Текст книги "Эпоха мертвых. Прорыв"

Пока меня не было, народ из класса никуда не расходился, занимались кто чем. Кто оружие чистил без особой надобности, кто с книжечкой на кровати лежал. Когда вошел, все, естественно, на меня уставились.

– Пять человек на двух машинах двинут в Нижний, – объявил я с ходу. – На разведку маршрута.

– А почему пять? – вскинулась первой Вика. – Чтобы нас не брать?

– Потому что с нами еще один офицер будет, для связи и проводником. Объявляю состав: Шмель и Леха за баранкой… Лех, понял? Сергеич на пулемете, Большой – пулемет и «один-пять-девять», я за главного, прошу уважать. Все. Вопросы?

– А я? – спросил Пашка.

– Ты тут над женским полом главный.

– Ни фига себе? – возмутилась Татьяна. – Я ему такого главного устрою…

– Тогда ты главная, – легко согласился я. – Выходите биться по очереди за звание главного. Думаю, что Васька победит, он тоже не едет.

– Иди ты…

Но на этот раз все легче прошло, без скандала. Спасибо, хоть Маша, самая взрослая из всех, права не качает.

– А может, я на связь? – вдруг спросила Аня.

Тьфу ты, сглазил, наверное. «Без скандала», блин…

– Ань, нам еще и пулеметчик нужен, а ты у нас за смежника не получишься, – ответил я настолько мягко, насколько сумел. – Я же сказал, что даже Василий не едет, хотя боец хоть куда, опытный.

– А… ну да, – согласилась она. – А нам что делать?

– Отдыхайте. И с местным узлом связи общайтесь, вся информация от нас через них пойдет.

– Надолго? – спросила Вика.

– День, наверное, – подумав, ответил я. – Но если там действительно есть действующие людские анклавы, как разведка местная докладывает, то можем и задержаться.

– Зачем?

– Ну мало ли? – пожал я плечами. – Я так, на всякий случай.

– И когда выезжать собираетесь? – поинтересовалась Маша, задумчиво сматывавшая мохнатую ленту с «мосинки».

– Не знаю, – честно ответил я. – Как местный представитель нас найдет, так и решим.

– Этот? – Она кивнула на открывшуюся дверь класса.

Я обернулся. Вошел среднего роста старлей, блондинистый до белобрысости, с красным от загара лицом, в балахонистом КЗМ[25]25
  Комбинезон маскировочный для летних фонов. Классический двухцветный советский камуфляж, очень удобный и просторный.


[Закрыть] поверх какого-то зеленого свитера, в расстегнутой разгрузке и с АКМС на плече стволом вниз.

– Здравия желаю всей честной компании, – объявил он. – Я Белявский из разведроты, представляюсь по случаю знакомства. Давайте, чтобы времени не терять, кто на выход, пошли со мной.

Правильный такой подход, конструктивный. Я встал, подошел, протянул руку:

– Крамцов. Я тут за командира вроде как.

Он пожал мою ладонь и заодно хлопнул по плечу:

– Пошли, посовещаемся.

Все, кто должен был идти в разведку, встали и пошли следом до очередного учебного корпуса, какие после «Пламени» стали привычны до полной невозможности. Классы соседних корпусов принимали жильцов, а в этом заседали всевозможные отделы неожиданно расширившегося хозяйства.

– Мужики, чай будет кто? – спросил Белявский, едва мы вошли в класс.

– Все будут, – решительно ответил Леха. – Кружек-то хватит?

– Хватит, там целый ящик их под столом, в коробках, – показал рукой Белявский. – Смародерили при эвакуации. Только их сполоснуть надо, пыльные, прямо из магазина, со склада.

Действительно, под столом нашлась большая картонная коробка, в которой были коробки поменьше, в которых, в свою очередь, было упаковано по четыре чайных чашки с блюдцами. И через десять минут все сидели вокруг стола с чашками дымящегося чая, а на столе Белявский раскладывал карты.

– О выдвижении к городу, кратенько. Пойдет колонна за имуществом на Сорок третий арсенал, присоединяемся к ней. – Кончик его авторучки уткнулся в точку возле Володарска. – Проблем не будет, ее броня сопровождает. Там дозаправимся, специально наливники стоят, а вот весь боекомплект везем с собой. В общем, с этим все ясно. А вот по движению через город – не ясно ни хрена. Вообще.

