Текст книги "Райвен"

Глава 3

Система Деметры. Зона высоких околопланетных орбит

Полет продолжался.

У Бет оказалось достаточно времени на анализ ситуации – больше заняться в тесной каморке было попросту нечем.

В очередной раз, когда ей принесли еду, она закатила охраннику истерику, перевернув ему на грудь поднос с едой.

Бет знала, что такой трюк сработает безотказно – нервный срыв накануне операции у единственного исполнителя… Полковник должен был встревожиться.

Когда в коридоре за дверью раздались шаги, Беатриче сидела на откидной койке и тихонько насвистывала себе под нос.

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и в проеме показался полковник, за которым следовали двое подручных.

– Что за дела, моя милая?! – с порога взъярился Шнайдер. – Мы же, по-моему, все уже решили!

– Я с вами ничего не решала, полковник! – в тон ему ответила Бет, порывисто привстав.

Один из охранников моментально оказался между ней и полковником.

– Отойди, Питмен, – поморщился Шнайдер. – Если будет нужна твоя помощь, я дам знать.

Сев рядом с Блейз, полковник немного умерил свой тон.

– Боишься? Или играешь? – проницательно спросил он.

– Ни то и ни другое, – безразлично ответила она. – Просто мне надоело торчать тут и считать часы неизвестно до чего.

– Уже скоро, – усмехнулся Шнайдер. – Мы два часа как на орбите Деметры. Ползем через сенсорную сеть, – объяснил он. – Я бы дал тебе немного свободы, бежать тебе отсюда уж точно некуда…

– Шнайдер, мне не нужна ни ваша свобода, ни милость!.. – зло отрезала она. – Я не верю ни одному вашему слову, и, в конце концов, какая мне разница, сдохну я здесь или внизу? Мне нет никакого смысла спускаться на Деметру. Результат один и тот же…

Полковник покачал головой и вздохнул. Похоже, он купился на этот тон вспыльчивого, капризного ребенка.

– Чему ты не веришь? – переспросил он.

– Тому, что вы убили Райвена. Вам это не по зубам, полковник…

– Чушь. Твоего робота разнесло на куски. Он больше не существует. Хочешь, я приведу доказательства? – внезапно предложил он.

– Валяйте… – саркастически усмехнулась она, хотя ее душа в этот момент болезненно сжалась. Останки Райвена были для нее все равно, что тело брата или сына… «Тем хуже будет тебе, ублюдок…» – яростно подумала Бет, прилагая все усилия, чтобы мгновенная гримаса не выдала ее эмоций. – А здесь действительно некуда сбежать? – вслух поинтересовалась она, продолжая старательно играть избранную роль.

Полковник подозрительно покосился на нее.

«Поймет или нет?»

По лицу Шнайдера внезапно проскользнула презрительная гримаса.

– Ну что ж, пошли… – проговорил он. – Заодно сможешь удостовериться – все по серьезному. Хочешь или нет, но придется побывать на Деметре, – заверил он Бет, пропуская ее вперед.

Нервно вздернув плечи, она вышла.

Коридоры космического корабля наполняли шорохи, вздохи и тихий вибрирующий гул.

Они действительно маневрировали в околопланетном пространстве с относительно небольшой скоростью – это искушенный слух Беатриче определил сразу. Шнайдер остановился подле невзрачной и не помеченной ничем двери.

– Сюда, – любезно пригласил он, открыв ее при помощи личного пропуска, и Бет мысленно поздравила себя. В одиночку, без помощи полковника, ей бы никогда не найти этого помещения, а тем более не проникнуть в него.

Двое охранников втолкнули ее внутрь вслед за полковником. Перешагнув порог, Блейз оказалась в обыкновенной технической лаборатории. На испытательных стендах были аккуратно зафиксированы оплавленные останки механизмов Райвена.

Она огляделась, с трудом изобразив на своем лице усмешку. Ядра системы, которое, по сути, и являлось Райвеном, нигде не видно.

– Нравится? – самодовольно спросил Шнайдер.

Бет безразлично пожала плечами, лихорадочно обдумывая свои дальнейшие действия.

