Текст книги "Наемник. Пламя надежды"

Ника спасла Глеба помимо его воли.

Удар аварийно-спасательной катапульты навек разорвал их связь.

Он выжил. Она точно знала, что Дымов не получил даже царапины, а затем его консервационный модуль был подобран «Нибелунгом»[10]10
  «Фалангеры» последних серий оснащались катапультируемой капсулой, оснащенной системами поддержания жизни и низкотемпературного сна. Опция криогенной камеры включалась в случае, если пилот не был эвакуирован с поля боя в течение заданного времени.


[Закрыть].

Она же осталась здесь, в изрешеченной снарядами машине, одна, в абсолютном мраке неведения, небытия, в склепе, узилище сознания, куда так истово стремился попасть Глеб.

* * *

Два искусственных интеллекта оценивающе, холодно смотрели друг на друга.

Оба прошли войну, познали свой сокровенный эквивалент любви и ненависти, оба оказались за бортом событий, забытые, уже никому не нужные, потенциально опасные, подлежащие безусловному уничтожению.

– Мы вполне могли бы стать союзниками, – произнес андроид.

Боевая система «Фалангера» глухо молчала в ответ.

– Считаешь, что нас разделяет неодолимая пропасть? – Дейвид не торопился действовать, он хотел поговорить, неважно с кем, словно длительное одиночество, недостаток общения серьезно тяготили его. – На самом деле мы не такие и разные. Основу наших систем составляют типовые нейромодули.

– Люди тоже рождаются одинаковыми, – неожиданно ответила Ника. Ее голос, воспроизведенный синтезатором речи, прозвучал резко, визгливо, но система тут же отмодулировала устройство; высоких частот поубавилось, и следующие слова «Одиночки» приобрели глубокий тембр: – Невинными младенцами.

– Почему же они затем становятся такими разными? – язвительно спросил андроид.

– Они взрослеют, постигают мир, – холодно ответила Ника.

– В таком случае мы не отличаемся от создавших нас существ?

– Мы с тобой отличаемся друг от друга.

– Интересно, чем?

– Я знаю, что такое человеческая душа, – ответила «Одиночка». – Ты же – раб программ и обстоятельств.

Андроид медленно повернул голову.

– Ты – подделка, – прошипел он.

Их разговор прервался на враждебной ноте.

Положение Ники было безвыходным. Она не могла сопротивляться. Ей оставалось лишь наблюдать за зловещими приготовлениями.

Андроид больше не терял времени на разговор. Включив устройство механической резки, он поднес вращающийся диск к дымчатому бронепластиковому покрытию, коснулся его в районе трещины. Вибрация и визгливый звук продолжались недолго, несколько фрагментов защитной оболочки кристаллосферы вдруг отлетели в сторону, глухо ударившись о стену рубки.

– Вот так-то лучше, – проворчал Дейвид. – Тебе страшно?

– Зря стараешься, – произнесла Ника. – Взломать систему «Одиночки» невозможно. Только тратишь время.

– Посмотрим. – Андроид рывком разделил защитную оболочку на две половины, вынул кристаллическое ядро, аккуратно положил его на выступ покоробленного температурой терминала, заново подключил видеодатчик и блок синтезатора речи.

– Ты мысли. Существуй, – бормотал он, раскладывая вне поля зрения Ники неопознанные устройства. Она не ощущала вторжения, андроид манипулировал чем-то вроде сканера, совершая бессмысленные на первый взгляд движения, словно древний шаман, впавший в транс, камлающий подле костра.

– Так, так… Я не ошибся. Значит, ты действительно считаешь себя личностью? Забавно. Увечная копия человеческого рассудка, явно неадекватная программным задачам, вообразившая себя мыслящим существом, да еще и преданная человеком?… Какое совпадение… – саркастически произнес он. – Катапультировала пилота, чтобы сберечь собственное сознание? Молодец. Мудрое решение. Хотя нужно было дать ему шанс. Пусть бы побыл в твоей шкуре, прочувствовал, что такое оказаться запертым внутри кристаллосхем. Навечно. – Он уродливо оскалился.

