Текст книги "Ар-Деко"

В конце Пятьдесят пятой не было ничего интересного – это зона фабрик и складов, рабочий день уже закончен. Почему мы ехали именно туда? Потому что там очень трудно взять кэб, вот и вся причина. Придется немало пройти пешком. И поэтому, когда мы остановились у длинного забора с огромной надписью «Строительные материалы Бакстера», я просто сказал ему:

– Вылезайте.

Он хмыкнул, но возражать не стал. Вышел и даже отошел к забору, держа руки на виду. Я просто передвинулся на его место и сказал:

– Я оставлю машину там, откуда мы уехали. Приятной прогулки.

– Всего хорошего, – чуть наклонил голову он.

Дома время терять не стал. Схватил первую попавшуюся обувь и одежду вместе с вешалками, бросил в чемодан, сунул за пазуху пакет с деньгами из тайника, весь запас оружия побросал в кожаный докторский саквояж и метнулся со всем этим в гараж. Выгнал «Форд» и понесся прочь с этого места, постоянно проверяясь. «Ситроен» так и стоял пустым там, где я его оставил.

По пути сообразил, как сделать все оптимальным образом. Остановился у какого-то бара, разменял за стойкой шиллинг и зашел в телефонную кабинку возле туалетов. Набрал Иана.

– Ты на работе, как вижу? – спросил я вместо приветствия.

– Я всегда на работе. Что-то случилось?

– Нет. Но мне нужна другая машина на время. Есть что-нибудь на примете?

– Есть годовалый «Пежо 402» и тоже годовалый «Шевроле Стандарт Сикс». Хочешь купить или в прокат?

Опция «взять покататься» не предлагалась.

– Они хоть с документами?

– «Пежо» уже совершенно чистый. «Шеви»… ну, там в принципе тоже уже все нормально.

Понятно. Иан иногда сам приворовывает машины, переделывает и продает своим людям. Ворует машины попроще, переделывает хорошо, пока никто не попался, но мне «Пежо» предпочтительней, я объяснял причины.

– Возьму «Пежо». Мой «ви-восемь» спрячешь пока?

– Никаких проблем. У меня. А у тебя, похоже, все же проблемы?

– Это не проблемы. Расскажу, когда приеду.

– Скоро будешь?

– Через полчаса.

– Жду.

Так, половина дела считай что сделана: если Иан сказал, то это как в аптеке. После стольких лет Великой депрессии говорить «как в банке» уже язык не поворачивается, «банкир» теперь слово ругательное.

У Иана я оказался через двадцать минут. Механики уже разошлись, он один возился в своем гараже, меняя на станке покрышку на диске. «Форд» сразу заехал во двор, за забор, с глаз подальше.

– Вот «Пежо», вот «шеви», – не стал откладывать дело в долгий ящик Иан, сразу указав на две стоящие рядом машины. – Десять фунтов в месяц каждая.

Серый «шеви», прямо полицейский, что иногда и неплохо. Но мне другой образ нужен. А вот про «Пежо» знаю меньше. Знаю, что модель прошлого года, кузов «салон», то есть нормальный четырехдверный, фары забавно размещены за решеткой радиатора, выглядывают оттуда, как филин из клетки.

– Расскажи. – Я постучал ладонью по капоту «Пежо».

– Хорошая машина. – Иан раскрыл водительскую дверь. – Пятьдесят пять сил, делает семьдесят пять миль в час, если нужно. И жрет бензин не так, как твоя, к слову. Я бы на твоем месте вообще их поменял.

– Но-но, попрошу без оскорблений! – поднял я руку. – Ты сам ездил?

– Я на них обеих езжу пока, не продал же еще, видишь? «Пежо» нравится больше, чем «шеви», проще рулить. Кстати, а что ты вырядился, как будто тебя лимузин ждет?

– Так надо, так надо.

– Тебя сицилийцы нашли, что ли? Зачем тебе другая машина?

– Нет, не нашли и не ищут, я думаю, – приврал я. – Если бы нашли, то я бы уже мертвым ходил. Это для дела, надо помелькать там, где меня могут узнать.

– Тогда точно бери «француза». Когда делом займемся?

– Все деньги уже потратил? – усмехнулся я.

