Текст книги "Исторические здания Петербурга. Прошлое и современность. Адреса и обитатели"

Дом К. Г. Фаберже (Большая Морская ул., 24)

Существующее ныне здание на Большой Морской ул., 24., построено на рубеже XIX–XX вв., на месте дома, существовавшего здесь еще с петровских времен.

Первым владельцем участка значится колокольный мастер Яган-Христофор Ферстер, принятый на русскую службу в 1720 г. На Ферстера возлагалась обязанность игры в колоколах на часах Петропавловского собора, а кроме того, он должен был обучить мастерству колокольного звона двух учеников из числа русских.

Какой у колокольного мастера был дом, сказать сложно – скорее всего, он был деревянным и погиб в огне большого пожара в 1736 г. Огненная стихия бушевала более восьми часов, в результате чего полностью выгорели Морские улицы.

Ферстер оставался владельцем незастроенного участка до своей кончины, последовавшей в начале 1740-х гг., его имущество перешло к вдове Варваре. Когда на участке началось строительство нового жилого дома, точно установить не удалось, однако к 1749 г. он уже стоял, причем владельцем постройки значился портной Мартын (Матвей) Иванович Крыгер.

Несколько лет портной пытался продать дом, однако купчая состоялась только в 1755 г., а новым владельцем здания стал известный государственный деятель Александр Иванович Глебов, недавно назначенный обер-секретарем Сената по генеральному межеванию. Содействие этому назначению оказал граф П. И. Шувалов, а в 1756 г. Александр Иванович удачно женился на двоюродной сестре императрицы Елизаветы Петровны, что также помогло продвижению при дворе.

Дом Фаберже. Фото нач. ХХ в.

Глебов, которому в момент покупки дома исполнилось 33 года, сделал блестящую карьеру, причем сумел послужить и императрице Елизавете Петровне, и императору Петру III, и императрице Екатерине II. Но талантливого чиновника погубила элементарная жадность – А. И. Глебова обвинили в крупном хищении государственных средств, подвергли суду и отправили в итоге в отставку. На имения наложили арест, однако позволили бывшему сановнику в них жить. В 1775 г. А. И. Глебов входил в судебную комиссию по делу Емельяна Пугачева.

Собственником дома на Большой Морской улице Глебов оставался недолго, так как уже в 1760 г. тот числился за Францем Соломоновичем Вернезобером (Фернезобер). В середине XVIII в. Ф. С. Вернезобер служил директором конторы при сальном торге (казенное сальное комиссарство) в Архангельске, принадлежавшей графу Петру Ивановичу Шувалову,[56]56
  С 1748 г. монополия на добычу китового (и другого) жира была передана на 20 лет П. И. Шувалову.


[Закрыть] и имел воинское звание поручика. Очевидно, эта служба приносила немалый доход, так как Вернезобер, дослужившийся до майора и вышедший в 1760-е гг. в отставку, приобрел несколько земельных участков и домов в разных частях Санкт-Петербурга. В Петербургской губернии он стал владельцем села Каськово. Кроме того, Ф. С. Вернезобер числился переводчиком при штате графа Шувалова.

За майором дом также оставался недолго, так как уже в 1764 г. его выставила на продажу новая владелица, статс-дама Мария Ивановна Крузе, состоявшая в свите государыни императрицы Екатерины II.

У М. И. Крузе дом приобрел швейцарский ювелир Жан-Пьер Адор (Jean-Pierre Ador), открывший здесь галантерейную фабрику, на которой помимо ювелирных украшений производили ордена, церковную утварь, фарфоровые сервизы и различные безделушки для украшения интерьера. Самым популярным произведением фабрики Адора неожиданно сделались табакерки, украшенные эмалью. Качество ювелирных украшений и других изделий было настолько высоко, что продукцию фабрики Адора охотно покупали при Дворе. Так, императрица Екатерина II подарила генерал-аншефу графу Алексею Григорьевичу Орлову золотую табакерку работы швейцарца, на крышке и боковой части которой нанесена эмаль с изображением Чесменского сражения. Круглая по форме табакерка украшена рубином и брильянтами и имеет размеры 4,2 × 7,5 × 6,1 см.

