Текст книги "Путин. Стерх всякой меры"

Владимир Путин говорил так дипломатично и равнодушно, даже рассеянно, что убаюкал, кажется, всех. По крайней мере, я и представить не мог его следующей фразы.

– Что касается реакции на эту встречу, то в Соединенных Штатах развивается политическая шизофрения! – произнес он. – Ничем другим я не могу объяснить обвинения президента Соединенных Штатов в том, что он выдавал Лаврову какие-то секреты! Кстати говоря, я сегодня с ним на этот счет разговаривал, придется объявить ему замечание, выговор, потому что он этими секретами с нами не поделился! Ни со мной, ни с представителями спецслужб России…

Сергей Викторович, сидя в первом ряду в зале, похохатывал. Но на окраине сознания Сергея Лаврова, не исключено, уместилось соображение насчет того, что ведь, может, и правда замечание или выговор объявят теперь, чтобы все по форме было, раз уж сказано вслух таким человеком, и что замечание, конечно, от выговора отличается, и что все-таки, замечание или выговор, а?..

– Это очень плохо с его стороны, – продолжал Владимир Путин. – Более того, если администрация США сочтет возможным, мы готовы предоставить запись беседы Лаврова с Трампом в Сенат и Конгресс США…

И тут ведь тоже важная вещь случилась, на которую мало кто, а может, и совсем почти никто не обратил в этой суматохе внимания: Владимир Путин пробормотал нечто, слишком уж напоминающее одно известное слово… то самое одно известное слово на одну известную букву, без которой иногда и не обойтись… и вот оно вырывается… вот и тут… (Это что же такое его переполняло, что оно так вырвалось?) Обсценная, как говорится, лексика… да еще и в одном ряду с такими уважаемыми на первый взгляд словами, как «Сенат» и «Конгресс»…

Этот момент, я считаю, необходимо зафиксировать для вечности.

– Конечно, – заключил Владимир Путин, – в том случае если американская администрация этого захочет!

Ясно было, насколько продуктивно Владимир Путин потратил это время, пока его итальянский коллега отвечал на первую часть вопроса: про Ливию. У Владимира Путина было время, чтобы приготовить свой ответ про встречу Сергея Лаврова с Дональдом Трампом. Причем, скорее всего, даже слишком много времени: окончание – про возможность публикации записи разговора было, скорее всего, лишним, потому что противоречило началу ответа, в котором Сергей Лавров ничего не рассказал вообще. Зачем же спрашивать было, если уже есть запись?

Впрочем, и это тоже понятно: Владимир Путин хотел, видимо, дать понять, что не было, ну не было ничего такого в этом их разговоре!

То есть он все-таки пошел на поводу у этой, как он полагает, шизофрении.

* * *

На совместной конференции президентов Франции и России господина Путина спросили про Марин Ле Пен: зачем он встретился с ней в Москве, а теперь стоит рядом с Эмманюэлем Макроном? Кроме того, Владимира Путина спросили уже прямо насчет работы российских хакеров на французских президентских выборах.

– Обращаю внимание, как вопрос был сформулирован, – сказал господин Путин, сам при этом не глядя на французского журналиста. – Говорят, что, может быть… Кто говорит, на основании чего… Может быть, российские хакеры… А может быть, и нет… Пресса для этого, конечно, и существует, чтобы знакомить граждан с различными точками зрения, но в политике это путь в никуда!

Казалось, они договорились: один не настаивает на хакерах и на вмешательстве России в президентские выборы во Франции, другой… А что другой?

И тут стало ясно, что другой. Последовал вопрос корреспондента телеканала Russia Today во Франции, как господин Макрон собирается выстраивать отношения с иностранными корреспондентами: во время президентской кампании, например, штаб Эмманюэля Макрона жестоко дискриминировал Russia Today и агентство Sputnik.

Господин Макрон внимательно посмотрел на корреспондента Russia Today:

– Я могу иметь образцовые отношения с иностранными журналистами, если они журналисты! Russia Today и Sputnik распространяли ложную информацию, клевету, и я считаю, что они поэтому не имели доступа к моему штабу. Поэтому ситуация была такой серьезной.

И на этом он тоже не остановился:

– Russia Today и Sputnik вели себя не как пресса, а как орган лживой пропаганды!

