Текст книги "Пусть духи спят"

Да, я просто убеждён, что это и есть маршрут к россыпи! А Шкуранский? Он ведь тоже уверен в этом. Стал бы он рисковать, связываясь с братвой? Но, блин, эти бандюки…

– Да бандюки меня меньше всего волнуют, – проговорил дядя Коля, изучая маршрут движения. – По тексту мы имеем одни ориентиры и азимут. Расстояние указано только на последнем отрезке. Сколько придётся пройти? – не известно. Местность пересечённая, сложная. И ещё, маршрут составлялся, как минимум, сто лет назад. Следовательно, отыскать указанные ориентиры будет сложно. Вывод – время пребывания на маршруте расчёту не поддаётся.

– Мы свяжемся с Ниной. – Максим взглянул на Алёшу. – Она поможет с опытными проводниками.

– Конечно! Нина рассказывала, что у коряков есть целые династии охотников. И тайгу они знают, как свои пять пальцев.

– Алексей. – Дядя Коля положил руку Алёше на плечо. – Но самое трудное препятствие – это твой отец.

Алёша неопределённо пожал плечами:

– Значит, попробую убедить.

– А, мне кажется, что причин для беспокойства нет. – Вновь заговорил Максим. – Да, бандитам известно о том, что маршрут к россыпи у нас. Но у них самих-то нет ничего. Шифр у нас. Что они могут?

Дядя Коля ещё разок отхлебнул из фляги:

– В принципе ты прав, но… решать всё равно будет отец Алексея. А бандюкам остаётся только следить за вами. Думаю, они быстро вычислят, где залёг Максим, так, как Шкуранскому известно, о вашей дружбе. Как только они установят наблюдение за домом, а мы это обнаружим быстро, у нас появится возможность…

Дядя Коля не договорил. За воротами раздался сигнал подъехавшего автомобиля, и он поспешил на встречу, прибывшему Андрею Сергеевичу Заварзину – отцу Алексея.

4

– Нет, нет и ещё раз нет!! – Андрей Сергеевич, мерил шагами не большой холл, предназначенный для приёма гостей. Каблуки его туфель сухо отщёлкивали шаги по паркету. Обстановка в холле более чем скромная. Обитые кожей диваны вдоль окрашенных в мягкие тона стен. На стенах картины. В середине стол, уставленный угощениями. Окна занавешены толстыми коричневыми шторами. С потолка льётся умеренный свет встроенных светильников. Тихо шелестит кондиционер.

За столом сидели мистер Крафт, переводчик, Алексей, дядя Коля и Максим.

Андрей Сергеевич одет в серую пиджачную пару, белую сорочку, галстук. Пиджак расстёгнут. Галстук слегка распущен. Строгое лицо. Крепкие кисти сжаты в кулаки. Он энергичен и быстр в движениях, не смотря на высокий рост и атлетическое сложение.

– Во первых, это опасно. Шаен сволочь конченная, но умён и решителен. И если там действительно россыпь, то он просто так не отступится. Денег и сил у него хватит. Во вторых, золото прерогатива государства, и я открыто заявляю тебе, Алексей, что намерен сообщить о вашей находке в органы безопасности. А в третьих, – Он остановился и с неприязнью посмотрел на Максима. – Занимайтесь своим главным делом – учитесь, и не вмешивайтесь в дела взрослых.

Дядя Коля опустил голову, скрывая улыбку. Тихо бормотал переводчик, вполголоса переводя всё насторожившемуся Крафту. Максим поднял глаза к потолку. Алёша снял очки и поднялся из-за стола.

– В дела взрослых? А мы? – Он посмотрел на Максима. – Мы, по-твоему, ещё дети? – Алёша развёл руками. – Отец, ты сам всегда убеждал меня в том, что хочу я того, или нет, но мне, в конце концов, когда ни будь, придётся заменить тебя. К чему тогда все разговоры о том, что пора взрослеть, привыкать к суровой и подчас опасной жизни предпринимателя, становиться мужчиной. Неужели ты не понимаешь, что эти качества я не получу обучаясь в Англии, в университете с тепличными условиями? Университет даёт знания. А мужчинами становятся, сражаясь и преодолевая трудности, насколько мне известно, с твоих же слов. – Алёша говорил спокойно и уверенно. Сергей Андреевич внимательно смотрел в глаза сыну. – Что касается государства, ты, наверное, прав. И сообщить, наверное, нужно, куда следует. Но, – Алёша поднял глаза, – я прошу тебя, не лишай меня возможности убедиться в своих силах.