Дом Фаберже. Современное фото

Специально для наследника русского престола Ж.-П. Адор сделал из золота и серебра табакерку с портретом великого князя Павла Петровича, украсив ее бриллиантами и чеканкой.

Ювелирное производство просуществовало в доме до начала XIX в., а семья Адор (вдова и сыновья) владела им до 1810 г. Интересно, что в доме проживал еще один знаменитый ювелир, Луи-Давид Дюваль – также выходец из Швейцарии, родившийся в Женеве в 1726 г. Дюваль приходился родственником Адору и тоже создавал ювелирные украшения для русского Двора. Его сыновья, Яков и Жан-Франсуа-Андре Дювали, продолжили дело отца и прославились тем, что изготовили по заказу императрицы Екатерины II малую императорскую корону, которая сейчас находится в Алмазном фонде России. При императоре Павле I семья Дюваль становится монополистом в поставке ювелирных изделий семье монарха.

Последней из семьи Адор домом владела некая Анна Абрамовна, а к началу 1820-х гг. постройка перешла в собственность семьи Дюваль. В 1836 г. дом реконструировал архитектор П. П. Жако по заказу новой домовладелицы Адамс. В это время здание постоянно переходит от одного собственника к другому, а в числе владельцев значатся купец Фейгель и Анна Ивановна Поцелуева. Но в 1850 г. его приобретает надворный советник Павел Сергеевич Золотов, и постройка остается в собственности его семьи вплоть до 1898 г., когда генерал-майор Владимир Павлович Золотов продал его купцу 2-й гильдии Карлу Фаберже за 407 тыс. руб. С 1851 г. П. С. Золотов в возрасте 45 лет признан в потомственном дворянском достоинстве, службу начинал лейтенантом Гвардейского экипажа, служил на Санкт-Петербургской таможне и являлся членом Государственных кредитных установлений – специального учреждения, управлявшего всеми кредитными организациями Российской империи.

При Золотовых дом ремонтируется еще раз, и вновь по проекту архитектора П. Жако. По последним обмерам, здание было трехэтажным, с балконом и эркером по фасаду.

В 1830-е гг. в доме работал известный в столице магазин иностранной литературы, принадлежавший Л. Диксону. Магазин посещали многие столичные знаменитости, неоднократно бывал здесь и Александр Сергеевич Пушкин. Так, летом 1832 г. поэт встретился в магазине с Яковом Карловичем Гротом, ученым-филологом, будущим академиком. Кстати, Я. К. Грот является автором книги «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники», вышедшей впервые в 1887 г. Сам Я. К. Грот, так же, как и А. С. Пушкин, окончил Царскосельский лицей, куда его устроил лично император Николай I.

А. С. Пушкин был постоянным покупателем магазина Диксона, причем последнее посещение датируется 5 августа 1836 г.

История дома косвенно связана и с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым – в 1837 г. здесь жил его родственник, служащий Азиатского департамента Министерства иностранных дел титулярный советник Александр Васильевич Хвостов. В 1838 г. молодой дипломат женился на Екатерине Александровне Сушковой, дочери переводчика А. В. Сушкова. Неоконченный роман поэта «Княгиня Лиговская» как раз основан на истории отношений А. В. Хвостова и Е. А. Сушковой. На их свадьбе, проходившей в церкви Симеона и Анны у Фонтанки, присутствовал и М. Ю. Лермонтов.

Совсем другая история этого петербургского адреса связана с именем ювелира Карла Фаберже.

Основателем ювелирной династии считается Петер Густав Фаберже, родившийся в 1814 г. в городе Пярну, в семье прибалтийского немца, происходившего, судя по фамилии, из Франции.[57]57
  Отца звали Пьер Фаври (Фабри). С 1825 г. семья стала носить фамилию Фаберже.


