Текст книги "Не снимая маску"

Космическая драма

Вове Канторовичу

Часть первая

Шла пятидесятая, юбилейная, волна. Covid-19. Почему 19? Было много версий на этот счёт. На западе и в США считали, что в далёком 2019 году были зафиксированы первые случаи заражения коронавирусом. Но на Руси этой версии не принимали как прозападной. В архивах были найдены документы, из которых следовало, что девятнадцать девятнадцатилетних юношей и девушек из Русогвардии первыми испытали на себе вакцину от коронавируса. Все они вскоре умерли, но, как утверждали официальные источники, от других болезней, а не от Covid. Героям были поставлены памятники. Улицы, площади и больницы имени «Девятнадцати Русогвардейцев» были в каждом городе Великой Земли Русской (В.З.Р.).

На космодроме имени первой женщины космонавта Вали Берешковой, с любовью прозванной в народе Космическая Обнулядь, была давка. Все хотели улететь с этой засранной Земли на ещё не засранный Марс, где как раз начали цвести яблони.

– Ракета не резиновая, ракета не резиновая! Не давите так! – кричал контролёр в оранжевом бронежилете и в прозрачном, похожем на презерватив наголовнике. Уже два часа шла посадка на Большой Летательный Аппарат, сокращённо БЛА, под номером 564, имени легендарного начальника Российского космоса Корозина Димитрия. Земляне в скафандрах и в Космическо-Антивирусных Костюмах (КАК) нового поколения лезли, расталкивая друг друга локтями, буквально по головам к контрольно-пропускному пункту.

– Таня, Таня, помидоры возьми, и огурцы солёные, и шпроты! Я тут собрала вам в дорогу. Пирожки с капустой. Хлебушек бородинский! – кричала пожилая женщина в медицинской маске и в мотоциклетном шлеме.

– Мам, ну куда? Куда?! И так пять коробок сдали в багажный холодильник со всеми этими земными деликатесами.

– Тань, ну это ж в дорогу. Проголодаетесь. А ты любишь поесть. Лететь-то долго. Восемь часов. Да и Сашке закусить будет чем. А то пьёт и не ест ничего.

– Мам, да там, говорят, кормят.

– Кормят… Ты, что, из тюбиков кушать будешь? А у меня всё домашнее.

Таня – большегрудая, с мощными ягодицами, плотно обтянутыми КАК, который не лопнул на них только благодаря тому, что сшит был из специального материала с золотой нитью, – двигалась к цели, подобно противолодочной торпеде «земля-вода-воздух» «Рамзан-648».

– Всё, всё! Куда прёте, господа олигархи? Битком уже. Мне, что, «космонавтов» позвать? – и контролёр БЛА-564 посмотрел в сторону чёрной цепи, состоящей из людей в доспехах рыцарей ордена ОМОНа начала XXI века. – Следующий рейс завтра. Переспите в гостинице «Земной путь», в ресторане «Земеля» посидите. Там имбирная настойка отличная и устрицы русские свежие.

– Таня, гречку я привезу потом. Гречку забыли!.. И бумагу туалетную! – кричала женщина в мотоциклетном шлеме.

Но Таня уже не слышала её. Таня уже стояла у трапа.

– Так. Последние десять человек. Заходим. Не забываем предъявлять коробочку с родной землёй. Женщина, я сказал с землёй, а не с говном. Перепутали коробочки? Это кал на анализ? Не загораживайте проход. В сторонку отойдите. Я же русским языком сказал. Без родной земли не посажу. Провожающие проходят в зону безопасности. Желающие могут покурить перед стартом. У нас ещё в запасе 14 минут. Только в спецотсеке для курения.

– Пропустите меня, пожалуйста. Мой муж уже в ракете сидит. Я просто отстала. С мамой прощалась. Вот коробочка с родной землёй, – и Таня показала контролёру висевшую у неё на шее, точнее, лежавшую у неё на груди серебряную шкатулку. Несколько секунд контролёр смотрел на Танину грудь, раздумывая, пускать или не пускать её к мужу и что ему доставит большее удовольствие. Ну конечно, не пускать. В этом весь кайф. Оргазм настоящий можно испытать.

