Текст книги "Контрольный выброс"

Присев, Инок постучал кулаком по люку.

– Ну, кто там барабанит? – донесся снизу приглушенный голос.

Через пару секунд под скрип несмазанных петель в открывшемся проеме возникла физиономия Болта – упитанного веснушчатого детины. Инок молча протянул клочок серой оберточной бумаги, на которой торговец криво нацарапал список оплаченного товара.

– Щас. – Голова исчезла, в подвале что-то звякнуло, затем через оставленный открытым люк наверх торжественно поднялся ящик водки.

– Гурон возьми, понесешь. – Инок без дальнейших пояснений легко приподнял ящик и передал в руки ничего не понимающего сталкера. – А это тебе, Штопор. – Коробка с тушенкой перекочевала в руки ветерана. – Тут недалеко, не надорвешься, – успокоил его Инок, рассовывая по кармашкам разгрузки пачки патронов к автомату Калашникова.

Люк в полу с лязгом захлопнулся.

– Вечереет… – Гурон недовольно посмотрел по сторонам. Молодежи из числа начинающих сталкеров он не заметил, лишь у костра, разведенного в ржавой, врытой в землю бочке сидели на корточках два худощавых типа неопределенного возраста, оба в простых дерматиновых куртках, толком не способных защитить даже от дождя, не то что от пули или воздействия аномалии.

«Видно те самые, „ленивые“, о ком толковал Сидорович», – подумал он.

Штопор, шагавший вслед за Иноком, вдруг остановился.

– Нет, так дело не пойдет! – Он поставил на землю картонную коробку с тушенкой. – Во-первых, я тебе в носильщики не нанимался. Во-вторых, куда премся на ночь глядя?

– Я веду вас в безопасное место. Штопор, ты уймись, пока по-хорошему прошу. Сидорович на ночь в своем бункере запрется, но нам в его норе ночевать не с руки. Я же сказал – военные нагрянут, особо разбираться не будут, кто тут хозяин, а кто гость.

– Ну, в лагере бы остались!

– А с кем там ночь коротать? Сам видел, на всю деревню пара молодых сталкеров да Болт со склада. С ними от мутантов отбиваться будешь? Или ты прямо сейчас хочешь выяснить, кто в группе главный?

– Не против, – оскалился Штопор.

– Главных нет. Мы – одиночки. Пока решили держаться вместе, каждый старается для всех, в силу своих способностей. Сегодня я веду вас в безопасное место, завтра, быть может, ты поведешь, это как сложится. Так что бери коробку и пошли, если не хочешь от кровососов всю ночь по подвалам прятаться.

– Да куда идти-то?

– За мной. Объяснять дольше, чем топать. Сам все увидишь. – Инок развернулся и пошел, не оглядываясь, забирая левее железнодорожной насыпи, которая еще просматривалась в нескольких километрах от деревни, несмотря на быстро сгущающиеся сумерки.

Гурон, не принимавший участия в разговоре, молча последовал за Иноком, и Штопору ничего не оставалось, кроме как выругаться, поднять коробку с тушенкой и двигать ногами.

Кордон выглядел странно. Вроде ничего радикально не изменилось за два с небольшим года – вон знакомый вагончик у дренажной трубы, вдалеке, в таком же дренаже, только расположенном под железнодорожной насыпью, искрит электра, в низине, тихо поскуливая, бродят псевдособаки… И все же что-то не так. Не видно лагеря бандитов, располагавшегося в развалинах бывшей агрофермы, темно там, ни огонька, ни голоса… Раньше идешь дорогой, так постоянно озираешься, братки там оборону держали крепко, периодически пощипывая сталкеров, несших хабар к Сидоровичу.

Штопор чувствовал, что снова начинает нервничать.

Тишина напрягала. Словно внезапно вынырнул из Зоны в какое-то другое, тоже аномальное пространство…

Под ногами что-то хрустнуло, он остановился, коснулся сенсора, активирующего встроенный в экипировку ПНВ, и невольно попятился.

Кости. Не человеческие – страшнее.

