Текст книги "Застегни кобуру!"

– Никого пока. Исполняющий обязанности Изварин.

– Так вы же втроём всё это придумали. Чего он должен тогда Олежку ругать?

– Бюрократия. Просто так положено, да и рапорта с объяснительными никто не отменял. Принеси воды и поставь чайник, пожалуйста. Всё равно домой не торопишься.

Александра, пока ходила за водой, решила попробовать чай Каратаева, – «Сейчас сделаю вместе с ним себе, точь-в-точь так же потом сравню, – выйдет ли разница?»

Так и поступила. Когда Дима наводил себе горячий напиток, Слепцова поставила свою кружку рядом с его и детально повторяла все его движения.

– Ты чего это? – Недоумевал капитан.

– Просто делаю всё как ты, мой учитель.

Когда чай был готов, Саша попробовала сперва из своей кружки, затем отпила из стакана Димы и… у него правда получился намного вкуснее!

– Почему?! – Удивилась она, – я же всё точно так же делала! Одна заварка, тот же сахар, всё-всё. Почему у тебя намного вкуснее.

– Рука у меня лёгкая.

– А если честно? Ну-у, раскрой секрет… напарник.

– Дело в кружке. – Сдался он.

– Поясни.

– Я пью всегда из стеклянной посуды, а ты из фарфоровой, вот и вся разница… и… рука у меня лёгкая, а душа чистая.

– Да ну? Большая ли суть, в какой посуде делать?

Каратаев пожал плечами:

– Попробуй, сама убедишься.

Через двадцать минут в кабинет влетел довольный Белоусов с телефоном в руках, он протянул трубку Диме.

– Чего? – Не понял капитан товарища.

– Жена поговорить хочет. – Прошептал Олежка.

– Привет, Лиза. – Взял мобильник Каратаев.

– Вы прям с моим охламоном герои! По новостям только что показывали.

– А, Плотникова успела в эфир пустить? Достала она меня, в каждую дыру затычка.

– Скажи, Дим, Олег сегодня правда с тобой выпивать собрался?

– Да, мы к Валентинычу поедим, давно не виделись. Отпускаешь его?

– С тобой, – да!

– Спасибо, верну в целости и сохранности.

– До встречи.

Каратаев вернул телефон владельцу.

– Что, поехали? – Потёр руки Белоусов, – выпить так охота!

– Да, помчали. Щас такси вызовем, я машину у дома возьму свою, затаримся и в путь.

– Меня подбросите? – Спросила Слепцова.

– Конечно, собирайся.

Александра долго настраивалась, но так и не решилась попроситься поехать в гости вместе с коллегами. – «Не беда, к тому же скорее всего, они мне мягко бы отказали.» – Думала милиционерша на заднем сиденье такси.

Белоусов расхаживал по просторному гаражу Димы, внимательно рассматривая стеллажи с инструментами и прочими предметами, выискивая полезные для себя вещи, те, которые следует попросить у приятеля «взять на время» и по возможности не вернуть, – «Вдруг забудет?» Оперу не терпелось поскорее сесть в дорогую «БМВ» Каратаева и отправиться на долгожданную пьянку, – «горели трубы», стресс опять же, после того как походил «Приманкой». Но друг никак не мог оторваться от телефонной трубки, – разговаривал с Флинтом. Подполковник кричал на капитана через динамик настолько громко, что, казалось, – «Зачем ему вообще телефон? Из окна бы орал, и Дима его всё равно услышал».

Когда мобильный «разнос» Каратаева закончился, приятели сели в салон автомобиля и через магазин отправились в гости к Валентинычу.

Олежка явно хотел поговорить с Димой, как ему самому казалось, о чём-то важном, только не знал, с чего начать. Решил по традиции, – «зайти издалека».

– Сложно после такой машины можешь на «Козла» садиться? Сильно непривычно, да?

– Мне всё равно, когда я в форме, нудно о службе думать, а не о комфорте.

Наступила короткая пауза. Дима заметил, что его друг «межуется».

– Ладно, не темни, не первый год знакомы, выкладывай чего надо? За Сашу спросить хочешь?

– В яблочко.

– Слушай, достали вы меня с ней! Чего всем так интересно?

