Текст книги "Эвотон. Трансформация"

– Давай, Док, запускать процесс сканирования всех секретов человеческой цивилизации.

Собеседник землянина со знанием дела улыбнулся.

– Для нас ваши двадцать пять уровней – вовсе не секрет. Информация о мироздании нам и так доступна. А события из вашей жизни… Не думаю, что вы пережили что-то такое, что удивило бы нас. Но зато культура!

– А вот вторая половина… Для нас! Интересно, а если бы пространство позволило нам небольшую пробежку впереди паровоза.

– Впереди чего? – озадаченно спросил Док.

– Неважно. Есть у нас такое транспортное средство. Сейчас используется больше как музейный экспонат.

– Это бы привело к катастрофе, – неожиданно заявил он и медленно направился в сторону коридора, из которого зашёл в кабинет израильтянин.

– Считаешь, человечество не поступит рационально?

– Нет! В идеальном существе, Алон, должна находиться пропорция: семьдесят процентов холодного рассудка и логики, тридцать – горячего сердца, чувств и эмоций. Я так считаю!

– У Поколения, кстати, больше холодной логики в жизни, чем у старого. И почти нулевая преступность. Конечно, необходимо делать скидку на то, что они ещё дети.

– Насчёт преступности… Знаешь, ни уровень развития сознания, ни пропорция, о которой я говорил, никак не влияют на её распространение.

– Ты сказал, что человечество не поступит рационально с преждевременно добытыми знаниями, обосновав это утверждение идеальной пропорцией. И как я понял, речь шла о нежелательных элементах в обществе, в поступках которых больше превалируют эмоции и чувства.

– Принципы! Ценности и приоритеты в развитии, которыми руководствуются патрийцы. На самом деле Принципы – отражение соответствия цивилизации вышеупомянутой пропорции. То, насколько удалось приблизиться к ней. Либо наоборот. Чем выше уровень развития, тем интересней становятся знания и информация, которые формируют эти ценности и приоритеты. Но вот что главное: Принципы не исключают преступности или антиморального поведения. Антиморальное потому, что весь вопрос лежит в плоскости нравственности.

Алон озадаченно отвёл взгляд в сторону. Было заметно, как он пытается воспринять полученную информацию. Док сжалился над ним:

– Давай подведём итоги, и я оставлю тебя для сканирования. Во-первых, человечество не поступит рационально из-за чрезмерной эмоциональности. Масштабность преступности никак не зависит ни от пропорции, ни от Принципов, ни от открытого слоя информационного поля и соответствующего ему уровня развития сознания. Но зависит от моральности общества и существует почти всегда и в любой цивилизации.

– То есть с ростом уровня развития преступность никуда не девается, а только изменяется?

– Понаблюдайте за вашим Поколением повнимательней, и со временем вы поймёте, что вас разделяет огромная невидимая глазу пропасть изменений. Все основные понятия и устои никуда не делись. Но качественно изменились.

– Док! Последний вопрос! Юва мне рассказывала, что совершенствование будет полноценным только тогда, когда эвотоны соответствуют нравственности. Тогда почему землянин, генерирующий положительные эвотоны и увеличивающий концентрацию своего сознания, но совершающий антиморальные поступки, не испытывает на себе ущербного воздействия пространства?

– Да, для развития, то есть для совершенствования или деградации, действительно критически важны соответствующие эвотоны и сделанный выбор. Я полностью разделяю её точку зрения.

– Но почему за антиморальное поведение пространство не наказывает?

Патриец предательски улыбнулся и вышел из кабинета, оставив Алона наедине с информационным полем людей. Он закрыл глаза и сосредоточился: через его мозг начали проходить огромные массивы информации, которые затем кропотливо будут анализироваться сотрудниками отдела. И самое лучшее из человеческой истории и культуры станет объектом изучения.

– Всё-таки замечательно, что функционирует наш отдел сближения! Самое лучшее из человеческой истории и культуры станет объектом изучения маленьких патрийцев, а точно такая же информация о нас – аналогичным объектом для землян! Здорово! Вы не находите, Док?

