Текст книги "Разведывательно-диверсионная группа. «Слон»"

– Ну вот, кажется, все и начинается… – «подумал» вслух лейтенант Осокин.

– Может быть, Дима… Может быть… Все! Выполняйте! В 13.00 рота должна выйти на марш!..

Часть вторая
= «…В горах Афгани…»

 
…Ах, какого дружка потерял я в бою,
И не сорок два года назад, а вчера,
Среди гор и песков, где сжигает жара
все вокруг,
Опаляя недетскую память мою.
Слышишь, друг,
Мой дружок, мы взошли
на некнижную ту высоту,
Под которой ты лег…
 

Октябрь 1988 г. Подмосковье.
Отряд

…Два Андрея, молоденький лейтенантик Филин и уже умудренный военным опытом тридцатилетний сержант-сверхсрочник Слон, сидели на деревянной скамеечке под раскидистой ивой у входа в расположение разведдиверсионной группы. Филин уже успел «заматереть на службе». И не просто заматереть! Три недели назад он сумел-таки получить свой краповый берет и теперь был почти на равных со всеми своими Псами Войны…

А неделю назад лейтенант получил от командира отряда свое первое задание – Афган[18]18
  События, описанные в книге «Сделать невозможное».


[Закрыть]…

И с кем ему было поговорить и посоветоваться, как не с самым опытным в группе, знающим эту страну не хуже собственной ширинки Андреем Ошехой, который был к тому же еще и его «замком»?

Все началось с расспросов о погоде, о местных условиях, а закончилось тем, что…

– Слушай, Слон! – Глаза Филина горели огнем неподдельного интереса. – Так ты что, получается? Участвовал в штурме дворца Хафизулы Амина?

– Получается… Упарились мы тогда… – грустно улыбнулся Слон.

– Слушай, тезка! Я че-то не пойму… Ведь известно же, что ввод наших был 25 декабря…

– Это, командир, – официально! А не официально… – Слон улыбнулся. – Было со-овсем по-другому!.. На главную афганскую авиабазу Баграм был переброшен первый батальон нашего отдельного «пдп» по официальному соглашению Москвы и Кабула якобы для реконструкции аэродрома еще в начале декабря…

Слон закурил, глубоко затянулся, и по его глазам стало понятно, что он «вернулся» на девять лет назад».

– Батальон тщательно готовили к этой акции. Ох, как тщательно!.. Это я только потом узнал, намного позже… Незаметно и скромненько нагрянули представители особого отдела, пересмотрели каждого солдата, несколько человек порекомендовали отправить служить в другие части. Затем в штат батальона ввели автомобилистов, зенитчиков, двух хирургов и начфина… Батальон прибыл в Баграм под видом технических специалистов и военных строителей. Чтобы не раскрывать структуру батальона, все офицеры надели сержантские погоны, представляешь?! Разница между ними и настоящими сержантами состояла в том, что у офицеров лычки на погонах были красного цвета, как у «сверчков», как у меня сейчас, а собственно у сержантов – желтые. Плечи командира батальона подполковника Лохмакина украсили погоны с широкой старшинской полосой посредине!.. Ты такого цирка, Андрюха, не видел никогда, да и не увидишь, наверное, – сейчас уже давно все изменилось… На все вопросы афганцев, откуда прилетели, приказано было отвечать однозначно – из Советского Союза, чтобы никаких привязок к Туркестанскому военному округу и ВДВ.

– Да… На такое было бы интересно посмотреть… – улыбнулся тогда Филин. – Представить себе нашего Батю, к примеру, да в старшинских погонах! Они, афганцы эти, что, совсем тупые?

– Просто им по хрену, что там у нас и как было, командир… Это они позже начали в наших званиях разбираться, когда за них начали неплохую деньгу отваливать…

– Ну, а потом что было?

– Потом? Потом было весело, Филин… – Только улыбка Слона почему-то говорила об обратном. – Только утром следующего дня рядовые афганцы увидели, что вокруг аэродрома роют окопы и землянки русские солдаты… Первые дни для батальона пролетели в благоустройстве лагеря. На счастье, комбат оказался мужиком с хозяйской жилкой и первым научился месить глину, обжигать кирпичи, из ничего придумывать всевозможные приспособления для быта. Постепенно начало спадать напряжение у солдат: они уже не хватались за оружие при каждом выстреле, звучавшем в горах или «зеленке»…

– А уже постреливали?

