Текст книги "Революшен"

ЧАСТЬ2. Night heaven

Из дневника Алеши Боткина

"Наверное, самая загадочная нежность из тех какие бывают, мы испытываем к вещам, которые раньше у нас вызывали отвращение. Эта мысль возникла у меня, когда я обсасывал плавник сушеной рыбы. Я раньше не любил рыбу, особенно сушенную, по-настоящему не любил. Но как-то плавно моя нелюбовь сменилась привычкой и переросла в дружбу. Сейчас я ем сушенную рыбу не просто как еду, а как нечто изысканное, как пищу для гурмана. Раньше подобное произошло с жареными помидорами, с фаршированным перцем. Думаю рано или поздно то же самое случится с маслинами. Сейчас меня от них тошнит.

Впрочем, я не претендую на обобщение. Просто, подумалось. А все это к тому, что я полюбил этот город. Раньше я, конечно, его не любил. Никогда не любил и не считал нужным. Любить город, в котором я родился и провел почти всю свою сознательную жизнь – моветон. Это то же, что сушеная рыба, что скамеечки-семечки, что подозрительно одинаковые физиономии молодых пролетариев. Любить этот город казалось извращением, некрофилией. Но что-то в очередной раз вывернулось наизнанку и то, что вызывало отвращение, превратилось в загадку и, в конце концов, стало деликатесом.

За что можно любить город без истории, без смысла, без намека на оригинальность, соломку, постеленную для работников разнокалиберных заводов? Может быть, за это я его и полюбил: за пустоту, за нелепость, за бессмысленность. Я просто увидел за архитектурой в стиле «минус ноль», за предельно параллельными улицами, которые точно никогда не пересекутся – что-то…

Из дневника Алеши Боткина:

"Просто хочу записать летнюю ночь. Это было вчера. Настоящая летняя ночь, хотя на календаре начало мая. Мне не спалось. Я нацепил шлепанцы и поковылял до ближайшего «комка» за пивом. Потом сел на лавочку. Было тихо, безлюдно. Желтые фонарики качались в сиреневом тумане. Я не о чем не думал. Просто глотал пиво и смотрел по сторонам. Потом ко мне подошла кошка. Подкралась незаметно. Подплыла. Кошка была обыкновенной, достаточно облезлой. Она запрыгнула на скамейку и легла рядом со мной. Я посмотрел на нее. Она посмотрела на меня. Сначала в этом не было ничего криминального, но через пару минут я почувствовал, что так долго смотреть в глаза кошке не совсем нормально. Что можно ждать от кошки, которая лежит с тобою рядом на скамеечке? Большой любви? Светлого будущего? Вряд ли. Но, тем не менее, мы продолжали смотреть друг на друга. Говорят, у кошек зеленые глаза. У этой кошки глаза были синими. В конце концов, я испугался.

– Что тебе надо? – спросил я кошку. Кошка не ответила и, похоже, не от того, что не умела говорить.

– Я сейчас встану и уйду, а ты останешься дурой, – добавил я. Кошка не отреагировала на мою угрозу. Вдруг за спиной я услышал топот. Топот стремительно приближался ко мне. Сердечко екнуло. Я встал, оглянулся. Никого не было. Где-то на другом конце двора шептались полуночные девушки. Рядом не было никого. Я взглянул на кошку. Она все также не сводила с меня глаз.

– Что тебе надо? – спросил я и испугался своего вопроса. Точнее, испугался, что кошка ответит. Я не стал садиться на лавочку. Я пошел домой…

Из дневника Алеши Боткина.

