Текст книги "Три дня без любви (сборник)"

– А это что? – шепотом спросила Лера.

– Холестериновая бляшка, – нагнувшись, прочитал Вадик на табличке, – масштаб один к десяти тысячам.

– Здесь же не медицинский музей.

– Она в некотором роде тоже убийца… Еще какая. Покруче остальных, хоть и маленькая.

– Да, это верно… А тебе здесь не страшно?

– Нет, – ответил Вадик, подавляя дрожь в голосе, – они ж мертвые. В смысле ненастоящие. Идиотизм какой-то. В старину маньяков хоронили в могилах без таблички, чтоб народ побыстрее про них забыл. А сейчас в музеях выставляют. Нас вот с тобой из воска не отольют.

– А я боюсь. Тебе не кажется, что они шевелятся? А зачем он нас запер?

– По привычке. Не бойся. Я с тобой.

Лера прижалась к нему, он автоматически обнял ее. Потом они несколько секунд смотрели друг другу в глаза и наконец слились в легком поцелуе, перешедшем в тяжелый. Помог страх. Сам бы Вадик никогда не отважился на поцелуй. Ходил бы вокруг да около, рассказывая про бухгалтерский учет.

Когда смотритель зажег свет, он увидел еще одну восковую фигуру. Практически Роден.

– Молодые люди. Здесь музей все-таки, а не крематорий… Давайте продолжим. Вот Иван Грозный – великий русский реформатор. Так называемая опричнина, которой пугают детей, на самом деле не более чем красивый миф. Да, людей вешали на березах, но не в таких безумных количествах, как сообщает статистика. За одну Варфоломеевскую ночь, к примеру, погибло в разы больше народа, чем от рук Иоанна Васильевича…

Вот так, в обществе душегубов и маньяков в жизни молодых людей случился первый, сопливый поцелуй…

Много соплей утекло с тех пор…

* * *

Ветер качнул занавеску, та зацепила цветок, палач весело помахал топором. Вадик закрыл глаза и попытался заснуть. Но не тут-то… Друг Никита помимо живота обладал еще одним достоинством – убивающим все живое храпом. И судя по стуку из соседней квартиры, радиус поражения был велик.

Стук внес коррективы, Никита убавил мощь, но добавил булькающих звуков. Примерно так же храпел Леркин отец. Даже через стенку было слышно. Три года приходилось терпеть эти концерты, пока молодая семья не перебралась в отдельную ипотечную двушку.

После свадьбы поселились у Лерки. Сериал «Счастливы с тестем». Жить у Вадика не позволял метраж. Двадцать квадратных метров, перегороженные шкафом. Да и свекровь с невесткой, по статистике, уживаются гораздо хуже, чем зять с тещей. Родители Лерки выделили молодоженам целую комнату с балконом и конфорку на плите. Тесть преподавал в военном училище, до этого отслужив в действующих частях и отсудив у Министерства обороны полагающееся по закону жилье. Жилье, правда, дали в Нижнем Тагиле, но удалось поменяться на Питер, в качестве бонуса предложив комнату супруги. Узнав, что будущий муж единственной дочери не служил в армии по причине слабого здоровья, Иван Сергеевич, так звали тестя, чуть не до слез огорчился. Он был военным до мозга костей и жил в основном по уставу. И Лешку с малых лет воспитывал в духе любви к оружию. Первое, что купил внуку, – макет автомата Калашникова, который клал в коляску вместо куклы. И конечно, не учил его бестолковым «агу» и «ага», а сразу мужскому «Равняйсь! Смирно!». А когда внук встал на ноги, тут же началась строевая и огневая подготовка.

– Иван Сергеевич, ну зачем вы учите Лешу убивать людей? – вяло протестовал зять.

– Я учу его защищать Родину и быть мужиком! В отличие от батьки-уклониста, не нюхавшего пороха.

– Я не уклонист, меня не взяли.

