Текст книги "Все арестованы!"

– А что это вообще был за «чай»? – осторожно уточнил я, держась за воздух и пытаясь самостоятельно сесть. – Судя по тому, что мне снилось, за его распространение надо сажать в тюрьму.

– Я передаю тебе томагавк моего деда, великого вождя и охотника. – Индеец протянул мне маленький топорик с богато украшенной серебряными клёпками рукояткой.

– Не переводи тему, – нахмурился я, массируя виски.

– Хорошо, Блестящая Бляха, как только мы исполним наш долг, я отвечу на все твои вопросы. А теперь время не ждёт. Так ты берёшь томагавк или нет?

– Беру, конечно, – вздохнул я и встал. В голове всё ещё шумели бубенчики и бухали литавры.

– Ты с нами? – спросил Тёплые Мокасины, протягивая мне баночки с красной и черной краской.

Я неумело окунул пальцы левой руки в красную, а правой в чёрную. Поискал глазами зеркало, не нашёл, попытался ориентироваться на размытое отражение в мониторе и чего-то там понамазал себе на лице. Возможно, у меня нет таланта художника, но я старался как мог. Вышло вроде не хуже, чем у остальных. По крайней мере, братья индейцы, глянув на меня, в страхе отшатнулись…

После трёх неудачных попыток Чмунка закрепить в моих коротких волосах орлиное перо мы плюнули и вслед за Тёплыми Мокасинами и Холодными Ногами вышли в ночь. Снаружи нас ждал Поцелуй Енота, который уже сидел в седле велосипеда, придерживая ещё двух таких же стальных мустангов для меня и Чмунка. Я попытался представить себя несущимся по лесной тропинке на велосипеде с томагавком в руках, отбившим задницу и вопящим как сумасшедший, потом махнул на всё рукой, и мы друг за дружкой покатили в путь. Через пару километров колдобин я не выдержал и спросил у Чмунка:

– А что, нельзя было доехать до города на внедорожнике, а там пересесть на велосипеды?

– Нет, брат мой, враги сейчас отслеживают любой шум мотора.

– На самом деле он просто любит кататься по ночам, – шепнул мне Поцелуй Енота. – И нас заставляет. Говорит, что это спортивный образ жизни.

Я сочувственно хмыкнул, и примерно через полчаса мы наконец добрались до окраин города. На асфальтовой дороге дело пошло веселей.

Истерзанный Поркс спал, уличные фонари были либо разбиты, либо отключены из экономии электроэнергии. Редкие случайные прохожие при виде нашей банды старались быстренько спрятаться либо в подворотне, либо в подъездах домов. Пока нам везло, ни полиции, ни вампиров нигде не было видно. Вроде бы ночь их время суток и они должны активизироваться, но мы встретили только одну целующуюся парочку в городском скверике. При виде нас девушка прыгнула на спину парню, и тот быстро залез на высокое дерево.

– Все вампиры на другом конце города, – в ответ на мой вопросительный взгляд пояснил Чмунк. – Ведут перестрелку с полицией. Власти приняли решение о применении резиновых пуль и слезоточивого газа. Мы в это уже не вмешиваемся, поскольку полиция обвинила наших рейнджеров в разжигании межнациональной розни. Теперь мы всё вынуждены делать тайно.

Вскоре наша пятёрка подобралась к тюремному кварталу и встала в засаде на заранее оговорённой улочке. Я посмотрел на часы, выругавшись: где же носит этого вампира?! Потом поднял глаза и тихо обалдел, увидев этого негодника-трансвестита безмятежно прогуливающимся прямо у тюремных ворот.

– Иди сюда, идиот, – едва не срываясь на крик, прошипел я.

Благодаря отличному вампирскому слуху Льюи дю Лак сразу услышал меня и подскочил к нашей команде. В одно мгновение индейцы выхватили ножи, а вампир ответно принял левостороннюю боксёрскую стойку. Дьявол побери, только этого мне ещё не хватало…

– Всё, хватит! Прекратили немедленно! Льюи де Пуант дю Лак благородно вызвался помочь нам в нашем деле.

– Благородство вампира?! – горько вскрикнул Чунгачмунк. – Никогда не поверю в такую чушь. Да зачем ему нам помогать? Он с ними заодно!

