Текст книги "Петр Великий и управление территориями Российского государства"

Московскому коменданту, полковнику, князю Гагарину 25 января 1709 г. последовал именной указ. Царь отметил, что о дезертирах «или выходцах» он уже писал прежде и то ныне подтверждает. Далее Петр I приказал: рядовым «учинить оклад» по 12 р. в год. Да сверх того давать масло, хлеб и соль. Офицерам установить оклад «против иноземцев тех, которые родились в Москве, и учини их в гарнизоне ротами особливыми». Прочих (иностранце), которые не хотят служить, «отпусти» через Архангельск или Смоленск. 20 апреля 1710 г. государь одобрил предложение Гагарина строить после пожара «каменные» торговые ряды. Уже совсем о другом царь пишет к Гагарину 7 сентября. Он «уведомился», что «посланным за море в науку» дворянских детям их отцы и свойственники переводят векселями через иностранцев много денег «мимо Адмиралтейского приказа». По этой причине молодежь за границей «более гуляет, а ученья принимает мало». Гагарин должен был объявить в Москве запрет на подобный перевод денег через векселя под угрозой штрафа «мимо Адмиралтейского приказа». 17 сентября Петр I обязал Гагарина «нарядить в Сибирскую губернию провианта» 13,2 тыс. четвертей муки, а с губернии собрать 738 рекрутов, кроме тех, о которых «писано» раньше. Они нужны для рижского гарнизона и Гагарин обязан их привести сам. Очередной именной указ Гагарину 17 октября запрещал строить «каменные дома» в Белом и Земляном городе, но только в Китай городе. Богатые люди, живущие в Белом и Земляном городе и желающие обзавестись «каменным» строением, должны «брать себе места в Китае у убогих, которые не могут строить каменное строение», а свои места они бы отдавали «убогим», которые бы «не были обижены».

«Явившимся из бегов» солдатам сенатский указ 27 февраля 1711 г. предписывал губернаторам и комендантам в городах давать жалование по окладам гарнизонных полков. Такой же указ 11 апреля запрещал комендантам собирать различные доходы с крестьян имений Рязанского митрополита. Сенат 13 апреля напомнил, чтобы губернаторы, коменданты и «иных чинов люди» в губерниях, где они служат, не торговали. Это разрешено в других губерниях. Разыскивать офицеров, которые не явились на службу в Белгород, требовал сенатский указ 20 июня. Коменданты должны тех ослушников «держать за караулом» и писать о них в Москву, в Военный приказ, а их поместья и вотчины отписывать на государя. 12 октября Сенат обратил внимание ландрихтеров, обер-комендантов и комендантов на то, чтобы они писали в города других губерний, если находящиеся у них в тюрьмах разбойники и воры станут «оговаривать» кого-либо из находящихся там. А тех «оговорных людей имать без всякого удержания и мешкоты».

Именной указ 15 февраля 1712 г. предоставлял генерал-губернаторам и губернаторам право «выбирать» в города комендантов по своему усмотрению, годных и умных людей. О них следовало сообщать в канцелярию Сената. Если на этих комендантов будут жалобы или «в делах не исправление», то им самим, вместе с вице-губернаторами, обер-комендантами и ландрихтерами чинить над комендантами «кригс-рехт» (военный суд). О решении суда также сообщать в канцелярию Сената.

Конкретно, 27 февраля 1713 г. Сенат обратился к казанскому коменданту Н. Кудрявцеву. Он должен был, как и прежде, ежегодно «готовить» на строение трех кораблей «дубового лесу» и «с досками» отпускать до Твери. Все работы должны вестись наемными работниками, а деньги для этого брать с уездных людей Казанской губернии, которые раньше этим занимались. Приписанная на время к Казанской губернии Вязниковская слобода и при ней Новая слободка сенатским указом 22 апреля снова передана губернии Московской, что соответствовало желаниям жителей. Ее комендант Колтовский был против этого. Однако, если он «против» челобитной вязниковцев «в чем запрется», то ему с ними «дать очную ставку». Колтовского «за поруками к вершению дела» выслали в Москву.