– Вот так! Все следят за развитием событий и наблюдают за вашей «парой», словно за бразильским сериалом, ждут… растает «Голем» или нет? Короче, ты меня знаешь: я не сплетник и независтливый, мне тебя жаль.

– Себя пожалей, алкаш.

– Мы друзья, давно. Мне больно смотреть на тебя, совсем же в робота превратился! Я-то знаю, что всё равно под грудой «металла» ты несчастен. Прекрасно помню ваши с Катей отношения, подобное редко встречается в жизни и не забывается.

– Прекращай, Сократ поддатый.

– Кто, если не я, тебе правду скажет? Денисову ты никогда не послушаешь… три года прошло. Жизнь, она вперёд идёт… раз на войне не погиб, хотя искал смерти, значит, так Богу угодно. Думаешь, Катюше бы понравилось, каким ты стал? Что одинок, семью не заводишь, бандитов пачками валишь?

– Поругаемся.

– Всё, молчу. – Поднял Белоусов руки вверх и отвернулся к окну, за которым вдали красовались огни ночного города.

– Ладно, не дуйся. – Хлопнул друга по плечу Дима, – просто давай, прекратим прошлое вспоминать?

– Хорошо. Только ты смотри! Девка она классная. Все мужики в отделе на неё засматриваются, ждут с нетерпением, когда она уже сменит брюки и берцы на туфли и юбочку, желательно выше колена, по уставу не возбраняется… может, попросишь её?

Каратаев вместо ответа одарил Олежку строгим взглядом.

– Понял. Эх! Жалко я женат, а то приударил бы.

Валентиныч с нескрываемой радостью встретил долгожданных гостей. Заранее богато накрыл стол в беседке своего двора, разжёг мангал, включил патриотическую музыку.

Говорить старались о безобидных вещах: без службы, войны, политики, – отдыхали. Олежка очень быстро «набрался», наливая себе полные стопки, и мирно посапывал на скамейке; Каратаев же с афганцем ещё долго сидели, разговаривая и слушая ауру ночной природы под густой дым дешёвого «Беломора» Валентиныча… его даже ветер с трудом мог развеять.

В это время Слепцова долго не могла заснуть. Она смотрела какой-то русский фильм про ментов. Саша расположилась на мягком диване, в розовой пижаме-зайчике с ведёрком мороженого и большим плюшевым мишкой. Девушка не следила за происходящим на экране, сразу, когда пришла домой, ей стало тоскливо, грустно, одиноко. Хотелось, чтобы кто-то находился сейчас рядом с ней, обнял, сказал что-то приятное, согрел душою. – «Может, Диме позвонить? Ага, этот, конечно, приласкает, самый нежный человек на планете. Ну или просто набрать его номер, узнать, как дела там у них с Олежкой? Нет, не буду! А то возомнит ещё, что я о нём ночами думаю!»

Кроме напарника, позвонить в этом городе ей пока некому. – «Ничего, на „поляне“ обзаведусь знакомыми». – Мелькнула в её голове мысль перед тем, когда она крепко заснула.

Утром, затащив Олежку домой и заверив его жену, Лизу, что всё прошло культурно, Дима решил заскочить в свою квартиру в ущерб рабочему времени. – «Поорёт Флинт, да перестанет, впервой что ли?!» – А вот освежиться и немного привести себя в порядок требовалось, – день предстоял довольно сложным, «бумажным».

К счастью для Каратаева, от алкогольных «вечеринок» его организм отходил в считаные минуты: достаточно лишь принять прохладный душ, побриться, слегка позавтракать и выпить свежевыжатого сока, – всё! Можно смело идти на службу, захватив на всякий случай по пути в магазинчике жевательные пластины для свежести рта. – «Вдруг запах от минувшей ночи проскочит?»

Не успел Дима прийти в «Гулаевское», – его начали тягать по вчерашнему убийству преступника. При «умелом» репортаже Плотниковой, на этот раз проверка проходила особенно «весело».

Подобное продолжалось несколько часов, дальше, как обычно, – кто-то позвонил «сверху» и от Каратаева вмиг отстали.

Белоусов, шатаясь в разные стороны, появился в отделении ближе к обеду, встретив в коридоре Диму, остановил его, с завистью рассматривая бодрый вид друга.

– Димон, как у тебя так получается, пить, а с утра оставаться бодрым, не болеть и не «поправлять здоровье?» Поделишься секретом?