… У меня был заказ на майские праздники. Просто щелкать праздничный город для одного журнала. Работа не слишком денежная, но я взялся. Пошел само собой в парк. Солнышко светило очень ярко. Фотографировать было проблемно. Слишком резкая тень. Но к полудню появились облачка и стало проще. Я отщелкал пленку и захотелось, что-нибудь выпить. Всюду были страшные очереди. Передозировка народа. Нашел точку, где людей почти нет, но и цены там соответственно были в пару раз больше нормальных. Купил себе коктейль, сел на пластиковое кресло. Пил и думал о девушках. О том, что менять их регулярно хлопотно для меня, а крутить с двумя-тремя чересчур хлопотно. Жить с одной, похоже, совсем копец. Жить без них вообще бессмысленно. Короче, проблема во все стороны. Сидел я, думал, глотал коктейль и вдруг мой взгляд притянула одна барышня. Просто насильно притянула. Она была одета безумно. Сочетание цветов было невозможным. Ярко красная майка, плюс голубые штанишки, плюс какие-то золотые блестящие побрякушки на шее и на руках. И ко всему этому ее волосы почему-то были фиолетовыми. Я уставился на нее и не мог отвести глаз. Потом она встала, пошла и мне стало плохо. Точнее не плохо, а странно. Даже наоборот. Мне стало хорошо. Дыхание сперло. Такое чувство как будто бы кончаешь, но не членом, а непонятно чем. Девушка расслоилась. Все ее цвета стали двигаться отдельно друг от друга, словно плохо совместили пленки в типографии. Это продолжалось, пока девушка не потерялась среди народа. Я думаю все это от жары…

Алеша сидел на кухне и листал только что купленный журнал «Salon». Он по профессиональной привычке отмечал плюсы и минусы напечатанных фотографий, пытался разобраться, как делались фотографии: на пленку, на слайд или на «цифру». Алеша просто убивал время. Только что приходил Сергей со своей новой идеей – война с психологией и последующей всемирной революцией. Он опубликовал статью в «Площади Свободы». Алеша пробежался по ней. Статья была в форме интервью. Алеша сразу догадался, что его друг в статье отвечает на собственные вопросы. Статья не показалась Алеше интересной. Алеша отложил газету в сторону и снова взялся за журнал. Он не хотел забивать голову. Было не до этого. Он ждал клиента. Клиент обещал быть странным. Во всяком случае, телефонный разговор получился непонятным…

– Мое имя Диван, – представился незнакомец по телефону.

– Извините, как? – переспросил Алеша

В трубке раздался смех.

– На самом деле меня зовут Эммануил, но фамилия моя Диван, точнее де Ван, знаете Лопе де Вега, Эммануил де Ван. Но друзья меня упрощают до Дивана, и поэтому когда мне надо представиться, я представляюсь Диваном. Не бог весть, как оригинально или смешно, но зато коротко и незабываемо. А имя Эммануилом я не люблю. Длинно. Бесконечное имя. И сокращается по-идиотски. Если кто-то хочет уйти от конкретного разговора, то он просто начинает называть меня полным именем. От разговора ничего, кроме моего имени не остается. "Послушайте, Эммануил", "А почему бы нам, Эммануил" ну и так далее. Поэтому я просто Диван, коротко и мягко.

Голос в трубке прервался. Алеша тоже молчал.

– Ау. У меня для вас заказ, – сказал после паузы незнакомец

– Хорошо, – тотчас отозвался Алеша. – Что за заказ?

– Весьма… – незнакомец задумался, – весьма, скажем так, сложный заказ, но на тысячу долларов. Думаю, вы справитесь с этими деньгами.

– Я – фотограф, – на всякий случай уточнил Алеша.

– Я знаю, – сказал незнакомец и продолжил. – Я хочу открыть кафе. У меня уже есть дизайн интерьера. Нельзя сказать, что он меня полностью удовлетворяет, но во многом это то, что нужно. Но для интерьера в любом случае нужны фотографии. В абсолютно любом случае. И не просто фотографии. Очень сложные фотографии. Я думаю, вам будет интересно.

– А что именно вы хотите фотографировать?

– А, может быть, мы с вами встретимся, и я вам все аккуратно объясню. Потому что заказ не однозначный. Я знаете, думал поработать с Москвой, но мне кажется, вы справитесь лучше.

– Вы мне льстите.

– А вы заметили?

– Заметил.

– Я видел ваши в работы в музее, – сказал клиент.

Алеша действительно участвовал в выставке региональных фотохудожников, проходившей в местном краеведческом музеи. Он выставил три цветовых натюрморта. Выставка не пользовалась особым вниманием, поэтому упоминание о ней польстило Алеше.

– Вам понравилось? – спросил он.

