Текст книги "От Финляндского вокзала до Выборга. Из истории Финляндской железной дороги. Станции, люди, события. Путешествие в прошлое"

Станция железной дороги «Озерки» расположилась напротив перемычки, отделяющей Верхнее Суздальское озеро от Среднего Суздальского, и ее название отражает это историческое соседство.

 
Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздается детский плач.
 
 
И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.
 
 
Над озером скрипят уключины,
И раздается женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск, —
 

писал об Озерках в 1906 г. знаменитый поэт А.А. Блок.

Озерки, как и соседнее Шувалово, – это, прежде всего, район многочисленных дачных особняков разного размера, окруженных садами и огородами. При этом Озерки в начале прошлого столетия населяла более демократичная публика, в отличие от чопорных отдыхающих фешенебельных Царского Села или Петергофа.

Озерки. Среднее Суздальское озеро

Территориально район Озерки был наиболее близким к Петербургу дачным пригородом, который раскинулся у Поклонной горы и цепи озер, протянувшихся до еще одного дачного поселка – Парголова. У Поклонной горы лежало Верхнее Суздальское озеро, связанное протокой (сейчас в трубе) со Средним Суздальским озером. Третье, самое крупное – Большое Суздальское озеро отделено от Среднего перешейком. Кроме Озерков, с этими озерами связана история еще двух населенных пунктов: Шувалово и Парголово, рассказ о которых нас ждет впереди.

На Суздальских озерах в начале XX в. проводит летнее время средний городской класс: творческая интеллигенция, инженеры, врачи, учителя. По составу отдыхающих район Озерки – Шувалово похож на дачные районы Сестрорецка или Райволы, впрочем, направление это одно – выборгское, и поезда сюда ходили (и ходят) с одного вокзала – Финляндского.

Земли вокруг Суздальских озер принадлежали потомкам графской семьи Шуваловых, и с наступлением дачного бума они были выставлены на продажу под застройку.

Купальня

Но собственники не стали разбивать территорию на участки, а решили продать всю принадлежавшую им здесь землю за 350 тыс. рублей. Желавшие купить участки объединились в 1877 г. в Товарищество на паях для устройства дачных помещений, которое и выкупило 15 десятин. Через пять лет в Озерках насчитывалось уже более 750 домов. Дачниками к концу XIX столетия здесь стали многие известные петербуржцы: представитель знаменитой купеческой династии Г.Г. Елисеев; генерал М.Д. Черняев (Славянская наб.); сын архитектора, врач по профессии Э.К. Росси; книгоиздатель К.И. Глазунов (Варваринская ул., 4); писатель Н.С. Лесков (Софийская ул.) и некоторые другие.

Так начиналась дачная история Озерков. Но прославился район своим садом и музыкальным вокзалом, открытым по примеру знаменитого вокзала в Павловске.

Сад «Озерки», или, как тогда говорили, «Озерковский сад», разбили между первым и вторым озерами по инициативе владельцев паев Товариществ» Д.В. Стасова, Г.С. Войницкого и В.Ю. Познанского. Местность между озерами называлась на английский манер – Интерлакен[2]2
  Можно перевести: между озерами, межозерье. Так назывался знаменитый швейцарский курорт, расположенный между двумя озерами.


[Закрыть], и оно сразу стало популярным местом отдыха петербуржцев, причем и летом, и зимой. Интересно, что инициаторы устройства сада озаботились возведением теплого павильона на территории Интерлакена для того, чтобы в зимнее время любители пикников и катания на тройках могли погреться и отдохнуть. Строительство поручили военному инженеру и архитектору Генриху Станиславовичу Войницкому, потратившему в 1877 г. три месяца на возведение вокзала. Деревянную постройку с открытой галереей поставили на каменный фундамент и покрыли железом. Наружные стены обшили досками, а часть фасада украсила деревянная резьба в русском стиле. В средней части здания располагался большой танцевальный зал. От галереи, вернее, от площадки перед ней прорубили широкую просеку в находившемся у озер сосновом леске, направленную вверх, к вершине холма, где поставили смотровую башню с бельведером. Позднее на ней планировали поставить резервуар с водой для питания фонтанов Озерецкого сада. Кроме того, с башни открывался завораживающий вид на окрестности и лежащий рядом Санкт-Петербург.

