Текст книги "Эпоха мертвых. Москва"

Сергей Крамцов

31 марта, суббота, вечер

Понятное дело, что в мое отсутствие никто из оставшихся даром времени не терял. Дел у всех хватало, поэтому, когда мы уже привычно встретились за длинным столом на ужине, я обратил внимание, что лица у всех усталые и довольные одновременно. Все при деле, все в безопасности.

Меня засыпали вопросами, поэтому я начал с того, что подсоединил камеру к ноутбуку, где и прокрутил им то, что снял в городе. Они смотрели в экран, сгрудившись, а я в это время смотрел на лица своих друзей. Коренные москвичи или некоренные, как моя Татьяна и Леха с Викой, все были подавлены. Крошечный, пятисекундный кусочек записи, когда толпа зомби начинает выходить из тоннеля под Ленинградкой, их просто напугал. Да и странно было бы, если бы не напугал, очень впечатляющее зрелище. Не говоря уже об атаке морфа возле «Ашана», которая была снята мной с самого начала и до конца, хоть и несколько дергано.

Картины запустения и пожаров тоже навевали тоску. По крайней мере, в глазах Маши, Ани с Ксенией, да и Алины Александровны я видел слезы. Кажется. Только посмотрев эту запись, они осознали окончательно, что старой жизни уже не осталось. И Москва людям больше не принадлежит, и никогда они уже туда не вернутся, а жизнь их будет продолжаться в совсем-совсем других местах.

Правда, потом за едой подавленность исчезла, а допущенные к употреблению «сто наркомовских» вообще сняли напряжение. Привыкаем, черствеем, начинаем воспринимать творящийся вокруг кошмар как обычную теперь жизнь. Да так оно и есть, собственно говоря, выбора у нас никакого, так что себя лишний раз переживаниями терзать? Никакой практической пользы от этого. Раз уж выпал нам выбор жить, то жить надо нормально, насколько это теперь возможно.

Шмель сказал, что они почти полностью сварили каркас безопасности на один из «уазиков» и завтра начнут его понемногу устанавливать, а вообще рассчитывают дня через три покончить с первой машиной и перейти ко второй. Пашка сегодня красил кабину «садка», хоть и весьма кустарно, без сушильной камеры и без размонтирования, лишь оклеив стекла и фары бумагой при помощи малярной ленты, но мы заранее решили, что красота и аккуратность покраски нас волнуют мало. Хорошо, что вообще красил из распылителя, а не кистью. Сейчас машина сохла в боксе, а с завтрашнего утра ею можно будет уже пользоваться.

Леха закончил переделку трехлинейки и передал ее Маше, которая вернула мне мой карабин. Ну и хорошо, он мне как талисман, если честно. Пусть и не слишком нужен теперь, но все равно приятно, что под рукой. Для Маши же переделали второй СКС, тот, который изначально был у Пашки. Он по кучности оказался вполне удовлетворительным, повезло, так что у нашего второго штатного снайпера был теперь весь набор необходимого.

Остальные под командой Сергеича учились воевать на учебных полях. Ну и славно, это очень на пользу. Сам Сергеич личным составом был доволен, так что и с этой стороны все у нас идет правильно.

– В общем, что я сказать хотел, – обратился я к сидящим, когда ужин подошел к концу. – В городе хана всему, конечно, но мародеры шарятся. И нам бы не мешало скататься туда разок-другой.

– А что нам нужно? – спросила Ксения.

– Резина автомобильная бы не помешала, – сразу ввернул свое мнение Степаныч.

Верно говорит, мы это уже раньше обсуждали.

– А где брать? – спросил его я. – И желательно так, чтобы все размеры в одном месте.

– Да есть одна идея… – замялся он. – Только не уверен, что хорошая. Не знаю, что там сейчас делается.

– Ну ты, Степаныч, излагай, а мы обсудим, – подбодрил его Леха.