Он развернул подробную генштабовскую карту Нижнего Новгорода. Но карту старую, бог знает какого года выпуска.

– Насколько карта точная? – спросил Сергеич.

– Так себе, – изобразил неопределенный жест Белявский. – Но центр и подходы к центру города изображены верно, отличаются в основном окраины.

– Что вообще известно об обстановке в городе? – спросил я.

– Ничего. Все сведения от беженцев, от тех, которые осели у нас. Все забито мертвяками, в центре была стрельба, и, более того, там еще кто-то и с кем-то сцепился. Стрельба шла в двух местах – у кремля и в Сормовском районе, в промзоне. Это раньше. От этого мертвяки активны до неприличия, шляются по улицам и гоняются за всеми подряд, хотя в приличных мертвых городах они теперь спят все больше.

– Взрывов и пожаров не наблюдали?

– Нет, только интенсивная стрельба из автоматического оружия, – ответил старлей. – А пожаров в городе и так хватает. Где-то плиту не выключили, где-то замкнуло. По наблюдениям, горит во многих местах.

– В принципе, если смотреть по картам, есть возможность отсечь от города Сормовский завод, так? – Я постучал карандашом по карте. – Серьезные стенки там есть, если организуются очаги сопротивления, то затем можно будет, устраивая дополнительные перемычки, отсечь почти весь этот район у реки от города. Так? А тут и пристани, и погрузочные мощности, и нефтехранилища.

– Возможно, – кивнул Белявский. – Только какой смысл людям запираться в городе, забитом мертвяками?

– Сохранить производственную базу, наладить сообщение с внешним миром по реке, наплевав на сухопутные пути, и в будущем стать самыми сильными и богатыми. А автозавод с их умением делать несложные машины? Сколько времени потребуется сконструировать внедорожник на волговской подвеске? Неделя, не больше. Или вон ГАЗ-69 заново начать выпускать.

Белявский задумался. Я подлил еще масла в огонь:

– А в будущем они могут получать все, чем богаты те же волжские и донские города, да и в Каму доступ есть, а вы все пойдете к ним на поклон. Так что те, кто заперся в промзонах, в перспективе самыми умными оказались.

– В любом случае нам туда прорваться надо для начала, а там видно будет, – сказал старлей.

– Прорваться надо, верно, – кивнул я и еще подлил масла в огонь: – И вообще, у меня для вас есть четыре слова – Волго-Уральский нефтяной район. Кто у реки, тот при горючке.

Над картой сидели еще часа два, пытались предусмотреть все варианты. Белявский действительно знал свой город, часто подсказывал то, что на карте никак не отображалось. Выходить собирались с раннего утра с колонной из десяти КамАЗов, идущих в сопровождении двух бэтээров и «бардака». Белявский ушел, мы тоже вернулись к себе, готовиться.

Валера Воропаев, Зять

12 мая, четверг, день

Вчера «базарные» все же избавились от назойливых посетителей. К удивлению Валеры, братва даже не бухтела, когда выяснилось, что надо вернуть что взяли. Неуместное присутствие непонятно каких людей на их территории напрягало всех. «Гости» приняли новость, поморщившись, но в бутылку не полезли. И силы не те, и до своей базы далеко, да и сами сообразили, что с «пунктом временной дислокации» палку перегнули, злоупотребили гостеприимством. Тем более что банда «базарных» росла себе и росла, продолжая принимать новых людей в свои ряды. И уже не только Валера задумывался об организации нового «форта», но и сам Самбист – лишние люди появились.

Еще десятого мая, едва последняя машина «гостей» укатила с территории Базара, Валера с Матроскиным и Швили закинулись в уже переделанный на новый лад УАЗ и рванули в сторону Твери, к водохранилищу, даже не озаботившись сопровождением второй машины – настолько им не терпелось туда добраться.

Там работа кипела. Валера сразу почувствовал себя в этом новом месте как дома, словно всегда здесь жил. Деревня на берегу, лес под боком, рыбалка – хорошо.

