Текст книги "История одной творческой личности"

История одной творческой личности
Андрей Ланиус

© Андрей Ланиус, 2022

ISBN 978-5-0059-0125-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

АРГЕНТИНА МАНИТ НЕГРА

Был уже поздний вечер, когда я заглянул в распивочную «Волна», где имела обыкновение кучковаться наша городская богема. В полумраке, среди клубов табачного дыма и остатков былой роскоши, бражничали полтора десятка посетителей. За стойкой, спиной ко мне, сидели два старых, лысых графомана, два прирожденных сплетника.

Вас-то мне и надо, голубчики!

Мягко ступая, я подошел ближе и остановился за их спинами.

– Не могу представить, кому по нраву этот напыщенный бездарь, этот высокомерный мерзавец с его холодными рыбьими глазами! – сказал тот, что справа.

– Ходили упорные слухи, что он самолично зарубил топором свою женушку, чтобы она не мешала его диким оргиям в Жердяевке! – ответил его собеседник.

Я понял, что говорят обо мне.

– Нет, – возразил тот, что справа, – первую свою жену он отравил, а после сжег, устроив грандиозный пожар в доме. Мне рассказывали верные люди! Конечно, возникли подозрения, но он сумел выйти сухим из воды. При его-то возможностях! А вторая его жена исчезла при еще более загадочных обстоятельствах. Не удивлюсь, если выяснится, что он, подлец, убил и ее, а после закопал где-нибудь в лесу. Вообще, смерть, выглядевшая, как правило, нелепой, унесла многих, кто имел неосторожность тесно общаться с этим дьяволом во плоти.

– Говорят, он и вправду продал душу дьяволу, – отозвался тот, что слева.

– Это верно! Он владеет техникой гипноза и умеет навязывать людям свою волю. И даже, – тут графоман перешел на шепот, – заговаривает пули! Мне рассказывали надежные люди, что однажды в него стреляли в упор. Всадили чуть не целую обойму, а ему хоть бы хны! Жуткий тип! Будьте с ним осторожнее!

– А деньги?! – желчно осведомился второй. – Откуда у него такие деньжищи?! Ведь он сорит ими буквально на каждом шагу!

– Вы еще спрашиваете?! Да ведь он мафиози!

– Да, но какого черта он полез в литературу? Чего ему еще не хватало?!

Я знал, что эти двое могут переливать из пустого в порожнее в подобном духе часами. Однако времени оставалось в обрез.

– Господа! – негромко воскликнул я, сцепив руки за спиной. – Не желаете ли по рюмочке хорошего коньячка?

Они синхронно обернулись. В шаловливых глазенках застыл ужас.

– Господин Ромоданов…

– Вадим Федорович… А мы тут говорили об одном общем знакомом… из другого города….

– Извините великодушно, если невольно помешал вашей глубокомысленной беседе! – я внимательно всмотрелся в зрачки первого: – Аргентина манит негра! – Затем перевел взгляд на второго: – Аргентина манит негра! – Жестом подозвал бармена Вовчика, который уже стоял наготове с бутылкой: – Налей им по рюмашке! Только быстро!

– Слушаюсь!

Оба болтуна, порозовев, с вожделением наблюдали, как наполняются стопки.

– Ну, за Аргентину! – сказал тот, что справа. – За старый добрый палиндром!

– И за негров! – сказал второй, тут же добавив: – Литературных!

Оба понимающе рассмеялись, чокнулись и выпили.

– Коллеги! – сказал я. – Какие бы новости вы не услышали завтра, не удивляйтесь. И не забывайте про Аргентину!

Дело было сделано. Кивнув им на прощание, я вышел через черный ход в темный переулок.

Как и обещал Мамалыгин, машина уже ждала…

АВТОХТОННЫЕ ВИХРИ

В юности я прочитал в каком-то научно-популярном журнальчике статью без подписи (очевидно, переводную), положениями которой руководствовался в последующем на протяжении многих лет.

В статье говорилось о том, что в принципе нас окружает вечный хаос. Но через этот хаос периодически проносятся так называемые автохтонные вихри – особые волны, которые сообщают захваченным ими частицам совершенно новые свойства.

