Текст книги "Генеральная репетиция"

На кремлёвско-олигархической кухне готовилось некое блюдо. Матвею и таким, как он, военнослужащим суждено было стать в этом блюде всего лишь одним из ингредиентов. Так что пока наш герой, не ведая того, пытался поесть, его самого готовили на закуску.

Когда через два часа он стоял возле злополучной железной двери, решение было принято, можно сказать, выстрадано. Но мысли продолжали копошиться в голове.

– Разрешите? – постучав, открыл дверь и вошёл в кабинет.

– Проходите, Матвей Викторович, присаживайтесь, – всё так же обходительно и с улыбкой на лице встретил его контрразведчик. В кабинете он был один. – Покушали?

– Какой там! – Матвей махнул рукой. – Честно скажу, трудно далось принятие решения. Пожалуй, я соглашусь, хотя до сих пор сомневаюсь в правильности своих действий.

– Понимаю вас. Но на то мы и офицеры, чтобы уметь принимать единственно верные, взвешенные решения. Не переживайте, всё будет хорошо.

– Дай бог! – сказал Матвей, а сам подумал, что за эти слова году так в 37-м его заковали бы в наручники.

– В таком случае продолжим, – Михаил Иванович достал из той же папки бланк контракта и подал Матвею. – Ознакомьтесь с документом, если вопросов нет, то вот в этой графе напишите дату, подпись и фамилию.

Матвей прочитал текст контракта, в котором было прописано всё то, что ранее говорил Михаил Иванович. Взял ручку и сделал то, о чём, наверное, скоро пожалеет, а может быть, и нет. Написал: 08.11.1994 год, подпись и фамилию. Протянул документ контрразведчику, который проделал то же самое в своей графе.

– Поздравляю вас, Матвей Викторович! Вы сделали правильный выбор. Начинаем выполнять условия контракта, – Михаил Иванович достал из папки конверт, извлёк из него купюры и подал Матвею. – Пересчитайте.

– Всё верно, один миллион рублей, – сказал Матвей, держа в руке десять новеньких стотысячных купюр, пахнущих типографской краской.

– У вас есть время подготовиться, – продолжил Михаил Иванович. – Сейчас я не могу точно сказать, когда за вами приеду. Но приеду я лично. Все вопросы относительно вашей командировки с командованием части будут улажены, поэтому в части вас не потеряют. В командировку вы должны будете поехать в гражданской одежде. Вот вроде бы и всё. Если нет вопросов, то не смею вас задерживать.

– Да вроде бы всё понятно, бытовые мелочи додумаю сам, – ответил Матвей, встал и направился к выходу.

– Тогда до встречи, – сказал Михаил Иванович, давая понять, что разговор окончен.

Выйдя из кабинета Особого отдела, Матвей направился в парк, от должностных обязанностей его ещё никто не освобождал. Остаток дня получился сумбурным, сказывались нервозность и неопределённость.

Увидев идущего по дорожке Матвея, ему навстречу вышел Егор Камарин.

– Ну что, зачем вызывали?

– Да понимаешь, ещё в училище я узнавал, как попасть после выпуска к ним в контору, в какой-нибудь технический отдел, – придумывал на ходу Матвей. – Заполнил анкету, на разные тесты отвечал, и вот проснулись, вспомнили. Вот особист и интересовался: горю я ещё желанием пополнить их стройные ряды или нет.

– А ты что же?

– А что я? «Поздно, – говорю, – передумал». Ладно, бывай, дел много, – сказал Матвей и пошёл на стоянку батальона.

По окончании работ отправил солдат в казарму, открыл свою летучку55
  Летучка – ремонтная мастерская на базе автомобиля ЗИЛ-131 с кунгом.


[Закрыть] и взял из неё брезентовую сумку, компактную, но вместительную. Оставалось наведаться ещё в два места. Зашёл в каптёрку к старшине, к старшему прапорщику Приходько Семёну Михайловичу, замечательному и душевному человеку. В свои пятьдесят лет он продолжал служить и к проблемам солдат и молодых офицеров подходил по-отечески.

Михалыч был не один в каптёрке. За столом напротив него сидел старшина одной из мотострелковых рот прапорщик Абдулхакимов – посиделки за кружкой чая у них вошли в давнюю, добрую традицию.