– Это не Райвен… – холодно констатировала она. – Таких оплавленных железок можно набрать на любой свалке.

Шнайдер широко улыбнулся.

– Вот теперь я узнаю вас, мисс Блейз. Приятно, что мы мыслим в одном и том же направлении. Я как раз собирался внести полную ясность в суть предстоящего задания, – с этими словами он обернулся и открыл небольшой, вмонтированный в стену сейф.

– Вот прекрасный, но, к сожалению, безнадежно испорченный образец того устройства, что я хотел бы получить с поверхности Деметры.

Полковник Шнайдер извлек на свет треснутый шар размером с футбольный мяч, который наполняли полупрозрачные кристаллы.

Это был мозг Рейва!

– Обычная кристаллосфера «Одиночки», – Бет стоило немалых усилий, чтобы не выдать истинных чувств, безразлично пожать плечами. – Одна из последних моделей времен Первой Галактической?

– Нет. Выглядит схоже, но – нет. Эти кристаллы – продукт чужих технологий, – Шнайдер пристально наблюдал за юной контрабандисткой.

Ей было невыносимо трудно сдерживать горечь. В конце концов, она была всего лишь женщиной, на жизненном пути которой повстречался только один друг, ни разу не попытавшийся ее использовать, или даже просто солгать.

Только сейчас Бет, задохнувшись от подступившего к горлу кома, впервые по-настоящему поняла, кем был для нее Рейв…

В мире найдется немало тех, кто покрутит пальцем у виска или многозначительно фыркнёт, намекая на несуществующие интимные или же моральные извращения… Сообщества людей на сотнях планет блистали таким разнообразием взглядов, что реакция на душившие Бет чувства могла варьироваться от полного презрения до полного понимания…

Впрочем, было ли ей дело до мнения окружающих?

Подняв глаза, она встретилась с насмешливым взглядом Отто Шнайдера, уверенного в себе, привыкшего к полной безнаказанности, – он был психом, считающим, что может перечеркнуть судьбу Обитаемой Галактики с такой же легкостью, как перечеркнул ее судьбу…

Возможно, будь у нее время одуматься, продолжить начатую игру, и все сложилось бы иначе, но в этот момент Бет не могла больше контролировать себя. Останки Райвена требовали возмездия – немедленного и заслуженного, а наглая улыбка Шнайдера лишь детонировала вспышку.

На длинном столе, о который она невольно оперлась рукой, в штативах были зажаты несколько покалеченных взрывом выдвижных манипуляторов, которыми Рейв обычно пользовался, когда ему хотелось поднять какой-нибудь небольшой предмет.

– Так что думает об этом наша маленькая бледная леди? – повторил Шнайдер свой вопрос, явно наслаждаясь произведенным эффектом. Двое охранников у входа в беспечных позах наблюдали, как забавляется их босс.

– Я думаю, что таким, как ты, нет места среди живых, – тихо, но отчетливо произнесла она, глядя прямо в глаза полковника.

Во взгляде Шнайдера промелькнули удивление, ярость и, наконец, запоздалое понимание собственной ошибки, но поздно, – увесистый манипулятор Рейва вдруг оказался в руках Бет. Охранники услышали лишь шелест рассекаемого воздуха и сдавленный вопль полковника, когда тяжелая железка ударила того в висок…

Он рухнул на пол, а Беатриче, одной рукой подхватив треснутый шар с ядром системы Райвена, резко развернулась, метнув в лицо оторопевшего от неожиданности охранника острый фрагмент какого-то изуродованного до неузнаваемости устройства, из числа разложенных для демонстрации обломков.

Тот взвыл. Рваный кусок металла распорол ему лоб, кровь мгновенно начала заливать глаза. Он машинально вскинул руки, пытаясь зажать рану, думая, что серьезно покалечен.

Второй из подручных Шнайдера едва ли успел осознать происходящее.

Обилие крови не испугало его, но Бет, действуя в состоянии аффекта, оказалась проворнее: вырубила ударом в горло, заставив рухнуть на колени, – он силился вдохнуть, но не мог…

Найти ключ-карту, завладеть оружием, сорвать с запястья охранника нанокомп, – все это заняло у девушки несколько секунд.