Череп контролера Штопор видел лишь однажды на базе ученых, у озера Янтарь, но запомнил на всю жизнь. Тут же в траве их белело три штуки, все начисто обглоданные псевдособаками. Но погибли кошмарные творения Зоны отнюдь не от зубов мутантов – у каждого в массивной, нависающей над пустыми глазницами лобной кости красовалось по аккуратному пулевому отверстию.

Штопор невольно присел.

«Да разорви вас всех аномалия!.. – панически подумал он. – Видал я уже одного снайпера со съехавшей набекрень крышей, был такой на болоте неподалеку от военных складов. Там минное поле по краю трясины, да еще и радиация, просто так не подберешься, сколько крови тот безумец попортил…» Здесь же, глядя в огромные, пустые глазницы контролеров, Штопор вмиг представил стрелка, хладнокровно снявшего трех опаснейших исчадий Зоны, и внутренне содрогнулся. У парня либо вовсе нервов нет, либо он блаженный…

Обойдя от греха подальше жуткие черепа, он быстро нагнал Инока и Гурона, благо те не успели уйти далеко, остановились у подножия холма, густо поросшего кустарником.

На холме, где раньше шныряли кабаны да густо гнездились аномалии, может кто-то теперь и обитал, но обнаружить признаки стоянки или лагеря Штопор не сумел. Даже дымком от костра не тянуло, и сколько он ни вглядывался в густые заросли изуродованного мутациями дикого шиповника, не заметил ни отсвета костра, ни тени. Пусто, тихо, непонятно.

Наверх уводила единственная тропка, настолько узкая, что ее можно было и не заметить, проходя мимо.

– Оставайтесь тут. – Инок пошел по направлению к тропе, насвистывая себе под нос незамысловатый мотивчик сталкерской песни. Штопор не помнил ее слов, но мелодия была хорошо знакома любому обитателю Зоны, если он человек, конечно.

Прелюдия к безопасной ночевке более чем странная.

Гурон поставил ящик на землю, присел на корточки, положив снятый с предохранителя автомат на колени. Штопор сделал то же самое. Нечего маячить. Фигура Инока растворилась во мраке, но вокруг и без того было, на что посмотреть.

У подножия холма в траве темнело с десяток воронок, оставленных разрывами гранат, и Штопор из чистого любопытства переместился на пару шагов, заглянув в одну из них.

Лучше бы он сидел на месте.

В луже скопившейся на дне углубления стоячей воды виднелись тусклые россыпи гильз и валялся, скалясь в черное небо, полуразложившийся труп, в экипировке наемника. Ладно бы бандит, а то наемник… По спине пробежал холодок. Надо же, кого теперь на Кордоне валят. Не мудрено, что лагерь боевиков стоит пустой, заброшенный. С этой высотки он для снайпера как на ладони. Впрочем, чего удивляться после останков контролеров, виденных неподалеку? Штопор чувствовал, что после двухлетнего перерыва ему придется заново привыкать к Зоне, проходить вторичную ломку, намного более страшную, чем та, что он пережил, отвыкая от сталкерских замашек.

В другие воронки он заглядывать не стал. И без того веко вдруг начало подергиваться, не хватало еще, чтоб кто-нибудь заметил.

Из темноты медленно выдавился силуэт Инока.

– Порядок, договорился, – скупо сообщил он. – Только предупреждаю: в гостях вести себя тихо.

– Веди уж, – буркнул Штопор. – Не маленькие, правила знаем.

* * *

Узкая тропа, проложенная через заросли колючего кустарника, трижды обогнула холм по спирали, прежде чем вывела трех сталкеров к вершине.

Только теперь стало понятно, почему лагерь невозможно обнаружить, находясь у подножия возвышенности. Верхняя часть холма была срезана да еще углублена почти на метр, так что по краю обширной площадки образовалось кольцевое укрепление, на внешней стороне которого как ни в чем не бывало густо разросся шиповник. Стрелковые ячейки, оборудованные по всем правилам военного искусства, врезались в склон через каждые два метра, так что обороняющиеся получали перекрывающие друг друга сектора обстрела, оставаясь при этом под маскирующим прикрытием кустарника.

Брать штурмом такую высотку без поддержки вертолетов и артиллерии – занятие гиблое, но по достоинству оценить линию круговой обороны Штопору и Гурону удалось чуть позже, когда прошел первый шок от визуального знакомства с хозяевами нетрадиционного для Зоны укрепления.