– Ах нет, я всегда сам по себе, – вальяжно протянул Льюи, со скучающим видом переводя взгляд на звёзды.

– Что бы вы ни думали, у нас сейчас нет времени на препирательства, мы должны действовать сообща, – зарычал я, вставая меж ним и краснокожими. – Он готов вытащить Пиява!

– Но как можно довериться вампиру?! – загалдели индейцы. – Да ещё в синих колготках! Никогда! Хук!

– Зачем ему нам помогать? – спросил Холодные Ноги.

– Он помогает мне! А у нас свои счёты. И всё уже решено, план в действии, мы тратим время впустую. Пожмите друг другу руки, и приступим к делу. Хук?

– Что мне нужно делать? – спросил Льюи, слегка презрительно глядя на индейцев, как будто боялся запачкаться. – Странный у вас грим, мальчики. В следующий раз позовите профессионала. Хотя бы меня. Я сделаю вам вариант фейс-арт для города. А то сейчас вы выглядите так, как будто только что вылезли из болота. Хотя, в принципе, так оно и есть…

– Ещё слово, мерзкий кровосос, и тебе уже никакой грим не понадобится, – угрожающе сощурился рядовой Чмунк. – Ты жив, пока за тебя заступается мой брат Блестящая Бляха. Но стоит ему узнать, что ты подрабатываешь на панели…

– Ну хватит, хук – значит, хук! – рыкнул я, отлично зная, где подрабатывает Льюи. – Так мы пропустим смену караула. Сейчас важно только наше дело! Разборки оставим на потом.

Молодой вампир достал из нагрудного кармана чёрную бархатную маску для сна с самодельно прорезанными дырками, аккуратно надел и пригладил.

– Ну и как? Идёт? Купил сегодня специально в «Бюстике», – игриво сообщил он. – У меня там постоянная скидка как любимому клиенту, десятипроцентный дисконт.

Увидев, что у индейцев от ярости кожа становится такой же бледной, как у Льюи, я поспешил вмешаться и кивнул Чмунку, чтобы не ущемлять его прав вождя и не опускать авторитет перед другими охотниками. И он дал отмашку, приказав начинать операцию. Практически в тот же момент пришло эсэмэс от Эльвиры, что всё в порядке, Маклак с ней в самом модном ресторане города, они чудесно ужинают, мне привет и… В общем, получается, что пока всё идёт по плану.

Я ещё раз напомнил Льюи, что ему предстоит сделать, и он без лишних вопросов развернулся выполнять. А из него вышел бы отличный солдат, чего по его виду не скажешь, он был одет в мини-юбку и ажурную кофточку, то есть в том же духе, что и днём, когда я его встретил, разве что шпильки заменил на балетки.

– Я специально оделся по-рабочему, это тактический ход, потому что в женщину они поколеблются стрелять, и у меня будет шанс успеть слинять, – пояснил Льюи.

– Логично, – признал я.

– Мудрый енот всегда надевает чёрную маску, – вынужденно поддержал меня Чунгачмунк.

– Хитрый бобёр скрывает свою шкуру, – в тон откликнулся Поцелуй Енота.

– Рыжий лис хорошо охотится осенью, – подхватил с хищной улыбкой Тёплые Мокасины.

– Всё, хватит народного фольклора, – поторопил я. – Готов признать, что вы знаете ещё сто поговорок про двадцать пять животных, которые так же хорошо маскируются, но нам пора идти.

– Мы с ним не пойдём, – снова упёрлись индейцы.

– Конечно, не пойдёте. Ты и ты пойдёте впереди него, а вы сзади. А с ним пойду я.

– Ты воистину великий вождь, Блестящая Бляха.

Чунгачмунк хлопнул меня по плечу, и мы растянутой цепочкой двинулись на исходную позицию. То есть через подъезд соседнего здания на пятый этаж, а оттуда на чердак. Выйдя на кровлю, я убедился в правильности решения – до крыши тюрьмы было не более десяти метров. По знаку своего вождя Поцелуй Енота присел на одно колено, вытащил из мешка армейский арбалет, быстро приладил короткую стрелу с крюком, зацепил за неё моток верёвки и, почти не целясь, выстрелил.

– Хук!

Мгновение спустя мы все убедились, что крюк плотно застрял в причудливой кованой решётке, оплетающей карниз тюремного здания.