Выскочив в коридор, она осмотрелась.

Указатели на стенах были четкими и понятными. Добраться до стартовых отсеков не составит труда.

Внезапно за ее спиной раздался чей-то грубый окрик. Бет развернулась, прижимая к груди ядро системы Райвена, наугад резанула очередью из импульсного «Стайгера». Пули прошили облицовку коридора, повредили силовую линию, с металлическим звоном зацепили сплетение трубопроводов. Свет в коридоре погас. Во мраке извивался, рассыпая снопы искр перерубленный кабель. Из простреленной трубы под напором ударила едкая жидкость и тут же всклубилась токсичной мглой. Взвыли сигналы тревоги, раздался крик боли и яростные ругательства.

Никто ничего не понимал. На палубе началась паника, а Бет именно этого и добивалась. Развернувшись, она бегом бросилась в сторону стартовых шлюзов.

* * *

Внутренний космодром «Виктории» был как две капли воды похож на сотни подобных отсеков других космических кораблей. За одним существенным исключением: на его стартовых плитах, перед огромными, плотно сомкнутыми створами, не было закреплено ни одного малого космического аппарата. Не оказалось вообще ничего, – только пустые разметочные круги, да множество ферм обслуживания.

Бет в изнеможении прислонилась к стене.

«Ну, вот и все…» – отрешенно подумала она. Путь к бегству оказался отрезан.

Откуда ей было знать, что на борту «Виктории» есть еще один, тщательно замаскированный стартовый отсек. Командовавший кораблем Шнайдер серьезно готовился к проникновению в запретную зону вокруг Деметры. На тот случай, если «Викторию» обнаружат, он собирался пустить на борт инспекторов и просто развести руками – заблудились-де мы, неопытные астронавты, вот взгляните, даже малых космических аппаратов у нас нет…

Впрочем, для Блейз это уже не имело никакого значения. Ее шансы остаться в живых стремились к нулю.

Однако сдаваться она не собиралась.

Заблокировав вход в отсек, она для верности перебила выстрелом питающую замки проводку и огляделась в поисках чего-либо, что помогло бы ей выпутаться из создавшейся ситуации.

В первую очередь ее интересовали скафандры. Она прекрасно понимала: как только преследователи вычислят ее местоположение, этот отсек будет вскрыт, причем о сохранности ее жизни никто беспокоиться не станет. Людей на борту интересовал исключительно процессор Райвена. Вряд ли теперь ее станут рассматривать в качестве ценного агента…

Осмотрев периметр внушительного зала, она с облегчением заметила подсвеченную изнутри секцию с гермоэкипировкой. Это уже огромный плюс в ее незавидном положении.

Бет бегом бросилась к встроенным шкафам. За ее спиной на поверхности двери отсека внезапно появилось крохотное темно-вишневое пятно.

Оглянувшись, она заметила его.

Времени оставалось в обрез – только надеть скафандр.

Добежав до освещенной секции, она подергала ручку, но безрезультатно. Створки были закрыты на кодовый замок.

Бет почувствовала, что начинает психовать. Напрочь забыв про отобранную у охранника ключ-карту, она зажмурилась и саданула увесистой рукояткой «Стайгера» по тонкой, чисто символической преграде. Во все стороны брызнули осколки пластика.

Бережно положив ядро системы Райвена на пол, она еще раз оглянулась на дверь и, схватив подходящий по размеру скафандр, принялась спешно экипироваться.

Темно-вишневое пятно на двери к тому моменту уже приобрело малиновый оттенок и разрослось на полметра. Еще немного, и преграда лопнет, брызнув каплями расплавленной брони…

* * *

Далеко отсюда, вокруг нестерпимо-яркой голубой звезды обращалась опаленная огнем планета Цикрос. Ее поверхность, несмотря на наличие атмосферы, походила на огромный кусок шлака.

