Текст книги "Россия будущего"

Временами казалось, что основная ударная сила всех политических движений – это писатели, которых никто не читает, и (пусть уж читательницы меня извинят, но из песни слова не выкинешь) недотраханные бабы. Если нечитаемые писатели составили столичный, элитный слой «борцов за демократию», то некрасивые расхристанные бабы климактерического возраста составили основной контингент всех митингов, шествий, акций протеста… И 90 % аппарата всех общественных демократических организаций.

В Германии времен нацистов было словцо для обозначения пожилых дам, которые делали карьеру на организации митингов, собраний, шествий и так далее, – их называли «гитлерведьмы». Основные деятели всех общественных движений при развале СССР были именно таковы: «патриотические ведьмы», «коммунистические», «демократические».

Но на митингах патриотов все же было много и мужиков. А вот на митингах демократической общественности абсолютно преобладали «демоведьмы». «Демократические» митинги оставляли особенно жуткое впечатление.

Однажды в Петербурге я был на одном таком митинге вместе с одним мудрым пожилым человеком… Этот человек, знаменитый историк Лев Николаевич Гумилев, долго и с огромным интересом наблюдал за очередной ораторшей; упитанная бабенка обличала организаторов голода в СССР: Брежнева, Андропова и почему-то еще Суслова.

Послушав, Лев Николаевич повернул ко мне лицо, на котором застыло все то же самое, крайне заинтересованное выражение, и произнес:

– Андрюша… Это просто поразительно – как много в нашей стране людей, которым совершенно нечем заняться.

Думаю, что больше говорить уже не о чем.

Шаги в будущее

Можно сколько угодно смеяться над безумием, которое охватило СССР между 1986 и 1992 годами, но ведь безумие было, это факт. И оно охватило чуть ли не 90 % всего взрослого населения страны. Это, к сожалению, тоже факт.

Волны такого политического безумия вовсе не безобидны. Такое же массовое сумасшествие охватило Францию в 1789-м, Германию – в 1848-м, Российскую империю – в 1917-м, Германию – в 1933-м…

В этом сумасшествии была своя логика и свое движение… К концу обреченного государства.

Еще в конце 1980-х было ясно – КПСС уже сама не рада, что начала «перестройку». Ситуация с самого начала выворачивалась из рук, не давалась для «правильного» управления: чтобы и «демократия» была, и партократия… Одновременно… Как говаривал М. Горбачев, «управляемая демократия».

«Управляемой» не получалось. Слева, со стороны самых рьяных «демократов», рвались ломать и крушить партократию Демократический союз, какие-то еще не очень понятные партии. Большинство «демократов» не очень одобряло радикалов, но на их фоне казались вполне даже приличными, приемлемыми… И в то же время очень в духе времени.

XIX партийная конференция в 1988 году, Всесоюзный съезд Советов в 1989 году сделались центральными событиями для основной массы интеллигенции. Внесем ясность: именно для интеллигенции, а не для всего народа в целом! Еще в 1987 году сотрудники громадных институтов Академии наук СССР очень непосредственно говорили:

– А у нас последнее время никто и не работает! Все смотрим телевизор, все хотим понять, чем может все это кончиться…

Разумеется, большая часть жителей и подданных СССР не только смотрели телевизор, но еще водили автобусы и поезда, строили дома и прокладывали дороги, водили хороводы с малышами в детском саду и задавали корм коровам…

Но интеллигенция – особенно та ее часть, которая сама определяла, когда и как им трудиться, действительно прилипала к телевизорам, разбиваясь на партии и партийки, поддерживая одних депутатов и ниспровергая других. Как тут не вспомнить еще раз гениальную фразу Льва Гумилева….

А на улицах бушевали митинги. Кто-то длинноволосый, с перекошенным ртом и жуткими глазами очень взволнованно кричал в микрофон, что вот он может сделать всем лучше, и разумные минералы с планеты Вертеброн его поддерживают, а КГБ направило на него смертельный луч, и он теперь не может ничего сделать хорошего…

– А-аааа!!!! – грозно ревела толпа.