– Я не ты, костюмы по сто фунтов не покупаю. – Он обличительно уставил измазанный палец мне в грудь. – Я живу с гаража, ко мне никаких вопросов.

Вот да, именно так и есть. А все нечаянные, так сказать, доходы Иан накапливает, обращает в золото и хранит в разных банках. Может, даже на разные имена, не знаю. Бережливый и экономный.

– Где бы ты был без меня? – добавил я в диалог патетики.

– Вот этого не нужно, мы это все проходили. Скотч? Бурбон?

– Нет, надо ехать, тороплюсь.

Искать жилье совсем поздно не слишком удобно, так что я лучше сейчас. Газета у меня с собой, да и так вспомнил пару отелей, где можно поселиться надолго. Как раз в нужном месте.

– Когда появишься?

– Жду сигнала. Через пару дней, наверное. Готовь фургончик коммунальной службы, пригодится.

Машина понравилась. Едет шустро, салон отделан крупным вельветом песочного цвета. Разве что рычаг коробки передач поначалу был совсем непривычен – просто торчал горизонтально из деревянной приборной панели. Разгонялась не так могуче, как мой «ви-восемь», ну да ладно, надеюсь, что убегать на ней ни от кого не придется.

В темном переулке переоделся прямо в машине, забравшись на заднее сиденье. Очень уж мой облик не соответствует тому отелю, в котором планирую найти себе место. Место называлось «Отель Жозефин» и располагалось в тихом переулке между Двадцать пятой и Двадцать четвертой улицами. Четырехэтажный доходный дом, где на первом этаже в холле за полированной стойкой листала журнал о домоводстве немолодая дама, попутно курившая тонкую сигару.

– Мадам, добрый вечер, – поприветствовал я ее чуть не с порога. – Я ищу квартиру.

– Добрый вечер, мьсе, – она поднялась навстречу, – могу поинтересоваться вашим родом занятий?

Я одет нейтрально и очень прилично, так я одеваюсь, когда мне нужен «адвокатский» вид.

– Я оценщик активов в «Лаваль и Мерсье». – Я выудил визитку из бумажника и положил ее на стол. – Бернар Перра, к вашим услугам.

– Вы здесь с визитом?

– Я работаю здесь уже год, мадам, – улыбнулся я хозяйке. – Просто расстался с женой, надо где-то жить.

– О-ла-ла! – мгновенно прониклась она сочувствием. – Надеюсь, что у вас все наладится.

– Не думаю, мадам. – Я снова улыбнулся. – Я застал ее с другим, танцовщиком-испанцем.

Вот так, история должна быть леденящей кровь и заставляющей воображать кипящие страсти, раз мадам сразу расчувствовалась.

– Не понимаю, – всплеснула она руками, – неужели он красивей вас?

– У меня скучная работа, а он танцует танго. Как можно сравнивать? Но спасибо за комплимент.

– Танго? Омерзительно, – фыркнула она. – От этого танца вся распущенность. Мадам Бланшар, – протянула она руку. – Жозефин Бланшар.

– Польщен знакомством, мадам Бланшар.

– Зовите меня Жозефин.

– Благодарю. Просто Бернар.

– Могу предложить двухкомнатную квартиру с окнами на улицу, восемь фунтов в месяц.

– Какой этаж?

– Верхний. Лифта в доме нет, но лестница широкая.

– Ничего страшного, я занимаюсь спортом, – снова максимально неотразимо улыбнулся я. – Можем посмотреть квартиру?

– Разумеется! Можете даже взять ваши вещи, если вам понравится, то просто спуститесь подписать контракт. Коринн! – Она схватила со стойки колокольчик с ручкой, и из подсобки выбежала молодая темноволосая девица в переднике горничной. – Коринн, покажите мсье четыреста вторую. Бернар, жду вас потом здесь, – добавила она, повернувшись ко мне.

Отель выглядел именно так, как я и рассчитывал. В тихом, но приличном месте, чистый, хорошо отделанный. Впрочем, за восемь фунтов в месяц этого следовало ожидать. Лестница покрыта ковровой дорожкой, прижатой бронзовыми штангами, полированные перила начищены и пахнут воском. Коринн так старается?