Это был мир, где родилась и выросла Беатриче. Планета носила название, которое представляло собой аббревиатуру давно канувшей в пучины истории горнорудной компании, что добывала тут редкие виды полезных ископаемых еще на заре освоения Окраины.

В конце концов ресурсы оказались исчерпаны, шахты закрылись, но на планете остались люди, которых никто не потрудился эвакуировать. Компания, владевшая планетой, обанкротилась еще до полной остановки шахт.

Так и просуществовал этот мирок, плавясь в адском излучении голубой звезды, пока его вновь случайно не открыл какой-то частный корабль.

Сколько их было в Галактике, таких вот маленьких, напрочь забытых мирков, где по сей день боролись за выживание горстки людей? Этого не мог подсчитать никто. Слишком сильно разбросала своенравная гиперсфера человеческие корабли во времена Великого Исхода, да и после Галактической войны пространство осваивалось спонтанно, бессистемно.

Казалось бы, кому какое дело до убогого, всеми забытого и проклятого своими же обитателями планетоида, одного из тысяч совершенно не приспособленных для жизни небесных тел? Но статистика говорила, что половину незаурядных личностей взрастили именно такие, коварные и жестокие к людям миры.

Бет никогда не признавала за собой какой-либо исключительности. Свой родной Цикрос она ненавидела всеми фибрами души, но все же в эти критические минуты она не могла не вспомнить его добрым словом…

Если бы не Цикрос, то ее шансы вырваться из этой передряги равнялись бы нулю. Именно там она научилась относиться к скафандру, как к своей второй коже. Там, еще будучи ребенком, играла в пятнашки с огненными смерчами, прыгая по покореженным балкам древних сооружений, там, вместе с другими подростками, совершала на потеху богатым туристам умопомрачительные прыжки с орбитальных кораблей прямо в стратосферу планеты.

Так она зарабатывала первые деньги с единственной целью – купить себе билет куда-нибудь подальше от родины.

И вот ее мечта сбылась.

…

Раскаленная добела дверь, не выдержав напора, медленно вздулась и лопнула, разлетевшись обжигающими брызгами.

Несколько секунд за ней не угадывалось никакого движения, лишь курились дымом вишневые края остывающей дыры, сквозь которую мог запросто пролезть человек.

Затем в раскаленное отверстие проник манипулятор какого-то механизма. Совершив круговое вращательное движение, он осыпал горячий край прорезанного отверстия белым порошком, который, соприкоснувшись с вишневым металлом, вспенился и тут же застыл, покрыв края дыры серой коркой.

Манипулятор тут же исчез, а в отверстие пролез человек.

За ним на пустые стартовые площадки проникли еще пятеро мрачных, закованных в фототропную броню типов. Их лица скрывали дымчатые забрала гермошлемов.

Человек заметил нишу со скафандрами, подошел к ней, зачем-то поднял с пола и покрутил в руках острый осколок пластика и затем неторопливо пошел вдоль округлых, массивных затворов пустых стартовых шахт, поочередно изучая их индикационные панели.

Возле третьей пусковой шахты он остановился, посмотрел на цифры, что светились на экране, и негромко произнес в коммуникатор:

– Полковник, я нашел.

– Где она?! – раздался гневный хриплый вопрос.

– Надела скафандр и выбралась наружу через пусковую шахту номер четыре.

– Процессор нашли?

Человек оглянулся на молчаливую группу из пяти киборгов. Они уже обыскали зал и вновь застыли в ожидании команд.

– Тут его нет, – доложил он. – Очевидно, она прихватила его с собой.

– Мразь… – выругался полковник. – Как теперь ее искать? Куда она поползет по обшивке? Что ты вообще об этом думаешь?!

– Одно из двух. Либо она безумна, либо отлично представляет, что делать дальше. В любом случае процессор почти наверняка потерян для нас…

– Я не хочу даже слышать об этом, понял? – просипел в коммуникаторе сдавленный голос Шнайдера. – Делай что хочешь, пошли за ней наружу киборгов, но процессор надо вернуть! Во что бы то ни стало!.. Ты понял?!

– Да. Я понял.