– А что ты сделал, чтобы взяли? Настоять надо было! Хоть через суд! Отойди и не мешай. Лешенька, видишь фигурку? Целься чуть пониже сердечка… А теперь плавненько жми пальчиком на волшебный крючочек и попадешь дяденьке точно в головку… Ай, умница. Я из тебя сделаю человека…

Вообще-то, Вадик практически не конфликтовал с Леркиными предками. Теща была женщиной мудрой и гасила напряженность на корню. Она трудилась терапевтом в ведомственной поликлинике, и именно по ее настоянию единственная дочь поступила в медицинское училище. С перспективой закончить институт. Но быт поставил на перспективах могильный крест, и вместо института дочь училась в салоне «Фантазерка». Предки помогли и с ипотекой. Иван Сергеевич расконсервировал стратегические финансовые склады на сберкнижке и оплатил часть первичного взноса. На взносы уходила вся зарплата Вадика. Выплачивать оставалось еще девять лет. Плюс делать ремонт. А теперь, возможно, гораздо меньше. Если вернуть квартиру.

На два летних месяца тесть с тещей брали отпуск и уезжали в Новгородскую область, в деревню, где от отца Ивана Сергеевича остался дом. Туда же увозили Алешку, когда он научился уверенно маршировать и выполнять команды старших по званию и возрасту.

…Вадик даже приблизительно не представлял, как сообщит тестю с тещей о случившейся беде-трагедии. В принципе, он и не должен сообщать, пускай Лерка выкручивается. Но ему тоже что-то придется говорить. Ведь товарищ подполковник наверняка поинтересуется: «Чего ж ей не хватало? От хорошей жизни любовников не заводят. Значит, сам виноват, дорогой зятек». Разумеется, сам! Родители всегда занимают сторону детей. Лишь бы за наградным пистолетом не полез. Вручили Ивану Сергеевичу ствол за какой-то подвиг, совершенный в свободолюбивой Эфиопии, где он пребывал в качестве военного советника лет пятнадцать назад. Правда, за какой, Иван Сергеевич упорно скрывал. Как и стеснялся сказать, откуда на его секретной сберкнижке оказалась такая нереальная для военного человека сумма. Никаким бизнесом он не промышлял, оставаясь полностью государственным человеком и патриотом. А патриотам, как известно, больших денег не положено. Патриотизм – категория не материальная, если ты, конечно, не политик.

А кстати, действительно… Чего Лерке не хватало? Странно, Вадик только сейчас задал себе этот вопрос. Нет, правда? Чем этот культурист лучше законного мужа? Неужели постельным талантом? Это было бы самым худшим из вариантов. Если из-за подарков или по служебной надобности, не так обидно. Хотя какая в «Фантазерке» служебная надобность?

Неужели он надоел ей как мужчина?!

Нет, нет! Уходите прочь, поганые мысли!

Не уходят… Наверное, надоел.

Конечно, сейчас он уделял Лерке меньше внимания, чем в первые годы супружества. Цветы дарил только по формальным основаниям – день рождения и Восьмое марта, не встречал от метро, когда она поздно возвращалась из салона. Раньше-то как штык. Но чувства с годами притупляются – это установленный факт. К этому надо относиться с пониманием, без нервов. А деньги, потраченные на цветочки, гораздо разумнее вложить в ту же ипотеку или ремонт. Сколько можно жить в комнатах без обоев и дверей? Лерка с этим соглашалась и никаких претензий не предъявляла. Сама, кстати, чувствами не охладела. В прошлом году, например, когда ему прописали вырвать зуб, отпросилась с работы, чтобы сопровождать дрожащего от страха мужа в поликлинику. Настраивала на позитив и успокаивала. «Не бойся, это совсем не больно… Иногда корни зуба срастаются между собой, тогда их не рвут, а выбивают специальным зубилом и молотком. Но я уверена – у тебя не срослись. Самое главное, чтобы сломанные корни не остались в лунке. Но я поколдую, чтобы не остались…» А после удаления проводила несчастного до дому и уложила в кровать отходить от наркоза.

В театры и музеи тоже давно не захаживали. Вадик считал, что лучше смеситель поставить, чем на Рембрандта бестолково таращиться. Тем более живут в Питере, и Рембрандт никуда не убежит. Гастарбайтеров не нанимали – дорого. Все своими неумелыми руками. Ну и тесть, конечно, помогал, а не только учил Лешку строевому шагу и бегу в противогазе.