– Всё, всё. Мест нет, женщина. А стоя лететь нельзя. Невесомость же. Вы, что, не понимаете? Физику с космонавтикой в школе не учили? Не давите на меня грудью! – и контролёр в «презервативе» со словами «Всё, я кончил!» перед носом Тани захлопнул тяжёлую дверь БЛА-564.

Таня с мамой сидели в бизнес-зале и смотрели трансляцию взлёта «межпланетника», как его называли в народе, на Марс.

– 10, 9, 8, 7, 6, 5, – отсчитывал хорошо поставленным голосом диктор, – 4, 3, 2, 1…

На экране появился улыбающийся капитан корабля.

– Поехали! – сказал он и махнул рукой.

И вдруг… Раздался какой-то грохот. Стёкла в зале задрожали. Экран погас, а потом засветился жёлтым, оранжевым, красным. Ожидающие вскочили со своих мест.

– Таня, Таня, а это что за вспышка такая?!

– Это, мама, не вспышка, это, мама, пиздец!

Большой Летательный Аппарат имени Корозина Димитрия взорвался, не успев оторваться от земли.

– Таня, Таня, а как же помидоры, шпроты, огурчики солёные? Пять коробок!

– Да хуй с ними, мам, с помидорами! Хорошо, что мне места не хватило в БЛА. Спасибо этому гондону, царствие ему небесное. Да и Сашке заодно. Давай, мам, не чокаясь. Сашку прямо тут, в земле родной, похороним. На местном кладбище. Там же у нас вроде есть ещё семейное место? – Таня лихо выпила залпом сразу полстакана водки «Сок земли».

– Есть вроде ещё место. Ну, пусть земля Сашке будет пухом, – мать не менее лихо влила в себя треть стакана. – Надо не забыть нового Сашку заказать в Институте Научного Клонирования имени писателя-героя Жени Приклеина.

– Сашку, мам, я больше не хочу. Надоел. Мудак он был, мам. Тебя «старой дурой» называл. Я по Вовке скучаю.

– Вовка, это который от Covid-19 помер?

– Не… это другой. Это который повесился. И в записке посмертной написал: «Как же все вы меня заебали». Я хочу его вернуть к жизни и спросить. Кто эти ВЫ? Я Вовку, мам, клонирую! Он весёлый был. Хороший, хоть и еврей. Тем более у меня биоматериал его сохранился. Ногти обстриженные. Здесь они, в коробочке с родной землёй. – Таня прикоснулась к серебряной шкатулке, висевшей у неё на шее. – А вообще-то с Земли этой надо, мам, сваливать. Прав был Вовка, заебало всё. Нечего здесь больше делать.

– Только вместе, дочка, лететь нельзя. Чтоб было кому, если что, клон заказывать.

И женщины, выпив ещё водки, тупо уставились в экран телевизора.

Государственный народный хор рэперов исполнял «Оду Родной земле»:

прощай земля родная

я защитить хотел

тебя от злых людей

ты в мире их идей

игрушка заводная

я из последних сил

хотел тебя спасти

не вышло, ты прости

крутись вокруг оси

скрипи ворчи

одна я

земля я умираю

и чёрной точкой в стае

я птичьей улетаю

снежинкой белой таю

так исчезает стих

когда его читает

тебе узбек-таксист

но рано

или поздно

в дождь

в снег

в жару

в грозу

весь в ранах

ночью звёздной

к тебе я приползу

и я в тебя зароюсь

калачиком свернусь

как будто бы в утробу

я матери вернусь

прощай земля родная

я защитить хотел

тебя от злых людей

ты в мире их идей

игрушка заводная

Часть вторая

Таня обычно просыпалась в четыре часа утра. Потом два часа крутилась, комкая простыню и отгоняя от себя дурацкие мысли и картинки своего воображения ужасно эротического содержания. Будто она, Танька, улетает на Марс, а пьяный командир Большого Летательного Аппарата 528 имени легендарного Роскосмосоначальника Димитрия Корозина высаживает их на какой-то другой, неизвестной планете под названием Чудо. И улетает. И Таня с мамой остаются на этой Чудесной планете вдвоём. А там, на этой планете Чудо, одни мужики живут, и все с тремя членами. Как у этого писателя, как его – Че, Че, Чехова. Только у него там вроде три сестры. Татьяна плохо помнила писателей, которых не читала. А она ничего и не помнила, потому что ничего не читала.

Ну так вот… про три члена у обитателей планеты Чудо.