Начинающий зодчий Леонтий Николаевич Бенуа составил проект и руководил возведением на холме башни в мавританском стиле. Позднее архитектор вспоминал об этой работе: «В том же году профессор А.И. Кракау задал в классе композиции программу „Башня-бельведер в парке“. Я тогда не был в разряде компонующих (т. е. составляющих проект. – А. Г.) и на свой риск „надрал“, как тогда выражались у нас товарищи, эту программу в мавританском стиле. Вышло удачно и оригинально: наружные лестницы огибали башню с двух сторон так, что публика могла по одной подниматься на бельведер, а по другой – спускаться, не встречаясь. Эта комбинация придала проекту оригинальность и живописность. Профессорам очень понравилось, и меня перевели в разряд компонующих.

Встретив меня после экзамена, А.И. Кракау сказал, а говорил он как-то в нос, тоскливо держа в губах повисшую большую лафермскую папироску-„пушку“: „Бенуа, свезите Вашу программу полковнику Войницкому, он хочет такую башню построить, кажется, в «Озерках»“.

Полковник Генрих Станиславович Войницкий был известным профессором, специалистом по отоплению и вентиляции. Он пришел в восторг от моего проекта и просил, чтобы я сделал детальные чертежи и шаблоны. Сговорились за 300 рублей.

Основательно принялся за работу под наблюдением покойного моего отца. Башня была сконструирована из чистых брусьев с правильными раскосами, и вся конструкция оставлена на виду. Я придерживался принципов деревянных конструкций готики и швейцарских построек, где все ясно и логично.

Когда я сделал чертежи, Войницкий предложил сделать мне проект нового концертного зала по данной им схеме конструкции. Производителем работ был его помощник, полковник, военный инженер Грановский, толстяк, очень милый человек. Я должен был наезжать в Озерки, чтобы следить за работами с художественной стороны. <.. > Грановский, хотя и имел все разработанные чертежи, начал строить по-своему, не считаясь с принципом чистых брусьев, делая „под обшивку“ – любимому у военных инженеров способу: „Потом зашьем и зашпаклюем“. Эти два рода работы не могут заменить конструктивность. Я, конечно, пришел в ужас, ругался, но ничего не поделаешь – пришлось выкручиваться. В результате получилась та же башня, но несколько потолще – excusez de peu [не взыщите – фр-]-Сносно, но далеко не то, что было с такою любовью затеяно. Концертный зал в форме базилики вышел внутри довольно хорошо, но фасады исполнены грубо. Внутри по балкам и софитам были пущены арабески, в которых отличился маляр Калистратов.

Вот первая моя работа, про которую было напечатано в одной из петербургских газет: „Наконец строящийся в Озерках целое лето на горке павильон до того отделан, что гуляющая публика может на него входить и любоваться: закатом солнца, окрестными озерами, взморьем и дымящими на нем пароходами, и даже в хороший бинокль видны Петергоф, Стрельна и другие места, довольно отдаленные. Павильон этот весьма красивой легкой формы, гораздо выше сгоревшего; лестницы широкие, удобные для входа – не крутые и выстроены разумно и прочно“».

Общедоступный сад и музыкальный вокзал при нем открылись в один день – 1 июля 1877 г. в присутствии двух тысяч гостей. Широкие аллеи регулярного парка, озерные берега, водная гладь, открывающаяся с небольших холмов, привлекали большое число отдыхающих все годы существования этого зеленого уголка, особенно в теплое летнее время. Вокзал и окружавший его сад очень быстро превратились в культурно-развлекательный центр всей дачной округи.