Конечно, журналистка Russia Today задавала свой вопрос, чувствуя себя в полной безопасности в присутствии своего президента. И я, честно говоря, тоже думал, что сейчас ка-а-к ответит… но он, имея все возможности для этого, промолчал.

Почему? Решил отблагодарить господина Макрона за то, что тот не откликнулся на такую благодарную тему о российских хакерах? Решил, что дороже, как говорил Эмманюэль Макрон, возродить нормандский формат и безотлагательно приступить к нему? Или Владимир Путин не захотел ассоциировать себя с той предвыборной историей?

Так или иначе, а все равно на него сильно не похоже.

* * *

В «Артеке» президент Путин расспрашивал детей о том, как они попали в лагерь и чем они тут занимаются. Он интересовался, с одной стороны, аккуратно и вежливо, но даже и настырно, а с другой стороны, была в этом неуловимая ирония – потому что они ее не улавливали…

К докладу приступила Татьяна Бондарь из города Донецка.

– Хочу сказать, – сообщила она, – что «Артек» – это именно тот момент, когда я чувствую, что начинаю расцветать, открываться! Я безумно люблю писать различные истории, поэтому я очень рада, что попала именно в медиаотряд! Нам дают множество интересных заданий! Мы рисовали плакат! Придумывали девиз, название своего отряда! Это было очень интересно! Смена только началась, и я уверена, что впереди нас ожидает еще множество интереснейших заданий. Я жду с нетерпением, когда же наконец-то мы дойдем до этих заданий.

Владимир Путин крайне, казалось, заинтересовался:

– Смотри, здесь очень много журналистов. Видишь, да? Как ты думаешь, чем они могли бы тебе помочь? Тебе и другим ребятам, которые в медиаотряде здесь сейчас отдыхают.

Я на всякий случай отошел за спину одного оператора.

– Я думаю, – сказала Татьяна Бондарь, – они бы смогли нам рассказать о том, как правильно писать статьи, как правильно, под каким углом снимать репортажи.

Девочка, на мой взгляд, рано начала думать о том, что ей должны рассказывать, под каким углом снимать. Тут между тем выяснилось, что урок журналистики и под каким углом снимать, решил преподать Владимир Путин. Причем не девочке.

– По каким критериям оценивать события – это, мне кажется, очень важно. Может быть даже, это самое главное. Правда? И делать так, чтобы, как здесь одна из артековок сказала, чтобы было необидно тем, в отношении кого они делают и пишут свои репортажи. Да?

Он по-прежнему смотрел на девочку, но говорил, конечно, не с ней. Ему, без сомнения, доставляла удовольствие эта ситуация. Так он мог сказать что угодно кому угодно, а поговорить-то с артековцами.

– Да, я считаю, что это тоже очень важно, – согласилась девочка.

Владимир Путин:

– Ну вот. У нас с тобой есть общий подход, по-моему, весьма конструктивный, к этому виду деятельности.

В общем, ясно: главное, чтобы не обидно. Потому что просто неохота уже обижаться.

«Нельзя ничего либерализовывать»
Скрепнущее

Президент Путин поделился соображениями о символах государства – гербе и флаге (да ведь и сам он, Владимир Путин, является символом государства – по крайней мере, до тех пор, пока он его президент). Он рассказал, что подписал законопроект о более широком использовании всех этих символов, то есть и себя самого.

– Исхожу из того, – пояснил он, – что более широкое применение символов, во всяком случае в учебных заведениях, будет способствовать воспитанию патриотизма, особенно у молодого поколения.

Теперь Владимира Путина, как и связанных с ним флагов и гимнов, мало никому не покажется (хотя вроде и так не казалось).

* * *

Турецкий журналист спросил своего премьер-министра про судьбу турецкой активистки Greenpeace Гизем Акхан, отпущенную накануне под залог и находящуюся в Санкт-Петербурге.

– Говорят, что ей запрещен выезд в Турцию. Вы увезете ее с собой? – прямо спросил Реджепа Тайипа Эрдогана турецкий журналист.

– Он же с женой приехал! – возмущенно откликнулся Владимир Путин. – Как он может! Что за вопросы вы задаете?!

Владимир Путин как будто нарочно демонстрировал преимущества безбрачного образа жизни. Вот если бы он захотел куда-нибудь увезти турчанку или русскую активистку Greenpeace – ему бы и слова никто не сказал, а только благодарили бы все.