Маленький член у них был умный, много думал своей головкой. Средний член был работящий, без дела не болтался. А большой член, который был хоть и глупый, стоял насмерть за своё Чудо и легко мог, если что, всегда повторить.

Чушь полная! Хороший психоаналитик мог бы объяснить это состояние и тревогой, и сексуальным воздержанием, и неудовлетворённостью творческой, и сложными взаимоотношениями с матерью, и раннею смертью отца-бизнесмена, которого на глазах у Тани подвесили за мошонку, и многим другим. Но где, где их, хороших психоаналитиков, сейчас взять? Это всё больше слесари-сантехники, переквалифицировавшиеся за ненадобностью своей профессии. Их самих надо бы полечить «Цитатами Великих Людей» (методика ЦВЛ), или «Запахами Великой Русской Природы» (методика ЗВРП), или «Нарисуй, Напиши, не для Нас – для Души!» (методика НННД имени профессора Мракова).

Короче, не получалось у Тани заснуть. Где-то она слыхала, что называется такое состояние «раннее просыпание» и что, мол, учёные-психоневрологи более ста лет бьются над тем, как избавить от этого недуга каждого второго гражданина на планете. Уж XXI век кончается. Уж на Марс летают люди, клонировать научились, как два пальца обоссать, а насморка и раннего просыпания никак победить не могут.

Часы пробили шесть, и Таня встала, вспоминая частушку, которую ей прадедушка пел:

Встал я утром в шесть часов,

нет резинки от трусов.

Вот она, вот она,

на хую намотана.

– Деда, а почему на нашем президенте резинка намотана? – спрашивала маленькая Таня.

– А потому, Танечка, и намотана, что он и есть… Ладно, рано тебе ещё про президента знать.

В НИИ Клонирования работали круглосуточно. Народу было много. Но Таня взяла талончик, ещё когда с матерью на космодроме имени первой женщины космонавта Валентины Берешковой, иначе Вальки Обнуляди, сидела во время взрыва БЛА-564 имени Димитрия Корозина, легендарного руководителя Роскосмоса, не бывавшего ни в космосе, ни в России, в том смысле, что руководил он этой отраслью из своего офиса на планете маленькой, но обустроенной и со всеми удобствами, носящей его имя собственное и находящейся в Русской Америке.

На огромном, во всю стену, экране высветился Танин номер – 40 539.

– Кого клонировать будем, девушка? – спросил доктор Малышев, пребывавший в состоянии тяжёлого похмелья.

Таня достала свой паспорт, свидетельство о смерти через повешение Владимира, заполненную анкету и коробочку с ногтями клонируемого.

– А, помню, помню… это тот, который повесился и записку оставил: «Как же вы все меня заебали». И там ещё мелко было приписано: «А идите вы все нах…», а дальше не поместилось. Весёлый был мужик… Еврей.

– Да, да, это он! – радостно вскрикнула Таня.

– А с какого возраста клонировать будем, с детского или?..

– А на хер он мне с детского возраста сдался? – возмутилась Таня. – С момента, как он записку написал и на табуретку полез.

– Ну, это, голубушка, дороже будет.

– Да есть бабки-то. Только побыстрей уж сделайте его, пожалуйста.

– Это добавить скоростные надо, мадам.

Таня достала пачку сиреневых долларов:

– Вот, доктор, вы уж постарайтесь. По-гиппократовски!

– Сиреневые, – доктор заулыбался, а Таня уловила запах перегоревшей дешёвой водки «Коронка», прозванной в народе «Похоронкой». – Зелёные надоели, то ли дело наши, сиреневые, «Додыровки».

Назывались они так, надо сказать, в честь легендарного вождя Моя Додырова, решившего первым выпускать свои доллары. Почему сиреневые, никто не знал. Красиво! Что тут объяснять.

– Хорошо! Приходите завтра. – И доктор запел, пританцовывая и провожая к выходу Таню.

В семь сорок он приедет,

В семь сорок он приедет,

Всем нам известный…

Володя, мрачный, сидел в просторной гостиной. Стол ломился от еды. И капустка квашеная, и пирожки с грибочками, и мяском, и яичками. И холодец с хренком, и селёдочка под шубой, и язычок, и котлетки куриные, кроличьи, говяжьи, и голубчики, и икорочка щучья, и красная с чёрной, и форшмачок, и водочка «Возрождение». Один литр.

