Текст книги "Звонок из Мемфиса"

Как-то Кошка задумался о деньгах, которых хватало на питание, но на покупку одежды и гаджетов – нет. Внимательно осмотрев старые кеды, сравнив их с теплыми ботинками из рекламы, Кошка поинтересовался у инопланетянина денежными результатами совместного труда. Тот буркнул, мол, живет на поглощении энергии того, что ест Николай. Ходит голым и Кошке советует. Попросил не мешать, так как занят вихряцией. Молодой ученый жил на зарплату младшего научного сотрудника – сто двадцать рублей. Пока Андрамат проводил время за расчетами, Николай составлял расписание доставки питания, иногда выходил погулять по деревне, в общем, был абсолютно свободен. От безделья в его душе назревал бунт, да и зарплаты было маловато. Под Новый год, в свой день рождения, когда инопланетянин отказался от визита родителей, полагая, что они прибудут с портвейном, Кошка не выдержал, потребовав от Андрамата объяснений.

– Я не собираюсь держать тебя в голове до самой смерти. Ты должен мне растолковать, чем ты занимаешься, какая мне с этого выгода, когда это закончится. Иначе я напьюсь и застрелю себя. У меня должна быть мотивация, или я сойду с ума.

– Хорошо, – сказал грибной человечек. – Твоя глупость меня беспокоит. Только земляне придумали «Агдам» себе на погибель. Мы должны договориться. Первое: чем я занимаюсь, тебе не понять. Второе: выгоды твоей я не знаю. Третье: обещаю закончить дела через 165 дней 23 часа 16 секунд. Устраивает?

Коля промолчал, повесил над кроватью расчерченный на 165 квадратиков листок, закрасил одну клетку и согласился.

Глава 5
Прошивка

В конце концов, зима пролетела, прошла весна, снова наступило лето. Почти все квадратики заштрихованы. Пустых оставалось немного. Срок соглашения истекал.

Ближе к июню в деревню неожиданно нагрянула военная делегация. О том, что к нему приедут, Кошке сообщила Гефсимания Алоизовна.

– Николай Георгиевич, рада вас слышать. Как ваша голова? Чем занимаетесь?

– Да весь в расчетах…

– Слышала, вы наш Спаситель!

– Ну уж, – покраснел Андрамат. Николай не понял, о чем идет речь.

– У нас так все говорят. Давненько я вас не видела. Заглядывайте ко мне чаще.

Андрамат смутился. Гефсимания осталась довольна разговором, считая, что заинтриговала математика.

– Позвольте предупредить, завтра к вам приедет комиссия из Кластера. Это о‐о‐очень важно. Вас просили ожидать с восьми утра.

– Спасибо, Гефсимания Алоизовна! Мы будем ждать.

Секретарь удивилась. «С кем это он там? – подумала она. – Интересно, о‐о‐очень…» – и повесила трубку.

Остаток вечера юноша с грустью осматривал потолок. Скоро окончится договор с инопланетянином. Результат сотрудничества налицо – получение высшего образования в три дня, красный диплом, работа над какой-то вихряцией, а через неделю, если инопланетянин улетит, он придет в университет и скажет:

– Здрасьте, товарищи! Это я, Кошка настоящий, а не тот, который был, можно я у вас поработаю, обещаю ничего не трогать руками и молчать. А вы меня просто не замечайте.

Математиком юноша стать не смог бы при всем желании. С тем он уснул. Ночью приснился ему сон. «Голый. Обросший красной шерстью Андрамат ходил в голове, собирая и укладывая в чемоданы тяжелые тетради с вычислениями, а в грибную корзинку мысли Кошки, которые забирал с собой как сувенир.

– Жаль с тобой прощаться, Коля, – тихо и скорбно молвил Андрамат. – Присядем на дорожку.

Они сели.

– Прощай, друг.

– Прощай, – ответил инопланетянин. Взревели двигатели ракеты, и голова Кошки, оторвавшись от тела, унеслась в космос. Туловище осталось лежать на земле. Подошли ученые, взвалили тело на плечи и понесли к выкопанной яме. Сбросив Кошку, закопали могилу. Над земляным холмиком кран водрузил памятник – человек без головы и в костюме. На постаменте было выгравировано «Великий советский математик двоечник Коля». Академики возложили венки и ушли. У могилы остались родители. Папа сказал:

– Лучше бы шел в армию, наука погубила его.