Я понял это так: если хочешь вырваться из повседневной серости и суеты, то постарайся не пропустить первый же автохтонный вихрь в своей судьбе, а уж там не теряйся.

Попасть в поток, который молнией перенес бы меня в другую, яркую, интересную, блистательную жизнь, я рассчитывал благодаря своим литературным способностям, кои нежданно проявились у меня после девятого класса.

Я стал, как говорится, пописывать, и уже к моменту окончания школы был автором десятка фантастических рассказов (неопубликованных), которые в глубине души считал гениальными.

Был соблазн сразу же ринуться в столицу и покорить ее стремительным наскоком. Но мне хватило ума понять, что там слишком много энергичных людей с острыми локтями, слишком много автохтонных вихрей, которые, сшибаясь, создают, по сути, всё тот же непреодолимый хаос.

Я решил обосноваться в достаточно крупном, но уютном и спокойном городе в надежде, что со временем он станет трамплином для моего дерзкого прыжка в восходящий поток.

Так я оказался в К., где легко поступил в инженерно-строительный институт. Осваивать строительную специальность я не собирался. Просто конкурс был здесь ниже, а я не хотел рисковать. Притом в городе имелись издательства и редакции, и я рассчитывал, что там меня примут с распростертыми объятьями, тут же издадут мои рассказы, а далее – признание, слава, поездки, выступления перед читателями, жизнь свободного и независимого художника…

Но оседлать удачу оказалось не так просто. Редакции журналов и газет дружно отвергли мои опусы, что, впрочем, не охладило моего пыла.

Вскоре я узнал, что при клубе железнодорожников работает семинар, который ведет маститый литературовед Мамалыгин Аркадий Андреевич. И будто бы он привечает именно начинающих фантастов.

Мамалыгин оказался любезным розовым старичком неопределенного возраста. Меня он встретил ласковой улыбкой и охотно зачислил в ряды семинаристов. Расспросил о том о сем, обещал прочитать мои рассказы, но просил не торопить.

Я быстро сделался активистом объединения, но Мамалыгин не спешил обсуждать мои творения. Он будто присматривался ко мне, то и дело кивая благообразной головой с пушистым венчиком седоватых волос и улыбаясь как родному внуку.

Никогда не забуду этот день – 16 мая. Только что закончилось очередное занятие. Мамалыгин попросил меня задержаться.

– Вот что, Вадим… – в своей мягкой манере произнес он, когда мы остались одни. – Давно собираюсь серьезно побеседовать с вами…

– Всегда готов! – по-пионерски бодро воскликнул я.

– Нет-нет. – Поморщившись, он сделал плавный жест тонкой с розовыми пальцами рукой. – В другом месте. Вот что… Поедем сейчас ко мне домой. Заодно и поужинаем.

Надежда вспыхнула ослепительно. Если мэтр приглашает ученика к себе домой… Значит, ему понравилось?! В воображении рисовалась глубокомысленная литературная беседа за письменным столом, лампа под зеленым абажуром…

Жил Мамалыгин в восемнадцатиэтажной башне на проспекте Космонавтов. (Кстати, благополучно здравствует он там и поныне).

Надо отдать должное: он угощал меня с таким непринужденным радушием, что я не испытывал ни малейшей неловкости.

Разумеется, я сгорал от нетерпеия. Но спешка была не в характере хозяина. Оставалось ждать заветной минуты.

Наконец, ужин закончился. Мамалыгин разлил по чашечкам кофе, придвинул блюдце с лимоном.

– Как я понимаю, вы верите во множество обитаемых миров? – неожиданно спросил он.

– Конечно!

– Ну да, – меланхолично кивнул он. – Сейчас многие верят. Во всяком случае, куда больше народу, чем пару десятилетий назад. Худо-бедно, наука делает свое

дело. Да и хорошая фантастика просвещает дремучие умы. – Манера разговаривать у него была своеобразной: обращаясь к собеседнику, он одновременно прислушивался

к чему-то в себе.

– Но пока человечеству не грозит контакт с инопланетянами, – со значением проговорил я.

– Вы уверены?

– Мы для них – так, вроде муравьев. Да, муравьев. Вот по лесу идет человек. Муравьи могут вообразить, что он ищет контакт с ними. А на самом деле человек собирает

грибы или ягоды. Муравьям, озабоченным лишь тем, что происходит в их муравейнике, этого никогда не понять.