– Да, постарайся пить меньше… хотя бы раза в три.

– Других вариантов нет?

– Не-а.

– Жаль. Я вчера у Валентиныча не чудил?

– Всё хорошо.

– Ладно, пойду к Флинту, пистон получать, потом к Денисовой… встретимся.

Слепцова проснулась рано, не завтракая, бегло привела себя после сна в образцовый вид и отправилась по магазинам, пока, к сожалению, – одна. Вечером, Дарья Романовна обещала составить ей компанию. – «Не Каратаев, но хоть кто-то».

Сделав два захода по магазинам и доставив купленные продукты и спиртное домой, Александра отправилась на службу, Громов освободил её, но девушка резонно решила – «Чего в квартире одной торчать? Там хоть новости какие узнаю».

В душном коридоре первого этажа «Гулаевского ОВД», если не считать дежурного с помощником, как ни странно, Саша первым встретила Каратаева: капитан стоял возле автомата с газировкой и тихо матерился, – банка никак не хотела выпадать несмотря на внесённую плату.

– Привет! – Весело коснулась Саша плеча напарника, – ты в норме? Сильно тягают?

Дима ощутил приятную свежесть от волос подопечной, которая выгодно выделялась среди других, смешанных запахов «ментовки».

– Здорова. Всё нормально, я привык. А ты чего здесь? Я думал, ты по магазинам шаришь.

– Частично всё готово. Даша обещала компанию составить ближе к вечеру, может… ты с нами? – Слепцова безуспешно пыталась захватить своим выразительным взором глаза Димы, не выходило: его больше интересовал автомат с газировкой.

– Рад бы, да дел куча… отписки, приписки… прописки от Флинта.

– Жаль. – Александра облокотилась спиной об аппарат выдачи охладительных напитков, но и это не отвлекло внимания напарника на неё, что жутко раздражало девушку.

– Чего ты прицепился к этому ящику?

– Достал он меня! Вечно заедает, всем выдаёт, а мне нет. Шайтан машина! – Каратаев с приличным размахом сильно ударил автомат ногой и… из того кучей посыпался товар.

С лестницы послышался грозный крик Сергея Анисимовича.

– Ух, ёпт! – Дима резко поднял одну баночку и всунул её в руки Слепцовой, сам мигом выскочил сквозь открытое окно.

– Кто здесь шумит? – Показался из-за угла Громов. Заметив одинокую, ничего не понимающую Слепцову среди кучи разбросанных на полу банок и бутылок, смягчил тон, улыбнулся. – Ах, это ты, Сашенька. Я думал, как всегда… наставник твой автомат «побил», не дружат они.

– Да я… – растерялась девушка.

– Ничего-ничего. Бывает, научишься. Наверняка тебя Каратаев надоумил, если аппарат банку не даёт, посильнее его ударить?

– Никак нет! – Напугал из-за спины Флинта Дима, успевший обежать здание и вернуться к автомату с газировкой, – наверное, кто-то из участковых. – Капитан взял у Саши воду, которую сам же ей вручил минуту назад, как бы, «подставив» тем самым перед подполковником.

Слепцова посмотрела на напарника усталым, недовольным взглядом.

– Сама я, простите… у нас так в Москве делают, вот и попробовала. – Обращалась она к начальнику, но проникновенных, зелёных глаз, с Димы не сводила ни на секунду.

– Ладно, не переживай, – погладил милиционершу Сергей Анисимович. – А ты, стрелок ворошиловский, зайди ко мне. Разговор есть.

– Слушаюсь!

Флинт утвердительно кивнул, поправил фуражку и, сложив руки за спину, пошёл обратно к лестнице, напевая при этом:

– Пам пара-ра… пришла-а весна-а-а.

Александра до сих пор не отводила взгляда от напарника, тот не выдержал.

– Чего пялишься?

– А вы скотина, оказывается, товарищ капитан.

– Ладно уж, – слегка приобнял и сразу отпустил Каратаев девушку, – тебе он ничего не сделает, а на меня орать опять станет полчаса. С самого утра это слушаю, дай ушам отдохнуть немного.

– Хм. – Нахмурила милиционерша брови, – прощаю, на первый раз. Ты завтра к нам присоединишься? – С надеждой поинтересовалась она.

Дима вздохнул, помедлил с ответом.