Коридор оказался широким, двери мореного дерева в обе стороны, латунные цифры и латунные же ручки. Плоские круглые матовые светильники, что вошли в моду со стилем ар-деко. Коринн забежала вперед, открыла дверь и прошла первой, зажигая свет.

– Гостиная, мсье, – сказала она на случай, если я не понял.

– Мило, очень мило.

Просторной комнату никак не назовешь, но все нужное здесь есть: два кресла и диванчик, торшер возле них, обеденный стол, книжный шкаф с кучкой двухпенсовых романов в ярких обложках за граненым стеклом, секретер с откидной крышкой в углу и стул рядом. Два высоких окна с французскими балкончиками, цветы в горшках, на стенах несколько дешевых пейзажей в приличных рамках. Берег Нила, лодки, вид на пирамиды. Кухни нет – в таких местах их не бывает, но за деревянной перегородкой в маленькой нише стоит холодильник. Неплохо, владельцы не пожалели десяти фунтов. И да, есть тостер с кофейником и ручной кофейной мельницей.

Кстати, попутно вспомнилось, откуда взялись эти «французские балкончики» – с них было удобно справлять нужду прямо на улицу, причем не только мужчинам. Такая вот парижская романтика.

– Радио, мсье. – Коринн показала на радиоприемник на низком столике.

– Это прекрасно. Телефон городской?

– Телефон внизу, но портье принимает звонки и почту.

– Благодарю вас.

Она улыбнулась, показав в улыбке крупные зубы, и чуть ли не бегом метнулась к двери в дальней стене.

– Спальня, мсье.

– Благодарю.

Спальня тоже не поражала размерами, но опять же была чиста, мебель новая и добротная. Кровать, приставной пуфик, две тумбочки с лампами, верхнего света нет. Большой шкаф. Над кроватью опять же пейзаж – закат над морем, рамка по стоимости явно превышает предмет искусства.

Я поставил чемодан и саквояж на пуфик.

– Прекрасно. Мне нравится. Пойдемте вниз.

Мадам Бланшар уже приготовила бланк контракта, вписав не только сумму, но и мое имя. Но я все же выложил на стойку французский паспорт, от которого она вроде бы и отмахнулась, но при этом взяла в руки и сравнила имя с тем, что записала в контракте.

– Депозит за два месяца и оплата за месяц вперед, – сказала она, возвращая паспорт. – Двадцать четыре фунта все вместе.

– Чек или наличные? – Я вытащил из кармана и бумажник, и чековую книжку, при этом ничуть не сомневаясь в ответе.

– Пусть будут наличные, – улыбнулась она.

Пусть будут, пусть. Хоть небольшая, но экономия на налогах.

В комнате разобрал вещи, развесив все в шкаф, пока не помялось. Затем взялся за саквояж. Он с хитростью, то есть с двойным дном. Вытащил сперва набросанное кое-как оружие, затем выложил на кровать две фотокамеры, складной штатив, коробки с пленками. Нет, я не увлекаюсь фотографией, вовсе не увлекаюсь, просто если две камеры «Аргус А» стоят по четыре фунта каждая, а большая репортерская «Агфа Шур Флаш» со вспышкой и набором ламп и вовсе двенадцать, то даже любопытная горничная не всегда полезет в сумку. Во-первых, ей камеры неинтересны, а во-вторых, сколько она получает? Наверняка не больше трех фунтов в неделю, а может, и меньше, то есть побоится сломать.

Поэтому я вытащил дно из толстой кожи и уложил туда по порядку, один к одному, свой «сэведж», гражданский «люгер» под семь – шестьдесят пять и револьвер «кольт агент» с коротким стволом. Ну и коробки патронов с запасными магазинами пошли туда же.

Положить что-то в «Пежо»? Сменить свой крошечный «маузер» на что-то побольше? Не хочется мне дать людям возможность увидеть на мне оружие в тот момент, когда я изображаю светского хлыща, вот в чем проблема, а это занимает сейчас большую часть моего времени. С другой стороны, если прижмет, то… Слишком много проблем вокруг, слишком много.