– Неплохо, особенно по сравнению с окружающей дребеденью. Так что вы скажите насчет встречи?

– Приходите ко мне, когда вам удобно, хоть сегодня.

– Вы живете в Новом городе?

– Да.

– Хорошо. Я приду, – сказал Диван. Алеша продиктовал адрес. Они договорились встретиться в 6 часов вечера…

Ровно в 6 часов раздался звонок. Алеша забросил журнал на кресло, стоящее в углу, и пошел открывать. На пороге стоял человек лет 50, с пышной седой шевелюрой, с седыми усами. Он был похож на Роберта де Ниро. Мужчина был дорого одет.

– Эммануил де Ван, – ответил мужчина на вопросительный взгляд Алеши.

– Проходите, пожалуйста, – сказал Алексей, пропуская заказчика. Он провел гостя в студию, как в наиболее презентабельную комнату и усадил в стоящее в углу кресло.

– Чай, пиво, водка? – спросил Алеша.

Диван улыбнулся.

– Будем считать, что вы не угадали, – сказал он. – Не возражаете, если я закурю?

– Конечно, – сказал Алеша, смутившись отказом. – Я тоже курну за компанию.

– Может, будете "Житан"? – спросил Диван, доставая из кармана французские сигареты с голубой танцовщицей на пачке.

– Спасибо, – сказал Алеша, решив угоститься, – сто лет их не курил.

Они закурили.

– И что за заказ? – спросил Алеша.

– Заказ в принципе не сложный, но только для вас не сложный. Хотите посмотреть эскизы моего кафе?

Алеша кивнул. Диван достал из дорогой кожаной папки, файл и протянул его Алеше.

– Насколько я слышал вы тоже дизайнер. Мне было бы интересно услышать ваше мнение.

Алеша достал скрепленные листы и пролистал их. Это был достаточно стандартный интерьер. Он был выполнен аккуратно, в холодных сине-голубых тонах. Была попытка внести динамику через большие дугообразные ширмы.

– Что скажете? – спросил гость.

– Неплохо, – ответил Алеша, – но это в зависимости оттого, что хотят этим сказать.

– Абсолютно верно. Мой бар будет называться "Луна".

– Луна? – переспросил Алеша. – Не слишком ли… коротко?

– Нормально. Просто луна, просто ночь, просто плавающий звук, плавающая музыка. Звук будут всюду, последние технологии. Звук будет невероятный. А что касается этих эскизов, то мне они почти нравятся, особенно цветовая гамма. Впрочем, я так и не услышал ваше мнение.

– Неплохо, но на первый взгляд… а кто это делал?

– Это делали не здесь.

– Понятно, – сказал Алеша. – Я просто сейчас много размышляю насчет цвета и мне кажется, что ваш интерьер слишком однозначный. Голубой, синий. Конечно, все грамотно и красиво, но для интерьера немножко скучновато. Что если внести контраст, совершенный контраст, какие-нибудь огоньки, или что-нибудь оранжевое, зеленое, любое, любопытно, как это смотрелось бы. Впрочем, тут надо работать. Вполне возможно, представленный вариант наиболее грамотный.

– Вы не хотели бы представить свой разработки?

– Нет. Я не умею. Я– фотограф. Может, вы мне расскажите насчет фотографий?

– Конечно. Фотографии. Во-первых, их должно быть 8 штук. Они будут одного размера и вытянутые по вертикали. Я позже скажу вам размеры. На всех фотографиях будет одна и та же девушка. Девушка должна быть полностью обнаженной. Должны быть разные позы, разный масштаб – от «в полный рост» до отдельных частей тела. Все это должно сочетаться в цветовой гамме с интерьером и, самое главное, никакой эротики.

Диван, закончив свои требования, взглянул на Алешу в ожидании ответа.

– Что значит никакой эротики? – спросил Алеша.

– Обнаженная девушка не должна выглядеть эротично. Это не должно быть эротикой. Это должно быть выше эротики.

Алеша демонстративно почесал затылок.

– Понимаете, – сказал он, – выше и ниже – звучит абстрактно. Я бы хотел всё приземлить, потому что в таком виде я не понимаю. Что там выше эротики? Порно?

