Текст книги "Большой взрыв"

Андрей Егоров

Большой взрыв

Академик Алялин совершил массовое убийство.

А началось все с научного открытия, которое поначалу не представлялось Ивану Петровичу сколько-нибудь значимым. Так бывает, когда светлый ум слишком долго занят одной проблемой. Однажды найдя решение, он не считает, что совершил прорыв в науке. Ведь для того чтобы прорыв состоялся, необходимо найти прикладное применение. И оно нашлось на удивление быстро. К счастью для Алялина, и к несчастью для многих.

В недрах Российской Академии астрофизики давно готовились к Эксперименту – имитации Большого взрыва, когда из точки сингулярности родилась наша Вселенная. Современная наука полагала, что ее возраст составляет тринадцать и семь десятых миллиардов лет. Это ученым удалось установить со всей достоверностью. А вот что происходит со Вселенной сейчас, куда она движется и когда закончит свое существование – на все эти вопросы должен был ответить эксперимент.

Подготовка шла полным ходом, когда Иван Петрович Алялин решил представить свое открытие научной общественности.

– Благодаря моему открытию, – торжественно объявил он с трибуны, – у нас появилось возможность не только сгенерировать Большой взрыв, но и ускорить процесс развития микровселенной.

В зале сразу же стал нарастать недоуменный гул. Затем с места поднялся пожилой профессор Кадышев. Его отличали консервативные взгляды на научный прогресс – новые теории, противоречившие прежним представлениям, он воспринимал с крайним раздражением, полагая их едва ли не мракобесием.

– Хотите сказать, вы можете управлять временными процессами в заданной точке координат? – ехидно поинтересовался он.

– Именно так, – Алялин торжествовал, предчувствуя триумф. – Мы сможем проследить микровселенную в развитии.

Но триумфа не последовало, и даже напротив – его освистали. Открытие академика неожиданно вызвало такую бурю негодования, что после злополучной конференции Иван Петрович едва не пополнил ряды тяжелых постинфарктников, одышливых людей, отягощенных, в основном, заботами о пошатнувшемся здоровье. Дальше начался кошмар, растянувшийся на несколько лет. Алялина травили, не давали публиковаться в научных изданиях. Называли шарлатаном от науки. В одной из центральных газет вышла статья с разгромным подзаголовком: «Ученый лезет в наш карман!» А злобный Кадышев во всеуслышание объявил в одной из телевизионных передач: «Из-за таких, как Алялин, наука терпит поражение за поражением». В результате, институт прекратил финансирование всех проектов академика…

Так бы и оставаться Алялину гениальным теоретиком, если бы помощь неожиданно не пришла из-за границы. Неизвестный благотворитель, отрекомендовавшийся крупным финансистом из Инфернити, «это в Штатах», весьма внимательно следящий за современной наукой, предложил академику почти миллиард долларов и помощь в обустройстве лаборатории в подмосковном Жуковском. С одним лишь условием – все результаты должны храниться в тайне и принадлежать лично финансисту.

«Почему бы и нет? – подумал академик. – По крайней мере, я смогу заниматься делом всей своей жизни. Если России мои открытия не нужны, пусть они послужат прогрессивному человечеству». На своих коллег он был обижен – и оборвал всякую связь с научным сообществом, но контактов с отдельными учениками не терял, среди них нашлись верные последователи, готовые отправиться куда угодно за своим гениальным педагогом…

На деньги иностранного магната удалось построить небольшую, но суперсовременную лабораторию, где все идеи Алялина нашли свое воплощение. В небольшой комнате, напичканной сверхточной электроникой и экспериментальными приборами, располагался обширный пульт; за толстой непроницаемой стеной находился громадный коллайдер и наблюдательная техника. Человеческий глаз не в состоянии был различить вакуум, даже сверхплотный. Зато приборы четко отражали его состояние и то, как быстро вакуум насыщается темной энергией.

Эксперимент стартовал в мае, а к сентябрю, благодаря ускорителю, академик ожидал достичь возраста современной Вселенной, и изучить все ее особенности. Иван Петрович с замиранием сердца думал о том, что им предстоит увидеть не только рождение вселенной, но и ее конец. Перед ним расстилалось удивительное поле для великих научных открытий, многие загадки астрофизики могут быть разрешены, многие тайны мироздания приоткроются перед отважными исследователями…

Сотрудники лаборатории аплодировали, когда вслед за вспышкой ярчайшего света целый мир в одночасье заполнил коллайдер. По счастью, не оправдались опасения, что отражающая поверхность, призванная сдержать расхлопывание вселенной, не выдержит. Антиматерия – еще одно изобретение академика Алялина – остановила взрыв, и мир замер в пустоте, пульсируя, как сердце, сжимаясь и разжимаясь под воздействием ускорителя, поражая создателя невиданной красотой.