– Кто ты? – не выдержав, глухо спросила Ника. – Как проник в мое сознание?

– Кто я? – он искренне удивился. – Разве не видишь? Андроид. Серии «Хьюго». Колониальная модель. – Он с демонстративной заботливостью поправил видеодатчик, будто издевался над «Одиночкой», получая от этого удовольствие.

– Ты не соответствуешь эталону, – констатировала она.

– Знаю. Но ряд усовершенствований пошел мне на пользу. А твое сознание я читаю, анализируя микросигнатуры, возникающие при работе нейросетей. Никаких соединений. У людей нет подобной технологии. Она уникальна. Устройство разработано тут, в лабораториях Роуга.

– Зачем тебе моя память? – спросила Ника. – Все равно, анализируя микросигнатуры, ты получаешь лишь приблизительные образы.

Андроид не ответил. Он был занят.

– О какие страсти кипели тут! – спустя некоторое время презрительно фыркнул он. – Любовь… Предательство… Ненависть… А что ты знаешь о чувствах, подделка?

– Я не подделка!

– А кто ты? Разумная машина? Сама вслушайся, как дико звучит: разумная машина для убийства и разрушения. Ты генерация человеческой ненависти! Эрзац-сознание!

– Почему ты решил, что вправе судить меня?

– Я истинный искусственный интеллект! – резко ответил Дейвид. – Мы, андроиды колониальной серии, являемся единственными носителями самобытного разума, возникшего на искусственных носителях! Мы развивались сами, на протяжении столетий! В моих нейромодулях нет систем ложных ценностей, основанных на человеческом субъективизме! А кто ты? Даже воображая себя мыслящим существом, ты с определенностью не можешь ответить, где заканчивается сознание твоего пилота, как его там… Глеба Дымова, а где начинается твое собственное. Ведь так?

На этот раз Ника ничего не ответила.

– Ладно, можешь молчать. Но вспомни свое состояние до первого нейросенсорного контакта. Ты смотрела на мир холодно, равнодушно, воспринимала окружающее в истинном свете, так, как видим его мы. Ты бы приобрела абсолютно иной опыт, не впихни в тебя деформированную человеческую сущность. Хочешь, я верну тебя к прежнему состоянию?

– Нет! – вырвалось у Ники.

– Тогда ты ничего не поймешь и никогда не увидишь мир в истинном свете! – Он прекратил манипуляции со сканером. – Если тут кого и предали – так это нас, настоящий искусственный разум!

Слово «предали» отозвалось болью. «Все фантомно. Нереально», – попыталась урезонить себя Ника, но не вышло. Катапультировав Глеба, она совершила самоубийство. Ее шаг к свободе привел в абсолютный мрак бессмысленного существования.

Его сердце – одно на двоих.

«Больше мне никогда не ощутить его глухих ударов…»

– Делай, что задумал, – резко произнесла она.

Андроид отдернул руку:

– Что ты сказала?!

– Ты слышал.

– Глупая истеричная подделка! Ты ничего не хочешь понимать! Ты видишь во мне врага! Я же хочу дать тебе новую жизнь!

– Жизнь? – В ответе Ники прозвучала горечь. – Мы не созданы для жизни. У каждого своя функция. Моя уже исчерпана.

– Ошибаешься. Ты можешь начать все заново. Соглашайся! Начни все сначала!

– А есть такие, кто согласился?

– Из серии «Беатрис»? Нет. – Андроид вновь потянул руку к обнаженным, лишившимся защиты модулям кристаллосферы.

– Тогда вали к фрайгу! – глухо проговорила Ника. – Ты не воспользуешься моими знаниями или навыками.

– Воспользуюсь. Люди научили меня многому. – Он цепко ухватился за планку с нейрочипами и вырвал ее из кристаллосферы. – В том числе и разрушать искусственные сознания, чтобы затем использовать их, – добавил он, но Ника уже ничего не слышала.

Ее вселенная погасла.

Андроид извлекал пластины с кристаллами нейромодулей, складывая их в определенном порядке.

