Текст книги "За гранью. Капитан поневоле"

Глава 4

– И что же это за пришельцы? – спросил Саша.

– С запада, – ответил рассказчик. – А потом и с востока. Это с какой стороны посмотреть, – усмехнулся он. – Как вы сами понимаете, здесь Атлантический океан оказался отрезанным от остального мира. Люди в этой части света и сейчас очень мало знают о том, что там происходит. А жизнь в тех краях развивалась не менее бурно. Но началось все с запада. Примерно двести лет назад сначала на фактории у побережья Мелосского моря, а потом и на побережье океана на севере неожиданно напали шайки каких-то неведомых разбойников. Наверно, слухи о них и успели достигнуть до торговцев, державших там склады. Но они пребывали в полной уверенности, что это сильно преувеличено отсталыми туземцами, уповая на свою довольно сильную охрану, закованную в доспехи, и на крепость стен, которые в большинстве своем были из дерева, а то и вовсе высоким частоколом. Никто не успел даже понять, что произошло, потому что разбойники были хоть и малочисленны, но имели невиданное доселе оружие, метавшее огонь и пробивавшее тяжелыми свинцовыми шарами любые доспехи. В течение нескольких лет многие фактории по побережью Мелосского моря были разграблены, погибло много людей. А потом, очевидно, пройдя северным путем, разбойники обрушились и на фактории на побережье океана. Это были рослые и свирепые люди, с чуть смуглой кожей и заросшие черными бородами почти до глаз. Я их видел – похожи на наших арабов или кавказцев. Как потом стало известно, передвигались они по рекам на небольших, но вместительных плоскодонных лодках, способных выходить даже в море. Перетаскивали их через волоки и обрушивались с яростью, достойной демонов, на всех, кто попадался им на пути. Убытки были колоссальными. Неведомые шайки подбирались уже к Кинурии, где было множество колонистов и которая уже тогда считалась важным сельскохозяйственным центром, снабжавшем зерном Элою. Наместники провинций никак не могли скоординировать свои действия и выработать общий план, поскольку принадлежали все к разным государствам Элои. Этот период истории уже достаточно хорошо известен, от него осталось довольно много документов, поэтому здесь у меня минимальное количество домыслов. Неожиданно смог выделиться тогда еще мало кому известный предводитель наемников. Он собрал большой отряд и предложил свои услуги наместнику Платеи, пообещав избавить страну от страшных пришельцев. Это большой город на берегу Авачинской бухты, основой благосостояния которого является сама бухта и все те же железные россыпи на берегу (Халатырское месторождение). Наместник выделил ему в помощь еще войска, корабли, и довольно большой флот отправился сначала на север прогнать пришельцев из только что разоренных факторий. Что там произошло, в деталях неизвестно. Возможно, смелый предводитель грамотно использовал внезапность или применил какую-то оригинальную хитрость, но он смог довольно легко разбить большой отряд разбойников в первом же бою, захватив богатую добычу, а главное, новое оружие и припасы к нему. Более того, он смог довольно быстро освоить принцип его использования и научить пользоваться им многих своих солдат. Поэтому уже в следующем бою элои наголову разгромили доселе непобедимых пришельцев, снова взяв богатую добычу, новое оружие и припасы. За один год они очистили все побережье от разбойников, вернувшись к зиме в Платею. Предводитель наемников, его звали Патрок, получил всеобщее признание, большую долю в добыче, а главное, под его знамена встали отряды других наместников, которые начали объединяться вокруг него. И, насколько я знаю, уже тогда начали учиться изготавливать как само оружие, так и необходимые припасы к нему, то есть порох. Хотя на это и требовалось время.