9

На второй день маскироваться не требовалось, поэтому я с утра гордо подъехал на «Ласалле» туда, где уже собиралась вся компания на затяжную вечеринку. Пароход «Бастет» с силуэтом сидящей кошки на трубе был пришвартован к причалу, широкие мостки сброшены, а помощник капитана в белоснежном мундире проверял приглашения.

Марго пока не было, но у меня сегодня другие планы, отчасти спасибо херру Краусу, но в большей степени из-за моих собственных задумок. Смысла терять сутки в этой компании я не видел, к цели никаким образом это не приблизит. Поэтому я просто толкался с остальными на пристани, к которой поочередно подъезжали машины, высаживая пассажиров с багажом, и ждал Марго.

Она подъехала минут через десять после меня. Не сама, ее привезло длинное бело-голубое купе «Роллс-Ройс Континентал», причем за рулем, как и подобает в купе, сидел сам лорд Бриггс, а Марго была рядом. Один матрос в форме принял ее небольшой багаж, а второй раскрыл пассажирскую дверь. Блюдя правила вежливости, я подошел к машине, подал руку «почти невесте» и поклонился ее папаше:

– Лорд Бриггс!

– Роберт, какая приятная встреча! – заулыбался он, повернувшись ко мне. – Надеюсь, что вы прекрасно проведете время.

– К сожалению, я здесь для того, чтобы извиниться, – скроил я скорбное лицо. – Покупатель на нашу компанию прилетает сегодня всего на один день, потом он возвращается на родину. Все случилось так неожиданно, узнал об этом лишь сегодня ночью, и у меня нет никакой возможности перенести встречу.

– Ро-оберт, – разочарованно протянула Марго. – Ты собираешься меня бросить одну с этими всеми? – Она показала на толпу на причале.

– Маргарет, мужчина в первую очередь должен думать о бизнесе, – одернул ее лорд Бриггс. – Я бы тоже с радостью поехал с вами, а вместо этого должен катить с инспекцией в Луксор. И сегодня будний день.

– Марго, увы, что-то я все же должен делать, иначе блаженное безделье меня разорит, – улыбнулся я ей. – Обещаю это компенсировать всеми возможными способами.

– Ловлю на слове. – Она вздохнула, но не так чтобы очень тяжко.

– Приношу извинения, – кивнул я сразу им обоим. – Встреча через полчаса, мне нужно в германский сектор.

– Покупатели немцы? – спросил лорд Бриггс.

– Да, германский концерн. У них очень сильные позиции в Аргентине.

– Вам потом надо будет правильно разместить свой капитал.

– Можете кого-нибудь посоветовать?

– Мой близкий друг возглавляет филиал «Барклиз» в Зоне Большого Каира, лучше его никто не поможет вам распорядиться деньгами.

– Благодарю. Как только покупка будет оформлена… если будет, разумеется, то я немедленно обращусь к вам за помощью.

– В любой момент!

Я провел Марго к компании, поздоровался на ходу со знакомыми и, немедленно откланявшись, поспешил к своей машине. Когда выехал со стоянки, увидел «Роллс-Ройс», неторопливо едущий по Гранд-Променад на юг. Догонять я его не стал, пристроился в том же ряду подальше. Некоторое время мы ехали в одном направлении, но затем машина лорда Бриггса свернула не к мосту, за которым начиналось шоссе на Луксор, а в сторону французского сектора, что меня немного удивило. Пожав плечами, я решил немного прокатиться следом. Лорд Бриггс мою машину никогда не видел и не думаю, что он станет выискивать слежку, так что риска никакого. Да и заехать в германский сектор можно через французский, поэтому у меня еще и повод есть катить тем же маршрутом.

К еще большему моему удивлению, «Роллс-Ройс» встал у тротуара возле пляс де Опера. Я проехал чуть дальше и тоже остановился, выйдя из машины и наблюдая, прикрывшись ею.

Лорд Бриггс, не оглядываясь, направился в сторону увешанного по фасаду флагами отеля «Гранд Плаза», а я, чуть подумав, пошел следом. В конце концов мне сам барон нужен, а не его дочка, так что никакое знание излишним не будет. При этом бросилось в глаза, что вице-губернатор натянул панаму на глаза, словно желая сохранить инкогнито.

