Текст книги "Путешествие в ад. Никогда не дразните нечистую силу"

– Что предлагаешь?

– Сделку. Растолкую, что к чему, покажу щель и дам хавчик в дорогу. Идет?

– А от нас что?

– Мелочь, ерунду полную, можно сказать. Для вас. А мне польза. Мы с вами фотку сделаем. Я ее увеличу, на входе повешу. Реклама высший сорт! Ни одно заведение в округе такой не похвастается.

– Наше фото? – удивился Антон.

– Ну да! Вы же из другого мира, врубаешься?

– Логично, – кивнул Антон. – Ты как, непротив? – обернулся он к Даше.

Равнодушно пожала плечами. Она внимательно рассматривала посетителей загробного кафе, словно надеялась встретить здесь свою бабушку.

– Ладно, – согласился Антон. – Но мне еще ствол нужен. На всякий случай.

– Сделаем чувак, не проблема! Выпьете?

– Нет. Поесть бы. У вас едят?

Бармен лично усадил дорогих гостей за свободный столик подальше от сцены. Через считанные мгновения на столешнице появились чистые приборы, фарфоровая гусятница и две бутылки минеральной воды. Антон с любопытством приподнял крышку гусятницы – горячий пар с запахом печеного мяса шибанул в нос, заставил закашляться.

– Ничего не понимаю… откуда здесь мясо? – пробормотал он.

– Есть связи, – вполголоса произнес бармен. Он аккуратно наполнил водой стаканы, положил каждому на колени салфетки.

– Так тут животные есть? – еще больше удивился Антон.

– Нет, конечно. Но они есть в соседних мирах. Можно даже женщин заказывать на любой вкус.

– Как это? – насторожилась Даша. – Каких еще женщин?

– Загробных миров много. Люди на земле верят в разных богов, у каждого племени свой рай и ад. Например, у последователей Магомета в раю каждому положено семьдесят две девственницы каждый день. Представляете? Сначала, конечно, нравится, но потом так надоедает… мучаются праведники! Так вот, чтобы избавиться от надоевших баб, они нам их отдают… напрокат. Ну, бабенки и сами непротив разнообразия. Фрукты, овощи, мясо тоже оттуда.

– А вы им?

– Предоставляем возможность подраться с полицией, пострелять в бродяг – вы их уже видели? – ну и вообще, подышать воздухом свободы!

– Им это больше нравится? – рассмеялся Антон.

– Ну да. Они все бывшие шахиды, террористы. От старых привычек трудно избавиться.

Гусь «ушел» за пять минут. Проголодавшиеся, Антон с Дашей ели и пили за троих. Бармену пришлось принести еще и курицу с молодым картофелем. Такие «жруны» не могли не обратить на себя внимание. Посетители кафе с любопытством смотрели, как ничем не примечательная пара поглощает очень дорогую еду, будто у себя дома.

– Нет справедливости, – разочарованно произнес мужчина в костюме за соседним столиком.

– А ты хотел, чтобы и здесь все было поровну? Свои коммуняцкие замашки брось! – ответили ему с другого столика. За ним сидела компания мужчин в кожаных куртках. Лишенные волос головы смутно белеют в табачном дыму, неприязненные взгляды устремлены на поборника равенства и братства.

– А чем они заслужили такую еду? – возвысил голос «костюм».

– Не твое дело, большевичок. Жри свою кашу и помалкивай, понял? – ласково отозвались от другого столика.

– Разве вам не обидно? Вас не задевает такое наглое пренебрежение к окружающим!? – взвизгнул мужчина фальцетом. Перед ним действительно стояла тарелка остывшей гороховой каши на постном масле. В запале встает, указывает характерным жестом на останки курицы и гуся, второй рукой – видимо, по привычке – опирается на стол. Ладонь погружается в холодную жижу, избыток каши выдавливается на стол. «Кожаные куртки» гогочут, следом за ними смеются остальные, «коммуняка» злобно матерится и с широким замахом стряхивает остатки каши с ладони. Испачканные посетители кафе с оскорбленным видом бросаются на обидчика. Завязывается потасовка. Танцовщица из соседнего рая прекращает двигать животом и бедрами, привычно усаживается на стул. Девица с азартом наблюдает за дракой, густо накрашенные глаза широко распахнуты, рот полуоткрыт, пальчики с ярко красными ногтями нервно сжимаются в кулачки. Гурия подпрыгивает на стуле и, кажется, что вот-вот закричит изо всей силы – го-о-ол!!! Или шайбу-шайбу.