– Выше – это означает выше половых органов. Я хочу, что бы фотографии вызывали эрекцию, но эрекцию не физическую, а духовную.

– Час от часу не легче, – улыбнулся Алеша. – "Духовная эрекция"? Это вы сами придумали?

– Это имеет значение?

– Нет, просто what is it?

– Говоря проще, мне нужны красивые, самые красивые фотографии обнаженной девушки. Что бы они возбуждали человека, но не на похоть, не на низменные чувства, а на возвышенные.

Алеша еще раз усмехнулся.

– На подвиги что ли? – спросил он.

– Нет, не на подвиги. Они должны возбуждать душу, а не тело.

– Одну секундочку, – сказал Алеша и подошел к столу. Он достал листок, ручку, лист бумаги и протянул их своему гостю.

– Что это? – спросил гость.

– Это креативный бриф, – сказал Алеша. Диван в недоумении стал читать пункты анкеты.

– Понимаете – стал оправдываться Алеша. – Я – фотограф. Я пытаюсь заниматься этим профессионально. Чем лучше я пойму, что от меня хотят, тем быстрее и лучше я выполню свою работу. Укажите, что именно вы хотите видеть на фотографиях. Что бы я не делал, фотографии будут конкретными снимками. Это будут обыкновенные фотографии. Он не будут пузыриться и переливаться, из них не будут вылетать воздушные шарики, не будет взрываться фейерверк. Это будут просто фотографии. Духовная эрекция – это замечательно, это остроумно, наверное, но мне нужна конкретность. Сидя, стоя, спереди, сбоку, сзади или на мое усмотрение, цветовая гамма, в конце концов, возраст модели.

– 9 лет, – сказал гость.

– 9 лет чего? – не понял Алеша.

– Возраст модели – 9 лет, – объяснил Диван.

– Вы что? – растерялся Алеша. – Это какая-то педофилия.

– Это сложный заказ, – улыбнулся гость. – Я не буду заполнять этот листок. Он бессмысленен. Не нужно никакой эротики. И это не педофилия. Ничего общего.

– А у вас уже есть девочка?

– Есть.

– Хоть это радует.

– Так значит, вы будете работать над заказом?

– Очень сложно и непонятно, боюсь, возникнут сложности, – стал дежурно накручивать цену Алеша.

– Что ж. Я могу прибавить. Сколько вы хотите? Можно взглянуть на ваш прайс?

– У меня нет прайса. Но если вам нужно 8 фотографий, плюс к тому понадобится, наверное, широкая пленка. К тому же нужно, скорее всего, несколько фотосессий. Плюс к тому вы, похоже, сложный клиент, в результате получается что-то вроде … Скажем, 700 долларов предоплата, плюс 700 долларов после принятия заказа, плюс, любые сложности будут обговариваться отдельно. А если вы будете платить безналом, то еще плюс 15%. Впрочем, всегда можно договориться.

– Я заплачу вам 1000 сейчас и 1000 после. Наличными. Хорошо?

– Хорошо. Прямо сейчас? – спросил Алеша. Гость кивнул и достал из своего чемоданчика пачку денег. Он отсчитал 10 по 100 долларов и протянул их Алеше. Алеша с готовностью взял.

– Вам ненужно никаких бумажек, актов, договоров? – спросил Диван.

– Мне-то зачем? – улыбнулся Алеша, крутя в руках доллары. Клиент был щедр, и это настораживало. – И когда мы начнем?

– Как только девочка освободиться, я сообщу вам.

– Откуда она освободится? – спросил Алеша.

– Думаю не позднее чем через неделю, – сказал Диван, не ответив на вопрос.

Гость встал.

– Надеюсь, мы сделаем эту работу, – сказал Диван.

– Надеюсь, – сказал Алеша, – но в этом нет ничего противозаконного? Скажем, если вместо просто девочки, вы захотите состряпать детское порно или прочую фигню, то я сразу отказываюсь.