[Закрыть] Первые навыки работы с золотом и драгоценными камнями Петер Густав приобрел у Андреаса Фердинанда Шпигеля, получив в 1841 г. звание мастера-ювелира. Свою ювелирную мастерскую П. Г. Фаберже открыл в столице Российской империи в 1842 г., причем находилась она в подвале дома № 11 по Большой Морской улице. В Санкт-Петербурге начинающий ювелир женился на дочери датского художника Шарлотте Юнгштедт.

Густав и Шарлотта Фаберже

В мастерской Фаберже работало три мастера, но по документам известны имена лишь двух художников: Хискиас Пендин и Август Хольмстрем. К 1860 г. Фаберже переехал в Дрезден, хотя мастерская осталась работать в Санкт-Петербурге. Более того, через шесть лет предприятие стало поставлять ювелирные изделия Императорскому двору, но звание официального поставщика фирма «Фаберже» получила только в 1885 г. К этому времени Петер Густав отошел от руководства ювелирным производством, передав его под управление старшего сына Карла. Именно с этим представителем славной династии связано возвышение ювелирного бренда «Fabergé» и превращение его во всемирно известную марку неповторимости и качества ювелирных изделий.

Мастерские Фаберже

А. Хольмстрем

Карл Фаберже родился в Санкт-Петербурге в 1846 г., получил образование в дрезденской школе искусств и ремесел Handelsschule, там же, в Германии, обучался ювелирному делу у мастера Йозефа Фридмана (Франкфурт). Но на этом получение образования не завершилось, и Карл Фаберже отправляется в Лондон и Париж. В последнем он окончил курс в Коммерческом колледже Schloss’s.

В Санкт-Петербург К. Фаберже возвращается в 1872 г., где еще в течение 10 лет постигает ювелирное искусство под руководством Хискиаса Пендина, параллельно руководя семейным делом. Стоит отметить, что сам Карл Фаберже, имея хорошее образование мастера-ювелира, не работал в этом качестве и не создавал украшения, ограничившись управлением своей конторы и дизайном нескольких важных изделий. В том же году Карл сочетался законным браком с Августой Юлией Якобс.

Безусловно, самыми известными изделиями ювелирного дома Фаберже стали пасхальные яйца, первое из которых создано в 1885 г. по заказу императора Александра III. Оно предназначалось для его супруги, императрицы Марии Федоровны, и было с небольшим сюрпризом. Внутри белого, покрытого эмалью яйца находились желток из золота с маленькой курочкой, которая неожиданно превращалась в императорскую корону, и рубиновый кулон.

После исполнения первого пасхального яйца Карл Фаберже стал получать ежегодные заказы на подобные безделушки из золота, украшенные драгоценными камнями и эмалью. При следующем русском царе, Николае II, эта традиция сохранилась, а количество изготовленных пасхальных яиц увеличивалось – кроме Александры Федоровны, драгоценный подарок получала и вдовствующая императрица. Общее число пасхальных яиц, созданных ювелирным домом Фаберже, достигло семидесяти, пятьдесят из которых предназначались для русской царской семьи, восемь изделий погибло в разное время.

Над их изготовлением трудилось множество ювелиров, в числе которых Михаил Евлампиевич Перхин, Генрик Вигстром, Август Хольстрем, Эрик Коллин.

Среди известных клиентов ювелирного дома Фаберже можно назвать русского золотопромышленника барона Александра Фердинандовича Кельха, Консуэло Вандербильт герцогиню Мальборо, Беатрис Эфрусси баронессу Ротшильд, балерину Матильду Кшесинскую, Эммануила Нобеля (племянник Альфреда Нобеля), княжну Зинаиду Николаевну Юсупову.

С 1866 по 1886 г. Фаберже поставили Императорскому двору драгоценностей на 49 тыс. руб., а к началу Первой мировой войны ювелирный дом создал от 150 до 200 тыс. различных украшений и изделий из золота, платины, серебра, бриллиантов и драгоценных камней. Ко времени революции общая стоимость ювелирных изделий и материалов для их изготовления, хранившихся в доме на Большой Морской, достигала 7,5 млн руб.

Карл Фаберже

Конечно, поставщику Двора Его Императорского Величества полагалось находиться в собственном доме, причем это здание само должно было быть произведением искусства. После покупки участка купец 2-й гильдии Карл Фаберже заказал проект нового дома архитектору К. К. Шмидту – своему двоюродному племяннику.