– Жаль только, что невозможно заглянуть в поле Поколения! Слишком они разные… Слишком!

– Интересно другое: будет ли доступна информация о прошлом землян Поколению?

– А вот это все узнают только тогда, когда они подрастут и полностью наладят связь.

Тем временем на лице израильтянина выступил пот, а мышцы век начали произвольно сокращаться. Система забила тревогу, и все голограммы во всём отделе налились красным цветом! Показатели жизнедеятельности землянина неимоверно подскочили, что заставило Дока и всех сотрудников кинуться в кабинет сканирования. Все бежали настолько быстро, насколько им позволяли силы. Конечно, компьютеры в случае необходимости активируют гигантский Восстановитель под зданием. Это автоматически не позволит Алону отключиться или иным образом существенно повредить своё здоровье.

До кабинета осталось несколько метров. Каждый из них уже составил подробный план своих действий, как только удастся попасть в помещение. Первые патрийцы ворвались сквозь стены… Кресло было пустым. Возле него лежал Алон с широко раскрытыми глазами и повторял без остановки одно и то же слово: «Тридцать!»

Вбежавшая следом Юва накинулась на Дока со словами:

– Зачем вы рассказали ему о пропорции?!

* * *

Мы с Петром неслись на антигравах из Фидеса и весело кричали, совершая очередной вираж в воздухе. Позитивное настроение зашкаливало, а сердце вырывалось из груди! Мы набирали высоту и резко падали вниз. Словом, раз за разом делали неплохую нагрузку на антигравитационную платформу и испытывали её на прочность. Никаких систем управления полётом! Никаких рычагов, кнопок и штурвалов: все движения транспортных средств являлись результатом команд нашего головного мозга! Фантазия, азарт и жажда приключений, лишённые здравого рассудка, превращали нас в непослушных подростков, угнавших из гаража родителей новенький спорткар, который безжалостно рвал асфальт в клочья.

Возле нас пролетели несколько джезисов и ушли в сторону. Заметив их, мы догнали и поравнялись с ними. Каждый из трёх хохолков отдельно взятой птицы распушился и начал игриво двигаться. То ли наше общество их не устраивало, то ли наоборот. Россиянин крикнул изо всех сил что-то колкое в адрес антигравитации и выполнил штопор! Набравшись смелости и несколько раз заполнив свои лёгкие свежим патрийским воздухом под завязку, я с воплями сделал то же самое!

Наши антигравы, внешне напоминающие земные мотоциклы, напугали табанов. Выполнив штопор и вовремя включив антигравитацию, мы на бреющем полёте просвистели над их головами. Конечно, они изрядно испугались нас и разбежались в стороны. Завершив разворот и зайдя на второй круг, я снова устремился к животным, которые уже успели сбиться в стадо левее нашего первого маршрута. Один из них, чей рог был особенно большим и сверкал благодаря двум светилам в небе, не повернул за остальными, а направился прямо. Инстинктивно предчувствуя неладное, я полетел за ним, особо не разгоняясь.

Впереди по курсу находились заросли кахо. Наполовину растение, наполовину насекомое, эта форма жизни вызывала неприятные чувства у местных жителей, которые старались обходить такие каховые скопления десятой дорогой. Наверное, я слишком сильно испугал табана, потому что он и не думал останавливаться. А я прекратил движение, надеясь, что он изменит свой курс и повернёт, не приближаясь к зарослям. Но моим мыслям и предположениям не суждено было сбыться. Табан подбежал к кахо слишком близко.

Кахо имеет небольшой ствол, который на высоте пяти метров уходит в сторону и тянется на довольно длинное расстояние, опуская в землю дополнительные стволы. Вверху, над всеми возможными стволами, находится очень густой лиственный покров, который совершенно не пропускает солнечные лучи, отчего там всегда в невероятных количествах задерживается влага, притягивая постоянных и преданных жителей кахо.