Комендантам 1 июня Сенатом приказано дворян, не явившихся на указанные сроки на службу, держать в тюрьме. Каждому, кто таких уклонистов разыщет, приказано выдать по 10 р. за дворянина, взысканных с них. Комендантам же по сенатскому указу 15 июля велено «доправить» по 16 к. с каждого тяглого двора в Московском уезде, которые шли на обмундирование и жалование набранным там матросам, по одному с каждых 50 дворов. Коменданты также должны были обеспечить их подводами до Москвы из расчета по 6 человек на одну. Именной указ 25 августа вновь напомнил о своевременной уплате податей. «Ослушников» должны принудить к этому выбранные отставники-офицеры, дворяне и «иных чинов люди» с приданными им подьячими и солдатами. Кроме губернаторов и ландрихтеров подводами этих выборных должны снабдить обер-коменданты и коменданты. Книги, в которых записывалась информация о сборах, отдавались в городах последним. Из собранных денег выборным сборщикам коменданты должны давать жалование по 100 р. в год, а подьячим – по распоряжению губернаторов. Наряду с губернаторами, коменданты, по сенатскому указу 30 ноября отвечали за присылку работников на Котлин остров (Кронштадт). Из Сената 14 декабря объявлен именной указ, по которому в коменданты и в иные тыловые службы можно было определять лиц в 40 лет и старше, а также отставных «за ранами и увечьем». Молодежь должна была служить в действующей армии.

О «штрафовании» комендантов за «неисправности» по сборам напоминал именной указ 26 февраля 1714 г. Челобитные на государево имя такой же указ 21 марта предписывал подавать в городах комендантам. Если же последние по челобитной «кому указу не учинят или учинят указ неправедно», то на них бить челом уже губернаторам, а на последних в Сенат. Государю же бить челом лично можно лишь, если сенаторы «решение не учинят». Запрещал в Петербургской губернии «бить» лосей под угрозой жестокого наказания именной, объявленный из Сената, указ 22 апреля. Лосей разрешалось ловить и живыми привозить к обер-комендантам и комендантам, которые за каждого выдавали по 5 р. Животных содержали они и должны были писать в канцелярию Сената. Коменданты сибирских городов были обязаны по именному указу 6 декабря финансировать мероприятия по крещению «вогуличей, остяков, татар и якутов» в Православие. Объявленный из Сената именной указ 8 декабря вновь обращался к проблеме челобитных. Снова сказано, что в городах их следовало подавать вице-комендантам, комендантам и обер-комендантам (а также ландрихтерам, губернаторам и вице-губернаторам). Если дело в течение полугода «не вершат», то челом следовало бить уже «вышнему командиру над тем судьей», а затем уже губернатору. Если же последний в другие полгода решения не примет или «неправдой вершит», то на него жаловаться Сенату и т. д. Кто не будет учитывать описанную иерархию судей, а равно и «писцы», которые подобное допустят, то все они, «яко преступники», будут подвергнуты жестокому наказанию.

Именной указ 28 января 1715 г. объявлял, что «в губерниях, в тех городах, в которых гарнизонов нет, обер-комендантам и комендантам не быть». Вместо них назначались ландраты (о них – ниже). Также упомянуты города, которые «прилегли к украинным местам», где «для опасения от неприятельских набегов, в оных гарнизоны будут из ландмилиции (земского войска – А. Д.), и в тех быть комендантам в таком же жаловании, как и ландратам учинено» (120 р. и 120 четвертей хлеба в год). Уже к таким комендантам обращен 16 февраля именной указ. Они должны прислать сведения об артиллерийских припасах. Их следовало всячески беречь и, «когда нужда будет» в них – коменданты бы их «отпускали» по назначению[28]28
  ПСЗ. Т. 4. № 2168, 2194, 2223, 2265, 2292, 2295, 2306, 2323, 2346, 2349, 2385, 2439, 2484; Т. 5. № 2647, 2666, 2685, 2698, 2707, 2744, 2754, 2776, 2787, 2799, 2863, 2865, 2879, 2887.