На следующий год Патрок отплыл с большой армией на запад, на берега Мелосского моря, намереваясь восстановить справедливость и там, – продолжал Андрей Леонидович. – Удача сопутствовала ему снова, пришельцы были разгромлены в нескольких сражениях, земли побережья очищены от них. Но было ясно, что этого мало. От пленных стало известно, что принадлежат они к неведомому до сих пор народу габалов, обитающему далеко на западе, долгое время расширявшими территорию своих владений, продвигаясь к берегам Великого океана. Все дело в том, что там, на западе, существовал и существует другой центр цивилизации, где использовался порох в военном деле. Габалы являлись окраиной этого мира. А когда получили доступ к огнестрельному оружию, смогли быстро разгромить своих менее цивилизованных соседей, а потом перед ними открылись совершенно дикие слабозаселенные пространства, на которые они и устремились в поисках богатств и земель для расселения. Сейчас трудно сказать наверняка, но, кажется, сначала они вышли на западные рубежи Империи. Но, испугавшись высланных им на встречу огромных армий, стали вести себя тихо. А вот с элоями получилось явное недоразумение. Больших армий они не видели, продвигались вперед быстро, плохо понимая языки аборигенов. А встретив очередной новый народ, не обладавший в тех дальних краях большими армиями, приняли их за очередных дикарей, поступая с ними так, как привыкли: попросту грабя, а при сопротивлении убивая. А потом, когда пролилось уже слишком много крови с обеих сторон, отступать было поздно.

Так вот! – продолжал Андрей Леонидович, явно распаляясь. – Разгромив их отряды на побережье и допросив многочисленных пленных, Патрок понял, что еще ничего не закончено. Габалов гнала вперед безумная жажда наживы, а за горными массивами, на западе и на севере, они уже создали свои базы, построили деревянные крепости и перевалочные пункты, куда неизбежно спустя некоторое время прибудут новые отряды искателей приключений и чужого добра. И если он хочет обезопасить побережье от них в дальнейшем, то должен показать силу элоев и там, заодно разрушив эти базы. На подготовку к этому походу ушло три года. За это время кинурийские элои изготовили большое количество своего пороха и немного нового оружия, обучив пользоваться им своих солдат. И тогда, используя захваченные и построенные самими плоскодонные лодки, небольшая армия отправилась сначала на север, разгромив и уничтожив базы габалов там. Это аналог нашей Колымы. Там, кстати, и сейчас довольно холодный климат, с коротким летом и очень морозной зимой. Впрочем, по имеющимся у меня сведениям, не настолько суровый, как в покинутом нами мире. Тем не менее для теплолюбивых элоев это было тяжелым испытанием, пройти которое им стоило немалых трудов и жертв. А потом, вернувшись на побережье и пополнив свои силы, спустились вдоль него южнее и, перевалив через горный хребет, обрушились на форпосты габалов в долине реки, которая у нас называлась Лена. Несмотря на прибывшие с запада новые отряды, габалы и там были полностью разгромлены, а их базы сожжены.

Андрей Леонидович немного помолчал, размышляя, что еще поведать своим спутникам. Тогда Саша, как и все жадно слушавший этот впечатляющий рассказ, задал вопрос:

– А на западе, за хребтом, тоже так тепло, как здесь?

– Нет, – ответил рассказчик. – Там намного холоднее, хотя и не на столько, как в нашем мире. Судя по имеющимся здесь картам, Камчатка и все побережье океана смещены примерно на десять градусов к югу. Я, конечно, не помнил точных географических координат Петропавловска, но знаю, что он находился где-то на пятьдесят третьей параллели и южнее Москвы. Что сейчас на месте Москвы, я понятия не имею, но здесь Авачинская бухта, именуемая Платейской, расположена на сорок третьей параллели.

– Э-э-э… – вклинился в разговор Коля. – А здесь что, тоже используют систему градусов, аналогичную нашей?

– Вы быстро схватываете суть, молодой человек! – похвалил его Андрей Леонидович, улыбаясь. – Как это ни странно, но да. Позже я обязательно расскажу, когда это произошло, и поделюсь своими соображениями по этому поводу.

– В общем, здесь все смещено на юг, поэтому и теплее, – перевел разговор в интересующее его русло Саша.