– Долой! – вопили расхристанные старшеклассницы и дамы предпенсионных лет. – Даешь!

Все напряженно следили, как идет «борьба» между двумя центральными фигурами: Горбачевым и Борисом Ельциным. К тому времени Борис Ельцин уже обругал жену Горбачева, Раису Максимовну, и потребовал максимально быстрого движения к демократии. Его выгнали из ЦК и заклеймили самым главным демократом.

Он уже совершил много новых подвигов: помочился на колеса самолета перед кинокамерой и пьяным выступил на телевидении в США. Оба поступка скорее прибавили ему популярности, чем отняли.

Борис Ельцин и боролся, и все время страдал за демократию: например, его то ли сбросили с моста в реку, то ли он сам туда прыгнул… Непонятно.

Противостояние «демократия» – власть КПСС окончательно персонифицировалось. Кто «демократ» – тот был «за Ельцина». И за распад СССР, за отделение республик от России.

В 1991 году выбрали Президента СССР – разумеется, Горбачева.

В том же 1991 году Ельцин был избран Президентом Российской Федерации большинством в 56 % всех поданных голосов.

Новое разделение: кто за СССР, а кто за Россию… Красота!

Правда, референдум о выходе Российской Федерации из состава СССР в 1991 году показал – до 70 % избирателей распада СССР все-таки не хотят. Напряженная ситуация не разрешалась, противостояние двух политических сил и общий бардак росли в неимоверной степени.

Трудно сказать, как бы все повернулось, если бы не ГКЧП. Напомню: Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) взял власть в свои трясущиеся руки 19 августа 1991 года. Президента СССР Горбачева задержали на его даче в Крыму, в Форосе, и ГКЧП попытался править страной сам, как правительство. В одно прекрасное утро 19 августа по телевизору стали передавать «Лебединое озеро» и рассказывать о событиях в «советских социалистических республиках». В Москву ввели танковые войска, а от всех властей на местах потребовали лояльности к новому правительству и выполнения его приказов.

Казалось бы – вот он, конец «перестройке» и любым «играм в демократию».

В 1988 году был момент, когда преподаватель из Петербурга Н. Андреева написала в «Правде» статью «Не могу поступиться принципами». Две недели страна испуганно притихла, пытаясь понять: что это? Новое изменение курса? Позже эти две «притихшие» недели стали называть «две недели застоя».

Но за три года страна изменилась необычайно, и никаких «недель и месяцев застоя» не возникло.

Борис Ельцин тут же заявил о неподчинении власти ГКЧП как незаконной. Многие администрации приняли его сторону, так что даже аппарат власти был вовсе не весь на стороне ГКЧП.

А главное – большая часть населения, по крайней мере в городах, не хотела нового «застоя» и власти партократии. Они хотели демократии и Ельцина!

На баррикадах в Москве собралось несколько сотен тысяч человек. По всем городам прошли митинги, и в масштабах страны собрались буквально миллионные толпы. ГКЧП при всем желании не могло управлять. Оно могло или воевать, или отказаться от управления этим не повинующимся ГКЧП народом.

То есть были люди, славшие ГКЧП приветственные телеграммы, были те, кто встретил переворот совершенно восторженно, – но их было явное меньшинство. Большинство поддерживало тех активных, кто выходил на площади и строил баррикады на улицах Москвы.

При этом армия не сделала буквально НИЧЕГО! На улицы Москвы по приказу ГКЧП вышли танки. Ну, вышли… А танкисты братались с народом на баррикадах и пили вино. Кстати, и нарушителями приказа их не назовешь: приказа стрелять по баррикадам или давить их гусеницами – не было.