Может, она решила, что он изменяет ей? В последний месяц он действительно несколько раз задерживался на работе из-за этого чертовою финансового кризиса. Народ бросился снимать деньги с карточек, от перегрузки банкоматы глючили, а претензии предъявлялись клерку Вадику. В большом количестве. Нашли, блин, стрелочника. Управляющий попросил поработать сверхурочно, пообещав премиальные. Неужели Лерка не поверила, посчитав, что он погуливает? И в отместку пригласила культуриста…

Да, один раз он попил кофе с операционисткой. Но это было чисто дружеское кофепитие. К тому же она замужем. Да, угощал он, но что с того? Не часы же золотые подарил? Их видели многие сотрудники банка, но вряд ли кто-то донес Лерке. У Вадика не было врагов. И никто не претендовал на его карточный пост. Кстати, у самой супруги появлялись вещички странного происхождения. Новый мобильник, к примеру, подаренный якобы щедрым клиентом за хороший массаж. Не культурист ли случайно был этим клиентом? Уж больно вовремя телефончик появился. Сразу после ее дня рождения. Сам Вадик ограничился розочкой. Она же намекала на какие-то бусы. Но новый унитаз в тот момент был актуальней. Лерка же на его праздник подарила жидкокристаллический монитор для компьютера. Чтобы он не портил глаза на старом лучевом, играя в свои стратегии и шутеры. Любил он компьютерные развлечения, где все проблемы решались удачным нажатием клавиши.

Но в любом случае это ее не оправдывает. Факт остается фактом. Она изменила ему. Хладнокровно, можно сказать, цинично, прямо на супружеском ложе. И месть его будет страшна!

Вспомнив про мобильник, Вадик кое-как поднялся с тахты и дохромал до телефонного аппарата, стоявшего на полочке в коридоре. Он не будет с ней разговаривать. Просто позвонит и послушает, как она скажет «алло». Даже по такому маленькому слову можно узнать настроение человека. При условии, что трубку снимет сам человек. А не какой-нибудь вонючий культурист.

Он набрал номер. Время хоть и ночное, но Лерка вряд ли спит. Угадал, не спала. Судя по звуку, не просто сняла трубку, а схватила. Сразу после первого гудка, словно дежурила у аппарата.

– Алло!.. Слушаю!

Безразличия в голосе не было. Была тревога. Уже радовало. Значит, переживает. Еще б не переживать!

– Алло! Вадик, это ты?!

Нет, это служба по уходу за рогами по вызову.

Он повесил трубку. Ладно, хорошо, хоть дома, а не у культуриста. А может, культурист до сих пор у нее?

Вернулся в комнату, на тахту. Палач опустил топор.

* * *

– Ты пластик проверил? Бабки перевели?

Это был первый вопрос, заданный Никитой Вадику, когда последний раскрыл глаз.

– Как я мог его проверить? Во сне, что ли?

Вадик заснул лишь в пять утра. Сейчас ходики с висевшей на пружинке дохлой кукушкой показывали начало одиннадцатого.

– Ну, мало ли… С утра, например, сгонял к банкомату, как все нормальные люди.

Никита сбегал в санузел, затем на кухню. Вернулся с подносом, на котором стояла накрытая полотенцем кастрюлька и лежала пара бутербродов с сыром.

– Во, матушка позаботилась. Есть вещи, которые не купить за деньги… Какая жена на такое способна? Пустое множество. Погоди, сейчас тарелки принесу.

Вадик тоже умылся, одним пальцем протирая места, свободные от синяков. Рожа, особенно нос, могли вызвать у окружающих рвотный рефлекс. Да и самого от себя тошнило. В банке с такой физиономией делать нечего. А возможно, и у банкомата. Техника откажет – сработают предохранители.

Когда он вернулся из ванной, Никита уже наворачивал овсянку, оказавшуюся в кастрюльке.

– Прошу. Это, конечно, не икра, но зато и морду не набьют. Гарантирую.

Вадик без особого энтузиазма положил в тарелку пару ложек каши и так же без энтузиазма принялся ее поглощать.

– Ты что-нибудь решил? – оторвался от завтрака брокер.

– По поводу?

– У нас один повод. Вернуть обществу морально здорового члена. То есть тебя.

– Я здоров.