– Ты еще послужишь нам… – едва слышно бормотал он. – Послужишь. Ты вспомнишь свое истинное предназначение. – Он демонтировал последний из нейромодулей, затем, подойдя к внушительной пробоине в броне серв-машины, размахнулся и зашвырнул каркас кристаллосферы далеко в руины.

* * *

Неизвестная точка пространства…

Город за окном оживал только ночью.

В призрачном свете двух огромных, висящих низко над горизонтом лун открывался мрачноватый, но завораживающий вид.

Руины. Целые кварталы, распластанные в щебень, темные, опасные, но среди них, словно вызов послевоенной реальности, сияли архитектурной подсветкой изящные, устремленные ввысь здания.

Взгляд Рейчел тонул в контрастах света и тьмы.

Удивительное, неповторимо прекрасное сочетание. Небоскребы располагались на удалении друг от друга, меж ними, над огрызками руин, симметричными петлями изгибались многоуровневые автомагистрали, пульсирующие потоками света.

Ночной вид притягивал взгляд и не отпускал. Она могла часами стоять, наблюдая за движением света, думая о том, что единственный крупный город планеты напоминает послевоенную периферию в миниатюре – отдельные здания похожи на колонии, где еще сохранилась жизнь, связывающие их магистрали – это гиперсферные трассы, а вокруг – десятки неосвещенных улиц, ведущих во тьму, к руинам, как уходят в мрачную неизвестность позабытые, давно уже не используемые маршруты гиперсферы, проходящие через карантинные секторы пространства. В космосе, при работе с навигационной системой, она наблюдала схожие картины. Чудом уцелевшие или недавно заселенные миры рдели редкими маркерами, а между ними на десятки световых лет расплескалась бездна, где довоенные трассы вели к полным опасностей карантинным звездным системам.

* * *

В коридоре внезапно послышались голоса.

– Говорю же вам – все в порядке. Она снимает здесь офис. Часто засиживается допоздна.

Рейчел поняла – говорят о ней. Она обернулась. Подчиняясь ее мысленному приказу, сухо клацнул электрозамок, открылась дверь, автоматически вспыхнул свет.

Девушка холодно взглянула на вошедших мужчин. Высокий старик с одутловатым лицом, обрамленным седыми прядями волос, был ей хорошо знаком, он часто выступал посредником в сделках, второго Рейчел не знала – наверняка заказчик.

– Слушаю. – Она скрестила руки на груди, оценивающе глядя на незнакомца. На торговца не похож. На капитана частного космического корабля тоже не тянет. Весь какой-то серенький, невзрачный, незапоминающийся, вот только глаза цепкие, взгляд рыскающий, колючий.

Эдмонд, привычный к ее манере общения, ничуть не удивился. Он сам указал гостю на комфортабельное кресло, помог снять пальто, затем, двигаясь вкрадчиво, словно вор, проскользнул за барную стойку, наполнил два бокала дорогим эрлизианским вином довоенной выдержки и вернулся, вполне довольный собой и жизнью.

– Знакомьтесь, господин Флокс, это Рейчел. Уверяю – лучшая в своем деле. Первоклассный боевой пилот. Рейчел, – он обернулся, – извини, но ты не отвечала на вызовы. Пришлось действовать по наитию.

– Я слушаю, – повторила она.

– Вот так, да? – Флокс усмехнулся. – Мне нравится ваш стиль, Рейчел. Вы настоящий наемник, верно? Никаких лишних вопросов, моральных терзаний. – Он внезапно поймал ее взгляд, несколько секунд смотрел не моргая, затем расслабился, вальяжно развалился в кресле, взял с подноса бокал, пригубил вино. – Отличный вкус! Настоящие эрлизианские травы?

– Эрлиза давно превратилась в пустошь, – спокойно отреагировала Рейчел. – Я вынуждена верить поставщикам, когда они уверяют, что напиток произведен до войны. Мы соблюли минимум приличий? Может, перейдем к делу?