– Теперь ваша очередь, Льюи, – обернулся я.

Молодой вампир чуть жеманно прошёл мимо краснокожих, одаривая каждого жгучим любовным взглядом, после чего бесстрашно ступил на тонкий канат и в мгновение ока перебежал на противоположную сторону.

– О Маниту, до чего же ловкие эти вампиры!

Даже мои друзья-индейцы не смогли сдержать вздохи удивления и зависти.

– Ну что, теперь мы, по одному? – тихо сказал я Чмунку.

– Иди первым, брат.

– Э-э… почему? – уточнил я. – Вы боитесь?

– Мы не доверяем вампирам, – ровно подтвердили краснокожие. – Воины полезут туда, только если на той стороне их встретишь ты.

– Хук, – по-индейски буркнул я и, преодолевая страх высоты, осторожно пополз по канату. Подготовка, полученная в академии полиции, позволяла выделывать и не такие трюки. Но тем не менее переползание с крыши на крышу над асфальтовой мостовой особой радости не добавляло, даже если это расстояние в несколько метров.

Уже у самого карниза Льюи подал мне руку и помог вскарабкаться на тюремную крышу. Таким же образом мы друг за дружкой втащили и остальных охотников, кроме Поцелуя Енота, который остался на соседнем здании, чтобы проконтролировать обратный переход.

– Теперь следующий пункт, – приказал я, и теловары в минуту сняли защитную решётку с каменной трубы.

– И опять ваш сольный выход, – подмигнул я молодому вампиру.

Индейцы нехотя обвязали его вокруг талии и, тщательно страхуя, помогли спуститься в трубу. Теперь уже все понимали, что нам надо быть заодно.

Время тянулось очень медленно, я знал, что прошло всего две минуты, а казалось – два часа. Чмунк, нагнувшись к дымоходу, сказал прямо в трубу:

– Эй, побыстрее там… Но если что, кричи, вампир, мы придём на помощь!

В ответ – тишина. Возможно, потому что Льюи пришлось уговаривать доктора Пиява. Конечно, ни одно трезвомыслящее существо не полезет в трубу за каким-то там подозрительным типом, и тем более если тот появится перед ним весь в саже и порванных колготках, поправляющий задравшуюся мини-юбку. Но что, если Пияв вообще не пойдёт? Только тут я понял, что ведь, в сущности, я его совсем не знаю, он же доктор, культурная элита города, а не матёрый уголовник, чтобы совершать побег из тюрьмы через каминные трубы. Он старается быть в ладах с законом и, быть может, скорее согласится дождаться несправедливого суда, чем бежать с нами в резервацию…

От грустных мыслей меня отвлёк бдительный Чмунк тычком в бок.

Я, недоумённо обернувшись, посмотрел на него. Тот, застыв, как и все индейцы, к чему-то прислушивался. Охрана? Да, это были шаги охранника, и направлялся он к нам. Дьявол раздери, чего вдруг тюремным надзирателям понадобилось на крыше?! Вождь быстро набрал какой-то номер и шепнул в телефон:

– Действуйте.

Надзиратель показался уже за трубой, когда раздался громкий свистящий звук и почти сразу вслед за ним в небо взлетела ракета. Прозвучал хлопок и треск разрывающихся петард. Ночное небо ярко осветилось и окрасилось в розовый цвет. Следом сразу же послышались новый свист и взрыв искр. Ещё одна ракета – зелёная, за ней синяя, жёлтая, белая! Всё небо покрылось кружками разноцветного салюта.

Охранник, который явно совершал обход и при этом чуть нас не застукал, подошёл к краю крыши, во все глаза глядя на неожиданную иллюминацию. Вот сейчас наши беглецы не должны мешкать. Ракет стало взлетать меньше, теперь их уже пускали по одной, растягивая заканчивающийся запас. Ну и где же они, наши кровожадные герои? Чего медлят? Надзиратель в любой момент мог пойти в нашу сторону. Я уже решил, что операция провалилась, и ждал хотя бы одного Льюи, потому что бросить его, сволочь мажорную, всё равно не смогу! И тут наконец снизу дёрнули за верёвку…

Мы стали быстро тянуть их наверх, и вот из трубы показалась растрёпанная голова Льюи. Его лицо, в саже и размазанной косметике, при вспышках зелёного салюта представляло столь жуткое зрелище, что меня передёрнуло. Я подал ему руку и вытянул наружу. Он улыбнулся, подарив надежду, я быстро глянул в каминную трубу. Оттуда на меня уставились добрые глаза доктора Пиява, которому тут же бросились на помощь Холодные Ноги с Тёплыми Мокасинами, – видимо, они привыкли работать в паре, и злосчастный узник политических репрессий был выдернут из дымохода как морковка. Отлично, парни! Теперь оставалось только незаметно спуститься с крыши, не потревожив зевающего охранника.

