Текст книги "Моцарт"

– Петренко, оставь их в покое, – не выдержал второй стражник. – Обычные ролевики. У меня племяш такой же фигнёй страдает, старший лучник Изенгарда, блин…

– Имена, фамилии, место жительства, род деятельности? – не унимался первый, вытащив лист бумаги из плоской кожаной сумки.

– Моцарт. Это прозвище. Настоящее имя назвать не могу, ибо это нарушение Устава. Я ангел. Из спецчастей Девятого Легиона. Место жительства – небеса, кущи. В настоящее время прикомандирован к земле, последнее место службы Черногория.

– Сильвия Милорадович, из рода Храбреновичей-Охмункевичей, герцогиня Кремер, хочу убить вампира, имею поместье в Герцеговине, дома в Будве и Которе, замужем за герцогом Кремером фон Штайненнбергом, он подлец и полное ничтожество, а я хорошая! – столь же честно и в столь же лаконично-военной манере оттарабанила девушка.

Стражник молча скомкал лист бумаги, раздражённо сунул его в карман и, повертев пальцем у виска, строго предупредил:

– Ещё раз замечу вас за купанием в фонтане или за попытками жить на деревьях в парке – получите серьёзный штраф и официальное уведомление по месту работы.

– Привет хоббитам и этому… вашему, ох, ё… как его там, ну ещё такой актёр играл выразительный… Про него ещё писали, что он гей! А, вы знаете, короче… – козырнул второй, и нас оставили в покое.

То есть просто бросили одних, мокрых, усталых, злых друг на друга, глухой ночью в незнакомом городе. Не сговариваясь, мы прошли шагов десять к ближайшему фонарю и тихо опустились на роскошную деревянную скамью, стоящую на чугунных лапах. В Будве её мгновенно украли бы или разломали на дрова, а здесь таких стояло множество. Одни пустовали, на других сидели люди. На нас никто не обращал особенного внимания, что было очень приятно…

– Ладно, извини, – отжимая волосы, буркнула Сильвия. – Я замёрзла, как собачонка, и не отказалась бы от куска хорошо прожаренного мяса и пары стаканчиков красного вина!

– Это ты меня извини, я был слишком высокомерен и самонадеян.

– Так я сразу сказала, что это ты во всём виноват! А он ещё спорил тут… – удовлетворённо потянулась герцогиня. – Слушай, ангел, а где мы, по-твоему, с тобой находимся? Всё, что сейчас вокруг нас, это же… это…

– Возможно, это будущее, – не совсем уверенно подтвердил я, но других вариантов не было. – Глава клана Алых Мантий каким-то невероятным волшебством умудрился забросить нас через время на сотни лет вперёд. И боюсь… мы здесь застряли.

– В будущем? Но это же здорово, Моцарт! Священник в церкви говорил, что будущее светло и прекрасно! В нём нет болезней, нет войн, нет проблем, все богаты и счастливы. Господь сделал нам невероятный подарок, отправив сюда. Кстати, заодно идеально решил все мои проблемы, здесь скотина Кремер уж точно меня не найдёт, ха!

Я не особо вслушивался в её болтовню, меня занимали совсем другие мысли, и места для радости в них не находилось. Ни один ангел не сомневается в Божественном промысле. Значит, если я сюда попал, то, несомненно, в этом есть Его воля. Никто не скажет мне, зачем Ему это было надо, каковы Его цели и как я могу оправдать возложенное на меня доверие Господа?

В учебке нам всегда вбивали в голову, что первое правило любого ангела – не рассуждать, а исполнять. И это отнюдь не значит, что мы бездумные рабы Его воли! Просто, в отличие от людей, ангелы при рождении воочию видят свет Создателя, и наша преданность ему естественна, как трепетание крыльев за плечами. Хотя крылья есть не у каждого ангельского чина…

В определённой мере мы обязаны этим людской фантазии, воспринимающей наше появление в любой точке мира исключительно как полёт. Но посланник Божий будет там, где Он этого захочет, в единый миг, не утрудив крыла и не запылив сандалий, исполняя то, что ему велено: передавая Благую весть, обрушивая огонь и серу, останавливая нож отца над горлом сына, поднимая Богоматерь на своих руках к престолу небесному!