В Тбилиси 1989 года – было, в Баку 1990 года, в Вильнюсе января 1991 года такого рода приказы отдавались, и армия их выполняла. А в Москве августа 1991 года армия не получила приказ идти против населения. Был приказ вывести танки на улицы – этот приказ армия выполнила. И все.

Приди в движение хотя бы одна-две роты спецназа – и это могло бы полностью изменить положение дел. Одна танковая бригада, выступая на стороне ГКЧП, могла бы смести баррикады орудийным огнем. Два-три снайпера без особого труда могли убить Ельцина, перестрелять его окружение. Но и это сделано не было. Спецназ, спецслужбы просто бездействовали.

В результате все три дня ГКЧП власть уплывала от путчистов, и уплывала конкретно к Ельцину. 22 августа власть ГКЧП окончилась, из Фороса вернулся Горбачев, и как будто все восстановилось… А на самом деле произошел решающий перелом.

Собственно, это и было концом СССР. До начала 1992 года он формально дожил: в дни ГКЧП отделились от СССР только республики Прибалтики да Молдова. Но это были последние смутные месяцы, когда все уже было от начала до конца ясно.

После собрания в Беловежской пуще президентов России, Белоруссии и Украины в феврале 1992 года расчленение СССР стало фактом. И во всех суверенных «странах бывшего СССР» началась смена политического строя, легализация уже произошедшей «прихватизации» и организация нового, еще более грандиозного «прихватизационного» витка.

А не водевиль ли все это?

Миллионы людей принимали за чистую монету все происходившее в СССР. Они искренне считали, что борются за демократию, что они могут на что-то реально влиять, что их мнение значимо для определения будущего страны.

В их представлении народ выдвигал своих лидеров – Бориса Ельцина и его окружение, восставал против тоталитарной диктатуры КПСС, свергал эту диктатуру, торжествовал зарю новой жизни.

«Митинг победителей» 22 августа 1991 года в Москве собрал до миллиона участников. Люди искренне считали себя победителями. Но большинство из них никакого доступа к власти не получили, и их участие в «революции» никак не было вознаграждено. Не обманывались ли они?

События августа 1991 года некоторые деятели гордо называют «Преображенской революцией». А была ли она, революция?

Уже тогда, в смутные дни августа 1991 года, раздавались голоса более трезвые. Очень уж странной была эта революция: бескровной. Действительно: почему бездействовала армия? Почему ничего не сделали спецслужбы?

В дни «августовского путча» один мой знакомый очень активно изучал ситуацию в Москве. Сын офицера русского флота, оставшегося в Тунисе после 1917 года, американский гражданин Костя Гальской представлял в России «Риддерз дайджест». 19 августа он запасся всеми возможными документами – корреспондентским удостоверением трех крупных информационных агентств, паспортом гражданина США и ходил решительно везде.

Я обзванивал всех знакомых москвичей, и большинство из них готовились к участию в боях. Двое моих знакомых в этот день «на всякий случай прощались» со мной, готовые принять смерть за освобождение России из-под ига Советского Союза.

А Костя Гальской сказал так:

– Андрей… Это все просто водевиль… И водевиль гораздо худший, чем наши предки показывали в провинциальных театрах в XIX веке…

Для такого мнения есть очень много оснований. Многое в «Преображенской революции» было явным продуктом режиссуры. В последние годы об этом начали писать, и довольно откровенно.

Скажем, когда толпа пошла на здание КГБ на Старой площади, Хазанов выступил по телевизору и легко убедил дорогих телезрителей – необходимо уничтожить памятник Дзержинскому на Старой площади! Это самое главное! Толпа кинулась сносить памятник, штурма здания КГБ не было – соответственно, не было и многотысячных жертв[10]10
  Назаретян А.П. Информационное оружие. М.: Пэр Сэ, 1999. С. 25.


[Закрыть].

