Текст книги "Рассвет"

Сознание «А»

«Я мыслю, следовательно, я существую…»

Неоспоримость аксиомы, заключенной в этом утверждении, являлось единственным, что спасало разум, неудержимо срывающийся в бездну отчаянья под напором самых мрачных предположений. Потому как сам он оказался надежно изолирован от всех нейронных соединений, не имея возможности ни передавать приказы телу, ни получать от него ответной реакции нервных окончаний.

– «Только бы не запаниковать» – пронеслась в мозгу лихорадочная мысль.

И оснований для подобных опасений имелось в избытке. Многократные попытки вырваться из этого липкого плена результата не приносили, своей бесплодностью лишь усугубляя и без того отчаянное состояние загнанной в угол психики. Попытавшись хоть как-то охарактеризовать свои ощущения относительно этого места, на ум пришла только однажды услышанная где-то формулировка – “Тихо и тепло, как между ладоней”. Ага, а еще и темно, как “у негра… за пазухой”. Именно так – не холодно, и не жарко, и при этом глухо, как в танке.

Настолько полное отсутствие информации о происходящем во внешнем мире начинало постепенно выбешивать, однако, это помогло справиться с отступившей на время паникой. Злость неоспоримо являлась невероятно сильным стимулом, но не находя объекта для своего применения, начинала работать против, расшатывая ситуацию. Следовало успокоиться, пока она не переросла в бешенство, не сумев помочь в задаче прорыва из этой информационной блокады. Задача оказалась непростой, что и неудивительно, учитывая настолько внештатное пробуждение сознания, по непонятной причине зависшего в полной темноте без малейшего намека на возможность выбраться из этого мрачного плена.

Вариантов происходящего имелось множество, но полное отсутствие подтверждение любой из версий делало бессмысленной продолжение поиска разгадки Инсульт, паралич, или просто не проснулся, и все происходящее – это всего лишь сон. “Стра-а-ашный сон”. Вернее – кошмар, равных которому припомнить не удавалось. Предполагать можно все, что угодно, но то обстоятельство, что никакого дискомфорта не отмечалось, позволяло надеяться, что ситуация разрулится как-то сама собой. Хотя какой может быть дискомфорт, если ничего не видишь, не ощущаешь, и даже дышать не нужно.

Паника, отступившая было под напором стремящегося стабилизировать душевное спокойствие самообладания, почувствовав слабину, вновь попыталась занять главенствующую позицию. Уже привычно игнорируя это проявление собственного малодушия, здравый смысл выдвинул единственное в этой ситуации дельное предложение – ждать. Ничего другого не оставалось. Ждать, пока не появятся более конкретные факты, на основании которых и можно делать хоть какие-то выводы. Но прийти к этому решению, оказалось проще, чем его выполнить по причине всей дикости сложившейся ситуации.

Мозгу было тупо нечем себя занять, а потому туда лезла всякая чушь из оперы – “хоть бы чо путнее”. На настроении вся эта неаппетитная каша отзывалась своеобразным несварением угнетенного психического состояния, а потому все это следовало как-то прекращать, упорядочив проходившую через мозг информацию. Непонятно что вызвало эту мысль, но она промелькнула в самый нужный момент, а потому была сразу особо отмечена:

– Что бы я сейчас делал, если проснулся как обычно?

Не открывая глаз, нащупываю оставленный на привычном месте телефон, разбудивший меня плавно нарастающей темой из Мариконе, и уже открывая глаза, пытаюсь его выключить. Аккуратно перекладываю с себя ногу сына, вальяжно развалившегося рядом поперек кровати, благо громадные размеры семейного “лежбища” позволяют нам с женой мириться с присутствием здесь этого уже четырехлетнего “оккупанта”.

Отлепляю голову от подушки и бреду в ванную, чтобы засунуть ее под кран, включив холодную воду на полный напор. Вначале вода идет довольно комфортной температуры, в течение ночи нагревшись в трубах, расположенных в квартире. Но постепенно она становится нестерпимо холодной, и вот уже создается впечатление, что кожа на голове начинает твердеть, как и расположенные под ней кости черепа.

