Текст книги "Сказки Баюна: Цена свободы"

Из-за обилия всевозможных мастеров и ремесленников путешествие сквозь квартал сильно замедлилось, а затем и вовсе встало: Смеян пустился в долгое и обстоятельное обсуждение лошадиных подков с местным кузнецом. От обилия информации у Ждана пухла голова, поэтому он быстро переключился на разговор двух подмастерьев. Молодые ребята, пропахшие дымом и металлом, измазанные в саже и покрытые мелкими ожогами, обсуждали кузнечное дело и о чем-то увлеченно спорили.

– Да говорю тебе – не получится!

– А вдруг получится?

– Драган, благо что мастер на все руки, но выпивоха и балабол! Одно дело – цепь изогнуть. Другое – из злата веревку сплести да в форме ящерки изогнуть. Да еще чтоб как живая была!

– У него глаза зорче сокола, зря, что ли, в Камнеграде учился?

– Ага, когда бормотухой не залиты! Выгнали его оттудова, помяни мое слово! В Камнеграде мало быть отличным мастером, надо быть лучшим!

– Для этого что надо? Меньше языком трепать, больше работать. За дело! – освободившийся кузнец отвесил ласковые, но увесистые оплеухи подмастерьям и сам взялся за молот.

– Идем, Ждан? – донесся голос Смеяна.

Добраться до западной рыночной площади удалось лишь на закате дня. Смеян наотрез отказался идти вдоль западных стен.

– Гиблое место. Дружина сюда не заходит, а стража на все закрывает глаза. Как солнце опустится, могут и ножом полоснуть, и камнем по башке ударить. Тише едешь – дальше будешь, как говорится, ну.

Пришлось вновь возвращаться в центр города и оттуда по широкой наклонной улочке спускаться к торговым рядам. Их облюбовали мелкие купцы, знахари, охотники, земледельцы – весь тот люд, который смог пройти в город со своим товаром, но кому оказалась не по карману центральная площадь. Продукты, травы, шкуры и некоторые другие товары здесь продавали заметно дешевле, чем охотно пользовались местные жители. Смеян доверительно рассказал, что за воротами легко купить приличные вещи и вовсе за бесценок. Попавшим в немилость страже путешественникам было не с руки везти свой скарб обратно. Но с таких хитрецов при проходе в город последние нитки сдирали, так что игра не всегда стоила свеч. Затем кучер отыскал прилавок с крупными свежими яблоками и без торга купил целый мешок.

– Коль цена и товар – добрые, то торги ни к чему, ну. Землю возделывать да всякое на ней выращивать – тяжкий труд.

Ждан согласно кивнул и с готовностью поведал, как все в его деревне от рассвета до заката трудились в полях. Тяжкий труд, кормивший несколько десятков людей, оставался единственным способом пропитания – ни рыбы, ни дичи, ни даже диких ягод в окрестностях не осталось. Целый день проведя под палящим солнцем, люди возвращались домой уставшими и расстроенными. Но иногда благодаря огромным усилиям удавалось отведать на ужин свежего хлеба или каши.

В награду за трогательный рассказ Ждан получил от Смеяна кусок медовой соты. Еще несколько угощений кучер запечатал в маленьком горшочке, предложив полакомиться ими позже.

Возвращаясь в корчму, мальчик радостно топал по дороге в новеньких лаптях и жевал диковинное угощение. Страхи и переживания отступили на второй план. Сейчас он чувствовал себя счастливым, и весь мир представал в хорошем свете. Даже группа выпивох, попавшихся по пути и напоминавших издалека отца, внушали не страх, а лишь легкое опасение. Да и не было им никакого дела ни до седеющего мужичка, ни до мелкого мальчугана.

За ужином из той же каши с ломтями печеной моркови Смеян продолжал рассказы о городе. Слова лились рекой, рисуя в воображении Ждана картины прекрасного настоящего и невероятного будущего.

– Ремесленный квартал Великограда известен талантливыми мастерами. Подмастерьев и учеников набирают охотно, чтобы обучить всем премудростям своего дела. Они живут под одной крышей, постигают азы ремесла, помогают с ежедневными заботами. Становятся второй семьей, ну!

