Текст книги "Мутный Лес"

Глава шестая
Приболевший проводник и Золотая Баба

Лодка – правым бортом – пристала к пологой каменистой косе, и они выбрались на берег.

– От сиреневого тумана, действительно, не осталось и следа, – с любопытством всматриваясь в речные дали, сообщила Валентина. – Вон наш холмистый островок, просматривается просто замечательно. А над ним…э-э-э. Над ним пролетает маленький-маленький самолётик. Красивый такой, золотистый.

– Самолёт ли? – засомневался Женька. – Скорее, уж, непонятная шестиугольная призма. То бишь, НЛО ярко-жёлтого цвета.

– Прекращаем пялиться на золотистую штуковину, – недовольно хмурясь, велел Назаров. – Выгружаем вещи на берег. Выгружаем…. А теперь дружно берёмся за капроновые верёвки, закреплённые вдоль бортов, и вытаскиваем нашу многострадальную лодочку на берег. Ещё тянем. Ещё…. Достаточно. Кстати, топоры больше не стучат. Значит, скоро и наши коллеги подтянутся…. Не оборачиваться. Игнорируем НЛО. Тупо и всенепременно игнорируем.

– Ты что же, Рыжий, думаешь…

– Ага, именно это. Вполне возможно, что в данном летательном аппарате сидят глазастые наблюдатели, имеющие самое непосредственное отношение к недавнему сиреневому туману, заполненному кровожадными тропическими кайманами…. Поэтому, господа аномальщики, старательно делаем вид, что неизвестные охранники аномальной зоны добились своего. Мол, мы смертельно напуганы и намереваемся бежать отсюда без оглядки. Причём, сломя головы, трусливо поджав хвосты и тоненько подвывая от нестерпимого ужаса. Моя мысль, надеюсь, понятна? Молодцы. Хвалю…. Значится так. Евгений и Валюха, перетаскивайте рюкзаки и всё прочее к палаткам. А мы с Палычем скачаем и упакуем лодку. Пусть неизвестные деятели из золотистого НЛО думают, что началась однозначная и экстренная эвакуация…. Кто сидит в «летающей призме»? Откуда же мне знать? Дельных вариантов хватает. Может, экзотические инопланетяне. А может, насквозь наоборот.

– Как это – наоборот? – удивлённо заморгал реденькими ресницами Профессор. – Что, юноша, ты имеешь в виду? Вернее, кого?

– Их и имею, – прозорливо вздохнул Пашка. – Всякие и разные спецслужбы. Бытует устойчивое мнение, что многие так называемые аномальные зоны таковыми, на самом деле, не являются. Мол, за всеми этими аномальными проявлениями (как за дымовой искусственной завесой), прячутся разнообразные суперсекретные объекты: военные базы, на которых испытывают оружие новых поколений, хитрые научно-исследовательские лаборатории, экспериментирующие с бактериями и вирусами, тайные тюрьмы, в конце-то концов…. Всё, заканчиваем трепаться и занимаемся текущими делами. По объектам – разойтись!

Он, отвинчивая лодочные клапаны, ненавязчиво – краем глаза – наблюдал за северной половиной небосклона.

Неизвестный золотистый объект уже никуда не летел – застыл, неподвижно зависнув, над серединой речного разлива.

– Ну-ну, НЛО хренов, наблюдай, – принялся незлобиво ворчать под нос Назаров. – Не жалко, честное слово. Надеюсь, что тебе это скоро надоест…. И чего, спрашивается, бездарно висеть над речными просторами, привлекая к себе повышенное внимание? Какой в этом заложен глубинный и потаённый смысл? Абсолютно никакого. На базу лети, родной. На базу…

Словно бы услышав Пашкин дружеский совет, золотистый летательный аппарат плавно тронулся с места и, заложив идеальный полукруг над одним из островных архипелагов, величественно удалился на северо-запад.

– Направился, дрянь такая, в сторону Мутного Леса, – сноровисто выворачивая из лодочного тела пластиковые уключины, уточнил педантичный Иван Палыч. – Вполне возможно, что ещё встретимся. Да и не один раз.

– Значит, мы не повернём назад? Экспедиция продолжается?

– Конечно, продолжается. Настоящего аномальщика локальными трудностями и хлипкими преградами не испугаешь. Ну, как матёрого гусара…м-м-м, сам знаешь чем.