[Закрыть].

С 1715 г. комендантов оставили там, где они командовали местными гарнизонами. В дальнейшем к ним могли обращаться указы уже лишь в этом качестве.

При том, что с 1706 г. власть стала назначать в города комендантов, воеводы не исчезли в одночасье. К ним обращались указы еще несколько лет. Так 2 марта 1706 г. именной, объявленный из приказа Военных дел, указ по поводу очередного рекрутского набора по одному человеку «из людей боярских» с 300, а «с помещиков престарелых, увечных и отставных, с вдов, недорослей, девок и купецких людей» со 100 дворов. С мелкопоместных владельцев, у кого было менее 20 крестьянских дворов, по 7 к., а с таких же владельцев, перечисленных ранее, по 20 к. с двора. Для этого рекрутского набора приказано послать в города к воеводам грамоты. Если же они «за бездельной своей корыстью или понаровкой, оплошкой вскоре не вышлют даточных и денег не оберут», то к ним будут посланы «посыльщики». Нерадивые воеводы будут «взяты» к Москве и им последует жестокое наказание. Вновь напоминал воеводам, чтобы они «в письме всяких крепостей и иных надлежащих дел, и в собрании… казны» имели «усердное во усмотрении радение» по поводу оформления всяких актов на гербовой бумаге и «сборные за бумагу деньги высылали», а также сообщали о присылке ее дважды в году в Москву, объявленный из Оружейной палаты именной указ 7 мая. Для этого воеводам посылались грамоты, а бурмистрам – указы. Если же и те, и другие станут пренебрегать этими обязанностями – «с них пени брать немалые».

В города грамоты к воеводам распорядился посылать именной, объявленный в Разряде, указ 20 мая. Они должны были следить, чтобы дворянские недоросли, записанные в драгуны, не пристраивались на теплые места в Приказах, а крестьяне монастырей и священнослужителей не избегали подведомственности Монастырскому приказу.

Вновь воеводам приказано «для сыску беглых в уезды ездить самим» и привлекать для этих целей от 5 до 15 крестьян из деревень по объявленному из Разряда именному указу 5 апреля 1707 г. «Ведать» набранных рекрутов воеводам до посылки «наборщиков» предписал такой же указ 19 декабря.

Ратуша 20 августа 1708 г. сформулировала «Приговор». В Поморских городах, которые ей подведомственны: в Вятке, Архангельске, Холмогорах, Устюге Великом, Сольвычегодске, Чаронде, Кевроле, Мезени, Кольском и Пустозерском острогах, – на всех кружечных дворах, а также у частных лиц осмотреть и описать все принадлежности для винокурения. Воеводам посылались грамоты, а бурмистрам и приказным людям – указы, чтобы для истребления «корчемства» эти принадлежности отбирали у частных людей с уплатой по их цене. Если таким образом воеводы не добьются истребления там «корчемства», то им угрожали такими же карами, что и «корчемщикам». Новый, объявленный из Разряда 18 ноября, указ о наборе рекрутов по одному с 20 крестьянских дворов распорядился послать об этом грамоты к воеводам по городам.

Ввиду учреждения губерний, объявленный боярином Т. Н. Стрешневым 14 марта 1709 г. именной указ распорядился в городах книги различным денежным и хлебным сборам приготовить воеводам и бурмистрам. Из московских Приказов соответствующие книги следовало прислать губернаторам и воеводам на места, чтобы они могли с 1710 г. их использовать при взимании казенных доходов. 31 декабря объявленный из Разряда именной указ напоминал воеводам о посылке в Петербург работников и о сборе с оставшихся людей денег для их содержания. Причем собранных работников воеводам приказано «отводить» самим на определенные сроки. Где воевод не было – это ложилось на плечи бурмистров (о том же 28 июля и 24 августа 1710 г. и 7 ноября 1711 г.)