Проснуться сразу и окончательно такой способ помогает безотказно, независимо, до скольки ты засиделся этой ночью в “танках”. Первым делом ставлю кипятиться чайник, предварительно слив из него остатки кипяченой воды в пузатый графин совдепо-лекторских времен, после чего еще спросонья тупо осматриваю кухню, в очередной раз вспоминая алгоритм привычных утренних действий.

Эффект оказался потрясающий. Это не только помогло успокоиться, но и ощущение свойственной с утра легкой зевоты, наглядно демонстрировало, насколько полно сознанию удалось “вжиться в образ”.

– «А это мысль! Что там у нас дальше?…»

Амкер Дош

Пожалуй ни разу в жизни я не находился в подобном замешательстве. И основной причиной тому являлся не только статус реципиента – “Нечитаемый”. Установка страхующего психотипа была довольно условная процедура, учитывая опыт оперативной работы основного фигуранта акции “ПОРТ”. Которым являлся мой прямой начальник, глава Разведдепартамента Аурон Форвидин. После установки сознания “А”, помещенного в глубинный участок мозга, в просторечье именуемый “Информаторий”, мне было предложено произвести ознакомление с ним в специальной лаборотории, дублирующей происходящее. На что я, как и все предшественники гордо отказался, впрочем, как и все они, конечно же, зря.

Вот сиди теперь и мучайся. Надо же было реципиента в неведении почти сутки продержать, хотя и дураку понятно, что чем раньше налажен контакт, тем больше шансов на взаимопонимание впоследствии. И той лавиной событий, обрушившихся на меня сразу после установки, каждый раз отвлекая все более неотложными делами, нельзя объяснить столь пренебрежительное отношение к реципиенту, несмотря на весь его условный статус.

Промелькнула даже предательская мысль вообще не пытаться наладить контакт, в случае необходимости объяснив, что это было невозможно по причине сопротивления самого реципиента. Такое случалось довольно часто, но учитывая, что проверять никто не станет, я решительно отверг саму возможность подобного поведения. Потому как установка психотипа являлось не столько частью служения интересам человечества, сколько было направлено на устранение угрозы, нависшей над самым близким и дорогим мне человеком.

На начальном этапе службы в Разведдепартаменте, мне как оперативному сотруднику довелось побывать, пожалуй, во всех уголках обитаемой галактики. И при всем многообразии девушек, которых довелось при этом повидать, лишь одна произвела на меня настолько сильное впечатление, став той единственной и неповторимой. Только надо же такому случиться, что предмет моих мечтаний оказался не кем иным, как Огарией Стиайс, самой сильной Всевещей, не только из ныне живущих, но и возможно всех, существовавших ранее.

Ее Извещанья были настолько подробны и всеобъемлющи, что после фиксации и при последующем подробном просмотре, их удавалось изучить вплоть до спектрального анализа. Эта девушка, при всей ее хрупкости являлась основной надеждой всего человечества на его пути непрекращающейся битвы за выживание. Во все времена быть Всевещим являлось не только даром, неизменно ведущим на самые верхние ступени власти, но и проклятьем, возлагающим ответственность за судьбу всей галактики.

Не все смогли принять это. Что же касается Огарии, она смогла смириться со своей судьбой, что впрочем, наложило на нее определенный отпечаток. Несмотря на все свои успехи Огария была просто поглощена работой. Порой доводя операторов “ПОСТов”, не всегда справлявшихся с настройкой аппаратуры до той глубины “Вещанья” на которую погружалась Огария, до бессильного отчаянья. Потому собственно, я и был переведен в “Коллизиум”, являвшимся самым священным подразделением, входящем в состав Разведдепа.

Тогда мы и познакомились. Погрузившись в работу с головой, я пытался таким образом подавить те несмелые надежды, которые мне подарила возможность каждый день находиться рядом с ней. Никак не выдавая своих чувств, вскоре я стал отмечать проявление внимания со стороны самой Огарии. Впрочем, это могло стать следствием успехов, которые я демонстрировал в работе с “ПОСТом”, добившись синхронизации его настроек с уникальными возможностями самой Огарии.