– Муравьи? – тонко улыбнулся Мамалыгин. – Любопытно… Но ведь есть ученые, которые как раз и изучают жизнь муравьев. Разумная жизнь – в любой форме – не может быть неинтересной. И если инопланетяне нас обнаружили, то наверняка изучают.

– Зачем?

– Смысл в том, – тихо и серьезно ответил он, – что всякая молодая цивилизация чем-то похожа на ребенка. А за ребенком, особенно капризным и бойким, нужен присмотр.

Что-то неуловимо изменилось в самой атмосфере комнаты. Я вдруг понял, что меня пригласили вовсе не для разбора моих рассказов, что наш, вроде бы, чисто умозрительный разговор переходит на некие практические рельсы.

– Может быть… – пожал я плечами. – НЛО, невидимые телеспутники, инфракамеры, замаскированные объективы, перехват информации…

– Разумеется, технических проблем в этом отношении для инопланетян не существует, – кивнул Мамалыгин. – Они без труда могут скачать любую, в том числе трижды засекреченную информацию. Но сумеют ли понять – вот вопрос!

Я не нашелся, что ответить, и Мамалыгин заключил:

– Они слишком далеко ушли вперед, логика наших поступков, наша психология, присущие нам побудительные мотивы недоступны их восприятию. Они не в состоянии понять, к примеру, почему в критических ситуациях люди часто поступают себе же во вред. А это – ключ. Без него никак нельзя. Даже мы, земляне, попав в другую страну, доверяем гиду, живому толкователю местных обычаев, куда больше, чем самому подробному справочнику, – продолжал Мамалыгин. – Вадим, вам не кажется логичным, что инопланетяне могут быть крайне заинтересованы в том, чтобы иметь на Земле своих «гидов», или проводников, или агентов, – назовите их как угодно? Естественно, из числа землян.

– По-моему, это невозможно.

– Почему? – удивился он.

– Трудно общаться. Разные уровни интеллекта.

– Конечно, подобрать агентов нелегко, – согласился Мамалыгин. – Они должны удовлетворять многим требованиям. И все же такие люди есть. Те, кто понимает сущность проблемы. Это уже немало. Вы, Вадим, по-моему, подошли бы для подобной роли, – неожиданно заключил он.

Хочу подчеркнуть: у меня и мысли не возникало о нелепости нашего разговора. Напротив – было предчувствие чуда. Я уже слышал гул сумасшедшего автохтонного вихря, готового унести меня в космические дали.

А Мамалыгин не сводил с меня глаз – молодых, ярко-синих, проницательных.

– Вы имеете в виду…

– Да, – с царственным спокойствием кивнул он, – я предлагаю вам стать доверенным лицом планеты Би-Ар.

– Что-о?

– Наблюдение за Землей ведет – согласно распределению функций между Обитаемыми Мирами – планета Би-Ар. Ее цивилизация старше нашей на шесть тысяч лет. Возможности Би-Ар безграничны. Говорю со знанием дела – ведь я служу этой планете много веков. Да-да, Вадим, у меня библейский возраст, и это при том, что выгляжу я моложаво, не жалуюсь на здоровье, полон сил и энергии. Би-Ар подарил мне долголетие. Подарит и вам, в числе многих других благ. Естественно, при условии, что вы согласитесь сотрудничать. Задания, которые вы будете получать, совершенно необременительны, но вознаграждаются щедро. Вы забудете, что такое бытовые проблемы. Совесть ваша останется спокойной – ведь, служа Би-Ару, вы, прежде всего, служите Земле, родной планете. И, кто знает, может, лет эдак через триста, когда обе расы встретятся открыто, ваше имя будет занесено в золотую книгу человечества…

Я упивался словами Мамалыгина, веря ему радостно и до конца. Вот оно! Случилось! Налетело как ураган!

СИНЕКУРА

– Я понимаю, что у вас есть основания для сомнений, – продолжал между тем хозяин. – Однако не торопитесь судить. Вам будут предоставлены исчерпывающие доказательства. Немедленно, прямо сейчас вы сможете отправиться на Би-Ар и увидеть планету собственными глазами. После мы вернемся к нашей беседе.