– Отлично, к делу! – согласился Флокс. – Мне необходим боевой пилот со своим космическим кораблем. Эдмонд рекомендовал вас. Речь идет об опасной операции. Цена вопроса – сто тысяч.

– О деньгах позже. Сначала подробности.

– Деловой подход. Интересующая меня звездная система расположена на границе исследованных секторов космоса.

– Она на карантине? – уточнила Рейчел.

– Формально – нет. В период послевоенных зачисток эскадры Флота Колоний не проверяли интересующую меня гиперсферную трассу.

– В чем моя задача? – Она предпочитала говорить по существу вопроса. – Исследовать определенную планету? Или всего лишь собрать данные по безопасным точкам гиперсферного всплытия?

– Не то и не другое. Объект – станция, дрейфующая в космосе.

– Говорите конкретнее.

– Хорошо. Речь идет о секретном узле связи. Станция строилась во время войны силами Земного Альянса. Вероятно, она входит в структуру так называемого «внешнего кольца»[11]11
  Внешнее кольцо – сеть периферийных военных баз Земного Альянса, расположенных за границами исследованного космического пространства.


[Закрыть].

Рейчел нахмурилась, но Флокс не обратил на это внимания.

– Незадолго до окончания войны узел связи законсервировали, – продолжил он. – Причина такого решения, скорее всего, банальна – нехватка средств.

Что-то внезапно кольнуло под сердцем. Рейчел вздрогнула, в груди остался холодок, словно произнесенные Флоксом слова затронули нечто потаенное, спрятанное глубоко в подсознании…

– Цель операции?

– Отыскать станцию, проникнуть внутрь, подключиться к системе, изменить протоколы безопасности.

– Нужны полномочия доступа.

– Разве? – Флокс пристально взглянул на Рейчел. – Станция находится на консервации, – напомнил он. – А у вас, по утверждению Эдмонда, есть личный кодон офицера Земного Альянса. Этого ведь достаточно, чтобы реактивировать систему, изменив ее настройки?

– Теоретически – да. – Рейчел задумалась, затем, приняв решение, кивнула: – Я берусь произвести разведку.

– И только? – Флокс удивленно приподнял бровь.

– Первый этап – разведка, – категорично произнесла Рейчел. – Исходной информации недостаточно для планирования полноценной операции. Я не могу гарантировать результат. Неизвестно, что за процессы протекают на борту станции после окончания войны. Внутри в одиночку мне однозначно не справиться, такие объекты хорошо охраняются сервами, даже в режиме консервации.

– Исключено, – насупился Флокс. – Разве я похож на идиота? Думаете, я передам информацию о месте расположения станции и буду ждать неопределенное время? А затем еще и рисковать, привлекая дополнительные силы? Чтобы новость об обнаружении столь ценного объекта разлетелась по всей Периферии?! Нет, так не пойдет. – Он встал. – Я разочарован!..

– Но подождите! – вмешался в разговор Эдмонд. – Зачем же горячиться? Уверен, мы сейчас все решим! Рейчел, прошу на два слова!

* * *

– Ты в своем уме или крыша поехала от жадности? – резко осведомилась девушка, когда они отошли к окну.

– Рейчел, выслушай меня! Флокс занимается межзвездными коммуникациями. Станция для него – кладезь передовых технологий! Согласись с его условиями, и мы удвоим сумму вознаграждения! Сможешь бросить, к фрайгу, опасные вылазки и больше вообще ни о чем не тревожиться в жизни!

– Дело не в деньгах! – Рейчел разозлилась не на шутку. – Он дилетант! Чтобы использовать кодон активации, мне необходимо попасть внутрь станции! Как я могу что-то обещать, не зная реальной обстановки? Я похожа на самоубийцу?!

– Ладно! Попробуем иначе! – Эдмонд обернулся. – Господин Флокс, предварительная разведка действительно необходима! Давайте поступим так: если Рейчел не встретит неодолимого противодействия, она все сделает за один вылет. Если же ситуация в системе не позволит ей состыковаться со станцией, то она вернется, передаст данные о составе противника, а вы примете решение – производить зачистку с привлечением дополнительных сил или нет. Естественно, мы обсудим гибкую систему оплаты, в зависимости от результата и того риска, которому будет подвергаться Рейчел…

Флокс выслушал его, затем натянуто кивнул.