Но что – бы не послужило тому причиной, я был счастлив, как никогда в жизни. Особенно если учесть, что раньше Огария никогда не проявляла ни к одному из мужчин подобного внимания. Но с того времени прошло уже почти два года. То, что я и Огария испытываем друг к другу далеко не детскую привязанность, не заметить мог разве что слепой. Почти все время мы проводили вместе. И на службе, и в свободное время, когда я гостил в ее загородном доме. Либо когда мы гуляли на природе, или посещали всевозможные показы и выставки. Но также только слепой мог не увидеть отсутствие дальнейшего прогресса в наших отношениях, что в первую очередь беспокоило, конечно, меня самого.

Вся Земная Федерация, с неподдельным интересом следящая за развитием нашего романа, отнеслась к такой заминке с неожиданным пониманием, учитывая личности фигурантов. И тут в расчет шел не только высокий статус Огарии, и склад ее патриотичной натуры. Я и сам, благодаря проявлениям своих способностей почти по всей галактике, числился в гениях, со всеми вытекающими отсюда шаблонами. Наладив работу в Коллизиуме, и подготовив специалистов для своей замены, я был вновь привлечен к работе в Разведдепе. Но, учитывая наши отношения с Огарией, практически всегда присутствовал на фиксациях, когда позволяла работа.

Но недавно всю эту идиллию перечеркнула очередная агрессия Джорганцев. Располагаясь в соседнем измерении они захватили всю свою галактику, и имея столь значительный потенциал почти три сотни лет проявляли в наш адрес чересчур пристальный интерес. Получив сообщение о чрезвычайной важности Вещанье, мы вместе с Ауроном Форвидиным покинули совещание в Генералитете, направленные высшим командованием разобраться в ситуации лично. Первый же просмотр Психофиксации расставил все по своим местам, раскрывая замысел Джорганцев.

Неизменно встречая организованное сопротивление Землян, что целиком являлось заслугой Всевещих, и не имея возможности хоть как-то навредить Огарии лично, они решили уничтожить ее дар, убив ее “Аналог”. С давних времен существует мнение, что не бывает двух абсолютно одинаковых снежинок. Может это и так, никто специально не проверял, но обстоятельство, что абсолютно одинаковые люди существуют, ставило под сомнение подобное утверждение. Контраргументом в этом споре мог являться лишь тот факт, что люди эти находились в разных измерениях.

Выяснилось это, когда были предприняты первые попытки разобраться в природе дара Всевещих, во все времена игравших ведущую роль в жизни нашей цивилизации. Оказалось, что именно существование подобного Аналога в другом измерении и является обязательным условием наличия у человека способности к Всеведенью, причем не у кого-то одного, а у обоих. На протяжении многовековой истории нашей цивилизации эти способности были изучены и стали основой построения всей государственной культуры, чем и объяснялось достижение столь сильных позиций во всей галактике.

И если рассматривать наше измерение как нулевое, то Джорганцы находились в соседнем от нас измерении, условно обозначаемом как отрицательное. Аналог Огарии жил в измерении с противоположной – положительной, стороны. Таким образом, чтобы добраться до Аналога Огарии, Джорганцам было необходимо разместить оборудование для прохода туда в нашем мире, не имея возможности воздействовать на положительное измерение непосредственно из своего. Для этого ими использовались Ретронсляторы, генерирующие силовые поля, и напровляющие их к месту приложения в плюсовом измерении.

И удивителен даже не факт столь наглой экспансии, сколько сама возможность предсказания ими событий, которые только должны произойти в столь удаленной от них череде измерений. Видимо, они обладали схожей с Всевещими технологией, благодаря чему и смогли занять главенствующее положение в своем мире. Подобные операции проводились ими уже неоднократно, получив впоследствии вполне обоснованное обозначение “Диверсия”. По мере приближения момента Диверсии количество Ретронсляторов увеличилось, соответственно возрастала и сила воздействия на объект ее приложения в положительном измерении.

И этим объектом являлся Аналог Огарии, со смертью которого она теряла возможность обладания даром Всевещего, становясь простым человеком. Потеря подобной величины казалась неприемлема, а потому не нужно объяснять, что допустить такого развития событий Земная Федерация была не намерена, направив все усилия на предотвращение этого замысла Джорганцев. Основой действий в подобной ситуации являлось уничтожение Ретронсляторов, тем более что находились они в нашем мире, потому и играть нам предстояло на своем поле. Но, даже учитывая настолько выгодную позицию, уничтожить их до момента Диверсии удавалось далеко не всегда.