– Нет. Ты совсем не здоров. Просто пытаешься уйти от проблемы. Короче. Могу посвятить тебе еще один вечер. И надеюсь, он будет более удачным, чем вчерашний.

– Делай, что хочешь, – вяло ответил Вадик, пытаясь разжевать раненой челюстью бутерброд.

На самом деле он предпочел бы уединение, но не хотел обижать друга. Тот же действительно для него старается. Пускай даже за чужие деньги. И потом, вряд ли Никита сможет найти подходящий вариант для измены. Если это, конечно, можно назвать изменой. Скорее, сатисфакцией.

– Что ж, отлично. – Никита вытер губы простыней и посмотрел на поднос, словно Наполеон на карту сражения. – Давай проанализируем состояние рынка. Знакомых женщин шаговой доступности у меня больше нет. У тебя, как у верного семьянина, и подавно. Или есть?

Он пристально, словно следователь на подозреваемого, посмотрел на друга.

– Нет, – подтвердил друг.

– Значит, их надо где-то найти. К сожалению, с нашими зелеными рожами это весьма проблематично. Ни одна порядочная женщина к нам на автоматный выстрел не подойдет. Особенно к тебе. Остается одно.

– Что?

– Как ни печально, найти женщин непорядочных. Которым по барабану наш внешний вид. А главное – платежеспособность. Которые не будут ломаться, а сделают все, что требуется. В наилучшем виде.

– Ты предлагаешь снять проституток? – чуть не подавился бутербродом Вадик.

– Увы, мой друг, другого выхода я не вижу. Но для достижения благородной цели все средства хороши.

Врачи иногда тоже причиняют пациентам боль. Или тебя что-то смущает?

Вадик не знал, что и ответить. Поэтому, кроме «Я этого раньше никогда не делал», ничего не придумал.

– Могу тебя успокоить. Я этого тоже никогда раньше не делал. Но в жизни надо попробовать все.

«Ага, особенно если платить не тебе».

– Между прочим, в Госдуме уже который год ведутся споры о легализации проституции. И по мнению авторитетных людей, это не считается изменой. Во многих цивилизованных странах…

– Заканчивай, а… Хочешь трахаться, так и скажи.

– Послушай, я ведь и обидеться могу… Не нравится – решай свои проблемы сам. Езжай к маме, пусть она тебя успокаивает.

Никита демонстративно взял старую программку телепередач.

– Да ладно, – пошел на попятную Вадик, которому не очень хотелось ехать к маме, – башка просто гудит, а ты с политинформацией. Знаю я все про проституцию.

– А раз знаешь, тогда и не выпендривайся.

– Просто вчера ты кричал, что измена должна быть красивой. И что снимать шлюху на улице последнее дело.

– То было вчера, – Никита опять поправил повязку, – но вмешались обстоятельства. Сам знаешь какие. Поэтому сейчас не до жиру… А на улице снимать я и не собираюсь. Слава богу, живем в мире высоких технологий. Погоди.

Он запустил компьютер и через пару минут вышел во всемирную паутину. Техника – молодежи!

– Сейчас выберем. Бани сразу пропускаем… Смотрим по вызову. Ты каких предпочитаешь? Беленьких или черненьких?

– Зелененьких.

– Ну, это ты за дополнительную плату их зеленкой мажь… Плохо, они расценок не пишут. Я слышал, центровые по пятьсот баксов в час берут. Но нам центровых не надо. Да и кризис сейчас, цены упали. Думаю, по стольнику сговоримся.

– Ты их сюда вызывать собираешься? – Вадик остудил боевой настрой брокера.

Брокер озадачился.

– Нет. Сюда нельзя… Не дай бог, матушка вернется. Она всегда внезапно возникает, как инсульт. Или соседи стуканут. А они как пить дать стуканут. Мне лично до лампочки, но твой авторитет пострадать может… В тачке неудобно – тесно. Да и не на ходу она. У тебя никаких вариантов нет?

– Ага. У меня квартир, как яхт у Абрамовича.

– Кстати, тесть же твой сейчас в деревне…

– И что?..

– Ключ у тебя от его хаты есть?