Раздались аплодисменты. Американец поднялся со своего места и, продолжая аплодировать Алёше, быстро заговорил, оборачиваясь к переводчику:

– Господин Крафт говорит, что когда ему исполнилось восемнадцать лет, отец вместо каникул отправил его работать в только, что открывшемся филиале на Филиппинах, рядовым сотрудником. И так он поступал каждое лето, пока я не понял суть работы, и не почувствовал уверенности. Господин Крафт говорит, что трудностей и опасностей было хоть отбавляй – мафия, коррупция и тому подобное. Приходилось всегда иметь при себе оружие. Дважды пришлось применить его, спасая свою жизнь. И отец сознательно делал это. Господин Крафт говорит, что благодарен отцу, и точно так же поступит со своим сыном, когда тому исполнится восемнадцать.

– Но господин Крафт не имеет понятия, что такое русская мафия.

В ответ Крафт рассмеялся, и сказал, что мафия везде одинаковая и будет всегда там, где крутятся большие деньги и, что ведя бизнес по-крупному, пересекаться с ней всё равно придётся, хочет господин Заварзин этого или нет. Потому необходимо быть готовым.

– Отец, мы всё проанализировали, большого риска нет. Преступникам не известно ничего, кроме того, что шифр и маршрут движения у нас. Нам понадобится вертолёт, оружие, снаряжение, продукты недели на две.

– Кто это мы?!

– Ну-у, Максим, дядя Коля и я. В Палане к нам присоединится Нина. Она решит вопрос с опытным проводником.

– Так вот откуда ветер дует. – Сергей Андреевич запихал руки в карманы брюк и перевёл взгляд на дядю Колю. – Коля, ты, что не навоевался ещё? Детство не кончается, да?

Дядя Коля улыбнулся:

– Я рос без отца. Так, что всему меня учил дед. Он всю войну прошёл. И знаешь, что он делал, когда учил меня плавать?

– Ну?

– Он сажал меня в лодку, отвозил подальше от берега, выбрасывал за борт и, отвернувшись, начинал спокойно удить рыбу. Ну, конечно, он делал вид, что ему безразлично, но я то верил и понимал, что если не доплыву до борта лодки, то прощай жизнь. Это потом я понял, что учил он меня не плавать, а преодолевать страх.

– И к чему ты это всё мне рассказал?

– К тому, что бойцами становятся в бою.

– Та-ак, ясно. Ещё, какие мнения?

– Господин Крафт говорит, что тоже намерен отправиться в экспедицию вместе с этими замечательными людьми.

– Вы, что с ума все посходили! Какая экспедиция? Какое золото? Джим, ладно эти, – Сергей Андреевич нервно мотнул головой в сторону Алексея. – Но ты же трезво мыслящий человек. Я не понимаю.

– Мистер Крафт говорит, что сожалеет о том, что разочаровал мистера Заварзина, но он человек свободный и его решение на счёт экспедиции уже принято. И если господин Заварзин откажется финансировать экспедицию, её профинансирует он. Заварзину оставалось только выдохнуть и развести руки.

– Значит так. Послезавтра я улетаю в Москву по заключению договора о строительстве терминала. Ни каких экспедиций! Ни какого золота!… Пока не вернусь!!

Глава 6. В ЭКСПЕДИЦИЮ

1

Винт вертолёта со свистом рассекал воздух. Пять минут назад он взлетел с территории базы флота Заварзина и взял курс на Эссо.

Максим смотрел в иллюминатор и заново прокручивал в голове события, произошедшие с ним за последнюю неделю.

Найденная им за стойкой библиотечного стеллажа книга изменила всё. Размеренная однообразная жизнь закончилась. Всё завертелось подобно камчатской пурге. Во время пурги становится теплее, всё вокруг изменяется, принимает иные непривычные очертания, но дальше пяти метров впереди ничего не разглядеть и нужно быть готовым ко всему, а ещё ветер. Шквальный ветер, пытающийся сбить с ног и отбросить назад, снова загнать в скучную обыденность.