– Это далеко? – глупо спросил я.

– Сотни световых лет.

– Как же…

Мамалыгин щелкнул по циферблату. – По часам наблюдателя вы вернетесь ровно через секунду. Если только вы не против… Ну? Согласны?

– Да!!!

– Вот и отлично!

Из серванта он достал золотистый обруч:

– Наденьте на голову. Как корону. И не волнуйтесь.

Обруч излучал тепло. В меня вливалась мощная энергия. Я чувствовал, как внутри просыпаются былинные силы.

– Готовы?

– Да!

– Примите удобную позу и закройте глаза.

В тот же миг я бесстрашно шагнул в светящуюся бездну… Нездешний вихрь подхватил меня и помчал.

Сон, волшебный сон… Описывать его в деталях – значит отнимать время у читателя.

Но я и поныне помню всё до мелочей.

Мне казалось, что я пробыл на Би-Аре целую вечность. Но когда я «вернулся», Мамалыгин сидел в прежней позе, кофе еще дымился.

– Ну? – спросил он. – Может, ваш разум противится? Говорите прямо, Вадим. Никаких проблем. Я просто сотру из вашей памяти всё произошедшее. Оно никак не повлияет на вашу дальнейшую жизнь.

– Нет! – горячо воскликнул я. – Моя жизнь… именно о чем-то подобном я и мечтал!

Он тонко улыбнулся:

– Значит, вы согласны стать агентом планеты Би-Ар?

– Да!

– Я знал, что вы согласитесь, Вадим. Вы единственный в семинаре, у кого светлая голова…

Я был готов молиться на Мамалыгина.

А он смотрел на меня с отеческой любовью.

– Отныне, Вадим, ваши возможности расширяются. В каком-то смысле – безгранично.

Он протянул мне жесткий картонный прямоугольник. Это была визитная карточка. Темно-синяя, с золотым тиснением. Аккуратные буковки складывались в мою фамилию, имя и отчество. Ниже располагались адрес и телефон.

– Во владение указанной квартирой вы можете вступить незамедлительно, – как о чем-то обыденном возвестил Мамалыгин. – Две комнаты, застекленная лоджия, балкон… Современная обстановка. Престижный район… Во дворе – гаражи. Один из них – ваш. Найдете по табличке на воротах. В гараже – автомобиль, он тоже ваш. Кремовая «Волга». Ключи от машины висят в прихожей. На бронзовом гвоздике рядом с вешалкой. А это ключи от квартиры. Держите!

Сказки Шехерезады! Но я верил каждому слову – окончательно и бесповоротно. Я знал, что в моей жизни должно было случиться это!

– По поводу всевозможных нудных формальностей не волнуйтесь, – продолжал Мамалыгин, протягивая мне объемистый конверт. – Квартиру, машину, обстановку, а также дачу в Жердяевке оставил вам родной дядя по материнской линии, крупный научный работник, который души в вас не чаял, хотя напряженная научно-общественная деятельность сильно ограничивала его горячее стремление чаще контактировать с вами. Подробности вам знать не обязательно. Никто не спросит. В конверте копия его завещания, здесь также ваш паспорт с новой пропиской, водительские права и всё такое прочее. Словом, полный боекомплект. А это сберегательная книжка на предъявителя. Дядя оставил вам весьма крупную сумму. Рекомендую основной капитал не транжирить, а жить на проценты, хотя решать только вам. А здесь кое-какая наличность на текущие карманные расходы, – Мамалыгин придвинул ко мне пухлую пачку.

Из неимущего, скорее, нищего студента я превращался в принца – да кой черт в принца! – в падишаха!

– Вы, разумеется, знаете о том, что обычный человек, рядовой землянин, использует едва ли десять-двенадцать процентов возможностей, заложенных в него матушкой-природой, – ровным тоном продолжал между тем мой наставник. – К примеру, мы донельзя скверно владеем своим биополем. Многие вообще не подозревают о его существовании. А ведь это такое же врожденное чувство, как зрение или осязание… – Тут он выдержал значительную паузу и каким-то особо торжественным тоном, будто посвящая меня в таинство, возвестил: – Отныне, Вадим, вы становитесь квалифицированным оператором своего биополя. Теперь вы почти всемогущи. Попросту говоря, вы можете диктовать любому, кто находится в радиусе двадцати метров, свою волю. Ваш мысленный приказ сохраняет свою силу в течение десяти минут. Но вы должны пользоваться своим новым даром осмотрительно и только в интересах дела.