Это делали мы, ангелы. И я один из многих. Не такой, как все, у меня проблемы с подчинением, то есть производственный брак в чистом виде. Но я верю, я чувствую, я знаю – Бог любит меня. Таким, каким Он меня создал. И более того, таким, каким мне должно стать по Его замыслу…

– Нам надо найти церковь, – решительно встал я.

– Тебе так срочно приспичило получить отпущение грехов? Моцарт, сейчас уже, наверное, часов двенадцать ночи, если поблизости и есть храмы, то они закрыты.

– Священники часто живут там же, где и служат. Понимаешь, на освящённой земле я смогу попытаться связаться с нашими и выяснить, что делать дальше. Я – ангел Девятого Легиона, и я должен был избавить Старый город от Тьмы.

– В одиночку?! – устало поморщилась Сильвия и прямо посмотрела мне в глаза. – Я видела, как ты дерёшься, но таких тварей там сотни. Если ещё не десятки сотен! Они убили моего отца, моего брата, а мой муж… Толстозадая, трусливая, подлая, вонючая свинья, он даже не открыл ворота, когда их убивали! Он запер меня, а сам пил и молился, молился и пил, пил, пил, пока не заблевал Евангелие и не уснул в своей же луже… Ненавижу!

– Человек слаб, не стоит его судить.

– А это ты мог бы попробовать сказать толпе перепуганных горожан, когда они нашли то, что осталось от отца и брата. – Девушка опустила голову, в её голосе не было слёз, но он был тих до звенящего шёпота. – Их сожгли, как сжигают трупы чумных и умерших от проказы. Я даже не могу прийти на их могилы. А неделю спустя до меня дошёл слух, что тварей кто-то убивает и утренняя стража видела тела вампиров до того, как солнце превратило их в пепел. Я начала искать, я отдала почти всё своё золото, но узнала лишь имя – Моцарт…

Это была моя ошибка. Бог не всегда хочет, чтобы деяния его ангельского воинства становились достоянием общественности. Я действительно избавил Будву от трёх кровососов. Тот, что был вторым, напал на женщину с ребёнком. Мне удалось спасти обоих, но мама от испуга упала в обморок, и я не мог оставить пятилетнюю кроху одну. Успокоил, рассмешил и, видимо случайно… назвал своё… но ведь даже не имя, а лишь презрительную кличку! Кто же знал, что всё вот так завертится?

– Пошли, ангел…

– Я постою.

– Как знаешь, – устало пожала плечами Сильвия. – Ночью всё-таки сильно дует от реки, и платье так и не высохло. Я продрогла до кишок, и мне надо хлебнуть добрую кружку чего-нибудь покрепче воды. Захочешь меня найти, я буду вон там…

Она махнула рукой налево – там, в конце улицы, сверкали яркие огни и играла музыка, наверняка таверна или кабак. Я кивнул ей. Когда стук её хлюпающих сапожек стих, молча обернулся лицом к высокому храму, издалека прочёл название «Иоанна Предтечи» и пошёл вперёд. Двери действительно были закрыты. Я остановился у порога и опустился на колени. Ангелов не учат молитвам, наше общение с Создателем иное, поэтому нужные слова мне было трудно подобрать с наскоку…

– Господи, прости меня за то, что я такой… не такой и не знаю, чего Ты от меня хочешь. Я всё сделаю и буду очень стараться, но…

– Думаешь, Он тебе вот так сразу и ответит, братан? – Из-за угла вышел стройный юноша в местной одежде, его глаза были скрыты за тёмными очками, а на шее болталась пищащая коробочка с нелепой грохочущей музыкой. – Ты толкиенист или так, по ходу, сам в себе прикалываешься?

– Я ангел.

– Тоже клёво! Типа ночной ангел, да? Слыхал, но не видел. Только от дверей отойди, тут у них камер слежения понапихано, как у крутого банка. Засекут, решат, что вор или, вааще, граффити рисовать собрался, так менты враз приедут – и бац, ночь в обезьяннике! Оно те надо?

Я встал, потряс головой, аккуратно вычленив из его речи то, что казалось важным.

– И это… хоть ты весь из себя достигший просвещения, кто там есть, не знаю… лесной эльф, Воин Света, ангел с карающим мечом и так далее, но… по фейсу же видно, что не отсюда.

– И? – решился уточнить я.