– Еще как… А еще знаешь что? – Теперь «замок» улыбнулся искренне. – Рядовые солдаты Баграм мгновенно обозвали «Малой землей» – по аналогии с только что вышедшей книгой Леньки Брежнева – и первыми почувствовали и поняли, что быть им в Афганистане долго, – все до единого постриглись наголо!.. Зато наконец-то почувствовали уверенность наши летчики, развозившие по стране грузы и каждый раз при возвращении на аэродром не ведавшие, в чьих он руках. Вздохнули облегченно и семьи советников – теперь им было куда, к кому и под чью защиту бежать, если что…

– Ну, а что сам ввод, тезка? – Филину было интересно абсолютно все.

– Ввод… Ввод такой «толпы» – это всегда бардак, сам знаешь!.. – Слон прикурил от своего же окурка следующую сигарету. – То, что творилось по дорогам от Термеза и Кушки, я знаю только по слухам, а вот то, что происходило в небе над Кабулом, видел собственными глазами… И знаешь, командир… Честно тебе скажу… Не понимал я тогда, кто нами командует – дети или полные дебилы… Но то, что эти «большие мужи», в генеральских погонах, ни хрена в этом деле не волокли, так это понимали даже мои «салабоны», которые в армии были всего-то по паре месяцев…

– Расскажи, сержант! – попросил Филин. – Мне знать надо! Это не просто интерес – это еще и для нашего здоровья может быть полезно!

– Полезно, говоришь? – улыбнулся «замок». – Ну, ладно… Высадка 103-й дивизии ВДВ на Кабульский аэродром началась что-то около шести часов вечера 25 декабря… К полному «счастью» летчиков, повалил снег. Не видно было почти ни хрена метров за тридцать! Посадка самолетов шла практически вслепую!.. Тут же возникли проблемы с разгрузкой. Чтобы как можно скорее освобождать аэродром для подлетающих следом групп самолетов, «на рысях» подготовили несколько тяжелых спецавтомобилей. С их помощью оттаскивали с бетонки БМП и другую технику. В разгрузке участвовали все, даже экипажи самолетов, – трудились как негры на плантациях, потому что времени совсем не было – на все, про все экипажу «Антея» или, к примеру, «Ильюшина-76» отводилось минут пятнадцать всего-то…

– Твою мать!

– Вот-вот!.. Мы возле Тадж-Бека тогда сидели, но всю эту «карусель» видели… Знаешь, такое впечатление было, что «транспортники» тебе прямо на голову садятся! А рев!!! – Слон посмотрел мимо Филина «в никуда»… – Первая группа, говорили, состояла из семи самолетов. Шесть приземлились, а седьмой потерялся… Кто-то утверждал, что видел над горами сильную вспышку и слышал гром. А потом выяснилось, этот «Ил-76» действительно потерпел крушение. На его борту, кроме экипажа, находилось 37 десантников – офицер, трое прапорщиков, один сержант и 32 рядовых, машина с боеприпасами, топливозаправщик с бензином и полевая кухня – все из 350-го полка Витебской дивизии. Да… Выяснилось, что на высоте свыше четырех тысяч метров машина зацепилась за вершину горы и взорвалась… Снегопад, мать его, был такой, что вообще ни хрена видно не было… Эти братишки да еще весь экипаж – они были самыми первыми потерями за Речкой…

– Да, тезка, обидная смерть… Они же даже до войны не долетели…

– Смерть, командир, не бывает «обидной» или «глупой». – Слон посмотрел тогда лейтенанту прямо в глаза. – Смерть – она и есть смерть… А для солдата она может быть только бессмысленной…

Ах! Какая же мудрость и сила были в этой простой фразе простого сержанта, который отдал всю свою юность войне…

– А про сам штурм дворца Амина расскажешь?

– Если тебе так надо… Хотя… Уже столько лет прошло…

– Надо, «замок»… – Глаза молодого лейтенанта горели огнем азарта. – Надо! Такие операции надо вообще заносить в анналы истории, чтобы было на чем молодежь учить!

– А ты-то сам? Тебе-то зачем это сейчас?

– Так я для себя и прошу! Ты же знаешь, куда идем! Мне понять надо!..

– Тогда тебе, ком, еще много чего понимать придется…

– Научусь по ходу дела!.. А это хочу знать сейчас!

