Текст книги "От раннего мая до позднего июня…"

От раннего мая до позднего июня…
Андрей Иванушкин

© Андрей Иванушкин, 2023

ISBN 978-5-0060-6933-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В книге представлено три похода мая-июня 2023 года совершенные по югу Сахалина. В них демонстрируется отличие похода начала мая и июня, достопримечательности Сахалина уверенно скрываемые природой от глаз человека. Не обошлось и без описания трудностей, которые приходилось преодолевать, чтобы увидеть и оценить нескромные красоты сахалинского юга. Любой кто ходит в походы по пробитым и маркированным тропам, оценит разность потенциалов таких походов и диких, не тронутых ногой человека сахалинских мест, стоит лишь прочитать эту книгу для ясности понимания.

Полноводные реки начинаются далеко

ПО РАСКИСШЕЙ ДОРОГЕ ШЕЛ ЧЕЛОВЕК

Печать усталости еще не обезобразила его лицо, но уже подбиралась неслышной кабаргой со спины.

Снег завитушками бродил на фоне ближних, так и дальних сопок и шел шестой день бродяжничьей жизни, которую многие называют походом. Чавкая ботинками грязь, прохожий улыбнулся прямо в лицо суетливой погоде в градус тепла и вспомнил, как шел по той же дороге в ту пятницу, когда автобус выкинул его на необъятную по ширине площадь поселка Быков. Солнце заливалось от смеха глядя на побитый шахтерский поселок. Если говорить на всю чистоту, то шахтами здесь теперь только пахнет; уголь уже давно не течет рекой с их глубин и вскрытых карьеров. Чтобы подчеркнуть ненужность населенной точки на карте России, несколько лет назад отменили и разобрали железную магистраль несущуюся сюда из родника жизни Сахалина – Южно-Сахалинска. Теперь только автобус везет сюда сохранившихся жителей и немногочисленных туристов посещающих быковские пороги.

Автобус в Быкове

Синева листвы еще даже не стронулась с места, открывая дальние просторы для обзора. Шел неуверенный май и было пятое его число. Прошли те времена, когда в эти числа снег уверенно сидел метровыми тучами в своих горных крепостях не собираясь сдаваться на милость врага. Снега измельчали, весна повзрослела и вторгалась в пределы Сахалина все раньше и раньше, открывая путь в сердце сахалинских гор в столь ранние числа. В былые годы в эти дни походы ходились только по берегу моря, где теплая ярость вод его сжирала белую вату в сжатые сроки.

А он шел и мечтал о бешеном мотоциклисте, что донесет его сквозь легкую поземку в желанный Быков. Странная мечта путника имела свой базис на опыте первого дня.

Автобус быстро избавился от ездоков и путник уже настраивал тонкую алюминиевую палку, чтобы начать покрывать длинный путь до самой главной цели похода. Она состояла из большого количества воды скопившейся в ложбине древних и диких сахалинских гор и было ему название озеро Комариное. Тем временем уже успел состояться диалог:

– Ты на быковские пороги идешь?

– Эээ, нет, гораздо дальше.

– Давай я тебя подкину на мотоцикле. Подожди меня пару минут, вон чуть дальше мой гараж, я тут же обернусь.

Удивленный прохожий, транзитом через Быков к озеру Комариному, вытянул лицо, но рассудил, что не стоит отказываться от подарков бога дороги и не стал протестовать против. Использовав паузу ожидания, он еще более тщательно укрепил сапоги на хребте рюкзака.

Ранний поход в еще не сошедших снегах обещал мрачно холодные воды ручьев с реками. Обычно походник пренебрегал сухостойкостью ног и пренебрежительно вторгался в любую водную стихию походными ботинками. В этот раз концепция была несколько пересмотрена и во многом благодаря новому рюкзаку. Старый Дойтер пятнадцать лет выполнял свою функцию заплечного мешка и с успехом, но обломались пластиковые фастоксы, да и объем 40+10 давно просился на расширение. Первый выход нового рюкзака Mountingtop в 70 литров пространства, где поместилось все о чем можно мечтать и еще осталось куда сунуть и сапоги и еще что, чего в этот раз взято не было, но еще будет в будущих походах.