Сегодня Ждан видел немало подмастерьев и мастеров. Глаза их горели азартом, инструменты в руках будто бы жили своей жизнью, а какие славные предметы в итоге получались! Все, от лошадиных подков до надетых не его ноги лаптей, сделано было на совесть и с гордостью за проделанную работу. Тяжелый труд, но в народе почитаемый.

– Если буквы и цифры разумеешь, то можно податься в писари. Седовласые старцы из боярских домов частенько смышленых ребят ищут. Да, одеяния у них потешные, ну и что? Зато всегда сыт, обут и одет, а работенка не пыльная!

Даже боярской челяди жилось проще, чем в голодающей деревне. Конечно, за провинность могли и палками побить, но к ученому люду это не относится. К грамотеям относились с уважением и некоторым страхом – мало кто по доброй воле положит жизнь на книги да записи.

– Впрочем, ты вроде считать умеешь уже, ну?

– Угу, – Ждан зачерпнул еще каши из тарелки.

– Тогда купцы с торговых рядов за тебя сами передерутся! Коли шустрым будешь, попадешь к странствующим торговцам. Сторону всю посмотришь, ну! Такие места на свете есть – глаза от удивления выпадут!

Глаза, конечно, терять не хотелось. Но мир посмотреть? Сколько всего интересного в сказках встречалось! Дерево от земли-матушки до свода небесного. Озеро без берегов, которое вовеки веков не переплывешь. Горы, из которых огонь извергается!

– На крайний случай можно и в дружину княжескую податься. Хотя, хиловат ты для дружинников. С такой моськой только в стражу, ну!

– Не хочу в стражу, – обиженно буркнул Ждан. – Не похожи они на людей хороших.

– Да кто ж на них похож-то нынче, ну?! – возмущенно воскликнул кучер и даже пристукнул кулаком по столу. Благо в зале больше никого и не было.

– Вы похожи.

Смеян растерялся и даже не нашелся что ответить. Внимательно всмотрелся в лицо мальчика, но тот говорил искренне.

– Послушай, Ждан. Ты хороший парень. Но Сторона – опасное место. Мы знакомы всего пару дней.

– Вы отвезли меня в город.

– Мне пришлось.

– Показали Великоград.

– Ты б один заплутал, ну.

– Но обещали-то только до города довезти.

Смеян молчал. Действительно. Хозяйка во сне велела лишь до города мальчишку довезти. Что дальше будет – не его забота.

– Устроили на ночлег.

– Здесь и вдвоем не тесно, чего месту зря пропадать?

– Накормили, напоили, обули.

– Не в злате счастье, Ждан. Все это я сделал для себя. Чтобы спать спокойно в родном доме, а не терзаться совестью, ну.

– Все равно, – не унимался мальчик. – Не станет плохой человек ребенку помогать, чужому в особенности. Что я, не знаю, что ли? Всем в мире тяжело, равно в деревне и на троне княжеском.

В этот момент Ждан казался неожиданно мудрым и взрослым. Не встречались извозчику дети такие, хотя многих он за жизнь свою непростую повидал: и послушных чад из добрых семей, и капризных отпрысков богатеев, и озлобленных на весь мир сирот. Этот же мальчик будто бы пережил в жизни слишком много… но при этом не утратил веру в хорошее, светлое. Редкое сочетание.

– Ладно, черт с тобой. Хороший, так хороший. Скажи-ка лучше, ты что надумал? В городе останешься или обратно поедешь? Ну?

Ждан задумался. Ему нравился город. Здесь было много еды, самой-самой разной: от привычных кореньев и яблок до свежей рыбы и вяленого мяса. Много интересных мест – в одном квартале мастеров он мог бы бродить целыми днями или даже молча наблюдать за работой кузнецов или сапожников. Можно было бы даже устроиться подмастерьем. Или пойти в дружину княжескую, пусть даже Смеян сомневается в его способностях. Добиться можно чего угодно, было бы желание да приложено старание! Да и людей здесь видано-невиданно, наверняка были и хорошие, добрые люди, которые советом помогут, наставят на путь правильный – не пропадешь… Жаль, самого нужного человека в Великограде все-таки не было.