Чтобы проводить такие операции, необходим колоссальный властный ресурс. Так может быть…

Водевильность и неводевильность

В декабре 2006 года мне довелось принимать участие в международном форуме, посвященном 15-летию распада СССР. Проходил он в Белоруссии, в Беловежской пуще и в Бресте. Показывали нам и охотничий домик, в котором Шушкевич, Кучма и Ельцин подписали соглашение о распаде СССР и создании Союза Независимых Государств (СНГ).

Сам по себе двухэтажный охотничий домик в стиле сталинского неоклассицизма даже красив. Но в самом домике витает какая-то странная, неприятно-напряженная атмосфера. Как сейчас модно говорить, аура. Может, это только чудится впечатлительному человеку? Но напряжение ощущали и другие участники форума. Атмосфера была, как в «доме с привидениями». Как в месте, где совершилось тяжелое и мрачное преступление.

Нам подробно рассказывали, как происходило подписание Договоров… Как их спешно печатали на машинке, стоявшей на столе для билльярда, находившемся на первом этаже. Как не было машинки с белорусским шрифтом, и этот Договор в трех экземплярах писали от руки. Как экземпляры Договора оказались с разным числом пунктов – на каждом языке со своим. Как эти экземпляры Договора подписывали три великих государственных деятеля, и как пьяный в доску Ельцин даже не вышел из своей комнаты, Договор подсовывали ему под дверь, отодвигая палкой ковер…

Была обстановка самого скверного водевиля, это факт. Но для всех стран СССР этот совершенно несерьезный, нелепо составленный Договор, не имеющий никакой юридической силы, тем не менее стал судьбоносным. И совсем не водевильно прошелся по миллионам человеческих судеб.

Кстати говоря – подлинники этих сверхважных документов до сих пор не опубликованы. Почему? Наверное, кому-то это очень нужно.

В чьих интересах?

Скажем сразу: в революции и смене строя были заинтересованы люди с огромными деньгами и колоссальным ресурсом власти. Приведу только один пример такого «материально заинтересованного лица»: Эдуард Шеварднадзе. Член ЦК КПСС, видный марксист-ленинец, честно сделавший партийную карьеру.

«Товарищи, – говорил Эдуард Шеварднадзе на XXV съезде КПСС, 27 февраля 1976 года, – Грузию называют солнечным краем. Но настоящее солнце взошло для нас не на востоке, а на севере, в России: это солнце ленинских идей».

Но в годы «перестройки» член ЦК КПСС Э. Шеварднадзе нагрел руки на очень скользком дельце. Дело в том, что немцы, выпроваживая из Германии Западную группу войск, предлагали положить в банк сумму денег, достаточную для покупки или постройки квартир для всех офицеров Западной группы войск – от лейтенанта до полковника.

«Нет!» – заявил твердокаменный ленинец Шеварднадзе. Он потребовал от немцев, чтобы все деньги шли через созданный им лично банк. Много ли квартир получили офицеры – это вы спросите у них самих. Только сразу предупреждаю – они много чего вам скажут и про деньги, и про Шеварднадзе. Лексикон у офицеров специфический, и спрашивать их лучше не в присутствии дам.

Ну а потом был переворот в Грузии. Законный президент Грузии Гамсахурдиа, сын известного грузинского писателя и видный общественный деятель, был свергнут и в ходе гражданской войны убит, а президентом этой многострадальной страны сделался видный ленинец Шеварднадзе, для которого солнце всходило на севере.

А что? В своем роде тоже выгодная сделка. Кто сможет привлечь к ответственности президента суверенной страны?! За преступления, совершенные в другом и уже не существующем государстве?!

Возникает вопрос: а не было ли в этой «Преображенской революции» срежиссировано решительно все от начала до конца? В интересах таких, как Шеварднадзе?

Сразу ответим очень решительно: нет! Кроме режиссуры, в перевороте действовали интересы огромного количества людей. Это были сотрудники и создатели кооперативов, собственники, нарождавшаяся мелкая буржуазия. Тот самый средний класс, которого якобы никогда не было в России.