Зодчий представил проект здания в стиле модерн с магазином, ювелирной мастерской и квартирой владельца. Фасад дома, выходящий на Большую Морскую улицу, выполнен под влиянием романской и готической архитектуры, что намекает на французско-немецкое происхождение семьи Фаберже.

Центральная часть постройки завершается характерным фронтоном, который повторяется в боковых частях здания. Фронтоны дополнены фиалами и подчеркнуты плоскими прямоугольными эркерами: центральным, на уровне четвертого этажа, и боковыми, расположенными на уровне второго и третьего этажей. Тимпаны боковых фронтонов украшает геометрический рисунок. Первый этаж с большими арочными окнами-витринами сплошь облицован красным полированным гангутским гранитом, межоконное пространство здесь решено в виде полуколонн с базой и капителями в стиле модерн. Остальная часть фасада покрыта серым и светло-розовым камнем, местами необработанным. Парадный вход расположен в левой части здания, въезд во двор устроен в правой части постройки. Сам проезд облицован светлым фасадным кирпичом.

Не менее богато отделаны интерьеры дома К. Фаберже. В холле магазина можно видеть небольшой, но прекрасно исполненный камин с зеркалом, лестничные пролеты украшены витражами с цветочными гирляндами. В квартире Карла Фаберже, состоящей из 15 комнат, многие помещения также имели богатую отделку, например кабинет, обшитый дубовыми панелями, библиотека и личная комната Августы Юлии Фаберже. Для торгового зала ювелирный дом заказал дубовую мебель (сохранялась здесь до 1962 г.), а люстры в нем можно назвать произведениями искусства.

Интересно было устроено сейфовое хранилище, в котором ювелиры держали свои изделия, драгоценные камни и благородные металлы. Сейф, вернее, сейфовое хранилище производства немецкой фирмы «S. L. Arnheimin Berlin» находилось в шахте лифта и в целях безопасности на ночь поднималось с первого на второй этаж, кроме того, в закрытом состоянии оно находилось под напряжением. В подвальных помещениях также находились хранилища, стены которых укрепили бронированными листами.

Магазин Фаберже. Фото нач. ХХ в.

После 1918 г. здание занимали различные организации, связанные с внешней торговлей: Онежское русско-норвежское акционерное общество, Петроградская контора АО «АРКОС» (Великобритания), АО «Русское общество торговли», «Бумсиндикат», «Химсиндикат» и некоторые другие. Кроме того, здесь с 1926 по 1927 г. работало Норвежское консульство. В 1932 г. в дом Фаберже въехало отделение Всесоюзной конторы по снабжению иностранцев «Инснаб», а перед войной сюда вновь вернулась ювелирная организация – межобластная контора «Ювелирторг». На Большой Морской улице располагался офис этой организации, тогда как склад находился на территории Апраксина двора. Ювелирный магазин, который назвали «Яхонт», вновь открылся на старом месте в 1973 г.

Однажды в разговоре Карл Фаберже заметил: «Понятно, если сравнивать с моим делом такие фирмы, как Тиффани, Бушерон, Картье, то у их, вероятно, найдется драгоценностей больше, чем у меня… У них можно найти готовое колье в полтора миллиона рублей… Но ведь это торговцы, а не ювелиры-художники. Меня мало интересует дорогая вещь, если ее цена только в том, что насажено много бриллиантов или жемчугов».

История ювелирного дома «Фаберже», как и прошлое самих Фаберже, не раз становились объектом исследователей. В рамках данной книги невозможно в полном объеме раскрыть эту тему, да такая задача и не стоит перед автором.