– Ну, типа за спину поглядывай, город большой, фонари кое-где битые, а к оврагам лучше вообще не подходить, – сплюнув, хмыкнул он. – Не нарывайся, короче, тут, кроме скинов и чурок, ещё всякие выползают…

Я опустился на одно колено и склонил голову. Посланник улыбнулся, на миг коснувшись моего плеча тёплыми пальцами, и растворился в воздухе так же незаметно, как и появился. Благодарю тебя, Господи! Теперь мне было более-менее ясно, зачем меня здесь оставили – ночь, тьма, овраг, выползающее нечто… Думаю, это вполне можно считать приказом.

Ну, раз я здесь больше чем на день, надо вернуть загулявшую герцогиню, найти нам кров и еду, а по ходу дела разобраться с тем, на что мне так мягко намекнули. Если я правильно запоминаю манеру речи этого времени, Боже, я в теме! Всё будет зачётно, обещаю…

До кабачка, куда направилась Сильвия, я добрался быстро, старая традиция ставить дома веры рядом с домами разгула сохранилась и в эти времена. Я подобрал на углу брошенный и смятый довольно большой лист бумаги (невероятное расточительство!), испещрённый мелкими буквами с обеих сторон. Мне пришлось потратить минут десять, чтобы бегло прочесть всё. Я понял примерно треть, но и этого хватило, чтобы осознать – это ад!!!

Все кругом воры, взяточники, маньяки и убийцы, армия распущена, земли распроданы, богатства недр дьявольским образом утекают за чей-то рубеж, люди влачат жизнь в бедноте, церковь продажна, власть порочна, кто-то выжимает лучшие мозги у учёных и отправляет их в неведомые мне США, где творятся вообще странные вещи, ибо это – Империя Зла!

Я уже почувствовал, как у меня волосы на голове шевелятся от ужаса, но потом прочёл, что скоро всё изменится, ибо вот-вот к власти придёт ЛДПР и расстреляет всех плохих, а всем хорошим даст счастье! У меня отлегло от сердца, ну хоть кто-то взялся помочь Господу очистить мир от происков Сатаны…

– Свободных мест нет, – остановили меня на входе двое тяжёлых ребят с бритыми головами.

– Благородные стражи, меня должна ждать здесь рыжеволосая девушка по имени Сильвия.

– А-а, герцогиня, что ли? – понимающе кивнул один. – Вон она, у сцены зажигает!

Однако… не знаю, с чего это вдруг она собралась поджечь данное питейное заведение, но отметьте, как быстро её все запомнили, даже охрана!

– Сам-то тоже из дворян? – без улыбки поинтересовался другой.

– Нет, я ангел.

– Чё, в натуре?

– ???

– Серёга, не тупи, пропусти чувака, – прикрикнул второй. – Ангел так ангел. Как зовут-то?

– Моцарт.

Больше мне вопросов не задавали. Пока я шёл через длинную залу, освещаемую дикими вспышками света, под бьющую по ушам музыку, то никак не мог отделаться от страшного ощущения холода под лопатками. Такое бывает, когда кто-то целится в вас сзади и оборачиваться нельзя, но надо успеть услышать щелчок спущенной тетивы, а потом упасть вбок за мгновение до того, как вас пронзит арбалетный болт. С пулей проще, наш сержант уверял, что чует запах пороха за двести шагов. Я не проверял, но нет причин ему не верить – ангелы не лгут.

– Эй, трактирщик! Всем вина за мой счёт! – Пьяно пританцовывающая на сцене Сильвия под грохот аплодисментов швырнула стройному прилизанному официанту золотое кольцо с крупным рубином.

Я вовремя шагнул к ней, едва успев поймать на руки, когда она умудрилась споткнуться о подол своего же платья.

– Ох, потроха святой Терезы, как же меня… развезло-о, хоть я и не пьянею… Моцарт? И где тебя носило? Ты меня бросил… Все вы, мужики, такие… сначала взял, потом бросил… ик!

– Где твой столик? – стиснув зубы, прорычал я.

– Там! – Она сделала неповторимое круговое движение головой, хлестнув меня рыжими кудрями по носу.