Человек вполне обоснованно перешел к мыслям и о другой снаряге, что впервые вышла в этот поход. Уже много лет он не обновлял ее и лишь в этот сезон он вошел с большими изменениями. «Большая тройка» полностью поменяла состав – и рюкзак, и спальник и палатка. Все они потеряли в весе, кроме рюкзака, он остался в той же весовой категории в 2 кг. Сегодня с ним выстукивала ритм и алюминиевая, раскладная палочка. Она приехала по почте одна-одинешенька, в тайге две палки не нужны и даже вредны. Были и другие мелочи способные облегчить сложную жизнь лесного бродяги.

Поход, как мы еще помним, начался с мотоцикла. Фырча и подрагивая, его тело вынырнуло из-за гаражей. Это был старый «ИЖ» с коробкой вместо коляски. «Запрыгивай» – мотнул головой мужчина, – «я знаю, как нудно тащиться по дороге, сам когда-то ходил, сейчас уже не те годы»

Путник не заставил себя ждать, закинул палку в коробку-коляску и уселся позади ездока. Каски в комплекте предусмотрены не были и ветер сходу стал резвиться с их волосами. Если добавить живописи в описание поездки длиной в 4 км, то достаточно отослать к фильму «Спортлото-82», в эпизод поездки главных плохих героев на подобном мотоцикле на горную базу. Все слова меркнут на фоне этих реалистичных кадров.

мотоцикл и его владелец

Рытвины и кочки не смущали водителя. Самая же тяжесть прыжков и подскакиваний доставалась заднему ездоку, на воспоминания о чем он хмурился и немного холодел. Лишь старая, очень старая, с советских времен пластиковая ручка поперек сиденья, удерживала наивного любителя быстро добраться автостопом, от окончательного отрыва от стартового сиденья ИЖа, и катапультой, устремленной силой очередной дорожной ямы, устремиться в свободный полет.

Замечательно в этой истории лишь то, что она закончилась. Последствия отразились лишь на радости обретения под ногами устойчивой почвы.

Внизу гремели Быковские Пороги. Близко от Быкова, очень близко. Теперь это достопримечательность, о чем сигнализирует установленный инфощит и стальная коробка помойки. На замечательных качелях покачивалась пожилая женщина в ожидании родственников-туристов спустившихся к бывшему водопаду. Почему же бывшему? Какая природная катастрофа сразила его? Коротко, чтобы понятно – человеческая. В 1971 году левый кусок скалы был подорван к небесам и вода устремилась по пологой, прекратив кидаться в реку с высоты поперечно легшего каменного уступа.

Быковские пороги

Для чего? Расчет чисто практического прагматизма. Выше по течению реки Красноярской оставались огромные массивы рек и ручьев не задействованных в лососевом хозяйстве. Горбуша упиралась всей массой в водопад и не могла отметать икру на сотнях квадратных километрах замечательных в своей чистоте ручьях и реках. Из лосося в верха проникала только сима. По большой воде она успевала проскочить и не такие водопады. Тем не менее считается, что горбуша побрезговала пробитым для нее водопадом и практически не пошла вверх. Это всего лишь досужие слухи, никто подсчетов не проводил, но за водопад все равно обидно. Он мелькнул в кинематографической работе Эльдара Рязанова в 1954 году, когда тот снял свою первую юмористическую картину – «Остров Сахалин».

Ветер свистел в ушах пешего туриста стоявшего над пропастью в которой бушевали Быковские Пороги. Вниз вела крутобокая тропа, но путника ждали другие дороги и махнув на прощание порогам и мотоциклисту, он вбил первый след в пыль дороги.

ДОРОГА И ГОЩИНЭЙХОАНДЭН

Она шла вверх по Красноярке, и он вместе с ней. Впереди был тот важный объект, который принято называть «мостом». Староветхое поселение Загорское скучилось вокруг него давая стране угля. Первое время этой страной была Япония. Местный уголь отличается высочайшими коксующимися качествами и японцы быстро раскусили его свойство и нарыли множество шахт и даже прорыли подземную узкоколейную железную дорогу.

Полевая дорога вынуждена делать долгий и плавный изгиб вместе с долиной реки, а подземку пробили по прямой до Быкова, откуда уже начиналась Большая Железная Дорога с капской колеей (сегодня входы замурованы). Во времена большой перешивки капской (японской) колеи на российскую, дорогу бросили гнить и умирать. Случилось это недавно, каких-то четыре года назад в 2019 году. Еще в 2018 году, будучи проходом с западного побережья до Быкова, наш путник уезжал из поселка на поезде, а через год ее не стало.