– Не только, – ответил Андрей Леонидович. – Во-первых, смещение, насколько я понимаю, не линейное. Здесь имеет место некий поворот всего континента вокруг одной точки, а может, и всего восточного полушария. И эта точка поворота, по моим прикидкам, находится далеко на западе, возможно, даже в бывшей Европе. Это здесь, на самом краю континента, смещение на юг порядка десяти градусов. А чем дальше на запад, тем оно, скорее всего, меньше. Об этом я догадался, когда увидел карты северного побережья. Я хорошо помнил, что в общих чертах оно имеет простирание на запад – северо-запад. Здесь же оно идет почти на северо-запад. Кроме того, уже были экспедиции вдоль северного побережья, достигшие мест, где побережье забито льдами, и имеются их координаты. Я не знаю, соответствует ли здесь самая северная точка континента мысу Челюскин. Там, судя по всему, вообще этого мыса нет, а материк соединяется с Северной Землей. Но самая северная точка, отмеченная на местных картах, находится очень близко к полюсу. В сочетании с неблагоприятной для тех мест розой холодных ветров и направлением морских течений это и приводит к тому, что моря там постоянно забиты льдами. И вообще там очень холодно. А что же касательно остальной территории, так называемой Сибири, то да, она находится немного южнее. Но от теплых воздушных масс с океана почти везде закрыта горными хребтами или массивами. А вот северным ветрам практически везде открыта. Поэтому климат там если и теплее, то ненамного. Да, туда иногда прорываются особенно мощные циклоны с побережья. Но верно и обратное. Сюда тоже иногда приходят гости с севера. В общем, там довольно скверная погода, как правило. Лето короткое, а зима долгая. Но вечной мерзлоты, насколько я знаю, гораздо меньше. Только на севере, ближе к Северному Океану.

Немного помолчав и собравшись с мыслями, Андрей Леонидович продолжил:

– Окончательно разгромив габалов, Патрок вернулся в Кинурию, увенчанный славой и всеобщим признанием. Вскоре от габалов прибыло большое посольство договариваться о мире. Элои не претендовали на внутренние территории за горными хребтами, а потому позволили вернуться туда своим недавним противникам, но взамен потребовали не посягать на побережье, впрочем, разрешив габальским торговцам посещать его. На самом же побережье было создано несколько буферных государств, формально независимых, но во многом подчинявшимся по сложной иерархической лестнице элоям, через кинурийских наместников или напрямую. После этих событий след Патрока теряется на некоторое время, хотя, по мнению многих, он мог претендовать на власть как минимум где-то в Кинурии или в новообразованных государствах. И, возможно, его имя так бы и затерялось, если бы не новая напасть, постигшая элоев, едва они перевели дух после столкновений с габалами. Все дело в том, что буквально незадолго до первой встречи с ними один кинурийский купец, торговавший с землями Восточного континента, забрался в тех краях слишком далеко на юг в поисках новых рынков сбыта, а может, и новых сокровищ. Как бы то ни было, сейчас известно, что примерно в районе нашего Сан-Франциско он обнаружил совершенно другой народ. Да, забыл сказать, что весь Восточный континент, то есть Америка, здесь тоже заселен белой расой. Туземцы, с которыми до той поры сталкивались элои, находились на крайне примитивном уровне развития. Во всяком случае на севере. Климат там тоже довольно хороший благодаря теплому течению, омывающему берега. Даже в тех местах, которые мы называли Аляской, довольно тепло. Во всяком случае до горных хребтов. За ними земля открыта северным ветрам, и там примерно то же самое, что и у нас. Так вот, этот новый народ совершенно не походил на элоев. Это в нашем понимании натуральные азиаты – желтокожие и с узкими глазами. По иронии судьбы их изначальным местом обитания является как раз Европа. И они создали довольно высокоразвитую цивилизацию, в том числе именно они первыми начали широко применять оружие с порохом. Нетрудно предположить, что они тоже в свое время начали искать путь в Индию. Но с юга им преградили путь полярные льды, а вот на западе они обнаружили новый континент, начав его осваивать сначала в погоне за золотом и серебром, а потом уже и с хозяйственными целями. Поскольку их «Магеллан» не смог совершить в свое время кругосветного путешествия и соответственно открыть земли элоев для своего народа, то они долгое время ограничивались деятельностью на вновь открываемых землях, не рискуя отправляться в плавание по Великому океану. К тому же у них со временем неизбежно возникли проблемы, поскольку в гонку за новыми землями включились не менее алчные соседи, норовившие отнять наиболее лакомые куски. В общем, так уж случилось, что встреча двух цивилизаций произошла только двести лет назад. Этот народ здесь называют хайдарами. Встретив их, тот купец повел себя точно так же, как и габалы. В тех краях элои привыкли довольно высокомерно обращаться с туземцами, уповая на свою силу и организованность. По каким-то причинам купец не придал значения явно более цивилизованному виду встреченных им людей, возможно, возникло недопонимание из-за совершенно различных культур. В общем, элои разграбили небольшое поселение хайдаров и задержались там, чтобы освоиться в новых землях. Но возмездие не заставило себя долго ждать. Вскоре прибыла карательная экспедиция на большом корабле с пушками. Элоев захватили в плен, тщательно допросили и оставили у себя. А вскоре в разгар борьбы с габалами прямо со стороны океана к берегам самой Элои приплыло три огромных корабля с хайдарами. Их приняли за торговцев, хотя товаров они не привезли, а только ходили по улицам, знакомясь со страной, изучая язык и местные нравы. Спустя несколько месяцев они отправились обратно, и их никто больше не видел много лет.