Вернувшись из Москвы, Андрей Сергеевич долго с глазу на глаз говорил с дядей Колей и с Крафтом. Потом они пригласили его и Алёшу и сообщили, что экспедиция состоится. Потом долго объясняли, что экспедиция – это не развлекательное путешествие, а серьёзное и даже опасное мероприятие и, что главное – это дисциплина, что старшим назначается дядя Коля и его слово – закон для всех. После всего этого нафталина утвердили состав группы. В неё вошли дядя Коля, Максим, Алёша, мистер Крафт и его переводчик. Потом Максима (к разочарованию Алёши) ещё раз заставили связаться с Ниной и убедились, что вопрос с проводником решён. Нина сказала, что проводником будет её дядя. Он встретит их в Палане. Определились со снаряжением, оружием и запасом продовольствия, назначили время вылета.

Долго решали, что взять с собой из оружия. Алёша настаивал на Калашах, но дядя Коля (с улыбкой на губах) убедил его, что в этом случае они не будут походить на охотников и сразу привлекут к себе внимание. Остановились на следующем варианте: дядя Коля брал СКС, мистер Крафт сказал, что у него оружие своё, Максиму, Алёше и переводчику Крафта досталось по Сайге 12С. Кроме основного оружия у всех имелось по охотничьему ножу.

Людей Шаена, которых дядя Коля вычислил, как и обещал, решили обмануть следующим образом.

Во двор дома Заварзиных загнали Хаммер и в открытую начали подготовку к отъезду. Когда Хаммер выезжал со двора, ему на хвост неизменно садился белый седан «Тойота Марк 2», в котором кроме водителя находился человек с рацией. В день отъезда участники экспедиции должны были погрузиться в Хаммер и выехать в направлении шоссе, ведущего из Петропавловска на север. По расчётам дяди Коли за Хаммером должна была последовать машина с бандюками. Но потом Хаммер свернёт в сторону Базы Флота Заварзина, где всех уже ожидал вертолёт, до поры скрытый в ангаре, и уже загруженный всем необходимым. Все быстро пересаживались в вертолёт и взлетали. Но эта уловка могла подействовать лишь в том случае, если люди Шаена поверят в то, что поездка будет осуществляться на Хаммере.

Учитывалось и то обстоятельство, что лист с расшифрованным текстом, пусть ненадолго, но попал в руки Шкуранского, и тот мог запомнить отправную точку всего маршрута. Тогда бандиты могли спокойно ожидать их в Палане.

Единственное, о чём не обмолвился Сергей Андреевич, так это о том – сообщил он о золоте в ФСБ или нет.

Хаммер влетел на территорию базы флота, и первое, что всем бросилось в глаза, это вертолёт. Оглянувшись, Максим заметил, как занервничал пассажир белого «Марка 2». Судорожно дёргая головой он, что-то кричал в рацию, за закрывающимися воротами базы.

У вертолёта их встретили два пилота. Оба в лётных тёмно-синих комбинезонах, такого же цвета фуражках и с коричневыми лицами. Когда Хаммер затормозил, все обмерли, рассматривая птицу, на которой им предстояло лететь.

Можно сказать, что из краски на вертолёте сохранились только надписи «…ацкие авиалинии», RA-25221 и МИ-8, да местами синие и оранжевые полосы. За то ободки шасси и кончики лопастей были аккуратно подведены белым. В районе выхлопных труб двигателей всё было покрыто чёрной копотью. На стёклах кабины пилотов, трещины заклеены обыкновенным прозрачным скотчем.

– Мистер Крафт интересуется – мы полетим на этом вертолёте?

Пилоты заулыбались, сочтя это за шутку, но дядя Коля, поспешил успокоить:

– Пусть мистера Крафта не смущает внешний вид машины. Она надёжна, но не бросается в глаза. Оба пилота в прошлом боевые лётчики, прошедшие Афганистан. На их счету ни одной катастрофы.

– Мистер Крафт говорит, что после стольких месяцев пребывания в России, он уже ничему не удивляется, но…

– У нас в России больше внимания уделяют не внешней стороне вопроса, а тому, что внутри.

– Да, да, мистер Крафт понимает, и надеется, что средств у вас не хватает только на краску.