– Ладно! – улыбнулся Слон. – Так с чего начать-то? Я ж ведь тоже всего не знаю – не положено мне было ни по званию, ни по должности…

– А ты расскажи, что знаешь!

– Ладно, командир… Ведь не отстанешь же?

– Даже не надейся!

Слон посмотрел на лейтенанта каким-то странным взглядом:

– Шах таким же был… Неугомонным… Все знать хотел, все мелочи… А теперь пенсионер… В свои-то годы!.. Эх вы, офицеры!.. Куда ж вы лезете-то, мальчики…

– Учимся… Ну?! Расскажешь про штурм?

– Ладно… Слушай. – И Слон закурил какую уже сигарету. – «Мусбат» и наша рота тогда уже официально входили в состав охраны Тадж-Бека… А всей операцией командовал один генерал из ГРУ… Вот он и отдал приказ разработать сам план офицерам, которые сами же и будут его выполнять… Мудро поступил, если честно! Теперь уже пенять было не на кого, кроме себя самих, если бы было что не так…

* * *

23 декабря 1979 г. Кабул. Ночь.
База дислокации спецназовцев

…«Мусульманский батальон» размещался в шестистах метрах от дворца Тадж-Бек, в недостроенной двухэтажной казарме танкового батальона афганской бригады охраны. Она была с бетонным полом и окнами без стекол. Некоторые подразделения разместились в глинобитных строениях и землянках. Спецназовцы вместо стекол натянули плащ-палатки, поставили печки-«буржуйки», койки в два яруса. Афганцы выдали им одеяла из верблюжьей шерсти. Вместе с ними здесь «квартировали» и две группы «Зенита». Боевую технику разместили в трех парках, огородив их колючей проволокой. В палатках УСБ разместили склады, оборудовали столовые. А когда 20 декабря к ним присоединились 9-я рота десантников Фокстротина и группа «Гром», спецназовцам пришлось еще немного потесниться. Рядом с казармой развернули еще одну большую палатку, куда переместили медпункт. В общем, устроились кое-как…

Вот тогда-то и началась настоящая работа…

Капитан Сархатов собрал всех офицеров, прапорщиков и старшин, и… Началась «тяжелая ночь»…

– Прошу внимания, товарищи офицеры!.. Получен приказ… – Он походил немного взад-вперед. – Разработать план захвата президентского дворца…

– Фи-фи-фи-у-у!!! – присвистнул кто-то.

– Да, мужики!.. Соотношение сил далеко не в нашу пользу… Тем более что вся личная гвардия Амина – это в основном его родственники, которые, ко всему прочему, обучались военному делу у нас, в Союзе, в наших военных училищах… «Родственнички» охраняют внутренние помещения Тадж-Бека… Эти будут сражаться до последнего, а их рота – около 160 человек…

– Эту задачу будут решать непосредственно «Зенит» и «Гром», капитан! Ваша задача – обеспечить попадание наших групп непосредственно во дворец! – подал голос суровый военный, о котором присутствующим офицерам было известно, что именно он будет руководить всей операцией, – полковник Бояринский, один из командиров «Зенита». – Вот давайте и будем думать, как им туда попасть, товарищи офицеры!..

…Решение спецназовцы принимали всю ночь. Считали долго и скрупулезно. Понимали, что это и есть та реальная задача, ради которой они здесь. И пришли к выводу, что если из «мусульманского батальона» заберут две роты полностью, о чем предупреждал генерал, командовавший здесь всем, то захватить дворец они не смогут даже с учетом усиления батальона «Шилками» и фактора внезапности. Соотношение сил и средств на всех направлениях складывалось примерно 1 к 15 в пользу афганцев… Надо было задействовать все силы батальона и все средства усиления, хотя их тоже было явно недостаточно, да еще и «попотеть» от души, чтобы из всего этого что-то получилось, – в батальоне насчитывалось всего-то 520 человек, плюс приданная рота десантников Фокстротина да две группы «гэбэшного» спецназа «Гром» и «Зенит». У афганцев же только на охране дворца, по разным оценкам, было задействовано более двух с половиной тысяч человек. А рядом еще располагались зенитно-артиллерийский полк и строительный полк…

Главная ставка делалась на внезапность и стремительность действий…

Мужики с озабоченными, суровыми лицами мучились всю ночь. И хотя основной целью этой операции было взятие президентского дворца и ликвидация самого Амина, но для них самих была и еще одна, не менее важная задача – сохранить своих бойцов!..