Я обвёл взглядом зал, нашёл предмет её одежды висящим на спинке стула и уверенно понёс даму в нужном направлении, раздвигая плечом танцующую публику. Почти высохший плащ моей невольной спутницы честно стерегла незнакомая мне девушка с коротко стриженными (как у преступницы или чумной) светлыми волосами, круглым лицом и честнейшими зелёными глазами под прозрачными стёклышками очков. При виде меня она испуганно ойкнула, пододвинула стул, куда я бесцеремонно сгрузил герцогиню, и быстро спасла от неё свой конусообразный фужер с прозрачным напитком с запахом полыни и оливкой на дне.

– Позволяйте представить тебе обоим, – совершенно несуразно начала Сильвия, принимая вид королевы на троне. – Моего верного рыцаря, спасителя и пре…за…ступника – ангела по прозвищу Моцарт! Нет, он вроде говорил мне, как его зовут на деле самом, но… упс… я всё простила. Нет! Я забыла, а он простил, вот так точне-е-е…

– Рита, – очень тихо представилась девушка, сняв и снова надев очки.

– Моцарт, – буркнул я, опускаясь на свободный стул напротив. – Спасибо, что приглядели за её вещами. Сильвия, нам пора.

– Куда? – охотно вскинулась та, пытаясь одновременно схватить (слава архангелам, разряженный) пистолет, наплечную кожаную сумку и надеть тяжёлый плащ.

В результате, разумеется, запеленала сама себя и рухнула под стол. Я глухо застонал и дважды стукнул себя кулаком в лоб. Рита мигом пододвинула мне бокал. Я осушил его почти одним глотком, едва не подавившись оливкой, дрянь какая… Нет, винцо было женским, лёгким и сладеньким, но зачем оливку-то туда?

– Мне заказать вам ещё мартини? – почему-то закашлявшись вместе со мной, предложила блондинка. – Или, наверное, лучше водки?

– Да! – громко раздалось из-под стола.

Я на всё махнул рукой, и вышколенный трактирный слуга в белой рубашке с чёрным бантиком на шее быстро принёс холодную стеклянную бутыль, три маленькие стопки и нарезку твёрдой колбасы.

– Горячего не желаете? Бефстроганов, стейк из говядины, шашлычок?

– Чёрный хлеб, – припоминая, сколько монет у меня в кармане, попросил я.

Как правило, у ангелов нет денег, это верно. Но те, кто считает, что на нашей работе можно питаться только одним святым духом, тоже глубоко ошибаются. Нам никто не платит жалованья, однако, отправляя на задание, начальство иногда вынуждено давать немного золота или серебра на карманные расходы. Тем более когда работа не на один день и случиться может всякое – война правил не соблюдает.

Банальный пример. Мы, обычные ангелы, пользуемся человеческим оружием, клинки часто ломаются, тупятся, остаются в теле недобитых тварей. Вот и попробуйте потом вымаливать новый меч у кузнеца, упирая на своё ангельское происхождение и высшие цели по защите людей. В лучшем случае вас высмеют как лжеца и попрошайку, а в худшем – надают по шеям. У простого народа это дело не застревает, а у кузнецов и оружейников особенно тяжёлая рука…

– Держи. – Я налил первую стопку и передал Сильвии прямо под стол. Она не обиделась, привалилась спиной к моему колену и, кажется, тихо задремала.

Наша новая знакомая тоже не спешила уходить, ей подали какое-то капучино, и мы даже разговорились. Сначала несколько напряжённо, а потом всё свободнее и смелее…

– Вы с ней из одного клуба? – начала она.

– Нет, мы из Будвы. Это в Черногории.

– О-о, там, говорят, хорошее море, много отелей и сервис на высоте?

– Могу судить только о море, – осторожно признал я.

– Здорово, и вы так чисто говорите по-русски. Всё-таки замечательно, что ролевое движение настолько легко переходит все границы и объединяет людей. А ведь у России с Черногорией вроде бы безвизовый режим? Вы к нам самолётом или поездом?

– Мы… по воде.

– Ух ты… – Девушка окончательно округлила зелёные глаза под размер очков, даже не пытаясь скрыть чисто детской зависти. – Наверное, это безумно красиво и интересно – вот так плыть на лайнере из Средиземного моря в Чёрное, а потом, наверное, теплоходом по Днепру или через Волго-Донской канал. И как вам наш город?