Мать разрыдалась».

– Товарищ Кошка, вставайте! – кто-то энергично тряс Николая за плечо.

Юноша проснулся в скверном настроении. Было очень рано. Открыв глаза, он увидел перед собой двух офицеров: красивую молодую девушку и крепко сложенного парня, оба в военной форме. С ними в комнате находились еще несколько человек.

– Лежите, Николай Георгиевич, одну секундочку. Хотя, момент… Вы можете снять шлем?

Кошка попытался встать, но офицер, по ходу отчаянно зевая, уложил его, не давая подняться. Девушка отдавала команды, а молодой человек манипулировал телом математика.

– Так. Нет, не так! Так, так… Перевернитесь к стенке сами, пожалуйста.

Кошка нехотя повернулся. С него сдернули одеяло, он почувствовал сильный укол в пятую точку.

– Все, процедура окончена.

Затем девушка, обратившись к кому-то, отрапортовала:

– Товарищ полковник, прошивка завершена, тестовый сигнал проходит. Боты в заданной позиции. Мы свободны?

– Да, идите. Благодарю за службу!

Парень в форме долго и широко зевнул. Его покачивало, как человека, который провел бессонную ночь. Военные вышли из дома, остался только один, видимо, старший – так определил Кошка по самому большому носу. Сквозь открывшийся дверной проем Николай услышал громкие механические звуки. Похоже, рядом работала строительная техника: всюду шумело, раздавались команды:

– Вира! Майна!

Николай сел на кровати. Удивленный Андрамат проверял целостность веревки с частями высушенных космических станций, развешанных по стенам избы. Полковник тоже обратил на них внимание.

– Уж извините, что мы так внезапно. Служба есть служба. Вы любите грибы? У вас дом, как у Бабы-яги, не в обиду будет сказано. Только куриных ножек не хватает! Оденьтесь. Мне надо поговорить с вами.

В доме остались только полковник с Кошкой и инопланетянином, который собрался внимательно слушать военного. Николай надел шорты и футболку с Брежневым в берете с красной звездой. Под Брежневым было напечатано: «Каждому по потребности, от каждого ничего».

– Любите историю? – спросил полковник.

Задница гудела. Кошке казалось, сквозь него прорастает дерево. Он кивнул.

– Сейчас слабость в организме пройдет. Я все расскажу. Извините, таков технический протокол.

Через две минуты, наполненные молчанием, тягостные ощущения ушли. Математик поднял взгляд на полковника.

– Прошло? Давайте познакомимся Я руководитель отдела имперских ресурсов Национального Агентства Достояний Фадеев Алоиз Маратович. Суперкомпьютер проанализировал ваш, так сказать, мыслительный контент, вы признаны Национальным Достоянием Империи и внесены в реестр НАДО. Поздравляю от всей души, – произнес Фадеев.

– В общем, понятно, – неуверенно высказался Николай. А обратившись к Андрамату, молча добавил: «Ну, наворотил ты, брат, дел». – «Кто же их знает – правила на вашей сумасшедшей планете?» – буркнул инопланетянин.

– Это не все, – выдохнул Алоиз Маратович.

Он рассказал, кто такие глюки. Как талантливые люди зарабатывают на производстве патов. Затем, сделав паузу, чтобы передохнуть от сложных объяснений, полковник продолжил:

– Но если вы используете чужой пат, то обязаны уплатить сумму его обладателю. Эта справедливая система позволяет отличить тунеядцев от настоящих ученых. Вам сделали инъекцию наноботов. Теперь в приложении «Цветобаш» можете видеть суммы, начисленные за ваши мысли. Управление уже перевело на счет сто тридцать тысяч рублей. Начисление и списание средств идет со скоростью вашего мыслеобразования. Так что думайте на здоровье и на славу Отечества.

– Обалдеть, – вымолвил Кошка, мгновенно поняв пользу грибного человечка. Он решил немедленно склонить инопланетянина на бессрочный контракт.

«Думай, Андрамат! Всегда думай», – попросил Николай.

«Так я думаю, а ты мешаешь», – возразил инопланетянин.