Спустя пять минут, погрузились в вертолёт. Пилоты заняли места в кабине, которую отделяла от салона, укреплённая на кольцах штора. Разгоняясь, завыли двигатели. За иллюминаторами замелькали тени от пришедших в движение лопастей. По мере того, как двигатели набирали обороты, усиливалась вибрация корпуса, и нарастал шум. Грохот стоял такой, что говорить можно было только, вплотную приблизившись к собеседнику.

– Мистер Крафт спрашивает, почему так шумно в салоне?

– Это пока. Взлетим – станет тише.

Двигатели уже ревели. Иллюминаторы заволокло пылью, поднятой лопастями. Корпус вертолёта начал покачиваться, готовый оторваться от земли. Все умолкли. Максим случайно бросил взгляд в сторону кабины пилотов. За, не плотно задёрнутой шторой, разломив пополам кусок хлеба, пилоты по очереди прямо из горлышка осушили бутылку водки. Занюхав, они ударили по рукам и начали взлёт.

2

Внизу поплыли кварталы Петропавловска, теперь больше напоминающие неровные клетки. Слева, сверкая на солнце, как огромное зеркало, открылась бухта. Корабли казались игрушечными. Крафт был доволен и, показывая пальцем, спрашивал дядю Колю как называется то или это здание. Куда ведёт вон та дорога. Наконец и кварталы города исчезли из вида, и за иллюминаторами вертолёта забушевало «зелёное море» растительности

Крафт перешёл к разговору об охоте на медведя. Теперь его интересовало, с каким оружием охотятся местные охотники. Его немало удивил тот факт, что основная масса охотников имеет только двустволку на все случаи.

– Мистер Крафт спрашивает, как же можно ходить на медведя с дробовиком?

В ответ дядя Коля пояснил, что в России сначала даётся разрешение на гладкоствольное оружие, и только через пять лет на нарезное. И то, только в том случае, если владелец дробовика в течение пяти лет не нарушил правила применения и хранения оружия гладкоствольного. Потому, большинство охотится с двустволками.

– Мистер Крафт считает это рискованным.

– Тут дело, – пояснил дядя Коля, – в боеприпасах. Один ствол заряжают патроном с латунной пулей, а другой с жаканом. Результат стопроцентный. Никакого риска. Главное попасть.

– Мистер Крафт спрашивает, что такое жакан?

– По-английски это звучит как Якан, но наш жакан – это просто свинцовый шарик, отлитый по диаметру ствола.

– Теперь мистер Крафт понял. – Порывшись в вещах, Крафт достал патрон и извлёк из него пулю для гладкоствольного ружья. – Мистер Крафт говорит, что вот это Якан, – переводчик показал пальцем на ладонь Крафта.

– Да я вижу, – дядя Коля снисходительно улыбнулся. – Только после этих ваших Яканов, охотникам приходится подранков искать по всему лесу и добивать. Мне знакомый рассказывал, прошлым летом, немцы, из Ремингтона четыре Якана, – дядя Коля тоже показал пальцем на ладонь Крафта, – в медведя всадили, а он всё равно ушёл.

Дослушав перевод, Крафт недоумённо развёл руками. А дядя Коля продолжал:

– Так вот, в одном стволе – латунная пуля, в другом – жакан. Сначала бьют зверя латунной пулей. Она прошивает его чуть не насквозь, почти до самой…, до самого хвоста. Зверь в шоке от боли. А потом бьют его жаканом. Свинец мягкий. Он плющится и получается такой удар, что некоторые медведи, что полегче, заваливаются на бок. То есть получается очень мощный останавливающий эффект.

Крафт дернул подбородком вверх, показывая, что понял.

– Мистер Крафт спрашивает, с каким оружием охотится мистер Николай?

– У меня карабин СКС, – ответил дядя Коля. Надёжнее оружия для охоты я не знаю. Так же имею обыкновенную двустволку.

– А у вас, мистер Крафт – Ремингтон? – Спросил Алёша.

Дослушав перевод, Крафт презрительно выгнул губы.