Подле очага, представлявшего собой обложенную плитняком яму, в которой бездымно рдели жаркие угли, сидели либо лежали, устроившись в расслабленных позах, полтора десятка калек.

И видавший всякое Гурон, и вечно чем-то недовольный Штопор попросту онемели, одновременно подумав об одном и том же: Зона никогда никого не отпускает. Убивает – так насмерть, а удачу дарит живым.

Конечно, ходили упорные слухи о Болотном Докторе – этого не отнять, но тот врачевал раны, поддающиеся усилиям полевой хирургии, а вот покалеченных сталкеров в Зоне никто не встречал.

Гурона проняло не на шутку, дрожь пробила до самых костей, что-то сломалось в привычном, стереотипном восприятии смертельной опасности, подстерегающей на каждом шагу. Жуткая, оборотная сторона ежедневного риска вломилась в рассудок пульсирующей мыслью: не приведи меня господи, чтобы вот так… не насмерть…

Багряные отсветы от рдеющих углей бросали кровавые блики на суровые лица, как будто обожженные Зоной… лица тех, кто волей судьбы оказался сильнее смерти, но потом, догорая уже дотла, успел пожалеть, что выжил.

Десятое чувство подсказывало: тут нет слабых или малодушных. У кого-то не хватало руки, кому-то гранатой либо аномалией изувечило ногу, один из сталкеров, одетый в униформу Долга, и вовсе был слеп, но всех сидящих подле жаркого очага объединяло спокойное, уверенное выражение лиц, будто они, пережив страшную милость судьбы, упав на самое дно отчаянья, узнали нечто сокровенное, недоступное для обыденного понимания…

– Ну, что застыли? – Могучий сталкер с порыжевшими обвислыми усами, лишившийся в неведомой передряге обоих ног, неловко подвинулся, освобождая место. – Присаживайтесь к теплу. Инок за вас поручился, отдыхайте, никто не тронет.

– Илья, куда поставить? – спросил у него Инок, взглядом указав на ящик и коробку.

– А под навес пусть отнесут, – отозвался тот.

Гурон и Штопор оглянулись. На их лицах отразилось недоумение. Два приземистых строения, сооруженные из досок и прикрытые сверху непромокаемой тканью, служили приемлемым укрытием от непогоды, но разве они спасут от выброса?

– Ты понимаешь что-нибудь? – тихо спросил Гурон, пока они несли ящик и коробку к ближайшему навесу.

– Нет, – сипло признал Штопор, – других-то укрытий не видно. Как они живут?

– А вы там не перешептывайтесь, – внезапно произнес слепой долговец. – Хотите что спросить – спрашивайте. У меня слух такой, что за полверсты крадущегося кровососа услышу.

Штопор побледнел. Гурон, впрочем, выглядел не лучше.

Кое-как пристроив ящик и коробку, они вернулись к очагу, где Инок, присев на корточки, раздавал пачки с патронами. Никто не отказывался. Напоследок Инок достал два снаряженных магазина для «СВД» и негромко позвал:

– Адепт!

Из сумрака, сгущающегося в районе стрелковых ячеек, послышалась возня, затем в круг неяркого света ступил… монолитовец!

Руки и ноги у него были на месте, но выражение лица казалось мертвым, лишенным эмоций, словно оболочкой плоти двигала неведомая сила, в то время как рассудок бывшего члена группировки «Монолит» находился где-то далеко, погруженный в мир неведомых простому смертному грез.

«Вот он, блаженный снайпер, уложивший контролеров…» – подумал Штопор, присаживаясь, как выразился Илья, к теплу.

– Расслабься, – посоветовал ему один из сталкеров, протягивая левую руку. – Артур.

– Штопор.

– Гурон.

– Ну, вот и славно. У нас спокойно переночуете. Знаю, сидеть ночью лицом к огню, спиной к Зоне – смерть свою кликать, но тут… все не так. Прикрыты наши спины надежно. Ни одна тварь не подберется.

– Это как? – искренне удивился Гурон, не заметивший среди экипировки сидящих подле очага ни одного ПДА.