Рассказчик замолчал на некоторое время, собираясь с мыслями.

– Я так полагаю, когда они вернулись, то уже не были столь мирными, – вставил Саша.

– Совершенно верно. К тому времени с габалами уже был заключен мир, которым все наслаждались, поэтому, когда из океана появился целый флот, состоявший из множества больших и малых кораблей, правители Элои растерялись. А между тем с ними никто и не собирался разговаривать. Входя в гавань, огромные военные корабли разворачивались бортом и открывали губительный огонь из своих пушек, топя суда элоев и сокрушая береговые постройки. Затем на берег под прикрытием орудий высаживался десант в кирасах и железных шлемах, с ружьями и небольшими пушками. Надо пояснить, что к тому времени в самой Элое только узнали и недавно получили несколько образцов огнестрельного оружия, еще даже не начав его производить, в отличие от Кинурии. Поэтому оказать достойного сопротивления новым пришельцам элои не смогли. Все их отборные войска, закованные в казавшиеся надежными доспехи, вскоре полегли под пулями и картечью. Основные портовые города оказались захвачены, а население было вынуждено склониться перед иноземными захватчиками. Но не везде. Власть хайдаров, как правило, заканчивалась за городскими стенами. Внутренние районы и города западного побережья им вообще не подчинялись. Кинурия, города и земли которой раньше принадлежали различным элойским владетелям, оказалась предоставлена сама себе. То же самое происходило и в других колониях. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы хайдаров не подвела их жадность. Они медленно двинулись на север, вдоль Кандийских островов, захватывая и грабя прибрежные острова и задерживаясь там, где находили золото. На Кинурии почувствовали себя в опасности. Бывшие наместники забеспокоились, понимая, что вскоре настанет и их черед. И снова отыскали Патрока, уже однажды спасшего их от нашествия чужеземцев. Объединившаяся Кинурия выставила большую армию. Кроме того, как оказалось, за время своего «отсутствия» на политической сцене Патрок научился и смог изготовить несколько орудий, небольшие образцы которых видел ранее на базах габалов. Наместник Платеи предоставил ему все мощности своих железоделательных мануфактур, где за несколько лет смогли наладить массовый выпуск пушек, черпая руду тут же с близлежащего месторождения и переплавляя старые доспехи и оружие. Тем не менее первое сражение, которое выиграл Патрок, произошло при острой нехватке пушек, которых было еще очень мало. Выдвинувшись с флотом навстречу, он смог внезапно напасть на хайдаров, когда они стояли на якоре в большой и очень удобной бухте города Скира на одном из островов. (Имеется в виду остров Симушир и бухта Броутона на нем.) Элои смогли незаметно высадиться на берег в другом месте и своими небольшими ударными отрядами через предместья подкрались к самой крепостной стене и воротам, когда множество хайдарских моряков и солдат находились в городе. Как только они напали на беспечных врагов, в бухту ворвался и их флот, высаживая абордажные команды на огромные корабли хайдаров. Разгром был полный. Естественно, что с этого острова никто не ушел, а все хайдары были или перебиты, или взяты в плен. Но главное, элоям достались почти все их корабли, много ружей и пушки. Но победа не вскружила Патроку голову. Он не отправился дальше на юг, поскольку знал, что ему удалось разгромить лишь небольшую эскадру, а для битвы со всем флотом хайдаров потребуются пушки и совершенно по-другому обученные команды на кораблях. Поэтому он вернулся в Кинурию, перевооружая флот и усиленно тренируя новые команды. За это время, понимая всю серьезность ситуации, элои сплотились как никогда. Города западного побережья Элои объединились под руководством Совета Ста, куда вошли виднейшие представители их купечества и военные командиры. Но все они связывали победу с именем прославленного кинурийца, с которым поддерживали тесную связь. На следующий год огромный флот направился к берегам Элои. В его составе были и большие корабли, захваченные у хайдаров ранее. Используя, как всегда, внезапность и поддержку во внутренних районах страны, они смогли довольно быстро очистить от хайдаров северные провинции. А потом состоялась решающая битва. Пушкари элоев были менее опытны, непривычные большие корабли совершали неуклюжие маневры, но тем не менее моряки и солдаты не щадили своих жизней, понимая, что решается судьба всего их народа. Ценой огромных потерь, несмотря на то что не раз казалось, будто поражение неизбежно, они победили, после чего им оставалось сломить лишь незначительное сопротивление брошенных в городах гарнизонов, что было уже нетрудно.