– Вряд ли. – Заметив, что напарница расстроилась, поспешил добавить, – не дуйся. Если получится, тогда подъеду, но на меня не рассчитывай. Чего ты? Мы в паре работаем, почти всегда вместе, успеем ещё.

– Это не то! – Надула Саша губы, которые, к счастью, не были «накачаны» и потому «уточку» она не напоминала, – без тебя скучно.

Девушка, склонив голову, упёрлась козырьком кепки в грудь капитана, ещё сильнее одарив того своим приятным, не приторным, женским ароматом. Тяжело вздохнув, вероятно, что-то вспомнив, Дима похлопал её по спине.

– Хорош. Не одобряю этих нежностей. Ты в форме, значит, не имеешь права.

Раздался шум упущенных на пол вёдер, Саша слегка вздрогнула от испуга.

– Ух ты! – Схватилась за голову появившаяся в коридоре «Бабка-Матюкалка», – что натворили Ироды?! Хто энто всё убирать будет?!

– Принесла нелёгкая, – шепнул Каратаев напарнице – тёть Люсь, вы соберите банки… в какой ни будь ящик, а хозяин аппарата придёт и на место засунет.

– Ишь, деловой. Командовать все горазды! – Далее откровенный мат, – они значит, скачут там, преступников ловят, убивают и… герои! А то, что я за ними, свиньями, убираю тут сутками, так никто и не видит! Хучь бы премию выписали.

– Ладно, пошли. – Слегка подтолкнул Слепцову капитан, – слушать здесь нечего. Она женщина хорошая, только ругается много, привычка такая. – Ты куда сейчас?

– Не знаю. – Пожала Александра плечами, – пойду на улицу, с ребятами пообщаюсь, стенды с ориентировками почитаю.

– Хорошо. Я к Флинту. До встречи.

Конечно, Саша догадалась, – Дима не боялся подполковника, не хотел её подставлять специально, когда выскочил в окно. Просто он утратил возможность смеяться, веселиться, а потребность в остротах и том, чтобы кого-то «подколоть», в Каратаеве, наоборот, возросла. – «Всё-таки он забавный… милый по-своему!» – Улыбнулась девушка, выйдя на улицу и посмотрев на выглянувшее из-за облаков солнце.

– Да! – крикнул Громов, когда постучали в дверь его кабинета.

– Разрешите? – Прошёл внутрь Каратаев.

– Заходи. У-у-у… сегодня день особенный.

– Почему? – Спросил Дима, присаживаясь за стол по правую сторону от начальника.

– Как? Ты ко мне пришёл и без автомата.

– Проверка же, пока сдал в оружейку.

– Ой… ой. – Игриво запричитал Флинт, хватаясь за сердце, – только не надо. Будто ты не знаешь.

– О чём?

– Хорош, дурака включать. Звонок «сверху», – «Каратаев всё сделал правильно, парня не трогать, вернуть к служебным обязанностям, это приказ». – Разве что, к награде не попросили представить… и на том спасибо. Я ведь скоро начну верить этой дуре набитой, Плотниковой, что ты представитель «Белой стрелы».

Подполковник смотрел на подчинённого и ждал каких-то объяснений, капитан, в своей манере молчал.

– Скажешь, кто тебе крышует? – резко придвинувшись к Диме, протараторил Сергей Анисимович.

– Не знаю.

– Врёшь!

– Нет.

На столе Громова зазвонил телефон, подполковник, не спеша, ответил.

– Да!.. Хорошо. Понял. Нашли велосипед? Нет? Так ищите мать вашу! Он там, в кустах, на «Красной балке». Синий такой, спортивный, с толстыми шинами. Не найдёте, можете в отдел не возвращаться. – Нервно впечатал телефон на место.

Каратаев вопросительно смотрел на начальника.

– Последовал вот, твоему совету. Купил велик. – Словно оправдываясь, говорил Сергей Анисимович.

– Так я вам это только вчера утром сказал.

– И что?! Я, знаешь ли, с каждым днём не молодею и… к сожалению, не худею. Чего тянуть кота за хвост? Позвонил вчера жене, они с дочкой старшей сходили, выбрали. Мастер собрал за дополнительную плату, я домой пришёл, он… велосипед, я имею в виду, меня уже ждал. Утром сразу, решил не на машине служебной, а на нём поехать до отделения.