– Наша колонна со склада в конце Каширки получала, – сказал Степаныч, затем добавил: – Да и Пал Палыч, товарищ мой… ну вы помните… Они тоже оттуда получали. Там промзона, и в ней складское хозяйство. Вот оттуда и брали, я точно знаю. Но что там теперь – не скажу. И вообще, там все больше Кавказ какой-то заправлял, так что не представляю, что может быть. Место большое, складов много, чего там только не хранили.

– Еда-водка-сигареты? – уточнил я.

Перечислил я три, на мой взгляд, самых опасных фактора. Где такой товар хранится, кого угодно можно встретить, и тогда уже точно жди проблем.

– Нет, – покачал головой Степаныч. – Там только промтоварное хранение.

– Если Кавказ заправлял, то просто готовиться лучше надо, – коротко высказался Леха. – А ехать – по-любому.

Тут он прав. Во-первых, тех хозяев может и не быть уже там, так что не о Кавказе речь. Второе…

– Степаныч, а самой резины склад большой был? – спросил я Шмеля-старшего. – Не вывезли под шумок?

– Нет, не должны, – покачал он головой. – Колес там много было, так они ими и не торговали почти, все больше по гаражам и хозяйствам… Не думаю.

Раз имеется вероятность, что товар есть, тут и обсуждать нечего, прав Леха. А даже если кавказцы там до сих пор, то просто нам надо быть очень хорошо готовыми к выходу, вот и все. Стрелять мы все умеем, и оружия хватает.

– А вам эта резина так нужна? – спросила вдруг Алина Александровна.

– Нужна, – ответил ей вместо меня Степаныч. – Если мы не один день жить планируем.

Ему она как-то не нашлась что ответить и замолчала.

– На этот раз поедем все, – сказал я, оглядев своих. – Все, кто у нас воюет. Будем считать это учениями, первым общим боевым выходом и вообще будем отрабатывать взаимодействие и новые тактические схемы. У нас таких походов впереди много.

Мое заявление вызвало чуть ли не восторг у «молодых», как мы называли сестер Дегтяревых и Пашку. На романтику их пока еще тянуло, в отличие от остальных, встретивших новость просто спокойно.

– Хорошо, – кивнул я. – Сергеич, Леха, займемся боевым расписанием на выход. Завтра день на подготовку, послезавтра с рассветом выходим. Степаныч, без тебя найдем место?

– Да… лучше бы со мной, – поморщился он.

– Хорошо, тогда «садка» поведешь, – сказал я. – Двинем на этот раз с «маткой», мало ли что? Случись чего, все на нем уехать можем. И берем «Патруль» с моим «Форанером». В «Патруле» пулемет можно на крышу поставить при снятом верхе, так что он самый удобный.

– УАЗы не берем? – спросил Шмель. – Даже «буханку»?

– Для дороги прибережем, – ответил я. – «Козлики» все равно не готовы, они бы как раз были, а «буханка» вроде как и не к чему.

– Ну… нормально, – пожал он плечами. – Сколько нас теперь?

– Считай сам: вы с батей и… Татьяна… слышишь?

– Не глухая, – усмехнулась девушка.

– Вы втроем за водителей.

– Может, я за третьего? – влез Пашка.

– Ты на бойца учиться будешь, – прервал его я. – Татьяна машину хорошо водит, так что она за руль.

Тут я душой не покривил, водила она действительно хорошо. Сказалось и увлечение мотоциклами «Эндуро», и спорт – реакция и мышечная моторика отличные, а больше ничего для шоферства и не нужно.

– Отлично, скатаемся, – обрадовалась она этому назначению.

– Дальше… – задумался я. – Маша за снайпера, с ней Сергеич за пулеметчика и Шмель. Шмелина, как из «Мухи» стрелять, не забыл еще?

– Да нормально все, – ответил он.

– Вот и будете тогда втроем отделением огневого поражения, – сказал я. – На «Патруле» как раз. Мы с Лехой, Вика и Пашка – две пары «штурмовиков», так сказать, группа проникновения. Готовы?