Деревянная пристань была закончена, катера опробованы на ходу, на них даже смонтировали турели, на каждую из которых установили по новенькому «Корду».[26]26
  Крупнокалиберный пулемет, калибра 12.7 мм, новая модель.


[Закрыть] А затем кто-то смеху ради поднял на катерах по «Веселому Роджеру». Весело, в общем, было.

Сформировали команды, прикинули первые маршруты для выхода. Катерам хватало запаса топлива километров на триста в каждую сторону, так что выбор возможных целей был немал. Надо было искать подходящие суда, которые бы позволили ходить дальше, хотя бы до Нижнего Новгорода. Думали все вместе, прикидывали все «за» и «против» и остановились в конце концов на речном порту Твери как первом пункте осмотра. Оцепление вокруг города не пугало, оно все больше дороги перекрывало, и налета с воды никто не ждал, да и предъявить что-то всерьез было бы трудно. Что брошено, то брошено, а все остальное от лукавого.

В воскресенье отметили спуск на воду, а в понедельник с утра отвалили от причала, направившись вверх по Волге. Катера шли хорошо даже в экономном режиме и очертания речного порта показались уже через три часа. У берега однако же, кроме земляных шаланд и земснаряда, ничего не стояло.

Катера чуть довернули, и вскоре из-за рукотворного песчаного мыса показался вход в затон, в котором вдоль дебаркадеров, набранных из тех же неизменных шаланд, выстроилась целая груда разномастных судов. В дальнем углу виднелся даже небольшой сухой док.

– Есть что-нибудь? – спросил Валера у единственного опытного в речном деле человека, бывшего капитана буксира из Саратова, так и прозванного Петей-Буксиром.

Сам Валера свое военно-морское незаконченное образование старался не афишировать. Пользы от него здесь немного, а оказаться в дураках будет стыдно.

– Старье все больше… или здоровые дуры, какие не заправить и с какими не справиться… – сказал тот с сомнением.

– Вообще ничего?

– Вроде ничего… вот если только… сейчас, чуть дальше пройдем…

– Давай не тяни! – поторопил его Валера не по делу.

– Да погоди ты! – отмахнулся тот. – Не вижу отсюда. Есть что-то, давай вон туда держите. Видишь?

– Что вижу? – озадачился Валера.

– «Путейский» стоит, – сказал Петя-Буксир. – Вон тот, под сорок шестым номером.

– А ты как-то конкретней можешь сказать? – уже разозлился Зять.

Петя посмотрел на него с оттенком недоумения, типа намереваясь сказать, что есть же настолько неграмотные люди, затем вздохнул и пояснил:

– Это теплоход служебный. Бригаду куда-то закинуть ремонтную, например. Топлива мало потребляет, ходит далеко, кубрики нормальные.

– Ага, – оживился Валера. – До Нижнего, например, дойдет? И сколько ему соляры надо? Там соляра или мазут какой-нибудь?

– Там дизель стопятидесятисильный, – сказал Петя. – Так себе дизель, скорее даже дерьмо, а не дизель, вибрация такая, что зубы высыпаются. Я когда-то дизель этот перебирал, так там у одних поршней разница в весе была по двадцать грамм. Советское – значит отличное. Я бы его выкинул и вместо него ЯМЗ поставил. И клапана не надо постоянно регулировать, и соляры меньше изведет.

– Так куда дойдет?

– А дойдет куда надо, – махнул рукой Буксир куда-то вдаль. – До Нижнего отсюда рекой, если мне память не изменяет, под пятьсот верст и четыре плотины, Дубна, Рыбинск, Углич да Горьковская ГЭС. Это на штатной заправке туда и обратно. А если в бочках соляры добросить, то два раза смотаться можно.

Между тем катера медленно приближались к берегу, держа окрестности под прицелом пулеметов.

– Борт-два, прикрывайте, – сказал Валера в короткую рацию. – Держитесь чуть подальше. – Затем он обернулся к сидящим на корме четырем бойцам в куртках из толстой кожи: – С Петей прогуляетесь, посмотрите, чего там и как.

– Не вопрос, – поднялся на ноги Матроскин, который был в этой команде за старшего. – Мы как бы всегда готовы.