Признаться, о биополях, экстрасенсорике, ауре и прочем подобном я в ту пору думал мало. Темы эти являлись тогда чуть ли не государственной тайной, и никакие сведения о них, кроме смутных слухов, хождения в народе не имели. Может, поэтому последний «гостинец» Мамалыгина произвел на меня гораздо меньшее впечатление, чем квартира, машина и сберкнижка.

Но, кажется, настал мой черед задавать вопросы. Да и наставник ждал их от меня.

– Аркадий Андреевич… Я получил так много… Что же взамен?

– Для начала привыкайте к своей новой роли. Не меняйте образ жизни слишком резко. Вы – студент, вот и продолжайте учебу. Образование вам не повредит. Пишите рассказы. Налаживайте контакты с редакциями и издательствами. Заводите новых друзей, обрастайте связями. Учитесь разбираться в людях, в истинных мотивах их поступков…

– И это все? – изумился я.

– Почему же? Со временем получите задания. Для вашего уровня интеллекта они будут несложными.

– Со временем – это когда?

– Может, через год. Или через пять лет. Куда вам торопиться? Теперь у вас впереди – очень долгая жизнь.

— От кого я буду получать задания? От вас?

– Может, от меня, – ответил он в своей манере, – Или от резидента. Или от специального посланника Би-Ара. По обстоятельствам…

– Значит, я должен ждать?

Мамалыгин улыбнулся затаенной мудрой улыбкой:

– Вадим, вы никому и ничего не должны. Агент Би-Ара и агент-шпион – понятия совершенно разные. Живите жизнью свободного человека. Раскрепоститесь. Избавьтесь от комплексов.

– Да, но… – Я совершенно растерялся.

– Если я вам понадоблюсь, вы знаете, где меня найти, – проговорил Мамалыгин. – Милости прошу. В любое время. Только позвоните предварительно. Иногда я

бываю в отлучке.

Похоже, инструктаж подходил к концу. Я вдруг подумал о том, что так ничего и не услышал относительно своих рассказов, но самому поднимать эту тему (после посещения Би-Ара!) – казалось верхом глупости.

Мы попрощались.

СПЛОШНЫЕ УДОВОЛЬСТВИЯ

Я шел по вечерней улице взвинченный, возбужденный, наэлектризованный… Какая там осмотрительность! Мне хотелось петь и смеяться, дурачиться, чудить.

Между тем вдоль проспекта вспыхнули фонари, зажглась неоновая реклама. Дул легкий ветерок, воздух был по-весеннему ласков. Встречные девушки казались одна другой краше. Так-так… С чего мне начать?

Путь мой лежал мимо ресторана «Волна». Это заведение считалось лучшим кабаком в городе. Ходили слухи, что простому, смертному сюда не попасть, что именно здесь веселится местная элита. Это был другой мир, в некотором смысле еще более недоступный и далекий, чем Би-Ар.

Я замедлил шаг. Отчего бы не начать новую жизнь с «Волны»?

У входа нервно переминалась небольшая очередь. Табличка, висевшая с обратной стороны стеклянной двери на бронзовой ручке, категорически извещала: «Извените, свободных мест нет». Именно – «ИзвЕните». Эта рестораторы – неважные грамотеи.

Я пристроился к очереди и некоторое время разглядывал плотные зеленые шторы, которыми был задрапирован вестибюль. За это время дверь так и не открылась ни разу.

И тут меня озарило. Ну и осел! Покорно жду, а надо всего-навсего пожелать.

Заприметив в глубине холла вальяжного усатого швейцара, я послал ему мысленный приказ. Он тотчас встрепенулся, торопливо прошагал к дверям, откинул планку-засов и подобострастно обратился ко мне:

– Проходите, пожалста!

Ого! Биополе работало! Да еще как!

Передние заволновались, но швейцар свою обязанность знал:

– Тихо, дамочки! Столик заказан.

И вот я впервые в «Волне». Впрочем, сегодня многое происходило впервые в моей жизни.