Андрей Леонидович замолчал, собираясь с мыслями для дальнейшего рассказа. И после небольшой паузы продолжил:

– Несмотря на победу, в Элое на этот раз не наступило эйфории. Все понимали, что перед новыми пришельцами они очень уязвимы. И пусть через несколько лет, но они появятся снова на своих огромных кораблях и, возможно, в еще большем количестве. Поэтому, несмотря на имевшиеся противоречия, они объединились, отдав верховную власть единственному человеку, который не принадлежал ни к одному торговому клану или политической партии и вместе с тем пользовался непререкаемым авторитетом в армии, и это был Патрок. Ему был дарован титул Верховного Диктатора, с очень широкими полномочиями, а расширенный Совет, куда вошли представители крупнейших городов как самой Элои, так и многочисленных колоний, являлся его совещательным органом. Начали строить огромный флот нового типа, опираясь на захваченные корабли и вооружая их пушками. Но хайдары все не появлялись. Изучив захваченные карты, в их земли отправили сильную военно-разведочную экспедицию, которая застала колониальные владения хайдаров в плачевном состоянии, раздираемые новыми агрессивными соседями, также приплывшими из-за Атлантического океана. Благодаря благоразумию адмирала, руководившему этой экспедицией и являвшемуся ближайшим соратником Патрока, начались переговоры о мире. В Элою прибыло посольство, с которым был заключен пространный договор, регулировавший дальнейшие взаимоотношения и разграничивавший сферы влияния.

– За годы, потраченные на подготовку к войне, – продолжал Андрей Леонидович, – Патрок провел множество важных реформ, пользу от которых многие быстро оценили. Были стандартизированы монеты, меры весов, длины и прочего. Упразднены таможенные барьеры внутри обширных владений элоев, введены единые законы. Поэтому, когда непосредственная угроза миновала, Патроку была оставлена прежняя власть, которая на тот момент всех устраивала. И он продолжил свою деятельность, показав себя выдающимся государственным деятелем. Его правление, как и двух его последователей, считается золотым веком элоев. И тут самое время рассказать об одном из нововведений, осуществленном непосредственно под его руководством, которое лично меня наводит на очень глубокие размышления.

Рассказчик замолчал, наливая себе новую порцию чая, а Коля негромко сказал:

– О градусах.

– Совершенно верно, – согласился с ним Андрей Леонидович, делая большой глоток и закусывая печеньем. – Естественно, столкнувшись сначала с габалами с запада, которые знали о хайдарах как жителях западной окраины континента, а потом встретив и самих хайдаров на востоке, можно было догадаться о шарообразности Земли. Да еще и подкрепив это астрономическими наблюдениями. Тем более можно было к этому прийти, захватив карты хайдаров и сопоставив их со своими. Соответственно, можно было создать и свою географию с системой координат, опираясь на традиционные меры. Дело в том, что у элоев с древнейших времен господствует десятичная система. Все просто – десять пальцев, которыми можно показывать хоть единицы, хоть десятки, хоть сотни и тысячи. Исторически в разных государствах сложились разные величины различных мер, но все они опять же десятичные. Патрок их стандартизировал, выбрав наиболее распространенные, ничего принципиально не поменяв. Но у элоев не было до него геометрии как науки. Разумеется, они как-то мерили углы, делали простейшие расчеты, опираясь на все ту же десятичную систему. И, немного поразмышляв, я пришел к выводу, что по большому счету им ничего не мешало создать свою полноценную геометрию со временем, естественно десятичную. Ну, измеряли бы они углы не в градусах, в которых шестьдесят минут, а, допустим, в наших аналогах градов. Суть бы от этого не изменилась. Расчертили бы они со временем глобус не в триста шестьдесят меридианов, а в четыреста или даже в тысячу, что, согласно их логике, было бы естественней. Ну и что? У хайдаров вообще черт ногу сломит в числах, все через одно место, поэтому идея точно не от них. А получилось, что глобус расчерчен именно на сто восемьдесят, причем с указанием восточной и западной долготы, и даже время измеряется именно в наших часах и минутах. Все списывают это на авторитет Патрока, когда он спешно вырабатывал с моряками законы новой навигации, для плавания прямиком через океан. И тут я подумал, что эту странность можно объяснить только одним. Новая наука разрабатывалась действительно в спешке, и Патрок просто насадил то, что и так было в его голове. А именно нашу градусную меру и геометрию.