Те, кто создал свое предприятие, кто купил квартиру или землю, не хотели возвращения советской власти. Их интересы тоже состояли в том, чтобы сменить политический строй. Ну, и продолжалось идеологическое безумие, митинги и вопли «долой!».

Не очень важно, считать ли события 1990–1991 годов революцией или зловещим переворотом, подготовленным врагами России. Этот переворот, падение советской власти, поддержало большинство населения СССР. Не верите? Но за Ельцина – президента Российской Федерации – проголосовало 56 % избирателей. Распад Советского Союза отнюдь не вызвал массовых волнений и тем более вооруженных выступлений.

Смену политического строя и распад СССР задумали враги? Нельзя исключить и такой возможности.

Эти процессы срежиссировала верхушка номенклатуры и КГБ? Более чем вероятно.

Сам процесс развала СССР проведен был на редкость бездарно.

Но смену политического строя и расчленение СССР поддержало большинство населения. Если и были действия врагов, манипуляции бесчестных людей – то почему никто не воспротивился?

Мы-то все – куда мы смотрели?

Глава 2
Шоки периода переворота

Мы вот ту выясняем, что случилось с людьми после Посещения… И никак не хотим задать вопрос – а что произошло с ними в момент Посещения?

А. и Б. Стругацкие

Любые значимые дела проходят пять стадий: шумиха, неразбериха, поиск виновных, наказание невиновных, награждение непричастных.

Из вечных истин

Глобальные перемены

После 1991 года многое изменилось не только в России, но и во всем мире.

1. Исчез «послевоенный» мир, основанный на итогах Второй мировой войны. В этом «послевоенном» мире боролись две сверхдержавы: СССР и США. Теперь мир имеет не два полюса, а один – США. Порядка, правда, от этого ничуть не прибавилось.

2. Исчезло разделение на три мира: Первый, Второй и Третий. Мир капитализма, мир социализма, мир слаборазвитых стран, выбирающих свой путь.

Теперь миров только два: богатый Север и бедный Юг.

И система хозяйства в мире теперь снова одна – как было до Первой мировой войны. Экономика России вернулась в мировую систему хозяйства.

3. Прекращение коммунистического эксперимента.

Думаю, этот пункт не нужно и комментировать – все ясно.

На первый взгляд рядового человека в России (и во всем мире) только косвенно затрагивают эти громадные изменения. Какое ему дело до геополитики, до путей мировой цивилизации? Никакого…

На самом деле все это нас очень даже касается. Глобальные изменения задают новые «правила игры», и рядовой человек волей-неволей играет по этим правилам. И никуда он от них не денется.

Мало того, что ведь и рядовому человеку бывает «за державу обидно», и ему тоже как-то хочется жить в стране, способной проводить осмысленную политику…

Но ведь изменились условия существования, правила игры для десятков, даже сотен миллионов людей. Для жителя России кончилась эпоха, когда мы шли своим особым путем, не похожим на пути всего остального человечества. Для нас наступила жизнь по правилам, принятым во всем мире и хорошо знакомым для всех обитателей мира.

Но о которых он до сих пор имеет смутное представление.

И, кроме того, все мы, красные коммунисты и потомки красных коммунистов, испытали огромной силы шок… Шок столкновения с теми реалиями, о которых мы и понятия не имели.

Шок был коротким, он длился всего два-три года. К 1993 году взбаламученное, словно взбитое миксером общество начало стабилизироваться. К 1995 году стабилизация завершилась.

Но последствия шока сказываются и сегодня.

Человек может попасть в плен к террористам и провести там всего несколько дней – но эти несколько дней врезаются в его память навсегда.

Роды длятся всего несколько часов – но назовите мне женщину, которая это забыла и в жизни которой эти несколько часов не были судьбоносными.