В подъезде и холле отеля было людно, так что на меня, входящего, никто не обратил внимания – швейцар в ливрее просто топтался у открытой двери. Вице-губернатор направился в кафе, которое хорошо просматривалось от стойки портье, ну а я пошел к самой стойке, где пристал к клерку с расспросами о том, как следует заранее бронировать сразу несколько номеров, и так чтобы рядом, и чтобы президентский, потому что наша компания ожидает визит особо важной персоны с сопровождающими лицами, и тому подобное. Клерк вежливо и подробно отвечал, я даже делал пометки на листке бумаги, который взял вместе с карандашом со стойки, и при этом боковым зрением следил за лордом Бриггсом.

Папаша Марго сидел за столиком в одиночестве недолго. Он даже не стал принимать заказ от подошедшего официанта, просто крутил головой, в явном нетерпении кого-то ожидая. Потом мимо столика прошла, покачивая бедрами, женщина в розовом шелковом платье с поясом, подчеркивающим ее тонкую талию, и в небольшой, надетой чуть набок соломенной шляпке. Они с вице-губернатором явно обменялись взглядами, после чего он засуетился, вскочил и направился следом, в сторону лифтов.

Вот как… Уже совсем интересно. Готов поставить свой «ви-восемь» против пары заношенных носков, но это точно не деловая встреча и тем более не инспекция в Луксоре. Более того, я даже готов расширить свою ставку на то, что у лорда Бриггса интрижка на стороне, что особенно интересно. И не менее интересен тот факт, что «Гранд Плаза» – отель французский, во французском же секторе, и останавливаются в нем все больше французы.

Жаль, последовать в лифт я за вице-губернатором не могу, не поймут. Но мне очень, очень интересно, что это за женщина в розовом платье.

Что делать? На пляс Опера множество открытых кафе, вполне можно посидеть и понаблюдать за выходом из отеля и «Роллс-Ройсом» барона. Встречу с Краусом я пока не назначал, хоть и намеревался назначить, но это терпит, ее и на завтра перенести можно.

Поблагодарив заботливого клерка, я забрал листок с записями и направился к выходу. Там уже огляделся, пытаясь выбрать кафе поудобней, чтобы и до своей машины было рукой подать на случай, если возникнет повод следить дальше.

Такое кафе нашлось, как раз почти там, где я остановился. Называлось оно «Кафе де Флер» и напоминало со стороны смесь красных зонтиков и красных и желтых цветов в огромных гипсовых вазонах. Свободный столик нашелся, я сразу же заказал кофе, минеральную воду и круассаны. Вообще-то я уже завтракал, но много людей в этом месте только просыпаются, так что поздним завтраком никого не удивишь. И заодно попросил принести вчерашний «Вечерний курьер» и утреннюю «Газетт». Дырку в них для подглядывания делать не буду, но в случае чего прикрыться можно.

Ждать, к удивлению, пришлось не так уж и долго. Лорд Бриггс вышел из отеля первым, мало того что надвинув поля шляпы ниже, так еще и темные очки надев, а даму я сразу не узнал – она переоделась и сменила шляпку. До машины они шли отдельно и только уже возле «Роллс-Ройса» вице-губернатор снова обратился в джентльмена и распахнул перед подоспевшей дамой дверцу.

Дама, кстати, довольно красивая. К тридцати, наверное, брюнетка, породистое лицо с большими глазами. Невысокая, чуть даже в теле, но пропорциональная и с тонкой талией. Сочная такая. Раньше я никогда ее не встречал, это точно.

К этому времени я уже рассчитался по счету и, пока сам вице-губернатор грузился за руль, успел дойти до машины и завести двигатель. И когда «Роллс-Ройс» проехал мимо, последовал за ним. Ехать пришлось совсем недолго, до пляс де Фош, на которой друг против друга выстроились эпатажный Вернисаж – местная Мекка современного искусства – и кабаре «Ксанаду», пока еще с выключенными огнями, но с битком набитым публикой одноименным уличным рестораном с верандой. Стоянка перед ним была заполнена дорогими машинами, места тут не для бедных, но даже на их фоне купе «Роллс-Ройс» смотрелось претенциозно.