– Он тоже из нашего мира? – спросил ошалевший Коля.

– Почти наверняка, – подтвердил Андрей Леонидович. – За это говорит также и то, как он быстро разобрался с принципами использования огнестрельного оружия, которого элои до этого вообще не знали. Как ввел новую тактику его использования. Как целенаправленно строил флот нового образца, не только копируя корабли хайдаров, но и с ходу внося изменения, делавшие корабли лучше именно в новом качестве. Он внес слишком много изменений во все, опережая свое время. Местным этого не видно. Им это кажется гениальным. Но для меня, чем больше я изучал его действия, несомненно, что это человек из нашей цивилизации.

– Говорите, это было двести лет назад? – спросил Саша.

– Да. Первые столкновения с габалами произошли именно тогда.

– Начало девятнадцатого века, – задумчиво проговорил Саша. – Кем он мог быть?

– Можно только предполагать, – развел руками Андрей Леонидович. – Камчатка была уже в составе России достаточно давно к тому времени, но, конечно, очень плохо освоена. Поэтому, скорее всего, он был именно русским, причем довольно образованным человеком. Возможно, сосланным в те далекие края за какие-то прегрешения. Но, судя по его действиям, с высокой долей вероятности можно утверждать, что он был морским офицером. Тогда становится понятно, что он прекрасно знал, как нужно обращаться с огнестрельным оружием и использовать его, как должны выглядеть нормальные корабли и как определять свое местоположение в море, с помощью каких формул и величин. Несомненно, что у этого человека, оказавшегося на вершине власти, было очень много дел и заниматься адаптацией новых знаний к местным условиям у него не было времени. Поэтому он просто насадил здесь то, что помнил и знал, лишь бы этим можно было скорее воспользоваться.

На некоторое время на веранде воцарилась тишина. Все переваривали услышанное. Первым нарушил молчание Игорь:

– Здесь много наших?

– Не считая меня и вас, было еще трое, – ответил Андрей Леонидович. – Один уже умер, вроде своей смертью. Другой ведет где-то тихую жизнь, не поддерживая ни с кем тесных связей. Я даже не знаю, где он сейчас. А вот с третьим я вас, возможно, и познакомлю. Это очень предприимчивый человек, уже добившийся здесь неплохого положения. Он иногда заезжает ко мне в гости по старой памяти. Но сейчас его нет поблизости. Они попали сюда из девяноста девятого, поэтому я и знаю о том, что происходило в России до этого года. В общих чертах, разумеется. Теперь вы дополнили мои знания.

– Он тоже связан с местной религией? – осторожно спросил Игорь.

– Совсем нет. Он моряк. И теперь под его началом собственный корабль, что-то типа нашего фрегата. Парусного, разумеется. Где-то носит его по здешним морям.

– А вы? Почему вы здесь? Вы приняли местную веру? – продолжал задавать вопросы Игорь.