– Но есть проблема… – Фадеев склонился к юноше.

– Какая?

– Тела наглюков, то есть ваше тело, могут украсть, перепотрошить.

– Пере… Что? – вздрогнул Кошка.

– Ох, извините, перепрошить. Оговорился. Хотя это сложно, но техника взлома непрерывно совершенствуется, мы не всегда успеваем. Тогда злоумышленники списывают деньги с вас и присваивают паты себе. Сейчас ваше тело надежно прошито, крепко привязано к патам. Никто, кроме сотрудников Управления, не знает, что номер глюка, – Фадеев показал комбинацию цифр в своей записной книжке, – это тело с именем Николай Кошка. Вся информация засекречена. Попрошу взглянуть сюда.

Полковник встал у окна и попросил Николая подойти.

– Вот, правильно, – оживился Андрамат.

Молодой человек не узнал милой сердцу деревни. Старая Сваль была снесена. Дачников, приехавших на лето, эвакуировали, загружая имущество в военные машины. Посреди площади, расчищенной от леса, под огромным куполом из колючей проволоки, с наброшенной маскировочной сетью, осталась только его изба.

– Это охранный периметр вашего тела. Здесь вы в безопасности. Ограждение уходит под землю на три метра. Также к вам прикреплен дрон «Ангел-хранитель». Защита вашего тела и патов – основная задача моего отдела.

– Наглюкам угрожает опасность?

– Ах, Николай Георгиевич, еще какая! За наглюками охотятся Империя Любви, хакеры, злодеи всех мастей… и транснациональные корпорации.

– А как часто наглюков похищают? – опять переспросил гений-двоечник.

– Если бы не похищали, мы бы с вами не встретились. Часто, практически каждый день.

«Так, – сказал Андрамат. – За забор – ни шагу».

– Да, – продолжил Фадеев. – Постарайтесь не выходить за периметр без надобности. – Он надел фуражку. – В ближайшее время мы переместим ваше тело в более безопасное место. Честь имею! Всего хорошего!

Николай проводил Фадеева на улицу. Тот прошел через автоматическую калитку к окрашенной в зеленый цвет яхте с опознавательным знаком Империи – Красной Звездой на хвосте, махнул на прощание и унесся в облака.

– Супер! – довольно потер руки Андрамат. – А то надоел своими вопросами. Вот, пожалуйста, – все для тебя. Деньги, деньги, деньги. Вот какая от меня польза!

– Хорошо, уговорил! Я согласен на бессрочный контракт, – поспешил вставить слово Кошка.

С раннего утра молодой талантливый математик превратился в ценного, обеспеченного человека. Это означало, что Кошке следовало оберегать инопланетянина и место его жительства – собственную голову.

– Надеюсь, ты не покинешь меня в ближайшее время? – спросил Николай, сняв и разорвав график с квадратиками со стены.

– Пока нет, – успокоил тот. – Пользуйся моей добротой.

На охранный периметр с проволокой юноша решил не обращать внимания, это обратная сторона денег. С одного оборота купюры – свобода, с другого – тюрьма. Сто тридцать четыре тысячи рублей! Родители не заработали столько за всю жизнь. Он вернулся в кухню-кабинет-спальню, сварил себе овсянки. Без денег жить проще. Смотреть в потолок теперь казалось интереснее, чем решать, как потратить суммы со счета.

– Андрамат! Тебе деньги нужны?

– В твоей голове магазинов нет. Ни одного.

Николай, чтобы избавиться от навязчивой мысли о тратах, перевел средства родителям. Пусть помучаются. Но, совершив операции в приложении «Цветобаш», увидел, что счет, ставший нулевым, пополнился на тридцать тысяч рублей. Грибной человечек трудился, не думая о патах и их стоимости. Кошка тыкал пальцем в Индекс-магазине, выбирая себе одежду.

– Ну вот, – одобрил занятие Николая инопланетянин. – Делом занялся.

Однако представления Кошки о жизни как о пути, где нет места деньгам, перевернулись с ног на голову: деньги оказались в центре бытия – жить без них стало невозможно.

– Неужели жизнь – это деньги, а деньги – это жизнь? – ужаснулся Кошка.

– Если тебе интересно, то да, но это у вас, – подтвердил Андромат.