– Где помидоры? – вдруг подскочил ко мне Пияв. Я не успел ничего ответить, по моему лицу он понял, что их у меня нет. – Зачем же вы меня крали?!

– Помидоры ждут на свободе, – почти не соврал я. – Сейчас нет времени, бежим!

Чмунк уже перекидывал «кошку», которую подхватил и закрепил на своей стороне Поцелуй Енота. Мы молча по цепочке стали перебираться на крышу соседнего здания, стараясь действовать быстро и бесшумно. Если бы только у них было побольше ракет, чтобы задержать внимание охранника ещё всего на одну минуту, но…

Успешно ушёл Чмунк, за ним Пияв, следом Льюи, потом двое индейцев. Поцелуй Енота дал отмашку, и именно в этот момент надзиратель обернулся. В следующую секунду я бросился на него, перехватывая его руку, потянувшуюся к кобуре пистолета. Ребром ладони я резко ударил чёрта по шее, свободной рукой сдавливая ему горло, чтоб не заорал. Но этот здоровяк всё равно умудрился дать мне кулаком под дых и почти отправил в нокаут, но сам не удержал равновесия и рухнул на крышу. Мне ничего не оставалось, кроме как, задыхаясь, доползти до каната и броситься вниз. В попытке прервать мой полёт надзиратель схватил меня за ногу, отчаянно свистя в свисток. Но было уже поздно, он получил в награду лишь шнурок моего левого ботинка…

Пока я переползал к нашим, раздались выстрелы, в меня уже палили из нескольких стволов, одна пуля отрикошетила от фамильного индейского томагавка у меня за поясом, то есть я счастливо отделался. На другой стороне меня поймали надёжные руки моего боевого товарища. Убедившись, что я цел, Чмунк развернулся к остальным, кивнул: «Хук!» – и подтолкнул меня в спину. Тёплые Мокасины и Холодные Ноги первыми спустились с крыши через люк и метнулись по лестнице вниз. За ними пошли вампиры, надеюсь, мы все успеем смыться, потому что полиция будет здесь с минуты на минуту. Вообще, мне дико странно, что их до сих пор ещё нет. Всё-таки стрельба у здания тюрьмы и бегство важного преступника не самое рядовое событие…

Согласно моему плану, доктора Пиява должен был забрать индейский тонированный джип, парочка теловаров смылась бы на велосипедах, на них легко ускользнуть задними дворами, потом разделиться и поодиночке удрать разными дорогами. Место общего сбора – всё тот же бункер в лесу на болоте. Туда полицейским нипочём не добраться, ни на их технике, ни пешком, тропинки на болотах знают только индейцы…

Джип нас поджидал у подъезда. На заднем сиденье устроились нервничающий Льюи, злой Пияв и Поцелуй Енота. За рулём был краснокожий водитель, имени которого я не знал.

– Ирджи, – протянул я руку индейцу.

– А Не Поторопились Ли Мы, – с каменным лицом ответил он.

– Чего?

– Это его имя, – пояснил мне Чмунк, проталкиваясь ко мне на переднее сиденье. – Его родители так назвали. Мы уж не стали переделывать, прикольно же.

Машина резво взяла с места: судя по тому, как мы рванули, А Не Поторопились Ли Мы учился водить в той же автошколе, что и Пухлый Гризли. Через два квартала нам на хвост сели трое полицейских на мотоциклах. Чмунк достал откуда-то из-под ног расписной индейский горшочек и швырнул навстречу первому приближающемуся мотоциклисту.

– Бомба! – ахнул я, не успев схватить его за руку.

– Что ты, брат?! Мы не звери… это бизоний жир!