Антон подхватывает бутылки с минеральной водой и вместе с девушкой отступает к стойке. В руках у бармена появляется цифровик, палец безостановочно жмет кнопку пуска.

– Убыток?

– Известность! Большой шухер вызывает большой интерес. Только вот что, – понизил голос бармен. – Вы со свету отойдите. Если те, в кожаных куртках, заметят, что вы живые, будут неприятности.

– Какие?

– Выкрадут и продадут за хорошие бабки.

– Кому мы тут нужны? – удивился Антон.

– Да кому угодно. Может, и сам Хозяин заинтересуется. Феномены такая редкость! – вздохнул бармен.

– Кто такой Хозяин? – спросила Даша.

– А вы разве не знаете? У каждого мира есть хозяин. Избегайте его помощников, они повсюду. Если вас утащат на самый низ, к нему, возврата не будет. А вы ведь хотите вернуться домой, правда?

– А как их отличить, помощников этих? Вот ты, например…

– Я бармен, чувак! В той жизни был барменом и в этой останусь им. Я ценю свободу и ни перед кем не стою на задних лапках. Мой интерес к вам – деньги! Здесь тоже есть золото, чувак. Здесь вообще есть все, что есть в мире живых. Надо только поискать. Или заработать. Я делаю и то, и другое, понял? – отвечал бармен, продолжая съемку.

Драка начала понемногу стихать. Участники один за другим отваливали к стенам вытирать кровь и сопли с разбитых рож. Сильно покалеченных не оказалось, только синяки, ссадины и порезы. Гурия уже хлопотала возле кожаных курток, порхая, словно бабочка, при этом норовила прижаться то полной грудью, то бедром к раненым «героям». «Герои» благодарно хватали гурию за ягодицы и на пальцах объясняли, что помощь понадобится и потом, одна она не справится, надо бы других «сестер» пригласить. Гурия трясла грудями, старательно кивала, «герои» довольно переглядывались. Порезы и ссадины затягивались на глазах, синяки таяли, словно первый снег под солнцем. Через несколько минут посетители кафе мирно расселись по местам, вечер отдыха продолжился. Мужчина в костюме поправляет сбившийся на бок галстук, кончики пальце осторожно касаются громадных фиолетовых фингалов под обоими глазами. Бармен быстро просматривает кадры, неудачные сразу удаляет, хорошие идут в папку. Некоторые помечает для обработки в фотошопе.

– Зашибись! – скромно оценил свою работу бармен. – А теперь, господа, займемся вами. Итак, вы мне – художественный портрет (это слово он произнес с ударением на э – портрэт). А я вам – ствол и лазейку на поезд.

– И поесть!

– И это, – согласился бармен. – Приступим к исполнению?

– Давай!

Бармен провел их коротким коридором, жестом вышколенного портье распахнул дверь:

– Прошу!

В небольшой комнате стоит простая железная кровать, шкаф и маленький секретер. Кровать аккуратно, по-солдатски заправлена синим одеялом, на спинке висит вафельное полотенце. Бармен подходит к шкафу, дверцы распахиваются и взору гостей предстает целый набор камуфляжа для боя в городских условиях. Бармен небрежно сдвигает в угол вешалки с одеждой. Задняя стенка шкафа раздвигается, открывается вход во вторую комнату. Щелкает выключатель, на потолке неспешно загорается простая лампочка накаливания.

– Прошу! – еще раз произнес бармен.

Антон восхищенно покачал головой, показал бармену большой палец – решпект и уважуха тебе, чувак! В деревянную обшивку стен ровными рядами вбиты гвозди. На них аккуратно уложено самое разнообразное оружие – от простых рев. наганов до противотанковых гранатометов последних моделей. Внизу сложены в стопу ящики с боеприпасами. Даша окинула равнодушным взглядом внушительный арсенал и отвернулась – эти мужчины как дети, не могут без цацек и хлопушек!

– Прежде, чем займемся выбором волын, позвольте узнать – туда… ну, куда вы так стремитесь попасть, вы желаете быстро и с шумом? Или не торопясь и тихо?

– Второе.

– Тогда не рекомендую гранатометы и ампульные огнеметы – слишком громоздко, шумно и выстрелов с собой много не возьмешь. Вариант – АПС с глушителем и съемным прикладом. Или классический вариант – калаш с глушителем!

– Крутишь, чувак! – укоризненно покачал указательным пальцем Антон. – «Винторез» со складывающимся прикладом, пять полных магазинов к нему, «лифчик», лазерный целеуказатель… да, и оптика что б родная была! Плюс две укомплектованных аптечки.