Володя ел жадно, ложкой, набивая рот всем подряд и запивая квасом. Водку он пил из стакана залпом, наливая, правда, треть. Напротив него, подперев щёки, сидели Таня и мать её в мотоциклетном шлеме и смотрели на Вову с восхищением. Первой молчание нарушила Таня:

– Вов, вот какого хуя ты в петлю полез? Чего тебе не хватало?

– Да, чего? – подхватила мысль мать. – И кто тебя так уж заебал? Вот просто интересно!

– Да вы и заебали! Собой. Шутками своими дурацкими. «Вовка у нас остроумный, как президент». Я всего не помню. «Вова у нас еврей, но не хитрый, не жадный и необрезной». Волны коронавирусные, маски с перчатками, разговоры мудацкие, советы, звонки роботов, эсэмэски, порносайты, фильмы тупые, которых тысячи, мудаки разные, которых тьма… За-е-ба-ли! Все, блять, во всём разбираются! Все, блять, кулинары, как готовить – знают! Как лечить – знают! Думать не умеют, не знают нихуя, а считают что знают дохуя. Вы вообще зря меня клонировали. Я вас не просил об этом. Я бы так не поступил! Я вас ни за что бы не клонировал, идиоток!

Володя допил бутылку водки, доел всё подчистую.

– Спасибо большое вам, мама, и тебе, Таня. Всё было вкусно очень. Ну, я пойду. – Володя встал из-за стола и пошёл в сторону табуретки.

– Куда ты, Вовик? – Таня опустила глаза в пол и немного в сторону спальни.

– Куда, куда… Вешаться. Заебали вы все меня. Ну ладно, завтра с утра повешусь. Часиков в шесть. Пошли Танька. Спокойной ночи, мама.

– А на Марс? Мы же на Марс собирались, – расстроилась она.

– Так вы, что, мама, не в курсе? На Марс нельзя сейчас, туда же коронавирус новый завезли. Из России! Произошла коронавирусная утечка из НИИ Военных вирусных технологий. ПЕРВАЧОК – называется Русский вирус. Говорят, он идёт своим путём, непобедим и устойчив к любым вакцинам. У больного быстро развивается деменция. Так что некуда нам бежать. Ну, пошли, Танька. А то мне завтра рано вставать. И в петлю лезть. А я ещё много хорошего сделать должен.

С улицы, из раскрытого окна дома напротив, еле слышно доносился какой-то самодеятельный рэп протеста.

«Пятая, блять, колонна, только и может, что песни петь и пиздеть».

мы клоны

мы клоны

мы клоунов

клоны

мы склонны

мы склонны

по склону

по склону

скользить

под уклоном

держаться колонной

искать своё лоно

искать своё лоно

как сонные

мухи

как спящие совы

как кони

слепые

как старые пони

тупые и злые

мы

молчаливые понятые

мы стонем

от боли

от слабости воли

мы тонем

мы тонем

мы тонем

мы тонем

в дерьме мы

в дерьме мы

в дерьме мы и вони

мы вместе не можем

мы спорим

и строим

друг другу рожи

мы друг на друга

совсем не похожи

хоть каждый считает

что он только воин

что он лишь король

а не бледная моль

он носит корону

как дерево крону

и плохо играет

чужую роль

над нами вороны

кружатся в погонах

и нас загоняют

в загоны

в загоны

исчезли перроны

забиты вагоны

мы сонны

мы сонны

в нас вирус короны

когда мы проснёмся

и со

прикоснёмся

когда мы проснёмся

уже будет поздно

уже будет поздно

уже будет поздно

и на престоле

опять будет Грозный

и будет морозно

и будет раздолье

и колья

и колья

и колья

и колья

– За-е-ба-ли! – Вова закрыл окно и нырнул под одеяло к Таньке. «Не буду вешаться. Пусть все повесятся лучше. Ну их нахуй. Интересно, форшмак остался в холодильнике?» – подумал он, испытывая возбуждение то ли от Татьяны, то ли от мысли о форшмаке.

Часть третья

Таня проснулась после бурной ночи поздно. Никакого раннего просыпания не было. Она потянулась, ощутив приятную истому во всём теле. Глаза открывать не хотелось. Она попыталась нащупать Вовкин нос. Но через пять секунд поняла, что рядом никого нет. Таня вскочила с постели и голая кинулась в комнату, где стояла Вовина табуретка. Табуретка стояла на месте, но Вовки, висящего над ней в петле, не было.