– Мистер Крафт говорит, что его больше привлекает немецкая скрупулёзность и качество. – При этом Крафт, не без гордости, достал, положил на колени и расстегнул кофр тёмно-синего цвета, на который все давно уже обратили внимание, но не решались спросить, что в нём. На красной подложке в ячейках блеснули детали карабина. Крафт наблюдал за дядей Колей, пытаясь определить какое впечатление, произвёл на того, его карабин. – Мистер Крафт говорит, что он знаком с русским карабином СКС и утверждает, что его оружие точнее. – Но дядя Коля остался невозмутим. Только чуть подался вперёд, сощурил глаза и, спокойно произнёс:

– Зауэр. Зауэр двести второй, «Тэйк Даун Форест». Около четырёх килограммов весом. Сменные укороченные стволы под патроны семь на шестьдесят четыре, восемь на пятьдесят три и-и… девять на шестьдесят два. Оптика. Ореховая ложа. Магазин четыре полюс один. Отдача минимизирована… – Дядя Коля улыбнулся. – Красивая штучка. Только в лес бы я с этим стволом не пошёл.

У Крафта шевельнулись желваки на скулах. Щёки заметно порозовели. И без того холодный взгляд стал ещё холоднее. Он захлопнул кофр.

– Мистер Николай, мистер Крафт говорит, что вы отлично разбираетесь в оружии. Да это Зауэр двести второй, но что вам в нём не нравится? Мистер Крафт настаивает на ответе.

Лицо дяди Коли стало серьёзным.

– Я уже говорил мистеру Крафту, что нас, русских, больше интересует внутренняя сторона, суть. А суть такова. Давайте бросим ваш Зауэр в лужу, повозим его там хорошенько, а потом посмотрим, сможет ли он после это стрелять так же надёжно?

Глаза Крафта округлились.

– Мистер Крафт говорит, что Зауэр прекрасно хранится в кофре.

– А мистер Крафт собирается с кофром идти в лес?

– Почему нет?

Дядя Коля на секунду задумался и продолжил.

– Понимаете, пусть мистер Крафт не обижается, но у нас с ним просто разное представление об охоте.

– Мистер Крафт просит пояснить.

– Ну, хорошо. – Дядя Коля вновь улыбнулся. – Когда я иду на охоту, то иду один и всё несу на себе. Карабин, двустволка, боеприпасы. За меня этого носить никто не будет. В охотничий домик возвращаюсь только к вечеру. За день бывает, прохожу около двадцати километров и более по лесу, в любую погоду, в жару, в холод, ветер, пыль, грязь. И, когда из ягодника поднимется медведь ростом больше трёх метров, то у меня будет не более трёх – пяти секунд для того, что бы снять оружие с плеча и начать стрелять. И я знаю, что мой СКС будет стрелять, хоть его из грязи вытащи, а Зауэр, пусть мистер Крафт меня поймёт правильно, в таких условиях, может выстрелить, а может, и нет. Я не говорю уже о том, сколько времени уйдёт на то, что бы вынуть его из кофра. Медведь ждать не будет. А точность боя зависит от стрелка.

Крафт отвернулся к иллюминатору. Двигатели вертолёта продолжали реветь. Пилоты в кабине над чем-то хохотали. Переводчик опустил глаза. Дядя Коля понял, что разговор окончен, и повернулся к ребятам:

– Ну, что Максим, как настроение?

– Нормально. – Алёша дремал, завалившись прямо на рюкзаки. – Дядя Коля, мы тут с Алёшей так и не поняли, что нам делать, если в конце маршрута действительно окажется золотая россыпь?

– Как, что? – Немедленно связываемся с Паланой, сообщаем о находке участковому, а он по спецсвязи с отделом ФСБ. Из ближайшего погранотряда к нам вылетит вертолёт с отрядом пограничников, а позже подтянутся и представители спецслужб. До их прибытия, – дядя Коля улыбнулся, – занимаем круговую оборону и до последней капли крови защищаем достояние Федерации.

– Значит ФСБ в курсе?

– Разговорчики. – Дядя Коля хлопнул своей широкой ладонью Максима по плечу. – Это не обсуждается.

Их беседу прервал радостный вопль Крафта. Он прижимался щекой к иллюминатору и показывал пальцем куда-то вниз. Его лицо раскраснелось, а глаза были широко открыты, как у мальчишки. Все тоже прильнули к иллюминаторам. Внизу, под самым вертолётом мелькала широкая коричневая спина медведя. Напуганный рокотом двигателей, медведь длинными прыжками несся через поляну под прикрытие деревьев.

– Bear! – Кричал Крафт. – See, bear!

– Это медведица, – спокойно поправил дядя Коля.

Только теперь Максим разглядел бегущего впереди медвежонка. Мамаша спешила сзади, прикрывая его своим телом и слегка поддавая ему под зад увесистой лапой.