Во время «заразительной болезни» (эпидемии) похожий указ 29 сентября 1710 г. велел давать воеводам и «заставщикам» (находившимся на соответствующих заставах) почтовые и ямские подводы (по тому же вопросу указ 16 марта 1711 г.) 30 ноября вышел «Наказ сыщикам», которые посылались для «поимки» воров и разбойников», и расследования их преступлений в разные места. «Сыщики», приехав в город, должны забрать у воевод задержанных преступников. Воеводам оставляли дворян и служилых людей из отставников, а также крестьян местных помещиков и вотчинников, которые были мобилизованы для обнаружения «воровских станов». Кроме того, воеводы должны были обеспечить «сыщиков» приказными и для «рассылок» соответствующими людьми.

В феврале-марте 1711 г. Рязанскому митрополиту жаловались «старосты поповские» на воевод: ряжского А. Зиновьева, касимовского В. Аничкова, муромского В. Черникова, и на воевод «иных городов», – которые «не велят» собирать доходы в его «архиерейский дом». Сенатский указ 11 апреля распорядился, чтобы воеводы (а где есть – коменданты) этого не допускали и доходы шли «в архиерейский дом».

Еще в 1691 г. «учинилось ведомо» государю, что в Китай из русских и сибирских городов торговые и «всяких чинов люди» самовольно «ходят многие» и «тем китайский торг портят и многую чинят ссору». Грамота 28 января 1706 г. енисейскому воеводе, стольнику Глебову, подтверждала запрет ездить в Китай без указа. Грамота 5 февраля 1707 г. была послана пустозерскому воеводе Кушелеву. Касалась она не сибирской, а поморской территории, но ее содержание поднимало сходные вопросы. Подтверждалось, что с «пустозерской самояди» (кроме ижемской и усть-цылемской) «песцы собирать» пустозерцу, посадскому человеку Г. Худоварову: «с женатых и холостых самоядцев» по 3 песца с человека, но не больше. Из «тундры» их к Пустозерскому острогу «призывать лаской». Худоварова в Пустозерске приказано привести в Земскую избу и бурмистрам взять по нем «поручную запись», и привести его в церкви «к вере» (присяге), «чтоб самоядцам обид не чинил и не корыстовался». Далее отмечено, что воеводам и земским бурмистрам того сбора «не ведать», поскольку воеводы «брали с самоядцев многие песцы и корыстовались ими, а в казну платили только по одному песцу, и налогами своими самоядцев отогнали». Для охраны собранной пушнины Худоварову выделяли стрельцов, которые должны были сопровождать ее до Москвы. Также пустозерцам запретили торговать с «самоядцами» «в тундре», но только в остроге, иначе аборигены «исторговываются и ясак не платят». С «ижемской и устьцылемской самояди» ясак должны брать воеводы[29]29
  ПСЗ. Т. 4. № 2089, 2095, 2105, 2108, 2139, 2147, 2180, 2204, 2214, 2227, 2240, 2284, 2289, 2300, 2310, 2340, 2346, 2448.


[Закрыть].

Как видим, в указах о воеводах упоминается до 1711 г.