Останавливаться я не стал – не получится не нарваться на лорда Бриггса, если попытаюсь припарковаться рядом, поэтому прокатился вокруг памятника и встал в самом начале Двадцать восьмой, на съезде с площади. Площадь большая, три перехода, так что шел я долго и боялся парочку потерять. Но не потерял: они заняли столик в ресторане в глубине террасы и сели, судя по тому, что вокруг ели, как минимум на ланч. При этом дама дружески болтала с метрдотелем, причем выглядело все так, что это не первая их встреча. Впрочем, именно эта загадка разрешилась почти сразу, стоило лишь взглянуть на афиши «Ксанаду», висящие там же: «Волшебный вечер с Моник Франсуа! Божественный голос, прелестный кордебалет!»

Вот оно как… Рара Марго пошел по звездам кабаре… седина в бороду, так сказать. Кстати, а ведь мне совсем недалеко до «Отель Жозефин», а там у меня есть… ну да, те самые фотоаппараты. И пленка. Одна камера точно с пленкой. И на самом деле фотографировать я умею, просто не до этого мне. Интересно, успею или нет? Или подождать, пока они закончат ланч, и проследить дальше? Нет, не думаю, что есть смысл. Моник Франсуа наверняка потом уйдет в «Ксанаду», готовиться. Или ей рано? Черт знает, чем эти звезды кабаре там занимаются.

Жильбера бы за ними следом пустить, но Жильбер делом занят и так. А мне следить рискованно дальше некуда, вице-губернатор меня в лицо прекрасно знает, а когда-нибудь и машину может вспомнить. Поеду я просто, пожалуй.

Уже тронув «Ласалль» с места и проехав изрядно от пляс де Фош, я вспомнил, что сказала тогда, в лодочном клубе, Жанин. А сказала она то, что Моник Франсуа будет петь на открытии выставки каких-то там новых искусств в Вернисаже. То есть петь она будет в «Ксанаду», где пройдет вечеринка в честь открытия. Кстати, вообще-то немалый финансовый размах для просто группы художников. Наверняка нашлись меценаты, и небедные. Интересно, барон Бриггс никак не поучаствовал? Жанин – подруга его дочери, а тут еще вот такое. Их семья богата всерьез, и богата давно, Бриггсы на работорговле успели состояние сделать в свое время. И вот тут звезда кабаре, близкая к тем художникам, нашла путь к сердцу… ну, не обязательно к сердцу, но как минимум к бумажнику вице-губернатора. В горячую любовь все же не очень верится.

Ладно, тогда займемся основным – Краус. Где-то во внутреннем кармане пиджака должна лежать его визитка… точно, лежит. Теперь найти телефон.

Телефон нашелся в баре, откуда я набрал номер, и мне ответил женский голос на немецком языке, но тут же перешел на английский, услышав меня:

– Я хотел бы поговорить с мистером Краусом.

– Простите, как вас представить?

– Роберт Ван Дер Меер, мы встречались.

– Одну минутку, сэр.

Голос Крауса зарокотал в трубке через минуту:

– Мой друг Роберт! Рад вас слышать и счастлив, что вы перезвонили.

– Где мы встретимся? – не стал я вступать в длительный обмен любезностями.

– Выбирайте место, я специально не хочу ни на чем настаивать. А то и мне придется долго идти пешком. – Он сам засмеялся своей шутке.

– Давайте в даунтауне? У меня там еще дела будут.

– Превосходно! Где?

– Вы музеи любите? Приходите в Музей восточной истории, в зал Тутанхамона.

– Могу там быть через… – он на секунду задумался, – сорок минут. Вам удобно?

– Значит, через сорок минут.

В этом огромном музее посетителей обычно бывало немного. Школьники на экскурсиях, иногда семьи с детьми, да и все. А выстроен он был в масштабе пирамид и занимал целый квартал между Шестой и Седьмой авеню, в районе сороковых улиц. В него вело множество входов, и подъехать туда можно с любой стороны, поэтому я его и выбрал.

Сам я приехал в музей минут через двадцать после звонка и прошелся по залам, осматриваясь и мимоходом разглядывая бесчисленные камни с барельефами, фрески и расписные саркофаги с запеленутыми мумиями внутри. А Краус в сопровождении того самого блеклого появился минута в минуту. Впрочем, блеклый сразу отстал и свернул в другой зал, увидев, что мы встретились.