– Гм, ты волокешь… ладно, мистер специалист, уговор есть уговор. Бери!

Фотосессию решили провести на свежем воздухе. Бармен выбрал место почище, уговорил Дашу снять курточку, а рубашку расстегнуть до груди и завязать полы узлом. Чтобы пупок было видно! Антон стал полубоком, девушка положила руки ему на грудь. Бармен со всех сторон общелкал цифровиком, выбирая лучший ракурс.

– Все, портфолио готово!

Цифровик исчезает в кармане. Даша хмуро приводит себя в порядок. Бармен спрашивает Антона6

– У тебя смарт есть? Или планшет.

– Вот, – показывает Антон.

– Ацтой! – безапелляционно заявляет бармен. – Купи новую модель. У меня есть, недорого, – и сует руку в карман.

– Иди на фиг! – смеется Антон. – Базарь по делу.

– Как хочешь, – нисколько не расстроившись отвечает бармен. – Слушай сюда! Идешь прямо вон на те развалины, проходишь их насквозь. Дальше будет пустырь, полоса отчуждения. На нее не суйтесь, автоматические пулялки бьют без звука и предупредительного пука. В доме имеется лифтовая шахта. Спуститесь вниз, в подвал, дальше по горизонтальному колодцу к вокзалу. Выход наверх увидишь. Люк открывай осторожно, чтобы не усек кто. Выйдете с другой стороны состава, там охрана похуже. Но все равно не расслабляйся, бди! Дальше сами.

Бармен взмахнул рукой на прощание и поспешил обратно в кафе. Антон и Даша остались одни. Девушка застегнула курточку на все пуговицы. Рюкзачок с едой, которой снабдил их бармен, устроился на спине.

– Идем?

– Идем, – согласился Антон, но с места не сдвинулся.

– Ты что? – встревожилась девушка.

– Да понимаешь, – замялся Антон. – Как-то слишком просто все. Поди туда, поди сюда, поднимись вверх… вокзал какой-то, поезда. Неужели в ад вагонами отправляют?

– Валерий говорил, что это образ, пригодный для восприятия. Раньше вовсе на лодке перевозили. Но ведь это чушь полная, каждый день умирают тысячи людей. Никаких лодок не хватит.

– Ну да, зато транспортная символика понятна всем. На самом деле души сыпятся в ад, словно капли дождя, только успевай собирать. И где в такой массе душ искать эту Анну?

– Самоубийц держат отдельно от остальных, для них есть свой уровень.

– Чего-чего? – удивился Антон. – Какой еще уровень?

– Ну, Данте в «Божественной комедии» указал, что в аду девять кругов. Какой-то – не помню! – предназначен для самоубийц.

Антон внимательно посмотрел на Дашу, будто впервые ее увидел.

– Ты чего? – опасливо спросила девушка. – Я читала.

– Я всегда думал, что комедии – это смешно. Что смешного может быть в аду?

– Данте создавал свою поэму очень давно, в пятнадцатом веке. Тогда комедией называли любое литературное произведение. Называя комедию божественной, он имел ввиду, что Бог помог ему спуститься в ад, вернуться оттуда и позволил описать увиденное. Во второй части комедии Данте описывает путешествие в рай. Но не очень подробно.

У Антона ослабела нижняя челюсть.

– Ты интересуешься средневековой литературой? Вот это да! А я книжку в руках держал последний раз, когда в школе учился.

Антон с таким уважением посмотрел на Дашу, что она застеснялась.

– Да я давно читала… не помню подробностей.

– И не нужно, – махнул рукой Антон. – Пятнадцатый век? Представляешь, как все изменилось с тех пор?

– Я так не считаю. Людские пороки остались прежними и кругов больше не стало.

– Лучше бы меньше, – проворчал Антон. – Долбаться по всем девяти – самое то! Надо поспрашивать на вокзале, где остановка для жмуриков по собственному желанию.

Развалины, которые, по словам бармена надо пройти насквозь, оказались длинной, словно крепостная стена, десятиэтажной «хрущобой». Полутемные и узкие, как тоннели, коридоры тянулись вдоль этажей в бесконечность. В каждом подъезде был лифт. Вернее, шахта лифта. Теперь эти колодцы превратились в мусоропроводы. Раздвижные двери нижних этажей заварены стальными листами, обитатели верхних этажей сваливают в шахты разную дрянь, отчего по всему дому распространяется крепкая вонища. Но жители то ли привыкли, то ли лишены обоняния – никому нет дела. Антон и Даша вошли проникли в дом сквозь пролом в торцевой стене. Мерзкий запах гниющих отходов заставил сморщится и зажать носы. Даша хотела даже вернуться, такой невыносимой показалась вонь, но по улице бродили какие-то подозрительные типы и Антон решительно остановил ее за плечо.