Остановившись в метре от зарослей, животное, заметив вторую опасность, которая уже поджидала его, развернулось на сто восемьдесят градусов. Но время ошибок истекло, уступив своё место их результатам. Огромная ветка, вырвавшись из царства полутьмы, железной хваткой обвила одну из задних ног табана, повалив его на землю. Вторая ветка не заставила ждать своего появления, занявшись второй ногой. Животное попыталось сопротивляться, но спустя несколько секунд подвижными у него остались лишь передние конечности: кахо использовал яд, который благополучно попал в кровь табана. Почувствовав отсутствие сопротивления, ветки начали тянуть свою жертву в смертельную ловушку. Одновременно в траве, у самого края, появилось какое-то движение, и вскоре оттуда появилась голова гигантского насекомого с постукивающими влажными челюстями. Цорг…

Я знал о них!.. Мне рассказывал кто-то из патрийцев. Они помогали сосущим кахо добираться до внутренностей жертвы, расщепляя плотное тело на куски, а сами поглощали лишённое жидкости мясо. «Не медлить!» – приказал я себе и снизился до минимальной высоты, чтобы мой клинок достал до веток, которые напоминали скорее щупальца обитателей земных океанов. Моя правая рука дотянулась до рукояти катаны и перевела меч в удобное положение для нанесения удара. Перед точкой максимального сближения я замахнулся и с силой разрубил оружие кахо, сохраняя контроль над полётом. Но, услышав стук о корпус моего летательного аппарата, я понял, что план потерпел неудачу. В следующее мгновение меня выбросило из сиденья намертво застывшего антиграва, причиной чему послужила ветка, плотно ухватившаяся за небольшой выступ на корпусе. Я свалился на землю неподалёку от пытающегося подняться табана. И, конечно же, мою ногу моментально обхватили новые щупальца… Несмотря на одежду, я почувствовал серию неприятных уколов и сильное жжение. И только сейчас до меня дошло, что обхваченными на самом деле были обе ноги. Зараза использует все доступные средства для достижения своей цели. Но появившаяся боль и жжение вовсе не пугали меня, в отличие от цорга. Именно его сверхактивные метания на одном месте и постукивающие челюсти наводили ужас, который возникал откуда-то изнутри. Воображение незамедлительно нарисовало мне сцены, в которых налетевшие с разных сторон цорги с жадностью разрывают меня на части, а сжавшие всё тело ветки потихоньку разъедают кожу небольшими движениями. Одно успокаивало: из-за попавшего яда я уж точно не почувствую всей той дикой боли, которая, возможно, наступит уже через несколько мгновений.

Пётр? Я его не видел. Но это естественно! Я с трудом мог повернуть голову всего лишь на несколько градусов. Единственное, что я отчётливо ощущал – траву, которая царапала кожу на лице. Меня с усердием тащили в заросли, и до зверского вида насекомых осталось совсем немного. Вернее, так мало, что цорг выставил ноги, прикрывавшиеся до этого травой. Я их не видел, но слышал топот… Затем я стал подниматься! Сначала на полметра, затем – на один, два… И вот я уже вижу убегающего табана и пыль, им поднятую… Кажется, я понимал происходящее. Крепкая рука схватила меня за футболку и втащила на сиденье антиграва! Конечно, россиянин! Мой друг…

Я не имел возможности поблагодарить его. Но пытался. На все мои жалкие попытки Пётр выругался и потребовал, чтобы я потерпел с разговорами. Он старательно пристегнул меня, чтобы я не свалился, когда антигравитационное поле уменьшится до предела небольшой платформы летательного аппарата. Какой незамысловатый, но блестящий план! Я наблюдал за прекратившими какие-либо движения ветками, за отчаянным стремлением двух цоргов встать на наполовину мохнатые и широкие конечности, чем-то напоминающие паучьи. Зрелище становилось малоприятным, а взгляд невозможно было оторвать от насекомых, которые в моих глазах казались невероятно большими. Только сейчас я различил их шипение, пробирающее мозговое вещество насквозь… Оно исходило от влажных челюстей, которые не закрывались до сих пор. До чего мерзко!..