Зал поражал кричащей роскошью. Эстрада с белым роялем, светильники под старину, фикусы размером с пальму… Лысые дядьки, веселые толстяки, хмурые усачи, задумчивые донжуаны и – женщины, женщины, женщины… Боже, сколько здесь красавиц! Изнеженных, горячих, не обремененных бытом…

По меньшей мере четверть мест была свободна. Во всяком случае, тех бедолаг, что изнывали сейчас у входа, удалось бы разместить без хлопот. Но, похоже, этот «монастырь» жил по своему уставу.

Легкость, с которой я сюда проник, испарила последние капли моей робости. Заприметив у дальней стены удобный столик, я направился к нему. На белоснежной накрахмаленной скатерти красовалась табличка «Стол заказан». Я небрежно смахнул ее в кадку с фикусом и вольготно развалился на кожаном диване.

Тотчас подлетел официант – плотно сбитый молодец с холеными усиками.

Мгновенно оценив мою фактуру, он известил:

– Здесь не обслуживаем, стол заказан, – шаря цепкими глазами в поисках исчезнувшей таблички. Высокомерная вежливость, которую он подчеркнуто демонстрировал по отношению ко мне, балансировала на грани со скотским хамством.

Направив всю мощь своего биополя на этого типа, я приказал ему воспылать ко мне подобострастной преданностью.

Тотчас на его ухоженной физиономии появилась льстивая улыбка:

– Впрочем, для вас мы рады сделать исключение. Сегодня восхитительная бастурма. Как поцелуй красавицы… – Он даже зажмурился. – Рекомендую!

Чтобы гарсон бегал к моему столу бойчее, я сунул, ему пару крупных купюр. Бедняга, что называется, офонарел. Суетливо озираясь, он спрятал их в какой-то потайной карман.

Забавно было наблюдать, как изогнулся его борцовский стан.

– Как тебя зовут, любезный? – осведомился я.

– Вова.

– Вот что, Вова… Тащи выпить и закусить, а после исчезни на время.

– Как прикажете!.

На эстраде появились музыканты в смокингах. Зазвучала модная мелодия. Парочки устремились к свободному кругу.

Насчет бастурмы Вовик не соврал. Да и салаты были превосходны, и коньячок недурен… Кажется, в «Волне» умели угодить почетным гостям.

В голове приятно зашумело. Откинувшись на спинку дивана, я с наслаждением закурил и принялся анализировать свое положение в институте. Иного круга общения в ту пору у меня попросту не существовало. Семинар не в счет.

Если говорить откровенно… У нас подобралась очень сильная группа. Сплошные корифеи. Но даже на этом звездном фоне выделялись Виталий и Олег. Притом они дружили, что увеличивало их влияние вчетверо. Это были умницы, эрудиты, острословы. Словом – лидеры.

Я мечтал добиться их дружбы, стать для них своим… Они держались со мной на равных, как, впрочем, и с другими, но не более. Я был для них одним из многих. И это глубоко уязвляло мое самолюбие.

А еще был красавчик Лорен, ну вылитый Дориан Грей. Девчонки откровенно пялились на него, вешались ему на шею. Постаралась природа, вылепила идеальный мужской образец. Рядом с Лореном я чувствовал себя серым мышонком.

Я неистово завидовал ему. Я его ненавидел. Я желал ему всяческих напастей и бед. Как мне хотелось увидеть хотя бы тень тревоги на его смазливой роже! Но, похоже, сама фортуна покровительствовала этому броскому позеру.

А еще была Жанночка… Меня она не замечала в упор. Я страдал, зная, что ничего нельзя изменить, что я всегда буду для нее пустым местом.

Теперь все менялось. К глазам поднесен бинокль, и далекие горизонты стали неправдоподобно доступными…

– Извините… – Мои размышления были прерваны склонившимся к моему плечу Вовчиком. Я даже увидел щербинку на его переднем зубе.

– Да, любезный?

– У вас нет желания разделить ужин с очаровательной дамой? Очень рекомендую.

Хм… Мне, конечно, доводилось слышать о ресторанных шлюхах, которых подсаживают к одиноким клиентам для облегчения кошелька. Ну и что? Деньги-то у меня есть! Мой любовный опыт был крайне скуден и нуждался в обогащении. Чего ради тянуть?