– Господин Эрдоган в Эрмитаж с женой собрался! – укоризненно продолжил российский президент под хохот турецких журналистов.

Они, кажется, так и ждали чего-то в этом роде и вот дождались.

* * *

Владимир Путин прочел собравшимся краткую лекцию об основах современной культуры. Материалы для этой лекции он во многом собирал сам, во всяком случае, листочки его речи были исписаны, переписаны и перечеркнуты его рукой. Очевидно, что состояние современной культуры ему представляется крайне противоречивым.

* * *

Одна женщина, решившая не называться (или не решившаяся назваться), рассказала, что, «когда президент страны был нетрезвым», она плакала.

– А чего вы плакали? – переспросил ее Владимир Путин. – Просто не закусил, может, вовремя, вот и все. Русский же человек, бывает…

Видимо, поняв, что прозвучало грубо, премьер добавил еще несколько слов:

– Борису Николаевичу Ельцину досталась непростая судьба. Да, были проблемы определенные… Но он дал стране свободу! Есть вещи, которые являются непреходящей ценностью. И я все-таки хотел бы взять его под защиту.

Нуждается ли он в ней?

* * *

– У православия, – говорит президент в Сергиевом Посаде на торжествах в честь 700-летия Сергия Радонежского, – есть свои нравственные и моральные ценности… Можно с полным основанием говорить, что за нами подавляющее большинство не только граждан тех стран, где православие считается основной, ведущей религией, но и во многих других странах люди разделяют нашу точку зрения о первенстве традиционных нравственных, моральных ценностей.

Я надеюсь, что в этот торжественный момент он не вспомнил вдруг про однополые браки, а имел в виду что-то другое.

– Предпринимаются шаги, законодательно разрушающие нравственные ценности. Мы сопротивляемся этому, как люди, сознающие нравственное начало…

Нет, все-таки про них.

* * *

– Добро, борьба со злом, правда, верность… – все есть в мультиках! – воскликнул Владимир Путин.

То есть все, чего так не хватает в реальной жизни, в том числе, видимо, ему.

* * *

– Но согласимся в том, что однополые браки детей не производят! – воскликнул господин Путин с какой-то даже досадой. – Конечно, можно решать проблемы рождаемости за счет мигрантов, но мне бы хотелось, чтоб у нас рождаемость росла за счет титульных наций – русских, татар, евреев (евреям неожиданно повезло под горячую руку. – А. К.).

Президент России предложил в конце концов, чтобы секс-меньшинства договаривались с ним, и пообещал договариваться с ними.

Звучит интригующе.

* * *

Генеральный директор нового завода НП «Алмаз-Антей» вручил Владимиру Путину символические ключи.

– От неба, – объяснил он и, немного засмущавшись (так смущаются, когда произносят легкую неправду), добавил:

– От мирного…

– От мирного неба ключи только у Господа Бога, – сказал Владимир Путин.

Но ключи все-таки взял. Видимо, разницу посчитал непринципиальной.

* * *

По дороге из Севастополя в Ливадию, на встречу с президентом Януковичем, президент Путин задержался: ему встретилась группа православных байкеров, давно и слишком хорошо знакомых президенту.

Логично было бы, если бы по дороге ему еще так же случайно встретились археологи с амфорами, а потом, к примеру, зоологи с уссурийскими тиграми на поводках. В море подле Ливадийского дворца плескались бы когда-то подмеченные (или, может, подмоченные) киты. А если бы было хоть чуть-чуть попрохладней (вчера здесь в тени было плюс 35 градусов), подтянулись бы, наверное, и белые мишки из Арктики, когда-то тоже прикормленные Владимиром Путиным.

Владимир Путин вышел из машины, байкеры спешились со своих. На здании, возле которого остановились, висели лаконичные плакаты: «Просто нам завещана от Бога русская дорога» и «Есть Бог на небе, Россия на земле» (причем украинской).

Судя по теплой встрече, которую оказали Владимиру Путину Хирург и другие медработники на мотоциклах (если в бригаде есть Хирург, то, очевидно, должны быть и Анестезиолог, и Реаниматолог тоже).

Хирург порекомендовал президенту приехать на байкерский праздник, который пройдет здесь через неделю, – или хотя бы записать видеообращение.

– Ладно, сделаем, – что-то пообещал президент.