– А нам теперь побрякушки разные ни к чему, – перехватив его взгляд, ответил Артур. – Мы сами – аномальное явление. Зона нас искалечила, да не добила, теперь вот тварей разных шлет, да без толку.

– А выбросы? – не удержавшись, спросил Штопор.

На минуту воцарилось молчание, потом Илья негромко произнес:

– С ума сходят те, кого страх изнутри гложет. Зона – она чувствует… А нам чего страшиться? Хлебнули до краев, и ужаса, и равнодушия человеческого, и боли невыносимой. Те сталкеры, которые когда-то артефакты искали, друзей за хабар убивали да выбросам кланялись – сгинули. Это я про нас. Нет больше таких. Да и на родине уже могилки давно насыпали, фамилии да дату смерти нацарапали. Умерли мы. Только имена вот остались.

– Выбросы стороной холм обходят, – видя недоверие на лицах Гурона и Штопора, произнес Инок. – Сам был свидетелем.

– Неужели совсем не страшно?

– Мы о другом думаем, – ответил Илья. – О друзьях, что где-то в Зоне выброс пережидают. О тех, кого помним. Поначалу мы тоже прятались. Потом как-то не успели. Внезапно все произошло. Собрались в круг у костра, сидели, помнится, молча, не проклинали судьбу, как прежде, а вспоминали в последний раз тех, кто был милосерден к нам.

– И что? – затаив дыхание, спросил Гурон.

– Мимо пронесло. Рядом с холмом аномалии бесновались, ветер едва деревья не валил, а тут – ни ветринки. Так и минул выброс. С тех пор не прячемся. Только знает теперь о нас Зона. Зверье напускает, людишек продажных.

– Снайпер у вас жутковатый, – поежился Гурон.

– Да он вообще-то безобидный. Себя не помнит. Но стрелок действительно классный.

– А из Зоны почему не ушли? Чем живете-то без хабара? – спросил примолкший было Штопор.

– Куда же нам податься? – пожал плечами Илья. – Кто нас, калек, дома ждет? Да и как без Зоны? Там, за кордоном, разве жизнь? Где за лицом души не видать? А хабар нам ни к чему. Загляни под навес, там всего хватает. Молодые сталкеры, кто поумнее, сюда к нам приходят. Мы их учим, как в Зоне выжить, простые примеры приводим, те, кто слушает, потом возвращаются… живыми, ну и несут от Сидоровича – кто патронов, кто консервов… В общем, не бедствуем.

– А Инок? – ляпнул Гурон, заметив, что тот отошел к дальней стрелковой ячейке, понес кому-то последнюю пачку патронов.

– Что Инок? – хитро прищурился Илья.

– Ну, он тоже у вас здесь учился?

– А ты у него сам спроси. Захочет – ответит.

Через некоторое время начал накрапывать дождь.

Сменились часовые в стрелковых ячейках, к очагу подсел жутковатого вида монолитовец – человек без прошлого, без настоящего, забывший себя Адепт странной веры в неколебимое могущество Монолита, в то, что мифический черный параллелепипед действительно исполняет любое желание верящих в него сталкеров.

И Гурон, и Штопор почувствовали себя неуютно.

– Спать пора. – Гурон не выдержал первым. – Завтра чуть свет в дорогу.

– И то дело, – поддержал его Штопор. – Инок, ты где?

– Укладывайтесь. Я сейчас, – раздался из темноты голос сталкера.

– Ну, смотри. Утром носом клевать будешь.

– Да сказал же – иду.

Дождь усилился. Штопор с Гуроном забрались под навес, Инок же остался с Ильей, которому выпала очередь дежурить.

– Спокойно у вас.

– Ну, это кому как, – усмехнулся Илья. – Вон товарищам твоим, видно, не по себе.

– Спрашивали обо мне?

– А как же. Только мы чужие тайны умеем хранить. Тяжело тебе?

– По-разному, – ответил Инок. – Но Зона ведь не отпустит, сам знаешь.

– Осторожнее с этим Штопором, – внезапно предупредил Илья. – Мутный он. Не хочу, чтобы тебя снова с тремя пулями к нам принесли.