Краем сознания Валера отметил, что Матроскин уже вовсе не тот солдат, года не отслуживший, который попал ему под начало, а вполне отчаянный и решительный мужик, насколько такое понятие применимо к парню девятнадцати лет от роду. Даже лицо у него изменилось, стало старше и злее, это вовсе не та румяная морда старшеклассника, которую он увидел совсем недавно, принимая того под свое начало. И так же выглядели его подчиненные. В глазах словно что-то новое у всех поселилось.

– Петь, ты поосторожней, пацанов слушай, – сказал Валера Буксиру. – Ты у нас единственный специалист, так что себя береги.

– Да я что, больной, чтобы в атаке охреневать? – удивился тот. – Мое дело железки крутить.

Катер плавно подвалил к наружному от причала борту теплохода, настолько низкобортного, что перебраться на него с лодки не составляло никакого труда. Метров двадцать пять в длину, синий, многократно покрашенный корпус, высокие белые надстройки, кажущиеся слишком массивными для такой компоновки, большие окна, невысокая рубка. На борту надпись «Путейский-46».

– Как думаешь, заведешь? – спросил Валера выглядевшего сосредоточенным Буксира.

– Не, сразу вряд ли, – покачал тот головой. – Тут, в затоне, все на консервации. Правда, стоит недавно, судя по всему.

– Если бы он просто на ходу был, то его угнали бы, – сказал Швили, стоявший сзади. – Вон у Колена свое пароходство уже, можно сказать.

– Во-во, правильно, – кивнул Петя. – Другое дело, что наладить его точно можно, с виду он нормальный. Даже движок перебрать или поменять.

– Тут долго возиться стремно, – поморщился Зять. – До Ленинградского шоссе рукой подать, еще какой-нибудь патруль нарисуется. Ладно, чего сейчас, видно будет.

Бойцы вскарабкались на борт, присели, уставив стволы автоматов в разные стороны. Но все вокруг было тихо, речной порт находился за городской чертой и был окружен лишь бескрайними пустырями, за которыми начиналась промзона. Затем они сменили автоматы на пистолеты и, сноровисто разбившись на пары, вошли внутрь, открыв массивную дверь надстройки. Раньше так не делали, а теперь вот научились. От пистолета и уши не вянут при стрельбе в тесноте, и поворотистей он будет. А то после того похода в офис подпольного банкира у Валеры еще неделю в голове звенело.

– О, а это кто? – вдруг спросил Жмурик.

Такую непристойную при нынешних обстоятельствах кличку получил рулевой катера всего лишь за привычку часто и сильно щуриться без всякого к тому повода. Сейчас он указывал на палубу соседнего с «Путейским» рейдового буксира, старого и ржавого. В дверях его надстройки показался покачивающийся мертвяк, тупо глядящий на неожиданно появившихся людей.

– А я сейчас его… – нараспев сказал пулеметчик за «Кордом», но Валера его остановил:

– Отставить. Твою громыхалку в Москве слышно будет. Да и вообще, посмотрим давай, все равно он ни до кого не дотянется.

Действительно, с палубы буксира перебраться на палубу досматриваемого теплохода было бы трудно даже человеку, чего уж говорить на только очнувшегося от своего ступора ожившего мертвеца. Тот растерянно топтался на месте, явно не против напасть, но не зная, как это сделать. На мертвеце был какой-то синий рабочий комбинезон под серым ватником, на правой руке был след укуса. Ни крови, ни каких-то выдающихся ран. Явно отбился, спрятался на борту старого буксира, где и скончался. Не кормился сам, судя по не измазанной кровью морде, и его никто съесть не смог.

Мертвецы давно превратились в привычную деталь нового мира, поэтому все рассматривали его без особого интереса. Неожиданно мертвяк, к общему удивлению, полез через борт буксира, неуклюже закинув на него ногу.

– Ни фига себе, – засмеялся Валера. – А куда это ты собрался?

Мертвяк, к его удивлению, поднял голову, и Валера отвел глаза, встретившись с ним взглядом. А затем зомби просто сорвался и свалился в воду, подняв фонтан брызг.

– Вынырнет? – спросил Жмурик.