– О, Матвейка, проходи, проходи, составишь нам компанию. Мы с Исмаилом как раз решили чайком побаловаться. Что такой расстроенный, что приключилось?

– Дело у меня к тебе, Михалыч. Позвали меня на охоту: горных козлов пострелять, приятно время провести. Вроде бы ничего особенного, а в своей форме ехать не хочу, мало ли что: там зацепился, здесь порвал, а мне её ещё носить и носить. Вот и пришёл к тебе, челом бью, не оставь в беде дитя несмышлёное.

– Чем смогу, помогу. Как не помочь? – пробубнил Михалыч, суетясь с чайником. – Говори, что нужно.

– Да и я не чужой, – поддержал Михалыча Исмаил, – может, и я чем-нибудь подсоблю. Ты, кстати, не в мои края собрался?

Матвей знал, что Исмаил родом из Дагестана, а это одна из республик, граничащих с Чечнёй. Может быть, его путь действительно лежит в Дагестан, только говорить об этом он не имел права.

– Нет, Исмаил, я еду в другое место. Если бы меня позвали на охоту в твои края, поверь, я уговорил бы организаторов взять тебя с собой – лучшего проводника нам не сыскать.

– Спасибо за доверие. Так чем тебе помочь?

– Сиди уже, помощник, – взвился Михалыч, – человек ко мне пришёл, а не к тебе.

– Вы смотрите не подеритесь за право помочь ближнему. А нужен мне зимний танковый комбинезон, комплект «синюхи»66
  «Синюха» – в 1994 году в бригаде солдатам срочной службы для выполнения хозяйственных и ремонтных работ дополнительно выдали комплект хлопчатобумажного обмундирования типа «афганка», только пошитого из дешёвой джинсовой ткани тёмно-синего цвета (прим. автора).


[Закрыть] и сухой паёк на двое суток. Одежда, естественно, с возвратом.

– Тю, нашёл проблему, – ответил Михалыч, разливая чай в армейские эмалированные кружки. – Сейчас чайком разомнёмся и всё подберём. Держи, – протянул горячую кружку Михалыч. – Там, в пакетике, шанежки бери, жёнка моя стряпала. Сгущёнку открыть?

– Нет, спасибо!

Выпив чай и разделавшись со стряпнёй, принялись подбирать одежду. С восемнадцати лет служит Михалыч в армии, и практически все эти годы в должности старшины. А старшиной он был от бога. Поэтому для него не составило труда подобрать без примерки всю необходимую одежду.

– Всё или ещё чего надо? – спросил, отряхиваясь, Михалыч. – Проси, не стесняйся.

– Всё! И так тебе должен буду, не расплачусь.

– Да не говори глупостей, какие счёты, – обиделся Михалыч. – Держи свою сумку, помогу вещи уложить. Ватный утеплитель комбинезона отстегнёшь, свой прикрепишь, вам ведь из натурального меха выдали. На охоте теплее будет, а верх стираный, чистый, не волнуйся.

– Спасибо, Михалыч! Что бы мы все без тебя делали? Желаю здравствовать! – Матвей крепко пожал руки Михалычу и Исмаилу.

– Бывай! – ответил Михалыч, закрывая дверь каптёрки.

Теперь в медицинскую роту. Матвей был вхож в «закрытый» коллектив медиков. Его частенько приглашал Сергей посидеть за рюмкой чая в субботу вечером в обществе длинноногих прелестниц в белых медицинских халатах, проводить, так сказать, тяжёлую трудовую неделю (не подумайте ничего плохого – всё было чинно и благородно). Конечно же, Матвей с радостью принимал предложения.

Матвей нашёл Сергея в процедурном кабинете, где тот болтал с девчонками-фельдшерами, которые заразительно смеялись.

– Приветствую доблестных эскулапов, – без стука вошёл в кабинет. – А что это вы здесь делаете, а?

– Здравия желаем, товарищ лейтенант, – защебетала одна из фельдшериц, высокая, стройная, русоволосая девушка. – Зашли к нам укольчик поставить? Так мы мигом.

– Ха-ха! Напугали! – парировал Матвей, делая вид, что расстёгивает штаны. – Из ваших рук, Женечка, и хлорка творогом пойдёт.

– Ха-ха-ха! – ещё громче захохотали медички.