– Ну-у, мы успели «посмотреть» фонтан у набережной, там, где три женские скульптуры, и дойти до большого храма Иоанна Предтечи. Вот и… на первый раз… всё.

– Вам обязательно надо посмотреть Волгоград! Здесь очень красиво: Мамаев курган, «Родина-мать», Музей боевой славы, панорама Сталинградской битвы, да мало ли… Где вы остановились?

– Пока здесь, – признался я.

– Вы очень приятный человек, Моцарт, – неожиданно улыбнулась Рита. – Красивый как никто, какой-то невероятно светлый и, наверное, очень добрый. Сейчас таких уже нет…

Снизу раздался требовательный стук в столешницу, показалась чуть покачивающаяся рука с пустой стопкой. Я долил Сильвии водки и опустил вниз ещё и ломоть хлеба, пусть хоть чем-то закусывает.

– Я оставлю вам свой номер телефона. Пусть ваша девушка позвонит, как вы проснётесь. Вот. – Она достала из сумочки что-то вроде самопишущего пера и быстро набросала на бумажной салфетке ряд цифр. – А мне, к сожалению, пора…

– Не слишком поздно?

– Да, уже почти два часа ночи. Но не беспокойтесь, я живу здесь недалеко. В крайнем случае всегда можно вызвать такси.

– Не стоит привлекать внимание, я попробую справиться сам.

– Мм… в каком смысле, вы о чём, Моцарт? – глянув на меня поверх очков, улыбнулась собеседница, а мою спину уже буквально жгли три пары глаз, и я прекрасно понимал, что это значит.

– Рита, у вас есть зеркало?

– Да, но маленькое, косметическое.

– Можно?

Я аккуратно взял из её рук плоскую серебряную коробочку, открыл и внимательно осмотрел почти пустую залу у себя за спиной. Посетители расходились. Трактирщик за стойкой протирал бокалы, два его помощника убирали со столов.

– Кто сидит вон там, за моей спиной?

– Там… – приподнялась девушка, вытянув шею. – Один мужчина за столом, и официанты убирают посуду. Всё. Три человека. А что?

– Там нет ни одного человека. Они все не отражаются в зеркале.

Я успел выхватить нож и развернуться на стуле ровно в тот миг, когда первый слуга трактирщика в белой рубашке оскалил отросшие клыки и кинулся на нас с жутким воем… почти сразу перешедшим в хрип, когда толедская сталь вспорола ему горло.

– Мама-а! – взвизгнула белобрысая, пытаясь вскочить и убежать, но твёрдая рука поймала её за короткий подол платья и утянула под стол.

Умница, девочка, соображает, когда надо не мешать.

– Какого хре… – взвыл хозяин заведения, но тот мужчина, что сидел дальше всех, вдруг в два прыжка метнулся к нему и, вцепившись в шею, свалил за стойку.

Второй слуга бросил на меня пылающий взгляд и вдруг резко кинулся лизать кровь убитого собрата, по-звериному рыча и причмокивая. Я без малейшей жалости вонзил нож ему в загривок, дважды повернул и бросился на помощь человеку за стойкой. Увы…

Бедолага лежал растерзанный на полу, а та тварь, что порвала ему гортань, скрылась через заднюю дверь. Охраны не было. Или сбежали, или в устав их службы входит пункт «никогда ни во что не вмешиваться». Я выскочил на улицу, по следам свежей крови ещё можно было бы попытаться догнать вампира, но…

– Господи, прости! Я убью его, даю слово, но сейчас мне надо уводить этих невинных девиц. Ты же знаешь, как силы Тьмы слетаются на запах смерти.

Мне пришлось вернуться и едва ли не силой извлечь обеих красавиц из-под стола. От увиденного Рите стало плохо, и Сильвия вывела её под руки, аккуратно заставляя ту прихлёбывать водку из горлышка и не забывая про себя, навек любимую. Нужно было уходить побыстрее, пусть наутро со всем этим разбирается городская стража. Она здесь есть, мы же видели двоих у фонтана…

Шли бодро. Пьяная (не в хлам, но весьма) герцогиня отважно распевала разбойничью черногорскую песню, где каждый куплет заканчивался строчкой «И спляшем на их костях!». Как дитя своего времени, она не боялась вида крови, считала, что мёртвый враг лучше живого, печатала солдатский шаг и не утруждала свою рыжекудрую голову далеко идущими планами больше чем на полтора часа вперёд. Ей наверняка было легко жить и не страшно умирать.