– А на твоей планете?

– Иначе, мы обмениваемся мыслями. У нас кто не мыслит, тот не ест. Поэтому мы далеко обогнали землян в развитии.

– А куда вы развиваетесь?

Инопланетянин замолчал, раздумывая:

– В моем языке есть слово «Астамуласта» – туда мы идем.

– Это что?

– Точка, идеал. У меня нет подходящих слов для объяснения.

– И так понятно, – махнул рукой Кошка, – желаю успеха. Философия – не для меня.

Глава 6
Похищение

После обеда инопланетянин предоставил Николаю свободное время до вечера. Скорость, с которой Управление воздвигло вокруг избы защитные сооружения, поразила Николая. Еще больше удивило, что он не смог выйти за ограждение: калитка, выпустившая полковника, перед ним не открылась. При приближении к забору колючая проволока начинала вибрировать, как сторожевая собака при виде незнакомца.

– Нет, ну вы только подумайте. Меня посадили в клетку! – возмутился Кошка.

Андрамат в это время заканчивал пробежку, у Николая слегка кружилась голова. Но инопланетянин ответил:

– Не боись, брат. Не они тебя заперли, а я. Скажи: «Сима, откройся!», дверь откроется.

– Не «Сима», а «Сим-Сим», как в сказке про Али-Бабу.

– Какая разница? Давай! Вселенная денег ждет нас. Поделим все поровну. Мне Вселенную, тебе деньги.

– Сима, откройся! – крикнул Николай.

Калитка распахнулась.

– Ну, кто на Земле хозяин? – весело спросил Андрамат.

– Ты.

– То-то, брат. А не Али-Баба! Придумал тоже…

Юноша вернулся в дом, оделся поприличнее, но в ветхую, относительно чистую одежду. Побежал – в Красную Лавру. А позади него, стартовав с неприметной кочки, полетел маленький воробей со странным металлическим блеском перьев. Сегодня Коля решил навестить Москву, магазины и родителей. Погода не располагала к длительным прогулкам: вокруг серость, небо в тучах, вот-вот начнется дождь, но Николай шел, ощущая прилив сил и денег на счете. В лесу по тропе ползла щука, о которой Кошка слышал от деревенских старожилов.

– Здорово, добрый человек.

– Здравствуйте. Что же вы из пруда выползли?

– Погулять по сырости. Мне давеча рыбак сказывал, что предки мои из воды на берег выползли. Так я решила попробовать. Но заблудилась… Отнеси меня обратно.

– С удовольствием А три желания выполните?

Щука развеселилась:

– Этоть ты меня с золотой рыбкой попутал! Прости, мил человек… Как-нибудь в другой раз, – и добавила задумчиво: – Зачем же они вылезли на берег?

– Как и вы, из любопытства.

Николай, схватив склизкую рыбу, в два прыжка оказался перед первым попавшимся на глаза озерцом и бросил ее в воду.

– Это не то болото! – закричала щука, но Кошка уже бежал далее.

Довольно скоро математик добрался до станции электричек. Сюда прибывали те, кто приезжал в Кластер или отбывал в Москву. В поселке помимо Мавзолея Ленина расположились православная церковь, синагога, мечеть и даосская палатка, поставленная недавно. Староверы, считая коммунизм общим делом всех религий, на каждом культовом сооружении вывесили красные флаги с серпом и молотом. Раввин добавил к серпу звезду Давида, священник – крест, мулла же серп подправил в полумесяц. И только даосский лама порезал флаг на полоски, которые укрепил на длинном шесте, выставленном рядом с палаткой.

Перед станцией с незапамятных времен устроилась столовая № 17 «Юность Корчагина» с шикарной окрошкой (ее подавали даже зимой), сосисками с горошком, картофельным пюре, деликатесами из «Книги о вкусной и здоровой пище» 1939 года выпуска. Возле здания стоял киоск «Союзпечать», в котором продавались электронные сигареты «Казбек» и «Прима» с полезным витаминизированным табаком. Газету «Правда» можно было получить бесплатно – ее печатали сами староверы. Издание содержали на деньги, получаемые от продажи билетов в Мавзолей. Сегодня на привокзальной площади столпился народ. На парковку села рекламная воздушная яхта «Москвич‐4120». Перед ней выстроился хвост из интересующихся граждан. Ветер донимал стоявших холодной моросью. Пожилой, молодящийся человек в серебристом комбинезоне рассказывал о яхте каждому, кто выстоял в очереди. Более того, желающие могли прокатиться – сделать круг над парковкой. За этим они стояли невзирая на погоду.