Музыкальный вокзал в Озерках пользовался невероятной популярностью в Петербурге. Слушать здесь музыку приезжали знаменитый композитор П.И. Чайковский и директор Московской консерватории Н.Г. Рубинштейн. На сцене в Озерках выступал известный на всю страну хор композитора и дирижера Александра Андреевича Архангельского, первым привлекший в состав профессиональных певиц, заменив ими мальчиков. Репертуар этого коллектива состоял из церковных песнопений и произведений классиков на религиозную тему, а успех у публики он имел оглушительный. В одной из рецензий критик писал следующее: «Вся Россия любит молиться под музыку А.А. Архангельского».

А.А. Архангельский

Первый свой хор Архангельский создал в 1880 г., пригласив в него шестнадцать человек. Через три года состоялось их публичное выступление, понравившееся и слушателям, и критике. В 1885 г. Александр Андреевич приглашает в свой хор первых певиц, что, поначалу, вызывает недовольство, хотя эту инициативу быстро перенимают и другие музыкальные коллективы. В качестве композитора Архангельский проявил себя в 1887 г., переложив монашеские напевы Александро-Невской лавры и сочинив собрание гимнов «Милость мира». С этого момента к лаврам дирижера, добавилось и признание в качестве композитора духовной музыки. Всего Архангельский написал более пятидесяти музыкальных произведений для церковного хора, в том числе две Литургии и Всенощное бдение. Хор Архангельского продолжал жить и после революции, правда, в новом качестве. В 1918 г. его переименовали в Государственный хоровой коллектив, в спустя три года даже дали Александру Андреевичу звание заслуженного артиста республики, хотя всю духовную музыку полностью исключили из репертуара.

Театр в Озерках

Специально для Озерецкого вокзала капельмейстер Герман Флиге написал вальс «Мелодии Озерков».

Выступал в Озерках и другой известный хор – «Славянская капелла» – под руководством певца и дирижера Дмитрия Александровича Агренева-Славянского. Этот коллектив известен тем, что выступал в костюмах, стилизованных под XVI век, много гастролировал, пропагандируя по всему миру русский фольклор. Стоит отметить, что на сцене Озерковского театра часто выступали национальные ансамбли: цыганские, финские, итальянские и другие, и публика всегда тепло встречала их игру. Конечно, на театральной сцене играли и прославленные столичные актеры, такие как М.Н. Ермолова, М.Г. Савина, К.А. Варламов, М.В. Дальский, В.Н. Давыдов и В.Ф. Комиссаржевская. Театр в Озерках считался самым престижным из всех пригородных сцен, и знаменитости не отказывались показаться здесь на сцене.

А наряду с профессионалами на сцене театра выступали и любители – для детей показывали семейные постановки, различные утренники и устраивали домашние праздники.

Первое здание музыкального вокзала простояло до 1900 г. Большой пожар быстро уничтожил деревянную постройку. Но уже через год вокзал восстановили вновь, изменив проект – главный зал теперь вмещал 750 зрителей.

С открытием сада и музыкального вокзала возникла одна проблема: ближайшая железнодорожная станция находилась в Шувалове. Это было далеко и неудобно как для дачников, так и для всех жителей Петербурга. Поэтому буквально сразу, в том же 1877 г., в Правление Финляндской железной дороги поступило ходатайство об открытии между станциями «Удельная» и «Шувалово» остановочного пункта «Озерки». Запрос, конечно, удовлетворили – дороге это было выгодно, и вскоре приступили к сооружению остановочного пункта. Для удобства пассажиров платформу соединили крытой галереей с Музыкальным вокзалом. В этот развлекательный комплекс зрители попадали прямо с поезда, который в сезон ходил до 2 часов ночи.