Вернемся к именному указу 28 января 1715 г. Мы уже отмечали, что он упразднял должности комендантов в тех городах, где не было гарнизонов (а таких было большинство). Далее сказано: «А быть вместо них ландратам (с нем. – земский советник – А. Д.) над каждой долей». «Доля» – это определенное количество тяглых дворов. Здесь указано – 5536 «или по сколько будет удобно по рассмотрению губернаторскому». Вместе с ландратом «для управления всяких сборов и земских дел в каждой доле быть по одному комиссару, четырем подьячим и двенадцати конным рассыльщикам». Указано и годовое жалование всех их: ландрат – 120 р. и 120 четвертей хлеба, комиссар – 60 р. и 60 четвертей хлеба, подьячие – по 15–30 р. и 15–30 четвертей хлеба, рассыльщики – по 12 р. и 12 четвертей хлеба (хлеб – рожь и овес пополам). Как видим, если раньше воеводы и коменданты управляли определенной территорией: городом и уездом, – теперь ландраты возглавляли территории, где имелось соответствующее количество дворов. Поскольку населенность уездов была разная, то подчиненная ландратам территория могла составлять часть уезда, а могла и охватывать не один уезд.

Однако, это еще не все. В указе отмечено, что при губернаторе всегда должны быть по два ландрата, которые будут меняться через месяц-два. В отсутствие ландрата его «долей» управлял комиссар. В конце каждого года ландраты должны приезжать в губернский город и представлять губернатору ведомости «к счету и для исправления дел всем вместе». Судить ландрата могли только губернатор вместе с вице-губернатором и другими ландратами. Подтверждено правило, что ландратам «посадских людей ни в чем не ведать и ни в какие дела не вступаться». Их по-прежнему ведали земские бурмистры. Посадские подают судебные иски на крестьян ландратам, а крестьяне на посадских – бурмистрам. На ландратов и земских бурмистров жаловаться можно было губернатору[30]30
  Там же. Т. 5. № 2879.


[Закрыть].

В. О. Ключевский обратился к данному указу и заметил, что «в иной доле оказывалось 8 тыс. дворов, а в соседней же почти вдвое меньше». В этой связи число ландратов могло резко вырасти. Так в Московской губернии, вместо назначенных первоначально 13, понадобились 44 ландрата. Автор считал, что «указ 1715 г. расстроил ландратский совет при губернаторе, главное правительственное место в губернии». Далее: «Таким порядком создавалось двусмысленное отношение ландрата к губернатору: как правитель части губернии ландрат был подчинен губернатору, а как член ландратского совета был его товарищем».

Н. Б. Голикова и Л. Г. Кислягина отмечали, что «в 1715 г. вместо незавершенного и во многом случайного деления губернии на провинции решено было делить их на доли». Возглавлялись «доли ландратами. Но и эта реформа не была проведена последовательно и до конца». В основном, аргументацию В. О. Ключевского приводит Л. Ф. Писарькова. Она также отметила, что зависимость ландрата «от главного губернского начальника заметно возросла в 1716 г., когда эта должность окончательно утратила выборный характер и стала наградой за военную службу». Мы также писали о распоряжении царя в 1714 г. дворянам выбирать ландратов в качестве советников губернатора и о введении «долей» по числу тяглых дворов[31]31
  Очерки русской культуры. С. 72; Ключевский В. О. Указ. соч. С. 14–15; Писарькова Л. Ф. Указ. соч. С. 100–101; Демкин А. В. Петровский Сенат и управление территориями Российского государства в 1711–1717 гг. М., 2017. С. 51, 58.


[Закрыть].

Рассмотрим распоряжения властей. 7 апреля 1715 г. объявленный из Сената именной указ обращался к ландратам Петербургской губернии, чтобы они не допускали «приема» беглых солдат из Кронштадта и других гарнизонов. «За не смотрение» их ожидало «жестокое наказание». Такой же указ 28 января 1716 г. касался свободы винокурения для собственных нужд и по заключенным с казной подрядам. Губернаторы, вице-губернаторы и ландраты должны были сообщить, «кто во сколько кубов и казанов похочет вино курить». Эти принадлежности для винокурения занимающиеся им должны были привозить в уездах к ландратам. Последние обязаны их осматривать, измерить, чтобы они имели определенную емкость в ведрах, и «заклеймить». При этом взимался годовой сбор в казну с ведра по 25 к. Само собой, ландраты должны были следить, чтобы винокурение производилось в «заклейменных» «кубах и казанах», и вино использовалось либо на собственные нужды, либо поставлялось на казенные кружечные дворы по подрядам и самостоятельно не продавалось. За нарушение порядка полагались штрафы: за предоставление «кубов и казанов» кому-либо «в ссуду» – 5 р., а за незаконную продажу вина – 50 р. Снова подобный указ вышел 8 февраля. Он касался строгого соблюдения обязанности исповедаться в церкви хотя бы раз в год. На нарушителей священники подавали жалобы в уездах ландратам, которые должны были «класть штрафы против дохода… втрое». Такая же форма указа 22 марта предписывала офицеров, служивших в армии, «за старостью и за ранами отставленных», посылать на службу в гарнизоны или к делам в ландраты (об этом же писала Л. Ф. Писарькова).