– Вовка, а ты уверен, что твоя протеже и вправду очаровательна? Вдруг наши вкусы резко разнятся?

– Шикарная девчонка! Пятый номер бюстгальтера, – шепнул он, осклабившись. – Я покажу вам ее издали. Если не глянется – заменим, выбор большой.

– Ну, давай. Но – чтобы никаких сюрпризов. Понял, доктор Айболит?

– Шеф! У нас все чисто…

Вовчик исчез в глубине зала, но уже через пару минут вынырнул возле ближайшей колонны. Рядом с ним появилась молодая женщина в ярком малиновом костюме с белой оторочкой, сама не менее яркая – белокурая, фигуристая, длинноногая. Глубокий вырез открывал налитые сомкнутые груди.

На ее броско накрашенном скуластом лице с чуть раскосыми голубыми глазами и пухлыми губами лежал несмываемый налет вульгарности. Шлюха в ней чувствовалась за версту. Но именно такая женщина – порочная, продажная, умелая – и нужна была мне сегодня. К черту любовное томление! Животная страсть, похоть, голое тело! Плоть моя уже взбунтовалась.

Я кивнул.

Вовчик что-то шепнул девице, та поправила прическу и двинулась к моему столику, глядя, однако, куда-то в сторону. В проходе она остановилась, задумчиво озираясь, и, будто только сейчас заметив свободное место, приблизилась с дежурной улыбкой.

– Простите, у вас не занято? – Голос у нее был хрипловатый: то ли прокуренный, то ли она подражала популярной эстрадной диве.

Внезапно я почувствовал себя легко и непринужденно, будто всю жизнь тем и занимался, что общался с проститутками. А ведь я покупал женщину впервые. Никаких моральных мук, если вас это интересует, я не испытывал. Если что и волновало меня, так это чувство новизны и предвкушение разнузданного блаженства, которое обещали формы профессиональной совратительницы.

– Садись, – кивнул я на свободное место рядом с собой. – Как тебя зовут?

– Алина.

Врет, наверное.

– Красивое имя. А я Вадим. Что будешь пить, Алина?

Она молниеносно, но цепко посмотрела на бутылку коньяка, почти полную, и ответила:

– То же, что и ты.

Я наполнил бокалы.

– За знакомство! В тебе, Алина, есть что-то от леди Винтер…

По недоуменной тени, пробежавшей по ее лицу, несложно было догадаться, что Дюма она не читала. А может, она и читать не умела, как одна из героинь римских рассказов Альберто Моравиа.

Она выпила, держа рюмку двумя пальцами и оттопырив мизинец. Затем призывно улыбнулась мне. Некоторое беспокойство в глубине ее глаз исчезло. Видимо, она успела решить, что я для нее не представляю опасности.

– У тебя очень милая улыбка, – заметил я. Это был последний комплимент, после которого я собирался перейти в лобовую атаку.

– Ты мне тоже нравишься.

– Выпьем еще?

– Не откажусь. И поужинать не мешает. Ладно, котик?

– Послушай, Алина… – Я погладил ее по руке. Та была горячей и сильной. – Давай договоримся о двух вещах. Во-первых, ты не будешь называть меня ни котиком, ни зайчиком, ни лапонькой, хорошо?

– А как ты хочешь?

– Ну… Милый, дорогой, любимый…

Настал ее черед веселиться.

– Ладно, миленький. Заметано. Так ты угостишь меня ужином?

– Ужин, безусловно, за мной. Но я предлагаю сделать это в другом месте.

– В каком?

– У меня дома. Наберем сейчас закусок, какие ты сама выберешь, корзину шампанского и – вперед! Согласна?

Она ответила мне откровенным взглядом.

– Тогда и я спрошу, ладно?

– Валяй!

– Сколько ты мне заплатишь? Учти, я дорогая женщина. Мужики ко мне липнут как мухи.

Ответить я не успел.

У стола в позе Каменного Гостя застыл какой-то квадратный краснорожий тип со стриженым затылком и смешным рыжеватым чубчиком. Его светлые глазки с белками как у вареной рыбы пылали неистовой лютостью. Смотрел он мимо нас с Алиной.

– Владимир! – рявкнул он тоном удельного князька, жаждущего крови отступника.