Они, люди, посвятившие свои жизни офицерской профессии, знали, на что шли, с самого начала, еще тогда, когда поступали на учебу в военные училища! Но мальчишки, призвавшиеся в армию «отдавать свой долг Родине»… Какое им было дело до всего этого говна, им, собиравшимся стать врачами, учителями, трактористами или, скажем, театральными артистами? Как сказал бы широко известный в узких военных кругах старший прапорщик Игорек Барзов, или просто Медведь: «Им все эти „политические войны“ вдали от Родины были глубоко по тулумбасу!»…

Вот и морщили мозг офицеры…

Судили-рядили всю ночь…

И только тогда, когда солнце начало подниматься из-за гор, а в помещении от сигаретного дыма уже першило в горле и разъедало глаза даже у самых отъявленных курильщиков, план операции родился все же на свет.

Им предусматривалось следующее…

В назначенное время «мусульманский батальон» тремя ротами должен был занять участки обороны и не допустить выдвижения к дворцу Тадж-Бек афганских батальонов, трех пехотных и одного танкового. Против 3-го пехотного батальона, расположенного южнее дворца, должна была действовать одна рота «мусбата», с севера прикрывала еще одна рота, здесь располагались танковый и 1-й пехотный батальоны афганцев, а с востока – 9-я рота отдельного парашютно-десантного полка старшего лейтенанта Валерия Фокстротина блокировала 2-й пехотный батальон, штаб бригады охраны и казармы роты охраны…

Действия рот поддерживали огнем две зенитные установки «Шилка». Для блокирования и разоружения зенитного и строительного полков выделили два взвода спецназовцев.

Для непосредственного штурма дворца от «мусульманского батальона» были выделены 3-я рота и один взвод 1-й роты. Они должны были обеспечить действия специальных групп КГБ СССР «Гром» и «Зенит», в составе которых были только офицеры. И их тоже должны были поддерживать две «Шилки».

Одной из самых важных задач был захват трех закопанных южнее дворца танков «Т-54», которые держали под прицелом все подходы к Тадж-Беку. Для этого выделили группу в количестве пятнадцати человек, в их числе были и специалисты-танкисты. Эту группу «камикадзе» возглавлял сам капитан Сархатов. В нее включили для усиления и «на всякий случай» еще четырех снайперов из спецподразделений госбезопасности… Все понимали, что от действий именно этой группы зависел успех всей операции.

Они начинали первыми. Руководители операции и командование батальона хорошо понимали, что задача может быть выполнена только при условии применения внезапности и военной хитрости. Иначе… Иначе живыми не уйти никому…

– Анвар… Может, стоит все же усилить твою группу? – проговорил полковник Бояринский. – Вас очень мало, капитан! А взять эти танки крайне важно! Иначе они раздолбают нас своими пушками и пулеметами еще на подступах к дворцу. «Т-54» – это тебе не игрушка, сам знаешь!

– Справимся, товарищ полковник… А рисковать людьми я не буду… Если суждено нам там остаться, то, по крайней мере, нас будет не много… Со мной идут только офицеры и добровольцы… Все будет хорошо! Справимся!..

* * *

…Октябрь 1988 г. …

… – А как все начиналось-то, Андрюха? Самое-самое начало!

Филину было до ужаса, до исступления интересно знать, ему хотелось понять и прочувствовать то, что чувствовал молодой парень, который впервые столкнулся с войной.

– Начиналось?.. Начиналось жестко, командир… На пулеметы лезли… Матросовы, бля…

– А так бывает?

– Всяко бывает, командир… Мы ведь тогда на самом деле первые войну начали… – И в рот «прыгнула» очередная сигарета. – А они что?.. Они-то как раз защищались… Как умели… А умели неплохо – мы их сами на свою голову этому и научили…

* * *

27 декабря 1979 г. Афганистан. Тадж-Бек.
«Шторм-333»…

 
…Еще на границе и дальше границы
Стоят в ожидании наши полки.
А там, на подходе к афганской столице,
Девятая рота примкнула штыки.
 