И вот всё, что было поднято в воздух, начало своё медленное падение вниз. А мы развернулись и помчались прочь отсюда. Как же я был благодарен Петру! Именно из-за его бескорыстных действий я живу и дышу! Он спасает меня уже второй раз подряд от неминуемой гибели! Если бы у меня была возможность вернуть его, то, без сомнения, я бы отдал свою жизнь человеку, который её по-настоящему заслуживает… заслуживает… заслуж…

* * *

Инопланетянин решительно наступал и наносил удары один за другим без остановки, пытаясь сломить меня. Серия из диагональных и горизонтальных рубящих ударов не прекращалась. Мои блоки становились слабее под натиском пришельца. Две катаны против одной постепенно приносили свои плоды. Наконец, вложив в свой очередной удар всю свою силу, энергию и мощь, абсидеум хлёстко выбил меч из моих рук. Катана со звоном ударилась о колонну между основанием и потолком, по которой тянулись прозрачные трубы, наполненные какой-то непонятной жидкостью и выходящие, судя по всему, из нижних отсеков корабля. Алмий сорвал с меня Восстановитель и угрожающе приложил острие клинка к моему горлу.

– Ты сдохнешь!

– Хватит! – хрипло проговорил я, устало откинув голову и смотря в потолок. – Отсекай…

Алмий отбросил один из клинков, обхватив рукоять другого обеими руками. Он поднял катану надо мной.

– Я – абсидеум! Я рождён повелевать тобой и твоей цивилизацией!

С этими словами он замахнулся от плеча и с ускорением опустил катану…

Я – Велфарий. Я лежал, откинув голову, и смотрел в потолок.

Алон обхватил рукоять меча обеими руками. Он поднял катану над моей шеей.

– Я – человек! Я рождён предавать тебя и твою цивилизацию!

С этим словами он замахнулся от плеча и с ускорением опустил катану…

Я – Алон, израильтянин, землянин. Я лежал, откинув голову, и наблюдал за лицом подошедшего Петра.

– Теперь ты один остался, – проникновенно сказал он. – Я больше не протяну руку помощи… Не верь никому и нарушай советы! Нарушай советы!

«Нарушай советы!» – постоянно раздавалось в моей голове. Я заметил, что Алмий, Алон и Пётр что-то стиснули в ладонях. Каждый из них сжимал какой-то предмет… Я присмотрелся и испытал ужас от того, что они сейчас начнут делать. «Нарушай советы!» Пётр замахнулся и лезвие его топора впилось в меня! Затем я почувствовал удары Алмия и Алона! Ноги, живот, грудь… Их движения учащались с каждым новым замахом! Я начал кричать изо всех сил!

– Алон, милый! – раздался любящий голос моей Ювы, которая привстала и обняла меня.

Я лежал в кровати. Активная голограмма справа от меня показывала, что компьютер успешно вывел меня из состояния сна в установленное время.

– Кошмар?

Я молча кивнул ей и ласково погладил её руку.

– Мне снился Пётр! – голос выдавал мое сильное волнение и испытанный стресс.

Патрийка нежно провела своими пальцами по моим векам и бровям.

– Нужно уметь отпускать умерших. Их уже не вернёшь…

Выпив чашку привезённого с Земли кофе, я заглянул в свой гардероб. С искренней неприязнью мой взгляд упал на футболку, на которой остался след от мёртвой хватки россиянина. Основательно задумавшись, я решил всё-таки не игнорировать сегодня местных предпочтений и натянул на себя костюм, который за пару секунд адаптировался под мой размер. Не дожидаясь моих команд, его поверхность налилась красным цветом, что означало какое-то важное сообщение системы. Открыв голограмму Помощника, я застыл в нерешительности. Передо мной была книга, которую я недавно решился написать. «Если бы у меня была возможность вернуть его, то я без сомнения отдал бы свою жизнь человеку, который её по-настоящему…» Не хватало последнего слова, на котором я, видимо, провалился в сон. Я решительно закрыл голограмму.