Прямо на моих глазах два мотоциклиста, не удержав равновесия, столкнулись и дружно рухнули на обочину. Теперь за нами гнался только один, на ходу стреляющий из табельного пистолета.

– Какой агрессивный страж закона, – буркнул А Не Поторопились Ли Мы и прямо на моих глазах совершил невероятный поступок. Он зажал коленями руль, почти по пояс высунувшись в окно, раскрутил верёвочку с двумя деревянными шариками на концах и швырнул её в полицейского.

– Это боло, – популярно объяснил мне Чунгачмунк. – Безобиднейшая вещь, для охоты.

Обернувшись, я успел увидеть, как «безобиднейшая вещь» захлестнула шею полицейского, он схватился за горло и рухнул с сиденья. Оставшиеся три квартала нас преследовал только мотоцикл. От него мы оторвались, резко уйдя за поворот на перекрёстке.

– Куда теперь? – Я повернулся к Чмунку, потому что мы ехали в другую сторону.

– Здесь есть одна квартира. Иногда мы проводим там тайные встречи.

– Устраиваете заговоры? – нервно улыбнулся я.

– Нет, что ты, погружаемся в медитации, разговариваем с богами.

– Разве вы не должны это делать на природе? У костра, под открытым небом?

– Да, раньше так и было, – честно подтвердил Чмунк. – Но Тёплые Мокасины простудился на росе и уже третий месяц лечит простатит. С тех пор предпочитаем собираться в помещении, Маниту всё равно куда приходить, а Поцелуй Енота отлично печёт оладушки с кленовым сиропом, всем нравится.

Я пожал плечами, но спорить не стал, хотя такое обращение с богами казалось мне несколько фамильярным. Вампиры на заднем сиденье вообще сидели как мыши. Пияв успокоился и даже вроде придремнул, доверчиво склонив голову на плечо Льюи. Вскоре джип подвёз нас к невзрачному двухэтажному особняку в георгианском стиле. Над входом в здание висела табличка «Теологическое общество Блаблаблаватской».

– Мы снимаем здесь мансарду, – через плечо бросил мне рядовой Чмунк.

Высадив нас у самых дверей, А Не Поторопились Ли Мы быстро уехал, чтобы «увести» полицию. Наша смешанная команда поскорей нырнула в подъезд и друг за дружкой поднялась по узкой деревянной лестнице на мансарду. Мой друг открыл дверь своим ключом, впуская нас в довольно большую комнату с низким потолком и минималистским стилем дизайна.

Двое вампиров сели на разные концы диванчика, стараясь даже не смотреть друг на друга. Когда только успели поссориться? Поцелуй Енота кинулся к компьютерному столику, быстро начав щёлкать кнопками ноутбука, а благородный вождь достал из холодильника коробку с томатным соком и протянул доктору. Старый вампир отгрыз краешек коробки, запрокинул голову и в минуту жадно вылакал всё до дна. Не сводя с него глаз, я набрал номер Эльвиры и приложил сотовый к уху. Ну что же она не отвечает?! Ага, наконец-то в трубке раздался её шёпот:

– Привет. Ты что мне звонишь, с ума сошёл?! Нас могут подслушивать!

– Брось, не настолько здесь умная полиция, судя по тому, сколько раз мы от них уходили.

– Ты идиот, – бешено прошипела Эльвира. – Этот псих сидит в трёх шагах от меня по коридору. Можешь хотя бы не орать так в трубку?

– Что? Не слышу! – нарочито громко прокричал я. – Записывай адрес. Какой адрес? – прикрыв трубку, шёпотом спросил я вождя теловаров. Он продиктовал. Я так же громко повторил. Судя по яростному молчанию моей журналистки, она сама была готова меня придушить за беспечность и глупость…

Когда я через минуту отключил связь, Чмунк хитро посмотрел на меня и кивнул:

– Мой отважный брат решил заманить койота в ловушку?

– Да, – довольно подтвердил я. – Здесь ему трудно будет развернуться, и он уж точно не посмеет убить нас всех. Два вампира, два индейца, чёрт и чертовка – слишком много трупов, такое дело не удастся замять.

– Хук, – кивнул Чунгачмунк и, обернувшись к своему помощнику, приказал: – Поцелуй Енота, делай что должен!