Еще раньше умерло угольное производство. Первым делом закрыли шахты, а в 2016 году и небольшой разрез. С той поры Загорское окончательно отдало душу. Здания прогибались под неуемное время, а тайга стремительным натиском захватывала освободившиеся пространства. И удивительным маяком, всех прошедших эпох, стоял бетонный страж японских времен – Гощинэйхоандэн. Его неуставший образ вытаращился на проходящего мимо человека с обочины дороги. Обычная бетонная оболочка была наполнена столь необычной историей, что проходящий мимо не смог пройти мимо и остановился в почтении склонить голову перед ним, как это делали до него многие лета назад сотни японских школьников.

Гощинэйхоандэн – японский школьный павильон времен Карафуто

Забавно, что этот атрибут Великой Японской Империи, что скончалась в сентябре 1945 года, был стерт с лица земли по всем весям и землям таковой. А она располагалась далеко лишь не только на японских островах, в ее пределы входила и вся Корея, Тайвань, некоторые части Китая, например бывшая немецкая колония – Циндао, Марианские острова и, конечно, Южный Сахалин. И нигде, кроме Сахалина не сохранились Гощинэйхоандэн, как это ни парадоксально, ведь Карафуто тех времен это ничтожные 400 тысяч населения против более ста миллионной армии населения Японии с ее тысячами и тысячами школ против 120 карафутских. Топорщились они возле каждой начальной школы, примерный аналог советской семилетки, она была обязательна для каждого японца. Япония вступила на путь всеобщей и обязательной грамотности еще в конце 19 века. На Сахалине-Карафуто было 120 таких школ, кроме них с 30 штук уже ступенью повыше и немного иных образовательных учреждений, но гощинэйхоандэн был обязательным атрибутом только для начальных, поэтому и хоандэнов было немного выше числа начальных школ. Сегодня в сохранности числится порядка 20 штук. Почему в СССР, в отличии от остальной части Империи, их не извели ниже корня? А потому что не знали что это за зверь. Стоит какой-то бетонный сарай и что из того? Если удобно стоит, можно приспособить под нужды населения, на чем оно (население) себя уговаривать не стало. Даже сегодня один из них оказавшись на территории чьей-то дачи в Долинске, используется как сарайчик под сельскохозяйственный инвентарь. Совсем недавно в Корсакове хоандэн был ловко обнесен рабицей с ближайшей стройки и внутри радостно квохтали куры на радость владельцу. Материалу зданьица хорошего, так зачем ломать почем зря? Здраво рассудили советско-российские люди сохранив японское наследие и до наших дней, не поняв, что в мире гощинэйхоандэн были отнесены к символам японского империализма и поэтому пали смертью в небытие. Ничего особенного хоандэны не содержали – всего лишь портрет императора с его близкими королевских кровей, копию текста Императорского рескрипта об образовании (свода законов и предписаний) и государственный флаг Японии. Первое время этим сакральным вещам уделялось особое место в школе, на подобие красного уголка в СССР, но вскоре выяснилось, что это был опасный и даже преступный шаг. Здания школ горели и даже полыхали, снимая свои плоды в виде человеческих жертв и священных рескриптов, но самое ужасное – уничтожали параллельно изображения Императора, а это было недопустимо, от чего поплатились самоубийством немало директоров школ. Особенно массово они это проделали 2 сентября 1923 года. Нет, не от ужаса начала учебного года, а после грандиозного землетрясения в Токио. Город просто снесло с обочины истории. Хлипкие домишки, конечно не могли бы похоронить под собой много токийцев, но горели они так, что люди просто задыхались от недостатка кислорода, который выжигался гигантскими пожарами. Школы горели не хуже домов обывателей, а в школах, как вы помните, находились и портреты Императора – это и сгубило жизни директорам умудрившимся проскочить горнило землетруса и последующего пожара, а вот позора потери лица они уже не вынесли.