Это я уже к Вике и Пашке обратился. Возражений не последовало, даже возгордились немного, вроде как их доверием облекли. А чего мне им не доверять, если они в Солнечногорске за последние дни не один подъезд зачистили. Это они сами пока не понимают, что реального опыта у них больше, чем иной военный за весь срок службы получит. В бою были, живы – и отлично.

– А мы? – довольно зло спросила Аня, подозревая, что их направят в какой-нибудь глубокий тыл.

Ну почти угадали, разве что в нашей ситуации любой тыл фронтом мог обернуться за пять секунд.

– Одна из вас в прикрытие к Степанычу, вторая останется с Татьяной. Водил одних оставлять нельзя, категорически.

– Так там же эти… – чуть возмутилась она. – Которые «огневого поражения», Сергеич и Маша.

– Их мы в любой момент в помощь вызвать можем, а надо транспорт прикрывать. И вообще, все, хорош спорить, – закончил я свой ответ на решительной ноте.

Аня чуть надулась, но больше ничего не сказала.

– Теперь по «обновкам», кратенько, – продолжил я. – «Сто пятые» «калаши» получают Леха с Сергеичем, потому что у них основное оружие другое, и я, если еще и дробовик с собой тащу. Вика, Аня, Ксения, сдаете Лехе свои «весла» и берете новые «семьдесят четыре эм». Поняли? И сразу оптику и коллиматорные к ним. Вопросы?

– Нет вопросов, – за всех ответила Вика, явно обрадовавшись.

– Маша, – повернулся я к рыжей, – свой «укорот» меняешь на мой, он с планкой и просто новее. Будет у тебя за запасное оружие. Основным оружием трехлинейка. Ты пристрелялась?

– Да, все нормально, – кивнула она, улыбнувшись. – Не подведу.

– Отлично, – обрадовался я. – И всем остальным: сдать дробовики Лехе. Будем просто брать их с собой на выезд, хотя бы по одному в каждой машине, мало ли что? Для боя они не нужны, а вот для зачистки помещений могут пригодиться. И чтобы патроны с пулей и мелкой дробью всегда были. Леха, твоя задача. Проследи. В каждую машину, всегда.

– Есть, – вполне уже по-уставному ответил он.

Ну вот и молодец. Подает положительный пример подрастающему поколению, всем бы так научиться. Ладно, продолжаем.

Тут в разговор Степаныч вступил, спросил:

– Мне что, «Вепря» тоже сдавать своего?

Тьфу ты, забыл, что Шмель-старший у нас так и ходит с ружьем, он сам пожелал.

– Ну не знаю… – немного растерялся я. – Если по серьезному бою, так автомат нужен, дробовика не хватит. Может, возьмешь все же нормальный ствол, а «Вепря» тоже в машине держать будешь, если на выезд? У нас сейчас всего хватает.

– И пистолет бы получил, – добавил Леха. – Уже жена твоя в сумочке «ижака» носит и дочка малолетняя.

Ага, так и есть. Мы уже Катьку вооружили пистолем, несовершеннолетнюю, а батя ее все рогом упирается, и ведь – крест на пузе – исключительно в силу великого своего упрямства, мол, «как пожелаем, так и сделаем». Это за ним всегда водилось, Мишка много рассказывал и всегда говорил, что Степаныча уговорить на что новое – целая интрига с комбинацией нужна, иначе упрется рогом просто так, из принципа. «Хочу халву ем, а хочу – пряники!»

– Степаныч, тем более что ты служил когда-то. Должен автомат хоть как-то помнить, а? – После чего подлил масла лести в костер убеждения: – Ты вон все машины отечественные до последнего винтика освоил, неужели с «калашом» не совладаешь?

Степаныч задумался, покряхтел, но спорить не полез, а сказал, насупившись:

– Ну ладно, выдавайте, чего там хотите, если вы такие умные.

Едва он фразу закончил, как я обернулся к Лехе и сказал:

– Тогда сразу, как закончим, выдай «семьдесят четвертый» и ПМ. Договорились?

– Не вопрос, – кивнул Леха.

