Книга: Рецепты сотворения мира - Андрей Филимонов

Дима, который пишет теплые письма и строит воздушные замки. Но когда будет надо, он встанет на ноги. У них будет двое детей, мальчик и девочка. А жить они будут где угодно, кроме Иванова. Она еще не представляет, где они будут жить. «В Сибири», – подсказали изнутри мухоморы. «Почему в Сибири?» – удивилась Галя. Так надо, ответили мудрые внеклассовые грибы. Да? Ну и ладно! Это звучит романтично.

Долго у них не получается соединиться, всё какие-то бытовые неустройства. Ждем, ждем, и внезапно заканчивается - и их жизнь, и книга. И тут мы, как Гришковец, а еще раньше - группа "Альянс", понимаем, что там и тогда было счастье, а ничего уже не вернуть, не насладиться, не вчитаться, не надышаться, всё закончилось. И написано ведь роскошно, и читать хочется прямо вслух, всё какое-то свежее и замечательное. Есть и пронзительное:

Мы уедем в глухую деревню, где можно голыми купаться в реке и валяться среди цветов. Я буду целовать тебя, мой мальчик, везде-везде и еще раз везде и никогда не перестану…» Так всегда бывает во время войны. Описания любви заменяют любовь. Миллионы разлученных рисуют картины рая, сочиняют коллективный рыцарский роман, который, если бы мог быть прочитан целиком, поразил открытием – сколько нежности чувствуют люди, занятые уничтожением себе подобных. Особенно под песни Клавдии Шульженко

и забавное:

По причине вечной занятости педагоги не успевают воспитывать своих детей, которые вырастают раньше, чем их родители заканчивают проверять чужие тетради. Воспитанием я называю передачу жизненной силы, а не прописных истин. Этот канал у педагогов засорен на работе, поэтому лучшие из них в лучшем случае снисходительны к собственным чадам: Далёко-далёко, на озере Чад, Гумилев и Ахматова жарят крольчат… — бывало, пошутит хороший учитель и потреплет родное чадо по голове, мол, всё что могу.

и философское:

Два случайных попутчика, типичные соотечественники, два берега одной реки – патриот и либерал. Между ними завязался спор: — Это называется Европа? – усмехнулся, глядя в окно, патриот. – Пашут, как в Средние века. — Они, по крайней мере, пашут, – возразил либерал. – А мы? Любовь к обобщениям – страшная сила. Они всерьез говорили «они» об одном-единственном человеке, который прилежно обрабатывал землю и ничего не собирался символизировать. Бедный румын и его домашнее животное, наверное, удивились бы, узнав, что на минуту стали для кого-то Европой.

А в конце, словно пытаясь извиниться за талантливое и прекрасное в своей неуловимости жизнеописание бабушки с дедушкой, автор со всего размаху вляпывается в нечто психоделическое, ну вот как Алиса, которая наелась грибов и падает, падает, не забывая читать этикетки на банках с вареньем. И только тоска по бабушке и дедушке слышится издалека. Наверняка бодрые литературоведы смогли бы отыскать тут всякие аллюзии и параллели, но я не смогла. Просто странный эпилог, но его легко простить, потому что роман великолепный. И пусть люди пишут про кровавый двадцатый век, сколько угодно. Вон как хорошо получается.

Голосом поколения служила Фаина Раневская, женщина-катастрофа. Муля, не нервируй меня. Взрослые повторяли эту фразу по всякому поводу и смеялись до слез. Над чем? Тогда я не понимал. Сейчас тем более не понимаю. Подтекст улетучился, а контекст остался в том сортире, где подтирались газетами. — Позовите Рабиновича. – Его нет. – Я вас правильно понял? – Да.

Насколько понимаю я, и понимают другие, основной задумкой писателя было прикоснуться к генеалогическому дереву своей семьи. Филимонов касается в своем повествовании жизни родственников, встречающих на своем пути (как и любая другая семья) моменты радости и тягости жизни. И все это могло бы быть очень интересным, если бы автор подумал о своем читателе, больше ничего не требовалось, просто немного вспомнить о том, что его книгу все же будет читать какой-то посторонний человек.

Уж насколько лично я любитель всего запутанного, настолько и я терял нить всего повествования. Обрывочные короткие главы, не пересекающиеся друг с другом, заставляющие мозг читателя отстраненно пританцовывать джигу-дрыгу. Возникает такое чувство, что либо Андрей Филимонов написал все это дело под воздействием каких-то препаратов (о чем явно говорят последние две главы), либо же это просто написано для него и для его семьи, словно бы личное чтиво, понятное ограниченному количеству лиц.

Кстати о последних двух главах, они настолько выбиваются даже из этого всего месива, что становится понятно, автор просто не мог обойти стороной себя любимого, включив эти две главы только о себе, лучше было бы посвятить эти места каким-то пояснениям или еще чему. Таким образом, впечатление испорчено окончательно, и это при том, что лично у меня сомнений по поводу компетентности и талантах господина Филимонова не возникает никаких, но при всех достоинствах, они все же безоговорочно капитулировали при общем жирном недостатке.

Слог лёгкий, сюжет увлекателен. Правда, немного портит впечатление, что автор не пренебрегает грубыми словами и жаргонизмами. Так же видится лишним эпилог, в котором рассказчик уделяет время себе. У меня есть неподтверждённая теория, с какой целью это было сделано. Что бы связать себя с цепочкой родословной, о которой повествует Андрей Филимонов. А то рассказал о бабушке с дедушкой, о родителях, о других родственниках немного. Вполне логично продолжить цепочку историей и о самом внуке. Да только, как мне кажется, лучше бы автор это сделал иначе. Мудрее, поучительней, более философски.