В завершение разговора о семье Фаберже, отметим, что после революции Карл Фаберже покинул Россию, перебравшись вначале в Латвию, а затем в Германию. Знаменитый ювелир умер в Швейцарии в 1920 г. в возрасте 74 лет. За пределами России оказались и дети ювелира. Старший сын, Евгений Карлович Фаберже, в 1923 г. эмигрировал во Францию, где основал ювелирную фирму с младшим братом, Александром Карловичем. Еще один брат, Агафон Карлович, остался поначалу в Советской России, но и он в 1927 г. ушел в Финляндию по льду Финского залива. На новой родине сын знаменитого ювелира жил в Хельсинки в собственном доме, на средства от продажи того, что сумел забрать с собой. Младший сын, Николай Карлович, еще в 1906 г. переехал в Великобританию, где работал в лондонском филиале ювелирного дома «Фаберже».

Дом П. Н. Демидова (Большая Морская ул., 43)

Знакомство со знаменитыми петербургскими домами мы продолжаем на Большой Морской улице, застроенной множеством достойных внимания зданий. В части улицы, расположенной за Исаакиевской площадью, стоит обратить внимание на особняк Демидовых (Б. Морская ул., 43), который интересен любителям архитектуры своими фасадом и интерьерами, а почитателям истории – насыщенным событиями прошлым, где одно только имя знаменитого промышленника Павла Николаевича Демидова достойно целой книги.

Первый каменный дом построен на этом участке в 1740-е гг. – одноэтажное здание на высоких подвалах с одиннадцатью окнами принадлежало петербургскому купцу Михаилу Панову (Панкову). Спустя некое время дом надстроили вторым этажом, а затем и третьим.

У Панова дом купила вдова Матрона Петрищева, которая сдала его в 1781 г. портного дела мастеру Иоганну Сиверсу. Для чего он снял особняк, не совсем понятно, возможно, для того, чтобы быть поближе к состоятельным клиентам. Сам Сиверс владел недвижимостью на Васильевском острове. В 1785 г. дом приобретает придворный ювелир Христиан Гебельт, приехавший из Саксонии. В России он открыл торговлю драгоценными камнями, а покупателем дома у вдовы стал потому, что владел соседним двухэтажным зданием (Б. Морская ул., 41). Ювелир оставался собственником обоих домов до 1802 г.

Особняк Демидова. Фото нач. ХХ в.

Новой хозяйкой здания стала баронесса Софья Ивановна Вельо, вдова придворного банкира Иосифа (Осипа Петровича) Вельо. Этот португальский торговец вином, полное имя которого Жозе Педру Селештину Вельо (José Pedro Celestino Velho), в возрасте 25 лет приехал в Санкт-Петербург, где открыл Португальский торговый дом и начал поставлять в Россию вина, причем, что самое главное, мадеру. Кроме того, Вельо в ранге консула представлял в России и всех портах Балтийского моря королевский двор Португалии, для чего его возвели в дворянское достоинство. Судя по всему, торговля вином давала неплохие барыши, так что во время царствования императора Павла I предприимчивый португалец возглавил придворный банк «Контора придворных банкиров и комиссионеров Воута, Велио, Ралля и K°» (позднее – «Велио, Ралль и Роговиков»), став бароном. С этого времени он уже окончательно звался уже на русский манер Осипом Петровичем Вельо. Так к богатству прибавились новое имя и еще один дворянский титул.

Большая Морская ул., 43. Современное фото

О семействе Вельо вспоминал в своих мемуарах учитель и их родственник Людвиг-Вильгельм Теппер де Фергюсон: «По моем прибытии в Санкт-Петербург я был представлен к дому придворного банкира барона де Вельо, португальца. В этом человеке соединялись приятная внешность, дружеские манеры, веселость, откровенность и добродушие, которые привлекали людей и сделали его дом одним из самых приятных в городе. Его жена, молодая дама, награжденная всеми грациями, еще добавляла достоинств его персоне, и очарование этой пары, казалось, вызывало всеобщую зависть. Она была дочерью господина Северина, главы богатого торгового дома и самого выдающегося человека среди крупнейших коммерсантов».[58]58
  Теппер де Фергюсон Л.-В. Моя история. СПб., 2013.