– Нам все местные говорят: не предавайте Севастополь! – сказал Хирург так, словно местные все время подозревают в байкерах людей, готовых в любой момент это сделать.

– И не предавайте, – посоветовал господин Путин.

Почему-то президент вдруг вспомнил:

– А вы же и для детей новогодние праздники делаете?

Видимо, он имел в виду, что сейчас байкеры устроили праздник лично для него.

* * *

– Недавно в газетах было написано, что Людмила Александровна вышла замуж. А когда вы представите нам первую леди нашей страны? – дождались острого вопроса телезрители прямой линии с президентом.

Ответ был такой же выстраданный, как и вопрос:

– Вы знаете, мы с Людмилой Александровной иногда видимся, не часто, но встречаемся. У нас очень добрые отношения – может быть, даже лучше, чем были раньше. Да, и знаю, что у нее все в порядке. Что там в газетах пишут, это отдельная тема, но она своей жизнью довольна, все хорошо. Я тоже доволен, у меня тоже все хорошо.

А разве кто-нибудь сомневался?

Но хотелось бы все-таки подробностей.

* * *

В класс рисования церковно-приходской школы вошел Владимир Путин. Дети смиренно притихли.

Ему рассказали, что тут много всяких кружков, кружок иконописи, например, этим очень увлекаются французские дети… Одна девочка, не слушая никого, подошла и дала Владимиру Путину свой рисунок. Владимир Путин подписал его. Возможно, это был подарок. Но другие дети поняли, что надо делать, и тоже начали подсовывать ему рисунки на подпись. Один, где был храм, Владимир Путин подписывать не стал:

– На храме нельзя.

Другой мальчик оборвал чистый уголок рисунка, на котором тоже был храм, и дал подписать.

– Ничего получше не нашел? – засмеялся президент и обрывок бумаги, впрочем, подписал.

Еще один рисунок, где была изображена Святая Троица, он все-таки подписал:

– Будем считать, что это не совсем икона.

На стене застыла картина из диафильма: Сергий Радонежский благословляет человека. И была подпись: «Иди, господин, вперед, Бог и Святая Троица помогут». Владимир Путин не обратил на нее внимания.

* * *

Владимир Путин принял участие в открытии одного из крупнейших храмов, построенных в Москве, причем в совершенно рекордные сроки – за три с половиной года.

Храм Воскресения Христова и Новомучеников и Исповедников Церкви Русской – без преувеличения грандиозное сооружение. Сравнить его можно, наверное, только с храмом Христа Спасителя, а по срокам сдачи в эксплуатацию, похоже, ни с чем. Только Суворовское училище в Туле было построено быстрее, за три месяца. А храм в Сретенском подворье – за три с половиной года.

И он производит сильное впечатление. Непонятно, главное, как такая глыба уместилась в этих двориках, а вернее, в этом подворье. И почему с Большой Лубянки, самой близкой к нему улицы, вообще не бросается в глаза. Более того, и вообще почти не виден. А ведь высота его – 61 метр. Облицован каменной резьбой из белого владимирского известняка. Резьбу делали по 29 тыс. деталей общим объемом 910 куб. м. Для внутренней отделки использовали 4,5 тыс. деталей из камня объемом 230 куб. м… Это все можно перечислять бесконечно, поэтому следует перестать.

Наконец у входа в новый храм возник Владимир Путин. Прихожане оторопели, увидев его, потому что он именно возник – казалось, ниоткуда. Но вот они опомнились. И когда он поднимался по длинной лестнице в верхний храм, раздалось нестройное, но все-таки пение:

– Мно-о-г-а-а-я ле-е-е-та!

Прихожане пели, и казалось, даже сами не ожидая от себя. Кто-то первый начал, и все подхватили с каким-то даже облегчением: вот, они сразу осознали, как надо его приветствовать на территории храма.

Но кому-то этого показалось недостаточно, и теперь вместо пения большая группа прихожан уже скандировала:

– Мно-га-я лета!.. Мно-га-я лета!..

Может, они думали, что так ему будет привычней это слышать.

Он теперь стоял на балконе, неудержимо напоминая папу римского, и приветливо махал им рукой, а потом вошел в храм.

– И я радуюсь видеть нашего дорогого Владимира Владимировича! – воскликнул патриарх.