Рита оказалась иной. Судя по тому, что она едва не потеряла сознание при виде трупов вампиров, видеть кровь ей приходилось в лучшем случае порезав пальчик. А уж убивать точно не случалось никого, кроме, быть может, комара или таракана. Интеллигенция, что с них взять…

Мы практически тащили её на себе, она, спотыкаясь на ходу, с трудом указывала нам направление кивками головы. Два раза её стошнило. Один раз она просто ни с того ни с сего разревелась, пытаясь сесть прямо на землю. Я не умею утешать женщин, нас этому не учили, но Сильвия мигом влепила новой подружке пару пощёчин, тут же расцеловала в обе щеки, подняв и помогая идти. И ведь помогло отличнейшим образом!

Господи Боже, я опять ничего не понимаю, ни в этом мире, ни в этих людях. Что её так шокировало? Наличие вампиров в ночном трактире или то, что я их убил? На последнее меня натолкнуло странное полотно, висящее над дорогой на специальном столбе: бледный вампир с клыками, красными глазами и волосами дыбом прижимает к своей груди миловидную девушку с простодушно распахнутым ротиком. Судя по этой картине, люди в городе относились к кровососам по меньшей мере снисходительно, если не с явной симпатией…

– Всё, вот тут… – Рита указала на огромный дом в пять этажей, где, по-видимому, размещалось целое село. – Третий подъезд, четвёртый этаж… Положите меня на коврик у входа, я там и умру…

– О небо, неужели все девушки на Руси такие скучные зануды? – возведя очи горе, простонала черногорская герцогиня. – Я тоже устала, хочу есть, хочу умыться, сменить платье, но я же не ною!

– И я не ною, – слабым голосом откликнулась Рита. – Но вы меня заманили, подставили и теперь сделали соучастницей ужасного преступления и… и… Пошли ко мне, я вас хоть чаем напою?

Собственно, моего ответа или хотя бы мнения по этому вопросу никто не ждал. Девушки во все времена не особо жаловали ангельскую волю. То есть мы очень нравились им внешне, лицом, фигурой, крыльями, но чтоб безоговорочно слушаться – ага, как же…

Обе милашки бодро процокали каблучками вверх по лестнице, и мне не оставалось ничего другого, кроме как последовать их примеру. На каждом этаже было четыре двери, как я понимаю, за каждой были комнаты, где жили люди. Рита щёлкнула ключом и впустила нас в своё жилище.

– Вообще-то это съёмная квартира. Я переехала в Волгоград лет пять назад, на учёбу. Последние три года снимаю эту хату пополам с Виком. То есть Викентием. Он где-то подрабатывает по вечерам и придёт попозже. Нет, он не гей! Это я вам сразу, на всякий случай. Он так сам говорит. Ну, что не гей.

Мы с Сильвией непонимающе пожали плечами: что за слово такое?

– И нет, мы не спим с ним. Просто друзья.

Здесь мы уже вполне согласованно кивнули.

– А вы?

– Что мы?

– Ну вы… двое… – проводя нас в маленькую кухню, уточнила девушка, не краснея. – Друзья или у вас любовь?

– Нет, – дружно открестились мы.

Вообще-то исторически ангелы, сошедшие на землю, бывало дело, восхищались красотой дочерей человеческих и охотно вступали с ними в связь. Но сейчас, мягко говоря, не тот случай. Посмотрите на эту рыжую авантюристку с пистолетом и решите: а вы точно хотите остаться с ней ночью наедине? Я бы не рискнул…

– Мне нечего предложить вам, Моцарт, но Сильвии могу дать свой халат или пижамку.

– А умыться мне где-нибудь можно? – с надеждой вскинулась герцогиня. – Господь да вознаградит тебя за доброту!

– Ванная вон там, но поосторожнее с душем, там сразу сильный напор. Шампуни и мыло на полке. Полотенце розовое! Синее Вика, а он не любит, когда пользуются его вещами.

Сильвия унеслась, не дослушав.

– Вы вместе ходите в ролевой клуб?

– Нет, – осторожно втискиваясь в угол между маленьким столом и тихо гудящим белым шкафом, признался я. – Мы с ней и познакомились-то несколько часов назад.