 
Девятая рота сдала партбилеты,
Из памяти вычеркнула имена.
Ведь если затянется бой до рассвета,
То не было роты, приснилась она…
 
 
Войну мы порой называем «работа»,
А все же она называлась войной.
Идет по Кабулу девятая рота,
И нет никого у нее за спиной…
 

…В 19.10 группа разведчиков-диверсантов на машине приблизилась к люку «колодца» Центрального распределительного узла подземных коммуникаций связи, в центре Кабула, недалеко от Центрального телеграфа…

Машина проехала над ним и «заглохла»…

Пока «незадачливый водила», подняв капот «ЗИЛа-131», пытался разобраться в причинах поломки, из кузова крытой машины тихонько вывалились двое, приподняли крышку люка, что-то опустили вниз и заботливо прикрыли ее…

Мотор машины взревел, завелся-таки, водитель взмахнул рукой подошедшему афганцу-часовому, мол, все в порядке, и машина скрылась за поворотом…

На все, как и предполагалось, ушло 35—40 секунд. А через пять минут… Прогремел взрыв – Тадж-Бек стал «глух и нем»…

Десантники только слышали этот мощный взрыв в центре Кабула…

– Все, старшина! – проговорил лейтенант Осокин, наблюдавший в бинокль за всеми манипуляциями «гэрэушных» спецназовцев. – Вот теперь все говно и начнется… Что-то они там рванули. Теперь обратно уже не отыграть…

Все началось через двадцать минут, когда в небо взлетели красные ракеты… Вот именно тогда-то и началась операция «Шторм-333»…

Первыми по дворцу открыли огонь две «Шилки». Автоматические гранатометы «АГС-17» «Пламя» стали вести огонь по расположению танкового батальона, не давая экипажам подойти к танкам. По дороге к дворцу двинулась рота боевых машин пехоты. На десяти БМП в качестве десанта – две «комитетские» спецгруппы… Тадж-Бек находился на окраине Кабула, на высоком холме, густо поросшем деревьями и колючим кустарником. Эдакая природная изгородь. И взобраться на этот «президентский холм» можно было только по единственной дороге, извивавшейся по нему серпантином…

…У десантников же 9-й роты была другая задача – заблокировать самое опасное, восточное направление… Десантники выдвигались на рубеж перед 2-м афганским батальоном охраны и казармами бригады… Здесь, с этой стороны, метрах в трехстах-четырехстах от президентского дворца, находились не только казармы всей бригады охраны, но и ее штаб. И именно это делало восточное направление самым опасным – там афганские офицеры могли организовать своих, обалдевших от внезапного нападения, солдат и дать отпор нападавшим…

…Фокстротин посмотрел на лейтенанта Осокина и Андрея:

– Ну, вот, мужики… Теперь и наша очередь подошла… – И скомандовал во весь голос: – Офицерам выводить свои взвода на обозначенные рубежи! Бегом, марш!

Эх, если бы у них была возможность хоть как-то подготовиться, выкопать хоть какие-то ячейки, чтобы хоть немного прикрыть свои головы и тела землицей… Но нет… Афганцы ни о чем не должны были догадаться заранее! А потому и бежали десантники на пулеметы практически в открытую, прикрываясь только… спустившейся темнотой да мощным снегопадом…

– Бегом! Бегом, мать вашу! – орал во всю глотку Андрей. – К деревьям быстрее, салабоны, а то нас здесь всех сейчас положат! Бегом, за мной!

Андрей побежал первым. Прямо на вспышки афганских пулеметов…

«…Быстро же вы очухались, суки! Очень быстро!.. Теперь долбить будут во все стволы… Только бы до деревьев добежать, а там полегче будет!..»

Наверное, неплохо учили афганцев в военных училищах Союза… А может, они и сами были прилежными учениками…

2-й батальон охраны был поднят «в ружье!» сразу же после взрыва в Кабуле, и у солдат было достаточно времени, чтобы занять свои позиции. А когда по дворцу заработали «Шилки», вот тут-то они и сообразили, что происходит что-то, чего происходить не должно. И открыли шквальный огонь из пулеметов. Из стареньких советских, но таких проверенных и надежных, крупнокалиберных «ДШК»…

– Быстрее! Бегом, бегом!..

Андрей орал во всю глотку, но теперь его уже почти не было слышно – грохот от стрельбы и взрывов стоял такой, что он и сам себя еле слышал.

– К кустам, под деревья! Быстрее!