[Закрыть]

Все шло весьма успешно – еще в 1792 г. (неточно) Вельо женился на дочери богатого петербургского торговца Софье Ивановне Севериной, но в 1802 г., в возрасте 53 лет, О. П. Вельо неожиданно умер, оставив супругу с четырьмя детьми, недвижимостью и большим денежным состоянием. Судьба детей сложилась по-разному. Младшая, Жозефина, погибла в возрасте 18 лет, выпав из окна второго этажа. «Она была удивительное создание по красоте души, сердца и тела, – писал о Жозефине Вельо в одном из писем П. А. Плетнев. – Но Провидению не угодно было, чтобы она некогда принадлежала кому-нибудь из смертных. Теппер (он был воспитателем Жозефины. – А. Г.) поехал в Париж. Раз ее мать пошла погулять, Жозефина забыла перчатки свои. Они жили в верхнем этаже. Прибежавши в комнату, она выглянула в окно, чтобы посмотреть, не ушла ли уже мать ее на улицу. Перевесившись за окно, она упала оттуда и тут же умерла. Я и теперь не могу вспомнить о ней без сердечного трепета и участия».[59]59
  Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым. Т. 2. СПб., 1896. С. 693.


[Закрыть]

Сын банкира Иосиф (Осип Осипович) Вельо стал военным и дослужился до звания генерала от кавалерии. Старшая дочь Софья Осиповна вышла замуж за генерала А. М. Ребиндера. Она осталась отмеченной в истории русской царской фамилии любовной связью с императором Александром I, с которым встречалась в Баболовском парке Царского Села.

С семейством Вельо был знаком Александр Сергеевич Пушкин – они жили в Царском Селе, и поэт часто бывал у них в гостях.

 
И останешься с вопросом
На брегу замерзлых вод:
Мамзель Шредер с красным носом
Милых Вельо не ведет?
 

Интересно, что в числе владельцев дома упоминается мать Софьи Ивановны Вельо – Анна Вельгельмина Северина, урожденная Тиринг, вдова Иоганна-Арнольда (Ивана) Северина. И.-А. Северин тоже умер в 1802 г., так что в один год Софья Ивановна потеряла и мужа, и отца. Кроме матери у нее осталась сестра, вышедшая замуж за упомянутого уже Людвига-Вильгельма Теппера де Фергюсона, и два брата: Хенрик Готфрид (Андрей Иванович) и Питер Йоханн (Петр Иванович).

В 1824 г. Л.-В. Теппер непродолжительное время проживал в доме своей тещи, но в том же году он навсегда покинул Россию и уехал во Францию. Живя в России, Теппер бесплатно служил учителем музыки в Царскосельском лицее, преподавал музыку великим княжнам и наследнику престола, принимал участие в концертах Филармонического общества.

Среди арендаторов дома источники упоминают обер-прокурора Сената Петра Сергеевича Кайсарова. Выпускник Московского благородного пансиона, П. С. Кайсаров начинал в качестве военного, причем в 1805 г. при Аустерлице состоял в свите императора Александра I. С 1796 г. он стал печататься в различных периодических изданиях, где выступал как автор элегий, басен и переводов с немецкого языка. В 1802 г. из печати вышло несколько его комедий. В дальнейшем П. С. Кайсаров сделал неплохую карьеру правительственного чиновника, дослужившись до тайного советника, сенатора и камергера.

В 1829 г. дом купила Софья Александровна Эссен – супруга генерала от инфантерии Петра Кирилловича Эссена, через год назначенного санкт-петербургским военным генерал-губернатором. Именно у семьи Эссен в 1836 г. здание приобрел Павел Николаевич Демидов, заплатив 240 тыс. руб. Он, кстати, выкупил и соседний дом № 45.

П. Н. Демидов

Демидовы выдвинулись в купеческой среде в начале XVIII столетия, а основателем династии считается тульский оружейник Никита Демидович Антуфьев (Антюфьев), владевший мастерской и небольшим железоплавильным заводом. Этот его первый завод Демидову помог открыть Петр I, выделив участок земли в Малиновой Засеке под Тулой, причем добывать здесь руду мог только Никита Демидов.