Новое здание станции «Озерки» архитектор Бруно Грангольм построил в 1902 г. Архитектор В.Н. Свешникова так описывает новую постройку: «Вокзал был двухэтажным. Первый этаж, занятый служебными помещениями, был каменным, фасад выполнен облицовочным кирпичом. Оконные проемы разные по форме и размерам с клинчатыми перемычками. Над входами металлические кованые зонтики. Второй этаж деревянный, рубленый с облицовкой вагонкой, которая создавала рисунок из обшивки. По обшивке накладные деревянные детали имитировали фахтверковую конструкцию. <…> Фасад в сторону озер отличался ассиметричной живописной компоновкой объемов, имел характерную расстекловку оконных переплетов, форму и расстекловку дверей. <…> Цоколь и ступени входов – из гранита». К сожалению, историческая постройка погибла в пожаре 1993 г. и не восстановлена до настоящего времени.

Станция «Озерки»

В наши дни остановочный пункт «Озерки» оборудован двумя смещенными боковыми платформами.

Открытие остановочного пункта подтолкнуло дальнейшее развитие Озерков. На Большой Озерной улице начал работу еще один сад – Гуго Браунса. Здесь для отдыхающих работали тир и скетинг-ринг, позднее открылся кегельбан. В летнее время в большом зале местного театра «Эльдорадо» устраивались праздники и гастроли артистов, выступавших и на открытой эстраде. Позднее театр переименовали в «Шантеклер». Недолго просуществовал «Новый театр в Озерках», принадлежавший Щербакову и похожий на «гигантский сарай для слонов» – так это заведение в повести «Озерки» представляет писатель Федор Федорович Кнорре.

Недалеко от Большой Озерной улицы принимала пациентов лечебница доктора В.И. Афанасьева. Для всех желающих здесь предлагалось несколько видов ванн, в том числе серная, соленая, лечебный душ, массаж, растирание и восстановительная гимнастика. Лечил Афанасьев и минеральными водами. Двухэтажный каменный особняк доктора находился на Эриванской улице (дом № 4), недалеко от железнодорожного вокзала.

Озерки. Среднее озеро

Этот типичный дачный пригород столицы связан с рядом исторических событий, одним из которых стало политическое преступление – убийство священника Георгия Аполлоновича Гапона, руководителя Собрания русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга и одного из инициаторов и активного участника шествия к Зимнему дворцу 9 января 1905 г.

Убитый Г.А. Гапон

Отец Георгий пропал еще 28 марта 1906 г. По словам близких, он выехал на поезде в Озерки для встречи с эсером по кличке «Мартын», и после этого Гапона никто уже не видел. Полиция завела дело, но расследование топталось на месте – информации следователи собрали слишком мало. В середине апреля в газете «Новое время» появилась заметка, сообщавшая имя убийцы известного священника. Им оказался член боевой организации партии эсеров инженер Петр Моисеевич Рутенберг, партийная кличка которого была «Мартын».

Г.А. Гапон (в центре) среди членов Собрания русских фабрично-заводских рабочих (справа градоначальник И.А Фуллон)

Но и это мало помогло полиции. Все раскрылось, как это часто бывает с политическими преступлениями, совершенно случайно. Тело несчастного нашли 30 апреля на даче вдовы Клавдии Александровны Звержинской, располагавшейся в Озерках по адресу ул. Ольгинская, 3/12. Владелица заподозрила неладное – ее смутили постояльцы, так и не переехавшие на снятую ими дачу, и попросила урядника Людорфа проверить дом. Слесарь, в присутствии понятых, взломал замок входной двери, и в маленькой комнатке второго этажа урядник обнаружил труп пропавшего священника. Но убийц так и не нашли (или их не искали), и возбужденное уголовное дело довольно быстро закрыли. Спустя несколько лет участники политической акции сами признались в преступлении.