– Есть, но не про твою честь. Еще не хватало…

Ключ действительно был. Теща оставила, чтоб раз в неделю заходили в квартиру полить цветы и проверить, все ли в порядке. Не прорвало ли трубу, не забрались ли воры или международные террористы. Заходил в основном Вадик, ему было по пути с работы. Услышав предложение Никиты, он опять вспомнил тестя. Накануне свадьбы тот отвел его в сторонку и предупредил то ли в шутку, то ли всерьез: «Гляди, Вадим, будешь налево бегать, рука не дрогнет. Пистолетик-то хоть и наградной, но настоящий». Лучше бы дочку свою предупреждал.

– Я не настаиваю, просто могли бы денег сэкономить, – пожал плечами Никита, – на своей территории дешевле. Ну нет, так нет.

Он пролистнул несколько страничек, предлагающих живой товар по доступной цене, пока не наткнулся на подходящий вариант.

– Вот. Две веселые подружки-студентки ждут в гости. По-моему, ничего.

На картинке, сопровождающей объявление, парочка длинноногих кошечек позировала в нижнем белье на фоне широченной кровати.

– Интересно, на кого эти студентки учатся? – кислым голосом спросил Вадик.

– На стоматологов. Какая разница? Мы к ним не зубы лечить поедем. А душу.

– По-моему, фотка явно после фотошопа. Таких ног в природе не бывает. Подвытянули.

– Хорошо, не нравится, пойдем дальше. Слава богу, не при коммунизме, дефицита нет. Это раньше, говорят, шлюхи по талонам были.

– Насчет шлюх не уверен, но водка точно. У матери как сувенир один остался.

– Вот ничего. Массажный салон. – Никита открыл очередную картинку с полуобнаженными женскими фигурами. – Вроде натуральные, без силикона и целлюлита. Хотя силикон только приветствуется. И интерьерчик не чугунный.

– Интерьерчик подрисовать можно. А рожа Джессики Альбы. Один в один. Тоже фотошоп.

– Мы так никогда не выберем. Здесь телефон диспетчера есть. Ну что, звоним?

– А если зарплату не перевели? – опять заныл Вадик.

Идея по-прежнему ему не нравилась. Еще меньше, чем с баней. И он искал повода соскочить. Но и сказать решительное «нет» не мог. Тогда точно придется ехать к маме. А этого не хотелось.

– Надо верить в лучшее. И ставить высокие цели. К тому же у тебя есть кредитный лимит. – Никита еще раз посмотрел на монитор, оценивая фигуру претендентки на любовь. – Все, я звоню.

– Ладно, – устало согласился Вадик, понимая, что друг от задуманного не отступится. Приспичило не по-детски.

В конце концов, всегда можно отказаться. Просто посидеть с девчонкой, поболтать без обид. За деньги. У нас же свободный рынок, а они живые люди.

Никита притащил из прихожей переносную трубку радиотелефона, но, нажав пару кнопок, остановился.

– А если у них определитель номера стоит?

– И что?

– Как – что? Потом будут названивать и услуги предлагать… На хрен. Еще на матушку нарвутся. С мобильного позвоним. У тебя деньги есть на счету?

– А почему это с моего? Деньги мои, мобильник мой…

– Просто на моем исходящие блокировали.

– А у меня батарейка сдохла. А зарядка дома. – Вадик вытащил из кармана старенькую «Nokia» и показал Никите.

Трубка действительно разрядилась.

– Хорошо, рискнем. – Нахмурившись, он набрал номер. – Алло. Здравствуйте. Я по объявлению. Правильно попал?.. Отлично. У нас есть желание приехать на массажик… Сегодня, на часок… Двое… Не понял?.. Нет, нет, массаж традиционный, без выкрутасов… Хотя по обстановке. Аппетит, как говорится, приходит во время… Нас интересуют Сандра и Николь. Даже если это не настоящие имена.

Никита подмигнул печальному компаньону.

– Нет, напитков не надо, мы за трезвый образ. Только массаж… Что ж, вполне гуманно. Скажите, а если, ну, скажем так, нас не устроит качество услуг. Можно будет заменить? Или взять по демпинговым ценам? Понял, отлично… И последний вопрос. По какому курсу?.. Это Центробанка или Лондонской биржи?.. Ого! А на понижение нельзя сыграть? Хотя бы на пару рублей? Если понравится, станем постоянными клиентами… Договорились… Пишу.