У Мишки Шмелева по губам скользнула еле заметная тень злорадной улыбки. Порадовался, что его по-ослиному упрямого батю хоть в чем-то обломали. В любом случае я другого выхода не вижу, ружья могут понадобиться когда угодно, но вооружаться ими нельзя, есть предчувствие, что враг номер один теперь человек будет, а не мертвяк.

– По маршруту выдвижения предложения есть? – спросил я у всего сообщества, с любопытством прислушивавшегося к нашему разговору.

– Сейчас карту принесу, – сказала Татьяна и встала из-за стола.

– А с горючкой что? – спросил Шмель. – Последний запас в расход?

– Пока да, – решительно сказал я. – А вот если резины привезем, то думаю, что сумеем пополниться и еще на потом запасемся. Колеса всем нужны будут.

Мишка кивнул, но вдруг в разговор влез Паша:

– Серый, там ведь и камеры есть наверняка, так?

– Ну… да, – кивнул я, не понимая, к чему он клонит.

– Вот, – обрадовался Пашка. – Камеры надо брать все. До последней штучки, тем более, что они и места мало занимают.

– А на хрена? – уточнил я.

Камеры хорошо, конечно, но не так уж они катастрофически страдают, три камеры на одну покрышку с великим запасом хватит на весь ресурс.

– Да разговор я вспомнил, – ответил Пашка. – Шмель говорил, что вы мужиков встретили в городе, которые какую-то автомастерскую организовали, так? Ну, багги там будут делать.

– Ну да, верно, – кивнул я, вспомнив мужиков на двух «шишигах», которых мы встретили в городе как раз в тот день, когда с самим Пашкой познакомились.

– И они сказали, что собираются транспорт на дутиках собирать, верно? – продолжил Пашка.

– Ну да! – Я даже по лбу себя шлепнул. – Думаешь с ними скорешиться?

– Ну… – замялся Пашка. – Скорешиться или нет – не знаю, но вот если закажем что-то себе, то дутики – не покрышки, порвать проще. Пригодятся.

– Верно, – кивнул я и даже ладонью по столу хлопнул так, что пустые тарелки подпрыгнули. – Молодец, Пашка, сообразил, выношу тебе от лица службы сплошную благодарность. Толстым слоем.

Действительно, а откуда еще дутики брать? Только из камер. На рабочую поверхность резиновым клеем или вулканизацией второй слой резины налепил, а вместо протектора можно нейлоновым тросом обвязать. Трос только тоже добыть нужно. И тогда у нас будет зимний транспорт для дорог, которые никто не чистит… По глубокому снегу ведь не каждый танк пройдет. Интересно, а к зиме в Москве много полезного добра уцелеет? Мертвяки-то по своей сути на морозе в кому впадать должны…

Перед моим взором мелькнули феерические картины будущего мародерства в замерзшем безопасном городе. Нет, точно, Пашка молодец, надо ему какой-нибудь орден. Потом. В другой раз. Я объявил вслух:

– Тогда замена в ордере, так сказать. Идут «Патруль» и два «садка», чтобы побольше влезло. Глядишь, и колесами приторговать сумеем. Если достанем их, конечно.

– Так один в работе вроде как, – напомнил Шмель. – Хватит одного и «буханки».

– Давай так, – согласился я. – Все равно «буханку» обкатывать надо, ей еще с нами в дорогу.

Тут как раз и Татьяна с картой Москвы появилась.

Валера Воропаев, ныне известный как Зять

31 марта, суббота, день

К удивлению Валеры, идея с рынком сработала сразу, стоило лишь повесить возле Ленинградки, Дмитровки и на Осташковском шоссе большие, грубо сработанные плакаты, предлагающие тем, кому есть что обменять и что искать взамен, добираться до рынка. Народ из уцелевших валом повалил торговать, общаться, искать себе дело и новых товарищей. Не Рижский рынок на заре перестройки, разумеется, другие масштабы, но для уже погибшего мира очень даже серьезные.