Николай торопился и намеревался пробежать мимо, как тут же агент весьма неожиданно оказался рядом и бесцеремонно схватил его за руку.

– Не пропустите отечественное чудо 23-го века!

Кошка в нерешительности остановился.

– Я вас пропущу без очереди! – заверил мужчина.

– А сколько стоит аппарат? – спросил Николай, намереваясь удрать услышав астрономическую цену.

– Сейчас, подождите, – отозвался представитель и, обратившись к толпе, сказал: – Граждане, начинается дождь. Сейчас я напишу номер каждому на ладошке. Потом идите в столовую греться, не то простудитесь.

Ожидавшие короткого путешествия на яхте одобрительно зашумели. Специалист по продаже прошел вдоль ряда, каждому записал номер на подставленную ладонь. Всего набралось человек сорок пенсионеров.

– Пока все свободны, я буду вызывать.

Затем он вернулся к Кошке и весело сообщил:

– Эта модель стоит двести пятьдесят тысяч.

«Всего-то», – буркнул Андрамат.

– Тогда, с вашего разрешения, я прокачусь! – согласился Николай.

– Это буквально минутка, – заверил агент.

Яхта с очередным пассажиром, сделав короткий круг над площадью, мягко приземлилась. Кошка восхищенно осмотрел судно. Серебристый, вытянутый вдоль оси тетраэдр, с изящными, средних размеров, боковыми крыльями и большим хвостом, «Москвич» производил впечатление, манил в небеса и дальние путешествия. Купол отсека открылся, оттуда послышался старушечий голосок:

– Молодой человек, помогите выбраться.

– Сейчас, бабуля, – усмехнулся ее сверстник.

– В ипотеку-то машина сия продается?

– Продается.

– Может быть, купила бы… Подумаю.

Мужчина, продемонстрировав удивительную для своих лет силу, поднял бабушку на руки и поставил на землю.

– Спасибо, милок.

– Позовите следующего.

– Чего?

– Следующего позовите, если вы в столовую идете, – крикнул мужчина в ухо бабуле.

– Я не пойду. Я ела.

Человек обратился к Николаю:

– Теперь вы, пока я хожу за следующим, можете сделать кружок. Машина в автоматическом режиме. Присаживайтесь, скажите «взлет» или «лети», как хотите. Она поймет.

Кошка проворно залез в салон. Представитель фирмы закрыл колпак, махнул рукой. Николай в восторге крикнул:

– Летим!

Судно плавно оторвалось от земли, сделало над Красной Лаврой круг, мгновенно исчезнув из виду. Мужчина, проводив взглядом взлетевшую яхту, осмотрелся, прошел в неприметное место, сняв комбинезон. Оставшись в брюках и белой футболке с надписью «Супермен», он побежал на станцию экранопланов, по пути выкинув ненужную униформу в мусорный бак. Староверы в силу возраста забыли, зачем стояли и откуда взялись номера на ладошках. Но, соблюдая очередность, выстроились в кассу кто с чем.

Ближе к вечеру на голову местного жителя Эстома Богли, совершавшего моцион по поселку, упал разрядившийся «Ангел-Хранитель» с позывным «Воробей», больно ударив того по макушке. Подняв изделие и разглядев его со всех сторон, Эстом, удивившись необычности птички, выкопал палочкой ямку и похоронил Ангела.

Часть 3
Эстом Богли и Медея

Глава 1
Эстом Богли

Через просвет в стыке тяжелых портьер пробивался тоненький луч. Следуя ходу солнца, он пробрался до спавшей на кровати пары. Лицо мужчины на мгновение осветилось. Эстом Оливерович поворочался в постели, желая вернуть ускользающий сон. Но, ощутив, что выспался, взглянул на часы и поднялся с кровати. В постели осталась девушка.

– Медея! Медеюшка. Пора вставать! – наклонившись, мягко прошептал ей в ушко Эстом.