Это было хоть и хлипкое, но хоть какое-то укрытие для солдат. И это был тот рубеж, за который не должно было прорваться подкрепление к защитникам Тадж-Бека. До казарм и штаба бригады отсюда оставалось метров двести…

До «спасительных» кустов оставалось метров пятьдесят, когда он увидел боковым зрением, как сломался на бегу, словно тряпичная кукла, лейтенант Осокин. Он бежал, как и весь его взвод, к линии кустов, стреляя из своего «АКМСа» на ходу, а потом резко согнулся пополам и со всего маху воткнулся головой в землю…

«…Кажется, кончился Димка… – подумал тогда Андрей. – Теперь взвод остался без командира… Ну, нет!!! Не все так просто! Меня четыре года тоже кое-чему учили!..»

Он уже успел заметить нескольких молодых десантников, остановившихся вокруг лейтенанта в немом недоумении, и проорал что было сил:

– Взвод, слушай мою команду!!! Вперед!!! Занять оборону у кромки посадки!!! Окопаться!!! Огонь вести прицельно, по вспышкам!!! Делай, как я!!!

Вломившись, наконец-то, словно носорог, в колючие кусты барбариса, он пробежал еще метров двадцать, разрывая его острыми колючками бушлат, руки, лицо, и плюхнулся со всего маху в снег, около какого-то чахлого деревца:

– Растянуться в цепь! Дистанция два метра! Один пулемет ко мне, остальные на фланги! Сержантам держать связь со мной!..

Это был не только его первый настоящий бой. В роте не было даже ни одного офицера, успевшего повоевать, но почему-то Андрей был уверен, что он все делает правильно. То ли учили его хорошо, то ли он изначально, сам по себе, был рожден для войны…

– …Игнат, ко мне!

«Дедушка ВДВ» ефрейтор Игнатьев на карачках, со скоростью, которой позавидовал бы любой гамадрил, «подбежал» к Андрею:

– Я здесь!

– Сейчас берешь одного «салабона» и бегом к лейтенанту!

– Так он же…

– Ты меня слышал, ефрейтор?!! Я сказал: «Бегом!» – Андрей говорил, не переставая посылать из своего «АКМСа» в сторону казарм очередь за очередью. – Выносите взводного к медицине!..

– Ясно! Сделаем!

– На складе прихватите для взвода патроны! Че-то тут повоевать, кажется, придется… Десять цинков обычных и десять «трассеров»[19]19
  «Цинк» – это, в общем-то, обиходное армейское выражение. Сержант имел в виду оцинкованные коробки, в которых упаковывались патроны калибра 7,62. Одна такая «коробочка», размером в два силикатных кирпича, «загружалась» двумя тысячами патронов и весила около 5 килограммов…


[Закрыть]! Времени тебе на все десять минут, Паша! Вопросы?!!

– Сделаем!

Андрей придержал ефрейтора за рукав и взглянул прямо в глаза:

– Если ты не вернешься через десять минут, Павел Сергеевич, ты, «дедушка Советской Армии», то нас посекут в лапшу из «ДШК», а нам и ответить-то будет нечем… Ты меня понял?

– Ты хороший мужик, старшина, только ты меня сейчас обидел!.. Чтобы Игнат своих братишек кинул!..

– Давай, Паша! Пошел!..

Андрей посмотрел вслед ефрейтору:

«Ты только вернись, Пал Сергеич! Вернись живой!.. И цинки приволоки!.. Потом за ними кто другой поползет!.. А ты уже и так герой! Уже!..»

* * *

…Здесь, наверное, надо сделать маленькое отступление и пояснить кое-что Читателю, не имеющему ни малейшего представления о приказах в «тогдашней» Советской Армии…

Бой… Что такое бой?.. Сколько он длится?..