Раздался бодрый перестук, производимый каблуками резиновых сапог, и на берег выбежал взволнованный Женька Петров.

– Рыжий, там это…, – сквозь сбившееся дыхание принялся бормотать парнишка. – Хрень непонятная…. Наших девчонок нет нигде. А этот – только головой изредка кивает, болезненно морщится и мычит что-то неразборчивое…

– Заканчивай частить. Говори, пожалуйста, толком. Что за – «этот», который мычит?

– Серёга Подопригора. Постоянно морщится, болезненно вздыхает и мычит. А кривой шрам на его физиономии, который ещё совсем недавно был тёмно-фиолетовым, преобразовался в краснокирпичный. Практически в терракотовый…. Вот. Доклад закончен.

– Всё понял, – поднимаясь на ноги, заверил Пашка. – Оставайся, Жека, здесь. Помоги нашему Профессору разобраться с лодкой. А я – в лагерь. Будем, что называется, посмотреть…

Подопригора сидел на земле, метрах в пятнадцати от палаток, привалившись спиной к высокому гранитному валуну. Чуть в стороне печально дотлевал-дымился костерок. Лицо Сергея было мёртвенно-бледным, глаза крепко зажмурены, ноги разведены в стороны, руки свисали по бокам безвольными плетьми, из уголка слегка приоткрытого рта медленно вытекала вязкая слюна, а шрам на лице, действительно, отливал медной краснотой.

Рядом с неподвижным телом начальника метеостанции, бестолково суетясь, причитала Валентина:

– Ну, Сергей, перестань! Что с тобой? Открывай глаза! Давай, я тебе слюну оботру и по щекам похлопаю? Так лучше? Может, на тебя водичкой попрыскать? А?

– Отойди-ка, Валюша, в сторону, – попросил Назаров и, выждав несколько секунд, рявкнул: – Рота, подъём! Оправляться, умываться, строиться! Готовиться к намеченному марш-броску по пересечённой местности! Майор Подопригора, вам что, требуется отдельная команда? Погоны плечи жмут? Встать немедленно, сукин сын!

Подействовало. Сергей с трудом приоткрыл отёкшие веки, вымученно улыбнулся и, запинаясь, спросил:

– Откуда, Рыжий, ты узнал, что…. Ну, что я из армии уволился…э-э-э, в майорском звании?

– Догадался. По характерным повадкам. И, понятное дело, учитывая твой возраст.

– Логично…. А армейские команды и выражения? Где набрался? Ведь, говорил, что в российской армии не служил…. Наврал?

– Ничуть ни бывало. Не служил, – усмехнулся Пашка. – Просто много фильмов посмотрел. В том числе, и про российскую армию. «ДМБ», например, другие аналогичные. А ещё вволю начитался книжек, вышедших из-под бойкого пера Сан Саныча Бушкова…. Давай, майор в отставке, рассказывай, что тут у вас происходит. Где Наташка и Лизавета?

– Лес рубят.

– Чтобы построить надёжный плот и на нём плыть на наши поиски?

– Так точно.

– Это Птичка придумала?

– Она самая.

– А с тобой, отважный провожатый аномальщиков, что случилось?

– Не знаю, Рыжий, – устало прикрыл веки Подопригора. – Вдруг, понимаешь, поплохело. Ни с того, и ни с сего…. Общая слабость. Руки и ноги сперва стали ватными. А потом, наоборот, потяжелели – словно бы налились свинцом. Озноб бьёт. Сердце выпрыгивает из груди. Голова кружится. Виски ломит. Ну, и так далее. Знакомые, в общем, симптомы. Уже приходилось сталкиваться.

– Симптомы – какой болезни?

– Тропической болотной лихорадки.

– Вот же, блин горелый! – возмутился Назаров. – И чего этим грёбаным тропикам понадобилось от нас? Сперва тропические глухие кайманы изгрызли всю надувную лодку. Теперь, вот, тропическая лихорадка прицепилась…

Затрещало, и из ракитового кустарника выбрались Лизавета и Натка, тащившие на плечах длинное сосновое брёвнышко.

Заметив вернувшихся товарищей, Птичка скомандовала:

– Стой, раз-два. Аккуратно, без суеты и спешки кладём жердь на камушки. Молодец, Лизка, – а освободившись от поклажи, тут же бросилась вперёд, восторженно вопя на всю округу: – Павлик! Ура! Нашёлся! Ура!