Красивая молодая особа рукой отстранила мужчину от себя.

– Ну, поспи. Я принесу завтрак.

Богли, поправив одеяло, прикрыл проникший в спальню свет занавеской, прошел в туалетную комнату, плотно закрыв за собой дверь, чтобы шум воды не разбудил гостью. Из зеркала над роскошным мраморным умывальником на Эстома взглянул немолодой уже, но и не старый человек со слегка утомленным, но цепким взглядом, несколько грузноватый, но в целом в достойной форме, с интересными чертами лица, но совершенно не запоминающимися. Словом, как вы уже поняли, это был настоящий чиновник высокого уровня. Под зеркалом лежало кольцо с крупным алмазом. Честно говоря, Эстом не помнил, дарил он перстень или нет. Потом разберемся. Он принял душ, накинул халат. Спустился на кухню, где, ожидая хозяина, сидел с чашкой чая дворецкий Михаил.

– Доброе утро, ваше благородие. Что изволите на завтрак? – вставая, спросил слуга.

– Ну-с, сотвори кулинарное чудо. Приготовь авокадо с черной икрой, яйца для двух персон. Шампанское еще осталось?

– Полный погреб!

– Принеси завтрак и шампанское в спальню. А после – кофе. Что-нибудь испек?

– Круассаны, как обычно.

– Прекрасно.

Богли включил плей-лист, отрегулировав громкость, вернулся на третий этаж. Дверь в ванную была заперта – Медея приводила себя в порядок. Эстом открыл портьеры, солнце уже заждалось, когда его пустят в комнату. Свежий воздух наполнил спальню. Стол, за которым влюбленные вчера пили шампанское и летали к звездам, стоял еще не убранным. Богли сделал несколько гимнастических движений, разминаясь. Он попробовал отжаться от пола. Как раз в этой позе его застала девушка.

– Эстом, тебе плохо?

– Что ты, дорогая! Мне хорошо, потянуло сделать зарядку. Со мной такое редко случается.

Эстом поднялся, подошел, крепко поцеловал девушку. На губах осталась горечь духов «Шинель № 5».

– Твоя зарядка – это я! – Медея распахнула полотенце, обернутое вокруг нее, обнажив прекрасно сложенное тело, поддразнивая мужчину, и тут же обернулась вновь. – Так что за праздник, на который меня пригласили?

– Праздник называется «Отпуск». Завтра мы улетаем в Батуми! Я выписал тебе командировку от своего ведомства.

Медея усмехнулась, но ничего не сказала. В дверь постучали. После разрешения войти появился Михаил с завтраком. Пока он возился, оформляя стол, Богли с девушкой вышли на веранду. Красавица была в гостях не первый раз, но разглядывала поместье с любопытством. Шале чиновника располагалось в Красной Лавре. Среди богатых вилл цветными редкими вкраплениями мелькали дачки местных жителей. Рядом с домом Эстома разместился бассейн с большой зоной отдыха. На стриженом газоне покоилась роскошная правительственная яхта, покачиваясь на гравитационных волнах. На высоком флагштоке развевалось знамя СССР. Территорию закрывал от чужих взоров высокий забор. В саду громко играл плей-лист Эстома:

 
                                 Звени, отваги колокол!
                                 В дороге все, кто молоды.
                                 Нам карта побед вручена. Отчизне в дар останутся
                                 Рабочей славы станции.
                                 Запомните их имена:
                                 Любовь, Комсомол и Весна.
 

– Как мило у тебя, – похвалила Медея. – Особенно песни.

– Ваше высокоблагородие, завтрак подан! – прокричал из спальни Михаил.

– Прошу откушать, что Бог послал! Чем богаты, так сказать, – пригласил Богли, пропустив даму вперед.

– Какой же у тебя добрый Бог! Как его имя? – восхитилась Медея, бросив взгляд на черную икру.

– Святой Михаил, – нашелся что ответить Богли. Дворецкий склонил голову в знак признательности. – Спасибо, дорогой друг, ступай.

Управляющий вышел. Медея села за накрытый столик, но тут же поднялась и сбегала в ванную: теперь на ее руке красовалось кольцо.