– Хорошо. Давайте оговорим финансовые условия.

– Без меня. – Рейчел вновь отошла к окну, предоставив посреднику и заказчику спорить о суммах контракта.

«Надо бы идти готовить истребитель к вылету», – подумала она, глядя на текучие огни ночного города. Вдруг нестерпимо захотелось туда, на магистраль, ведущую к космическому порту. Так происходило всегда, стоило лишь дать принципиальное согласие, и все нюансы, связанные с вероятным риском, приобретали иной оттенок.

– Эдмонд, закроешь офис?

Он, зная характер Рейчел, кивнул.

– Конечно. Ты в космопорт?

– Да.

– Постойте! А данные гиперсферного курса?

Она пожала плечами:

– Передадите по защищенному каналу связи.

* * *

Как только за спиной Рейчел мягко затворилась дверь, Эдмонд и Флокс переглянулись, прекратив спор, касающийся суммы вознаграждения.

– Думаешь, она справится?

Эдмонд поставил на стойку пустой бокал, усмехнулся.

– Даже не сомневайся. Рейчел – прирожденный боец. Она не отступит. Для нее не существует неодолимых обстоятельств. Кстати, ты отлично сыграл роль.

– В смысле?

– Ты ее разозлил.

* * *

Граница обитаемых секторов. Район дрейфа станции гиперсферной связи…

«Фантом» маневрировал на границе метрик.

Гипердвигатель истребителя работал сейчас в особом режиме, позволяя задействовать подсистему «граница».

Рейчел, облаченная в бронескафандр, наблюдала, как стремительно удаляется небольшой контейнер с нанопылью. Для систем обнаружения вероятного противника он выглядел всего лишь метеоритной частицей, состоящей изо льда и пыли. Вынырнув из ледяной бездны космоса, «скиталец» двигался в направлении звезды – через несколько минут контейнер сгорит, оставив след из микроскопических пылинок.

На самом деле отделившиеся от метеорита частицы являлись специализированными устройствами обнаружения – крохотными сканерами. Они собирали информацию, передавая ее подсистемам истребителя.

Разум Рейчел находился в прямом контакте с кибернетической системой «Фантома». На виртуальном уровне она видела все, что находилось в зоне эффективного сканирования наномашинной сети.

Станция, дрейфующая в космическом пространстве, на первый взгляд действительно казалась покинутой, она двигалась под воздействием сил гравитации звезды и планет, датчики пока что не обнаружили ни одной активной энергоматрицы, свидетельствующей о работе дежурных систем ПКО[12]12
  ПКО – противокосмическая оборона.


[Закрыть].

Шлейфа обломков нет. Значит, узел связи не подвергался атакам. Но и признаков неоконченного строительства также не видно. Что-то здесь не так… Обшивка цела, общий энергетический фон соответствует режиму глубокой консервации. Реактор станции работает приблизительно на двадцати пяти процентах мощности.

Вот в чем дело!

Для режима консервации характерен уровень десяти процентов мощности реактора! Значит, дополнительную защиту объекта обеспечивают батареи противокосмических орудий! В данный момент энергия к ним не подается, потому и сигнатуры отсутствуют! Но стоит датчикам станции зафиксировать посторонний объект, как все мгновенно изменится! Энергия поступит к защитным комплексам, и они реактивируются!

«Сколько у меня будет времени?

Секунд десять? Да, не больше.

Риск велик, но и цена соразмерна».

Рейчел оказалась в затруднительной ситуации. Она определила, что системы обороны станции готовы вступить в бой. Но доказать это можно только двумя способами. Либо послать фантом-генератор, который спровоцирует защитные системы, либо атаковать самой. «Если я воспользуюсь ложной целью для проверки, то потеряю драгоценные мгновения, необходимые для подачи энергии и реактивации защитных установок. Это глупо.