– Обратно ворочусь. Радку отправлюсь спасать.

– Эх, ты… Такой шанс упускаешь! Да детишки твоего возраста что угодно бы отдали, чтоб в Великограде остаться!

– Спасибо вам, Смеян. Но я все решил.

В глазах Ждана сияла абсолютная убежденность в собственном решении. Мужичок сдался, и невольные попутчики вместе отправились в отведенную им комнату. Мальчик сразу же улегся на скамью – день выдался тяжелым и насыщенным. Однако Смеян сперва внимательно осмотрелся по сторонам, затем достал из вещевого мешка темную епанчу и накинул поверх своей одежды. Приоткрыл дверь в комнату и убедился, что в коридоре пусто, после чего тихо сказал:

– Слушай внимательно, Ждан. Я отлучусь по делам.

– Сейчас?! – мальчик рывком вскочил на ноги.

Смеян жестом попросил быть потише.

– Сейчас. Кое-что обменяю. Никому об этом не рассказывай!

– Я пойду с вами! – отправляться куда-то ночью в незнакомом месте было страшно, но идея остаться ночевать в харчевне совершенно одному пугала еще больше. Еще в заведении Бажены мальчик понял, что это не самые безопасные места для отдыха.

– Не пойдешь, ну! Ночь – не время для детей. Опасно. Здесь свои законы, что писаные, что негласные. И лучше их соблюдать.

Ждан молча прикусил губу, чтобы не расплакаться. Все страхи и переживания разом вернулись и отразились на его худом бледном лице.

– Ну, не реви. Я быстро. Туда и обратно. Запрись изнутри на щеколду. Постучу два раза, затем еще один и еще два. Другим не открывай.

Кучер решительно накинул капюшон и направился к двери.

– Смеян…

Обернувшись, мужичок обомлел: на мелкой детской ладошке лежал здоровенный кусок малахита:

– Возьмите. Вы же малахит идете менять?

Даже в тусклом свете свечного огарка сияние камня завораживало.

– Обменяйте и мой. А деньги поделим.

Смеян резко приблизился к Ждану и рывком поднял за шкирку. Вплотную прижался к нему лбом и заглянул в глаза.

– Ждан, – говорил кучер медленно, но в каждом слове чувствовалась закипающая ярость. – Что я тебе говорил? Никому! Никому не рассказывай про этот камень. Убьют без раздумий!

– Поэтому и прошу! – мальчик испуганно вырвался и сел на дальний край скамьи. – Что мне с этой штукой делать?! Кому продать?! Как? За сколько?! Его же просто отнимут, и все!

Мужичок задумался – в словах мальчугана был смысл. Найти покупателя малахита нелегко, Камнеград пристально следил за его оборотом и сделки из-под полы жестко пресекал. Но даже самый сговорчивый торговец легко мог оказаться нечист на руку. Притопит мальчишку в корыте для свиней, да и кто его хватится?

– Дурак ты, Ждан. Вдруг я камни продам и с деньгами сбегу?

– Не сбежите. Вы же хороший.

Покачав головой, Смеян взял камень, положил за пазуху и вышел за дверь.

* * *

Засыпал Ждан с трудом. Долго ворочался, пытаясь устроиться поудобней. Одиночество давило, расползалось по крошечной комнатушке, заполняя собой все свободное пространство. Назойливыми мурашками ползло по ногам и рукам, горьким комом подступало к горлу. Невнятное ощущение тревоги боролось с дикой усталостью, пока последняя все же не взяла верх. Однако сон не принес долгожданного покоя.

Мальчик вновь оказался среди бесконечных скальных пород и узких давящих коридоров. От камней под ногами веяло могильным холодом. Зубы дрожали так, что с трудом попадали друг на друга. «Впрочем, все это неважно. Где-то тут, под этой проклятой горой, Рада. Значит, нужно идти вперед», – думал он.

Ждан осторожно сделал первый шаг. Затем второй. Третий. Четвертый. Освоившись в темноте, бросился бежать. Постепенно становилось теплей. Светлело.

Ворвавшись в просторную залу, мальчик изо всех сил закричал:

– Рада!

И бросился к стоящей посередине сестре, намереваясь то ли схватить ее за руку, то ли заключить в объятия и не отпускать до конца времен.