– Вова, Вовочка, ты где, родной?! – заорала Таня.

– Да здесь я, здесь. Не ори! – Вова в одних трусах сидел на кухне. Перед ним стояла початая бутылка водки «Родная речь». Владимир ложкой из миски ел форшмак, читая русскую поэтическую классику о водке на этикетке бутылки. На ней было вот что:

«Не доливайте водку в пиво.

Во-первых, это некрасиво,

А во-вторых, снижает слог,

А в-третьих, просто валит с ног».

– Форшмак хорош, конечно, но яблок мало! А я всё время говорил маме, мол, не жалейте яблок. Но мама твоя экономила.

Вова выпил водки и доел форшмак. «Хорошие стихи писали раньше, не то что сейчас».

– Ну, что? Летим на Марс с этой богом забытой грёбаной Земли?

Мама в халате и в мотоциклетном шлеме застыла в дверях уборной.

– Ты же сказал, что на Марс нельзя сейчас, что туда коронавирус новый завезли. Из России! Что произошла коронавирусная утечка из НИИ Военных вирусных технологий. Что он «Первачок» называется. Русский вирус».

– Мама, какая же вы наивная, хоть и дура, я ж пошутил! – И Владимир захохотал, да так громко, что Танина мама подумала: «Лучше бы удавился, как собирался, мудак».

На космодроме имени дважды легендарной Космической Обнуляди, как всегда, было тесно. Решили так. Таня летит с мамой вдвоём, а если БЛА-648 имени легендарных космических сук Белки и Стрелки взорвётся, то Вовка их потом клонирует. Вовка убедил женщин, что сделает это, несмотря на то, что накануне говорил обратное.

– Я изменился, я многое понял, я был дурак, я не ценил вашей любови и народности. Простите меня. Но надо съёбывать отсюда! Нельзя время терять. Надвигается пятьдесят первая волна Ковида-19! Русская вакцина, которую вкалывают специально обученные, переодетые в спортивную одежду люди, себя не оправдала, хоть о её чудодейственных свойствах говорили почти восемьдесят лет.

Мама в мотоциклетном шлеме, Таня и Вовик стояли в очереди на контрольно-пропускной пункт с коробочками родной земли наготове. Вова провожал, и это было видно по его одежде. У провожающих были костюмы серого цвета с надписью на спине «Остающийся». А у Тани с мамой были Космическо-Антивирусные Костюмы, КАКи, с надписью на спине «Отлетающий».

В очереди Таня заметила доктора-клонопата.

– Здравствуйте, доктор Малышев, вы тоже летите? А кто же клонировать граждан теперь будет?

– Так для этого уже не нужно специального образования, как выяснилось. Выборная должность. Желающих много. А я тоже решил свалить на Марс. Надоело тут. То корона, то наёбка, то корона, то наёбка. Устал наёбывать… А вы со своим суицидентом весёлым летите?

– Нет, с мамой только. Вова следующим рейсом прилетит.

«Хуюшки», – подумал Вова и испугался этой своей мысли.

Контролёр, которого успели клонировать, узнал Таню по выдающейся груди.

– Повезло вам тогда, женщина. Ну, прощайтесь. Прово жающих просьба освободить космодром и смотреть репор таж об отлёте БЛА-648 из зала ожидания. Не волнуйтесь. С нами Бог. Я верю, друзья, в караваны ракет, помчат они нас от звезды до звезды… Проходите, не задерживайте очередь. Через восемь часов яблоки на Марсе будете есть. Осторожно, двери закрываются.

Володя наблюдал на экране, как пассажиры рассаживались, и пил водку «Здоровье», закусывая ресторанным форшмаком. Командир улыбнулся во весь экран.

– Поехали! – сказал он и махнул неуверенно рукой.

«Пьяный, что ли?» – подумал Вова.

БЛА-648 взлетел легко и артистично.

– Слава тебе господи! Избавился от этих тёток. Свободен!!! – закричал Вова. – Я свободен! Не так страшен Ковид, как несвобода.