Подбежала, подпрыгнула, крепко обняла Назарова, оплетя его ноги своими, и звонко чмокнула в небритую щёку. Впрочем, уже через пару секунд она одумалась, спрыгнула на землю, отошла на пару метров назад и, смущённо отводя глаза в сторону, пробормотала:

– Это в том смысле, соратники, что я очень рада вашему возвращению. Ну, и всё такое прочее…. Рассказывай, Рыжий, где вас черти носили. Мы уже не знали, что и подумать…

Но поговорить не удалось.

– Что с тобой? – уставившись круглыми от ужаса глазами на начальника метеостанции, запаниковала Лизавета. – Серёжа, Серёженька! Очнись! Как же так? Почему? Когда мы уходили, у него была только слабость и головокружение. А сейчас? Жар, капельки пота выступили на лбу, глаз не открывает. Похоже, что потерял сознание…. Ой, щека – вместе со шрамом – дёргается! Назаров, морда наглая, твоих ревнивых рук дело? Признавайся…. Валька, беги в палатку! Принеси белую сумку с тёмно-синей горизонтальной полосой, у меня там аптечка. Живо! Серёженька…

– Алёна? – приоткрыл мутные глаза Подопригора. – Это ты? Вернулась? Как же я рад…

– Нет, это я, Лиза.

– Лиза? А у тебя есть старшая сестра по имени – «Алёна»?

– Нет. Я уже говорила…. Ты, Серёжа, главное, не волнуйся. Сейчас всё сделаю. У меня папа и мама – доктора. Я у них многому научилась. Обязательно поправишься…

С одной стороны к затухающему костру подошла Валентина с бело-синей сумкой на плече, а с другой – Профессор и Женька, тащивший рюкзак со скаченной резиновой лодкой.

– Очень кстати! – обрадовалась Лизавета. – Мне понадобится ваша помощь. Валентина, давай сумку. Палыч, вы что-нибудь смыслите в медицине?

– Конечно, раз побывал более чем в трёх десятках серьёзных экспедиций и вернулся оттуда живым.

– Замечательно. Вот, вам одноразовый шприц и ампула с антибиотиком. Это очень хороший препарат – действует и как жаропонижающее, и как стимулирующий энергетик. Аккуратно отломите кончик ампулы и наберите в шприц два с половиной кубика. Женька, принеси свежей речной воды. Да побольше. Птичка, помоги мне снять с Серёжи штормовку. А ты, Рыжий, отойди в сторону и не отсвечивай…

Заполошный медицинский кавардак длился минут двадцать. В конечном результате Подопригора, получивший расширенный комплекс качественных врачебных услуг, был отнесён в палатку и уложен на надувной матрас Палыча. Лизавета, естественно, осталась с ним.

– Отойдём к костру, – предложил Пашка. – Поболтаем немного. Обсудим. Обменяемся новостями и мнениями.

Они, подбросив на тёмно-малиновые угли сухих дровишек, реанимировали костёр, после чего расселись вокруг него на гранитных валунах и собственных рюкзаках.

– Начнём с тебя, Птичка, – ободряюще улыбнулся Профессор. – Что случилось с Сергеем? Как это произошло?

– Как? – на пару секунд задумалась Натка. – Неожиданно и внезапно, вот как…. Ваша оранжевая лодка отчалила от берега, а потом, пройдя порядка двухсот пятидесяти метров, пропала. То есть, раз – и исчезла без следа. Всё осталось на прежних местах: ласковое утреннее солнце, голубое небо с парящими в нём птицами, речная водная гладь, многочисленные лесистые острова, далёкий противоположный берег. Всё, кроме вашей приметной посудины…. Я, естественно, занервничала и сразу предложила построить плот. Мол, надо срочно выплывать на поиски. Лизавета была против, и упорно толковала о каких-то оптических обманах, галлюцинациях и миражах. А Подопригора сходил к палатке, принёс биолокационную рамку и приступил к измерениям геопатогенного фона. Так вот, проволочки крутились – в противоположных направлениях – с очень большой скоростью. Иногда даже сливались в два призрачно-серых диска…

– Неужели? – изумился Назаров. – На рассвете они только слегка подрагивали, а уже через несколько часов активно вращались? Как такое может быть?