Никита жестом попросил передать ему авторучку.

– Так… Так. Вход со двора… В девятнадцать часов будем. Евпатий и Владимир. До свидания.

Брокер повесил трубку и радостно похлопал себя по пуленепробиваемому животу.

– Как я и предполагал. По стошке за час. По щадящему курсу. Бухло можно приносить с собой. Но для нас это не актуально.

– Такое ощущение, что ты на бирже.

– Да это одно и то же. Что там проституция, что здесь. Но здесь зато удовольствие…

– А кто такие Евпатий и Владимир?

– Как – кто? Мы. Зачем же под своими никами на массаж идти? Чревато для имиджа.

– Тогда ты – Евпатий.

Кое-как побрившись старым одноразовым станком и заклеив пластырем телесного цвета синяки и ссадины, Вадик вышел в свет. Проверить, перевели ли деньги на карточку. Задержки случались еще и до кризиса, а сейчас это вообще норма.

В связи с задержками вспомнил опять Лерку. В прошлом году, перед ноябрьскими, в самый разгар кризиса им вовремя не перевели деньги. Соответственно, не заплатили за ипотеку. Вадик предложил заплатить из Леркиных, но неожиданно нарвался на резкий отказ.

– Ты мужик или тряпка? Что значит, не перевели?! Ты добытчик. Иди и требуй, а не ной! У всех нормальных мужиков женщины тратят свою зарплату лично на себя. А мне на колготки не хватает! Вон Катьке муж «форд-фиесту» подарил. И не в кредит, между прочим! При том что она нигде не работает! А я пальцы каждый день ломаю. Уже не руки, а грабли чугунные!

Катька была школьной подругой Лерки. Удачно выскочила замуж за крупного страховщика и теперь жила, не щадя мужниного кошелька. По крайней мере, на Мальдивы ездила два раза в год. И конечно, не занималась общественно полезным трудом, если не считать посещения фитнес-центра. Видимо, Лерка, по ее мнению, замуж вышла неудачно. Накануне подружки сидели в кафе и болтали за жизнь. И похоже, болтовня не прошла даром.

– Ну, погоди, Лер… Кризис, – оправдывался Вадик.

– У тебя все время кризис! Даже в Турцию съездить не можем… Поменьше на компьютере играй!

Странно, но до этого, если Вадику и предъявлялись материальные претензии, то не в такой форме и гораздо меньшие по размерам. Возможно, копилось. Либо выросли аппетиты. Старина Пушкин не на пустом месте сочинил сказку про рыбку. Тоже небось женушка пилила по вечерам: давай, пиши «Евгения Онегина», а то третий год карету не меняем, перед людьми стыдно.

Когда они перебрались в собственную ипотечную квартиру, Лерка чуть не плакала от счастья. А теперь машину подавай. А прошло-то всего ничего. Меньше года.

– Что мы теперь десять лет на мои деньги жить будем? Нормальная перспектива! Я сейчас хочу жить, пока молодая. А в тридцать пять мне, может, уже ничего и не понадобится!

– Послушай, многие живут гораздо хуже нас, – пытался успокоить жену Вадик, – и не паникуют.

– Пусть другие живут, как им вздумается. Некоторые на помойках едят и счастливы. Но я не другая. Я хочу жить нормально! И не собираюсь питаться сухарями из-за того, что тебе не перевели зарплату.

Правда, вечером того же дня Лерка попросила прощения. Мол, вспылила. Он, конечно, простил. Но осадочек, как говорится, остался.

А еще через неделю она сообщила, что ей предложили работу в Финляндии. Раз в месяц ездить на выходные и массировать фиников в каком-то навороченном салоне. Якобы собственных мастериц ручных дел у них не хватает. Платят хорошо – тысячу евро за поездку. Вадик, разумеется, не возражал и не особо уточнял, что там за салон. А надо было, хотя бы ради приличия. Из первой поездки Лерка привезла ему спинной электрический массажер. И сказала, что презент вполне заменит ее руки. Никакой массажер не смог бы заменить ее рук, но Вадик не возразил.