Вертолёт начал закладывать вираж. Справа открылась большая ложбина, зажатая между сопками. Серебряной лентой блеснула река. Яркими цветами обозначились коробочки домов.

– Эссо! – Прозвучало из кабины пилотов. – Здесь дозаправимся и дальше.

– Это долго?

– Нет. Минут тридцать.

Через четыре минуты вертолёт мягко опустился на лётном поле небольшого аэродрома.

3

Все высыпали на траву размять ноги. Дядя Коля двинулся в посёлок:

– Парни, я быстро. Навещу знакомого и вернусь. Глядите в оба.

– Есть.

Максим тоже решил прогуляться, и так как Алёша отказался составить ему компанию, двинул в село один.

Село Эссо – официальный административный центр Быстринского района Камчатки и один из неофициальных центров дикого туризма. Эти места окрестили не иначе, как «Камчатская Швейцария». И не напрасно. Эссо расположилось в огромной ложбине. Уникальные климатические условия, отсутствие ветров, мягкая тёплая зима буквально притягивали сюда любителей горных лыж. Только дико всё вокруг, не ухожено. У правительства, как всегда, не хватает денег, у предпринимателей воображения. Так и покоится эта жемчужина в своей раковине не ухоженная и без достойной оправы.

Сразу за дорогой, ведущей от лётного поля, расположились одно и двухэтажные строения. За ними виднелись бетонные многоэтажки, но так далеко Максим не пошёл. Заметив в проулке деревянный туалет, он направился к нему. Внутри, на удивление, было чисто, никакого запаха, к стене, как ни странно было это видеть, прикручен рулончик туалетной бумаги. Но поразило Максима не это. Посредине, на деревянном постаменте возвышался белый фарфоровый унитаз, со стульчаком и крышкой.

Не успев взгромоздиться на эту красоту, Максим услыхал неподалёку голоса двух мужчин. Один из них и привлёк его внимание.

Максим приоткрыл дверь и осторожно высунулся наружу. Метрах в пяти от туалета, у дома, у самого его угла стоял широкоплечий мужчина среднего роста. Одет он был в форму полицейского с капитанскими погонами на плечах. Казалось, что форма повсюду врезается в складки его мощного тела. Но, не смотря на кажущуюся грузность, двигался он легко. Второго Максим не видел. Он только слышал его голос, и этот голос был голосом дяди Коли:

– Звонили?

– Да, утром.

– Докладывай, Силин, не тяни.

Коротышка всё время переминался с ноги на ногу, как боксёр перед боем, осматривался по сторонам и дёргал фуражку за козырёк:

– В течение недели, ни один вертолёт в сторону Паланы из Петропавловска не вылетал. Но регулярными авиарейсами на самолётах из Петропавловска прибыли пять групп. Первая – это спелеологи – мужчина и женщина, скорее всего семья. Вторая группа – охотники. Пятеро мужчин от тридцати до сорока пяти лет. Документы на оружие, лицензия, всё в порядке. Длинноволосых среди них не было. Бородатых тоже. Все безбородые и стрижены коротко. В документах фамилии Шкуранский не значилось. Ещё две группы по шесть-восемь человек – туристы, студенты Петропавловских ВУЗов на каникулах, направляются в турпоход. И четверо рыбаков – все мужчины от сорока до пятидесяти лет. У двоих карабины. У этих тоже с документами порядок.

– По Шкуранскому из Питера ничего не было?

Коротышка снова дёрнул козырёк фуражки:

– Сообщают, что Шкуранский дома.

– Всё?

– Всё.

– Странно. Ну, ладно. Пошли, проводишь меня.

Коротышка скрылся за углом дома.

Сделав дело, и выждав пять минут, Максим то же направился к вертолёту.

Дядя Коля уже был там и, что-то оживлённо рассказывал Крафту. Широко разводя руки, он показывал, какая чавыча ловится в здешних реках. Рядом стоял коротышка в полицейской форме. Дядя Коля представил его. Сказал, что это местный участковый – Силин Вадим Геннадьевич, гроза местной преступности. Ещё дядя Коля сказал, что они вместе служили в армии, и он не мог не навестить старого друга. А ещё через десять минут пилоты сообщили, что можно лететь и взлётное поле уплыло вниз вместе с участковым, беспрестанно дергающим козырёк фуражки.