Инок лишь усмехнулся в ответ. Его короткие, выстриженные ежиком, высветленные аномальными осадками волосы влажно блеснули в сумраке.

– За предупреждение спасибо. Как вернемся из рейда, обязательно к вам загляну. Вот, – он вытащил из герметичного клапана разгрузки, надетой поверх кевларового бронежилета, флешку. – Сидорович просил передать. Там последняя информация по событиям в Зоне. Ты смотри, а я спать пойду. Действительно вставать рано, да и путь неблизкий.

– Куда хоть собрались?

– В Припять.

* * *

Утро выдалось хмурым и стылым. Над землей стелился туман, в молочной пелене тонули контуры покосившихся строений, лишь железнодорожный мост как будто висел над дорогой, соединяя высокие насыпи.

– Блокпост все еще на прежнем месте? – Штопор, не выспавшийся и злой, выглядел бодро, акклиматизация, похоже, завершилась, ветеран окончательно втянулся в обстановку, шагая наравне с Гуроном и Иноком.

– Был на месте, – ответил Инок. – Сейчас ближе подойдем, узнаем.

Там, где под железнодорожным мостом проходила автомобильная дорога, в теснине высилось нагромождение ржавой техники, валялись несколько бетонных труб незавершенной дренажной системы, среди кажущегося хаоса удобно и неприметно расположился навес, прикрытый маскировочной сетью.

В утренней тишине внезапно ударило несколько автоматных очередей, в ответ раздались одиночные пистолетные выстрелы.

Инок поднял руку, останавливая движение группы.

Молочно-белый туман скрывал позиции блокпоста, лишь встроенная в бронекостюмы система тепловидения давала некоторое представление о происходящем.

Сталкер-одиночка затаился под крышей полуразрушенной фермы, метрах в ста от железнодорожной насыпи. Двое военных медленно подбирались к нему, перебегая от дерева к дереву, вдоль дороги.

– Самоубийца он, что ли? – проворчал Штопор.

– Нет. – В глазах Инока промелькнули задорные искорки. – Автомат ему нужен. С пистолетом на блокпост не полезешь, вот и выманивает вояк на себя.

– Валим их? – озаботился Гурон.

– Нет. Сам справится. Штопор, давай на насыпь, бегом! Отсканируй блокпост, пока туман не рассеялся и тепловизоры нормально работают. Мы прикроем. Если военных больше нет, дашь знать, проскочим на ту сторону.

Штопор без возражений выполнил приказ. Едва его сгорбившаяся фигура исчезла в тающей молочной пелене, как у заброшенной фермы начался новый акт затеянного неизвестным сталкером представления.

Двое военных уже подобрались почти вплотную к зданию. Серьезная ошибка с их стороны, мысленно отметил Гурон, с интересом наблюдая за развитием событий. Засевший на чердаке сталкер сумел настолько разозлить вояк, что выманил их на дистанцию эффективного пистолетного выстрела, оставаясь вне досягаемости автоматных очередей, что наглядно и продемонстрировал, на пару секунд показавшись у чердачного окна. Три ударивших подряд выстрела свалили офицера. Ни одна пуля даже не задела бронежилета, все три попадания пришлись в ноги. Сталкер действовал хладнокровно и расчетливо, но ощущался в стремительном развитии ситуации какой-то запредельный, губительный азарт.

Второй военный отпрянул за ствол дерева и шарахнул по чердаку длинной очередью.

– Не трать мои патроны, сука! – раздался оттуда хриплый голос.

– Это почему они твои? – взъярился военный, вновь щедро прошив крышу покосившегося здания автоматным огнем. Вниз полетели куски расколотого шифера, и в воздухе повисли облачка мелкой трухи от простреленных навылет, порядком истлевших деревянных балок.

– Пулю в лоб схлопочешь – будут мои! – раздался ответ сталкера.

Гурон усмехнулся.

– Далеко пойдет мужик.

– Угу… – согласился Инок. – Если Зона его не остановит.

Сухо щелкнул включившийся коммуникатор шлема.

– Чисто, – доложил Штопор.

– Гурон, вперед.

Фигура напарника исчезла в тумане, а через минуту пришел его доклад:

– На позиции. Прикрываю.