Перед зданием нас снова встретили роботы, но на этот раз никто из них не вымолвил и слова в мой адрес, что крайне удивило меня и Юву. В отделе мы разделились. Войдя в кабинет, я обнаружил там Дока, который уже ждал меня.

– Ты плохо выглядишь! – бросил он в мой адрес. Его лицо и движения выражали озадаченность, растерянность и скрытность. Словно он задумал что-то втайне от всех.

– Кошмары замучили.

– А по-моему, ты не пользуешься Восстановителями, – строго сказал он мне и открыл голограмму моего Помощника. – Конечно! Ты полностью отключил функцию усиления энергетического значения эвотонов. Заболеть хочешь?

Я ничего не ответил и молча уселся в кресло, демонстрируя своё недовольство выбором темы для диалога. Патриец подошёл ко мне вплотную и, нагнувшись, проговорил:

– Когда наступит момент, я буду ждать тебя в верхнем отсеке.

Я с замешательством посмотрел на него, но он моментально развернулся и вышел из кабинета.

И вот я снова погрузился в глубины информационного поля землян. Глаза оставались закрытыми, но передо мной проносилось огромное количество разнообразной информации. Я её ощущал, но в то же время не испытывал никакого неудобства в связи с этим. Всё потому, что я имел возможность выбирать из всего проносящегося массива только то, что хотел. Моё внимание выдёргивало определённые участки, которые будоражили мой интерес. «Только бы снова не повторилось», – говорил я себе.

И вот настал момент, когда мой мозг, как и в прошлый раз, заполнился той же историей… Поразительно, но я не имел возможности отказаться от неё. И опять выступил пот, а система забила тревогу! Число… Я его слышал! Читал перед собой! И произносил всё громче и громче!

Меня быстро привели в чувство. Я даже заподозрил неладное: складывалось впечатление, что все стояли за стеной и ждали случившегося. Поднявшись на ноги, я потребовал связать меня с Ювой. Но взамен увидел лишь удивлённые лица! Я открыл голограмму системы отдела и попытался найти её среди персонала. Но не нашел!

– Да что же происходит?! – вырвалось у меня.

Тогда я активировал функцию прозрачности. Всё внутреннее пространство здания стало доступным моему зрению. И лишь один кабинет остался неприступным, отказав команде системы. Конечно, я не мог не заинтересоваться им. Тем более, что я нигде не находил Ювы. А ведь прошло уже несколько минут.

Я заметил двух приближающихся ферруанцев с правой стороны. Их намерения, судя по движениям, были недружественными. Похоже, меня хотели задержать. Необходимо было в срочном порядке что-то предпринять. Левее от меня опустился лифт, и сотрудник отдела в белом халате уже намеревался спокойно выйти оттуда. Но я, не задерживаясь ни на секунду, вбежал в кабину, изо всех сил оттолкнув удивлённого и растерянного патрийца, который нырнул с ускорением сквозь стену в какой-то кабинет напротив лифта. Периферическим зрением я заметил, что один из ферруанцев благополучно вцепился в антигравитационную платформу. Лифт начал движение вверх. Внезапно платформу под ногами разорвало: недалеко от её центра показались пальцы руки робота. Спустя мгновение вторая конечность врезалась с такой же силой. Постепенно появлялось отверстие, через которое можно было неплохо рассмотреть некоторые детали верхней части корпуса ферруанца.

Тем временем я добрался до нужного мне этажа и со всех ног выскочил в коридор. До странного непрозрачного кабинета оставалось шагов двадцать. Но дорогу мне преградили три робота, которые уверенно стояли посередине пути. Сзади доносились звуки гнущегося металла. Я понимал, что у меня в запасе около полминуты. Не более! И тут я вспомнил про свой костюм с массой встроенных возможностей, которые с успехом могли использоваться даже при ведении несложных боевых действий.