– Вот, завяжи нос и рот, – достал он из кармана упаковку бинта. Антон думал, что девушка просто зажмет нос как платком, но она тщательно обмотала голову, оставив открытыми только глаза, достала вязаную шапочку, в которой вышла из дома и натянула ее до самых бровей.

– Сайлент Хилл, – пробормотал Антон. – Или мумия вернулась.

Из-под повязки раздались невнятные бубнящие звуки, глаза Даши возмущенно сверкнули.

– Давай дырку для рта вырежу? – предложил Антон. – У меня лопатка острая.

Девушка сложила известную фигуру из трех пальцев, прицелилась в лоб. Затем аккуратно, двумя пальчиками раздвинула бинт на месте рта, громко и четко произнесла:

– Фигу тебе!

Коридор пуст, если не считать выставленную вдоль стен разбитую мебель и разбросанное тряпье. Крупные черные тараканы неторопливо путешествуют по полу, останавливаясь на отдых в складках тряпья. С потолка свисают гирлянды густой паутины, сквозь которую светят тусклые, словно умирающие солнца, лампочки. Время от времени слышатся приглушенные крики, стоны, изредка доносится грохот, будто гром далекой грозы. Двери в квартиры плотно закрыты и невозможно понять, есть там кто ни-будь или нет. Коридор узок, от стены до стены не более двух метров, плюс мебель… а ну как выскочит псих какой нибудь! На всякий случай Антон приготовил «винторез» – снял с предохранителя и откинул приклад. Влево пулю, вправо прикладом в рыло! Пролом остается за спиной, впереди полутемная кишка грязного коридора.

– Можно, я пойду первой? – попросила Даша. – Мне страшно сзади.

– Валяй, – разрешил Антон.

Коридор оказался не таким длинным, как показалось вначале. По всему дому слышатся крики, вопли, шум от бьющейся посуды и грохот разбиваемой мебели. Складывалось впечатление, что здесь в каждой квартире живут несчастливые семьи. Скандалы и ругань не прекращаются ни на минуту. С верхних этажей даже стрельба слышалась. Антон сразу успокоился, спрятал оружие под куртку и зашагал смелее. Несколько раз впереди с грохотом распахивались двери, встрепанные мужчины и женщины выпадали в коридор, им вслед летели тряпки, бумаги, иногда предметы интерьера. Несчастные отлеживались с полминуты, затем вскакивали и бросались обратно. Двери захлопывались самостоятельно. Проходя мимо лифтовых шахт, слышали придушенные стоны сброшенных в колодцы людей, сквозь щели сочилась кровь и какая-то дурно пахнущая жижа. Видимо, на верхних этажах борьба шла круче.

– Они когда нибудь отдыхают, как думаешь?

– Нет, – покачала головой Даша. – Это и есть наказание. И они выбрали его сами. И сами создали себе ад в преисподней.

В конце коридора Антон увидел пролом, заделанный куском фанеры. Рядом чернеет дыра в полу, откуда тянет холодом и сыростью. Похоже, это и есть та самая шахта, из которой можно добраться до вокзала. Лезть туда немедленно Антону совсем не хотелось. Поморщившись, взглянул на пролом. Осторожно сдвинул фанеру, в образовавшуюся щель подуло свежим воздухом, узкая полоска света возникла на грязном полу. Антон сдвинул еще немного, с любопытством заглянул. Бармен не обманул – сразу от торца дома начинался пустырь, полоса шириной в сотню шагов, оканчивающаяся бетонной стеной высотой метра три. В центре красуются широкие ворота, в которые запросто может проехать автобус. На гребне через равные промежутки стоят круглые башенки, из каждой торчит ствол. Рядом огромные круглые прожектора, похожие на перевернутые котлы для варки первых блюд в общественных столовых. Неторопливо прохаживаются стражники. Антон сразу заметил, что прожектора направлены вовнутрь, часовые на стене глядят в туже сторону. Это и понятно – кто ж с города будет стремиться попасть в ад?

– Что там? – нетерпеливо спросила Даша.