Инок побежал в направлении блокпоста. Хотя бег в бронекостюме трудно назвать бегом, скорее это напоминает размашистый быстрый шаг – неизбежная плата за дополнительную защиту.

Сзади грохнуло еще несколько пистолетных выстрелов.

Автоматы молчали. Инок мысленно понадеялся, что сталкер не станет добивать незадачливых вояк – заберет оружие и оставит им хотя бы одну аптечку на двоих.

Глупая, неуместная жалость?

Нет. Инок достаточно повидал жестокости, сам хладнокровно убивал, когда того требовала ситуация. Но в данном случае он поступил бы именно так – оставил им аптечку, забрал оружие, боеприпасы и ушел бы своей дорогой.

Зона – она чувствует каждого. И не приветствует бессмысленных убийств.

* * *

За железнодорожной насыпью сельский, почти пасторальный пейзаж Кордона стал понемногу видоизменяться, как бы предупреждая сталкеров о приближении к границам Свалки – территории, куда после первой Чернобыльской катастрофы вывозили зараженную радиацией технику, сбрасывали сотни тысяч тонн различного радиоактивного хлама.

Ржавая растительность раскинулась редколесьем по пологому склону холма. Воздух меж изуродованных, перекрученных стволов приземистых деревьев местами искажался, выдавая наличие аномалий.

Побитый кислотными дождями, порядком поржавевший гусеничный трактор косо застыл на середине склона. Зачем он пытался вскарабкаться на холм перед тем, как остановиться навеки, уже не узнаешь – скелет водителя так и остался в кабине, привалившись лбом к треснутому в мелкую паутину стеклу.

Низкие, косматые тучи клубились над головой, время от времени роняя хмурую морось дождя. От болотца по ложбине тянулось марево испарений, а ветер, хоть и не сильный, пробирал до костей.

Ветер Зоны… Он ощутим всегда. Поначалу на него не обращаешь внимания, затем, если выжил в первые дни пребывания тут, он становится вечным спутником, постоянным напоминанием – то бросит в лицо шуршащий ворох пожелтевших листьев, то закрутится в опасной близости мгновенным смерчем, то просто вяло дует в лицо, как от него ни отворачивайся. Вот и сейчас пахнул чем-то терпким, до боли знакомым и одновременно настораживающим – словно принес, бросил запах и, забавляясь, унесся прочь, поднимая по ходу паутину ржавых волос, опутавшую высохшие на корню деревья.

– Свалкой пахнет. – Гурон натянул дыхательную маску, Штопор и Инок молча последовали его примеру.

Корявый лес, полный очагов аномальной активности, они обошли стороной.

Сразу за поворотом дороги открылась панорама высоких, уже оплывших от времени гор мусора, из которых словно изломанные руки торчали бетонные балки, куски арматуры, треснувшие чугунные трубы. Окрестности достаточно сильно фонили, заставляя встроенные в экипировку дозиметры нервно попискивать.

– Звук убрать, – приказал Инок.

Писк тут же смолк.

– Тишина необычная. – Он посмотрел по сторонам и добавил: – Мертвая.

Действительно, звуков на Свалке всегда хватало с избытком. Многие новички справедливо побаивались этого места. Здесь постоянно вспыхивали спонтанные стычки между боевиками бандитских группировок и сталкерами-одиночками, стрельба за редкими исключениями не прекращалась ни днем, ни ночью. Фактически данный регион Зоны Отчуждения не контролировал никто, хотя на севере, перед границей Диких Территорий, существовал стационарный блокпост группировки «Долг». Двигаясь на запад, отсюда можно было попасть в Темную Долину, где прочно обосновались крупные банды, на восток уходила дорога, ведущая к заброшенному комплексу НИИ «Агропром». Таким образом, Свалка являлась своеобразным перевалочным пунктом, развязкой направлений, здесь постоянно кто-то находился, порой десятки сталкеров одновременно направлялись по своим делам, кто-то оставался тут, занимаясь сбором артефактов среди радиоактивных отвалов огромного технокладбища, кто-то следовал транзитом в иные области Зоны, мутанты, как и боевики бандгрупп не оставляли без внимания ни первых, ни вторых, стремясь урвать себе кусок добычи.