– Вряд ли, – с сомнением произнес Валера. – Он ходит-то кое-как, куда ему плавать.

Действительно, мертвец исчез под водой и не всплыл. Зато из дверей надстройки «Путейца» показался Швили, который сказал:

– Чисто на борту, можно принимать товар.

– Давай, Петь, посмотри.

Тот кивнул и полез на борт теплохода, Валера следом за ним. На заходя внутрь, Буксир сразу поднялся к кожуху машинного отделения, с грохотом откинул крышку и болезненно сморщился.

– Что там?

– А ничего, – отмахнулся он. – В смысле вообще ничего, половины дизеля нет.

– И что делать? – расстроился Валера. – Ищем что другое?

– Погоди, в морг еще рано, – ответил тот и решительно направился в рубку.

Пометавшись по борту судна минут пятнадцать, посовав нос в каждый закоулок и перемазавшись в машинном масле и грязи по уши, Петя-Буксир выдал заключение:

– Рулевое вроде в порядке, все приборы целы. Разобрали только двигло, на запчасти, видать. Поставить другой двигун – проблема небольшая, если с бригадой и толковые мотористы найдутся. Надо только его найти.

– И где искать? – озадачился Зять.

– В автомобилях МАЗ лучше всего.

– А потом?

– Потом его привезти прямо сюда, и если будут люди и правильный инструмент, то можно за день всю работу сделать и уйти.

– А с топливом что?

– Соляры ни капли, – решительно ответил Буксир. – Его же на консервацию поставили. Или себе в машину кто-то перелил, или продал то, что было. Кто же оставит? Тоже тащить придется.

– Много?

– Литров двадцать в час будет жрать. Может, чуть больше, но ненамного. Две тонны соляры на тысячу километров бери примерно, навскидку.

Валера озадачился. Он уже прошелся по судну, заглянул в каюты и кают-компанию, поднялся на мостик, погулял по палубе. И ему понравилось. Пусть не яхта, на каких приходилось бывать не раз, зато добротное стальное судно с малой осадкой, внушающее уверенность своей кондовостью, на которое не страшно что-то погрузить и которое способно вместить немало народу. А вот это уже и важно. Цель ведь не по реке кататься вверх и вниз, цель совсем в другом – добраться до ценного товара вроде той же нефти. Для чего потребуется искать еще одно судно.

– Ладно, а сейчас что будем делать?

– До вон той «бэтэтэшки» пройтись. – Он указал на высокую белую рубку буксира, пришвартованного с другой стороны дебаркадера.

– На кой ляд? Нам буксир-то зачем? – удивился Валера, сразу опознавший тип судна по мощным носовым упорам. – Нам танкер нужен в перспективе. Или сухогруз какой.

– А кто мешает баржу бочками загрузить? – спросил Буксир. – Или даже с машин-наливников цистерны поснимать и в баржу поставить. Тонн двести соляры если из Нефтекамска привезем, так и весь год живи. Куда нам танкер, который по две тысячи тонн тащит? Кто за это все заплатит?

– М-да? – озадачился Валера.

– А буксир, кстати, небольшой, там двигло двести сил, он и как обычное судно поработать может.

– Тоже верно, – подумав, согласился Зять. – И баржи здесь есть.

– Барж здесь нет, – неожиданно сказал Петя-Буксир. – Тут одни шаланды земляные, с открывающимся дном. Нам они без надобности, на них только грунт возят. А ты, говорят, морское училище заканчивал?

– Так морское же. И то не закончил.

Сергей Крамцов

13 мая, пятница, день

Едва мы собрались с утра пораньше у машин, появился Белявский с вьюком за спиной.

– Вот это да! – охнул Васька.

Что может быть лучше парного вьюка из двух РПО-А?[27]27
  Реактивный пехотный огнемет «Шмель».


[Закрыть] Разве только два таких вьюка. Или даже три, если на халяву.

– Губу не раскатывать! – с ходу сказал Белявский. – Не используем – привезем обратно.

– А может, на боевые спишем, а? – с надеждой спросил Кэмел.

– Даже не надейтесь, – решительно ответил наш проводник. – Я не Дед Мороз. Пошли со мной, за ракетницами.

– А ракетницы зачем? – спросил я.