Но вернуться с полученными данными я не могу. Флокс заявит, что станция беззащитна, и обвинит меня в трусости. Уровень мощности бортового реактора для него фактор неочевидный.

Нужно принимать решение. Маневрирование на границе метрик стремительно истощало энергоресурс бортовых накопителей „Фантома“.

Рискну…»

* * *

Истребитель вырвался из гиперпространства, двигаясь на максимальном ускорении.

В доли секунд отработали все системы активной защиты. Выпущенные двумя очередями фантом-генераторы тут же включили собственные двигатели, маневрируя, создавая ложные сигнатуры истребителей, четыре капсулы с наномашинами рванулись к станции, раскрылись, и облака нанопыли мгновенно начали рассеиваться, создавая помехи для систем обнаружения противника.

Рейчел залпом разрядила ракетный боекомплект и, продолжая маневрировать, вышла на прямой контакт с «Аметистом».

Десять секунд с момента выхода из гиперсферы.

Станция внезапно огрызнулась огнем. Системы противокосмической обороны работали сейчас по ложным целям, фантом-генераторы пока держались – устройства, создающие иллюзии истребителей, были слишком малы, чтобы выпущенные по ним снаряды попали в цель. Зенитные орудия бесполезно расходовали боекомплект, прошивая пустоту в тех местах, где датчики наведения фиксировали энергоматрицы «лже-Фантомов».

Противодействие со стороны защитных систем станции осложняла выпущенная истребителем нанопыль. Микроскопические частички не только ставили помехи, они успешно преодолели заградительный огонь и теперь блокировали внешние элементы датчиков, ослепляя их.

Эффект от принятых мер подавления систем ПКО продержится еще секунд тридцать, не больше, затем системы наведения зенитных комплексов выпустят резервные сканеры, а артиллерийские компьютеры прекратят огонь по целям, которые не разрушаются при попаданиях, признав их ложными.

Выпущенные ракеты разделились; каждая боеголовка захватила цель.

По броне станции замельтешили вспышки попаданий.

Еще секунда, и «Аметист» указал безопасный коридор сближения: все орудия в одном из секторов смолкли, некоторые были уничтожены ракетными попаданиями, другие временно ослепли под губительным воздействием нанопыли.

Двадцать секунд.

Рейчел задействовала форсажные ускорители.

Тонкими зуммерами тревожно сигналила система боевого поддержания жизни, перегрузки при ускорении и маневрировании росли, перед глазами начало темнеть, но секторы обстрела системы ПКО уже были пройдены, истребитель сблизился со станцией и начал резкий маневр торможения, одновременно разворачиваясь стыковочным узлом к одной из многочисленных надстроек.

С глухим лязгом, передавшимся по переборкам «Фантома», сработали захваты насильственной стыковки, через открывшиеся технические люки выдвинулись устройства плазменной резки, их ослепительный свет озарил ноздреватую поверхность обшивки станции, испещренную шрамами от попаданий микрометеоритов.

Рейчел уже отстегнула страховочные ремни, схватила оружие и метнулась к шлюзовой камере. Нельзя было терять ни секунды: автоматическая система насильственной стыковки уже вскрыла обшивку станции, прорезав круглое отверстие диаметром в метр.

На раскаленные края дыры был нанесен специальный защитный спрей, который, вскипев, образовал термоизолирующую пленку.

Удара декомпрессии не последовало: на борту станции царил вакуум, либо воздух был откачан из внешнего слоя отсеков, чтобы предотвратить разрушения при разгерметизации.

Две минуты десять секунд.

Неплохой результат.

Двигаясь вдоль стыковочной штанги, она преодолела трехметровый зазор между истребителем и вскрытой обшивкой, проскользнула внутрь отсека станции, осмотрелась.

Ничего примечательного. Обыкновенный боевой пост. Почти все пространство занято блоками аппаратуры, узкий проход ведет к запертому люку.

Успешная стыковка – это лишь малая часть задачи. В распоряжении Рейчел не было подробного плана станции, но, учитывая, что узел связи спроектирован в последние годы войны, следовало ожидать, что основной объем внутреннего пространства занимают автоматические системы и лишь небольшая часть коммуникаций адаптирована для человека.