– Так меня опоил, я не успела полюбоваться подарком. Ты вчера мне подарил колечко, или я что-то напутала.

– Перепутала, – засмеялся Богли. – Кольцо я дарю тебе сегодня! Вчера только показал. Якутский алмаз. Посмотри, какая великолепная огранка. Здесь пятьдесят семь граней, каждая – твоя.

– Почему именно столько?

– Потому что мне пятьдесят семь лет, а каждый год был шагом к тебе.

– Ты романтик, милый. После такого сюрприза следует ждать увлекательного продолжения.

– Я обещаю, оно последует, – довольный собой, согласился Эстом. – Давай позавтракаем, минут через тридцать мне нужно отлучиться на работу. Но скоро вернусь. А потом… Я твой…

– Заманчиво, – улыбнулась девушка.

Они подняли бокалы.

– За что пьем? – спросила Медея.

– За нас.

– Ты поэт!

Богли проводил Медею к бассейну, наказав ей ждать на лежаке.

– Я недолго, туда-обратно, – сказал Эстом.

– Хорошо, только учти: я с собой ничего не взяла. Мы пройдемся по магазинам?

– Мы из них не выйдем, обещаю, – бросил Эстом, убегая переодеться.

Из дома он появился в деловом костюме и с портфелем, производя впечатление ответственного работника министерства.

– Как загорается?

– Лучше некуда!

– Жди меня, и я вернусь, только очень жди, – продекламировал Богли.

– Жди, когда уж надоест… – подхватила Медея. – Я знаю эти стихи Кости… – Она хотела продолжить, но остановилась на полуслове. – Да, вроде Симонова…

«Умная девка, в литературе разбирается», – подумал Эстом. Он простился с Медеей долгим поцелуем и прошел к яхте. Судно выдвинуло трап, открыло колпак, пропустив пассажира внутрь. Богли устроился в кабине. Яхта поднялась с места, медленно набирая высоту, развернулась в сторону Москвы. Включила сирену с мигалкой, разогналась и скрылась в облаках. Богли заскочил в министерство всего на пару минут. У него не было планов задерживаться. Он прошел через вестибюль, украшенный серой мраморной колоннадой, в коридоре обменялся дежурными приветствиями с работниками, поднялся на пятый этаж, где располагался кабинет. Электронный секретарь зафиксировал время его прибытия, сменив цвет пластиковой головы с красного на зеленый. Визит – пустая формальность: отметиться о приходе на работу перед роботом-секретарем. Цифровое рабство в министерстве придумал Богли. Издержки молодости, полет фантазии в попытке приручить человека разумного к рабочему месту. Много лет он подавал пример, выполняя собственные предписания. Эстом собирался уходить, когда заметил на зеленом сукне стола конверт с гербом СССР. Под ним надпись: «Генеральная прокуратура Союза Советских Социалистических Республик». Ноги Богли подкосились, он повалился в кресло. В поле «адресат» значилось: «Правительство СССР. Вице-премьеру тов. Богли Э. О.».

Эстом надорвал конверт, достал сложенный отпечатанный лист:

ПРЕДПИСАНИЕ

Уважаемый товарищ Богли Э. О.!

Вам надлежит явиться в Генеральную П рокуратуру СССР, Комитет по особо важным делам Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности ГП.

Следователь Хищенкин О. К. Кабинет 516 12.00 15.06.2222

В голове чиновника помутилось. Богли взглянул на календарь. Прийти надлежало завтра. Что-то в государстве не в порядке. Его, вице-премьера, приглашает какой-то следователь, пусть даже из надзорного органа. Неслыханно. Без подготовки. Без объявления войны. Перед глазами Эстома пронеслись этапы многолетней преступной деятельности. Деньги, спрятанные в разных местах, имущество, незаконно нажитое за годы трудов в министерстве. Золото, закопанное на дачном участке и в соседнем лесу. Квартиры, подаренные нужным людям и подругам. Весь перечень нетрудовых доходов, украденных у государства, хранился в темном уголке сознания. Неужели список стал известен кому-то еще?! Эстом считал себя неуязвимым для закона. Где он подскользнулся? Кто подставил его? Вопросы закрутились в голове. Он не мог найти ответ.