Инок некоторое время прислушивался.

Ни одного выстрела, лишь ветер воет в обрывках проводов. Несмотря на пасмурное небо, над скелетами полуразрушенных промышленных зданий повисло похожее на смог марево – это в недрах исполинских отвалов шли медленные, непрерывные процессы химических реакций, выделяющие не только тепло, но и различные побочные продукты, в большинстве газообразные и токсичные.

– Ну что? – Штопор вел себя достаточно сдержанно, однако необычная тишина угнетала, вызывая ощущение притаившейся где-то рядом смертельной опасности. Все трое давно сняли оружие с предохранителей, сдвинув переводчики огня в положение «автомат». – Как пойдем?

– А что, есть варианты? – вопросом на вопрос ответил Инок, продолжая следить за окрестностями.

– Давай, Штопор, колись. – Гурон поежился. – А то не нравится мне эта тишина.

– За плиты, – отдал скупой приказ Инок. – Там поговорим.

Они, прикрывая друг друга, контролируя взглядом все направления, перебежали под прикрытие сложенных стопками бетонных плит. Здесь, в узких коридорах меж штабелированными стройматериалами, было легко отбиваться от любого противника.

– Ну, так что, Штопор? – Инок занял позицию, контролируя левый проход, Гурон блокировал узкую расселину справа, ветерану достался тыл.

– Тропа, ведущая к Припяти, начинается тут, – глухо проинформировал ветеран.

– Где именно? Что представляет собой? Насколько по ней опасно идти? – Инока раздражало, что приходиться задавать наводящие вопросы. – Штопор, ты не темни, наши жизни теперь одной веревочкой связаны.

– Да я не темню! Тропа начинается неподалеку от блокпоста «Долга».

– И как же она обходит сразу четыре сектора? – Инок имел в виду Дикие Территории, непосредственно базу группировки «Долг», военные склады и пресловутый Радар. Мысленно представив карту Зоны, он не нашел приемлемого окольного пути.

– Тропа на самом деле – тоннель. Он проходит под свалкой и ведет в Припять, – пояснил Штопор.

– Ведет в Припять? Может, ты что-то путаешь? Наверное, тоннель соединяет город с каким-то удаленным объектом? – задал вполне резонный вопрос Гурон.

– Не знаю. Там тупик, обвал. Вход в подземелье случайно обнаружил Брокер. Шел на базу Долга, недалеко от блокпоста на него налетела свора псевдособак. Он отбивался, потом патроны к автомату закончились – побежал. Вломился в радиоактивную зону, а там земля просевшая, поплыла у него под ногами, он и провалился в оползень. Упал с семиметровой высоты, чуть руку не сломал. Это он позже рассказывал. А тогда двое суток под землей просидел, пока не нашел способ выбраться.

– Тоннель, значит? А что там внизу?

– Да толком не понять. Железнодорожное полотно проложено, как будто метро строили. Тоннель полукруглый в сечении, по стенам кабели протянуты, много боковых ответвлений, большинство мы не исследовали, не до них было. Там аномалий полно, бюреры, снорки, дважды нас атаковали кровососы, один раз под ментальный удар контролера попали.

– А завалы? Много на пути препятствий? – потребовал уточнений Инок.

– Хватает, – признался Штопор. – Кое-где приходилось под самый свод по горам щебня взбираться, узкие лазы расчищать. Там железнодорожные платформы еще в тупиковых ответвлениях стоят, странные такие. Вокруг непонятные детали разбросаны, будто негабаритные контейнеры демонтировали. Еще в тупиках попадались скелеты в истлевшей военной форме советского образца. А один раз на зомби нарвались, едва патронов хватило отбиться.

– А выходы на поверхность есть?

– Нашли мы пару огромных вертикальных шахт. Правда, до них по боковым ответвлениям прилично нужно пройти. Там тоже все демонтировано, даже, что странно, скоб для подъема нет. Мы самодельным арбалетом пользовались, чтобы «кошку» выстреливать.

– И как?

– Незнакомые места. Глухие. Радиация зашкаливает, куда двигаться – непонятно.

– Сам тоннелем бы пошел?