В расчет шло не только их предельное удаление, но и ожесточенное сопротивление, которое предстояло подавить, прибыв на место. Но именно нахождением Ретронслятора на другой стороне галактики и объяснялось столь раннее его включение, предназначенное для синхронизации из-за его огромной удаленности от места прохождения намеченной Диверсии. Соответственно на более поздних сроках фиксировались другие, но и расположенные значительно ближе. А потому до первого на корабле с менее чем сверхсветовой скоростью добраться вовремя представлялось нереально. Учитывая, что предстояло еще уничтожение самого Ретронслятора, и невозможности предсказать, сколько времени оно займет.

Изучение мер воздействия на соседние измерения всегда являлись одной из наиболее приоритетных направлений современной науки. Достигнутые успехи в этой области были пока далеки от возможностей, которые демонстрировали Джорганцы, но определенные наработки все же имелись. А потому, занимая и здесь более выгодную позицию, гранича с нужным измерением, мы имели возможность оказать сопротивление действиям Джорганцев в момент проведения Диверсии уже непосредственно на месте. Это стало возможно благодаря “реципиации” – пока единственному существующему способу повлиять на события, происходящие в смежном измерении.

Основой которого являлась внедрение агента именующегося “Дубль” в сознание человека находящегося в непосредственной близости к месту событий. Однако, полностью сохраняющего свою личность, и контроль над происходящим, а потому обозначавшегося как “Доминант”. Попытки установки личности нашего агента в сознание Доминанта напрямую неизменно приводили к провалу. Сознание человека немедленно обнаруживало чужеродное присутствие, блокируя любую попытку агента влиять на действия Доминанта. Тогда в качестве отмычки было решено использовать собственный психотип человека, под прикрытием которого агент мог оставаться неразоблаченным.

Симбиоз психотипа, снятого с личности Доминанта, и агента, в сознание которого он устанавливался, и образовывали “Дубль”. Подобной установке подлежали не больше тридцати процентов обитателей плюсового измерения. Из них процентов десять являлось слабым психотипом, как в налаживании контакта, так и в плане эффективности действий самого Доминанта. Еще процентов двенадцать составляли старики и дети. Из немногих оставшихся один процент составлял такой психотип, как “Нечитаемый”.

Как показатели исследования, проведенные над полученным Вещаньем, из всей команды яхты и ее пассажиров, с борта которого упадет девушка – Аналог Огарии, установке не подлежал никто. И подобное стечение обстоятельств меня давно не удивляло, неизменно прослеживаясь и в предыдущих Диверсиях. Что не говори, а при всей своей ненормальности, дураками Джорганцев никак не назовешь. Как впрочем, не оказалось подходящих для установки среди спасателей, дежуривших на пирсах отелей, идущих вдоль всего побережья.

На самом берегу, непосредственно на пляжах, подходящие кандидатуры имелись, но из-за их удаленного расположения в расчет не шли. Да и вообще, в данной ситуации мало что представлялось возможно сделать. Девушка отчаянно сопротивлялись той безоговорочной силе, которая неумолимо тянула ее вниз, вкладывая в свои усилия все желание жить. Ситуацию усугубляло небольшое волнение, шедшее со стороны открытого моря. Но вблизи девушки волнение аномально усиливалось, раз за разом накрывая отчаянно сопротивляющуюся жертву с головой. Было очевидно, что она совершает невозможное, но больше трех минут ей продержаться не удалось.

Но одна ошибка, совершенная Джорганцами теперь становилась очевидной, о чем раньше я мог лишь предполагать. По всей видимости, определяя психотипы, пригодные для установки Дубля, Джорганцы относили Нечитаемых к непригодным. Либо с их стороны это являлось допустим риском. И если нам не удастся уничтожить все Ретронсляторы, которые Джорганцы забросят в наше измерение, одна возможность спасти Аналог Огарии все же имелось.

Исключая экипаж яхты этот человек находился к месту трагедии ближе всех. Он плавал на небольшой отмели в метрах ста от конца пирса. Судя по его снаряжению, состоящему из больших очков, дыхательной трубки и необычно длинной обуви, напоминающей рыбий хвост, он занимался наблюдением за подводным миром. Возможный Доминант в зоне досягаемости! И неважно, что Нечитаемый, это шанс, а любую возможность необходимо использовать по максимуму. К тому же у Аурона имелся опыт участия в Контр-акции в Дубле с подобным психотипом. Вопрос заключался в другом.