– Смотри, – отодвинулся Антон. Взгляд невольно упал на дыру в полу, из которой распространяется затхлая вонь и – кажется! – поднимается к потолку желтоватый пар.

«Тут и так духан стоит – аж ком в горле, – подумал Антон. – Представляю, как пахнет в подполе».

– Антон! Косицын, смотри! – воскликнула девушка.

Антон оборачивается к пролому. Сквозь щель хорошо видно, как ворота начинают медленно открываться. Железо скрежещет, задевая бетонное покрытие, мелкие камешки с хрустом превращаются в песок, плохо смазанные петли визжат и скрипят. Ворота распахиваются, как пасть гигантского чудовища, стальные рычаги поворотного механизма выпрямляются, скрежет и визг стихают. Из темноты выползает тупорылый грузовой автомобиль с открытой кабиной, без капота и крыльев. Видно бешено вращающийся вентилятор системы охлаждения, блестит маслом блок цилиндров, дрожат провода, вздрагивают тросики тяги. За рулем странного автомобиля сидит человек в черной форме, на голове мятая фуражка с вздыбленной тульей и мотоциклетные очки. Лицо скрыто под черной повязкой. Рядом развалился на сиденье офицер, на фуражке красуется металлический «краб», на плечах погоны оранжевого цвета, черная униформа расстегнута до середины груди, рукава закатаны. Лица тоже не видно под черной маской, глаза скрыты очками. В кузове расположилось полтора десятка солдат, все в черной униформе, на головах блестят глухие черные шлемы, забрала опущены. Автоматы смотрят в серое небо черными стволами. К грузовику с солдатами прицеплена платформа с огромной клеткой. Следом за первой машиной выезжает вторая, тоже с солдатами и клеткой, за ней еще одна, и еще, и еще… Двигатели надсадно ревут и плюются выхлопными газами. Глушителей, судя по всему, автомобили тоже не имеют. Оглушительно грохочущая колонна выезжает из ворот и направляется прямо в город. Антон с интересом разглядывает машины, людей в странной форме и больше ни на что не обращает внимания. А зря. Без конца дерущиеся люди вдруг утихомирились. Какое-то время они прислушивались к шуму, затем все вместе, будто получив неслышимую команду, повыскакивали из комнат и бросились к выходу из дома. За несколько секунд плотная толпа мужчин и женщин заполнила лестницы, выплеснулась в коридор первого этажи. Люди устремились к выходу в сторону города, откуда пришли Антон и Даша. Узкий коридор спрессовал людей в плотную массу, которая медленно двигалась к выходу.

– Это ловцы душ, – негромко произнес Антон, кивая на машины с солдатами.

– Каких душ? – не поняла Даша.

– Этих, – показал глазами Антон на людей. – Ты забыла, что это души, а не живые люди?

Рев автомобилей отдалился и стих. Раздались выстрелы, сначала одиночные, потом загрохотали длинные, пулеметные. По толпе словно пробежала дрожь. Люди замерли, потом на лицах появилось выражение обреченности. Толпа остановилась, затем медленно двинулась вперед, никуда не торопясь и не волнуясь.

– Перехватили на выходе, – понимающе кивнул Антон. – Сейчас всех погрузят в клетки, потом проведут зачистку дома. Нам пора туда, – указал он на дыру в полу.

Девушка брезгливо тряхнула головой, поглубже натянула шапочку, поправила сбившуюся повязку на лице.

– Идем, – вздохнула она.

От края дыры вглубь ведет самопальная железная лестница. Сваренная криво-косо из ржавых арматурных прутьев, лестница не выглядит прочной. Перекладины прогибаются, скрипят, железные штыри норовят вылезти из камня и обрушится вниз вместе с лестницей и людьми. Света в дыру попадает недостаточно, к тому же снизу поднимаются желто-серые клубы каких-то испарений. Антон уже начал беспокоиться, когда лестница перестала подозрительно дрожать и уперлась в землю. Антон тотчас включил фонарик, приготовил оружие. Узкий луч фонаря вырывает из тьмы какие-то подозрительные холмики, испарения стынут призрачными волнами и мешают разглядеть, что там дальше. Антон глубоко вдохнул спертый воздух, ствол «винтореза» бесстрашно и тупо всмотрелся в темноту. В подземелье тихо и пусто, на низком потолке, до которого можно дотронуться кончиками пальцев, колышутся клочья паутины.

– Интересно, что они здесь едят? – задумчиво произнес Антон.

– Кто? – нервно спросила Даша.

– Да пауки, – мотнул головой на паутину Антон. – Везде они есть!