– Сергей Батькович, вы здесь что-то принимаете или нюхаете, раз девчонок на хи-хи пробило? Того и гляди, животики надорвут! Вы не будете противиться, если я выдерну вас из объятий этих сладкоголосых соблазнительниц? На пару слов. А то, знаете ли, затуманят разум своими чарами, того и гляди, забуду, зачем пришёл.

– Фу какой! Не успел прийти и уже уходит, – не успокаивались Женя и остальные девчонки.

– Ладно, хватит хихикать, – остановил их Сергей. – Идите домой.

– А что, товарищ лейтенант нас не проводит?

– Товарищ лейтенант занят, а ты, Рыжова, если не успокоишься, оставлю на ночное дежурство, – отрезал Сергей и повёл Матвея в свой кабинет. – Присаживайся, сейчас налью, что обещал.

– Зачем ты так? У девчонок хорошее настроение. Опять же, смех продлевает жизнь.

– Это тому, кто смеётся, а тому, кто целый день это слушает, – сокращает.

Сергей открыл двухстворчатый стеклянный шкаф и достал из него ёмкость с медицинским спиртом.

– Двести граммов налью, больше пока не могу.

– И за это спасибо! Мне же не ради пьянки…

– Знаю, знаю: дабы не отвыкнуть.

– Точно, всё-то вы знаете, товарищ старший лейтенант, даже не интересно.

– А то?! – Сергей подал Матвею бутылочку с чистейшим как слеза спиртом. – По пятьдесят граммов не желаешь?

– Нет, спасибо! Есть ещё в городе дела. Спасибо за «лекарство». Бывай!

– Давай, счастливо! – Сергей проводил Матвея до двери. – А ты чего с баулом ходишь, собрался куда?

– Вещи грязные из парка забрал постирать, – ответил Матвей и пошёл домой.

Он шёл быстро, чтобы успеть на рейсовый автобус, потому что следующий будет только через сорок минут, и, не ожидая того, возле КПП бригады догнал медленно идущую по дорожке Рыжову. От её былого веселья не осталось и следа.

– Что-то вы не торопитесь домой, товарищ гвардии младший сержант? Или расстроились из-за резкого выпада командира? Так это он только суровости напустил, – соврал Матвей, чтобы немного приободрить девушку.

– Больно надо на него обижаться. Просто, – вздохнула Женя. – Что дома делать, опять смотреть телевизор? Надоело. Лучше бы он меня оставил на дежурство.

– Да ладно, хватит грустить. Пойдём быстрее, скоро автобус приедет, – Матвей подал руку. – Держись, возьму тебя на буксир.

Он знал, что Женя живёт одна, снимает комнату в доме гостиничного типа. По просьбе Сергея выделял ей грузовую машину и солдатиков для переезда. Её родители жили в районе, в забытой богом деревушке, из которой молодёжь уезжала при первом удобном случае. Женя и её старший брат поступили точно так же, как только окончили школу. Брат после института уехал работать на север, а она после медицинского училища подписала контракт и служила в медицинской роте. Она нравилась Матвею, он даже подозревал, что это чувство взаимное, хотел даже познакомиться с ней поближе, но всё как-то не было времени, скорее всего, мешала робость, предательски сковывающая волю в присутствии этой красивой девушки. Когда они случайно встречались глазами, взгляд её серых глаз выражал трогательную беспомощность маленького обиженного ребёнка. Кто-то западал на её гордую осанку и стройную фигуру, Матвея она зацепила именно этим взглядом. У него уже был шанс убедиться в том, что этот взгляд не отражает её истинную натуру. Женя была волевой девушкой, с характером бойца, и, когда того требовали обстоятельства, «маленький ребёнок» превращался в строгую, требовательную женщину.

Всю дорогу они непринуждённо болтали и смеялись. Доехав до своей остановки, он пожелал Жене спокойной ночи и вышел из автобуса, а она, проводив печальным взглядом идущего мимо автобуса Матвея, вздохнула и подумала: «Господи, когда же он увидит во мне не сослуживца в юбке, а девушку, способную любить и быть преданной подругой и женой?» Но, к сожалению, к ней как к девушке он не проявлял интереса, ограничиваясь таким вот ни к чему не обязывающим общением, а делать первый шаг самой было не в её правилах. Всё чаще она начинала думать, что это глупо.