Белявский посмотрел на меня как на слабоумного, как будто пытаясь понять, на самом деле я что-то сказал или ему послышалось.

– Как зачем? А мертвяков развлекать?

– Ты о чем? – еще меньше понял я теперь.

– Толпа мертвяков вокруг, например, – терпеливо начал он объяснять мне. – Если выпустить ракету в поле их зрения или даже зажечь фальшфейер, то пока ракета не прогорит, они на нее таращатся, на тебя внимания не обращают. Правда, это только с ракетами, что попроще и не такое яркое – им и хрен по деревне.

– Опа… А мы и не знали, – восхитился я местной изобретательностью. – Мы только «зорьками» глушили. Тоже действовало.

– «Зорек» не напасешься, не наш профиль, – пожал он плечами. – А вообще народ вроде экспериментировать начал с вогами, чтобы такие блескучки отстреливать. Ну что, грузимся? Колонна сейчас пойдет.

До территории арсенала дошли с колонной, без единой проблемы. Проскочили через КПП, в котором вместо ворот стояли два МТ-ЛБ. Один со щитами наверху, превращенный в гибрид ворот и баррикады, уставил ствол КПВТ в поле. Модернизированная «маталыга», Муромского тепловозного завода переделка, у старых башня с одним ПКТ.

В поле перед воротами было немало трупов, многие разорваны в клочья 14.5-миллиметровыми пулями. Некоторые из них еще шевелились – разнести их разнесло, да вот не добило.

Арсенал был уже заметно разорен. По огромной, заросшей деревьями территории, застроенной редкими складскими блоками, расположенными на безопасном друг от друга удалении, катались грузовики, в которые еще догружались какие-то ящики. Где-то кран грузил контейнер в кузов КамАЗа, где-то солдаты передавали какие-то коробки по цепочке. В общем, и правильно, территория здесь для обороны не самая удобная, слишком много сил придется отвлекать.

Между двумя блоками пристроилась группа командно-штабных машин, к одной из которых меня Белявский и потащил. Постучал в дверь кунга, оттуда выглянул капитан-связист, худой и лысоватый.

– Знакомься, наш начальник связи, капитан Рябинин, – представил нас старлей.

– Крамцов, – протянул я руку. – Партизан вроде как.

– Это хорошо, – кивнул тот. – У тебя кто на получении связи?

– Вот он, – показал я на Большого. – Только что с нашей «сто-пять-девять» вы услышите? В город зайдем – и тишина.

– А вы на крышу куда-нибудь вскарабкайтесь, найдите место, – резонно возразил Рябинин. – Все равно помочь идеями не могу. Зато, если прижмет вас, можно послать пару «маталыг» с бойцами, вытащат. Ладно, чего кота за яйца тянуть, принимай связь. Все равно Белявский «Северка» с ЗАСом забрал, так что он у вас за главный канал.

Я с удивлением посмотрел на пронырливого старлея, который показал сложенную у ног радиостанцию с аккумуляторным поясом и прочими приблудами.

После визита к начсвязи Белявский еще откуда-то притащил в машину полный РД[28]28
  Рюкзак десантный.


[Закрыть] гранат, сплошь РГО и РГН, чем окончательно сразил меня такой своей хозяйственностью и добычливостью.

– Раскулачил народ с КПП, – пояснил старлей. – Им все равно без надобности, с мертвяками они и так справляются, а нам пригодиться могут.

– Могут, – сказал я задушевным тоном. – И по-любому остатки на боевые спишешь.

– Не до хрена ли будет? – притворно возмутился он.

– В самый раз, или сам от мертвяков отбиваться будешь. Ладно, грузись в головную машину – и тронули. Я за руль.

Я снова плюхнулся на водительское сиденье «уазика», от которого поотвык за последнее время. Белявский сел справа, причем я сразу сунул ему РПК, раз уж место занимает, а за пулемет встал Большой, который заодно и за связь отвечал. Сергеич, Шмель и Леха ехали во второй машине.