– Ясно. Получается, не успели вы велик купить, его сразу угнали?

– Почему угнали?! – Развёл от удивления руки в стороны Громов.

– Вы же сами сейчас по телефону приказали искать, приметы дали.

– Не совсем… – Флинт замялся, – понимаешь, как бы тебе объяснить. Из дома, когда я выехал на нём, – одно удовольствие! Лёгкий ветерок, прохлада, педальки так легко крутятся, песенки пою. Потом доехал до этой проклятой балки, сам знаешь, там гора идиотская! Вниз-то я лихо съехал, а вот вверх. Ты представляешь? Скорости переключаю, а всё сложнее. Я уж вспотел, думаю, – «Когда этот проклятый подъём закончится?!» – Кручу педали быстрее, а подъём всё длиннее, я быстрее, а он длиннее! И конца ему не видно. Не выдержал, психанул, слёз с велика и со всей дури вышвырнул его в кусты. Машину вызвал и доехал сюда. С утра на тебя поорал, полегчало на душе, велик сразу жалко стало. Всё-таки жена с дочкой выбирали, старались, а я, старый дурак, взял и выкинул. Да и недешёвый он.

– Ничего, найдут.

– Слушай, – наклонился Сергей Анисимович ближе к Каратаеву и перешёл на шёпот, – может мне такой лисопед взять? Чтоб дома стоял?

– Тренажёр?

– Во! Точно. Это ж красота. – Расплылся Флинт в улыбке, – сидишь дома, да под кондиционером, педали крутишь, новости смотришь…

– Окорочок жуёшь…

– Пошёл вон.

На крыльце отделения Каратаев в буквальном смысле столкнулся с Плотниковой. – «Вспомни „его“, вот и оно!» – Нервно подумал Дима.

– О! Привет, герой. – Улыбнулась Юля, послав капитану не самый приятный запах изо рта.

«Всё-таки с Сашей общаться куда приятнее».

– И тебе не хворать. Чего тебе здесь надо? Репортаж свой вечером успела сварганить, за что я тебе особенно «благодарен».

– Ещё многое следует прояснить. Скажешь пару слов на диктофон.

– Отвянь. – Отмахнулся Каратаев и направился к «Уазику».

– Так всегда.

– Юля! – Окрикнул её Дима, наполовину высунувшись из машины.

– Да?! – С надеждой повернулась Плотникова к милиционеру.

– Алименты мужу заплатить не забудь. А то посажу.

– Дурак! – Рассердилась журналистка и отправилась «кошмарить» пресс-службу «Гулаевского», нашёптывая себе что-то под нос.

Глава 7. Поляна

Ночные переживания Слепцовой по поводу погоды, которая может испортиться и поставить крест на планах по предстоящему мероприятию в честь её назначения в «Гулаевское», не оправдались. На улице светило солнышко, иногда слегка дул ветерок, помогая разводить костёр; температура воздуха выпала отменной, – лучшего пожелать сложно.

Милиционеры расположились на закрытой турбазе для сотрудников возле Дона, пришли практически все: Денисова, Володя Изварин; Жранкель и Дранкель, Белоусов с женой Лизой; Громов обещал подъехать. Многих гостей Саша видела впервые, оно и к лучшему, – в неформальной обстановке проще со всеми знакомиться.

Не пришёл лишь Каратаев. Капитана Александре не хватало, как ни крути, а именно его, напарника и наставника, её назначение в отдел касалось больше остальных. Дима предупреждал, что на него не стоит рассчитывать и он не приедет на «поляну», – всё же Саша надеялась. У неё часто выходило подобное в Москве, когда друзья говорят, мол, – «Нас не жди», – а потом неожиданно появлялись с «грохотом» и сюрпризом, доставляя праздник. Правда, Каратаев, – это другой случай… если не диагноз.

Слепцова отвела Изварина в сторону и тихо поинтересовалась:

– Дима точно не приедет?

– Нет, – пробуя на готовность кусочек мяса, ответил опер.

– Почему-у? – Тоскливо протянула девушка, – он не любит массовые мероприятия среди коллег?

– Любит. Просто, по-моему, сегодня годовщина, когда я этот шрам на лице заработал.

– Хорошо, а Дима здесь при чём? – Не поняла Саша.