Я сосредоточился. Поверхность костюма сильно уплотнилась, и я мог рассчитывать на дополнительную силу. Стали слышны шаги за моей спиной! Раз, два, три… Я резко развернулся и ударил робота раскрытой ладонью. Ферруанца занесло обратно в кабину. Но я понимал, что это неэффективная и временная задержка перед победоносной расправой надо мной. Поэтому я снова повернулся лицом к кабинету и приближающимся роботам. В коридоре со всех сторон меня сверлили красные глаза сотрудников, которые уже были готовы эвотонировать нарушителя. Я разбежался! Мой костюм три раза вспыхнул, после чего я оторвался от пола и в горизонтальном положении устремился прямо в стенку нужного мне кабинета, вращаясь вокруг своей оси. Один из роботов набросился на меня, и мы вместе все-таки прорвались в помещение. Правда, конечной точкой нашего маршрута стали парящие в воздухе стол и стулья, что отразилось на мне в виде многочисленных болевых ощущений при приземлении. В этот момент я почувствовал серию болезненных неглубоких ранений, нанесённых каким-то острым предметом, и сильное шипение.

– Нет, не надо! Прекрати! – закричал знакомый мне голос.

Я поднял голову и замер! Передо мной находилось существо, покрытое скудным слоем шерсти. У него были короткие ноги, а пятки приподнимались над полом. Ладони рук заканчивались маленькими пальцами, а из шерсти на них торчали огромные когти. Наверное, именно они и были тем оружием, которое недавно применили против меня. Зрачки существа, напоминающие ромб, застыли на Юве.

– Он с нами! – настойчиво сказала она.

Существо спрятало когти, которых насчитывалось около десяти штук только на одной конечности. Можно сказать, что привычной человеку ладони оно не имело, вместо нее располагались подушечки, которые на Земле встречаются у кошек. Вообще оно сильно напоминало мне земную кошку. Но всё-таки отличия имелись: на лице не росли усы, носовая и ротовая части сильнее вытягивались вперёд, а ушей я совсем не заметил.

– Я посчитал его врагом из-за ферруанца! – с оправданием отвечало оно, быстро моргая зелёными глазами. Вернее, я не сразу понял, что именно говорило существо из-за того, что его рот оставался неподвижным.

Я настолько был удивлён инопланетянином, что совсем не заметил в кабинете строгую на вид Злату.

– Здравствуй, Алон! Кажется, на Земле принято стучать, прежде чем войти куда-либо.

– Так он с S24?! – существо то ли спросило, то ли удивлённо рассуждало.

– Привет, Злата! Как это понимать? – я сделал вопросительный жест в сторону контролирующего меня робота, приготовившего субстанционные наручники.

– Тебя выдворяют!

– Что?! Неужели припарковал антиграв в неположенном месте? – с удовольствием съязвил я.

Юва молчала. А я периодически и с опаской поглядывал на существо.

– Помнишь, я тебе говорила, что во Вселенной много форм разумной жизни, не похожей на человека? Это – одна из них. Тезы!

– И ещё сказала, что мультицивилизационных планет не так много.

– Правильнее говорить «тезийская цивилизация», – поправило патрийку существо, которое по-прежнему разговаривало глазами.

– А откуда звук? – рассеянно спросил я, но вскоре поймал на себе укоризненный взгляд теза. Я оторвал взгляд от странного существа и перевёл его на Верховного стража. – Так в чём меня обвиняют? В неуплате налогов?

– От имени Консилиума и как глава патрийского государства я рекомендую тебе покинуть нашу планету и вернуться на Землю. А как твой друг я прошу тебя не делать этого, потому что здесь ты сейчас нужен гораздо больше, чем там. И причина вовсе не в тебе.

– А в чём?

– Земляне арестовали Велфария и обвинили его в том, чего он не делал!