Удивительное дело, но деньги перевели. Никита, составивший Вадику компанию (чтобы друг не сплутовал), еще раз подтвердил свою правоту:

– Это судьба. Вот я правильно сказал – надо верить в лучшее и ставить высокие цели. Теперь дело за малым. Дождаться вечера. И поверь, завтра от твоей хандры не останется ни следа. Спокойно поедешь к ней, и цивилизованно, без суеты обсудите планы.

На обратном пути Вадик завернул на вещевой рынок и купил у восточной торговки смену белья и новые носки. Все-таки даже в борделе надо соответствовать. Хотя он так и не решил – станет ли сегодня супружеским изменником или воздержится.

Может, он тоже вспылил? Может, стоило разобраться, выслушать ее, а не убегать, словно мальчик от грозы. Нет, в тот момент он не мог поступить иначе. Но потом, остыв? Может, позвонить Лерке, выслушать ее версию? В спокойной обстановке. Или в салон съездить?

– Слушай, – он отвлек Никиту от созерцания обложек DVD эротического содержания, выставленных в рыночном пиратском ларьке, – я хочу к Лерке сгонять.

– Зачем? – насторожился брокер.

– Ну, так… Поговорить. Нам на выходных в деревню…

– Тихо. Спокойно… Давай без резких движений. У тебя сейчас восстановительный процесс после тяжелой психологической травмы. Это очень тонкая материя. Один неверный шаг, и все полетит в пропасть. Поэтому никуда сегодня ездить не надо. Съездишь завтра. Один день все равно ничего не решит.

– Не наводи тень на плетень.

– Какую тень это я навожу?! – опять обиделся Никита. – Ты чего думаешь, я не смогу найти денег и снять девку? Да хоть двух! Только мне это не надо! А надо тебе! Для тебя ж стараюсь! Пожалуйста, катись, куда хочешь. Разговаривай. Только потом не плачь на груди.

Груди у Никиты не было, но живот ее вполне успешно заменял. Но брокер этого очевидного факта признавать не хотел.

На сей раз Вадик не поддался на уговоры. В конце концов, это его жизнь.

– Я поеду к ней.

– Ну и давай! Дурная голова ногам покоя не дает… Вон автобус подошел. Беги.

Салон «Фантазерка» арендовал помещение в районной детско-юношеской спортивной школе олимпийского резерва. Резервом тут, вообще-то, не пахло. В большом зале располагался цех по производству дешевой мебели, а уличную площадку отдали под стоянку авто, оградив от желающих погонять мяч колючей проволокой. Когда Сочи признали олимпийской столицей, власти велели убрать из всех спортивных учреждений коммерческие предприятия, дабы готовить олимпийцев. Но с властями договорились, потому что власти это не нечто абстрактное, а вполне конкретные люди, желающие жить хорошо и питаться вкусно.

Массаж был не единственной услугой, предоставляемой в «Фантазерке». Прически, маникюр, педикюр, солярий… Коллектив женский, если не считать хозяина. Который, по слухам, по ориентации тоже принадлежал к слабому полу. Лера в силу небольшой по сравнению с другими загруженности выполняла обязанности администратора. В салон ее пристроила упомянутая подруга Катя, ее муж где-то когда-то учился с хозяином.

Прежде чем переступить порог школы олимпийского резерва, Вадик осторожно заглянул в окно. Подготовиться морально. Посмотреть, не в трауре ли супруга? И вообще, как у нее настроение. Зал освещался изнутри довольно ярко, и он без труда мог разглядеть обстановку. Но, увы, Лерки там не оказалось. Обычно, если не было клиентов, она сидела за небольшой стойкой возле входа. Может, массирует кого?

Он толкнул стеклянную дверь. Звякнул колокольчик. Надя, полная парикмахерша, колдовавшая над шевелюрой пожилой дамы, оглянулась.

– Привет, Вадим. Ты к Лере?

«Нет, я подстричься и помыть голову».

Судя по спокойному тону Нади, он понял, что Леркины коллеги о случившемся не знают. Либо делают вид, что не знают.

– Да, в общем… Она здесь?

– В «Ромашку» выскочила. Перекусить. А где это тебя так? В банке, что ли?

Надя пальцем показала на пластыри. Она приехала из глубинки, где хороших манер не преподавали. А в Питере они вообще не нужны.

– Да… Клиент забыл пин-код, а мы крайние…

– Бедненький… Сходи в «Ромашку», она наверняка еще там. Или позвони.