Добравшись до дома, Матвей поужинал, выпив при этом сто граммов водки. Немного полегчало. Остаток вечера посвятил сборам в командировку. Померил «синюху» и комбинезон – идеально сидят.

«Ну Михалыч, ну глаз-алмаз!»

Перелил спирт в самодельную двухсотграммовую фляжку, сделанную из нержавеющей стали. Собрал импровизированную походную аптечку. Написал родителям письмо.

Кто его знает, что там ждёт на самом деле?

В письме указал данные начальника Особого отдела и сотрудника ФСК. Сложил письмо, положив в него полученные в качестве аванса деньги, и засунул в конверт. В этот же конверт попали запасной ключ от квартиры и записка с домашним адресом и адресом родителей. Запечатал конверт и сунул его во внутренний карман своей полевой формы. Всё готово. Оставалось томительно ждать.

Посмотрел на часы.

– Твою дивизию! Половина первого ночи, лёг спать пораньше!

2

– Граждане провожающие! Просьба покинуть вагон. Поезд отправляется через пять минут, – противным прокуренным голосом объявила проводница, женщина внушительных размеров и отталкивающей наружности.

На вид ей было лет сорок-сорок пять. На ней была помятая синяя форменная юбка и такая же мятая, выцветшая от многократных стирок форменная рубашка. Несмотря на это, дама несла себя по центральному проходу вагона с таким достоинством, словно она ледокол, двигающийся во льдах Северного Ледовитого океана. Пассажирам и провожающим приходилось расступаться, дабы не быть подмятыми массивным корпусом движущегося «ледокола».

– Повторяю! Провожающим покинуть вагон. Поезд отправляется через пять минут.

– Саня?! – вздрогнула Наташа, услышав «чарующий» голос проводницы. На глазах опять выступили слёзы. – Давай я не поеду, а? Мне что-то неспокойно на душе, я боюсь.

– Ну что ты глупости говоришь, чего ты разволновалась? – обнял её Саша. Жена начала всхлипывать и шмыгать и без того красным, натёртым носом. – Как это ты не поедешь? Тебе через месяц рожать. Ты домой едешь, не к чужим людям. Мои родители тоже рядом, помогут. Я в первых числах декабря приеду в отпуск, ещё тебя в роддом повезу. Успокойся! Вера Петровна, вы хоть ей скажите.

– Да говорила я, всё без толку! – ответила тёща и села рядом с дочерью. – Иди, Саша, сейчас она успокоится.

– Ну, всё, счастливого пути, к ужину будете дома. Я вечером позвоню, – Саша обнял жену в очередной раз. – Всё будет хорошо! Я тебе обещаю! Слышишь меня?

– Слышу! Звони чаще и вообще… – Наташа прижалась к мужу. – Никуда не лезь. Ладно?

– Хорошо!

Саша встал, легонько щёлкнул жену по кончику носа, поцеловал тёщу и, не оглядываясь, пошёл на выход. Не успели его ноги коснуться перрона, как поезд плавно тронулся и, медленно набирая скорость, поехал на восток, навстречу первым лучам восходящего солнца. Помахал рукой в проплывающее мимо него окно вагона, за стеклом которого ему махали плачущая Наташа и тёща, сопровождающая это зарёванное чудо. Какое-то время он ещё стоял на перроне, глядя вслед удаляющимся красным огонькам последнего вагона. Вздохнув, развернулся и пошёл в здание вокзала. До пригородной электрички, на которой он вернётся в Фомичёво, оставалось ещё сорок минут. На привокзальной площади копошился людской муравейник. Вокзал жил своей жизнью, несмотря на ранний час. Из висящих на ларьке динамиков пел порядком поднадоевший Кай Метов про «позицию номер один», то и дело заглушаемый объявлениями по вокзалу. В зале ожидания свободных мест не было, поэтому ходил по залам вокзала все сорок минут, уворачиваясь от толчеи и давки. Наконец прозвучало объявление о прибытии загородного электропоезда. Саша вошёл в вагон, сел на мягкое, обитое дерматином сиденье, вытянул ноги и задремал.