Солдат находится на передовой несколько месяцев, а то и недель… Но и для него этот короткий в масштабах жизни срок переворачивает всю систему ценностей, калечит привычные устои, буквально делает его другим человеком.

Если сравнить Россию со страной, которая похожа на нее больше всего, – то Германия пережила похожий шок в конце 1940-х годов, когда она проиграла войну, была оккупирована союзниками, и ее политический, общественный и экономический строй изменились до неузнаваемости.

Шок у немцев был короткий – всего несколько лет. Но Германия до сих пор несет в себе память об этом шоке. Современная Германия – это страна с перебитым хребтом. Страна, которой доказали, что ее традиционная культура не стоит выеденного яйца, что немцы – народ преступников и что Германия совсем не то, что она до сих пор думала о себе.

Россия рискует если не навсегда, то надолго быть такой же страной без внутреннего психологического стержня: при том, что шок длился недолго и уже десять лет как закончился.

Исчезновение империи

В начале 1990-х годов исчезла советская империя. Мы привыкли к ней, вся история русских протекала в империях. Я подробно пишу об этом в другой книге[11]11
  Буровский А.М. Крах империи. М.: АСТ, 2004.


[Закрыть] и не буду рассказывать об этом подробно. Сейчас важнее другое: в 1991 году империя исчезла. 25 миллионов русских людей в «странах СНГ», в «ближнем зарубежье» оказались вдруг на территории чужих государств: с другим «титульным» языком, с другой историей и другой ментальностью. Этих людей бросили на произвол судьбы: хотят, пусть приспособятся, не хотят – пусть убегают. Их дело.

Россияне в Киргизии, Туркменистане или в Латвии никогда не осознавали себя оккупантами. Велись стройки века – каналов, ГЭС, ГРЭС, громадных современных производств. Их объявляли Всесоюзными стройками, и на работу ехали в основном из России, Украины и Белоруссии. Для «местных» все эти люди сливались в единую массу «русскоязычных». «Русскими» оказывались порой и немцы, и эстонцы, и корейцы – для киргизов, узбеков и казахов они были одинаково «чужие»; а общались разные народы на каком языке? Ясное дело, на русском.

Учить прибалтов или западных украинцев заниматься науками и искусствами – это, пожалуй, было бы чересчур смело. Но уж давайте не будем наводить тень на плетень – в азиатских регионах СССР современное управление, наука, искусство в огромной степени держались руками русских.

Русские в «республиках» вполне обоснованно считали, что на них очень многое держится и что без них современное производство, уровень жизни цивилизованного государства будет утрачен. Во многом они были правы. Целые города на севере Казахстана сегодня больше всего напоминают кадры из американских фильмов о последствиях атомной войны: население выехало в Россию, производство разрушено, цивилизованная жизнь прекратилась. Вплоть до развала водопровода и отключения электричества.

Шок распада громадного государства: люди вдруг обнаружили, что они чужие там, где жили их предки, куда они ездили в гости к родственникам.

Психологический шок: русские из цивилизаторов вдруг превратились в оккупантов и карателей.

Шок упадка: распада того, что создавалось поколениями, что осознавалось как свое и родное.

Исчезновение государства

В 1991 году государство словно бы исчезло из жизни множества людей. Государство, которое нам покровительствовало. Воцарился неслыханный бардак, и вообще непонятно было, по каким правилам идет игра.

Происходили вещи, совершенно непонятные людям. Скажем, закрылся леспромхоз… а больше в селе работать негде. Почему?! Кто виноват?!

Завод перестал платить зарплату… То есть как?! Ее же всегда платили.

Люди оказались предоставлены сами себе.

Исчезло то, что три поколения подряд гарантировало стабильность, поддержание порядка, работу экономики, давало социальные гарантии.

И не слабые.