«Что мне сообщить следователю: моя жизнь – преступление. Но не хотелось бы превратить ее в наказание, – подумал Эстом. – Проклятая русская карма “От сумы и тюрьмы не зарекайся”». Богли открыл оконную фрамугу, глянул вниз. Внутренний дворик министерства украшали цветочные клумбы. В середине зоны отдыха, где сотрудники устроили курилку, стояла круглая бадья для окурков. Сколько помнил Богли, ни одного самоубийства здесь не произошло. Возможно, именно облезлая бадья отпугивала желающих. Стать первым ему показалось излишне вызывающим. Что скажет общество: «Порядочные люди так не поступают! Можно утонуть в ванне, попасть под яхту. Берите пример с товарища из Промторга, он устроил себе инфаркт. В посмертной записке так и написал – “В моей смерти прошу винить инфаркт”. Ясно и понятно. А прыгать из окна, на коллег, среди белого дня…» Кроме того, свести счеты с жизнью прямо сейчас немыслимо, впереди отпуск и планы на Медею. Надо взять себя в руки, рассуждать рационально. Все преступные кланы связаны круговой порукой. Если сдали его, он сдаст всех. Ну, или почти всех. Кого-то точно сдаст… Эстом достал портвейн «Агдам», налил полный фужер, разом выпил. Потом еще.

«Хорошо, самоубийство оставлю как вариант Б, – решил Эстом. – Но какой же план А?» Он достал из стола толстый справочник госслужб пятидесятилетней давности, отыскал прокуратуру. Набрал номер по служебному телефону. На том конце провода заиграл гимн, и трубку взял человек с жестким, механическим голосом:

– Справочное Имперской Прокуратуры слушает.

– Добрый день! Это заместитель премьер-министра по науке Богли. Могу я поговорить с Хищенкиным О. К.?

«Больно необычная фамилия для сотрудника», – подумал Эстом.

– У нас несколько Хищенкиных.

– Как так? Мне назначена встреча.

– Приходите в указанное время с паспортом. Если хотите оформить явку с повинной, я соединю с отделом.

– Вот еще, – буркнул Эстом. – Всего хорошего, приду в назначенное время.

План А, ранее многократно испробованный и надежный, состоял в неожиданном наезде на следователя с употреблением средств запугивания и подкупа. Оставалось выйти на Хищенкина через знакомых. Богли порылся в памяти, но, к удивлению, не обнаружил там того, кто обмолвился бы хоть словом, что знает сотрудников Прокуратуры. Может, встретиться с Меркурьевым, говорят, он сидел, а после снова устроился в министерство. Бориса он видел мельком года два назад, до этого они тесно общались. Эстом отыскал телефон приятеля.

– Вам кого? – спросил бодрый юношеский голос в телефоне.

– Мне Бориса Аркадьевича.

– Так папа умер… давно, – ответил погрустневший мальчик.

– Что же с ним случилось? Это Богли.

– Отравился рыбой фуго…

Эстом промычал неопределенные сожаления и повесил трубку. Завтра он точно никуда не пойдет, у него уважительная причина – отпуск. За это время Эстом подготовится. Единственный человек, способный защитить, утешить и наставить – на скользком и опасном пути, – отец. Папа всегда направлял в земной жизни, может, теперь поможет разобраться с прокуратурой. Оливер Богли, являясь потомственным руководителем, всю жизнь проработал на разных должностях в Кремле. Как дед, прадед и прапращуры. Потом внезапно принял монашеский постриг и ныне подвизался на духовной ниве в Свято-Преображенском монастыре. Эстом не сомневался, отец и там выполнял задание Кремля в должности настоятеля, изменив имя на отец Гермоген.

– К нему! – Богли бросился к выходу. В спешке споткнулся о ножку цветочной подставки, упал. Горшок с колючим растением свалился на него. Вымазав в земле рубашку, расцарапав шею, пнув посильнее цветок, Эстом пробежал секретарскую. Голова робота сменила цвет с зеленого на красный.

– Скоро вернусь. Пень механический! – зло крикнул чиновник. Голова робота вновь стала зеленой. Эстом остановился и цветочной подставкой снес тому пластиковый кумпол. Выбежал в коридор, нажал на брелке кнопку вызова яхты и, спустившись вниз, с ходу вскочил в причаливший транспорт.