– Здрсьте! – кивнул ему Владимир Путин, именно так – безжалостно сократив букву «а»…

Он выступил с короткой приветственной речью, обошел храм, в том числе и нижнюю его часть, а потом зашел в семинарию, на втором этаже осмотрел аудитории «Литература» и «Святая земля». На первом его ждали архиереи зарубежных православных церквей. Ждали они его уже давно. За несколько минут до его прихода владыка Иларион сказал им:

– Братья, встаем как стояли и ждем!

Я подумал, что это ключевая фраза для любого сообщества, ждущего Владимира Путина. Все они встают и ждут. И через какое-то время становятся братьями, потому что ждать приходится долго.

Но нет, архиереям не пришлось в этот раз томиться ровным рядом у стены, я услышал, как молодой высокий батюшка в рясе, камилавке на голове и с характерным белым закрученным проводком, ведущим в ухо, наклонился к своей руке (из рукава в таких случаях виднеется еще один проводок, с микрофоном) и негромко сказал, казалось, прямо в четки, которые держал в ней:

– Движение! Одна минута!

Я понял: сейчас будет.

– Вы все, – сказал Владимир Путин архиереям, – желанные гости. И даже не гости, а хозяева!

По-моему, они расчувствовались.

И тут он рассказал им историю. Она про митрополита Лавра, главу Зарубежной православной церкви, Владимир Путин встречался с ним в Нью-Йорке, после этого начался процесс воссоединения двух церквей, так вот, митрополит Лавр подарил российскому президенту икону преподобной мученицы Елизаветы Федоровны, супруги великого князя Сергея Александровича, и передал ему к тому же частицу ее мощей.

– Я привез ее домой, – рассказывал старцам Владимир Путин, – поставил дома (в Ново-Огарево. – А. К.), а потом вдруг понял, что она ведь вернулась домой! Потому что я живу в резиденции, где когда-то жила Елизавета Федоровна! Это же удивительное совпадение!

Президент уехал. Возле одного из мониторов, на котором показывали храм, высившийся в пяти десятках метров от экрана, повернувшись лицом к монитору, стояла женщина. То есть к одному монитору было не подступиться, а возле второго, в ста метрах напротив, стояла только она. Она выделялась – высокая, в фиолетовом плаще. Она молилась на монитор. Она могла бы повернуться к храму, но она, казалось, не замечала оригинала в натуральную величину.

Я не понимал, почему она не повернется все же прямо к храму. Тут на мониторе над храмом появились розовые облака. Это было чудо. Потому что я сразу глянул еще выше – они на самом деле были такие серые. Может, я подумал, ей хочется видеть розовые облака, а не серые. Конечно, ей хочется чуда. Причем телевизионного.

И я нашел ее и спросил, почему она молилась на монитор. И она удивилась моему непониманию:

– Так а крестов-то снизу не видно!

* * *

Беседуя в «Артеке» с детьми, господин Путин был удивлен географией их экскурсий.

– Хочу сказать, что помимо лагерной жизни в «Артеке» мы очень часто выезжаем на экскурсии в Ливадийский дворец, Массандру, Ботанический сад… – рассказала президенту одна девочка.

– В Массандре вы что делаете? На винзавод ходите? – пошутил президент.

– Да, – подтвердила девочка. – Но мы пока там не были, но ждем…

– Алексей, что вы там делаете с детьми, на винзаводе? – повернулся президент к директору лагеря Алексею Каспржаку.

– Вы знаете, кстати, – директор не хотел выглядеть растерянным, – к нам на прошлую смену приезжал артековец, который здесь был 9 мая 1945 года. Ему 87 лет. И он, когда делился воспоминаниями, сказал следующее: «Я запомнил 9 мая по вкусу белого муската «Красного камня». Потому что его тогда, 9 мая, всем пионерам будущим…

– Вот знаете, Алексей, что хочу сказать, мы здесь почти все спортсмены… – видно было, что Владимир Путин намерен демонстративно провести воспитательную работу…

– Мы тоже, – успел вставить директор.

– Нам больше нравится вкус киселя…

– Кефира… – спешил согласиться директор.

– Сока, кефира… А «мускатный камень» вы уж сами там употребляйте.

– Нет, мы не употребляем, вопрос в другом… – смутился наконец Алексей Каспржак.

– Нет? А как вы, нюхаете, что ли?