– Извини, не знаю. Что видела своими глазами, о том и рассказываю, ничего не придумывая…. Буквально через минуту Сергей выронил из ладоней деревянные рукояти с проволочками и объявил, что ему нехорошо, мол, голова сильно кружится. Действительно, побледнел весь, как накрахмаленная гостиничная простыня, даже на физиономию слегка осунулся. Но, тем не менее, согласился, что плот строить надо…. Отправились мы в лес, прихватив с собой единственный топор. Нашли подходящие сосны, принялись, соблюдая очерёдность и элементарные правила безопасности, за работу. Вырубили-сформировали – совместными усилиями – четыре подходящих брёвнышка и успешно перетащили их к реке. Тут нашему бравому проводнику стало совсем плохо – затошнило, руки ходуном ходят, ноги подрагивают. Отвели его, болезного, к костру, осторожно усадили на туристический коврик, напоили горячим сладким-сладким чаем. Лизка предложила проглотить пару таблеток, но Подопригора наотрез отказался и велел продолжать работу. Заверил, что скоро, когда немного оклемается, присоединится к нам. Пошли, понятное дело. Срубили очередную молоденькую сосёнку, отчленили нужный по длине кусок, понесли. Встретились с вами. У меня всё…. А что случилось у вас?

Пашка и Евгений, перебивая друг друга, рассказали о светло-сиреневом тумане, о серых глухих кайманах, о пребывании на холмистом острове, о возвращении назад и о странном летательном аппарате золотистого цвета, настойчиво кружившим над речным разливом. Профессор же, рассеянно потирая пальцами лоб, задумчиво молчал.

– Ничего себе! – дослушав повествование до конца, восхищённо присвистнула Наталья. – Натуральные чудеса в решете. Значит, мы не напрасно решили исследовать эту новую аномальную зону…. Что же касается ярко-жёлтого НЛО. Вполне возможно, что мы столкнулись со знаменитой Золотой Бабой.

– Чего-чего? – засомневался Назаров. – Ты, Птичка, опять фонтанируешь необузданной фантазией? Как может тяжёлая статуя летать по небу?

– Статуя ли? Уверен?

– Конечно. Я сам читал у Александра Бушкова в романе – «След пираньи». Золотая статуя высотой примерно в один метр двадцать сантиметров.

– А я, Рыжий, готовилась к этой поездке более вдумчиво и серьёзно. И кроме романов уважаемого Сан Саныча перечитала – дополнительно – целую гору другой литературы. В том числе, и научно-популярной. Так что, готова зачесть о так называемой Золотой Бабе полноценную и развёрнутую лекцию…

– Прекращайте спорить, юноши и девушки, – очнулся от тягостных раздумий Иван Палыч. – Меня сейчас больше всего беспокоит состояние Сергея. Проволочки биолокационной рамки были неподвижными – он был здоров, начали активно вращаться – приболел. Неспроста, клянусь собственной лысиной, такие совпадения…. Короче говоря, надо уходить отсюда.

– Уходить назад? – огорчилась Натка. – К Мутному Материку? Экспедиция завершена?

– Нет, конечно же. Просто отойдём подальше от этого странного и подозрительного места. Туда, где влияние геопатогенной зоны не так значительно, и проволочки биолокационной рамки ведут себя пристойно. Там и определимся с дальнейшими планами окончательно. В зависимости от самочувствия нашего товарища…. Поэтому сделаем так. Рыжий и Женька занимаются изготовлением крепких носилок, жертвую на эти цели свой брезентовый плащ. Я собираю сухие дрова и поддерживаю костёр в должной кондиции. А женская часть отряда ухаживает за больным и готовит высококалорийную пищу. После этого, соответственно, трапезничаем. Во время послеобеденного чаепития Птичка рассказывает нам о Золотой Бабе. Потом моем грязную посуду, сворачиваем лагерь, укладываем Подопригору на носилки и шагаем…э-э-э, например, вверх по течению Малой Мутной. Через каждый пройденный километр будем останавливаться и измерять геопатогенный фон. Как только проволочки в рамке перестанут вращаться, так и встанем лагерем. Встанем и будем наблюдать за самочувствием Сергея. Если он выздоровеет, то, естественно, продолжим путь. Ведь где-то речной разлив должен закончиться? То есть, преобразоваться в нормальную реку, переправиться через которую не составит большого труда? Вот, и я про то же…. Если же Подопригора не пойдёт на поправку? Тогда, как это и не печально, придётся возвращаться в посёлок…. Чего это ты, Рыжий, так недоверчиво цокаешь? Естественно, что слегка перераспределим груз. Более того, два рюкзака придётся оставить здесь, спрятав под еловыми лапами. Ничего, потом с Женькой вернётесь за ними. Вы ребята молодые и здоровые, не переломитесь…

На обед была предложена гречневая каша, сдобренная мелко-нарезанным салом, соевые галеты, горячий крепкий чай и румяные пшеничные блинчики с абрикосовым джемом.