Но девочка лишь грустно улыбнулась и покачала головой.

Проснулся Ждан с первыми петухами. Где-то за стенкой громко и крайне настойчиво трижды прокричал петух. Смеяна в комнатушке не было, щеколда на месте. А говорил, что дело недолгое… правда, опасное.

Какое-то время мальчик просидел в четырех стенах, воображая, как вновь увидится с Радой. Делов-то, если рассудить, всего ничего: вернуться с кучером до его деревни. Добраться до горного хребта. Найти ход под землю. Идти, идти и еще раз идти. Попросить у хозяйки вернуть сестру. В крайнем случае – вдвоем долг отработать. Плевое дело.

Но чем дольше Ждан думал, тем больше трудностей всплывало в голове: «Далеко ли от деревни до гор? Где искать подземный лаз? И как его открыть? Как не заплутать в бесконечных тоннелях?» Эти и многие другие мысли давили на плечи и вгоняли в уныние. Но время от времени мальчик возвращался к главному вопросу: куда запропастился Смеян?

От тоски и переживаний помогли отвлечься припрятанные в горшочке соты. Кучер и сам предлагал ими полакомиться, чего зря отказываться? После меда, правда, жутко хотелось пить. А воды в комнатушке и не было.

Сперва мальчик отчаянно боролся с першением в горле, но в итоге сдался. На цыпочках подкрался к двери и прислушался. Вроде бы никого. Стараясь не шуметь, отодвинул щеколду и выглянул в коридор. Пусто.

Бесшумно, словно кошка, он вышел в зал… и тут же встретился взглядом с хозяином.

– Садись.

Не желая гневить малословного владельца заведения, Ждан сел за свободный столик. Тут же перед ним появились миска с овсяной кашей, кусок хлеба и несколько листьев щавеля.

– Долго спишь.

– Простите, – Ждан растерялся и не придумал ничего лучше, кроме как извиниться.

Но хозяина будто бы и не интересовал ответ. Он сразу же вышел из избы.

Каша была вкусной, с маслом. Хлеб – свежим, хоть и почти остывшим. Интересно, откуда корчмарь его достает? Сам печет? Или, быть может, ходит на рынок с самого утра? Но, что самое главное – где же Смеян?

Доев все до последней крошки, Ждан тихонько выскользнул на улицу и заглянул за угол дома. В стойлах под навесом, прикрыв глаза, отдыхала Дряга, хозяин как раз подбросил свежего овса и доливал воду в корыто. Раз кобыла здесь, значит, и кучер в городе.

С одной стороны, мальчик не хотел уходить из харчевни. Смеян, конечно, показал вчера город, но заплутать в Великограде – дело нехитрое. С другой стороны, сидеть весь день в четырех стенах было не шибко интересно. Да и вдруг возничий в передрягу попал и помощи ждет? Как тут на месте сидеть?!

Как и вчера, люди на улицах были заняты своими делами и почти не обращали внимания на окружающих. Если днем ранее торговцы порой проявляли любопытство к аккуратно одетому кучеру и на всякий случай были с ним вежливы, то теперь Ждану везло меньше. Проходя близ торговых рядов, мальчик то и дело ощущал на спине пристальные раздраженные взгляды. Вчерашняя торговка яблоками его и вовсе не узнала, прикрикнув:

– Эй! Чего встал столбом?! А ну проваливай, не мешай добрым людям, дармоед!

Слово «дармоед» прозвучало обидно, хотя значение было неясно. Причина подобного отношения открылась чуть позже. На глазах у Ждана босоногий мальчуган чуть помладше умыкнул с прилавка репу, но был пойман за руку хозяином. Вместо долгих разговоров дородный мужик со всей силы ударил ребенка в челюсть. Тот рухнул на колени, чудом не выпустив овощ из рук. Лишь после следующей оплеухи мальчонка молча уткнулся лицом в сырую землю да так и остался лежать. Подошедшие стражники коротко переговорили с торговцем и отволокли бесчувственного воришку в ближайший переулок.