П.М. Рутенберг

Организатором убийства неугодного священника выступил глава боевой организации партии эсеров, совмещавший работу в охранном отделении полиции, Евгений Филиппович (Евно Фишелевич) Азеф. Исполнил «приговор» известный полиции (по газетной публикации) Рутенберг при активном участии трех членов террористической организации большевистского толка «Боевой рабочий союз».

От этого союза в убийстве принимали участие К. Мижейко, М. Тойкка и В. Тимошечкин. Возможно, еще одним убийцей был эсер А.И. Чудинов, но точно это неизвестно. Присутствовал ли в той комнате на втором этаже в момент преступления сам Рутенберг, нам неизвестно.

Дача К.А. Звержинской

Дачу Звержинской снесли в 1909 г. – дурная слава о том, что она является местом жестокого политического убийства, не позволяла ни сдать, ни продать ее. «Петербургская газета» от 30 мая 1909 г. сообщала по этому поводу следующее: «Дачи Звержинских, около которых в Шувалове сложились целые легенды, как „контрабандные” так и „политические” и на одной из которых, стоящей над вторым озером, найден три года назад труп Георгия Гапона, казненного революционерами, больше не существует.

Все они снесены, и на месте четырех дач – пустыри, покрытые мусором. Причина, как говорят, частью ветхостью трех дач, а относительно „Гапоновской“, как более новой, – упорное нежелание снимать ее. Приходилось отдавать менее чем за треть прежней цены. Дача эта до последних дней своего существования служила местом паломничества петербургских рабочих бывшей „гапоновской организации“, сохранивших доброе чувство к своему „вождю”».

Доктор П.А. Бадмаев

Из несохранившихся построек Озерков наиболее примечательным историческим объектом начала XX столетия некоторое время являлся каменный особняк Жамсарена (Петра Александровича) Бадмаева, чье имя в начале XX в. было на слуху и в связи с именем Григория Распутина, и в связи с новой модой на китайскую (восточную) медицину. Причем Бадмаев выступал не только как врачеватель и знаток медицинских практик Востока, но и как успешный их пропагандист.

В начале 1890-х гг. на вершине Поклонной горы (почти Тибет в Петербурге) архитектор Е.Л. Лебурде построил для тибетского врача дом, который владелец называл просто – «Мыза». Прямоугольное и довольно простое здание из железобетона украшала небольшая угловая башенка – дань восточным мотивам, а, скорее всего, пожелания самого Бадмаева. Двухэтажная постройка была вытянута в сторону от шоссе, кроме нее на участке находился хозяйственный двор, а ближе к Ярославскому проспекту стояла оранжерея для выращивания лекарственных растений, использовавшихся Бадмаевым в его врачебной практике.

Дача П.А. Бадмаева

Кроме помещения для приема пациентов, в доме на Поклонной горе находилась аптека с травами и восточными снадобьями. В столице работало несколько подобных заведений. Довольно часто доктор Бадмаев принимал больных в своем рабочем кабинете в доме № 16 на Литейном проспекте. Но в летние месяцы основную часть времени он проводил на «Мызе».

В 1910 г. на даче торжественно отмечалось 50-летие первой в Петербурге аптеки тибетских лекарств и снадобий. На празднике присутствовали близкие Бадмаева, его друзья и пациенты весьма знатного происхождения. Популярный при Дворе старец Григорий Распутин бывал в доме на Поклонной горе несколько раз, а по свидетельству сына Бадмаева, приезжал за лекарствами. Иногда врачеватель сам отсылал Распутину порошки и настойки. В доме целителя в 1912 г. скрывался от властей эксцентричный иеромонах Илиодор, известный соратник Распутина, ставший позднее его врагом и страстным обличителем.

После Февральской революции доктора Бадмаева с семьей выслали из России в Финляндию, но вскоре они вернулись. Это стало роковой ошибкой. Петр Александрович Бадмаев скончался в 1920 г. после мытарств по тюрьмам Петроградского ЧК и похоронен на Шуваловском кладбище, расположенном недалеко от любимой «Мызы».