– Не волнуйтесь, фигня мне не нужна…

Алеша еще раз посмотрел на часы. Было полседьмого вечера. Господин Диван опаздывал. Они договаривались на шесть. Он обещал привести девочку, что бы Алеша мог, наконец, приступить к съемкам. Алеше не терпелось поскорее выполнить этот заказ и со спокойной совестью потрать деньги. Накануне вечером он даже сделал несколько пробников по цвету, что бы не слишком долго возиться с моделью. Он уже примерно представлял себе, как будет выглядеть конечный результат. Но для начала, конечно, надо было увидеть девочку. Раздался звонок. Алеша побежал открывать. На секунду он остановился перед зеркалом и подмигнул себе. За дверью был долгожданный Диван с девочкой. Алеша вежливо пригласил их в свою студию.

– Извините, что опоздал. Поверьте, это было не специально, – сказал Диван.

– Верю, – сказал Алеша. Он бросил взгляд на девочку, которая кроме тихого "здравствуйте" ничего больше не сказала. Девочка была в белой маечке и синих джинсовых шортах. Она оказалась несколько взрослее, чем представлял Алеша, но все равно ребенком. Диван и девочка прошли студию. Диван уселся в кресло. Девочка скромно встала в углу.

– Познакомитесь, я вас не представил, – нараспев сказал Диван. – Это – Лилия, а фотографа зовут Алексей.

– Очень приятно, – пробормотала девочка. Она выглядела напуганной.

– Вы садитесь, – сказал Алеша девочке, показывая на стул. Девочка неопределенно покачала головой и не сдвинулась с места. Алеша хотел поймать ее взгляд, разглядеть лицо, но у него не получалось.

– Садись, Лиля, – сказал Диван.

– Да я…– стала говорить девочка, но споткнулась посредине фразы и послушно присела на краешек стула.

– Как вам девочка? – спросил Диван

– Я думал, она будет чуть моложе, то есть еще более ребенок, – ответил Алеша

– Она подходит для съемок?

– Думаю, да, – неопределенно ответил Алеша. Отвечать неопределенно было профессиональной привычкой. – Посмотрим, тем более что ваши требования мне до сих пор не совсем понятны. Я хотел бы перед съемками кое-что уточнить.

– Конечно, – с готовностью сказал Диван и вопросительно уставился на Алешу.

– Вы хотите, что бы все было видно или местами прикрыть? Я имею в виду тело.

– Нет, – сказал Диван, – ничего не надо прикрывать. Девочка должна быть такой, какая она есть.

– А позиции, направленность взгляда? Может быть, у вас есть какие-нибудь предпочтения?

– На ваше усмотрение.

– Знаете, я думаю, было бы интересно взять разные планы, вот посмотрите, я тут набросал, – Алеша протянул Дивану листочки, на котором он набросал эскизы. Алеша стал объяснять, каким образом он хочет снимать. Диван согласно кивал.

– Честно говоря, я по бумажкам не понимаю, – сказал он в конце. – Как сфотографируете, тогда и посмотрим. Полностью на ваше усмотрение.

Алеша расстроился. Он рассчитывал, что эскизы помогут определиться с этим непростым заказом.

– А что вы имели в виду говоря про духовную эрекцию, – спросил Алеша. – Может быть, вы мне хоть это объясните? А то незнакомые термины пугают.

– Зачем вам?

– Что бы понять, что вы хотите.

– Я хочу хорошие фотографии. Может быть, проще приступить к съемкам?

– Конечно, – недовольно пробурчал Алеша.

– Лиля, пора, – сказал Диван девочке. Девочка с готовностью встала.

– Прямо здесь раздеваться? – спросила она, первый раз взглянув на Алешу.

– Как хочешь, – ответил Алеша и смутился,– если хочешь, можешь в другой комнате или в ванной.

– Зачем? – спросил Диван. – Вы хотите, что бы она бродила по вашей квартире голой?

– Ну, пусть здесь раздевается, а мы тогда выйдем, покурим на кухне, – сказал Алеша. – Хорошо?

Диван утвердительно кивнул. Они вышли на кухню.

– А родители знают, где их дочь? – спросил Алеша.

– Допустим, – ответил Диван

– И то чем она сейчас будет заниматься?

Диван засмеялся, достал сигарету и закурил.