– Оладьи? – уточнил маленький индеец.

– Обеспечь «общественное мнение», – таинственно улыбнулся вождь. – А после этого можно и оладушки.

В ожидании Эльвиры я принял решение позвонить шефу. Коротко объяснил ему ситуацию, доложил обстановку, ввёл в курс планов и попросил поддержки. Шеф минуты три орал на меня самыми страшными словами из-за того, что я и здесь нашёл себе приключения на то место, на котором он надеется досидеть до пенсии, но пообещал, что сейчас же свяжется с полицейским управлением столицы, а там, надавив на дипломатические каналы, сделают так, что нам пришлют два боевых вертолёта. Но если я опять что-то напутал и… Тогда он самолично меня убьёт. Ну с этим желанием ему придётся становиться в очередь.

– А теперь, месье, если вы закончили, не могли бы вы уделить пару минут и для меня? – раздражённо поднялся Пияв.

Льюи в это время меланхолично полировал ногти пилкой.

– Да, доктор Пияв. Вы были освобождены нами для того, чтобы мы могли задать вам несколько вопросов. Потому что именно из-за вас начались все эти беспорядки в Порксе, и я хочу знать, каким боком вы ко всему этому причастны.

– Месье Брадзинский, кажется? Право же, я вряд ли смогу быть вам полезен. – Вампирский новатор развёл руками. – Я веду большую педагогическую деятельность, пропагандирую здоровый образ жизни, как и вы, пытаюсь изменить наш мир к лучшему. Но эти странные приступы… Раньше мне их удавалось скрывать, но они стали повторяться всё чаще и чаще. Я не понимаю, что со мной происходит. И я ничего не помню. Совсем ничего…

– Любопытно… Вы о тех приступах, когда вы набрасываетесь на несчастных жертв, пытаясь выпить у них кровь? Когда вы ведёте себя как одержимый и совершенно неконтролируемый психопат?

– Да… – выдавил он из себя, опустив голову на грудь. – О тех самых.

– Доктор не виноват, – задумчиво вставил Льюи, не отрываясь от своего занятия. – Любой сбрендит, если трескать только помидоры.

– Помидоры – естественная и лучшая замена крови, – вскинулся Пияв.

– Когда-нибудь эти овощи соберутся толпой и отомстят вам. На всякий случай избегайте помидорных плантаций, – парировал молодой вампир, и я вовремя успел вмешаться, прежде чем импульсивный доктор кинулся его душить.

– Вернёмся к теме. Итак, как часто эти приступы были у вас раньше?

– Примерно раз в полтора-два года, потом всё чаще и чаще, в этом году, например, три раза.

– О чём это говорит? – продолжил я.

– О том, что его теория с помидорами трещит по всем швам.

– У каждого есть свои слабости, – огрызнулся Пияв, с ненавистью глядя на Льюи. – Но частные промахи отнюдь не означают ошибочности всей теории в целом. Мои ученики по всему миру подтверждают её жизнеспособность!

– Особенно они отличились в Порксе, – серьёзно подтвердил вампир-трансвестит, и мне опять пришлось обоих призвать к порядку, пригрозив подзатыльником.

– Кто чаще всего посещает ваш дом, доктор?

– В каком смысле?

– Мы склонны предполагать, что ваши приступы случаются из-за того, что вы глотнули настоящей крысиной крови.

– Это ложь! Я не пью кровь несчастных животных! – вскочил уязвлённый в самое святое Пияв. – Я вегетарианец! Меня все знают.

– Я вам верю. Но факт остаётся фактом. Попытайтесь вспомнить, кто наиболее часто мог бывать у вас? Проходить к вам в дом? Находиться в одиночестве на кухне? Вообще, с кем вы живёте?

– На этот вопрос я отвечать отказываюсь! Вы ничего не докажете! И потом, он уже совершеннолетний.

Я покраснел больше Чмунка. В комнате повисла напряжённая тишина.

 
Голубая луна всему виной, –
 

ни к кому особо не обращаясь, хорошим баритоном пропел Льюи.

 
Этой странной любви, этой странной любви так ему и не прости-и-или!
 

– А вам какое дело?! – взорвался доктор. – Вы-то вообще зарабатываете своим телом на улице!

– Ну хоть кто-то из нас, вампиров, должен работать, – непринуждённо заметил молодой вампир.