Уже непосредственно ландратской работы касался сенатский указ 1 июня. Сенаторам стало «известно», что ландраты, «которые определены в доли, ездят по уездам и ставятся в селах и деревнях на крестьянских дворах». При этом они берут подводы, а также продукты и фураж для себя, своих людей и лошадей. Живут они там «по неделе и больше», отчего местным жителям «чинятся убытки великие». Сенат распорядился, чтобы ландраты, которых в одном городе может находиться 2–3 человека, не все сразу ездили по округе, но один из них бы постоянно находился «на комендантском дворе», а в уездах бы они проживали в специально для этих целей построенных дворах в дворцовых или монастырских селах, чтобы в «доле» было по одному такому двору. На их постройку в губернии с крестьян следовало собрать по 200 р. на каждый. Проживать на крестьянских дворах, брать подводы и деньги строго воспрещалось. Ландраты по сенатскому указу 27 июля были включены в число губернских должностных лиц, кому до исполнения губернией обязанностей по сбору казенных доходов, жалования не давали. О «ландратских взятках» и обидах архиерейским и монастырским крестьянам Московской губернии, по которым следовало «учинить» особый указ, сообщал Сенат 24 августа.

О неисполнении обязанностей губернских властей по сбору казенных доходов в 1714–1716 гг. сообщал сенатский указ 3 апреля 1717 г. При этом (вопреки вышеприведенному указу) губернским чинам, в том числе и ландратам, выдали их жалование. Сенат приказал взыскать его с крестьян губернаторов и вице-губернаторов, а с ландратов и приказных людей «доправить» «на самих». Кто из них находился в Петербурге – в канцелярию Сената, а кто на местах – ландрихтерам «без всякого мотчания и понаровки». Ландратов объединил с комендантами сенатский указ 29 апреля. Он касался донесений фискалов по поводу различных злоупотреблений. Как обычно, в случае волокиты, отговорок или неправедных решений фискалы должны жаловаться губернским властям, а на них – Сенату. Данный последнему именной указ 9 августа предписывал губернаторам, ландратам и комендантам объявить находившимся у них пленным шведской армии, чтобы они вступали в русскую гражданскую службу. Ландратам со своей «доли» собрать по 1 р. с каждого тяглого двора на дачу подрядчикам, поставляющим на 1718 г. провиант для армии, повелевал сенатский указ 1 ноября (о том же на 1719 г. указ 20 ноября 1718 г.) «Не вступатья» губернаторам, ландратам и ландрихтерам в выбор земскими бурмистрами в городах купцов и ремесленников для посылки на житье в Петербург, приказал объявленный из Сената именной указ 20 ноября.