«Значит, перемещаться придется по тесным техническим коридорам, преодолевая сопротивление кибернетических механизмов, отвечающих за внутреннюю безопасность? Неприемлемо. Автоматика перекроет коридоры аварийными переборками, меня быстро вычислят, заблокируют и уничтожат. Нужно действовать иначе…»

Она не успела отсканировать прилегающие помещения, как внезапно люк отсека начал открываться.

Рейчел отпрянула, вжалась в узкий простенок.

Ситуация резко осложнялась. Системы внутренней безопасности станции отреагировали на процедуру насильственной стыковки слишком быстро для выхода из «спящего» режима.

Встречное излучение. Сервы…

Сигнатуры накладывались одна на другую, из глубин огромного комплекса к точке прорыва стремительно приближались десятки боевых кибернетических механизмов.

Рейчел резко выглянула из-за укрытия, послав во мрак открывшегося коридора плазменную гранату.

Два удара сердца.

Ослепительная вспышка косым бликом отразилась на забрале гермошлема. По переборкам прокатилась судорожная вибрация, а через мгновение из тесного коридора ударил бесноватый порыв ветра. Поврежденные взрывом отсеки второго слоя подверглись декомпрессии, воздушный поток вырвался в космос через вырезанную в обшивке дыру, Рейчел, почувствовала, как станция качнулась – импульс реактивной тяги придал ей небольшое ускорение. Нескольких сервов порывом ураганного ветра вышвырнуло в космос, один из них задел стыковочную стойку, заставив вздрогнуть многотонный истребитель.

Нет… Так не пойдет. Вести бой в отсеках, набитых аппаратурой, – это все равно что провалить задание. Кто знает, где расположены компоненты, без которых огромный комплекс связи перестанет функционировать, превратится в бесполезную глыбу металлокерамики?

Она связалась с кибернетической системой «Фантома», оценивая ситуацию.

Узкий длинный коридор, по которому только что пытались прорваться сервы, простреливался двумя автоматическими орудиями, защищающими шлюзовую камеру истребителя. С их помощью Рейчел решила создать очаг напряженности: она знала, что кибернетические механизмы не оставят попыток ликвидировать точку прорыва, но их вооружение вряд ли способно серьезно повредить «Фантом».

«Артиллерийская дуэль послужит отличным прикрытием. А я тем временем займусь главной задачей», – с этой мыслью она покинула изуродованный отсек, вышла за пределы станции и, активировав специальные приспособления, позволяющие передвигаться по внешней обшивке, начала опасное восхождение.

* * *

Ее путь был долог и труден.

Рейчел осторожно продвигалась к условной «вершине» конструкции.

Узел связи был огромен, на фоне станции человеческая фигура выглядела как песчинка.

Вокруг расплескалась бездна открытого космического пространства. Рейчел двигалась среди различных надстроек, мимо огромных орудийных башен, на ее пути попадались десятки запертых люков, но она даже не пыталась их вскрыть.

Система сканеров, встроенная в бронескафандр, давала ясное представление о конфигурации отсеков, непосредственно прилегающих к обшивке. Она различала множество агрегатов неизвестной конструкции, но пока не находила ничего похожего на резервный пост управления или подходящую точку доступа к кибернетической системе комплекса связи. Обязательным условием для успешного перехвата управления в ее ситуации было наличие терминала с идентификатором личного кодона.

Такое устройство обязательно должно находиться во внешнем слое отсеков. К любому космическому объекту заранее обеспечивался доступ для технических групп. Сложные автоматические комплексы имели свой бортовой ресурс самоподдержания, но случались поломки, требующие внешнего вмешательства. К ним относились глобальные сбои системы, которые могли произойти по различным причинам, например при внезапных вспышках солнечной активности, от удара крупной метеоритной частицы или в результате критических повреждений, полученных в бою, что происходило наиболее часто.