– В тот день Катьку порезали, три года назад. Хотя я точно не помню дату, могу ошибаться, но середина или конец мая был. Думаю, он на кладбище у неё, не жди… выбрось из головы.

– Тогда ясно. Спасибо.

– Не грусти ты. – Вова подбадривающе похлопал Сашу по плечу чистой рукой, – понравился, что ли, он тебе?

– Нет. Просто…

– Ладно, я не совсем ослеп три года назад… вижу кое-что. Пошли ко всем, чего как бедные родственники?

Если не считать отсутствия напарника, для Слепцовой день проходил весьма весело. Подвыпившие милиционеры, разумеется, все в гражданском виде, но подобающей для природы одежде, начали «исполнять концерты». Песни, пляски, конкурсы, шутки и… пустые беседы, куда же без них? О службе старались не говорить.

Флинт слово сдержал: приезжал с женой на пару часов, посидел немного с подчинёнными, поздравил Сашу, после чего уехал домой. С другой стороны, для милиционеров оно и лучше: при начальнике, пусть выпившем и в неформальной обстановке, на «сто процентов» не расслабишься.

Александра ловила на себе множество любопытных, мужских взглядов; подвыпив, отдельные личности её едва ли не «пожирали и раздевали» глазами, – это льстило. Ближе к вечеру со Слепцовой, осмелевшие от «огненной воды» коллеги пытались флиртовать, заигрывать, приглашали на танцы. Тем не менее девушку опасались. Саша это замечала, она не ошибалась и часто ловила себя на мысли, – «Интересно, они боятся напрямую ко мне „подкатывать“ из-за того, что я генеральская дочь и внучка или из-за моего напарника?»

Самый частый вопрос касался именно Каратаева, – «Нравится Дима тебе? Сложно с ним?» и т. д. – Что девушка могла ответить? – «Ничего, служим, мы просто напарники. Наставник он классный, порой грубоват и иногда меня пугает». – Любопытно, но Денисова ни разу не поинтересовалась у Саши, с которой после минувшего дня они «числились» подругами, за Диму. Александра пришла к выводу, что, когда психолог немного выпьет, о работе забывает напрочь, – сразу начинает веселиться… «огонь баба».

Около семи часов вечера, как это часто бывает в Ростовской области весной, ясная погода резко сменилась пасмурной: тучи затянули небо, поднялся холодный ветер, на той стороне Дона ударила гроза, послав после себя оглушительный раскат грома; хлынул дождь.

Отдыхающие милиционеры ещё посидели немного под навесом, выпили на посошок и начали разъезжать по домам. Слепцова сильно устала за день, немало выпила, насмеялась, натанцевалась, – ей очень хотелось спать. Потому такой перемене в метеоусловиях, милиционерша обрадовалась. – «Наконец-то! Домой, в мою мягкую пижамку-зайчик и спатки!»

С десяток холостых (и не только) коллег одновременно начали вызывать ей такси, отчего никто долго не мог дозвониться и жёлтый экипаж Саши прибыл в числе последних.

Один светловолосый парень, имени которого Александра не помнила, несмотря на то, что он постоянно его напоминал, навязчиво предлагал сопроводить её до дома, – пришлось согласиться. Далее по заезженному сценарию: парень начал настойчиво напрашиваться на чашечку чая, да так нагло и упёрто, что пришлось прибегнуть к «бабайке». Слепцова соврала, будто Каратаев должен прийти с минуты на минуту и, потому что он не приехал на турбазу, они решили отметить её назначение «тет-а-тет» как напарники… а дальше ночь покажет. Подействовало! После этого у блондина резко появились «неотложные дела» и невзирая на проливной дождь, он отправился прочь быстрым шагом.

– «Спать! Сперва умыться и скорее спать!» – Постоянно повторяла Саша в мыслях.

Каратаев с десяти утра находился на кладбище у могилы погибшей возлюбленной. Положил цветы на надгробие, поминальные пакетики, налил в стопку себе и ей… перешёл на «свою волну».

Это началось не сразу. Впервые произошло на день рождения Кати: Дима сильно перебрал тогда и разговаривал с её портретом на мраморной плите, когда она пришла к нему… в виде призрака. Присела рядом, утешала, отвечала на вопросы, смеялась. Являлась такой же, какой он видел её перед тем роковым ранением: в форме, с лёгким простуженным голосом и усталой улыбкой.