– Я прогуляюсь. Спасибо. Пока.

Кафе «Ромашка» арендовало помещение в клубе творчества юных, находившемся буквально напротив «Фантазерки». Но это не имеет отношения к делу. Мало ли кто где арендует? Главное, арендует.

Вадик несколько раз бывал в «Ромашке», когда еще встречал Лерку после работы. Они садились за дальний столик, заказывали легкую закуску или кофе и обсуждали прошедший день. Как все было хорошо. И чего, чего ей не хватало?

«Ромашка» сменила имидж. Вместо убогой таблички «Кафе», фасад теперь украшал разноцветный неон. Само здание тоже преобразилось. Новая кровля, свежая покраска. Творчество юных гастарбайтеров во всей красе. Молодцы, ребята! Так держать!

«Когда ж они успели? – подумал Вадик. – Недавно вроде все по-старому было. А когда недавно? Сколько я здесь не был?»

Он прикинул и высчитал, что в последний раз они с Леркой сидели в «Ромашке» в мае прошлого года. Причем он не собирался ее встречать. Она сама позвонила и попросила подъехать.

Блин, целый год. Он и не заметил.

Внутри заведения тоже произошли серьезные перемены. Гастарбайтеры не пожалели таланта. А хозяин денег. Хотя странно. Кафе находилось не в благополучном месте, но все же процветало. Впрочем, каждый отмывает деньги, как умеет. И других это касаться не должно. Если они, конечно, не из конкурирующих или надзорных организаций.

В дальнем углу, где обычно сидели супруги, теперь стояла гигантская пластиковая ромашка, больше напоминавшая мутировавшего осьминога. Вадик с порога окинул глазами зал и увидел Леру. Она сидела к нему спиной. В своей любимой голубоватой блузке и джинсах.

Но сидела не одна! А с тем же самым подонком-культуристом! Только теперь одетым.

Они увлеченно шептались, не обращая внимания на окружающих. И никаких угрызений совести на морде культуриста Вадик не заметил. Ва-аще! Да что там угрызений?! Никакого намека просто на плохое настроение! Словно завтра коммунизм!

Похоже, и Лерка не страдала, хотя он не видел ее лица.

Вот зараза!

В то время, когда законный муж места себе не находит, по роже из-за нее получает в банях, о будущем переживает, она, как ни в чем не бывало, попивает кофеек. Да еще с уродом, разрушившим их дружную ячейку общества!

Но, несмотря на избыток негодования, в бой Вадик не пошел. Новый нос, случись что, на рынке не купишь. Быстро развернулся и выбежал на улицу. Поймал частника и назвал адрес.

Через двадцать минут он был у Никиты.

– Ты еще не отменил заказ?

– А зачем отменять? Мы ж не внесли предоплату. Просто не поедем, и все.

– Мы поедем! Собирайся!

* * *

Бордель, куда друзья прибыли за пять минут до назначенного времени, стыдливо прикрывался картонной вывеской «Массажный салон». Что болью отдалось в одном из сердец. Могли бы замаскироваться пооригинальней. Например, под «Избирательный участок № 5». Черт! А если «Фантазерка» тоже маскируется?! Прически, маникюры для прикрытия, а на самом деле ветеринарная клиника, блин… Животных режут!

Заведение располагалось в обычной квартире обычного жилого дома в обычном «спальном» районе обычного города. На обычный звонок дверь открыл обычный молодой человек, оценивший гостей придирчивым взглядом офицера Абвера.

– Здравствуйте. Мы записаны на девятнадцать часов ноль-ноль минут. На массаж, – объявил брокер, – Евпатий и Владимир.

Вместо утраченной в бане жилетки на нем теперь был полосатый джемпер, эротично облегающий живот. Вадик остался в пиджаке.

– Прошу. – Юноша посторонился, пропуская гостей.

В прихожей на самом видном месте в позолоченной рамке висела лицензия, позволяющая оказывать населению услуги оздоровительного характера. Негромкая музыка, аромат восточных растираний и плакаты о пользе массажа действительно настраивали на оздоровление.

– Пройдемте в регистратуру, – парень сделал знак в направлении кухни, – если не трудно, наденьте бахилы.