К еще большему удивлению, он обнаружил, что рынок глянулся многим военным-тыловикам, преимущественно из малых частей, решившим вольно распорядиться доставшимся им имуществом, а если точнее, то украденным ими, поэтому торговля там закипела сразу. Что в такой момент нужней всего? Оружие, патроны, еда и топливо. Кто владеет этим – правит миром. И несколько грузовиков с оружием, боеприпасами и всевозможной воинской справой дали толчок местной коммерции, и сюда ручейком потянулись люди из тех, кому было что предложить на обмен.

Как Валера и предсказывал, игра тоже пошла. В одном из корпусов пансионата пацаны Самбиста поставили привезенные откуда-то рулеточные и карточные столы, водрузили несколько игральных автоматов и павильон точно таких же открыли на рынке. Заодно завели лотерею с разыгрываемыми призами, которые сплошь и рядом доставались подсадным, а сам барабан, прозрачный и «честный», был изготовлен мастером из цирка, до этого работавшим со многими фокусниками-иллюзионистами. Шарики с номерами исправно перемешивались на глазах у публики, проволочный захват цеплял один из них на глазах у всех же, но только выкатывался в лоток не этот шарик, а другой, с требуемым номером, который до этого прятался в основании машины. Так лотерея и проходила, с большим успехом и немалой выгодой.

Самбистова бригада довольно быстро освоилась с новым промыслом, пацаны совершили пару неплохих налетов на брошенное имущество, добыв в одном месте большие бортовые КамАЗы, а в другом – загрузив их ящиками с водкой под крышу. Сама бригада тоже разрослась, к ней прибились отдельные люди из других команд, а торговавшие на рынке вояки очень неплохо их вооружили в обмен на особые условия собственного существования. «Приблудные» тыловики, кстати, тоже времени зря не теряли и образовали нечто вроде гильдии, осознавая свою необходимость для местной коммерции.

Постепенно роли и обязанности в бригаде распределялись заново. Кто мародерством в городе и окрестностях занимался, кто охранял рынок и территорию пансионата, кто наблюдал за порядком. Пришлось привлекать еще людей. Зомби понемногу все же выходили к этому месту, нервировали публику, но в малых количествах, и охрана с ними справлялась запросто.

Валера решил заодно проверить, чем можно поживиться в опустевших окрестностях. Здесь почти все было застроено пансионатами и домами отдыха, в отличие от противоположного берега водохранилища, вдоль которого вытянулись коттеджные поселки, и сейчас здесь было просто пусто – не сезон для туристов, а персонал просто разбежался. Скатав на разведку лично, он обнаружил на берегу водохранилища пристань с прогулочным теплоходиком, о котором все забыли, но важнее всего – там же, в крошечном с виду хоздворе, у причала нашлась самая настоящая маленькая нефтебаза, с которой, по всему видать, заправляли прогулочный водный транспорт, и запас солярки в танках даже впечатлял. Там ее оказалось несколько десятков тонн, а пустых емкостей еще на сто тонн должно было хватить. И никто не хватился, не пытался вывезти, ни сторожей, ни персонала.

Это навело его на мысль, что горючка может храниться не только на заправках и нефтеперерабатывающих заводах, но и на всяких таких ведомственных нефтебазах, каких в Москве и области было великое множество. Он обсудил это с Самбистом, и на следующий день на базаре появилось огромное объявление, гласившее, что каждый человек, давший сработавшую наводку либо на запасы горюче-смазочных материалов, либо на грузовики для их перевозки, получает большую премию в патронах, становившихся главной валютой, автомат АКМ с четырьмя рожками, а также право поселиться в прилегающем дачном поселке, если у него такая потребность будет. А если еще и много горючки будет, то размер премии будет повышен соразмерно.

И это тоже сработало. Много людей знали, где можно добыть ГСМ, просто у них, не входивших в какие-то банды, отряды и сообщества, не было возможности воспользоваться своим знанием самостоятельно. Все наличные силы были брошены на добычу, и уже со вчерашнего утра Самбист с Валерой решили, что соляркой и бензином можно начать даже приторговывать, а цистерны возле пристани были заполнены под крышку. Да и в двух дворах в ряд стояли залитые под завязку наливники.