Знаменитую дачу новые власти, естественно, конфисковали, и дальнейшая судьба ее печальна.

Вначале бадмаевский дом полностью разграбили революционные матросы, после чего здание подожгли. Так и стояло оно в полном запустении, с обугленными стенами, пока постройку не отремонтировали, вселив туда отделение милиции. В 1981 г. историческое здание просто снесли при строительстве транспортной развязки. Утрата «Мызы» стала огромной потерей для истории Петербурга, да и всей России. Стены дачи Бадмаева видели таких персонажей прошлого нашей страны, как упоминавшийся Григорий Распутин, министр финансов Российской империи С.Ю. Витте, министр Двора барон В.Б. Фредерикс, министр внутренних дел А.Д. Протопопов, генерал-лейтенант П.Г. Курлов и многие другие. Кому бы помешал, например, еще один музей, к тому же в районе новостроек…

Г.Е. Распутин

Кстати, с Поклонной горой и Распутиным связана одна интересная городская легенда. Как известно, в марте 1917 г. новые власти молодой республики приказали вскрыть могилу старца в Царском Селе. Предполагалось вывезти гроб с забальзамированным телом Распутина для перезахоронения – ненависть к Романовым диктовала Временному правительству (а позднее и большевикам) странные поступки. Могилу раскопали, гроб из нее вынули. Некоторое время он стоял в товарном вагоне на станции железной дороги – власти решали судьбу останков. В итоге решили их уничтожить, чтобы поклонники не имели возможности посещать место захоронения старца. Но это исторические факты, а далее начинается легенда.

Грузовая машина с телом Григория Ефимовича выехала из Петербурга по Выборгскому шоссе в сторону Парголова, но застряла в грязи у Поклонной горы. Дело близилось к ночи – машина выехала вечером, и сопровождавшие его представители Временного правительства принимают решение сжечь тело на месте, опасаясь, что за ночь его отобьют сторонники свергнутого режима. Они развели большой костер и водрузили в него гроб с прекрасно сохранившимся трупом. Зрелище было жуткое. В гробу, в языках пламени, словно живой, лежал Григорий Распутин. Казалось, что еще немного, и он очнется и восстанет, как Феникс. Вдруг происходит невозможное: Распутин шевелится, и неожиданно верхняя часть его тела поднимается. Объятые ужасом участники видят сидящего в гробу покойника. Но тут одежда на нем вспыхивает, и труп быстро сгорает.

На заводе Г.А. Лесснера

Невозможно определить источник появления этой легенды, хотя известно, что труп Г.Е. Распутина сожгли в печи котельной Политехнического института, о чем составили официальный документ, не так давно найденный историками.

Район Озерков не может похвастаться обилием памятников архитектуры, но и здесь есть несколько заслуживающих внимание построек.

Дача Г.А. Лесснера в Озерках

На Варваринской улице сохранился особняк шведско-русского торговца и промышленника купца 1-й гильдии Густава Арнольдовича Лесснера. В 1853 г. этот швед сначала основал в столице Российской империи небольшой заводик по производству типографских станков, состоящий из паровой машины мощностью 8 лошадиных сил, трех кузнечных горнов и пары верстаков. Но в России богатство обычно приносят связи с государством. Так и заводчика Лесснера состоятельным сделали заказы Морского министерства, а именно: минные аппараты и самодвижущие пневматические мины. Их-то и производил на своих предприятиях Лесснер. С богатством расширялось производство. В 1898 г. на Сампсониевской набережной появилось современное промышленное предприятие «Акционерное общество Машиностроительного, Чугунно-Литейного и Котельного завода „Г.А. Лесснер“» с капиталом в 2,62 млн рублей и филиалами в Москве и Нижнем Новгороде. Вскоре на соседней Выборгской набережной Лесснер построил второй завод. Внутри акционерного общества первый завод называли – «Старый Лесснер», второй – «Новый Лесснер». Благодаря Г.А. Лесснеру Россия вошла в число стран, выпускавших в начале XX в. автомобили. Такова, кратко, история шведско-русского промышленника, приобретшего участок под дачу в Озерках.