Несмотря на шум, гам, музыку и танцы, наш гарсон немедленно возник из-за портьеры. Лицо у него было пепельно-бледное.

– Почему мой стол занят?! – Забыл, кто ты такой?! – шипел он, глядя прямо перед собой и по-прежнему не замечая нас с Алиной, будто мы были парочкой манекенов. – Завтра же вылетишь отсюда к такой-то матери! Улицу пойдешь подметать! Ну! Долго мне еще ждать?! – За его спиной появились двое качков, наверняка знакомых с приемами каратэ.

Вовчик, чуть не плача, подлетел ко мне и сбивчиво зачастил:

– Извините, пожалуйста, произошла ошибка. Оказывается, этот столик был заказан. Очень уважаемым клиентом. Очень! Вы не согласитесь пересесть? Мы живо

организуем вам другое место, еще удобнее… И бутылочка за счет ресторана.

– С какой стати? – громко осведомился я. – Мне и здесь очень нравится. А тебе, дорогая?

Алина молчала. Краешком глаза я заметил, что красотка нервничает не хуже моих однокурсниц перед сдачей зачета.

В этот момент краснорожий сделал вид, будто только сейчас разглядел меня – досадного, невесть откуда залетевшего комара.

Его поросячьи глазки сомкнулись в щелки. Он все же соизволил одарить меня несколькими словами:

– Выметайся! Это мой стол!

Я от души рассмеялся:

– Товарищ! С каких это пор в советских ресторанах существуют персональные столы?

Бедняжка Алина сидела ни жива ни мертва.

А рядом безостановочно, как попугай, бубнил Вовчик:

– Ну, пожалуйста… Очень вас прошу… Любой другой столик… За счет ресторана…

Амбалы за спиной краснорожего придвинулись ближе. На лице одного из них – этакого героя латиноамериканских фильмов – появилась блуждающая полуулыбка.

А важный тип, наш Каменный Гость, до которого наконец-то дошло, что над ним потешаются, сорвался в штопор.

– Молокосос! Мальчишка! Сопляк! – заорал он, не обращая ни малейшего внимания на окружающих. (А за нашей перепалкой уже наблюдало ползала.) – Да знаешь ли ты, с кем говоришь?!

– Со старым козлом, – ответил я. Получилось грубовато, но эффектно.

Вдруг он успокоился.

– Ладно, недоумок. Ты, значит, еще не поужинал? Отлично! Сейчас из тебя сделают отбивную и тебе же дадут ее сожрать. Понял?!

Набычившись, он бросился ко мне, рискуя перевернуть стол.

Алина взвизгнула. Вовчик готов был грохнуться в обморок. Смолк оркестр, замерли танцующие. Теперь уже весь зал – до единого человека – наблюдал за перипетиями нашего скандала.

Импульс биополя – и один из амбалов, тот самый «латиноамериканец», ухватил своего босса за уши и ткнул багровой физиономией в большое блюдо с салатом. Со стороны могло показаться, что парень попросту поскользнулся, и все произошло случайно. Тем разительнее был эффект.

Когда краснорожий выпрямился, было на что полюбоваться, скажу я вам.

Ему бы взять салфетку да утереться, а он для чего-то принялся размахивать руками, вдобавок повернувшись лицом к залу. Майонез, стекающий по щекам, и колечко лука, повисшее на грушевидном носу, делали его похожим на клоуна.

Ресторанная публика, притом находящаяся в сильном подпитии, – особая, не склонная к сантиментам. Вид оплошавшего краснорожего приводил на память кинокомедии Чарли Чаплина и Макса Линдера, которые в ту пору снова с успехом шли на экранах. Хохот стоял дикий.

Наконец мой противник позорно бежал с поля боя – должно быть, к умывальнику. Оба амбала последовали за ним, при этом усатый бросил на меня взгляд, каким палач награждает будущую жертву, сильно насолившую ему.

Я наслаждался триумфом.

– Миленький, пошли скорее, тут есть второй выход… – потянула меня за рукав Алина.

– Погоди, дорогая… Давай выпьем.

Но она уже нервно поднялась:

– Пойдем, миленький…

Разве я сам хотел не того же?

Тем более, враги повержены. Пора к интиму.