Естественно, Каратаев не верил в мистику, прекрасно понимал, что всё не по-настоящему, никакого привидения нет, его мозг возрождает её при содействии спиртного и та, с кем он мило беседует на кладбище, – лишь галлюцинация. Всё-таки права Денисова, – не может человек многое пережить, убить стольких людей и оставаться полностью психически здоровым.

Знал, но поделать с собой ничего не мог, – периодически брал спиртное, отправлялся на кладбище, и Катя вновь и вновь приходила к нему. Дима делился с ней переживаниями, – становился на короткий срок «человеком». Разумеется, об этом психическом отклонении не знал абсолютно никто. А если мимо и пройдёт незнакомый человек, заметит, что Дима разговаривает «сам с собой», – кого это удивит? Многие общаются на кладбище с усопшими близкими.

Капитан утратил большинство чувства и, казалось, перестал ощущать все душевные переживания, лишь одно его терзало сильно и случалось это именно здесь, у могилы любимой. Катя хоть и сидела рядом с Каратаевым, общалась, утешала, – ему очень хотелось до неё дотронуться; обнять хотя бы ещё один раз, – не получалось. Она являлась словно качественной голограммой и его руки проходили сквозь неё. Это сильно трепало и без того опустошённую душу Димы, оставалось единственным, что причиняло ему моральные страдания, из-за чего хотелось кричать, выть…

Каждый раз, он думал, что больше не станет приходить сюда пьяным и встречаться с «приведением», но снова и вновь, подобно хроническому алкоголику, зарёкшемуся пить, рано или поздно отправлялся за очередной «партией» с мыслью, – «Сейчас точно, – в последний раз».

Сегодня, почему-то Катя не являлась ему. Выпил достаточно, более обычного, а её нет. – «Может „обиделась“ из-за новой напарницы? Интересно, призраки умеют ревновать?!»

За спиной Каратаева послышались чьи-то шаги, разбрасывающие гравий в разные стороны, – вполне реальные.

– Здравствуй, Дима. Давно не виделись.

Обернувшись, капитан заметил старого «приятеля».

– Цепеш… привет-привет. – Заплетающимся языком поздоровался Каратаев, но протянутую руку собеседнику не пожал.

– Я присяду? – Для формальности спросил «приятель», – а то, кроме как, на кладбище нам и поговорить негде, в ресторан ко мне не заходишь… ниже твоего достоинства.

– Выкладывай. Я не в настроении.

Подсевший к Диме человек, – это Вострик Анатолий Васильевич, он же Цепеш. В лихие – 90 – е личность известная, одиозная. Свою кличку получил в честь жестокого правителя Валахии Влада Третьего, – Дракулы. За небывалую жестокость, которую проявлял, чтобы скрыть свою природную трусоватость. Высокий мужчина, крупного телосложения, раньше активно занимался в качалке, но возраст… мышцы далеко на спаде, появилось «пивное брюхо». Шрамов почти не имеет, лицо абсолютно чистое в этом плане, потому что из-за своей трусости, в разборках и драках старался лично не участвовать. Избивал либо связанных, обездвиженных «жертв» и коммерсантов, либо людей, явно уступающих ему в физической силе. О его главном недостатке, – робости, мало кто знал. На правах «босса» ему не требовалось лично махать кулаками, а уж к тем, кто не мог оказать Толику сопротивления «один на один» при равных силах, он относился с особой, садистской жестокостью, – Вострика боялись. Странно, что авторитет пережил то нелёгкое время.

– Разговор к тебе имею серьёзный. Только смотрю ты не в настроении? Не имею морального права нарушать твоё одиночество. Я вот тоже… к друзьям заезжал, – много их здесь.

– Целая аллея. – Отстранённо ответил Каратаев подумав, – «Тебя только среди них не хватает, небось кореша уже прогулы ставят… исправлю как-нибудь, по случаю!»

Капитан налил себе половину стопки, не предлагая выпить «товарищу».

– Слышал, у тебя новая, – Цепеш кивнул в сторону памятника Кати, – напарница появилась? Хорошая?

– Хоть ты не начинай… достали меня все этим вопросом за последних несколько дней. Вострик, ты куда-то шёл? Наверное, сильно опаздываешь?