– Ты, Птичка, настоящий кулинарный гений, – похвалил Иван Палыч. – Напечь на старой сковороде, размещённой над костром, такие замечательные блины, среди которых не наблюдается ни одного подгоревшего? Это, друзья мои, дорогого стоит. Вот же, повезёт кому-то с женой…

– Мне, Палыч, было совсем не трудно, – усмехнулась Натка. – Все горелые блины Рыжий забрал. Условно, понятное дело, забрал. Он же через каждую третью фразу любит повторять, мол: – «Блин горелый…». Наверное, пытался сглазить. Только, увы, ничего у него, охламона зеленоглазого, не получилось.

– Ну, да. Ну, да. Рыжий, понятное дело…. Кто же ещё? – обиженно пробурчал Назаров. – Ладно, соратники и соратницы, давайте обедать. Жека, сгоняй за Лизаветой. Позови.

– Почему сразу я? Сижу себе. Никого не трогаю. Рисую на альбомном листе жёлтенький НЛО, зависший над Малой Мутной.

– Сгоняй, блин горелый. Не упрямься. Мне как-то не с руки…

Когда с кашей было покончено, и дело дошло до чая с блинчиками, Профессор объявил:

– Предлагаю, друзья, заняться интеллектуальной деятельностью. Нет возражений, уважаемые аномальщики? Сейчас вашему высокому вниманию будет предложена научно-популярная лекция, посвящённая героине местных легенд и сказаний – так называемой Золотой Бабе. Докладчик – соратница Птичка. Просим, просим!

Прозвучали вялые аплодисменты.

– Польщена, – слегка покраснела Наташка. – Одну секунду, только чая отхлебну…. Итак, слушайте, бродяги. Золотая Баба, Зарни Ань, Калтась, Дьес Эмигет, Сорни Най, Сорни Эква…. Это только часть имён, коими принято именовать данного идола. Идола ли? Вопрос весьма спорный и не простой, поэтому начну по порядку…. Впервые – в письменном виде – о Золотой Бабе упоминается в древненовгородской «Софийской летописи», датированной 1398-ым годом. Мол: – «Жил посреди неверных человек, ни Бога знающих, ни закона ведающих, молящихся идолам, огню и воде, и камню, и Золотой Бабе, и волхвам, и деревьям…». А в 1501-ом году митрополит Симон в послании к Великопермскому князю Матвею Михайловичу и всем пермичам, «людям большим и меньшим», упрекал их в том, что они поклоняются «Золотой Бабе и Войпелю болвану». Про Войпеля ничего толком не знаю, врать не буду…. Много о Золотой Бабе писали и западноевропейские путешественники, посетившие в пятнадцатом-девятнадцатом веках эти суровые края. Писать то они писали, только никто из этих уважаемых господ саму Бабу лично не видел. Так, сплошные пересказы трёпа местных жителей, мол: – «Купец «такой-то» случайно заблудился в дремучем-дремучем лесу. Долго скитался, голодал, отощал, чуть с ума не сошёл. Думал, что помрёт. Да повстречался в непролазной чаще – совершенно случайно, понятное дело – со старой шаманкой. Старуха его пожалела, отвела в тайную пещеру, накормила, обогрела, попотчевала целебной настойкой. А в дальнем углу того подземелья стояла жёлто-золотистая статуя, изображавшая узкоглазую толстую женщину. Каковы размеры статуи? Свидетель не может точно сказать, так как был очень слаб и слегка бредил. То ли метр в высоту, то ли целых пять…. А наутро купец проснулся на деревенской околице. Нет рядом ни пещеры, ни шаманки, ни золотого изваяния…». Да и все прочие истории аналогичны этой. Только вместо купца фигурируют охотники, приказчики и землемеры. А шаманка заменяется на некоего «чёрного странника» или – в отдельных случаях – на говорящего северного оленя с ветвистыми серебряными рогами…. Коренные жители? Они предпочитают на эту тему лишний раз не распространяться, словно бы опасаясь чего-то. Или же кого-то…. Лингвисты, тем не менее, считают, что само наименование народностей коми – «зыряне» происходит от – «Зарни Ань». То есть: – «Люди, почитающие Золотую женщину…». О Золотой Бабе писали такие выдающиеся русские учёные и историки, как Новицкий, Татищев, Карамзин, Соболевский, Михов, Смирнов, Трубецкой, а также англичане Дженкинсон и Вид…. Вместе с тем, не премину отметить, что все эти уважаемые авторы описывают Золотую Бабу совершенно по-разному. Одни пишут об изваянии низенькой старухи, в утробе которой находится маленький ребёнок, а сквозь него виден (знаменитый принцип русской матрёшки), ещё один младенец. Другие упоминают величественную статую женщины среднего возраста с длинными распущенными волосами, облачённую в свободно-ниспадающий балахон. Третьи утверждают, что речь идёт о нагой коротко-стриженной девушке. Но все рассказчики единодушны в одном – статуя была изготовлена из высокопробного золота…. Естественно, что существует и множество расплывчатых версий относительно происхождения Золотой Бабы. Называются следующие места, где она – якобы – была изготовлена: Китай, Иран, Индия, Древний Рим. Однако многие современные исследователи убеждены в том, что Золотая Баба – произведение древних зырянских мастеров. Впрочем, недавно была озвучена и оригинальная версия об инопланетном происхождении данного артефакта…