– Друг Роберт! – Краус расцвел так, словно встретил давно потерявшегося, а теперь нашедшегося брата. – Я рад вас видеть.

– Взаимно. – Я решил не изображать невежу.

– Готовы к серьезному разговору?

– Разумеется, тогда бы мы и не встречались, будь я не готов. Пройдемся?

Краус не стал выдерживать драматических пауз, спросил сразу:

– Что вы решили?

– Если вы снимаете с моего загривка Антенуччи и его людей, то я буду с вами сотрудничать. Сотрудничать, прошу заметить, а не стану вашим агентом. То есть буду согласовывать с вами свои действия, а не работать на вас.

– Я понял. А как вы видите согласование действий?

– Пока никак не вижу, если честно. Потому что не понимаю, что вам вообще нужно в этом деле. И чем это может помочь мне.

– Про Антенуччи вы сами сказали, – чуть поднял бровь Краус. – И еще у нас много полезной информации, которая может вам помочь.

Мы остановились у каменного саркофага, сплошь покрытого иероглифами, стоящего за толстым стеклом. В саркофаге лежала очередная мумия. Тут прорва мумий, их даже пытались когда-то вместо дров в паровозных топках использовать. Табличка уверяла, что это жрец, но в реальности в ящик могли положить кого угодно, кто проверит?

– Что именно нужно вам? Я так пока и не получил ответа.

– Почему же, – возразил Краус. – Получили. Мы хотим, чтобы вы ограбили аукцион. Даже если у вас не получится, должен быть большой скандал, как можно больший. Это первая задача.

– А вторая? Третья?

– Их чуть сложней сформулировать. – Он вздохнул. – Мы точно знаем, что не только мы ходим кругами возле аукциона, есть другие группы, представляющие другие интересы. Чем ближе к делу, тем выше вероятность того, что они себя проявят. Это нам и важно.

– А я за наживку?

– Не думаю, – вроде как вполне искренне усомнился он. – Вы скорее одна из фигур на поле. А вот игрока за доской нет, только фигуры разного достоинства, и играют они пока по своим личным правилам.

– Вы что за фигура?

– Претендуем быть ферзем. Но ферзь пока далеко от хороших позиций, а вот вас мы видим проходной пешкой. Вы уже внутри, но вас расценивают как приятного богатого бездельника. Это самое выгодное положение. И да, если вы все же доберетесь до камней, то мы их у вас выкупим. Дороже, чем сделают любые роттердамские евреи.

Тут я словно споткнулся. Сингер? Или они просто вычислили возможный канал? Не самый удачный момент просить разъяснить, потому что это могла быть просто фигура речи, а я выдам больше деталей, чем нужно.

– Вам зачем?

– Камни Силы не украшение, не деньги и даже не активы, это именно Сила. – Краус остановился и уставился мне прямо в глаза. – Какое государство не заинтересовано в своем усилении? Я таких не знаю. Отдай их в новую огранку, и они смогут понемногу возвращаться, наполняясь Силой в интересах новых владельцев. Если их начнут приносить в Долину Царей и в Луксор частные лица, это вызовет подозрение, но если одна из великих держав, то кто удивится? Германия влиятельна в Южной Америке, и все знают, что в ее хранилищах много больших камней нужного качества.

– Вы откровенны.

– Я откровенен наедине, – усмехнулся он. – Даже если вы решите сообщить об этом разговоре британцам, вы ничем их не удивите. Они знают, кто я, все резиденты всех разведок всем известны. Они знают почти все, но себе вы устроите большие проблемы. Причем такие, какие вам самому совершенно не нужны.

Он в очередной раз облизнул губы кончиком языка. Что-то змеиное есть в такой привычке.

– Нас ведь уже могли видеть вместе.

– Не думаю. Мы проверяем обстановку. А обычные полицейские информаторы вроде работников отелей не знают меня в лицо. Дальше мы уже не будем встречаться напрямую, а пока я счел это допустимым риском.

– А телефон? Я же вам звонил.