– Минуточку, – прокашлялся я, опять встревая между ними. – Давайте не отклоняться от темы. Итак, доктор Пияв?

– Что вы хотите знать? Конечно, как публичная личность, я веду довольно активный и открытый образ жизни. У меня много учеников, на мои лекции приезжает молодёжь со всей страны и даже из-за рубежа. В доме всегда есть кто-то, кого мне подозревать…

– Почтальон? Врач? Полицейский? Садовник? Молочница? – попробовал подсказать я.

– Ну-у… да. Однако, пожалуй, чаще всего старший сержант Маклак. В его обязанности входит фиксировать всех приезжающих в наш город. Он мой хороший приятель, всегда готов помочь.

– Понятно. – Я вздёрнул брови и сделал пометку в блокноте. – Больше вопросов пока не имею.

– Вы забыли спросить, с кем он всё-таки проживает, – язвительно напомнил Льюи. – Лично мне жуть как интересно…

И мне вновь пришлось разнимать двух вампиров. Положение спас звонок в дверь. Чунгачмунк посмотрел в глазок и впустил Эльвиру. У меня замерло сердце. Я так рад был её видеть.

– Обалдеть, – ахнула она, глядя круглыми глазами на нашу разношёрстную компанию. – Ирджи, ты все-таки умудрился вытащить его из тюрьмы?! Пиява! Главного виновника всех беспорядков и беглого преступника века. Да за такое интервью меня все столичные издания на руках носить будут!

– Вы уже брали у меня интервью, – насупившись, буркнул доктор.

– А теперь у меня есть возможность его расширить.

– И я охотно дополню его своими комментариями. – Льюи встал, одёрнул юбку и демонстративно поцеловал ручку моей подруге.

Пияв закусил губу и сжал кулаки. Но при женщине как истинный интеллигент в драку полезть не посмел, чем Льюи беззастенчиво пользовался, отпуская в его адрес одно язвительное замечание за другим, которые Эльвира охотно комментировала, принимая сторону Пиява. Но доктор, несмотря на их ухищрения, скрестил руки на груди и продолжал угрюмо молчать.

Я отошёл в сторону с Чмунком.

– Если за ней следили, то они будут здесь через десять минут, – ответил он на мой беззвучный вопрос. – Поцелуй Енота, ты всё подключил?

– Да, запись уже идёт, вождь.

– Главное, чтобы они не начали стрелять без предупреждения.

– Этого не произойдёт, Маклак наверняка захочет покрасоваться, – интуитивно предположил я.

От тяжёлого удара дверь едва не слетела с петель, и в проёме появился этот самый не к ночи упомянутый Боб Маклак с самым большим пистолетом, какой мне только приходилось видеть в жизни. Надо же, какие у него комплексы.

– Все арестованы! Никому не двигаться. Руки за голову! – прокричал он, явно пытаясь играть крутого полицейского из кино, что, впрочем, выходило у него бездарно.

Мы молча подчинились. Следом за Маклаком в комнату ворвались двое его бугаёв, тоже сразу беря нас на прицел, и… ого, сам Эдик Калинкин! Певчий кумир вампирской молодёжи ничуть не изменился, как будто вчера виделись. И как только получилось, что тут собрались три главных действующих лица с лайнера вампиров?! А говорят, совпадений не бывает…

– Ничего не понимаю, – пробормотал я, обернувшись к Пияву. – А этот-то откуда взялся?

Доктор не ответил. Но в его глазах, устремлённых на Эдика, светились такие любовь и нежность, что по крайней мере один вопрос стал абсолютно ясен.

– Что всё это значит? – первой подала голос моя журналистка. – Я представитель прессы, вы не имеете права. Зачем такие крайности? Я же на вашей стороне.

– Неужели вы думали, что я так глуп, мадемуазель Фурье? – презрительно фыркнул Маклак, грозно сведя брови. – Все ваши звонки и эсэмэс тщательно отслеживались и перехватывались.

– Но это же противозаконно! – продолжала играть роль наивной дурочки Эльвира, уже явно издеваясь над ещё не улавливающим сарказма офицером.

– Закон здесь я. А теперь, когда вы все в моих руках, я хочу знать, что вы задумали, сержант? Неужели всерьёз предполагали, что сможете обыграть меня на моей же территории?