Даже в Москве в подземных переходах открывались течи (раньше чинили за считаные часы), а улицы оказались забиты «блошиными рынками», где не очень богатые люди торговали шмотками из Польши и Турции и окорочками из Америки, а совсем бедные – ножами для мясорубок и надувными шариками. Даже в Москве в подземных переходах на Тверской пела оперная певица, собирая милостыню.

В глухой провинции людей порой доставляли в больницу с диагнозом: «общее истощение». Это не выдумка, дорогие мои, и не «клевета на существующий строй». Такие случаи бывали в небольших городах и районных центрах – там, где люди кормились не непосредственно от земли, а работая на производстве. Производство накрылось… медным тазом. А люди все не могли осознать, что происходит. Они не принимали никаких мер, не пытались ни наладить другую жизнь, ни уехать в другое место. Они просто ждали, когда же все само собой разрешится. Как крестьяне в стихотворении Некрасова: «Вот приедет барин, / Барин всех рассудит».

Этих людей легко осудить за отсутствие инициативы, за нерасторопность, несамостоятельность… за что угодно. Но ведь есть и другая сторона вопроса: их «кинули». А в поведении этих неразумных, но все же не во всем виноватых людей ясно видны последствия психологического шока: человека сильно ударили по голове, он никак не может сообразить, где находится и что вообще происходит.

Шок жертвы обмана

Но еще страшнее шок от осознания того, что людей страшно обманули. Россиянин может не владеть какой-то информацией, он может не знать много и многого. Но он прекрасно понимает, что его крупно обманули. Грубо говоря, обещали 10 долларов, а дали 10 центов. Несправедливость!

Россиянин часто даже не понимает, как именно его обвели вокруг пальца. Он смутно ощущает, как именно его «кинули»: пообещав то, чего и не думали давать. Ведь во время течения самих событий никто толком не понимал происходящего. История с Шеварднадзе и его банком хорошо известна солдатам и офицерам Западной группы войск – но ведь эти люди не имели никакого выхода на прессу, тем более на телеканалы. Страна не имела ни малейшего представления о том, что вообще происходит.

Когда люди не владеют информацией, их не очень сложно обманывать, и вот результат: верхушка бывшего СССР, «черные коммунисты», уже удаляются, унося свой куш. Большая часть этих людей будет жить за рубежом, и уж по крайней мере там они будут учить своих детей.

Вопрос, что происходит с нами? С потомками «красных коммунистов»?

Обман страшен и сам по себе, но куда страшнее его последствия – нарушенное чувство справедливости, ощущение растерянности и уныния.

Шок несбывшихся ожиданий

В СССР было слишком много ожиданий – в том числе и от самих себя. Режим придерживает нас, не дает развернуться. То-олько его не станет – уж мы всем покажем!

Нам все время казалось, что вокруг ходит множество непризнанных, незаметных гениев. Они просто не могут раскрыться, мы их не видим и не знаем… Этому очень помогал дух советского общества, повышенное внимание ко всем делам творчества, развития. В 1970-е годы писатели и художники всерьез обсуждали вопрос: а нет ли в СССР гениальных писателей? Авторов класса Льва Толстого, но которые совершенно не известны?

В обществе это перехлестывало в уверенность: конечно, есть!

А оказалось – лучшее-то уже опубликовано. Советские издательства работали очень тщательно, отбирая самое лучшее. Если я не прав – назовите мне, пожалуйста, гениальные произведения, написанные при советской власти в стол, а после 1991 года пошедшие в печать?

…Ну то-то!

Очень часто даже получалось – отбор, жесткая отбраковка рукописей оказывались на пользу авторам. Скажем, Вадим Шефнер. Прекрасный писатель, и действительно у него были рукописи, не опубликованные при советской власти. Но вот их опубликовали…[12]12
  Шефнер В.С. Сказки для умных. Л.: Лениздат, 1990.