Густав Арнольдович озаботился постройкой дачи для летнего отдыха, и проект загородного дома он, возможно, заказал инженеру Б.Г. фон Гуку, с которым сотрудничал ранее. Двухэтажный деревянный особняк в стиле модерн с квадратной башней и резными деталями фасада возвели в 1890 г. Здание неплохо сохранилось до наших дней и до последнего времени принадлежало городскому Дворцу творчества юных при Аничковом дворце.

Из каменных построек в Озерках до 2000-х гг. дожила дача купца 1-й гильдии Александра Егоровича Кудрявцева, сооруженная в 1912 г. в стиле неоклассицизма. Со стороны озера фасад дома украшен полукруглой верандой с полуколоннами дорического ордера, лепниной и рельефами с грифонами. Благодаря этому декору дачники прозвали особняк «Дом с грифонами». От веранды к озеру, расположенному ниже, ведет мраморная лестница.

Семья Кудрявцевых неразрывно связана с историей появления в пригороде Петербурга теннисной команды. В 1900 г. в Озерках они организовали Кружок любителей лаун-тенниса. В 1911 г. на базе кружка открылся теннисный клуб с кортами на Варваринской ул., 1. Секретарем-распорядителем Озерковского теннисного клуба в то время являлся П. Гаазе, много сделавший для развития спорта в городе. С началом Первой мировой войны деятельность клуба угасает, а после революционных событий 1917 г. и вовсе прекращается. Стоит отметить, что Евгений Александрович Кудрявцев, сын А.Е. Кудрявцева, впоследствии стал известным спортсменом, заслуженным мастером спорта и многократным чемпионом страны по теннису.

Троицкая церковь в Озерках

Сохранилось в Озерках одно церковное здание. Оно сильно перестроено, но в нем легко узнать бывшую православную церковь. На Большой Озерной улице стоит храм Святой Живоначальной Троицы, сооруженный в неорусском стиле в 1900–1904 гг. по проекту гражданских инженеров А.С. Тиханова и П.П. Трифонова. Однопрестольная церковь с одним большим куполом и пристроенной шатровой колокольней в те далекие годы вмещала до 3000 прихожан. Двухъярусный иконостас для нее изготовил мастер Д.В. Дудаков, стилизовав его под древнерусский стиль, а стены храма расписаны живописью по штукатурке. Приход прекратил свое существование с закрытием церкви в 1938 г. – пустующее здание быстро приспособили под склад. В 1962 г. его в полуразрушенном виде передали христианам-баптистам для устройства Молитвенного дома. Храм восстановили, отреставрировали, а позднее на месте апсиды возвели кирпичную пристройку с большим залом для собраний верующих. В настоящее время здесь располагается главный Молитвенный дом баптистов Санкт-Петербурга.

Из памятных сооружений отметим скульптурную композицию «Каменный гребец», открытую на берегу Среднего Суздальского озера 17 мая 2003 г. Автором этого массивного гранитного памятника высотой два метра является скульптор Д.Д. Каминкер, создавший его при участии архитектора С.П. Одновалова.

Детская железная дорога в 1940-х гг.

Интересным сооружением остается Малая Октябрьская железная дорога (МОЖД) – действующая узкоколейная железная дорога, предназначенная для обучения подростков и молодежи работе на железной дороге, а также в качестве развлечения для детей и родителей.