Было уже начало следующего дня. Вовка завалился в бар «Млечный путь», а уже через час он развлекался в постели, пахнущей Танькиными духами «Подмышка», с двумя девицами – Полей и Олей. Натрудившись и устав, Вова никак не мог провалиться в сон. Было 6 часов утра. Он встал и пошёл на кухню. Володя ел форшмак, который захватил с собой из бара «Млечный путь», считавшийся лучшим в Москве, и смотрел телевизор.

Экстренный выпуск новостей: «По техническим причинам БЛА-648 имени легендарных космических сук Белки и Стрелки вынужден был совершить аварийную посадку на неизвестной, но обитаемой планете Чудо. А сейчас государственный хор рэперов по многочисленным заявкам телезрителей исполнит рэп "Мы улетаем"»:

мы улетаем отсюда

с этой планеты

где нету

нету

нету свободы

а годы

словно посуда

бьются

падая с полки

и остаются осколки

осколки осколки осколки

их веником выметают

как ёлочные иголки

как облысевшую ёлку

после Нового года

выбрасывают на помойку

мы улетаем

мы улетаем

из этого гнусного мира

мы гасим свет

в квартире

газ перекрываем

несколько раз

проверяем

мы ничего не забыли

мы дверь на замок закрываем

нам грустно

мы здесь долго жили

мы понимаем что

выбора у нас нет

и в поисках новых планет

мы улетаем

и резко толкаем

ногой

табурет

Часть четвёртая

Владимир ошибся. Командир БЛА-648 – четырежды Герой Великой России, пятьсот первый лётчик-космонавт, выходивший в открытый космос сотни раз без привязи, проведший вне Земли пять с лишним лет в десяти космических полётах и женившийся там, первый человек на планете, зачавший ребёнка в открытом космосе, легенда маленького, но гордого народа Ичкерии Расход Доходов – был абсолютно трезв.

А вот диспетчер – руководитель полётов на Марс, трижды Герой Великой России, ни разу не побывавший ни в открытом, ни в закрытом космосе, но зачавший троих детей на рабочем месте, Афанасий Потаторов был не то что с похмелья – это состояние ему было незнакомо, – а отвратительно пьян.

Володя увидел по телевизору как раз тот момент, когда Афанасий во время старта БЛА-648 имени легендарных космических сук Белки и Стрелки стал рассказывать Доходову анекдот. Расход не выдержал и, вместо традиционного «Поехали», сказал: «Пошёл нахуй» – и махнул рукой.

Фразу быстро заменили, а жест остался. Короче говоря, во время полёта выяснилось, что топлива не хватает, что координаты перепутаны и что Потаторов вместо курса полета выводил на экран навигатора Доходова жёсткое порно.

Четырежды Герою Великой России не раз приходилось принимать быстрые и неординарные решения.

– Курс на Чудо! – приказал командир Доходов.

Здесь надо сказать, что про существование планеты Чудо космонавты и учёные, конечно, знали, но информация о ней была под грифом «Совершенно секретно». И только дремучие, бородатые диссиденты по своим каналам пытались донести до народа правду, не задумываясь над тем, а на хера нужна народу эта правда.

То, что Таня видела в своём богатом воображении, – это была только часть айсберга, как говорили когда-то древние учёные.

Да, у мужчин, живущих на планете Чудо, было три члена. Маленький – умный с большой головкой, средний – деловой и глупый – большой, но стойкий. Но на Чуде жили и женщины, которые берегли свою честь смолоду и до смерти и не вступали никогда с мужчинами в половой контакт, считая мужчин грязными и тупыми козлами. Что весьма спорно. Впрочем, эта точка зрения имеет право на существование.

Большинство женщин выступали за тотальную кастрацию мужчин. Гуманисты же считали, что маленький, думающий, член стоит оставить.

Размножались чудилы с помощью святого духа, который был на планете нарасхват. Что касается мужчин, то они с достоинством несли свой крест: женившись, гордо спали в прихожей на коврике, выполняли все тяжёлые работы в доме и вне, не знали и не требовали любви. Иногда они развлекались в своих, мужских, клубах, которые строили для них женщины. Детей любили представители обоих полов, но только до 12 лет. Дальше запас любви к детям у чудил кончался.

Почему вся информация о жизни на Чуде на Земле была под грифом «Совершенно секретно» – загадка.