Был еще плюс – большинство людей, указавших, где можно добыть топливо, оказались вполне толковыми и влились уже не в бригаду, а в формируемое вокруг нее некое «сообщество», перейдя непосредственно в ведение Валеры, ставшего кем-то вроде «зама по производству» у Самбиста. Точнее, не замом, а партнером. Вова Самбист взял на себя «силовую составляющую».

Однако у Володи в руках была отнюдь не вся сила. К тому времени к Валере лично прибились четверо солдат, еще на третий день Катастрофы дезертировавших из ОДОНа. Свалили они с оружием и на «командирском» «уазике», водителем которого служил один из них. Поначалу намеревались попасть домой, хоть и жили все в разных городах, к тому же далеко, за Уральским хребтом – самый близкий. Но по пути планы у них изменились ввиду полной их неосуществимости, а затем судьба занесла их к рынку, где они и познакомились с нынешним своим шефом, который и сам в солдатах побывал, и к ним с уважением относился. Были они у него теперь за помощников, телохранителей и кого угодно, причем Валера «приманил» их умышленно, прекрасно осознавая, что хоть они с Самбистом и друзья, но командует-то братвой Вова, и случись чего…

Затем появилось еще несколько бойцов, тоже не знавших, куда себя девать; Валера и их принял под крыло, организовав в одну группу и подчинив сержанту из своих одоновцев. И так вокруг него образовалась уже, считай, собственная бригада. Он перестал выезжать за пределы рынка и пансионата без охраны как минимум из двух человек, а заодно его всегда сопровождала хвостом Любаня, чем дальше, тем больше обнаруживающая недобрый практичный ум и деловую сметку в любом вопросе. А после того как она на глазах у Валеры застрелила какого-то проигравшегося в дым мужика, скандалившего и требовавшего свое проигранное имущество обратно, Валера даже задумался, кого это он себе в пару нашел. Просто вытащила подаренный «Викинг» из кобуры и прострелила тому голову, не задумавшись ни на мгновение, после чего дальше пошла, даже не оглянувшись на тело. Лишь сказала: «Сдурел совсем, кто же шо обратно отдает? Проиграл так проиграл!» Мало того что она потом припадков не устраивала, так ей еще явно понравилось.

Ввиду такой ее практичности и решительности управление территорией пансионата было передано ей, все равно никто больше заниматься постоянно этим не хотел. Она же взялась за дело всерьез, и за три дня развернула дело так, что пансионат начал приносить доход. Один свободный корпус заселился почти полностью самыми удачливыми из посетителей рынка и торговцев, причем платили за проживание, не скупясь, патронами, имуществом и золотом, там же на первом этаже было казино, совмещенное с кабаком, а последний корпус заняли Самбист с братвой и Валера, которого уже все вокруг привычно погоняли Зятем, со своей Любаней. Оставшийся свободным корпус Любаня как истинный профессионал в своем деле планировала под бордель.

Валера аккуратно сплавил своим одоновским дезертирам Любаниных подружек, еще крепче привязав к себе своих новых помощников, а заодно поручил им – и подружкам, и их новым кавалерам – организовать поиск «бесхозных» девиц в центрах сбора, что военные организовали за пределами города. Пусть там беженцы были и в безопасности пока, но военные даже не скрывали, что спасать и кормить их пожизненно не смогут, поэтому предлагали всем соображать, куда бы они могли податься.

Первая поездка за «контингентом» вчера уже состоялась. Все знали, что военные на периметре «Центров спасения» добровольному отъезду не препятствовали, смотрели только, чтобы никто никого силой не тащил. Опытные проститутки, подружки Любани, быстро выцелили в толпе трех подходящих возрастом и внешностью девчонок, наобещали чего-то там с три короба, вывели в машину, после чего с помощью дезертиров привезли их в пансионат. Там им открыли, какова реальность на самом деле, быстро сломали порывы к сопротивлению, после чего девчонок заселили в пустующий корпус, под личный присмотр Любани, планировавшей развернуть на ниве интимных услуг большой бизнес.