[Закрыть] Право, лучше бы этого никто не делал! Потому что качество нового опубликованного заметно ниже того, что печаталось в 1960—1970-е…

Это касается и людей. В СССР интеллигенция вполне серьезно считала себя солью земли и племенем честнейших, порядочнейших людей. Она вполне искренне пела песенки про ужасы правления «восемнадцатимиллионного аппарата» – имелся в виду бюрократический аппарат управления Советским Союзом.

Но вот эти люди получили в руки рычаги управления, сами стали чиновниками нового государства: Российской Федерации. Они захотели того же, что раньше было в руках другой номенклатуры – советской.

То есть привилегий и денег.

Эти люди не бедствуют, но жизнь заставила их изменить отношение и к своему сословию, и к самим себе.

– Мы думали о себе лучше, чем заслуживали… – произнес как-то один крупный «демократ».

Теперь этот бывший «демократ», а потом крупный чиновник живет в Швеции. Наворовал он достаточно, внукам хватит, а давно покойный шведский прадедушка стал причиной осознать себя шведом, его кровь дала возможность «вернуться на историческую родину» и получить вид на жительство в этой спокойной и богатой стране.

От русского Зарубежья тоже ожидали невесть каких духовных сокровищ. То есть что-то и получили… Но «оказалось» – книги П.Н. Краснова, стихи Ивана Елагина ничем не лучше того, что официально издавалось в СССР. Неплохая литература, но и не более того. Никаких потрясающих открытий, никакого переворота в русской словесности.

Запад… Когда в 1990-е годы в Россию хлынул поток западных авторов, в нем можно было найти немало приятного и интересного: и Мэри Стюарт, и Толкиен, и американские фантасты, и Шелдон, и Фрэнсис, и Агата Кристи…

Все замечательно – но ведь и этот поток не нес в себе тех сокровищ, на которые мы рассчитывали…

У нас, право же, бытовало очень преувеличенное представление о талантах и советских людей, и русской эмиграции, и людей Запада.

Впрочем, Запад «обманул» нас куда более глобально.

Шок обманувшихся в Западе

Не будем даже говорить о «помощи» Запада, на которую так уповали многие в 1989–1992 годах.

Выяснилось – плевать на нас Запад хотел. Сперва «перестройка» вызвала приступ интереса к России – но не к реальной, а скорее к лубочной, пряничной «России» церквей и матрешек. А потом и этот интерес прочно угас – похоже, что навсегда.

В начале 1990 годов только из Германии начали ввозить гуманитарную помощь. Немцы действительно собирали одежду и еду для русских, которые оказались в беде. Не сомневаюсь, что эти достойные люди поступали так из самых лучших побуждений, и очень благодарен им за участие; но ведь и из Германии приехало в Россию не так много материальных ценностей. А из Франции и Британии гуманитарная помощь вообще не поступала. В Африку – поступала, а к нам – нет. Плевать было на Россию и русских жителям этих богатых стран.

Общий объем гуманитарной помощи стран Запада Сомали в десятки раз больше гуманитарной помощи России. При том, что в Сомали живет около 6 миллионов человек.

Не меньший шок вызвало еще одно «открытие» – «оказалось», Запад – это совершенно не то, что мы о нем думали! Ведь на Западе уже произошли колоссальные изменения, а мы судили о Западе довоенном или сразу послевоенном! Мы приписывали Западу совсем не ту психологию, не то поведение, которые есть в действительности.

Автор этих строк в Германии осознал очень определенно: этнический немец, я не имею отношения к этой стране. Моя Германия, Германия моих предков – в прошлом! Старые немцы, которым сейчас 70–80 лет, соответствовали моим представлениям о стране и народе. Те, кто воспитывался после Второй мировой войны, даже люди старше меня, – уже из другой эпохи.

– Другой народ! – махнул рукой один пожилой немецкий профессор.

Он прав. Другой народ, другая Германия. Об этом народе и об этой стране нельзя судить по книгам классиков или по историческим событиям полувековой давности.