– Нет. Только в крайнем случае. Туда бы огнемет с собой взять.

– Обойдемся. – Инок что-то мысленно прикинул, затем огласил свое решение: – Пойдем по земле. Штопор прав, тоннелем всегда воспользоваться успеем. После последнего выброса он, может, и непроходим вовсе. А нам нужно Выжигатель проверить да посмотреть, что на базах Долга и Свободы происходит. Так что поворачиваем к блокпосту.

Штопор вдруг с облегчением выдохнул. Похоже, что от одной мысли о подземелье, ведущем к Припяти, ему становилось тошно.

* * *

Свалка действительно выглядела вымершей. Обычно путь до блокпоста занимал часа два, но ввиду особых обстоятельств продвигались очень осторожно. Гурон постоянно следил за показаниями детектора аномалий, Инок и Штопор внимательно смотрели по сторонам. Над горами мусора сгущался смог, казалось, что насыщенные влагой облака льнут к земле, едва ли не цепляя макушки высохших деревьев.

Если верить часам, едва минул полдень, но вокруг царили серые сумерки, периодически срывался дождь, ухудшая и без того скверную видимость. Штопор попытался включить тепловизор, но из-за повышенного радиационного фона картинка на проекционном забрале боевого шлема получилась смазанной и нечеткой, покрытой точечными помехами.

– Впереди аномалии, – предупредил Гурон. Из-за надетой дыхательной маски его голос звучал глухо, словно шел из-под земли. – Справа три метра от обочины – карусель, слева два метра – группа из трех жарок.

«Зона изменилась», – мысленно отметил Инок, знаком указав Штопору: двигаемся колонной вслед за Гуроном. Раньше жарки встречались только в подземельях да ближе к центру, на Диких Территориях. Теперь вот появились тут.

Они миновали опасный участок и остановились на короткий привал. Все же ходьба в бронекостюмах отнимала много сил, к ним еще надо было приспособиться, чтобы не стать медлительной мишенью при первом же боестолкновении.

– Что-то я бандитов не вижу. – В голосе Гурона отчетливо звучало напряжение. – Не поверю, что они вслед за сталкерами к Саркофагу ломанулись.

Штопор промолчал.

Инок, восстанавливая дыхание, не забывал смотреть по сторонам. Справа возвышалось серое здание какого-то заброшенного цеха. В мыслях промелькнула мгновенная аналогия. В свете информации, полученной от Штопора, ассоциативное мышление вытолкнуло иную картинку: если двигаться на восток к заброшенному, постепенно ветшающему комплексу зданий НИИ «Агропром», то, не доходя до условной границы Свалки, обязательно увидишь такой же обветшалый цех вагонного депо, за ним, если не изменяла память, находится небольшая сортировочная развязка железнодорожных путей… упирающаяся в странный тоннель, перекрытый обвалом и множеством аномалий на входе.

Вот, значит, как? А он-то все гадал, за какой надобностью тут депо выстроили. От него только в тоннель пути ведут.

– Штопор, напряги память. Помнишь промышленное здание на востоке?

– Помню. Цех какой-то. Там обычно сталкеры собираются.

– Это вагонное депо. За ним железнодорожные пути, ведущие в тоннель. Попробуй мысленно продолжить направление. Совпадает оно с твоей подземной тропой?

Ветеран на минуту задумался, затем отрицательно покачал головой.

– Нет. Но тоннель, по которому мы шли к Припяти, не прямой. У него есть несколько плавных поворотов.

– Значит, такой же поворот может располагаться между точкой входа группы Брокера и этим зданием?

– Может. Расстояние позволяет, – согласился Штопор.

– Интересная картина получается. – Инок рассуждал вслух. – Вагоноремонтное депо в чистом поле. Рядом холм, в нем начинается тоннель. Если он действительно ведет к Припяти, то назначение подземных коммуникаций становится понятным.

– И что же там было, по-твоему? – спросил Гурон.

– Подземный ракетный комплекс. Стратегическая точка. Вспомни вертикальные шахты. Если под землей ходили спецпоезда, то логично предположить, что на подвижных платформах располагались пусковые установки. А вертикальные шахты в ответвлениях служили для запуска баллистических ракет.