– Расскажите. Всё равно чайнику ещё кипеть.

– А чего рассказывать? Всё просто. Я – ангел, изгнанный с неба за непригодностью и проходящий свою службу здесь, на земле. Успел убить несколько вампиров в Будве, там же спас эту… особу. Но потом она побежала за главой клана Алых Мантий, и я… Нет, сначала мы пили в таверне, и на нас напали слуги её мужа, вампиры были потом. Они бы так не ушли, но солнце уже поднималось над морем. А старейшину мы практически догнали, и тогда он засунул нас в подземное озеро, а вынырнули мы уже из вашего фонтана с тремя женщинами. Я имел в виду скульптуры, вынырнули мы, разумеется, вдвоём…

– Вы не пишете? – зевнув, перебила Рита. – И не пишите, не надо… С фантазией у вас, как бы это поделикатнее…

– Вы мне не верите?

– А вам хоть кто-нибудь верит?

Я задумался. Честно говоря, в ангелов верят редко, это верно. Люди настолько запутались сами в себе, что поверить в плохое им куда легче, чем в хорошее. Поэтому в силы Тьмы верят охотнее, чем в небесное воинство. Хотя бы потому, что со Злом люди встречаются чаще…

Из коридора раздался плеск воды, короткий вопль, и мокрая Сильвия в чём мама родила, кое-как прикрываясь ладошками, выпрыгнула к нам на кухню.

– Там кипяток! Вы меня что, сварить задумали, как великомученицу?! Я себе такое место ошпарила, что теперь неделю сидеть не смогу. Инквизиторы! Даже ночной горшок не дали…

Рита, кротко вздохнув, развернула её назад и, прикрывая красный тыл, повела обратно мыться. Я выглянул в окно. Ночной город переливался сотнями разноцветных огней. Куда-то спешили чудесные самоходные машины, в домах напротив мелькали люди, откуда-то всё ещё доносилась слабая музыка, и в целом всё выглядело невероятно благостно и безмятежно.

Если Алые Мантии, Вампиры Черри, Чёрные Воротнички или любой другой вампирский клан решил бы свить себе здесь гнездо, то горожане оказались бы лёгкой добычей. Но гораздо больше, чем безопасность людей, меня тревожил тот факт, что на мою молитву откликнулся только Посланник. Тоже ангел, разумеется, но лишь разносящий повеления, вызовы, приказы и вести с небес. Случись что, в бою он мне и близко не помощник.

Так почему не появился никто из наших? Где боевые ангелы быстрого реагирования, где летучие отряды Девятого Легиона, несущие на своих крыльях неминуемую гибель врагам? Где же сейчас те, кто по воле Всевышнего обязан защищать Его паству от кровожадных волков? Неужели я здесь… один?

В двери щёлкнул замок. Кто-то не торопясь вошёл в прихожую, зажёг искусственный свет, принюхался, с шумом втянув воздух.

– Ритуля, у нас водяной в гостях или ты решила заняться авангардной скульптурой из речной глины?

Господи, неужели у человека может быть такое обоняние? Я сжал рукоять толедского ножа и бросился вперёд, используя эффект неожиданности.

– Какого дьявола?! – взвизгнул молодой стройный вампир с нормандским профилем и жидкими тёмными волосами, встречая меня прямым ударом ноги в грудь. Человеку он бы просто переломал рёбра, но я не человек… – Что вы делаете в моём доме?!

Он нырком ушёл под удар, рванувшись к двери на выход, но я обрушил ему на затылок деревянную полку для обуви. Щепки так и брызнули во все стороны, а этот гад едва пошатнулся.

– Я буду жаловаться в Организацию Объединённых Наций!

Негодяй ловко выдернул из-под меня коврик, но, падая, я умудрился пяткой скособочить ему челюсть.

– Ну посему фот так кавдые пять-фесть лет, – шепелявя, забормотал он, обеими руками с хрустом ставя челюсть на место. – Вечно находится какой-нибудь псих, пристающий с мордобоем? Как же меня всё это достало-о…

В ответ я сбил его подножкой в угол, дважды ударил затылком о стену и наконец, приложив нож к холодной белой гортани, признал:

– Устал от жизни и людей? Тебе повезло, твои молитвы услышаны. Я тот, кто тебя от всего этого избавит.