– Да, извини, что оторвал. Но поговорить надо обязательно. Не смотри ты на меня словно волк на зайца. Не чужие люди всё-таки… прошлое не выкинешь. Ладно, бывай.

Наконец, Толик удалился, – со стороны дороги послышались заведённые двигатели внедорожников.

– Всегда его на дух не переносила. – Появилась галлюцинация возле Димы, – не стоит тебе с ним встречаться.

– Думал, ты обиделась на меня, нету и нету… а ты из-за него?

– Да, знала, что придёт, потом ждала, когда свалит. Чего ты опять здесь у меня? Наши коллеги отдыхают, веселятся… ехал бы к ним. Я никуда больше не уйду отсюда, – вздохнул «призрак», – в любой день можно приходить.

– Что я… пьянок мало повидал в жизни?

– Красивая она у тебя… новенькая твоя. Присмотрись, советую.

– Катюш, и ты туда же?! На начинай лекций.

– Или тебе Дашка скорее по душе? Выбирай сам, обе хорошие. Мне лично, Саша больше нравится. Хах… взгляд сверху, в самом прямом смысле этого слова.

– Прекрати, ну.

«Видение» тяжело дышало.

– Прав Олежка. Мне не нравится, каким ты стал, в кого превратился и то, что ты столько времени один… физические контакты в счёт не берём.

Каратаев смотрел на «призрак», удивлялся, – насколько же она реальна. Только коснуться нельзя.

– Помнишь, – посмотрел Дима в сторону заката, откуда плавно надвигались синие тучи, – мы когда-то клялись друг другу: если с одним из нас, не дай Бог что случиться, в таком случае оставшийся может и станет с кем-то встречаться, спать… но никогда не женится.

– Глупо и по-детски. Случилось же. Тебе пора меня отпустить. Я тебя давно отпустила, ещё перед смертью.

– Не понял.

– До того, как скончаться, приходила в себя секунд на тридцать, разве я тебе не говорила?

– Нет. Официально ты умерла, не приходя в сознание.

– Просто сиделка, которая в палате находилась в тот момент, никому не сказала. Я очнулась, агония или как это называется? Прекрасно всё осознала, пожалела, что тебя рядом нет… а нянечка видела, когда я глаза открыла, подошла ко мне, за руку взяла, расплакалась. Ей очень жалко меня стало, очень… она ж поняла всё. У неё дочь моих лет, в пруду утонула, ещё в перестройку.

Каратаев молчал.

– Тогда тебя и отпустила. Не переживай, ушла я легко, без боли… твоей вины нет ни в чём. Ты подумай, о том, чтобы завести семью… отпустить меня. Мне всё равно: впереди лишь целая вечность. А у тебя ещё и жизнь.

– Расстроила ты меня.

– Ты же не веришь, что это я, правда? Думаешь, глюки ловишь… а ты проверь, та сиделка до сих пор в больнице работает, найди её, спроси.

– Пустая трата времени и нервов.

– Ладно, ещё поговорим. Ты ступай, погода портится. Только вызови такси, не плетись пешком, чересчур выпивший и ливень в дороге застанет, простудишься.

– Хорошо. – Начал собираться Дима.

Саша проснулась без пятнадцати одиннадцать вечера. Голова немного болела, сильно хотелось пить… больше беспокоило её не физическое состояние, совсем другое. Девушке внезапно стало очень паршиво на душе, тоскливо, пусто, – «Хоть волком вой». По подоконнику бил дождь, сверкала молния; в квартире оставаться одной Слепцовой было не только неуютно, но и страшно.

«Позвонить Диме? Что он подумает обо мне?! Ладно, звякну, если что не так, потом извинюсь, скажу, – «Была слишком пьяна и не отдавала отчёт в своих действиях, названивала всем подряд».

Трубку Каратаев не брал. После пятого звонка Александра психанула и оставила пустые попытки дозвониться до напарника.

«Вина выпить? Нет, не могу одна, я же не алкоголичка. Что тогда? Почему так муторно на душе? Ай, поеду к нему в гости, не зря же адрес брала у Денисовой, если не откроет, хоть развеюсь, всё лучше, чем одной здесь торчать!» – Слепцова вновь взяла в руки телефон и набрала номер такси. – «Что надеть? Нужно скромненько, чтоб не понял превратно, спортивный костюм подойдёт».