По семейной легенде, судьбу Никиты изменила встреча с царем, но что достоверно известно, так то, что разбогател предприимчивый житель Тулы на казенных заказах, поставляя армии ружья. В 1702 г. Демидову власти передали Верхотуринские казенные заводы, а он, в свою очередь, обязался поставлять железо для государственных нужд. К заводам, как и полагается, приписали крепостных крестьян, которые превратились в крепостных рабочих – бесплатных рабов, чье положение было гораздо хуже, чем у крепостных крестьян. Выплатить казне полную стоимость заводов Демидов должен был за пять лет, но сделал это за три года.

К 1717 г. демидовские заводы сделались монополистами по поставке железа, пушек и якорей для Адмиралтейства, и к середине XVIII столетия Демидовы стали не только одной из богатейших семей в России, но и фактическими владельцами Урала. Демидов-старший получил личное дворянство в 1709 г., потомственное – в 1720 г. А в 1726 г. и сыновья Никиты Демидова – Акинфий, Григорий и Никита – получили от императрицы Екатерины I потомственное дворянство.

Павел Николаевич Демидов родился в 1798 г. в семье Николая Никитича Демидова и баронессы Елизаветы Александровны Строгановой. Со стороны отца он приходился внуком Акинфию Никитичу Демидову, а со стороны матери принадлежал к богатейшей семье сибирских купцов и промышленников, владевших городками и деревнями в Пермском крае.

Школьное образование П. Н. Демидов получил в престижном парижском Лицее Наполеона, а в возрасте 14 лет успел поучаствовать в Бородинском сражении, продолжив после окончания кампании карьеру военного в лейб-гвардии Драгунском и Кавалергардском полках. В 1826 г. Демидов уволился со службы в звании ротмистра, но делами заниматься не стал, а перешел на гражданскую государственную службу. В 1831 г. высочайшим указом император Николай I назначил его курским гражданским губернатором, и в этой должности П. Н. Демидов пробыл три года. Его супругой стала шведская баронесса Ева Аврора Шарлотта Шернваль, и в браке родился единственный ребенок – сын Павел, будущий единственный наследник княжеского титула Сан-Донато.

П. П. Демидов князь Сан-Донато

Павел Николаевич Демидов является учредителем знаменитой премии, которая вручалась ученым за достижения в науке. Демидовская премия учреждена в 1831 г., а первое награждение состоялось годом позже. Последний раз Демидовскую премию присудили в 1865 г. Ежегодно П. Н. Демидов выделял для этого 20 тыс. руб., а победителям вручались золотые медали. На конкурс, проходивший под эгидой Императорской Академии наук, допускались научные работы в таких науках, как филология, история, правоведение, география, геодезия, математика, физика, химия, экономика, астрономия, медицина, биология, технические науки, морские науки и военное дело. Первыми лауреатами Демидовской премии стали экономист Юлий Андреевич Гагемейстер и физик Магнус Георг фон Паукер. Последними золотой медалью наградили ученых Валерия Анатольевича Рубакова (за достижения в области физики) и Вячеслава Ивановича Молодина (археология). Среди лауреатов значатся адмиралы Ф. П. Литке и И. Ф. Крузенштерн, историк и издатель М. П. Погодин, немецкий физик М. Якоби, адмирал и полярный исследователь Ф. П. Врангель, хирург Н. И. Пирогов (трижды), военные историки генерал-фельдмаршал Д. А. Милютин и генерал-лейтенант М. И. Богданович, химик Д. И. Менделеев.

После Курска Павел Николаевич занялся обустройством в столице, для чего и купил два дома на Большой Морской улице. Естественно, здания он решил перестроить по моде тех лет и в соответствии со своими предпочтениями, для чего в 1836 г. нанял знаменитого французского архитектора Огюста Монферрана.

В доме после реконструкции изменились фасады и появились новые парадные залы, в том числе неповторимый Малахитовый зал, исполненный скульптором Паоло Андреа Трискорни из камня, добытого на уральских демидовских каменоломнях. Красивую барочную отделку получила столовая, декор в стиле Людовика XV – спальня.

После кончины Демидова в 1840 г. в возрасте 41 года его вдова вышла замуж за сына историка Карамзина, и в 1848–1850 гг. архитектор Г. А. Боссе провел в доме небольшие строительные работы. Андрей Николаевич Карамзин поселился здесь с Авророй Карловной.