Через час он уже поднимался по лестнице семейного общежития на третий этаж. Открыл дверь и вошёл в маленькую, площадью двенадцать квадратных метров, но уютную комнатку – его с Наташей гнёздышко. Комната ещё сохраняла незримое присутствие и тепло любимой жены, лёгкий аромат её духов.

Через двадцать минут из дверей общежития на дорожку, ведущую к КПП дивизии, вышел молодой военный, лейтенант Александр Назаров, командир танкового взвода. В прошлом году по распределению он был направлен служить в эту дивизию и с тех пор ходил этой дорогой на службу и обратно, каждый раз оглядываясь, для того чтобы помахать жене в окне на третьем этаже. Вот и сейчас, по привычке, он оглянулся, но шторы на окне остались неподвижными.

Пройдя через КПП, Саша отправился в расположение батальона, нужно было доложить командиру роты о прибытии.

– Дежурный по роте, на выход! – прокричал дневальный и отдал воинское приветствие вошедшему офицеру.

– Отставить! – скомандовал Саша. – Где командир второй роты?

– В канцелярии.

В канцелярии, кроме «второго» ротного, были ещё офицеры батальона и что-то громко обсуждали.

– А, Сан Саныч, проходи, – сказал ротный, сопровождая жестом приглашение войти. – Проводил супругу?

– Да. Вечером будет на месте. А что случилось? Ваш крик на улице слышно.

– А вот ты сейчас сходишь на беседу к особисту полка, узнаешь, – ответил ротный. – Он тебя с самого утра дожидается.

– Чего я у него забыл?

– Я серьёзно. Ступай, Сан Саныч, он ждёт.

Саша вышел из расположения батальона и направился в штаб полка. Кабинет начальника Особого отдела полка располагался на первом этаже. Входная дверь в кабинет была в маленьком, плохо освещённом коридорчике, отдельно от остальных помещений штаба – служба, чьё неусыпное око следит за всем и вся, сама не любила быть на виду. Саша постучал в дверь, удары о стальной лист двери гулко прозвучали в тишине коридорчика.

– Войдите!

– Лейтенант Назаров, по вашему…

– Проходите, присаживайтесь, – перебил Сашу особист.

Начальник Особого отдела майор Иванов сидел во главе своего рабочего стола и продолжал разговаривать с каким-то человеком, одетым в гражданскую одежду. По тому, как тот держался и как к нему обращался особист, Саша понял, что это какой-то начальник из контрразведывательного ведомства.

– Это лейтенант Назаров Александр Александрович, – сказал особист. – Последний из отобранных нами кандидатов. В дивизии с июля девяносто третьего года. За время службы зарекомендовал себя положительно. Технически грамотен. У нашей службы к данному офицеру вопросов не возникало. Пользуется авторитетом у сослуживцев и подчинённых. Женат. Проживают с женой в семейном общежитии. Жена на восьмом месяце беременности, сегодня он отправил её к родителям в Казань.

«Даже это знают?! Хотя ротный, наверное, рассказал ему, где я был с утра?» – подумал Саша.

Пока особист докладывал анкетные данные, незнакомец рассматривал Александра своим цепким взглядом. Саше даже показалось, что его взгляд проникал в него, как рентгеновские лучи.

– Кандидатура подходящая, – заговорил незнакомец. – Александр Александрович, у меня к вам есть одно интересное предложение. Сначала я расскажу, что и как, а после отвечу на ваши вопросы. Для начала позвольте представиться. Зовут меня Дятлов Иван Михайлович, майор Федеральной службы контрразведки. Нами подбираются люди из числа добровольцев для выполнения задания на территории одной из республик Северного Кавказа. Задание государственной важности, а потому – секретное…

После беседы с Иваном Михайловичем Саша вышел готовым убыть в командировку, а в нагрудном кармане его кителя лежали десять новеньких стотысячных купюр, свёрнутых пополам. Учитывая тот факт, что данный разговор состоялся накануне убытия в командировку, то на сборы оставались вечер и ночь. Обдумывая предстоящие сборы, вернулся в расположение батальона. Поднявшись на этаж, махнул дневальному – «молчи, мол» – и направился в канцелярию.

– Что, ещё один долбо… б согласился? – спросил, почти прокричав, ротный. – Я не пойму, мужики, вам что, на задницу приключений не хватает? Ладно, молчи, что сделано, то сделано. Мужики мне всё рассказали. Иди, готовься, авантюрист.