– Мне этого и не требовалось, – сдержанно прокашлялся я. – Я лишь хотел помочь другу, но никак не рассчитывал, что задену ваши тайные махинации с федеральным бюджетом.

Маклак мгновенно переменился в лице.

– Продолжайте, – прошипел он.

– Охотно, – согласился я. – Но сначала можно нам наконец опустить руки? Мы никуда отсюда не денемся. Отлично. Так вот, – я потёр затёкшее плечо, – имея свободный доступ в дом доктора Пиява, вы подливали в его томатный сок одну-две ложечки крысиной крови. После чего и происходил «срыв».

– Ха-ха! Зачем мне это? – неестественно рассмеялся Маклак.

– Может, позволите закончить? Затем, что вы лично получали доступ к дополнительным средствам на поддержание порядка в городе, потому что каждый публичный срыв доктора вызывал мелкие беспорядки в городе. И так продолжалось довольно долго. Вы не рассчитывали, что на этот раз ситуация выйдет из-под контроля и молодёжь поднимет уже настоящий бунт! Так же как не рассчитывали на приезд вождя теловаров, имеющего звание рядового полиции Мокрых Псов. А следовательно, такого же представителя власти, как и вы, только не из вашего лагеря. Он не мог не обратить внимания на то, что срывы Пиява происходят всё чаще и чаще. Поэтому вы были вынуждены удерживать доктора под стражей. Вы испугались, потому что при официальном расследовании Чунгачмунка индейцы могли потребовать суда и дознания. Но тогда любое медицинское исследование раскрыло бы ваши манипуляции. Вы этого боялись. Поэтому, спровоцировав индейцев на прямой конфликт с молодыми учениками доктора, под шумок упрятали Пиява в камеру, не допуская к нему ни врачей, ни прессу, ни представителей власти.

Все смотрели на меня выпученными глазами. Я почувствовал себя героем сцены и с лёгким поклоном публике продолжил:

– А потом на помощь нашему сотруднику приехали мы с Эльвирой, и вы окончательно приняли решение никуда не выпускать несчастного. Вы действовали так из страха разоблачения. Любой преступник знает, что наказание неотвратимо, а офицер полиции понимает это вдвойне. Освободи вы Пиява из тюрьмы, он бы мгновенно прекратил бунт вампирской молодёжи, но тогда бы доктор сразу попал под перекрёстный допрос Чмунка, Эльвиры и других представителей заинтересованных сторон. А они уже понимали, что дело нечисто…

– Ложь, – неуверенно пробормотал Маклак. – Ваша журналистка брала интервью у Пиява, мы не прятали его от прессы.

– Вообще-то вы сами предоставили мне список вопросов, которые я могла ему задавать. Вы же присутствовали при нашем разговоре, строго контролируя и обрывая все мои попытки спросить то, на что не хотели бы слышать честных ответов, – сухо поправила Эльвира.

– Зачем мне подставлять доктора? Мы с ним друзья, скажите им, Пияв!

– У меня только один настоящий друг, – гордо выпрямился доктор. – Вы злоупотребили моими гостеприимством и доверием, теперь мне всё ясно. Вы низкий лжец, старший сержант Маклак. Впредь держитесь подальше от моего дома. Но одно мне непонятно: откуда вы узнали, как мой организм реагирует на крысиную кровь?

И тут взгляды всех быстро сошлись на Эдике Калинкине.

– Ну и что? – не выдержав, сорвался тот. – Мне нужны были деньги, выпуск дисков – дорогое удовольствие. А вампиры никогда не платят за мои выступления. Мы вообще привыкли никому не платить…

– Ну всё-таки некоторые из нас работают. Я мог бы застолбить тебе местечко на улице, – с кокетливой издёвкой предложил Льюи.

– Но ты же торгуешь собой! – презрительно отодвинулся от него Эдик.

– И что? Всё равно это честнее, чем обкрадывать своего друга и покровителя. – Он недвусмысленно подмигнул Пияву.

– Как ты мог, Эдик?! После всего, что у нас было-о… – наконец обрёл голос и бедный Пияв, страдальчески глядя на Калинкина.

Увы, в глазах популярного певца не отразилось особого раскаяния, и он только невнятно пожал плечами.