4

До Паланы добрались через полтора часа. Дядя Коля всю дорогу развлекал Крафта разговорами о Камчатке. Алёшка опять уснул. Максим решил не говорить ему о подслушанном разговоре. Он сидел и обдумывал создавшееся положение: «Экспедиция под наблюдением. Если за эти дни за ними никто не вылетел и не выехал, значит Шкуранский, всё-таки запомнил отправную точку маршрута, а может быть и не только её. Память у него дай бог каждому. На семинарах «Общества», он цитировал целыми страницами, помнил даты, названия мест, фамилии в большом количестве. Потому нас никто и не преследовал. Нас тупо ждут на месте и Шкуранский должен быть с ними».

5

Начальнику Организационно-аналитического отдела

УФСБ Камчатского Края

Полковнику Пепеляеву К. Ю.

Секретно.

Отчёт об оперативном мероприятии.

Сегодня, в 20 часов 32 минуты, мной предпринята попытка вручить объекту наблюдения срочную телеграмму. Объект на момент вручения находился дома, но выйти отказался, мотивируя отказ тем, что у него свидание с женщиной и предложил оставить телеграмму в почтовом ящике. В процессе разговора мной была произведена аудиозапись голоса объекта наблюдения. Телеграмма оставлена в почтовом ящике объекта. За ящиком установлено скрытое видеонаблюдение.

Начальнику Организационно-аналитического отдела

УФСБ Камчатского Края

Полковнику Пепеляеву К. Ю.

Секретно.

Экспертизой установлено, что голос на представленной к анализу аудиозаписи гражданину Шкуранскому Г. А. не принадлежит.

Организационно–аналитический отдел

УФСБ Камчатского края.

Телефонограмма от «…» …………. Года.

Секретно.

– Это Пепеляев. Срочно свяжите меня с Майором Лисицыным.

– Лисицын на связи.

– Полковник Пепеляев. Срочно сообщить о результатах оперативных действий по Шкуранскому в Палану. Оперативной группе приступить к выполнению задания.

6

Посёлок городского типа Палана оказался на много больше Эссо. Центр посёлка застроен пятиэтажными домами и окружён со всех сторон высокими, зеленеющими сопками, за которыми белели снежными вершинами вулканы. Большой аэропорт со взлётно-посадочной полосой для пассажирских и грузовых самолётов и вертолётной площадкой. В своё время Палана являлся центром Корякского Автономного Округа. Посёлок находился на территории Тигильского района, но в состав района не входил, а получил статус городского округа. Своё название посёлок получил от протекающей рядом реки, которая через семь километров впадала в Охотское море. Ныне это большой культурный центр корякского этноса.

7

Первым из вертолёта вылетел Алёша. Он был уверен, что Нина придёт встречать их, и он снова увидит её ослепительную улыбку. Но в десяти метрах от вертолёта он заметил только маленького, ссутулившегося старика-коряка, одетого, несмотря на лето, в оленью кухлянку. На ногах мягкие торбаса и джинсы «Ливайс Страус Оригинал», затёртые и давно не стиранные. На плече стволом вниз висела мелкокалиберная винтовка.

Коричневое от солнца лицо коряка, было сплошь покрыто морщинами. Чёрные, выгоревшие на солнце, без единой сединки волосы острижены коротко и не ровно. Скорее всего, коряк периодически сам обрезал их ножом. Узкие щёлочки хитрых прищуренных глаз светились дружелюбием.

Старик улыбнулся, показывая редкие зубы, быстро подошёл, протянул Алёше две крепкие мозолистые руки с короткими пальцами и сказал:

– Амто!

Глава 7. СТАРЫЙ ОХОТНИК

1

Следом за Алёшей из вертолёта выбрались все остальные.

– «Амто», это на корякском, что-то вроде «Привет». – Пояснил дядя Коля.

– Амто, амто! – Алёша тряс руки старика. – А где же Нина?

– Нина? – Старик на секунду задумался. – А-а, Нинвитнэ?

– Да, да, Нина. Нинвитнэ. – Тараторил Алёша, не выпуская руки старика из своих ладоней. – Где она? Почему не пришла?

– Нинвитнэ – эньеньялан. – Старик поднял ладонь вверх и сделал серьёзное лицо. – Она говорит с духами. Имны – правда.