– Причём здесь инопланетяне? – досадливо передёрнул худенькими плечами недоверчивый Женька. – Бред полный и законченный, как любит выражаться наш Рыжий. Разве космические пришельцы похожи на законченных придурков и слюнявых мечтателей? Им что, больше делать нечего, как таскать с собой – по бескрайним просторам чёрного Космоса – золотые изваяния всяких и разных тёток? Не верю, и всё тут!

– Как знаешь, белобрысый ворчун, – терпеливо улыбнулась Натка. – Хочешь – верь, хочешь – не верь. Дело, безусловно, твоё. Но, например, серьёзный и уважаемый уфолог Ермаков считает, что так называемая Золотая Баба является инопланетным роботом, оставленным на Земле для выполнения какого-то важного задания. Причём, речь может идти и о нескольких роботах. То есть, когда первый робот выработал установленный ресурс, ему на смену прислали второго. И так далее.

– А на чём базируется в своих оригинальных утверждениях…, э-э-э, сей авторитетный уфолог? – с аппетитом уплетая очередной блинчик, поинтересовался Пашка.

– Конечно же, на рассказах коренных жителей этого северного края. Ермакову, видишь ли, удалось разговорить пару-тройку пожилых зырян-оленеводов. Под водочку, понятное дело. Так вот, здешние старики клятвенно заверяют, что Золотая Баба – «живая». То есть, она может передвигаться по суше и даже летать по небу. Мол, и сами неоднократно наблюдали за этими полётами, и слышали аналогичные истории от дедов и прадедов. А те, в свою очередь, от своих…. Ещё, по утверждению зырян, Золотая Баба умеет «орать дурным голосом». Особенно громко перед тем, как взлететь. Может, речь идёт о работающих реактивных двигателях? У меня, собственно всё. Лекция закончена…

– Молодец, докладчица Кулик, – похвалил Иван Павлович. – Очень удачное и актуальное, на мой взгляд, выступление. И самую важную информацию изложила и, вместе с тем, мыслью по древу излишне не растекалась…. А вы, аномальщики, чего сидите, сложа руки? Хлопайте, лентяи. Хлопайте.

– Спасибо, Птичка, – вежливо улыбнувшись, поблагодарила Лизавета. – Было очень интересно. И блинчики получились замечательными…. Пойду я к палаткам. Посмотрю – как там Серёжа. Вдруг, проснулся и проголодался? Рыжий, ты смотри, все блины не стрескай. Больному оставь – хотя бы парочку…

Она, аккуратно отогнув в сторону длинный брезентовый полог, заглянула в палатку.

Сергей, изредка всхрапывая, крепко спал.

– Бедненький мой, – осторожно трогая ладошкой лоб начальника метеостанции, тихонько прошептала Лиза. – Дыхание хриплое. Пульс учащённый. Но, зато, жар отступил…. А что у него с лицом? Гримаса странная, слегка болезненная…. Может, снится страшный сон? Или же донимают неприятные воспоминания?