Из этого случая, как впрочем и из ряда других, были сделаны очень серьезные выводы другими директорами и они бурно стали настаивать на некоей смене стратегии хранения священного Облика. Строить всю школу из качественного бетона и оснащать ее дорогими средствами пожаротушения было накладно, страна готовилась освобождать Азию от неазиатов, а для этого требовались средства, кои у тогдашней Японии были на подсосе, а тут еще и «Ямату» (суперлинкор) строить нужно. Выход был найден: возводить небольшие будки из мощного бетона и чуть в стороне от школы, чтобы своим пламенем даже не посмела опалить святыню. Еще и удалось оторвать немного железа от «Ямато» и навесить металлические двери, что совсем уж обезопасило и Императора и Флаг и Рескрипт. Получилось удобненько. Директора старались ставить Гощинэйхоандэн напротив своего окна кабинета, чтобы зорко видеть под каким углом наклона школьники слоняются перед священным алтарем проходя мимо него. Их архитектура не получила единообразный облик, что определило великое их разнообразие и размеры. Есть, и сохранился, даже с закосом под древнегреческий храм с колоннами. Один из хоандэнов получил честь переехать в Сахалинский краеведческий музей, остальные понемногу ветшают. Хотя, если бы не веселуха начавшаяся с 2022 года, то японцы засучили бы рукава и дали денег, чтобы отреставрировать хотя бы часть своей истории. Они уже проснулись и кроме усиления своей армии вспомнили, что они Империя и у них была история.

Ветер выждал, пока ходок в дебри откланяется хоандэну и немного засвистел. День был так себя на температуру, но солнце блистало как начищенный унитаз. Путнику приходилось местами даже щуриться, ведь дорога бежала к югу.

мост через Красноярку

Мост высветился в отражении речных вод, путь на ту сторону был обеспечен. Глядя на вешние воды реки, бродячий скороход усомнился в своих способностях преодолеть ее в случае отсутствия моста, а с ним было возможно все. На том берегу громоздились внушительные остатки обогатительного комбинатика. Приемная лента уже обвалилась, как и часть крыши, но в целом еще можно было ощутить былую промышленную мощь местечка.

остатки угольного промышленного комплекса

Левый берег продолжал бежать дорогой, которая быстро затерялась в отвалах угля и дальше нашему герою пришлось брести бездорожьем. Трава могла похвастать лишь кончиком своего копья и не докучала. Места были еще живы воспоминаниями бурного присутствия человека и его экономической деятельности. Река же стремительно врезалась в высокий берег делая излучину в петле которой, на другом берегу, одиноко разлагался бревенчатый дом, еще полный сил, но уже покинутый здоровьем. Левый берег вновь выпрямился и старая дорога повела через прибрежный ольховый лес, чтобы соединиться с еще большей дорогой. Впрочем обе дороги были плотно забыты и заросли молодняком и расплылись морщинами ручьевых потоков разливающихся по осени и весне.

началась заросшая дорога

Человек выбрал идти по дороге, пусть бы она и начала забирать вверх, в облачность сопок. Устье Красноярки было настолько близко, что расслабляло, да и хотелось по кратчайшей обрезать его начало, чем и манила дорога. Еще не догадываясь куда его заведет им же выбранное приключение, блудливый товарищ терпеливо терзал поверхность глины дороги. Она уходила все выше. Виды открывали карьерную разработку в спине и дальние, и от того еще более белые, чем они были, сопки. Северная сторона не жалела белых красок оставшегося в живых снега, с южной же стороны его видно не было.

Дорога давно не посещалась ни машинами, ни людскими усилиями. Многочисленные следы зайцев, их погрызы, их «кругляши» указывали на звериное благоденствие, чем грело сердце и путнику.

Новый рюкзак качался за спиной повиснув на бедрах, новая фурнитура даже не скрипела и ходоку было комфортно, вот если бы только подъем не был таким крутым. Дорога развернулась параллельно ручью уходившему на свидание с Краснояркой, по всей видимости крутые берега вынудили дорогоукладчиков забраться выше по течению, чтобы перейти на ту сторону. Что-то заставило путешественника податься соблазну взять направление дороги, а не соскользнуть соколом с бугра до большой реки, как было по планам.