– Откуда вы знаете, что он невиновен? – спросил я.

– Из информационного поля, Алон, – ответила мне Юва.

– Почему тебя нет в списке сотрудников отдела? – строгость и недовольство в моём вопросе зашкаливали.

Патрийка виновато отвела взгляд в сторону.

– Потому что она до сих пор работает в отделе будущего! Её задача – опекать и присматривать за тобой.

– Это решение Консилиума?

– Моё личное! – с вызовом ответила Злата.

– Твой… – Юва начала говорить, но Верховный страж остановила её жестом руки.

– Порой чрезмерное знание своей судьбы хуже её неведения.

Ферруанец потребовал, чтобы я протянул ему руки.

– Это лишнее! – вмешался Док, который, оказывается, всё это время стоял за моей спиной. – Он добровольно пойдёт, правда? – доверительно спросил он.

Я заметил, как на лице Златы появилось выражение проницательности. Я кивнул патрийцу, а робот спрятал наручники, но уверенно показал мне дорогу из кабинета.

– Стойте! – заговорило существо. – Возможно, он нам пригодится в нашей миссии на Землю. Он наверняка знает то место изнутри…

– Какое место? – вырвалось у меня. – Вы летите на Землю?!

Злата отрицательно помотала тезу головой. Ферруанец осторожно подтолкнул меня вперёд.

– Ни в коем случае не активируйте «Шлем»!

– Алон, не вмешивайся! – потребовала глава патрийского государства.

– Нет, вы не понимаете! Меня постоянно преследует видение! – после этих слов все внимательно посмотрели на меня. – Спутники, которые поставили для вас земляне, представляют собой огромную опасность для Патрии! Они предали вас всех!

– Алон, – тихо проговорила Злата, – все спутники проверены. В них нет никакой опасности, не беспокойся, – улыбнулась она.

Моё дыхание участилось. Я понимал, что на Земле происходит что-то серьёзное и чем может закончиться активирование программы «Шлем» – сети из тысяч спутников, вращающихся вокруг Патрии, основной задачей которых является формирование субстанционной оболочки на случай вторжения абсидеумов. Я стал заметно нервничать, поэтому ферруанец снова достал наручники и крепко схватил меня за руку. Я повысил плотность костюма и прикинул место для нанесения упреждающего удара в металл.

– Землянин прав! – отозвался моргающий тез. – В отсутствии золота «Шлем» легко превращается в непреодолимую ловушку.

– О Боже! Да у вас и золота нет? Да вы все с ума сошли! Ни в коем случае не активируйте эту программу!

Я кричал, видимо, так сильно, что Злата с остальными сделали шаг назад. Юва кинулась ко мне, но Док её задержал. Всё происходило очень быстро. Я заметил решительное движение со стороны ферруанца и замахнулся рукой для удара, но в последний момент её схватил второй робот. Кто-то стремительно свалил меня на пол, и субстанционные наручники нашли своего хозяина. Конечно, в окружении нескольких роботов у меня не было никаких шансов.

– Ни в коем случае не оставляйте свой боевой флот на планете! Вы слышите меня?! – кричал я во всё горло до тех пор, пока не увидел плачущую Юву. И в это мгновение я полностью потерял дар речи, а все мои бесперспективные трепыхания прекратились. Мы не сводили глаз друг с друга, но никто не решался заговорить.

– Я не могу нарушить Совет Консилиума, принятый абсолютным большинством голосов.

– Не верь никому и нарушай советы, – вполголоса самому себе проговорил я.

Кто-то вопросительно взглянул на меня. Кто-то посмотрел с сомнением, как на ненормального. И лишь две выпуклости на лицах ферруанцев не выражали никаких эмоций.

– Вы все совершаете огромную ошибку! – я, словно судья, безапелляционно вынес им вердикт и с чувством выполненного долга удалился из помещения. Но первым его покинул Док.