То ли Служба безопасности Земли (СБЗ) боялась, что женщины-земляне поголовно перелетят туда и тогда Земля погибнет, то ли что мужчины Земли от зависти к мужчинам Чуда покончат с собой, – не ясно.

Члены СБЗ, кажется, сами не знали причину этой секретности, видимо, потому что были членами, не способными думать даже головкой.

Я мог бы не описывать всех этих подробностей, которые глубоко духовные и высоко нравственные соотечественники сочтут пошлостью, но тогда я сам превратился бы в такого всего боящегося и самоцензурирующегося члена. А главное, было бы непонятно, где по вине диспетчера Потаторова оказались Таня и её мама.

Про Таню мы кое-что знаем. Но кое-что следует добавить для выпуклости портрета.

Отец Татьяны называл себя «бизнесменом». На самом деле он был законченный подонок. Константин Эдуардович не любил детей, кошек и собак, а любил запивать водку лимонадом и закусывать морожеными сосисками. Ещё он любил всех обманывать. (Здесь подошло бы слово «наёбывать», но я его уже использовал.) На Таню он не обращал никакого внимания.

Однажды, увидев Танину учительницу истории, он почувствовал желание её трахнуть. Он зажал Марию Владимировну средь бела дня в школе в углу и полез к ней в трусы. Эту сцену видел старшеклассник Саша Ульянов. Он рассказал об этом своим взрослым товарищам. На следующий день Константина Эдуардовича подвесили за яички к потолку. Жестоко? Не очень, потому что подвесили бизнесмена уже за мертвые яички. Таня, это увидев, совсем не расстроилась, а даже испытала чувство какого-то странного удовлетворения. Добро победило зло!

Таня любила собак, кошек, кроликов, белых мышей и рыбок. Она была доброй, доверчивой, наивной и рациональной. Она любила маму, которая, имея пятиэтажный особняк с лифтом, жила с Таней в трёхэтажном. Без лифта. Откуда деньги? Из тумбочки, которую обнаружили после смерти Константина Эдуардовича. Точнее, из шкафа.

Танина мама закончила специальную школу для неодарённых детей. С отличием. С Костей у неё был роман, когда ей исполнилось восемнадцать. Плодом которого стала Татьяна Константиновна.

Алла Пантелеймоновна всего боялась. Кошек, собак, белых мышей, рыбок, кроликов. Любила она только Таню и фруктовое мороженое с шоколадом.

И вот эти люди оказались на планете Чудо.

БЛА-648 пошёл на посадку.

В салоне звучал рэп в исполнении Государственного детского хора под руководством Заслуженного деятеля Великой России Тимуди.

до свидания

до свидания

или даже

даже

прощай

от отчаяния

убегаем мы

отпускай нас Земля

отпускай

никому

никому

не скажем

мы

мы будем просто

молчать

нашим островом

нашим островом

будет для нас

наш чат

каждый час

каждый час

каждый час

в нём мы будем

сидеть свободно

мы одни

а в баллонах

у нас

чистый воздух

он как сдоба

съедобный

а вокруг нас

одни миражи

каждый год

он как жизнь

как жизнь

улетаем мы

всех бросаем мы

повзрослевшие

со двора

вырываемся мы

вырываемся

из кровавого

моря лжи

слышишь гонг

слышишь гонг

слышишь гонг

нам пора

нам пора

нам пора

мы бежим

мы бежим

мы бежим

Часть пятая

Володя не слышал рэпа «Мы улетаем» в исполнении Государственного Великого Российского хора рэперов 50+, который зазвучал сразу после новостей. Уши его заложило. Глотательный рефлекс исчез, и форшмак лежал в его открытом рту. Володя тупо смотрел на экран. В голове его повторялись снова и снова слова, сказанные жёсткой дикторшей Тирадой Скандаловой, вбивающей их тебе в голову, как гвозди для обивки мебели, часто и рядом друг с другом: «По техническим причинам БЛА-648 имени легендарных космических сук Белки и Стрелки вынужден был совершить аварийную посадку на неизвестной землянам, но обитаемой планете Чудо…»

– Выходит, Танька с её полоумной, в мотоциклетном шлеме матерью оказались на планете Чудо. Чистый пиздец! – вслух проговорил Вова. – Девки, собирайтесь быстренько и уёбывайте! Проблемы есть… Давай, давай, давай, трусишки надевай! – крикнул он в спальню, придя в себя.