Ждан и сам считал воровство дурным занятием, но свидетелем подобной жестокости стал впервые. Уже через минуту мужчина за прилавком был приветлив и улыбчив, предлагал покупателям лучшие товары по самым выгодным ценам. Пораженный пугающей разницей мальчик заглянул в переулок.

Избитый воришка очнулся и силился подняться, но получалось у него из рук вон плохо. Ждан ринулся на помощь, но был встречен агрессивным, почти животным рычанием:

– Не подходи!

Он действительно оказался моложе Ждана на год или два. Не такой худой, но чумазый, то ли в грязи, то ли в саже. Щека опухла и уже налилась приметной синевой, а в пылающих злостью глазах стояли слезы.

– Я просто хотел посмотреть, как…

– Посмотреть? Посмотреть?! Ну? И как тебе? Насмотрелся?!

Ждан отступил на шаг, осознав, как двояко прозвучали его слова.

– Да нет же, проведать, не посмотреть, – промямлил он.

– Проваливай, а то тебя тоже разукрашу!

Словно подтверждая свои слова, воришка поднял с земли камень и угрожающе замахнулся.

– Холодное к лицу приложи, быстрее пройдет, – хмуро сказал Ждан и пошел прочь из переулка.

Потрепанный вид мальчугана напоминал его самого после встречи с пьяным отцом. Сколько раз на юном лице красовались ссадины и синяки? Считать устанешь.

В скверном настроении Ждан бродил по городу, невольно повторяя вчерашний путь. Пелена восторга спала, и Великоград уже не казался местом из сказок. Подмастерья каменотеса с восторгом рассказывали о последних заслугах, но пальцев на руках у них явно не хватало. Торговец с улыбкой подкладывал в мешок старушке гнилые овощи. Девушка меняла дорогую сердцу заколку на сон-траву. Свора ребятишек палками колотила местного дурачка. Оказавшись перед лихим кварталом, Ждан приметил, что стража туда и вовсе не заходила. Хранители спокойствия города лишь сплевывали под ноги и проходили мимо. Какой же ужас творился в этом месте? Наверное, мелкий воришка с центральной площади тут и жил.

До самого вечера мальчик искал Смеяна, но извозчик словно сквозь землю провалился. Попытки узнать о судьбе кучера у случайных людей тоже не увенчались успехом: люди молча проходили мимо или были грубы и неприветливы. Расстроившись еще больше, Ждан кое-как вернулся в корчму, но даже сытный ужин не смог прогнать нарастающую тревогу.

Битый час мальчик ворочался на лавке, пока наконец не задремал. Во сне он неожиданно ярко вспоминал путешествие со Смеяном в Великоград. Страх, боль, радость, восторг, человеческая доброта – все переплелось прочным и хитрым узлом. Вот кучер с силой ударил его в живот и повалил на землю. Вот угостил своим нехитрым обедом. Рассказал о былых приключениях и семье. Нашел приют на ночь. Провел в город мимо заносчивых стражников. Вышел из комнаты, отправившись на опасное дело. Ждан ринулся вперед, распахнул дверь…

И очутился посреди холодного каменного коридора в недрах горы. Как ушла от него Рада, так ушел и Смеян. «Нет! Нет-нет-нет! Не время унывать!» – мальчик стремглав побежал прочь. «Надо двигаться!» Но в этот раз непроглядная тьма оказалась сильней. Едва завидев необычное сияние в конце туннеля, Ждан почувствовал, что силы уходят, будто ногами угодил в болото, а сверху привалило валежником. Он рухнул на пол. Мальчик пытался ползти на руках, но едва ли протащил свое тело и на сажень вперед. Веки медленно опустились, закрывая глаза.

– Ждан… – донесся до него протяжный голос.

«Смеян? Неужели вернулся?!» – промелькнуло в голове у ребенка.

Мальчишка открыл глаза и рывком сел на скамье. В комнате было пусто. Речь раздавалась из застенков: «Да. Был с ним мальчишка. В комнате спит».

Следом послышался приглушенный звон монет. «Молчан! Этот голос ни с чем не спутаешь. С хозяином харчевни говорил. Но зачем пришел? Точно, срок вышел же! Не вернулся кучер вовремя, пришли искать его!»