Успеет ли он к месту трагедии. Судя по времени, и разделяющему их расстоянию результат ему следовало продемонстрировать практически чемпионский. Если же он начнет звать на помощь спрятавшихся в теньке спасателей, необходимо чтобы сначала они заметили его самого, а потом еще и объяснить что от них требуется. Значит, ему предстояло действовать самостоятельно, под контролем установленного в его разум Дубля. А потому необходимость снятия с потенциального Доминанта его психотипа была единодушно принята в разработку.

Очнувшись от легкого забытья, вызванного воспоминаниями о том сумасшедшем калейдоскопе событий, произошедших со мной за последние два дня, я был вынужден признать, что умышленно пытаюсь обойти стороной то, что беспокоило меня больше всего. Причиной тому являлся факт полной потери взаимопонимания с Огарией. И именно поэтому я сейчас и находился в каюте сверхсветового космического крейсера “Молния” начавшего разгон по направлению к планете Синадра, где и было отмечено появление первого Ретранслятора. Видеть полное равнодушие в её глазах казалось невыносимым, и оправданием тому не могла послужить опасность, грозящая ее дару. В любом случае это не позволяло мне думать ни о чем ином, а потому неоднократно отмечая, насколько малоэффективной стала моя работа, я сам вызвался на “Молнию”, где возникла необходимость присутствия специалиста моего уровня.

Установку страхующего психотипа я совершил, так же не особо вдумываясь в смысл происходящего, согласившись с доводами Аурона. В Контр-акции участвовать придется именно ему, и кому будет установлен страхующий психотип, являлось простой формальностью. Разговор происходил в лаборатории, где я контролировал установку психотипа, снятого с Антона Серова самому Аурону. А потому дал согласие на подобную процедуру, которая была незамедлительно произведена.

С особой болью вспоминался момент, когда непосредственно перед отлетом я пришел к Огарии, чтобы попрощаться. Она выглядела абсолютно спокойной, и отнеслась к сообщению о моем отлете совершенно равнодушно. Попрощавшись, я вышел раздираемый настолько противоречивыми чувствами, что это не смогло ускользнуть и от попавшихся мне навстречу гвардейцев охраны. Подавив в себе горечь воспоминаний, я вновь вернулся к намерению, выполнить которое все никак не мог решиться.

Встав в узком проходе каюты, я выполнил комплекс упражнений психотренинга, позволявших добиться состояния максимальной концентрации. Задача предстояла непростая, и основная её сложность заключалась в непредсказуемости поведения сознания, с которым предстояло наладить контакт. Сюрпризов я откровенно не любил, но и затягивать выполнение задуманного было не в моих правилах. А потому вновь сел на кровать, и прислонившись спиной к стене, закрыл глаза. Привычно нырнув в Информаторий, я без труда нашел появившийся здесь после недавней загрузки нужный блок-файл. Выполнив несложную мысленную комбинацию, я оказался внутри, запоздало удивляясь собственной решимости.

На первый взгляд могло показаться, что здесь темно и пусто, как в коридорах Информатория. Но он находился здесь и в этом заключалось основное проклятье работы с Нечитаемым. Он имел возможность не проявлять своих мыслей и эмоций, делая это лишь при собственном желании. Что сейчас и происходило. Он знал о моем присутствии, но при этом никак себя не проявлял, хладнокровно вынуждая сделать первый шаг меня. Подобная мизансцена с первого момента заставила меня почувствовать себя неуютно. Да и вообще, тишина действовала угнетающе.

На психозаписях, которые я видел раньше, обычно реципиент вел себя как можно более шумно, пытаясь таким образом заполнить возникшую пустоту. Здесь же прослеживалась ярко выраженная аномалия. Либо реципиент просто сошел с ума и совсем не реагировал. На случай знакомства существовал ряд фраз, конечной целью которых являлось расстановка приоритетов в отношениях. Но подсознательно я решил их не использовать, обратившись к невидимому собеседнику, с первым пришедшим в голову подходящим вариантом:

– Здравствуй.