Кто же этот один из наших персонажей, Вова? И почему это экстренное сообщение его столь сильно озадачило? Вову, которого, с его слов, все заебали. Вову, который встал на табуретку, сунул голову в петлю, толкнул табуретку и болтался на ремне, как мешок с говном над пропастью во ржи. Или всё было не так?

Может быть, доктор Малышев не клонировал висельника за большую сумму розовых долларов Додырова, которые Татьяна вытащила из глубокой щели, всегда притягивающей взгляд мужчин всех возрастов, достатка, социального положения, – щели, разделяющей грудь на две части?

Володя был младшим братом того самого старшеклассника Саши Ульянова, который с товарищами подвесил за мошонку к потолку отца Тани – бизнесмена Константина Эдуардовича.

Вова Ульянов учился в той же, что и Таня, школе, классом старше. Отличник и хулиган и примерная двоечница дружили. Вольдемар был непримиримым диссидентом, презирающим власть со школы. Одновременно он был ещё и отменным ёбарем! Со школы. Одно другому, впрочем, не противоречит. Ну а то, что он был евреем и весёлым – это мы уже знаем. Кажется, характеристика исчерпывающая.

Ну что? Вы требуете правду? А зачем она вам? От правды нарушается сон, появляются запоры, у мужчин – импотенция… Однако бывает у некоторых всё наоборот. Ну что ж.

Во-первых, Вова не вешался. Никакого суицида не было. Всё было им подстроено и продумано до мелочей.

Ну как же? Вова совал голову в петлю?

Да! Он даже скосил глаза, вывалил наружу язык и слегка упустил мочу. Но дело в том, что петля не затягивалась и была скорее не петлей, а ошейником. Таня с мамой, увидев эту картину, тут же упали в обморок.

Хоронили Ульянова по его просьбе в маске. Нет-нет, не в медицинской, а в маске Ленина. В Великой России Ленина почитали как помогающего больным Ковидом-19. В мавзолей шли молиться, просить иммунитета, защиты от «короны», антител. С чего это началось, толком никто не помнил. То ли потому, что Ленин царя в Короне победил и снёс Корону Российской империи, то ли потому, что при нём Ковида не было, то ли кто-то зашёл в мавзолей больным, а вышел здоровым, то ли ещё почему…

Врач скорой помощи Александр Розенбамов был не то что близким другом, а практически братом Вована через общих баб и общих от них болезней, которые человечество так и не сумело победить, но научилось лечить. А значит, и «корону» скинет с пьедестала. Дайте только срок…

Сашка отвёз друга к себе.

– Сиди, Вовчик, пока тут. Завтра похороним тебя. А там посмотрим.

День такой хороший, и старушки крошат хлебный мякиш, – пропел он себе под нос.

С поминок Розанчик пришёл весёлый: «Ульянов, столько хуйни про тебя наслушался. Обхохочешься. Чуть не обоссался. Потом как-нибудь расскажу. Давай, мудила, за твоё здоровье! «И со всей округи люди приходили к нам, и со всех окрестных крыш слетались птицы…» Доктор Малышев держал руку на пульсе – в переносном смысле. Рассказывая по телевизору удивительные медицинские байки, в свободное от клонирования время он полностью контролировал ситуацию с Ульяновым.

Спрашивается: а зачем было городить весь этот огород? Цель?

Да, Вова просто хотел тихо свалить, съебаться с этой Земли, находящейся в полной жопе. Его действительно всё заебало! Но куда? Куда?!

На планете Чудо тоже творилась какая-то полная хуйня, хотя на мужиках с тремя членами могли бы сделать вселенский бизнес.

Вова по своим каналам стал раз в неделю летать на Чудо и привозить «троехуев», как их называли в народе, для жен и дочерей хозяев Великой Земли Русской. Федеральная Служба Безопасности крышевала этот процесс. Да и сама, кстати, была развлечься не прочь.

Володя Ульянов так втянулся в жизнь планеты Чудо, что довольно быстро между своим «трихуёвым» бизнесом сделал там мирную революцию. Правда, с сексуальным уклоном. Так сейчас всё с сексуальным уклоном! То, о чём говорил доктор Зигмунд Фрейд, свершилось! Ругай старика, не ругай… а прав был дед во всём… ну, почти во всём.