Сердце Ждана бешено застучало, во рту пересохло. «Плохо дело. От такого человека добра не жди! Спрятаться бы, да негде. Остается только бежать. Топ, топ, топ. Сколько шагов в коридоре? Десять? Поболе? Некогда думать!»

Ждан вскочил на ящик-стол, нырнул в закрытое слюдой окошко и вместе с рамой вывалился на улицу. На улице было темно – хоть глаз выколи, до рассвета еще далеко. Сбоку послышалось тревожное ржание. «Дряга! Кобылу вряд ли оставят в покое, надо помочь».

Мальчишка подскочил к испуганной лошади и с силой дернул за поводья. «Привязаны!» Дернул еще сильнее. «Крепко…» Секунда раздумий и Ждан вспомнил про отцовский нож. Дрожащими руками он разрезал веревку, хлопнул кобылу по крупу и прошептал:

– Беги, Дряга, беги!

Тяжелая сильная рука схватила мальчика за кафтан и подняла над землей.

– Попался, негодник, – процедил сквозь зубы здоровенный подвыпивший мужик в плотной черной накидке. Вроде из числа вчерашних стражников. Или нет? – Я схватил его!

Внезапно раздался громкий звон и треск. Сжимавшие Ждана пальцы резко ослабли. То ли Дряга решила отблагодарить своего освободителя, то ли просто так совпало, но лошадь метко лягнула мужика в голову и тут же ринулась прочь. Коли не было бы под капюшоном шлема, то на этом бы все и закончилось. Но крепкий стражник, кряхтя и охая, уже поднимался с земли.

– Вон он, держи мальчишку!

Преследователи выбежали из харчевни и погнались за Жданом, но тот не стал дожидаться судьбы и первым бросился наутек. Ловко петляя по улицам, мальчишка перебегал из одного подворья в другое, отчаянно пытаясь сбросить хвост. Но это оказалось не так-то просто! Молчан и другие стражники отлично знали город и сдаваться не собирались. К счастью, тяжелые кольчуги и шлемы преследователей давали ребенку преимущество в скорости и изворотливости.

Погоня продолжалась, а черное небо уже наполнялось синевой. На улицах появились первые сонные прохожие.

– Держи его, лови! – пропыхтел один из стражников то ли пекарю, то ли торговцу хлебами.

И совершенно незнакомый Ждану мужчина тут же ринулся наперерез. В панике мальчик едва увернулся и сразу же юркнул в небольшой проулок подальше от людских глаз. Рассчитывать на помощь горожан не приходилось.

Дома по бокам словно бы обветшалыми, обтрепались, да и сами будто придвинулись плотнее друг к дружке – улочки стали тесными и витиеватыми. «Это же район бедняков у западной стены, – мелькнуло в голове Ждана. – Опасно тут. Но что делать? Может, лучше остановиться и дать себя схватить? Все равно я не знаю, где Смеян. Но поверят в это преследователи или нет? Да, даже если и не поверят, не будут же меня пытать. Или будут?»

Когда обессиленный от долгой погони Ждан с трудом вписался в очередной резкий и неожиданный поворот, он был готов остановиться и уповать на милосердие стражникам. Но кто-то резко схватил его за ногу и потянул вниз. В одно мгновение мальчишка упал на спину и зажмурился от боли. А когда открыл глаза – лежал за грудой деревянных ящиков с зажатым ладонью ртом. На нем расположился мальчишка-сверстник в рваной рубахе и с рыжими волосами, чей напарник впопыхах закрывал трухлявыми досками лаз в заборе. На мгновение все замерли – мимо, чертыхаясь и сыпля проклятиями, пронеслись люди Молчана. «Неужели не заметили?!» Постепенно грохот тяжелых шагов стих и поваливший Ждана парень поднялся на ноги.

– Спасибо, – мальчик поблагодарил спасителей и попытался встать, но тут же получил ногой по ребрам. – Ай! За что?!

– За то, что забрел, куда не надо, – усмехнулся рыжий. – Доставай все ценное.

– Еще чего, – возмутился Ждан и тут же получил пинок от третьего мальчишки.

– Не хочешь по-хорошему, будем по-плохому!