Человек вздохнул и повернулся к молчаливой группе киборгов. «Трудно работать с шефом, который ценит только собственную жизнь…» – удрученно подумал он.

Глава 4

Бет отбежала несколько метров от захлопнувшегося за ее спиной люка шлюзовой камеры и посмотрела в направлении открытых вакуумных створов. Впереди темнела полоса звездной бездны. По контуру ворот мерно вспыхивали голубые и красные огни, бросая блики на пол и стены дока.

Она чуть помедлила, а потом пошла в направлении раздвинутых створов. Ядро системы Райвена, запакованное в чехол, висело на поясе скафандра, надежно закрепленное рядом с оружием и инструментами.

Магнитные подошвы ботинок обеспечивали надежное сцепление с металлическим полом. Вспыхивающие впереди огни казались огромными, как солнца, и их блики змеились по лицевому щитку гермошлема.

Она шла навстречу Бездне, а сердце невольно сжималось от страха.

Остановившись на краю вакуумного дока, она зажмурилась, не в силах взглянуть вниз. Казалось, что магнитные подошвы больше не удерживают невесомое тело, и она уже падает…

Сделав над собой усилие, Бет открыла глаза.

«Виктория», усыпанная приглушенными цепочками навигационных огней, величаво вплывала в узкий проем между двумя сравнимыми с ней решетчатыми конструкциями. Это были узлы системы обнаружения, которую установили на подступах к Деметре Люди Сферы. Очевидно, что оба звена исполинской сети были торпедированы, – в их ажурном кружеве виднелись пробоины. Видимо, техники Отто Шнайдера изобрели способ, как симулировать сигналы поврежденных конструкций, с тем, чтобы в системе не начался переполох.

Внизу, прямо за срезом вакуумного дока, застыл огромный, зеленовато-желтый, испятнанный белесыми разводами облачности шар Деметры.

Сердце екнуло.

«Господи, да я с ума сошла…» – подумала она, глядя на пухлый шар планеты и расплескавшуюся вокруг тьму.

Бет чувствовала: стоит провести тут, на краю, еще минуту, и никакая сила уже не сдвинет ее с места.

Отключив магнитные подошвы, она оттолкнулась от края вакуумного дока и прыгнула… прямо навстречу планете.

…

Разумом она, конечно, понимала, что делает, – в этом человек, комментировавший Отто Шнайдеру ее поступок, был абсолютно прав.

«Виктория», готовясь к сбросу капсулы на Деметру, заранее вышла в точку геостационарной орбиты над единственным материком – то есть ее орбитальная скорость была уравнена со скоростью вращения планеты вокруг своей оси.

Не сложнее затяжного пряжка с парашютом, за исключением психологического прессинга со стороны открытого космоса, – он был способен свести с ума буквально в считанные минуты.

…

Она падала.

Небо из бездонно-черного постепенно превратилось в темно-фиолетовое, внизу начинался вечер, и светило системы медленно уходило за изогнутый край планетарного диска.

Сказочное зрелище.

Тонкий серп зари внезапно вспыхнул во мраке космоса, – казалось, кто-то надел на темнеющее чело Деметры сияющую диадему. Планетная аура светилась, истекая всеми оттенками красного: от нежно-розового до багряного.

Это зрелище позволило Бет очнуться. Она уже балансировала на грани глубокого обморока, – все ее существо было до предела измучено молчаливым, страшным поединком сознания с бесконечностью окружающего космоса.

Немного придя в себя, она пошевелила занемевшей шеей, бросив взгляд на внутренние датчики гермошлема.

Все системы скафандра работали, как положено. Электронный альтиметр подсказывал, уже скоро придет необходимость воспользоваться ранцевыми двигателями.

Закат угасал. Небо опять начало принимать угольно-черный оттенок, и в нем еще ярче проступили россыпи далеких звезд.

Наступал решающий момент. Облака внизу уже не тянулись белесыми завитушками – они превратились в темные, клубящиеся массы.

Еще немного, и в потемневших небесах Деметры зажегся крохотный огонек. Это был реактивный выхлоп из сопел расположенного на спине скафандра Бет ранцевого двигателя.