– Нет, Массандра – это наш тематический партнер, в котором дети видят лозу, дети собирают виноград, дети понимают, как происходит процесс закладки, сбора винограда! – объяснился директор. – Они также ездят на лавандовые поля…

Тут уж Владимир Путин интерес к разговору потерял.

* * *

Президент России Владимир Путин встретился с 25 классными руководителями российских школ и объяснял им, почему ученики не должны мыть полы в школах. А они все равно хотели, чтобы он вернул в школы трудовое воспитание.

Почему президент решил встретиться с классными руководителями? По этому поводу могло быть много версий. Например, власть решила наконец обратить внимание на людей, которые вдруг стали интенсивно посещать протестные акции. Почему нет, собственно говоря? И встреча Владимира Путина не просто с учителями, а с классными руководителями, к которым у всех, кто когда-нибудь чему-нибудь и как-нибудь учился, особое отношение, и чаще всего пронзительное…

Еще одну причину сформулировала министр образования России Ольга Васильева, когда вместе с 25 классными руководителями оказалась в Круглом холле Первого корпуса Кремля: «В конце концов, президент про свою классную руководительницу много хорошего рассказывал!»

Тема встречи между тем формулировалась как «Нравственное воспитание подрастающего поколения». Это, конечно, беспокоило: таким, слава богу, давно вроде не занимались.

Я спросил Ольгу Сергееву, учительницу английского и французского из Севастополя, как заниматься нравственным воспитанием в сложившейся обстановке.

– Если мы правильно донесем до детей, как правильно жить, – объяснила она, – они сами разберутся.

– А как правильно жить? – этот вопрос и правда интересует меня больше, может, всего, и особенно в последнее время.

– Если ты едешь в общественном транспорте (уже сразу трудно себе представить. – А. К.), а перед тобой стоит девушка в особом положении, – терпеливо объясняла Ольга Сергеева, – то что надо сделать?

Она подняла руку по направлению ко мне. Этой руке не хватало указки. Ответ лежал на поверхности, но когда начинаешь нервничать, как тогда, еще до первого класса, когда в первый раз услышал этот вопрос… Все-таки не сразу соображаешь.

– Надо встать, – безжалостно закончила она.

Если бы я сейчас сидел, то обязательно бы, конечно, встал. Но я стоял.

Тем не менее я, кажется, стал понемногу понимать, что имеют в виду учителя под понятием «нравственные ценности», которые надо прививать учащимся…

Мария Резник из Марий Эл рассказала президенту Путину об основном:

– Главная цель – вырастить Человека!

Она так это произнесла, что я понимал: слово это придется писать с большой буквы.

– И еще я хотела сказать про современные веяния… – голос Марии Резник выдавал ее отношение к современным веяниям.

– Я знаю про современные веяния… – перебил ее Владимир Путин. – Иногда читаю и думаю: да это же современные веяния! И к чему, думаю, они приведут?..

Вадим Дерин из Мордовии поднял проблему возвращения трудового воспитания в школу. Дело в том, объяснил он, что труд выявляет положительные качества человека, воспитывает его.

– Нужно, – добавил он, – чтобы ты гордился реальными результатами труда, а не виртуальными, как в социальных сетях!

Вадим Дерин с легкостью говорил об этом, это же было видно. Он же понимал, что находится со всеми своими словами в тренде: в образовании сейчас принято возвращаться туда, где уже были, – самое милое дело.

– Мы работали в советское время на пришкольном участке, и это было здорово! Я знаю, Ольга Юрьевна (министр образования и науки Ольга Васильева. – А. К.) развивает эту тему (то есть, еще раз, возвращения к тому, от чего, казалось, надежно и навсегда отказались. – А. К.).

– А что, это ушло из школы? – спросил Владимир Путин, и сердце мое упало: сейчас поддержит, и все. Опять будут полоть.

– Есть проблема, – кивнул Вадим Дерин, – родители не всегда приветствуют физический труд в школе.

Да, хотелось крикнуть мне, это я, сам натерпевшийся от бессмысленного физического труда в школе! Не надо: я сам найду применение этим детям! Они у меня потрудятся!

– Такие родители считают, что их детям не надо мыть полы в школе и доску протирать… – Вадим Дерин говорил теперь и вовсе правду без оглядки, чувствуя нарождающуюся поддержку президента страны. – А хотелось бы, чтобы трудовое воспитание вернулось в школы!