– А-а… нельзя как-то менее кардинально?

– Нет.

– Моцарт? Викентий? Что происходит?! – раздался за моей спиной возмущённый голосок хозяйки квартиры. – Во что вы превратили прихожую? Это… неслыханно! Ну почему везде, где встречаются двое парней, непременно начинается драка?! Отпустите друг друга!

– Я его и не держу, – сипло выдохнул Вик.

– Милая госпожа, – не оборачиваясь, попытался объяснить я, – ваш приятель – обычный вампир, он пьёт человеческую кровь. Ваша жизнь в опасности, и если вы не понимаете этого, то…

– Глупости! – Рита забарабанила кулаками по моей спине. – Вы уже заигрались! Так нельзя, ваша ролёвка начинает смахивать на шизофрению! Отпустите его!

– Но он вампир!

– А то я не знаю? Разумеется, вампир! У Викентия редкое заболевание, ему врачи выписали рецепт, он честно покупает кровь в медицинской клинике, у нас на его полке в холодильнике всегда есть запас. Хватит глупых игр! Оставьте больного человека, вы, вандал!

– Да, да, он такой, – неожиданно поддержала ещё и Сильвия. – Сначала бьёт, потом извиняется на похоронах! Перевоспитывать бесполезно, сколько я с ним мучилась, кто бы знал… Впрочем, если молодой человек действительно вампир, я сама могу его пристрелить. Это будет компромиссом?

– Нет! – в три голоса рявкнули мы, и Вик тихо добавил:

– А давайте перейдём на кухню и решим все вопросы за чашкой чая? Я тортик принёс…

Он виновато поднял с пола нечто бесформенное в мятой бумажной коробке, но вроде бы вкусно пахнущее. Я сунул нож в ножны, взглядом дав понять этому хлыщу, что не буду спускать с него глаз. Примерно через десять минут мы, напряжённо сопя, сидели на их маленькой кухне, прихлёбывали горячий отвар китайских трав и черпали ложечками кашу из бывшего торта. Начать пришлось мне.

– Я прошу прощенья за произошедшее. Я всё починю.

– Без претензий, друг мой, – церемонно улыбнулся юноша. – У меня в комнате есть бутылка вина, может, пригубим за знакомство?

– Я в доле! – Сильвия, обворожительная в чужой пижаме с мышатами, властно пододвинула к нему пустую чашку, а Рита, глядя на всех нас уже едва ли не с нежностью, бросилась доставать из белого шкафа яблоки, сыр и паштет. Мельком глянув внутрь, я убедился, что там, на холоде, действительно лежат прозрачные пакеты с кровью.

– Не составите ли мне компанию, Моцарт? Не будем мешать девочкам накрывать на стол.

Мы с ним вышли из кухни, прошли в маленькую комнату, более похожую на келью, и прикрыли дверь.

– Ты вампир.

– Ты тоже не человек.

– Я ангел, из Девятого Легиона.

– Слышал о таких, но вижу впервые. – Вик подошёл к окну и кивнул. – Я живу в этом городе уже почти пятьдесят лет с момента обращения. Родителей и друзей пришлось бросить, сам понимаешь…

– Не хотел подвергать их опасности?

– Да. В первый месяц жажда крови почти не контролируется, – подтвердил он. – Но я не убиваю людей. Таких немного, но мы есть. Общаемся в Сети, поддерживаем друг друга, пытаемся ассимилироваться в обществе. Насколько это возможно, конечно…

– И не срывался ни разу? – не поверил я.

Он горько усмехнулся:

– Срывался, разумеется. Дважды. Одного урода почти порвал, но каким-то чудом он остался жив. А тебя направили именно за мной?

– Нет, – так же честно признался я. – Попал сюда случайно. Совсем случайно, я был откомандирован в Черногорию и, как я понимаю, аж несколько столетий назад. Глава клана Алых Мантий забросил нас в это время и в этот город.

– Ха! Так это ты угрохал пару отморозков в кабаке у набережной? – хищно осклабился вампир. – В нашей среде такие слухи разносятся быстрее, чем спам в Инете! Я знал обоих. Дебилы конченые! Меняли место работы каждый месяц, и, не будь наших в органах, их бы давно замели. Улик хватало в избытке…