Обращенная к генерал-губернатору, губернаторам, вице-губернаторам, обер-комендантам, комендантам, ландратам «и прочим управителям» Грамота 13 февраля 1718 г. призывала их «чинить всяческое вспоможение» уполномоченным по обращению «раскольников» Копорского, Ямбургского и Дерптского уездов в лоно Православной церкви. Временный запрет на пропуск каких-либо лиц по подорожным, не подписанным царем или Сенатом, до приезда государя, ландратов, комендантов, комиссаров и прочих чинов призывал к его исполнению объявленный из Сената именной указ 17 февраля. Такой же именной указ, объявленный сенатором, графом Мусиным-Пушкиным тогда же, повторял об обязанности реагировать на непосещение исповеди губернским властям, в том числе и ландратам. Здесь также объявлялся штраф. Штрафы от 5 до 15 р. налагались на священников за недонесение на нарушителей один-три раза. А после их «извергали» из «священства». Ландраты должны были сопровождать лекарей, посланных в Старооскольскую и Белгородскую провинции 24 октября по поводу «моровой язвы». Они же были ответственны за проведение в тех местах соответствующих противоэпидемических мероприятий. 20 ноября губернаторы, вицегубернаторы и ландраты названы ответственными за проведение очередного рекрутского набора по одному человеку с каждых 50 тяглых дворов. Для продолжения работ на Ладожском канале ландраты должны были по сенатскому указу 26 ноября обеспечить сбор по 70 к., а с купечества по 1 р. с двора (о том же указ 5 декабря)[32]32
  ПСЗ. Т. 5. № 2900, 2990–2991, 3003, 3025, 3034, 3036, 3078, 3081, 3101, 3113, 3118, 3161, 3168–3169, 3234, 3240, 3242–3243, 3249.


[Закрыть].

Как мы отмечали, в ряде городов оставались коменданты. Так именной указ 13 февраля 1718 г. предписывал населению «приносить» в города к губернаторам и комендантам «родившихся уродов» и «найденных необыкновенных вещей». Предусмотрена плата: «За человеческую 10 р., за скотскую и звериную 5 р., а за птичью по 3 р. за мертвых». За живых: «за человеческую 100 р., за скотскую и звериную 15 р., за птичью 10 р.». «А ежели гораздо чуднее, то дадут и более». За утайку «уродов» и «необыкновенных вещей» объявлен штраф «в десятеро против платежа за оные». Он полагался в пользу «изветчиков». Далее сказано, что кто найдет в земле или воде «старые вещи»: кости, старые надписи на камнях, железе или меди, старое оружие, посуду и т. д., то их также приносить и за них «будет довольная дача, смотря по вещи». Показано и как сохранять органические останки: «уродов, как умрут, класть в спирты, в двойные или простое вино, и крепко закрывать». За вино будет отдельная плата. Тогда же вышел похожий именной указ, уточняющий предыдущий. Принесшему «монструм или урода человеческого» следовало сразу же уплатить деньги, «не спрашивая, чье под потерянием чина и жестокого штрафу». Если же принесут «животное какое или вещь», то следовало записать, чье, «а денег не давать прежде, пока то отослано будет в указанное место». Когда оттуда будет получена «отповедь», сколько заплатить, то сразу же произвести наличный расчет. А «монстры и вещи» отсылать в московскую и петербургскую аптеки [33]33
  Там же. № 3159–3160.


[Закрыть]. Как видим, государь доверял сбор «уродов» и различных редкостей на местах губернаторам и комендантам.

В рассматриваемый период Петр I управление городами и уездами стал поручать комендантам. Причем началось это с Ингерманландии, где они командовали гарнизонами. По своим обязанностям коменданты походили на воевод до реформы 1699 г. Обер-коменданты как начальники в провинциальных и губернских городах являлись командирами для комендантов и вице-комендантов (назначение последних, по-видимому, было необходимостью для управления некоторыми городами). Со временем коменданты появились и там, где не было городских гарнизонов. При этом воеводы продолжали оставаться, и коменданты их меняли по мере истечения срока службы. С 1715 г. территориальной единицей стал не уезд, а «доля», в которую входило определенное количество тяглых дворов. «Долями» управляли ландраты, а коменданты были оставлены там, где в городах имелись гарнизоны. Ландраты походили на воевод периода реформы 1699 г., и посадские люди при них состояли в ведении земских бурмистров.