– А чем плохо? – агрументировала она. – У всех стресс, а у нас выпьют, к девкам сходят, и все нормально. А что останется, в казино спустят. Нам же один прибыток.

В этом с ней согласились все и сразу, поскольку Любаня кратко озвучила основную идеологию данного коммерческого предприятия.

Кроме того, эти самые «Центры спасения», созданные военными, превратились в неиссякаемый источник рабочей силы. Множество людей оттуда просто не знали, куда им теперь податься, и возможность работать теми же грузчиками за харчи, одежду и ночлег в безопасности для многих казалась настоящей мечтой. Сами военные тоже рады были избавляться от населения центров, потому что даже кормить всех было накладно, не говоря о том, что на охрану и обеспечение отвлекалась немалая часть личного состава, которого и так катастрофически не хватало. В общем, дело у Зятя с Самбистом пошло.

Ближе к вечеру Валера пил пиво, сидя в салоне роскошного автобуса, раньше принадлежащего знаменитому футбольному клубу, который братва смеха ради притащила с одной из вылазок и который после переоборудования салона выполнял роль офиса директора рынка. За директора пока был сам Валера, а в его отсутствие бразды правления переходили к Борису Михалычу, Борику, если по-простому, – бывшему директору маленького автохозяйства, сделавшему мгновенную карьеру как раз на добыче топлива.

Торговля уже сворачивалась, но люди еще были. Некоторые уезжали, некоторые переходили в большой ангар, где недорого продавались места для ночлега на грубо сколоченных нарах. Пусть без особых удобств, но под крышей и в безопасности. Тыловики вместе загружались в «шишигу», чтобы отправиться на территорию пансионата, где они теперь квартировали, где можно было посидеть, расслабившись, за бутылкой с неплохой закуской, обсудить свои дела, после чего отправиться спать в тепле и комфорте пансионатских номеров.

Сидевшая рядом Любаня корпела с калькулятором над листом бумаги, исписанным цифрами, и, шевеля губами, вела подсчет дневной выручки, почти блаженно при этом улыбаясь и попивая чай из большой красной кружки. День явно закончился удачно, чему и Валера был рад, и он предвкушал натопленную баню, услужливую Любаню и компанию лучшего друга Вовки, с которым приятно потрепаться ни о чем.

– Шеф, там чехи приехали, – вдруг выдал заглянувший в автобус сержант Виталик, до этого куривший на улице.

– Че за чехи? – уточнил Валера.

– Да как с гор спустились, – усмехнулся сержант. – Камуфляж, автоматы, бороды. Ваххабиты, короче.

– Пошли посмотрим, – сказал Валера, поднимаясь с кресла и накидывая на плечо ремень «Витязя».

Виталя и второй дезертир, Димка, встали с двух сторон от своего начальника, который широким шагом направился к стоящим у ворот «Лэндкруизеру» и белой пассажирской «Газели», возле которых перетаптывались шестеро вылитых боевиков, точно таких, как показывали в хронике чеченской войны. У двоих даже черные ленты с арабскими письменами на шапочках имелись. Правда, бороды пышностью не поражали, скорее отросшая щетина. Явно вспомнили про необходимый каждому мюриду атрибут совсем недавно, до этого не заморачивались особо.

Охрана рынка близко не подходила, а фиксировала гостей взглядами с безопасного удаления, с разных точек. Задумай те что плохое – вмиг положат перекрестным огнем. Позиции для охраны определил сам Валера, вспомнив все, чему научился за время службы. Его двое охранников тоже разошлись чуть в стороны, чтобы, дойди до драки, не зацепить шефа. Впрочем, чеченцы никаких признаков враждебности не проявляли, а когда Валера подошел, один из них, высокий, светловолосый и сероглазый, с заметным шрамом на щеке, больше напоминавшим неожиданно образовавшуюся морщину, шагнул навстречу, протягивая руку.

– Знакомы будем, – отрекомендовался он. – Меня Хамзатом зовут.

Говорил он по-русски чисто, лишь с совсем легким акцентом, словно пытаясь проглотить горячий чай.

– Валера.