– Вы звонили не мне на самом деле, а в совсем невинную контору. Эта линия не прослушивается.

– Кто же будет связным?

– Вы будете посещать кабинет восточного лечебного массажа. Просто записывайтесь предварительно, и мы поймем, что вам нужна встреча. Если мы будем искать вас, то вам в отель доставят заказ из «Фицджеральд и Моррис», водительские перчатки. Там будет карточка с телефоном, по которому мы будем ждать звонка. В самом крайнем случае вам позвонят в номер. Женщина. Представится как миссис Моррис из той же фирмы, по поводу вашего заказа.

– Какую информацию вы можете дать?

– Возле семейства Бриггс должны появиться новые люди. Могут появиться. – Краус чуть задумался, формулируя осторожный ответ. – Мы не знаем точно, но совершенно уверены, что здесь будут работать агенты советского НКВД. Им нужны сами камни. Нам нужен скандал, но не нужно, чтобы камни попали к большевикам. Поэтому мы рассчитываем на то, что они попытаются найти подход к губернатору или вице-губернатору. Губернатор выглядит менее уязвимой фигурой: он холостяк, скучный педант и очень осторожен. Лорд Бриггс же назначен на этот пост не из деловых качеств, а по политическим связям.

С этим согласен, Сингер не зря делал свою домашнюю работу, на его картинке фигуры расположены в том же порядке. Фигура губернатора выглядит почти что неуязвимой. Опытный администратор из колоний, преодолевший не один кризис за свою карьеру. Его уважают. А вот барон Бриггс – фигура куда менее впечатляющая. Частная школа, с трудом через университет, где отличился больше участием во всех вечеринках, потом перемещался с синекуры на синекуру, не отвечая ни за что всерьез. На новые должности его переводили уже тогда, когда на прежних вред от его действий начинал превышать вред от полного бездействия. Зато связей в высшем обществе у него много, он сам достойнейший представитель этого общества, так что уволить его никто бы не смог. И сейчас он здесь.

– Вокруг них все время новые люди. Семья ведет активную светскую жизнь.

– Разумеется. Но на самом деле высший свет – это постоянный круг. Несколько кругов, которые соприкасаются теми или иными краями, но новых людей там почти нет. Именно поэтому вы вызвали интерес у нас. Богатый наследник из Аргентины, который вдруг начал встречаться… – он ухмыльнулся, – с дочерью вице-губернатора как раз перед аукционом, возникший из ниоткуда. Мы стараемся сейчас отслеживать всех подобных людей. Не беспокойтесь, о характере вашей связи кроме нас никто не знает.

– Поверьте, это последнее, о чем я беспокоюсь, – почти зеркально ухмыльнулся я в ответ.

– Не сомневаюсь, поэтому и не пытался использовать это знание как козырь.

– Кого вы еще заметили?

– Молодую богемную француженку Жанин, – ответил Краус. – Мы навели справки о ней, но она… «натуральна». Она действительно парижанка, действительно вращается в богемных кругах, живет на наследство. У нее больше четырехсот тысяч франков годового дохода от скончавшейся бабушки.

– Это… – я посчитал в уме, – около шести тысяч фунтов, если не ошибаюсь?

– Примерно.

– Не бедствует, – заключил я.

– Разумеется. Но французская богема заражена коммунистическими идеями, так что мы не стали бы снимать с нее все подозрения. И в Париже множество русских иммигрантов, так что среди них агентам большевистской разведки легко затеряться и оперировать. Впрочем, это вы и без меня должны знать, Павел.

– Мой батюшка покинул Россию еще до революции и совсем офранцузился к тому времени. А в семнадцатом году как раз попался с фальшивыми бондами и застрелился при аресте. Вроде бы даже самостоятельно.

– Мы знаем. И знаем вашу биографию более или менее. Поэтому исключили вас из большевистских агентов. Зато проследили вашу криминальную биографию. Не полностью. – Он поднял руки, как бы заранее защищаясь от возражений. – Вы чертовски скрытны и не связываетесь с местным преступным миром. Мы мало о вас знаем на самом деле. Это было еще одной причиной, почему мы пришли к вам. Нам нужен разумный человек, а не обычный брачный аферист или грабитель.