– Труд, говорят, создал человека, – соглашался Владимир Путин. – Церковь, правда, с этим не согласна… Но полы мыть должны люди, которые за это деньги получают.

Да ладно. Я даже не поверил уже.

– Можно цветы там… – закончил президент. – Мастерить что-то…

Оказалось, Вадиму Дерину два раза это говорить не надо.

– Дети любят, конечно, творческий труд! – воскликнул он. – Фотографируют, заметки на школьный сайт могут писать! В патриотических акциях участвуют! Это ведь тоже труд! Он облагораживает человека!

Так он сам, кажется, и закрыл тему.

– Это не должно быть эксплуататорством, – добавил господин Путин. – За счет детей нельзя решать вопросы экономии денежных средств!

Но Вадим Дерин вдруг восстал из пепла:

– Мы выпиливали! Молотки, зубила… Нам нужны не только музыканты!

– Я, честно говоря, никогда таким не занимался, – прокомментировал господин Путин. – Потом, правда, в стройотряде получил профессию плотника четвертого разряда…

– Такие моменты можем и возрождать! – заговорщицки сообщил Вадим Дерин.

– Но есть же уроки труда… – пожал плечами господин Путин.

Тут Ольга Васильева рассказала, что с 2005 года были утрачены навыки обслуживающего труда, то есть, например, уроки домоводства для девушек.

Их она, видимо, и намерена вернуть. То есть все-таки амбиции сохранились и после этого, казалось, исчерпывающего разговора.

Владимиру Путину между тем он сам по себе нравился. Беседа продолжалась и продолжалась. Владимир Путин много рассказывал про себя. Одна учительница спросила, быстро ли он принял решение поступить на юрфак. Дело в том, сказала она, что он сам ведь рассказывал, что быстро, так как хотел служить в КГБ.

– Где это я сказал? – удивился Владимир Путин.

– В документальном фильме Оливера Стоуна, – пояснила учительница.

Тогда президент рассказал, как снимался этот фильм:

– Мне говорят: «Он приехал, надо бы встретиться…» «Ну давайте, снимайте…» Я даже не помню, что я ему говорил… Честное слово!

– Мы следим!.. – учительница употребила верное в этой ситуации слово.

Господин Путин тогда сам рассказал уже, впрочем, рассказанную (в книге «Разговоры с Владимиром Путиным») историю, как он поступил на юрфак Ленинградского университета. А потом вспомнил, что хотел быть летчиком. И ходил по аэродрому, а потом представил:

– Каждый день я встаю, еду в аэропорт, лечу, туда-сюда, сплю, туда-сюда, опять спать… Не-е-т…

В конце концов, ему уже начали рассказывать несмешные анекдоты, мораль которых состояла в том, что грех грабить учительниц, а одна из них, пожилая дама, рассказала, как однажды, очень давно, она шла с двумя сумками, а из гаражей вышли двое, и к ней. А она испугалась, открывает сумки и говорит: «Смотрите, здесь тетради, здесь учебники…» А они говорят: «А, это учительница, пойдем…»

Так ее не стали грабить, резюмировала она. Все в зале вздохнули с облегчением, и только один Владимир Путин понял, кажется, эту историю по-своему:

– Мы же не знаем, что они собирались с вами сделать! Но они увидели, что вы учительница, и не стали!

История повернулась к нам совсем другой, жестокой своей стороной.

В десятом часу вечера Владимир Путин, казалось, начал опускать руки. Когда слово взяла учительница из Бурятии, он воскликнул:

– У вас там все горит или у вас там все заливает? Я уже запутался!

Этот трогательный вечер закончила та самая Таисия Илиадис из Майкопа. Она попросилась прочитать четверостишие.

– Какие стихи будем читать? – прилив энтузиазма Владимира Путина казался неожиданным.

– Мои, – пояснила она. – Я ж сижу, мне скучно…

– Ну извините, мы старались! – развеселился господин Путин. – Не всегда получается…

И она прочитала:

25 педагогов – это клево и ново.

Здесь, в Кремле, и министр, и сам президент.

Выпускник и классрук – ключевые два слова,

Наступил исторический этот момент!

Закончили, таким образом, не хуже, чем начали.

Хоть и не лучше, конечно.