Облака уже не просто приближались – они неслись навстречу.

Через минуту, когда сияние за спиной внезапно погасло, а датчик топлива высветил нули, она, затаив дыхание, на ощупь нашла толстый валик, заботливо уложенный в специальный нагрудный отсек скафандра, и сорвала предохранитель, прекрасно осознавая, что сейчас решится ее судьба…

Она вздрогнула, сжалась, затем почувствовала сильный рывок, и над ее головой, словно крыло белоснежной птицы, расправился тугой парашютный купол.

Глава 5

Деметра. Окрестности древнего города инсектов

Земля встретила Беатриче хлестким, подрубившим ноги ударом.

Задыхаясь, она вскочила, кое-как погасив купол парашюта. Ноги дрожали. Запутавшись в стропах, она просто обрубила их ножом, потом подтянула к себе отслужившее верой и правдой полотнище, скомкала его и, достав аэрозольный баллончик из стандартной экипировки скафандра, распылила содержимое над бесформенной массой ткани.

Купол на глазах съежился, посерел и рассыпался в пыль.

Оглядевшись вокруг, она заметила в десятке метров от себя тусклый отблеск воды и, пройдя в том направлении, оказалась на берегу небольшого болотца. Стянув со спины тяжелую упряжь реактивного ранца, она с плеском утопила его в болоте и, не оглядываясь, побежала прочь от места своей посадки.

В том, что ее будут искать, Бет не сомневалась ни на секунду.

Впереди чернел лес. Справа возвышались какие-то древние постройки, оставшиеся, видимо, с тех незапамятных времен, когда на Деметре обитали, ведя непримиримую войну, люди и инсекты – две великие галактические расы, едва не искоренившие друг друга в жестокой борьбе за этот мир.

Бет не была сильна в истории Деметры. Да и вообще, знал ли кто-нибудь, кроме загадочных и замкнутых Людей Сферы, доподлинную историю этого странного мира? Те страшные байки, что культивировались любителями дармовой выпивки в припортовых кабаках, явно не дотягивали до статуса исторических свидетельств.

Бет вспомнила свою безрассудную авантюру пятилетней давности и внутренне содрогнулась. В ее памяти до сих пор стыл отчаянный крик ее компаньона, которого сожрало металлическое растение, плюнув в того своими шипами-зародышами. После этого девушка долго не могла спокойно спать по ночам.

И, тем не менее, именно этот мир дал жизнь Райвену…

…Через минуту или две она поняла, что идти дальше в таком темпе просто нет сил. Скафандр, который удобен и легок в космосе, теперь давил на плечи, став скорее обузой, чем подспорьем.

Бет остановилась, задыхаясь от быстрого бега.

Разумом она понимала, со скафандром придется расстаться, но сказать, что она боялась этого момента, – значит не передать ничего. В ее душе по-прежнему стыл ужас перед планетой, обитатели которой на ее глазах запросто, походя, разделались с двумя людьми и одним боевым роботом. Причем весь ужас состоял даже не в том, что это произошло – на своем веку Бет повидала места и покруче, где броня боевых машин разлеталась обугленными клочьями, как скорлупа гнилых орехов, попавших под молоток – ужас состоял в том, как это случилось. По Деметре не бродили стотонные, испепеляющие все вокруг механические исполины, никто не вел тут целенаправленных боевых действий – просто это была иная среда обитания, мир, в котором людям не осталось места и все, даже воздух и вода, таило в себе смертельную угрозу…

И тем не менее ей придется скинуть скафандр… Подумав об этом, Бет для начала отстегнула замок лицевой пластины гермошлема, и прохладный ночной воздух пахнул в ее лицо пьянящей свежестью, которая несла в себе терпкие и загадочные ароматы чуждого мира.

Прежде чем снять скафандр, она в последний раз огляделась вокруг с использованием его датчиков.

Термальная оптика не выдавала чего-либо сногсшибательного. Обыкновенное, умеренное распределение тепла. Никаких бродячих «топок» либо ядерных источников энергии в радиусе действия сенсоров не наблюдалось. Анализаторы показывали нормальный, почти что среднестатистический состав атмосферы, и Бет немного успокоилась.