В 1860-х гг. (и в начале XX столетия) дом Демидовых заняло итальянское посольство – Павел Павлович Демидов, владевший в это время особняком, сдал его в 1864 г. итальянскому правительству за 10 тыс. руб. ежегодной арендной платы. Со стороны королевства договор подписал чрезвычайный и полномочный посол маркиз Джоаккино Наполеоне Пеполи.

Светлейшая княгиня Н. Ф. Ливен

В 1874 г. П. П. Демидов продал дом, а покупателем недвижимости выступил тайный советник светлейший князь Павел Иванович (Пауль Йоханн Георг) Ливен. После его кончины в 1881 г. все имущество перешло светлейшей княгине Наталье Федоровне Ливен, внучке графа П. А. Палена.

Светлейшая княгиня была известна своей просветительской, благотворительной и религиозной деятельностью, в частности организацией в Санкт-Петербурге общины евангельских христиан – протестантского движения, близкого к баптистам. В своем доме Н. Ф. Ливен организовывала духовные беседы с единоверцами и встречи с проповедниками, которые проходили в Малахитовом зале.

При Ливенах произошла реконструкция систем отопления и водоснабжения дома, произведенная архитектором И. В. Штромом.

Особняк Демидова. Малахитовый зал. Нач. XX в.

Некоторое время в начале XX столетия дом Демидова пустовал, пока на него вновь не обратило внимание итальянское правительство, предложившее выкупить особняк, что и произошло в 1910 г. В доме вновь открылось итальянское посольство, просуществовавшее (с перерывом в 1917–1924 гг.) в виде консульства до 1957 г. В это время, а конкретно в 1920-е гг., дом Демидова лишился уникального Малахитового зала – итальянцы демонтировали малахит и вывезли его частями.

С 1957 г. особняк занимал институт «Гипростанок», а с 1995 по 2000-е гг. – банковское учреждение. Вначале в стенах демидовского особняка проектировали станкостроительные и инструментальные заводы, затем считали деньги.

Главный фасад дома Демидова в стиле необарокко выходит на Большую Морскую улицу. В свое время особняк стал одним из первых зданий Петербурга, где явно ощущается отход автора проекта от классицизма и использование барочных мотивов и элементов итальянского ренессанса – поэтажной обработки ордером. Рустованный первый этаж дома покрыт белым итальянским мрамором и украшен мраморными атлантами и кариатидами. Два пристенных фонтана из мрамора установлены в простенках между скульптурами. Их арочные проемы выполнены в виде створок раковин, а чаши фонтанов в виде больших ваз установлены в нижней части. Ранее в чашах находились скульптурные композиции, увенчанные фигурками путти.

Особняк Демидова. Фонтан

Над центральным окном второго этажа парящие Славы держат в руках картуш с гербом Итальянского королевства. Оконные проемы декорированы скульптурой и сложным сандриком с лепниной на консолях, автор скульптурного убранства здания – известный ваятель Т. Жак.

Проезд во двор организован в центральной части постройки – арка расположена между атлантами. Дворовые фасады здания решены максимально просто – стены покрыты штукатуркой и выкрашены. Первый этаж рустован.

При создании плана помещений дома Монферран использовал принцип кольцевой анфилады – парадные помещения окружают по периметру небольшой световой двор-колодец.

Как уже указывалось, особняк лишился главного своего украшения – Малахитового зала, а о его убранстве мы можем судить по фотографиям и описанию, приведенному в статье «Итальянское посольство» популярного журнала «Столица и усадьба» (№ 7 за 1914 г.): «Этот зал является образцом вкуса и роскоши в чистейшем стиле Людовика XV. Колонны, поддерживающие плафон и такие же вдоль стены, сделаны из целых кусков малахита и представляют собой очень большую ценность. Камин тоже малахитовый. В этом зале стоит трон. Трон короля всегда повернут спинкой к внутренности зала до приезда короля: это, между прочим, установившийся обычай во всех посольствах».