– Мы её друзья. – Не унимался Алёша. – Мы вместе учимся, понимаете. Нина, очень хорошая девушка.

– Еёлык – понимай. – Коряк качал головой и щурил глаза, улыбаясь собравшимся вокруг него. – Нинвитнэ говорит: «Покажи людям всё – лес, реки, сопки». Я покажи. Я тагыйнинылгъын – охотник.

– А как вас зовут? – Не унимался Алёша.

– Я Степан. Такое имя мне давал отец. Фамилия моя Яёлов. Яёл – лиса. Лиса, самый хитрый в тайге. Всё видит, всё знает, всех обмани – сама живой уходи. Отца звали Энмыэн – скала. Вот я значит Степан Энмыэнович.

Все начали знакомиться, и представлялись старику по имени. Когда очередь дошла до Крафта, Максим заметил, что старик улыбался, но не смотрел ему в глаза, когда тот называл своё имя.

Дядя Коля вынул из рюкзака новый большой охотничий нож, в кожаных ножнах, на офицерской портупее и передал её старику. От такого подарка глаза Степана Энмыэновича увлажнились. Он сразу надел портупею на себя, подпоясав ей кухлянку, несколько раз вынул нож из ножен, взвешивая на руке и разглядывая клинок, потом долго тряс руку дяде Коле, всё время повторяя:

– Въала – нож!

Подъехал УАЗ, называемый в народе «Таблетка». Из него вышел высокий худой мужчина тоже в милицейской форме, как и Силин в Эссо, и пожал руку дяде Коле. Это был местный участковый. Они обнялись, и Максим заметил, как мужчина, что-то шепнул дяде Коле на ухо. Все вещи из вертолёта загрузили в УАЗ и он уехал. К месту ночёвки пошли пешком.

Поселились в просторном доме на краю посёлка, принадлежащем участковому. УАЗ уже ждал во дворе. Выгрузили вещи. Старый охотник начал бесцеремонно осматривать рюкзаки. Когда он все их осмотрел, его лицо сделалось сердитым. Качая головой, он подошёл к дяде Коле и громко сказал:

– Еккэ-кун! Ой-ё-ёй! – Он качал головой и цокал языком. – Зачем много взяли? Надо только ружьё, патроны, соль, спички, немного еды – всё. Много – гъаткэнгъав – плохо. Плохо ходи – быстро уставай. Быстро уставай – мало зверя бей. Жена из дома гони. Все смеяться.

Потом он внимательно осмотрел оружие у каждого и остался доволен. Особое внимание он уделил карабину Крафта. Долго взвешивал Зауэр на руке, вскидывал, прицеливался, гладил ладонями.

2

Когда старый охотник закончил осмотр, Максим задал ему вопрос:

– Степан Энмыэнович, нам нужно знать, есть ли по близости старое кладбище, или старая церковь, которые были ещё при царе?

Охотник внимательно посмотрел в глаза Максиму:

– Давно-давно, когда коряк помирай, его в нарту клади, а нарту на костре сжигай. Кладбище не был. Русские приходили, жили, умирали. Их закапывали в землю, но кладбища заросли и пропали.

– Церкви у нас две, и обе современные. – Участковый прервал свой разговор с дядей Колей. – Кладбище тоже. Но я знаю точно, здесь есть старая часовня. Она находится примерно в километре, может в двух от посёлка. Мы туда в детстве часто ходили по ночам. Говорят там, ещё давным-давно медведь казака заел. А у казака была жена – корячка. Так она выследила того медведя и убила. Сама потом тоже от ран умерла. Вот в честь их любви эту часовню и построили. А ещё говорят, раз в год туда приходит дух убитого корячкой медведя и ищет своего обидчика. Вот мы туда пацанами по ночам и бегали, друг друга на смелость проверяли. Правда, сейчас от часовни мало, что осталось, но место я могу показать.

Старый охотник посмотрел на участкового, скривил губы, покачал головой и сказал, что знает это место и, что ту корячку звали Ывынъыпиль – Ягодка. Была она самая красивая из всех, а полюбила казака и ушла с ним. Её весь род проклял. Они сказали шаману, а тот спустился к духам. Духи сделали так, что пришёл большой кайнин – медведь и убил казака. Но Ягодка не захотела вернуться. Так любила казака. А часовню русские построили.