– Спасибо на добром слове, командир, – съязвил Саша, повернулся и пошёл на выход.

– Саня, – окликнул его в дверях ротный, встал и подошёл. – Я не знаю, в какое дерьмо вас суют, поэтому не могу советовать что-то конкретное, ты, главное, не лезь на рожон. Ты парень толковый, думай, прежде чем что-то сделать. Не обижайся на меня, это я так, в сердцах на тебя накинулся. Ну, иди с богом.

Офицеры попрощались, и Саша вышел из канцелярии. По пути домой он зашёл на узел связи к своему старому приятелю и попросил того посодействовать в организации междугороднего звонка сегодня вечером.

– Да нет проблем, – ответил приятель. – Я предупрежу дежурного, приходи, всё будет в лучшем виде.

Придя домой, Саша приступил к сборам. Выгреб из холодильника все продукты, которые не переживут долгой командировки. Что можно было съесть сегодня вечером и завтра утром – оставил, остальное в ведро. Уложил в сумку рыбные консервы и тушёную говядину из домашних запасов. Собрал необходимые вещи, от нижнего белья до тёплого свитера. Решил, что поедет в своём танковом комбинезоне без знаков отличия, а под него наденет гражданскую рубашку и свитер, на голову – вязаную шапку.

«Чем не гражданский человек? Да в таком виде по улице ходит каждый пятый россиянин», – подумал он.

Уложил в сумку верх от другого комбинезона – в одном ходить, в другом обслуживать технику. Сумка получилась увесистой, ничего, своя ноша не тянет. Приготовил походную аптечку. Вроде бы всё. Из запланированного остался поход на узел связи…

Будильник зазвонил неожиданно. Саша открыл глаза, тело ныло, голова тяжёлая, как будто накануне он перебрал крепких напитков. В общем, он совершенно не отдохнул.

«По дороге посплю», – успокоил себя и отправился в душевую комнату. На завтрак, как и планировал, доел всё, что осталось из скоропортящихся продуктов, ещё раз проверил сумку, оделся и присел «на дорожку».

На площадке возле КПП дивизии уже суетилась большая группа людей. Поздоровавшись с теми, кого знал, присоединился к разговору. Кто-то курил, кто-то травил байки, и по площадке периодически разносился дружный смех мужиков. Примерно через полчаса к КПП подъехали два «Икаруса». Из первого вышел Иван Михайлович, тот самый контрразведчик, который беседовал с ним накануне.

– Товарищи! – обратился он к присутствующим. – Попрошу внимания! Сейчас проведём перекличку, после чего занимаем места в автобусах и в путь!

Через двадцать минут, дымя чёрным дымом из выхлопных труб, автобусы отъехали от КПП, увозя полсотни людей в неизвестность. Как только автобусы начали движение, Саша закрыл глаза и сразу же уснул, благо мягкое, с высокой спинкой кресло автобуса позволяло это сделать.

Спустя какое-то время он проснулся, но открывать глаза не спешил, сидел, прислушиваясь к окружающим его звукам. Где-то болтали мужики, всё так же громко смеясь. В воздухе чувствовался запах сгоревшего авиационного керосина и табака. Открыл глаза. Автобус стоял на кромке лётного поля, невдалеке были видны самолёты военно-транспортной авиации.

– Куда нас привезли? – спросил он у соседа по креслу, старшего лейтенанта Сергея Круглова.

Сергей окончил то же училище, что и Саша, только на год раньше. Они хорошо знали друг друга ещё с курсантской скамьи, а сейчас служили в одном танковом батальоне, но в разных ротах. Сергей жил с женой и шестимесячным сыном в том же общежитии, в комнате напротив. Его жена Марина дружила с Наташей.

– А ты, братец, силён поспать, – ответил Сергей. – На аэродром «Чкаловский» нас привезли. Второй час уже стоим, а чего стоим, кого ждём, непонятно. В тех автобусах ещё людей привезли, таких же, как мы. Говорят, из Солнечногорска и Таманской дивизии. Я прикинул, нас здесь столько, что полноценный танковый батальон можно укомплектовать. Не многовато ли инструкторов, как думаешь? Сколько ж тогда человек нам предстоит обучить?

– На танковый полк, не меньше, – ответил Саша и вышел из автобуса…