Эта цитата идеально характеризует книгу. Повествование рваное, скомканное, недосказанное но невероятно очаровательное! Игра слов, тонкий юмор, приятный язык. Волшебное чтение! Главы коротенькие, содержат в себе маленькие эпизоды из жизни дедушки и бабушки автора или их предков и родственников. Интересно то, что автор намеренно ничего не рассказывает о своих родителях, просто упоминая их как фон для некоторых событий. Ну и рождение отца описывает, но больше пишет о том, как оно повлияло на бабушку и прабабушку автора. Немного испортило впечатление от книги последняя глава. Какой-то сюр и страдашки.

«Рецепты сотворения мира» - это название, несомненно, привлекает к себе внимание, в голове сразу мелькают мысли о том, что в книге можно узнать тот самый рецепт. Это произведение – яркий пример современной русской литературы, при описании жизни бабушки и дедушки, их советской семьи, автор использует язык современной молодежи. Писатель умело использует такие словосочетания как «Чёткие парни», «Ухлестывал офлайн», «Пусть идет лесом», «Бэд-трип», «Домашние блэкауты», «любовный мейл-арт» и многие другие. И юмора у писателя не отнять. Андрей Филимонов мастерки использует литературные приёмы. Вот, к примеру, олицетворение и сравнение: «Кошельки глупых девочек раскрывали рты, как волшебные китайские жабы».

Само произведение построено очень интересно, в главе «Женский» автор рассказывает о своей бабушке Галине Алексеевне, о её молодости во времена войны, сомнениях в выборе будущего мужа, совсем немного упоминается о её детстве. Роман содержит письма героев произведения. Умело переплетаются биография предков и фантазия автора, где правда, а где вымысел, мы не можем знать наверняка. В главе «Мужской» автор подробно рассказывает о детстве Дмитрия Павловича, его дедушки, а также о судьбе его родных: мамы, сестры и братьев.

Жизнь бабушки и дедушки автора проходит через целую эпоху, насыщенную историческими событиями, и Филимонов даёт свою оценку многим из них. Он прямолинеен в своих высказываниях, и пусть по своему, но автор высказывает своё мнение, не приукрашивая действительность. Тем самым он передаёт ту атмосферу, в которой жили его родные. Вот что Филимонов пишет о Великой отечественной войне: «Война – это когда из твоей квартиры исчезают люди. Но ты спокойно относишься к этому факту. Потому что в других квартирах происходит то же самое. Люди исчезают по всему городу. Можно сказать, что у тебя всё как у людей». Глава «Магический» - это уже начало совместной жизни дедушки и бабушки, также он много рассказывает о своей прабабушке Марии Васильевне, о её сыне Викторе. События жизни героев описываются не в хронологическом порядке, автор рассказывает о них непоследовательно. Он «прыгает» от одного эпизода к другому, читая, иногда теряешь суть, а затем, в какой-то момент снова улавливаешь нить повествования, и всё встаёт на свои места. Такая структура больше напоминает записки из дневника.

В главе «Советский» писатель рассказывает о жизни своих дедушки и бабушки в послевоенное советское время, а также о своём появлении, детстве и молодости. И вроде бы это глава должна быть последней, и на минуту мне даже показалось, что я нашла тот самый рецепт. Но за ней есть еще одна глава «Аохомохоа», которая оставила о себе неоднозначное мнение, и немного испортила общее впечатление о книге. Даже сам автор признался, что её могло бы и не быть: «Я думал, мы больше не увидимся, и последней страницей книги станет мраморная плита с двумя фотографиями, датами, именами-отчествами, цветами – все, как положено у людей. Но я ошибся».

Рекомендовать к прочтению эту книгу или нет? Ответ на этот вопрос будет также неоднозначен, как и моё мнение. Если читатель приверженец классики, и не готов к такому хаотичному и специфическому изложению событий, то возможно ему не придётся по душе это произведение. Но если Вам нравится современное повествование, сюжеты семейных историй, где видение писателем исторических событий и в частности событий жизни его предков отображается весьма своеобразно, то Вы наверняка с удовольствием отправитесь в это путешествие вместе с автором.

История рассказывает о бабушке и дедушке рассказчика (насколько я поняла это сам писатель). История их взаимоотношений. И вот большего то я не могу сказать. Что было еще? Их отношения в разный временной период.

Меня больше цепанули современные слова в контексте рассказа о послереволюционных и сталинских временах. Вот читаешь ты, погружаешься в атмосферу начала 20в. и тут бум, слово «хайп», или другое, которое появилось только в 21в. И ты выпадаешь из атмосферы. Да, я понимаю, что повествуется от лица нашего современника, и как бы взгляд на те времена с наших позиций. Но реально выбивает из атмосферы!

Хорошо, что книга не большая, потому что не было у меня тяги почитать еще главу, узнать, что же будет дальше. Конечно, может это и не хотел автор, я не знаю. Но я разочаровалась. Почему книга называется «Рецепты сотворения мира»? Это обыкновенная история про «любовь», про жизнь. И то, что на обложке так манительно написано «От Парижа...» вводит в заблуждение. Немного там Парижа. И почти нет там 18+ (пару раз матерное слово, и то, полуматерное).

Могу только похвалить то, как написана книга. Язык действительно хороший, ты плывешь по тексту, не застреваешь на каждом абзаце. За это спасибо Филимонову.

Но история так себе. Я разочарована.