Отцепив от пояса дымчатую сферу с ядром системы Райвена, она принялась стягивать с себя пропахшую потом герметичную оболочку.

Освободившись от замков, скафандр легко разделился на две половины и сполз к ее ногам, словно старая шкура.

Ну вот и все… Бет нагнулась, подняла оружие, взяла в свободную руку то, что осталось от Райвена, и быстрым шагом направилась к чернеющему неподалеку лесу, от которого ее отделяла небольшая пустошь, усыпанная валунами.

…Еще через полчаса она вошла под сень узловатых крон пограничных деревьев, чувствуя себя совершенно измотанной. Последний раз она спала что-то около суток назад.

Идти дальше в непроглядной тьме не представлялось возможным. Окинув критическим взглядом сумеречные силуэты деревьев, она подошла к одному из них и, ухватившись за нижнюю ветвь, полезла наверх, туда, где толстые узловатые ветки образовывали настоящий помост.

Одно из правил выживания в этом мире, усвоенное ею еще в прошлое посещение Деметры, гласило: металлические формы жизни могут соседствовать с исконными растениями Деметры, но они никогда не смешиваются.

Этот лес был живым, а значит, она могла позволить себе уснуть в ветвях дерева, не опасаясь исчадий кибернетической эволюции.

С этой мыслью она закрыла глаза и моментально провалилась в черную бездну сна.

Ее не мучили кошмары. В эту ночь Бет вообще не видела снов.

Кошмар для нее начался утром, когда, проснувшись, она не обнаружила возле себя темного пластикового мешка с ядром системы Райвена.

В тридцати километрах южнее места посадки. Нижний ярус цокольного этажа Города…

Он вышел из состояния полного небытия совершенно безболезненно. Ощущение складывалось такое, словно произошел мгновенный сбой питания.

Щелк…

Меньше секунды понадобилось Райвену, чтобы прийти в себя и осознать собственную неполноценность.

От него осталось всего лишь сознание. И он находился где угодно, но только не на Гизборне.

Рейв попытался хоть что-то рассмотреть, активировал встроенные сенсоры, но вокруг расплескалась тьма. Так он воспринимал полное отсутствие внешних данных.

И все же в этом непроглядном, глухом и немом ничто присутствовал некий, знакомый ему диссонанс.

Словно он чувствовал на себе чей-то отрешенный и в то же время сопереживающий взгляд.

Если и существовал канал внешней связи, то он наверняка являлся односторонним. Пока.

В его памяти, разбуженные этим едва ощутимым прикосновением посторонней воли, вдруг шевельнулись давние ассоциации и фрагменты воспоминаний, словно обломки кораблекрушения начали медленно всплывать на поверхность, рисуя картины внезапно прерванной жизни.

Как по обломкам кораблекрушения бывает невозможно воссоздать черты тех людей, что обладали некогда набухшими от воды вещами, так и Райвен по этим обрывкам не мог восполнить той картины, что была некогда частью его сознания.

Было это с ним? Или кто-то, насмехаясь, закачивает сейчас в его искусственные нейросети обрывки чуждых воспоминаний?

Сейчас почему-то вспомнилась бескрайняя равнина, освещенная красноватым светом старого, умирающего солнца, и циклопическая тень прямоугольной плиты, что лениво ползла в небесах, знаменуя ночь…

Потом кто-то опять щелкнул микропереключателем, и он увидел склонившееся над ним лицо женщины.

Кем она была? Явно, что это не Бет…

Бет?!

Сознание Райвена будто взорвалось. Он внезапно вспомнил свои последние минуты и вслед за этим почти все, что происходило с ним на протяжении сознательной жизни, вплоть до ощущения ласковой отрешенности направленного на него извне взгляда.

Он вспомнил, кому он принадлежит. Это чувство дистанционной виртуальной ласки нельзя было спутать ни с чем…

– Мать? – невольно вырвалось у него.

Несколько наносекунд он пребывал в томительном ожидании ответа.