Если смотреть голливудские фильмики «про войну», типа «Рэмбо» или «Коммандо», то бой – штука бесконечная! Там никто не думает над тем, что оружие нужно элементарно заряжать!.. Там в этих «блокбастерах» бой длится до полной победы героя…

На самом деле все иначе…

На самом деле продолжительность боя измеряется совершенно не временем, а количеством патронов к твоему оружию. И тут уже очень много «дополнительных факторов»… Почему во всех канонах военной науки записано, что при наступательной операции перевес атакующих в живой силе должен быть как минимум троекратным? Да потому, что в обороне, на «насиженных» позициях, можно накопить боезапас! «Стреляй, не хочу»! А у атакующих есть только то, что они несут с собой… Закончились у тебя патроны, и ты автоматически переходишь в разряд «ростовых мишеней»… И у тебя есть два пути, с твоим опустевшим автоматом – либо залечь и отползать, либо превратиться в придурка, идущего с голой жопой на пулеметы. Только во втором варианте шансов выжить у тебя вообще нет… Потому-то и должен быть у атакующих троекратный перевес, чтобы до противника добежала хотя бы половина… И это в лучшем случае…

В общем…

Твоя жизнь во встречном бою зависит только от того, насколько ты запасся патронами…

Кто-то когда-то, видимо, из тех генералов, которые успели вырасти до своих погон, но уже не помнили войны, подписал директиву по всем Вооруженным силам Союза о том, что «носимый боезапас» для боевого подразделения не должен превышать 630 патронов на одного бойца[20]20
  Ваш покорный слуга уже не помнит номер этого приказа, но он был, и «афганцы» его помнят, потому что не единожды его проклинали!.. (От автора.)


[Закрыть]… В целях экономии, видать, «народных денег»… Это 21 снаряженный автоматный «рожок»… И что? Что такое один «магазин»? В бою – это всего лишь три-четыре длинные очереди – максимум тридцать секунд реального времени!.. А если учесть, что это для всех первый бой и опыта никакого, то и того меньше… Стреляли-то все в основном «в ту сторону», почти «по-македонски», от ствола дерева… Ведь страшно же!!! И пусть мне плюнет в глаза кто-то из тех, кому доводилось хоть раз побывать во встречном бою, если скажет, что это не так! Значит, он либо абсолютно недалекий человек, либо пациент психиатра – страшно всем и всегда!..

А теперь представьте себе, что у вашего противника такие же знания и понятия о «встречном бое»…

И не верьте никогда и никому, если он утверждает, что снайперы в первую очередь отстреливают командиров, пулеметчиков и гранатометчиков! Это я вам говорю как человек, который всю свою службу «проходил» с «оптикой»! Любой, даже самый опытный командир, без патронов для своих подчиненных – полный «ноль»! И если только «определялся» подносчик патронов, то для снайпера он тут же становился «мишенью номер раз»! А потом уж шли все остальные…

Такова арифметика, а скорее, философия войны…

Ефрейтор Игнат получил почетную роль «тягловой лошади, на которую охотятся все, кому не лень»…

* * *

Андрей дал ефрейтору десять минут, а сам молил бога, чтобы они все сумели продержаться хотя бы это время… Хотя бы…

А тех «цинков», которые он должен был приволочь на своем горбу, хватило бы на самом деле на считаные минуты…

– Ту-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – залился длинной очередью «ПК» рядом с Андреем. – Ту-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!!

– Слушать мою команду! – проорал Андрей, перекрикивая грохот боя. – Стрелять короткими очередями! Беречь патроны! Пулеметчики! Работать только по засеченным вспышкам!..

Странное дело, невообразимое, но его услышал весь взвод!..

Выстрелы из автоматов стали реже, но целенаправленнее…

– Привет! С «машинкой» ко мне!

«Только не расслабляться!!! Сейчас пацанам надо дать маленький передых… Воды попить и перезарядиться…»

Единственный взводный «дембель», который сам попросился отправиться в Афганистан, Толик Кулябин, он же Привет[21]21
  Тут с «именем» такая сложная цепочка ассоциаций, что ее даже и приводить-то не хочется… (От автора.)


[Закрыть], который уже должен был быть примерно месяц дома в Иркутске, но настоявший на том, чтобы остаться в роте «на свой последний выход», был мастером-гранатометчиком. Нет, он не был олимпийским чемпионом по скоростному метанию полукилограммовых предметов… Просто этот сержант досконально изучил, полюбил и мастерски использовал автоматический гранатомет «АГС-17». На учениях, как говорят в Одессе, «на него надо было видеть!»…

…Через несколько секунд возле Андрея звякнули сошки гранатомета.

– Ты хотел меня видеть в такой момент? Неужели это любовь?.. – Толик был неисправимым оптимистом, а по чувству юмора не уступал даже коренным одесситам. – Так мне осталось только сделать «туда-сюда», и я уже готов сделать свое «грязное дело», старшина!..

– