Текст книги "Фантастический Калейдоскоп: Йа, Шуб-Ниггурат! Том I"
Автор книги: Андрей ЛакрО
Жанр: Ужасы и Мистика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Похоже, бабка Яська, в кого бы она ни превратилась, днём пряталась. Только вот куда же все соседи-то подевались?
Олежка постоял на перекрёстке, поглядывая на перекопанные огороды, тёмные от дождевой воды. Что-то булькнуло, колыхнулось, оторвалось от земли, взлетело в воздух. Затем снова припало к земле.
Точно и не было ничего. Прошла минута, другая. Дрожащий Олежка всматривался в подозрительное место, и чувство, что за ним наблюдают, усилилось.
– Мамочка, что это такое было, а?! – выдохнул он и побежал к хате бабы Яськи, думая, что сейчас совсем одуреет от страха и собственных пугающих мыслей.
Он бежал, глядя только вперёд, больше не оглядываясь ни на огороды, ни на мельтешащие мимо редкие дома и хаты.
В хате бабки Яськи всё было по-прежнему, и всё же что-то неуловимо изменилось. Но только что?
Олежка подобрал с пола упавший телефон, положил в маленький рюкзачок. Внутри, под подкладкой, лежала скрученная сторублёвая бумажка.
Он вздохнул, услышав скрип двери, и схватил палку, служившую подпоркой стола, направился к двери.
Шуршание.
Олежка так крепко сжимал палку в руках, что заболели пальцы. Бабка Яська сидела под столом. Одежда туго натянулась на плотном теле, раздутое лицо было серым и странно перекошенным, точно отекло по краям. Изо рта капало. Она что-то сказала, вроде: «Внучок, поди-ка сюда!», и выпростала вперёд синюшные руки с длинными, извивающимися, как черви, пальцами.
– А-а-а!!!! – завопил Олежка и, выронив палку, бросился прочь из хаты.
Оцепенение исчезло. Хотя от страха аж зубы заклацали, и он чуть не прикусил язык. Возле калитки на улицу что-то громоздилось – бугристое, серое, припавшее к земле, как надутое воздухом полотно. Оно подрагивало и будто бы впитывало капли дождя.
Итак, к калитке путь отрезан. Топать через разбухший от воды огород? Олежка замер. Обходной путь отчего-то внушал опасение. Он пригляделся: весь забор облепили такие же, как и возле калитки, серые подрагивающие полотна. И звук тихого шуршания, который он всё время слышал, был вовсе не ветром. Этот звук издавали они. Чудовища.
Бабка Яська вывалилась из хаты и поползла к нему, двигая руками и ногами, как краб, и низко пригибая голову. Олежка отступил и спиной упёрся в дверь сарая, из которого пахнуло отвратительным смрадом.
Покосился на дверь, с виду довольно плотную и с двумя щеколдами как изнутри, так и снаружи. Правда, в сарае нет окон, и что-то подсказывало Олежке, что и лампочка внутри тоже, скорее всего, по закону подлости, не включится.
Обычно в сарае часто блеяла коза Дуська, и хрюкали две ладные свиньи, сидевшие за перегородкой. Он увидел, как мелькнул в сарае пушистый хвост Шкуры, быстро вдохнул, поглядывая на изрытый огород, земля которого набухла, словно на дрожжах. Комья грязи образовывали небольшие холмики, точно на огороде порезвился огромный крот-мутант.
С крыши дома на спину Яськи спикировало то, что с виду напоминало вспученное полотно. Вблизи оно выглядело по-другому: на бугристой, точно в нарывах, шкуре периодически открывались прорези длинных ртов, выбрасывающих хоботки-присоски.
Олежка вздрогнул: Яська, опустив голову, замычала.
Страшно лезть через огород, изрытый вдоль и поперёк. Да и неизвестные твари на заборах… Всё это разом внушало Олежке ещё больший ужас.
Он юркнул в сарай, сразу закрыв дверь на щеколду. О ноги потёрлась, замурчав, Шкура. Дёрнул наудачу шнур, включающий лампочку у потолка, – и зажёгся свет. Ура!
…Олежку тошнило в углу. Рвало водой и желчью. От любимой бабкиной козочки остались, как в страшной сказке, ножки да рожки. От свиней осталось месиво из кишок и грязной жижи, стекающей со стены. За перегородкой, у стога сена, боком лежала сплющенная свиная голова.
Немного успокоившись, Олежка посмотрел на дисплей телефона. Всего одна полоса батареи. Мать не звонила. А на часах почти четыре. В шесть станет совсем темно, а при такой-то погоде, скорее всего, и раньше. Нужно как-то отсюда выбираться. Но как?
Уставшая голова отказывалась соображать. Оставалось только ждать.
Воняло премерзко. Но то ли от шока, то ли от всего увиденного Олежка привык к смраду. Сколько же он продержится, пока кровожадная бабка Яська вместе со всеми этими тварями не доберётся до него?
Дверь в сарай плотная, но щеколда хлипкая. Надолго ли её хватит?
Дождь стучал по крыше не так, как в хате, а слегка приглушённо. Вода протекала сквозь дырявую крышу, капая на стог сена и в ведро.
Олежка сидел в углу. Шкура куда-то исчезла. А он, видимо, задремал. Шея затекла, и он донельзя измучился и продрог. В обуви противно хлюпало, и, кажется, подошва одного кроссовка держалась на соплях.
Он хотел есть. Хотел пить. В носу хлюпало. Что бы сказала воспитательница, увидев его таким? Поругала бы страшно, конечно, но для начала бы заставила вымыться. И, наверное, угостила бы печеньем, которое всегда приносила из дома… Олежка вздохнул. Желудок громко урчал.
На часах телефона почти полшестого. Наверное, снаружи уже темным-темно.
– Шкура, кис, кис, – позвал кошку Олежка и встал, чтобы поискать её.
– Ты где Шкура? – спросил он, заглядывая в ведро, на дне которого натекло немного воды.
Он зачерпнул её ладошками и напился.
В дверь заскреблись. Задёргалась задвижка. Откуда-то слева, за оградой для свиньи, словно подавая сигнал, громко мяукнула кошка. В дверь крепко бухнули. Раз. Затем двинули так сильно, что она затряслась.
Страх куда-то пропал. Олежка обогнул перегородку и увидел кошачий хвост, ужом проскользнувший между щербатыми досками в чернеющую ямку. Тёмная стена над ней обросла мхом. От нового удара дверь сарая треснула, и щеколда с жалким скрипом слетела с петель.
Олежка отодрал прогнившую доску от стены и юркнул в вырытую ямку, мысленно благодаря мёртвую свинью, которая так усердно стремилась на волю. А может, животине просто отчаянно хотелось полакомиться топинамбуром, который рос прямо за сараем.
Мальчишку цепко схватили за ногу, сорвали со стопы кроссовок. Но Олежка отчаянно рванулся вперёд и выполз наружу. И сразу побежал к остановке, во тьме ориентируясь лишь по столбам. Он крепко держал в руках рюкзачок с телефоном и заветной сотней рублей, которых должно хватить на спасительный билет до города.
Дождь почти прекратился. Дальние фонари едва освещали дорогу. Было ужасно тихо. Шкура тоже исчезла, но он знал, что она держится рядом, точно оберегает его. В это мальчишке хотелось верить. Он почти добежал до магазина. Женский голос окликнул Олежку, из-за чего он споткнулся и чуть не упал прямо в лужу.
– Эй, мальчик, чего бежишь, как угорелый? Что случилось?
Невысокая женщина в дождевике вышла из магазина. Жёлтый свет из-за двери приветливо лёг мальчишке на лицо, ненадолго ослепив.
Олежка дрожал, сбивчиво пытался ей рассказать, едва ворочая от страха языком.
– Помогите… Они гонятся за мной, – выдавил из себя, наконец, и всхлипнул.
Она повела его в магазин. Олежка смотрел на её руки и лицо. Вроде всё в порядке. Никаких синюшных, как у бабки Яськи, пальцев. Нет и припухлостей на симпатичном лице. Голубые глаза женщины смотрели прямо, и в них не было обмана.
– Хочешь чаю? – спросила она.
Затем сняла с него куртку и дала взамен мягкое одеяло. Чтобы успокоить мальчика, рассказала, что приехала навести в магазине порядок. Разморозить холодильник. Заодно заказать продукты. Санитарный день сегодня всё-таки.
Олежка дёрнулся, когда запиликал телефон, и еле вытащил его из рюкзака трясущимися руками.
– Сынок, привет, это я. Прости, что сразу не перезвонила. Была очень занята, – оправдывалась мать.
– Мамочка… Мамочка! – взволнованно тараторил Олежка. – Бабка Яся, она… – он всхлипнул. – Она… – запнулся, не в силах подобрать слова, чтобы описать весь ужас, и выпалил: – Забери меня. Скорее забери. Мамочка. Яська злая. Она изменилась…
– Что ты говоришь? Повтори! Не слышу. Олежка. Не слышу, связь хреновая, – громко сказала она. – Я завтра приеду.
– Мамочка, пожалуйста, поверь. Пожалуйста, приезжай. Я в магазине, с тётей, – успел сказать мальчишка, до того как батарея села, и телефон отрубился.
Олежка обречённо заплакал.
– Тише, тише, – женщина поднесла ему чашку с чаем и коржик.
Вытерев слёзы, он откусил от коржика, глотнул чая. Прожевал и проглотил. Чуток полегчало.
Дверь начала медленно открываться.
– Закройте!!! – крикнул Олежка, выпуская из рук чашку.
Но женщина остолбенела.
В дверь шустро впрыгнула бабка Яська. Прокудахтала что-то. Тут же разбилось стекло, и в магазин влетело кожистое нечто, точно ворсистое полотенце бухнулось на пол.
Олежка ужом забился под стол с весами. Женщина что-то растерянно сказала. Бабка Яська разинула пасть, откидывая голову назад. Из-за её спины выстрелило щупальце, обвив шею продавщицы.
Бабка Яська куснула женщину за руку и стала жевать её кисть, кровожадно чавкая. Бабка не отвлекалась от «еды», уверенная, что теперь-то внучок никуда не денется.
Летучее покрывало поползло к мальчику, оставляя за собой влажный след. Он толкнул столик в сторону чудовища, придавив его электронными весами, и побежал к двери. Буквально выкатился на улицу, пролетев через три ступеньки и больно ударившись о плитку – аж в ушах зазвенело. Второй кроссовок слетел с ноги.
Дождь прекратился. Но темнота вокруг как будто сгустилась. Грязь стала вязкой и скользкой. Он встал, пошатываясь, скуля, точно побитый щенок, и снова что было сил побежал в сторону остановки.
В домах за забором свет не горел. Кошка снова куда-то пропала. Было жутко и практически ничего не видно.
Мальчишка отлично знал дорогу к остановке. Ведь он бессчётное количество раз ходил сюда с матерью да с бабой Яськой. От магазина нужно бежать напрямик. Затем повернуть направо и возле шоссе пройти по узкой асфальтированной дорожке. Там, напротив столбов и частых фонарей, и располагается единственная остановка.
– Божечка, помоги! – Олежка прикусил губу и рванулся вперёд.
Он снова падал, то и дело отплёвываясь от грязи, попадавшей в рот.
Ноги окоченели, руки тоже. Только в груди жарко пылало. Мельком Олежка замечал на огородах плотные тени с большими головами, напоминающие грибы. Часто он слышал чавкающие звуки за спиной и боялся обернуться, хотя задыхался и пыхтел, как перегруженный старинный паровоз.
Шлепки и квохчание доносились со всех сторон. Он чувствовал, что его окружают. Подступают всё ближе и ближе, и вот-вот настигнут.
Знобило. Лицо горело. А тут ещё ветер, который бил в лицо, словно нарочно мешая бежать. Ещё чуть-чуть. Ещё один шаг.
«Вот выберусь, и буду долго спать. Боженька, помоги!» – молился он, хотя раньше обращался к богу только на Рождество и на день рождения, точно к деду Морозу, прося исполнить загаданные желания.
Сердце в груди тяжело грохотало и колотилось. Тух-тух-тух.
Олежка опять упал и с трудом поднялся. Какое-то время он просто полз.
В небе громко кричали вороны. От ужаса на Олежку то и дело накатывало оцепенение, но он заставлял себя двигаться дальше. Добрался до конца дороги. Осталось только пройти мимо трёх домов, благо, что идти теперь не по земле, а по асфальту.
Света нигде нет. Даже фонари впереди еле видны, будто кто-то их нарочно погасил. Неужели в посёлке действительно все вымерли в одночасье?
Вода в дорожных лужах смывала грязь с его ног, местами даже казалась теплой. Олежка больше не мог бежать. Только шлёпал по лужам, пытаясь отдышаться. Тело болело. Зубы выбивали дробь.
Ещё пару метров – и будет остановка.
– Уф, наконец-то…
Дошёл и посмотрел на телефон: без пятнадцати восемь. Экран, включившись на пару секунд, мигнул и снова погас.
«Дождусь. Дождусь, дождусь», – с облегчением подумал Олежка и сел на скамейку, поджав ноги.
Голова то и дело свешивалась на грудь.
«Не отключайся, ты же мужик. Держись!» – подбадривал себя мальчишка.
Но всё же помимо воли задремал.
…Он кричал во всю глотку, он бежал во всю прыть, а автобус всё быстрее и быстрее уезжал от него. Мальчишка бежал следом. Вопил. Молил подождать. Кричал, надрываясь, – и очнулся.
Подбородок Олежки дёрнулся, с уголка рта стекала нитка слюны. Задремавший было, мальчишка увидел Шкуру. Она сидела на лавочке, рядом с ним, и наводила кошачий марафет.
«Заберу её с собой», – решил он, когда услышал шум машины.
«Надо маме позвонить или эсэмеску послать, чтобы встретила. Не выйдет. Ах, чёртов старый телефон со слабой батареей… Или, в крайнем случае, у водителя помощи попрошу».
Тарахтение усилилось. Шум колёс, прорезающих лужи, и рокотание двигателя наполнили сердце мальчишки неописуемым счастьем. От облегчения ему захотелось буквально взлететь.
Олежка подхватил кошку и вышел из-под пластиковой будки, направляясь поближе к бордюру у проезжей части.
Фары приближающегося автобуса имели нездоровую желтизну. Но и этого света хватало, чтобы пробить тьму. Олежка крепче прижал кошку к груди, поправил лямку рюкзака и бросился к автобусу, размахивая руками. Боялся: вдруг кошмар сбудется – водитель проедет мимо, не остановившись.
Маленький жёлтый автобус походил на заказной, в котором проезд гораздо дороже обычного, почти как в маршрутке. Сквозь цветастые шторки на окнах трудно было понять, есть ли кто-то внутри, но по контурам теней Олежка различил: автобус не пустой.
Передняя дверь открылась. Он сделал шаг на ступеньку, схватившись за поручень. Водитель был в кепке и выглядел болезненно тощим, как жердь. Позади водителя, в первом ряду, всё двухместное кресло занимала толстая женщина в жилете кондуктора. Её лицо было скрыто вьющимися волосами цвета ржавчины, а полные руки держали на коленях сумку. Водитель что-то спросил. Что-то про маленьких мальчиков, в такое позднее время находящихся далеко от дома.
Кошка фыркнула, принюхалась и, зашипев, вдруг попыталась вырваться из рук Олежки. Дверь резко захлопнулась. Олежка закричал. Рука кондукторши буквально выстрелила вперёд, удлиняясь на глазах, как пожарный шланг, наполненный водой. Синюшные пальцы схватили кошку за голову, сжали её до хруста и потащили прямиком в пасть, из которой навстречу потянулись мокрые жгутики.
Ноги подкосились – и Олежка чуть не скатился вниз по ступенькам, но, случайно приложившись виском о поручень, пришёл в себя от боли. Водитель улыбался. Только в его рту тоже не было зубов. Какая-то плёнка и шевелящиеся жгутики.
– Давно у нас не было маленьких мальчиков, – произнесло существо в кресле.
Оно сплюнуло на пол клочья шерсти, вытащило из пасти хвост и, отрыгнув, выпустило газы, наполнив салон удушливым смрадом.
– Присаживайся, сынок, – всё так же улыбаясь, произнёс водитель. – Мест много. А маленьким мальчикам сегодня проезд бесплатный.
Он гадко осклабился и надавил на газ. Олежка с трудом поднялся на ноги и сел на сиденье. Оглянулся. В конце салона, на полу, что-то лежало. Что-то большое, влажное, серое и напоминающее готовый вот-вот лопнуть мыльный пузырь.
Мысли превратились в кашу. В голове враз воцарился туман – и отчего-то проще всего было поверить, что он спит. Ведь лицо кондукторши менялось на глазах, превращаясь то в лицо бабки Яськи, то в лицо продавщицы, то ещё в кого-то знакомого.
От ужаса Олежка зажмурил глаза.
Его стащили с сиденья и бросили прямо к пузырю. Мальчик упёрся в него руками. Землистый ослизший пузырь был влажным и отвратительно тёплым. Внутри него что-то было. Что-то дышащее и живое.
Внезапно пузырь разверзся, исторгнув из себя едкий запах протухшей рыбы и гнилых отбросов.
Олежка заорал, стал дёргаться, пытаясь совладать с собственным онемевшим телом, и до крови прикусил губу.
Липкая плёнка с гадливым чмоканьем прикоснулась к его лицу, обожгла кожу, точно щёлок. Внутри пузыря показалась пасть, наполненная шевелящимися жгутиками. Они извивались и смердели.
Новый булькающий крик умер, едва начавшись. Руки перестали слушаться. Ногти безуспешно пытались порвать плёнку: маленькие пальцы были слишком слабы и неуклюжи. Плёнка стремительно залепила глаза мальчишки, закрыла ноздри, рот и устремилась вниз по шее к плечам.
Боль была острой и режущей. Лёгкие от нехватки кислорода горели, будто в огне. Олежка чувствовал, как что-то пожирает его и в то же время изменяет.
Где-то далеко едва слышный, но очень понятный женский гнусавый голос твердил, как диктор в новостях, о необходимой смене мест обитания и о близкой зиме. Твердил что-то о перспективных маленьких мальчиках и о никуда не годных стариках.
Перед падением в тёмную бездну перед глазами мальчишки вспыхнуло, точно наяву, лицо отца.
«Папочка, ты здесь, со мной», – подумал Олежка и перестал существовать.
***
Карина работала за барной стойкой всю ночь и ещё пару лишних часов, потому что сменщица заболела.
Клиенты сегодня все как на подбор: с деньгами и чаевых не жалели. Удачная ночь, если бы не одно «но». Голос сына по телефону не на шутку напугал.
«Дело – дрянь, Карин. Дело – керосин», – настойчиво твердил он ей.
Но эта работа – последний шанс в сплошной череде невезенья и увольнений. Не отпроситься.
Она покемарила в подсобке около получаса, дёргаясь от размытых и оттого ещё более жутких кошмаров. Только в десять утра, с закрытием бара, удалось освободиться. Сразу переодевшись, Карина пошла на остановку и, глянув на расписание, поняла, что успевает на автобус до Рыковки.
Села на скамейку. Припудрила лицо. Подкрасила губы. Но усталость и морщинки у глаз никакой пудрой не скрыть.
Автобус, красный «Икарус», был практически пуст. Заплатив за проезд, она решила подремать. Как-никак Рыковка – конечная. Час езды.
Сын сидел на остановке. Босой. Бледный. Какой-то отёкший и нездоровый. Без привычного рюкзачка. В чужой, со взрослого плеча куртке. Мокрые волосы выглядели грязными и липкими. Пальцы, крепко сжимающие большой горшок с землёй, были неестественно синюшными.
– Сына, сынок, что случилось? – обеспокоенно спросила Карина, пытаясь его обнять.
Тело Олежки было точно деревянное. Он ничего не говорил и всё время отводил взгляд в сторону.
– Ну ладно, с бабкой Яськой потом разберусь, – грозно сказала она, доставая из сумочки влажные салфетки и новую пару носков, что купила для себя.
Ноги сына на ощупь были точно ледышки.
Олежка молчал. Карина чувствовала себя полной дрянью, глядя ему в лицо. Сразу вдруг вспомнилось всё, что она делала и чего не сделала для него.
– Прости меня, Олежка, прости, – Карина погладила его по голове.
Она решила вызвать такси, но, увидев проезжающую машину, вышла на дорогу и помахала.
Водитель, пенсионер интеллигентного вида, в очках, остановившись, критически оглядел её и смягчил взгляд, увидев мальчишку.
– Батюшки, что у вас приключилось-то? – спросил он.
– Подвезите до города, прошу вас! Я заплачу.
– Садитесь. Так подброшу, денег не надо, – сказал водитель и открыл заднюю дверь.
***
Сын не выпускал из рук горшок и долго стоял на пороге квартиры, словно забыв, где находится его комната. Он замер на месте и точно вслушивался в громкий лай соседского пуделя Артемона, жившего за стеной, у одинокой пенсионерки.
– Олежка, быстренько раздевайся, – приказала Карина и развернулась, чтобы закрыть дверь. Когда повернулась назад, то сын уже ушёл в свою комнату. Карина крикнула: – Сейчас воду в ванну наберу и вымою тебя!
Олежка скинул только куртку. Поставил горшок возле батареи. Затем нагнулся над ним и, засунув ставший удивительно гибким указательный палец в рот, вытащил из гортани сероватую и длинную, наполненную чем-то зернистым жилку. Крякнул, пока она полностью не вышла из горла.
Затем вырыл в горшке подходящее углубление, аккуратно нашарил пальцами сидящие в земле, едва сформировавшиеся жгутики и, подтащив их поближе к дыре, положил туда жилку и быстренько закопал.
Мальчишка чуток постоял, прислушиваясь, как шуршат в земле жгутики, обматываясь вокруг жилки с икринками.
В комнату зашла мать. Упёрла руки в бока и пожурила, что он до сих пор не разделся. Затем подошла ближе и крепко обняла.
Мальчишка вдыхал её запах, и рот наполнился слюной. Пудель в соседней квартире разрывался от лая, он то и дело подвывал, словно взбесился. Вдруг пудель неожиданно заскулил и замолк.
«Ну, вот мы и переехали», – подумал псевдо-Олежка, разбавляя горячую воду в ванне холодной.
Затем он аккуратно залез в ванну, погрузившись в воду с головой. Его новое тело обожало сырость и влагу. Каждая пора и клеточка кожи мальчишки жадно пила, разбухала, росла. Как росло, разбухало и делилось на сегменты то, что было внутри.
Псевдо-Олежка наслаждался купаньем, думая о том, что скоро прорастающие в горшке из икринок пузыри нужно будет кормить, а затем и пересаживать.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?