Рывком поднявшись, Ждан прислонился спиной к стене и затравленно огляделся. Узкий двор меж глухих стен оказался меньше пяти косых саженей в длину. Лаз на улицу был плотно завален досками. Из другого выхода на помощь рыжему спешили еще два соратника. Плохо. Очень плохо.

Видя растерянность жертвы, юный грабитель поднял с земли палку и еще раз спросил:

– Не передумал?

Ждан покачал головой и поднял кулаки. Нутро сжалось от страха, а ноги мелко задрожали. Но терять было нечего. Рыжий уважительно кивнул и замахнулся палкой.

– Стой! Погоди, Прокл! – Один из вновь прибывших внезапно метнулся вперед и встал между ребятами. Еще меньше ростом и совсем тщедушный, но почему-то со знакомым голосом. – Он свой, свой!

– Свой? Что-то я таких не припомню. Тебе совсем темя отбили, Вятко? «Точно, это же воришка с площади! – подумал Ждан, – Чего вдруг заступился?»

– Помог он мне… сегодня. Когда стражники сцапали. Нормальный он, говорю же!

Рыжий медленно отодвинул Вятко в сторону и вперил суровый взгляд в Ждана. Несколько минут они молча смотрели друг на друга, а затем Прокл бросил палку в сторону и спросил:

– Ну, и как тебя кличут?

– Ждан, – мальчик немного расслабился и опустил руки.

– Так что же ты забыл на наших улицах, Ждан? На нашем остром углу, а?

Помня, что болтать направо и налево о Хозяйке Медной горы – дело гиблое, Ждан поведал собственную историю, но чуть в другом ключе. Мол, с сестрой сбежал из деревни из-за голода, в поисках лучшей жизни. По дороге напали волки и пришлось разделиться. Несколько дней кряду блуждал он по лесу, пока не упал в обморок под деревом. Там его нашел Смеян и взял с собой в Великоград. Все равно по пути было, да и сестра, быть может, до сюда добралась. Вот только сестры он не нашел, Смеян потерялся, а стражники решили его схватить да всю правду выпытать. Сдаваться им не хотелось, вот и бросился наутек.

– Вот так я на вашей улице и оказался, – грустно подвел итоги мальчик, – так испугался, что из корчмы ничего и не взял – ни вещи, ни соты медовые, ни лапти новенькие.

– Мда… – протянул Прокл, – жаль, что без лаптей, мне бы новенькие пригодились. Да и вопрос я задал, рассчитывая на что-то попроще. Заплутал там. Или краденое сбывать шел. На краже попался. Или еще чего. А ты… все сразу и рассказал. – Мордофиля, что ли?

– Почему мордофиля? – опешил Ждан.

– Потому что здесь так не принято! Чем больше о тебе знают, тем легче тебя поймать. Ты каждому встречному слезливые истории рассказываешь, что ли?

– Не каждому. Смеяну вот. И вам. Больше ни с кем и не говорил.

– Ну ты точно тот еще чурбак. Впрочем, в деревне рос, чего с тебя взять.

Ждан смущенно молчал. Он не видел ничего плохого ни в своих словах, ни в действиях. Но спорить не хотелось. Опасно было.

– Значит, так… Ждан, – протянул Прокл, медленно расхаживая перед ним из стороны в сторону и заложив руки за спину. – В корчму тебе путь заказан. У хозяина глаз наметан, быстро страже сдаст. Да и вообще лучше не отсвечивать – Молчан мерзкий тип. Если кто дорогу перешел – из-под земли достанет. С тебя-то взятки гладки, быстро отстанут. А вот Смеяна твоего искать будут долго. Если он, конечно, сам не помер.

– Не помер. У него семья. Дети. Он к ним вернуться должен.

– Должен, не должен – все пустое. В Великограде каждый день столько людей пропадает – считать устанешь. Но тебе повезло… – С этими словами Прокл вскочил на ящик и театрально развел руки в стороны.

– Ты попал в хорошую компанию. Будешь делать, что я говорю – будет тебе и ночлег, и еда. Так у нас заведено.

– У вас?

– Шайка Рыжей Лисицы приветствует тебя в своих рядах! И добро пожаловать на улицы Великограда – самое гнусное и хмурое место на всей Стороне!

Хозяйка Медной горы