КПП арсенала был совсем неподалеку от трассы, так что уже через пару минут мы катили, построившись уступом, по бетону пустынного шоссе к большому, занимающему уже весь горизонт городу впереди. Широкое шоссе было пустынно абсолютно, волна беженцев, какая и была здесь когда-то, схлынула давным-давно, и люди распределились по просторам всей страны необъятной, кто куда доехал. Иногда попадались бредущие из города мертвяки, но совсем немного. Мы даже не задерживались для того, чтобы пристрелить их, к тому же я требовал патроны экономить.

Слева от нас сначала тянулся танковый полигон, пустынный и без единого танка, а затем постепенно по сторонам шоссе появились какие-то заборы, гаишный пост, слева потянулась дачная местность, мелькали склады, справа мелькнул пустынный авторынок, мелькали какие-то заводики и заводы. Слева долго тянулся пустынный же аэродром с серьезными бетонными взлетными полосами.

– Это авиазавода, – пояснил наш проводник. – Отсюда готовая продукция разлетается.

С этой стороны город, со слов Белявского, был самым что ни на есть промышленным. А еще заметно наполненным мертвяками.

Вскоре перед нами показались дома городской окраины, кирпичные мрачные пятиэтажки, и на улицах сразу же прибавилось мертвяков. Точнее сказать, их стало сразу много. Они шли по тротуарам, они брели по проезжей части. Зрелище было пугающим. Они здесь были намного активней, чем в Москве, не соврали вояки местные.

– Белявский, ты вот что… показывай дорогу и предупреждай обо всех поворотах заранее, – сказал я сидевшему справа старлею. – Нам тут лучше не тормозить – порвут. Или заблокируют.

Урок с вылазкой в Техническую библиотеку, что на Кузнецком Мосту, был памятен чрезвычайно. Если бы не ОМОН со своим бэтээром, то пришлось бы нам на крыше здания жить оставаться, время от времени отбиваясь от настырных морфов.

– Я вижу. Ты гля, что творится, – пробормотал тот, пораженный обилием живой мертвечины. – Я в последний раз в городе был, пока еще здесь только начиналось, нас сюда кинули блоки на улицах устанавливать. А ехай пока прямо, все время прямо.

Так мы и ехали молча по прямому как стрела Московскому шоссе, в сторону центра Нижнего, стараясь не наткнуться на какого-нибудь излишне проворного мертвеца. Пару раз таким удавалось вцепиться руками в висящие на бортах стальные полосы, но скорости в сорок километров в час хватало, чтобы зомби не смог удержаться: рывок разжимал мертвые пальцы.

– Ага, вот с чего они такие активные, – пробормотал я, когда услышал звук, который не спутаешь ни с чем, – треск недалекой перестрелки.

Шарашили и автоматы, и пулеметы, и, что самое интересное, – не по мертвякам. Тут семи пядей во лбу быть не надо, чтобы понять. По мертвякам стреляют не так, по ним стараются бить прицельно и экономно, чаще одиночными, а тут лупили частыми очередями вполмагазина. Такое бывает только в городском бою, когда расстояние между воюющими сторонами невелико. Да и воги хлопали, а ими по мертвякам огонь вести бесполезно. Надо или прямо в лоб целить, или никакого толку не будет – осколки застрянут в теле и черепную кость не пробьют. Они же маленькие, легкие.

– Где стреляют, как думаешь? – спросил я нашего провожатого.

– Не пойму… – отрицательно мотнул головой Белявский. – Похоже, что в стороне «Красного якоря», это завод такой, недалеко отсюда.

– А что там?

– Да ничего толком, – пожал он плечами, поудобней, однако, перехватив свой автомат. – Якорные цепи производят с якорями, и все. На фига они нужны кому-то?

– Территория удачно расположена?

– Возможно. Укрепиться там можно. И литейное производство там неплохое, и сырья на сто лет вперед. Там цепей этих небось на всю страну запас лежит, только переплавляй.

– Возможно, и так.

Действительно, а почему бы и нет? Думаю, что хорошая литейка, да с великим запасом стали, вскоре тоже очень востребована окажется. Хотя это все предположение, может, у тамошних стрелков мотивы совсем другие, и не такие практические.