– Энтомолог хренов… Пошли отсюда быстрее! – раздраженно зашипела девушка.

Вход в тоннель оказался рядом, в нескольких шагах. Подземелье – вернее, подвал – оказалось небольшим, это туман делал его таким большим и таинственным. Антон посветил на всякий случай фонарем и первым влез в узкий тоннель. Даша больно ткнула под ребра:

– Отдай фонарь и пусти меня вперед!

– Почему?

– Потому! Мне кажется, что сзади кто-то подкрадывается. И не спорь со мной!

Антон вздохнул и безропотно отдал фонарь – девушка права. Вдруг кто-то из солдат спустится в подвал… сверху донеслись крики, раздался шум, какой-то предмет несколько раз звонко стукнулся о перекладины и упал на пол. Реакция Антона была мгновенной – наваливается на Дашу всем телом и прикрывает голову руками. Почти тотчас за спиной оглушительно грохочет, воздушная волна тупо бьет по ушам, по ногам больно хлещет каменная крошка.

– Вперед! – толкает девушку Антон. – Потолок может рухнуть!

Даша шустро перебирает руками и ногами, стремится как можно быстрее уйти от опасного места. Антон спешит за ней. Тоннель забивается пылью, становится трудно дышать и ничего не видно даже с фонарем. От неловкого движения стекло трескается, лампочка гаснет, наступает кромешная темнота. К счастью, в тоннеле нет острых камней или проволоки, он прорыт в песчанике, стены и потолок укреплены досками, фанерой и кусками железа. Поток воздуха буквально толкает в спину и это означает, что выход наружу близок. Впереди появляется бледное пятно, до него буквально рукой подать. В эту секунду сзади опять грохочет, выстреливает пыльное облако, потом вздрагивает земля и тяжкий гул на мгновение заглушает все звуки. В пыльной темноте ничего нельзя разглядеть, но Антон шестым чувством ощутил, что потолок рушится и если не поддать как следует, его раздавит в лепешку.

Он бросается вперед, словно крыса, спасающаяся от наводнения. На ходу подхватывает растерявшуюся девушку и буквально выбрасывает ее в вертикальный колодец. Даша только успевает схватиться кончиками пальцев за край, но подтянуться сил нет. Висит на вытянутых руках, пальцы скользят по гладкому краю ямы. Еще мгновение и она свалится. Вокруг Антона страшно скрипят стены, он чувствует, что сейчас его раздавит так, что внутренности вылезут наружу изо рта, как зубная паста из тюбика. Расстояние между жизнью и смертью сократилось до бесконечно малой величины, названия которой еще не придумали. Словно мультяшный супермен Антон приседает, руки тянутся вверх и с силой отталкивается от земли. Ничего не видя, вслепую, подчиняясь рефлексам и инстинкту самосохранения, он бежит вверх, отталкиваясь руками и ногами от неровностей стены. Адреналин переполняет мышцы, от напряжения звенит в ушах, в глазах сверкают искры и сердце разбивается о ребра. Сумасшедший бег по вертикальной стене продолжается долю секунды, но Антону кажется, что взбирается на десятый этаж. Рядом мелькает белое пятно, Антон хватает девушку за воротник, слышен сдавленный вскрик, левая рука тяжелеет и в следующее мгновение Антон с девушкой буквально выпрыгивают из колодца. Подземелье плюется клубами пыли и разочарованным гулом. Под ногами последний раз вздрагивает земля и наступает тишина. Антон чувствует шлепок по пальцам, Даша придушенным голосом раздраженно произносит:

– Отпусти меня!

Антон автоматически разжимает пальцы, тяжесть из руки уходит и он слышит облегченный вздох.

– Спасибо тебе, конечно, – говорит Даша, потирая шею и одергивая одежду. – Но в следующий раз хватайся за что нибудь другое. Ты меня чуть не задушил.

– Я подумаю, – кивает Антон и обессилено опускается на землю. Адреналина в организме больше нет, кровь перестает кипеть, сердце успокаивается, бурлящая энергия покидает мышцы. Наваливается такая усталость, будто целый день стиральные машины на десятый этаж таскал. Девушка приводит себя в порядок, снимает шапочку, срывает повязку с лица. Даша глубоко вдыхает, адский воздух с примесью угольного дыма сладок и приятен, кажется совсем свежим.

– Ты отдохни пока, а я осмотрюсь. Ладно?

– Валяй, – кивнул Антон. – Только осторожно. Мы ведь уже… ну, сама знаешь где.