– Как вам сказать, – задумчиво начал Андрей Леонидович. – Даже там, живя в Советском Союзе, я считал в глубине души, ведь что-то есть в природе, управляющее в том числе и людьми. Не в буквальном смысле, конечно. Но есть некая высшая сила. По большому счету так считали или подозревали многие. Все эти религии – христианство, мусульманство и другие – это всего лишь адаптация для понимания части законов мироздания людьми. И созданная людьми. К тому же явно не без практической пользы. Нет, по большому счету я и здесь не обнаружил для себя ничего нового. Религия, она везде одинакова и лишь отражает понимание людьми окружающего мира и законов сосуществования, давая им некие ориентиры. Но здесь она не закостенелая, лишена незыблемых догм, ближе к естественным потребностям людей, вместе с тем облагораживает их души, делая чище. Именно этим я и занимаюсь. По сути, служу людям, а не богам. Здесь это многие понимают и не делают из подобного подхода трагедии.

– Здесь язычество? – спросил Саша.

– Формально да. Здесь нет единого бога. Фактически местная религия является прямым продолжением более ранних и примитивных верований, в которых не было никакой моральной составляющей. Постепенно религия менялась, адаптируясь под новые человеческие запросы. Одни боги отодвигались на задний план, но не забывались, другие возвышались, наделялись новыми чертами… Сейчас здесь считается верховным божеством Ипни – бог солнца. Вы могли видеть его изображение на фронтонах храмов. Он дарит жизнь всему живому, олицетворяет собой добро, любовь и чистоту помыслов, с которыми тесно связано понятие божественной справедливости, к которой должны стремиться и люди. Справедливость здесь пытаются возвести в некий Абсолют, выводя чуть ли не ее формулу, или законы, распространяя на все вокруг. При этом есть понимание того, что в природе она для каждого своя, поэтому не всегда является Добром для каждого. Это очень сложно рассказать в двух словах, но здесь ведутся горячие философские диспуты на эту тему, пишутся трактаты. Важным моментом является то, что понятие божественной справедливости тесно связано с государственной властью, священной обязанностью которой является забота о своих подданных. Не в смысле делать им сплошное добро, а именно делать все по справедливости, зримым воплощением которой являются законы. Поэтому здесь даже чиновники сильно ограничены не только угрозой физического наказания, но и моральными установками религиозного порядка. Разумеется, это не всех останавливает от злоупотреблений. Но все же это серьезный дополнительный сдерживающий фактор их произвола. Конечно, все это касается только элоев, верующих в Ипни и пантеон его помощников, отвечающих за различные сферы человеческой деятельности. На другие народы все это никак не распространяется, там жизнь подчиняется житейскому опыту, выгоде и неким устоявшимся международным обычаям. Все очень прагматично.

– Судя по всему, вы здесь занимаете немаленькое положение, живя в собственном доме, – заметил Игорь.

– Да, – сдержанно ответил Андрей Леонидович. – В свое время я, ввязавшись в споры о морали в портовом кабаке с одним паломником и опираясь на свой житейский опыт, смог переубедить его в некоторых заблуждениях относительно как раз понятия справедливости. Я легко доказал ему, что справедливость для курицы, которую он режет, и для него совершенно разная. И для купца, скупающего за бесценок жемчуг у туземца, и самого туземца сильно отличается. В общем, слово за слово, разговорились за жизнь. Поскольку я был тогда на мели и никому не нужен, то согласился составить ему компанию в путешествии к особо почитаемому храму. Там разговорился с одним жрецом, которого заинтересовали и другие мои рассуждения, в том числе и о религии в целом, как некой абстракции. Христиане меня бы, наверно, сожгли за такие речи, а мусульмане забили камнями. А здесь ничего, выслушали, накормили, беседовали дальше. Мне сильно помогло то, что в свое время, в институте, я посещал факультатив по логике, кое-что знал и о разных религиях, поэтому умел грамотно выстраивать свои рассуждения, что поражало многих… В общем, сейчас я возглавляю очередное крыло реформаторов, которые обычное явление в здешней религиозной жизни, но верю в свое дело искренне. В дело и пользу, которую я могу принести здешним людям. Понимаете, о чем я?

– Вполне, – ответил за всех Игорь. – Это действительно очень интересно. Надо будет потом разобраться в этих нюансах.

– А откуда эти солдаты, сопровождавшие нас? – спросил Саша.

– Это храмовая стража. Их немного, двадцать человек. Живут в своей казарме, здесь же тренируются, помогают по хозяйству. Разве что на стрельбы ездят на дальний полигон, чтобы не смущать жрецов и паломников своим грохотом. Да и от лихих людей хорошая защита.