Мы направлялись по коридору в дальнюю часть здания, где меня, наверняка, уже ждал антиграв. Слева, справа и сзади рядом со мной шли роботы, которые сопровождали арестанта к пункту назначения, коим являлся Этон, для отправки на Землю. Корабли для дальних перелётов находились в Кордисе.

«Боже мой!.. Пётр и молодой француз, который не успел толком поработать в Совете, погибли! Велфарий арестован! Да что же творится на этой Земле?! Да! Мы знали, что ожидает всех нас десять лет назад. Но мы ведь не сидели сложа руки! Сколько титанических усилий пришлось приложить для того, чтобы стабилизировать незаметно подкравшуюся новую реальность! Поколение, технологии, о которых тогда могли только мечтать! Мир без войн и насилия… Хм! Без войн и насилия… И даже сейчас – теракты, взрывы, какие-то группировки борцов за сохранение культуры! Сохранение культуры через кровь! Оригинально! Чисто в стиле человека! А мы всегда раньше считали, что мир сошёл с ума и хуже уже не будет… Какая непростительная наивность! Какая непростительная ложь! И вот теперь я лечу, чтобы окунуться в это дерьмо! Но может, это и к лучшему? Может, мне действительно лучше сейчас находиться дома, на родной планете? Ну как я могу оставаться безразличным после того, что услышал сейчас?! Нет! Конечно же нет! С кем ещё в эту минуту мне быть откровенным, как не с самим собой? Без сомнения, я бы и без выдворения улетел! Нет ничего дороже дома, даже если он превратился в заражённую территорию…»

Впереди показалась сплошная стена, хотя коридор продолжался! Небольшая арка разделяла нас и остальную часть помещения жёлто-оранжевым слоем Субстанции. Таким же, какой красовался на моих браслетах.

– Устанавливаю связь с компьютером и отключаю защиту, – доложил один из ферруанцев своим боевым копиям.

Я ждал, когда же, наконец, защитное поле исчезнет. «Неужели отключение одной-единственной функции требует такого количества усилий?» Роботы ждали, а тот, который находился справа от меня, все еще пытался изменить соответствующие параметры в системе.

– У вас же имеются Нейтрализаторы! Воспользуйтесь ими, сколько можно стоять здесь? – не стерпел я.

Я знал, что в состав Нейтрализатора в качестве обязательного компонента входит золото. Без него Субстанция – действительно непроходимый барьер.

– Консилиум Патрии своим Советом временно запретил использование Нейтрализаторов, – последовал однозначный ответ.

– С чего бы это?

Меня распирало любопытство, и хотелось во что бы то ни стало узнать: почему высший патрийский орган вынес подобное решение? Затем я решил использовать слабость роботов.

– А до какого момента действует этот Совет? – спросил я и нашёл глазами выпуклости на лице ферруанца. Я понимал, что при каждом вопросе в адрес патрийского робота последний обязательно осуществляет проверку объекта. И если мой статус резиденции до сих пор остался в силе, то я услышу то, что хочу.

– До возобновления поставок золота тезами на Патрию.

– Куда тезы доставили заказанное патрийцами золото? – мне приходилось выкручиваться на ходу. Но, похоже, я каждый раз попадал в десятку.

– На S24.

– На эту планету отправляется официальная патрийская делегация?

– Да.

– Боевой флот остаётся на планете?

– Да. Миссия на Землю исключает применение силы.

– Мне составили Путь в отделе будущего при прибытии на Патрию?

– Да.

– Он связан с происходящим?

– Информация недоступна для вас!

– Активация «Шлема» произойдёт сегодня?

– Информация недоступна для вас!

– Сколько осталось до активации?

– Информация недоступна для вас!

– Да заткнись ты! – не выдержал я.

«Патрийцы могли ошибиться! Проверка спутников «Шлема» – не гарантия от извращённого абсидеумского ума. Кто вообще включил защиту? Неужели из-за моей заварушки?! Да вряд ли…»

– Как же мы сейчас пройдём сквозь Субстанцию?! – тихо спросил я сам у себя.