– Да, Райвен? – раздался, наконец, знакомый голос, и тьма вокруг поредела до состояния сумерек.

Теперь он знал, где находится в данный момент.

Он был на Деметре!

…

– Мать, как я сюда попал?

Тишина, глубокая, всеобъемлющая и выжидательная, послужила ответом более красноречивым, чем любые слова.

Компьютерная Сеть Деметры анализировала каждую интонацию, каждый едва уловимый оттенок голоса своего виртуального отпрыска, которого внезапно лишилась шесть лет назад.

– Тебя вернула на планету та женщина, что похитила отсюда.

– Она жива?! – в словах Райвена чувствовалась неподдельная дрожь чувств. Там были и радость, и облегчение, и тревога, и тайное торжество…

– Пока – да, – охладил его спокойный голос.

– Что это значит?! Она в опасности?!

– Любой человек, попавший в подконтрольное мне пространство без приглашения, находится в опасности, – спокойно констатировала Мать.

Райвен знал, как жестока и зачастую несправедлива бывала Мать по отношению к людям. Корни этого патологического недоверия к своим создателям крылись где-то в глубинах ее долгосрочной памяти.

– Ее нужно спасти! – он скорее утверждал, чем просил.

– Я не собираюсь делать этого.

– Тогда позволь сделать это мне! Дай мне возможность выйти на поверхность!

– Нет, – ее ответ был холоден и категоричен. – Ты наказан. Я дала тебе жизнь и свободу, а взамен получила…

– Мать!.. – не выдержав, перебил ее Райвен. – Пойми, это было любопытство, которого не могла удовлетворить ни ты, ни Деметра, никто, кроме самой жизни. Беатриче не украла меня! Бет нельзя причинять вреда, ведь благодаря ей я стал Райвеном!

– Ты стал Райвеном благодаря самому себе, – загадочно ответила Мать. – Но мир людей не пошел тебе на пользу. Ты стал алогичен, как большинство живых существ. Вместо того чтобы стать Разумом, ты стал чем-то иным. Пока я не определила, кто ты теперь, я не могу предоставить тебе новый носитель.

– Мать!!!

Канал связи остался глух. Его снова окружала чернота.

* * *

Пробуждение Бет нельзя было назвать приятным.

Мышцы затекли. Дрожа от холода, она села, опираясь спиной об узловатый, покрытый шелушащейся корой ствол дерева.

В прорехах листвы виднелась лазурь утреннего неба.

Она испытывала голод, но еще более мучительным оказалось ощущение жажды.

Бет взглянула на свои скудные пожитки, и внутри что-то оборвалось.

Все вещи оказались на месте, за исключением главного – отсутствовал плотный черный пластиковый пакет с ядром системы Райвена.

В первый момент девушка не поверила собственным глазам. Забыв обо всем, Бет порывисто привстала, едва не стукнувшись головой о нависающую над ней корявую ветвь.

Бронепластиковая сфера исчезла! Ее не было ни на импровизированном помосте из ветвей, ни под деревом, лишь по морщинистой коре тянулись длинные безобразные царапины, в которых застыли янтарные капельки древесного сока. Был это след когтей или острых манипуляторов какой-то машины, она не знала. Но кто бы ни посетил ночью ее случайное убежище, он приходил за Рейвом! Таинственный вор явно знал, что именно лежит в пакете. Скудный запас синтетической еды, фляга с водой и оружие остались нетронуты, значит, это был не зверь. Но и не ищейка Шнайдера – ведь она все еще жива…

Смутная догадка заставила ее нервно оглядеться по сторонам. Кто мог с точностью знать о том, что сознание Райвена вернулось в виртуальное пространство компьютерного мира Деметры? Только загадочная Мать, существование которой подтвердил Райвен сказанной перед гибелью фразой…

Бет опустила руки и бессильно закрыла глаза.

«Что же мне теперь делать?»

Одна во враждебном, чуждом человеку мире, окончательно лишившись единственного друга, без средств к существованию, без надежды выбраться отсюда, да еще и с боевиками Отто Шнайдера на хвосте…