ПЛАНЫ БЫЛИ ВЕЛИКИ

Пройдя по Красноярке достичь некоего ручья в начале системы Скалистого хребта, забраться по нему на верха этого небольшого (600—700 метров), но крутого хребта, чтобы влачиться до одной из его местных значимых вершин – горы Скалистой (663 м), затем почесав репку в затылке, спуститься с крутого склона вновь в Красноярку, ну или то что ей называется в среднем течении, сойти по ней пару километров вниз с целью обойти гору Сторожевую (705 м) и зайти на речку Ябеда, она обеспечит еще километров пять по прямой пути, а после взяться за преодоление небольшого, в 500+ хребта. Для этого на карте был найден ручей, которой и послужит нитью Ариадны. Сверху должно лицезреться озеро Комариное: главная цель и задача похода. Гори все города мира, а до озера дойти он был обязан. С озера был путь вновь на юг, через крутой хребет, за которым располагались верховья Лютоги, одной из самых больших рек юга Сахалина. Никогда он не был в пределах ее первых метров. Километров пять и уводящий ручей заведет его на другой хребет, знакомый ему по 2020 году. На нем будет приличная дорога, объезженная для лесопосадок в этом районе. Эта дорога, постепенно ухудшаясь в качестве, уведет его на неведомое озеро без имени. С него вернувшись немного по дороге, он намеревался вскочить на гору Средняя (731 м), одна из самых высоких в районе, спустившись по ней, а заодно прогулявшись по верхам другой немаленькой реки Тиобут, резко развернется на пятаке уйдя на ручей уводящий уже на восток. Все это приведет его в систему верховьев реки, которая имеет много общего со старой знакомой – Краснояркой. Все это вотчина реки Найба. Чтобы преодолеть ее притяжение, придется еще немного потрудиться вверх по ручьям. И где-то ближе к перевальной части должна быть старая дорожка, что сделает дальнейший путь до Синегорска быстрым и легким. Надежды были одолеть весь план в четыре-пять дней, с возможностью некоторого упрощения.

На бумаге планы были безупречны.

Солнце коптило из всех стволов солнечной артиллерии, только жары не чувствовалось и куртка с удовольствием ехала на плечах идущего. В ее карманах, по случаю, топорщился фальшфейер красного огня и другие кое-какие мелочи. Это не изменяло общую картину весовой нагрузки, но позволяло убрать точечную нагрузку. Этот поход проходил без вспомогательной сумки; после ее взвешивания задергался глаз – оказывается она весила почти полкилограмма бесценных грамм. Два суточных, хоть и скромных, рациона питания. Шутка ли, подумал начинающий легкоход и смело отказался от нее. В этом решении помогло и обладание нового рюкзачка, в его бездонностях хватало чертогов для расположения множества вещественных нужд.

ИТОГОМ ПОХОДОВ

Является понимание тщетности ношения лишних килограммов, хоть и на поверку они оказываются граммами. Первые лихие наскоки в тайгу еще не заставят истекать кровью ваше сердце и ноги от излишних тяжестей, но чем дальше вы будете углубляться в тайгу и ваши размышления, тем меньше вы будете хвататься за тяжелую ложку, кружку и котелок. Потом положите глаз на короткий фальшфейер, заместо длинного (ведь на медведя главное оказать первый эффект впечатления, и не важно сколько будет длиться эффект горения подсвечивая медведю вашу вкусную печень – будете думать вы разменивая один на другой фальшфейеры). Потом с сожалением отложите в сторону стальной, начищенный котелок и стыдливо отводя глаза, положите в рюкзак типа титановый, ведь 200 грамм в весовой категории способны какую угодно любовь свести на нет. А палатку, спальник вы уже давно разменяли на облегченные. Так вы встаете на скользкий путь легкоходности. Многие почитают таких людей за ленивых тварей, которым лишь бы не трудиться в поте лица перетаскивая тяжести, только это все от лукавого. Легкая снаряга открывает путь в более дальние дали, чем до того момента. Если раньше ружье обеспечивало путника питанием не хуже супермаркета, то сегодня этот функционал сильно редуцирован современной и убогой действительностью. Может выручать рыболовная ловля, но даже на Сахалине это вопрос открытый и не всегда жизнеспособный, да и то это лишь второстепенный фактор. И выходит, что каждые 250 грамм, скинутые со снаряги, способны продлить путешествие на один день. Эта цифра минимальная, но последнюю неделю похода жить на этих граммах и активно бродить, можно. Чаще, чем реже, бывает такое, что последние сутки путешествия проходят совершенно без крошки пищи. Путник, припоминая многочисленные подобные казусы, еще раз поморщился от невыразимого страдания воспоминая те ощущения гнилой слабости, когда силой приходилось заставлять идти тело сквозь вату сознания и страдания. Это на диване хорошо голодать, а в период затрат энергии в 500—700 единиц калорий в час, очень быстро наступает на горло дикая слабость и бред головного мозга.