Первые трое суток Алялин провел за пультом. Техника позволяла наблюдать новый мир во всех деталях. Мощнейший наномикротелескоп, различающий самые тонкие частички микромира, медленно вторгся в галактику, где скопление звезд было наиболее плотным. Ученые могли видеть шаровые скопления, облака межзвездного газа, звездные и планетные системы. Иван Петрович был так увлечен, что на третий день заснул прямо за пультом, и сотрудники едва ли не насильно отправили ученого домой – отсыпаться. Создание Вселенной оказалось столь захватывающим процессом, что от него невозможно было оторваться.

Через неделю позвонил финансист из Штатов, поинтересовался, как проходит эксперимент. Захлебываясь от восторга, Алялин принялся излагать подробности, полез в научные дебри, сыпал астрофизическими терминами, пребывая в бесконечной благодарности к зарубежному незнакомцу за возможность увидеть то, что прежде не видел никто.

– Очень хорошо, – ледяным тоном отозвались в трубке. – Продолжайте работу. Деньги не имеют значения. Я оплачу все дополнительные расходы…

Лето катилось к концу. Иван Петрович не успевал документировать все новые и новые открытия, радуясь каждому, как ребенок. Прежняя теория черных дыр оказалась в корне не верна, темная материя тоже была совсем не тем, чем считалась раньше, не говоря уже о том, что так называемые «кротовые норы» вовсе не служили туннелями в иные области пространства. Его так и подмывало написать полную желчи и истинных знаний научную статью или, хотя бы, пару писем в академию. Знали бы эти олухи, как ошибались. Без временного ускорителя имитация Большого взрыва – ничто. Она не даст и миллионной доли того эффекта для науки, какой демонстрирует алялинский эксперимент.

Про себя, гордый от осознания собственной значимости, Иван Петрович только так и называл свою работу – «алялинский эксперимент». И от других сотрудников требовал точности в терминологии. Маячила Нобелевская премия. Да что там Нобелевская?! За такие открытия ему должны памятник из чистого золота во дворе академии поставить – метров в двести – триста, устремленный в небеса. И какую-нибудь планету переименовать в его честь. А может, постановить, чтобы солнце теперь называли просто и незатейливо – «Алялин». «Как сегодня Алялин ярко светит». «Пасмурно в Москве. Столько дней без Алялина». «В телескоп на Алялина можно посмотреть два раза в жизни – левым и правым глазом». Если бы не обет хранить эксперимент в тайне, академик давно бы выступал по центральному телевидению, рассказывая, как совершил грандиозный прорыв в астрофизике…

– Давайте попробуем найти аналог Солнечной системы, – предложила лаборантка Зиночка, когда сентябрь был в самом разгаре.

– Да, это было бы очень интересно, – согласился академик Алялин, и почувствовал себя уязвленным – и почему такая хорошая мысль не пришла в его гениальную голову. Поскольку микровселенная достигла возраста примерно в тринадцать и семь миллиардов лет, по расчетам академика, он решил временно остановить ускоритель – чтобы понаблюдать, как ведет себя Вселенная в ее нынешнем, современном, виде. – Введем поиск по параметрам. Итак, желтый карлик, звезда главной последовательности спектрального класса Джи Два Ви. Располагается вблизи плоскости симметрии галактического диска. Весьма крупная планетная система. Таких должно было сформироваться довольно много. Хм. Полагаю, поиски займут довольно продолжительное время.

Однако по заданным параметрам уже через несколько дней удалось обнаружить подходящий объект. Вокруг громадной звезды, составляющей основную массу системы, вращалось с десяток крохотных планет и их лун, темное небо чертили кометы с острыми хвостами, сбивались в кучи серые облачка космической пыли, плыли массивные астероиды.

– Как похоже на Землю! – воскликнула Зиночка, указав на третью планету от «алялина», то есть солнца. – Давайте еще приблизим.

– Хорошо, – согласился академик-солнце и обратился к аспиранту из Калуги, привлеченному к работе над проектом в самом конце лета: – Леонид, приблизьте, пожалуйста, Землю-2.

Аспирант принялся крутить колесико, одновременно управляя системами наведения. Вскоре голубая планета приблизилась настолько, что стало возможно различить, как по ее орбите проносятся спутники, а на материках яркими точками светятся огни громадных мегаполисов. Поблескивая зеркальными батареями, почти недвижимо висела космическая станция, как учебное пособие на уроке астрономии.

Тут Иван Петрович очень испугался. Бросился к пульту и резко вдавил красную кнопку, разом оборвав эксперимент.

Вселенная схлопнулась в одно мгновение. В коллайдере остался только вакуум, быстро теряющий энергетический заряд.

– Продолжим в следующий раз, – пробормотал Алялин. – Мне надо… немного подумать.

В лаборатории висела гробовая тишина.

Ее нарушил громкий звонок мобильного телефона. Академик вздрогнул, дрожащей рукой поднес трубку к уху. Финансист из Инфернити спешил узнать, не пора ли ему получить в свое распоряжение уникальный результат эксперимента – возможность создавать обитаемые вселенные.