Рукопожатие было крепким, улыбка располагающей, маленькие же серые глаза смотрели цепко, без всякого намека на искренность.

– Нас ребята сюда вроде как на разведку послали, – сказал Хамзат. – Слухи ходят, что базар открылся, а мы сами по торговой части работали. Может, дело какое найдем общее.

– Почему бы нет? – пожал плечами Валера. – Если люди нормальные, то мы всем рады.

Прозвучало дежурно, но больших авансов Валера раздавать и не собирался. Разве что спросил по ходу:

– А что, есть предложения какие-то?

– Мы горючку ищем, – конкретно ответил Хамзат. – Так все остальное есть, патрон-матрон там, еда, машины, с горючкой плохо.

– Верно, с горючкой везде плохо, – вроде как посочувствовал Валера. – А что за бензин дать хочешь?

– Генераторы дать сможем, – ответил чеченец. – Китай, Япония – разные. Они теперь всем нужны будут.

– Всем-то всем, но не у всех за них в обмен горючее есть, – поморщился Валера. – Ну мы вот еще бы два-три взяли, а больше нам и не надо.

– А поторговать? – послышался голос Любани, которая неслышно подошла сзади. – Валерик, ты шо? Оптом выкупить, и мы тут за них такого наменяем!

– А кто заниматься будет? – пожал плечами Валера.

– Та нашел проблему! – протянула она, отмахнувшись. – Борик займется или крысам тыловым дадим, они уже со всеми контакт завели, купцами стали.

– Вот видишь, что она говорит, – сказал Хамзат, чуть принужденно улыбнувшись.

Его явно не восхитила деловитость нахальной Любани, к другому женскому поведению привык, но ее неожиданное заступничество оказалось в кассу.

– Да? – задумался Валера. – Сам не решу, с Самбистом перетереть надо. – Обернувшись к чеченцу, добавил: – К утру ответ дам. Здесь заночуете или по-другому свяжемся?

– А есть где ночевать? – уточнил Хамзат.

– Это без проблем, даже гостиница есть, – ответил Валера, жестом заткнув порывавшуюся что-то сказать Любаню. – Только не в обиду, мы всех так предупреждаем: вы тут не одни будете. Так что другим проблем создавать нельзя. И на входе стволы сдадите, где бухают, там со стволами нельзя.

– Мы не пьем, – коротко и немного раздраженно ответил Хамзат.

– Вы не пьете, так другие пьют, – пожал плечами Валера. – Вам там спьяну лишнего скажет кто, а вы за волыну. Для всех правило, короче. Не нравится – приезжайте завтра снова, будем рады.

– Ладно, вопросов нет, – смирился чеченец, затем обернулся к своим и что-то сказал по-своему.

Те засуетились, и Валера добавил:

– К гостинице ехать надо, с километр, так что машины там поставите, пока за мной езжайте.

– А бабы есть? – вдруг спросил кто-то из молодых из-за спины Хамзата.

Старший никак не прореагировал, а вот Любаня оживилась, обернувшись к говорившему – совсем молодому, лет восемнадцати на вид, пареньку с еле пробивающейся бородой, девичьими глазами и полуоткрытым ртом, из-за чего выглядел он глуповато.

– Пока мало девок, – сказала она. – Но скоро больше будет. И если платить есть чем, то все тебе удовольствия.

– Даже так? – вдруг оживился Хамзат. – А что так мало девок?

– Только набирать начали, – чуть с укоризной сказала в ответ Любаня. – Где их раньше брать-то было, тут такое творилось!

– Мы можем баб на солярку сменять, – сказал Хамзат. – Десять баб есть, все молодые-красивые, здоровые. Сколько в обмен дадите? Ну и генераторы.

– Ой, Валерик! – задергала Зятя за рукав Любаня. – Можэ, поговоришь, а? Мы тогда бордель сразу запустим, наживать начнем!

– Поговорим, поговорим… – брезгливо поморщившись, ответил Валера, выдернув рукав из цепких пальцев своей подруги. – Сказал же, что сам решать не буду, с Володькой и братвой перетру.