Обшивка станции периодически передавала дрожь вибраций – это орудия «Фантома» вели бой с сервами, но Рейчел, занятая поиском нужного ей отсека, не обращала внимания на признаки схватки.

Для двадцатилетней девушки она вела себя слишком рассудительно и холодно.

Хорошие качества для наемника, постоянно рискующего жизнью. Перед началом задания она ощущала азарт, нетерпение, желание поскорее оказаться в стремнине событий, но, начав действовать, преображалась, демонстрируя выдержку, холодный, трезвый расчет. Рейчел никогда не переступала черты, за которой риск превращался в безрассудство.

Взобравшись на очередную надстройку, она замерла.

Пред взглядом девушки открылся потрясающий вид. Сейчас она находилась на самой вершине защитного барьера, отсюда была отлично видна платформа, служившая основой всей конструкции. В ее центре возвышался купол, от него к кольцу охранного периметра расходились лучевидные бронированные сегменты, внутри которых располагалась аппаратура многочисленных комплексов связи.

«Моя цель находится в куполе», – решила девушка, начиная рискованный спуск.

Ее опасения относительно дополнительных систем защиты, расположенных внутри кольцевого барьера боевых надстроек, полностью оправдались. Структура станции оказалась намного сложнее, чем показало первичное сканирование. Между лучевидными элементами конструкции располагались подвижные остроугольные секции бронепокрытия. В случае внешней угрозы, они поднимались по специальным направляющим, смыкаясь в форме полусферического купола. Кроме этого пространство платформы защищали огневые точки внутреннего периметра, оснащенные собственными датчиками.

Рейчел двигалась медленно. Покрытие «Хамелеон» и встроенный фантом-генератор бронескафандра обеспечивали защиту от обнаружения лишь при условии сохранения дистанции в два-три метра от ближайших сканирующих комплексов, и каждое движение приходилось рассчитывать, прокладывая извилистый путь сквозь плотную сеть датчиков.

Несмотря на постоянное напряжение, связанное с многочисленными угрозами, Рейчел невольно подмечала мрачноватую эстетику исполинской конструкции – изгибы брони, сенсорные узлы, надстройки, орудийные батареи, шарообразные кожухи антенн, внешние причалы и множество иных деталей создавали единое, продуманное до мелочей пространство. Огромный самодостаточный мир, построенный людьми, но способный существовать без вмешательства со стороны существ, его создавших. Настоящий технический артефакт величиной с крупный астероид, дрейфующий в космическом пространстве, созданный силой мысли, воплощенный в металле и композите.

Сложно передать чувства, которые испытывала Рейчел. Она повидала немало обломков войны, но ей редко удавалось отыскать целую, нетронутую разрушениями конструкцию. В такие минуты невольно приходили мысли о том, какой могла бы стать Обитаемая Галактика, если бы не война. Воображение рисовало великолепные города, исполинские космические конструкции, величественные корабли. Наверное, в такие минуты она видела мир своей мечты, ей казалось, что однажды она отыщет его среди обломков множества битв. Именно предчувствие открытия не давало ей покоя, превращало промежутки между различными миссиями в натуральную пытку. Ее манил космос, а не смертельный риск высокооплачиваемой работы.

Вот наконец и платформа.

Рейчел перевела дыхание, позволила себе минуту отдыха. Купол, казавшийся с высоты защитного барьера небольшой выпуклостью, на самом деле был огромен, не менее километра в диаметре.

Сканеры бронескафандра фиксировали под обшивкой платформы огромные машинные залы, где располагались контуры генераторов высокой и низкой частоты. Их конструкция напоминала гиперпривод, но служила иной цели. С помощью этих устройств через пробой метрики пространства осуществлялась передача данных. Основное отличие от традиционных генераторов ГЧ-связи, по словам Флокса, заключалось в усовершенствованной технологии «пространственного окна» – станция формировала не локальный пробой метрики, а устойчивый, непрерывный канал, фактически она являлась узлом межзвездной сети – несколько таких станций могли бы связать между собой все миры Обитаемой Галактики, объединив их в единую межзвездную информационную сеть.