Дорога открыта 27 августа 1948 г. и состояла тогда из трех станций: «Кировская», «Зоопарк» и «Озерная». Общая длина узкоколейки составляла 8,1 км, причем длина первого перегона Кировская – Зоопарк достигала 4,7 км, а второго – Зоопарк – Озерная – около 2,8 км. Поясним, причем здесь зоопарк. Долгое время существовали планы по размещению на территории Озерков и ближайших к нему районов нового городского зоопарка, взамен исторического всем известного зоосада на Петроградской стороне. Станция «Кировская» находилась в районе современной станции метро «Старая Деревня». Первый поезд вел юный машинист Андрей Филиппов.

Первые дни работы

Так как МОЖД по сути являлась обычной железной дорогой, то на ней присутствовала вся необходимая инфраструктура: семафоры, переезды с постами дежурных и подвижной состав. В конце 1940-х гг. здесь ходили паровозы ПТ4 (№ 088 и № 089) и ВП1-170, таскавшие за собой 8 пассажирских вагонов. Паровозы ПТ4 выпускались в Финляндии, на заводе в городе Тампере, и поставлялись в нашу страну по репарациям. Кроме пассажирских вагонов, дороге передали 2 багажных вагона и 5 грузовых платформ. Парк вагонов поменялся в 1962 г., когда из Польши поставили десять новых вагонов серии 3AW. Из новых вагонов составили два состава: «Пионер» и «Сказка».

Со временем железные дороги по всей стране меняли паровозы на тепловозы. То же самое происходило и на Малой железной дороге. В 1958 г. здесь начали эксплуатировать новый тепловоз ТУ2-167 «Пегас».

Управление МОЖД находилось на Липовой аллее, откуда его перевели на Торфяную дорогу.

Тепловозы ТУ3

Дорога продолжала исправно функционировать до трагедии, разыгравшейся на одном из переездов в 1964 г. По окончании работы смена станции «Озерная» – инструктор и четыре подростка – возвращалась на мотодрезине на станцию «Кировская». В районе 2-й Никитинской улицы, сразу за станцией «Зоопарк», на переезд неожиданно выехал самосвал, с которым и столкнулась дрезина. В страшной аварии погибли четверо детей и взрослый железнодорожник. После обсуждения дорогу решили полностью не закрывать, но сократить до безопасного маршрута. Так как район Комендантского аэродрома начинали уже застраивать многоквартирными домами, то первым демонтировали перегон Кировская – Зоопарк, а на оставшемся перегоне Зоопарк– Озерный построили разъезд «Юный». При этом станцию «Зоопарк» переименовали в «Пионерскую». Обновленный путь длиной 3,1 км оборудовали полуавтоматической системой регулирования движения поездов, новыми семафорами и оснастили современными тепловозами ТУ3-001 и ТУ3-002, изготовленными в Чехословакии. Локомотивы проработали здесь до 1989 г., и один из них (ТУ3-002) оказался в итоге в железнодорожном музее эстонского городка Лавассааре. Еще хорошие польские вагоны в 1988 г. поменяли на вагоны производства Демиховского завода (серия ПВ-40).

В начале 1990-х гг. длина дороги вновь уменьшается в связи с изъятием земли под застройку. После сооружения Южной Малой Октябрьской железной дороги от станции «Купчино» до Царского Села над дорогой в Озерках нависла угроза закрытия и демонтажа всего полотна.

Из современных построек Озерков отмечу павильон станции метро «Озерки», открытый на Поклонной горе (перекресток Выборгского шоссе и проспекта Энгельса) вместе с открытием станции в августе 1988 г. Прямоугольное остекленное здание выполнено по проекту архитекторов Г.Н. Булдакова, В.Ф. Дроздова, С.Е. Кисловой, В.Н. Ловкачева, В.В. Попова и В.М. Ривлина. Подземный зал станции метро, расположенный на глубине 59 м, сооружен по проекту тех же архитекторов. В отделке станции использован гранит, травертин и мраморный диабаз. Пол и торцевая стена украшены мозаичными панно работы художников С.Н. Репина, Н.П. Фомина и В.В. Сухова.