Мы ехали дальше, нигде не задерживаясь. Стрельба осталась справа от нас, хотя, когда мы проезжали мимо, было слышно, что воюют совсем неподалеку. Затем она стала удаляться, а мертвяков еще прибавилось, активных, рыщущих в поисках добычи. И приближалась туша мертвого города, серая, мрачная, с поднимающимися местами в небо дымами пожаров.

– Серый, есть базар в эфире, – доложил Большой, попутно сканировавший эфир.

– О чем говорят? – спросил я.

– Три канала нашел постоянных. На первом, похоже, отстреливаются от мертвяков и где-то обороняются. Без особой паники, делом человек занят. Подай то, подай это, там прикройте, сюда подойдите. И не военный по стилю, гражданский говорит. Еще по одному каналу воюют с кем-то, какими-то «кремлевскими». Воюет некий десант, базарит с базой, требует подкреплений. Третий канал самый интересный – собираются рвать какой-то мост, общаются две команды подрывников.

– Мост рвать – хреново. Про какой мост они могут говорить? – обратился я к Белявскому.

– Какой угодно, – озадачился тот. – Один уже взорвали, теперь остальное доламывают, полудурки. Надо бы осмотреться, по-хорошему.

Если впереди заваруха, то не влететь бы нам в нее с ходу, на всех парах. Когда народ воюет, то разбираться, кто это на двух «уазиках» и со стволами, не станет. Но вот одна проблемка – зомби вокруг до черта, если остановимся, то через минуту вокруг целая толпа будет. Почти все, мимо которых проезжаем, поворачиваются и идут следом за нами. Только движение нас и защищает. Давно мы такой толпы не видели.

– Вроде стрельба теперь впереди? – спросил я Белявского, прислушиваясь к россыпи очередей, вдруг донесшихся с другого направления.

– Точно, – кивнул старлей. – Это у Московского вокзала пошло, по всему судя. Здесь железная дорога справа тянется, скоро в вокзал упрется. Вот там и стреляют, кажется.

Так, со всех сторон обложили, можно сказать, и сзади и спереди пальба. И что нам теперь делать, чтобы самим себе проблем не нарыть?

– Предложения есть, как в оборот не попасть? – спросил у Белявского.

– Уйти в Сормово, – сразу ответил тот. – Там, судя по звукам, тише и есть несколько мест, откуда осмотреться можно.

– «Красное Сормово» тоже там? – заинтересовался я.

– Там. Вся основная промышленность там, – подтвердил он.

– Куда сворачивать?

– Давай на Чаадаева.

– Блин, ты не выеживайся, ты пальцем ткни, – прорвало меня задавленной нервностью. – На Чаадаева, блин… Нашел знатока городской топографии.

– Прямо езжай пока, покажу.

Через пару минут мы свернули налево, на улицу поуже, идущую в глубь промзоны. С обеих сторон тянулись пейзажи все больше промышленные, серые и скучные. Откуда-то сильно тянуло дымом. Мертвяков тоже хватало, но все же не так много, как на Московском шоссе, так, один здесь, другой там… Мелочи жизни, можно сказать.

Тут я закрутил головой активней, даже скорость еще чуть-чуть сбросил. Столько всего тут было вокруг наворочено… Мы в своей Москве и забыли уже, что бывает сразу столько заводов в одном месте. У нас их больше на банки и СПА-салоны поменяли, как цивилизованные люди.

– Это что там? – показал я на две высокие трубы, мелькнувшие в просвете между домами.

– ТЭЦ местная.

– На берегу, что ли? – прикинул я возможную географию.

– Да, почти на самом, – подтвердил Белявский.

Ну вот, картина «промышленной логистики будущего» сама складывается в голове. Подвоз топлива рекой, ТЭЦ дает тепло с энергией на те же заводы. Все водой, дороги даже не нужны.

Словно перехватив мои мысли, Белявский сказал:

– Там левее завод «Нефтегаз», который всякие котлы с бойлерами производит. И в том числе для ТЭЦ оборудование.

Ну, вот так. Все на месте, все под рукой. Ой, быть Нижнему столицей нового мира, точно быть. А столица бывшая быстро начнет в окраину превращаться, да еще и смертельно опасную. Ей даже до Твери теперь тянуться и тянуться…

– Это что за высотка? – спросил я, показав на новое здание-«свечку» перед нами.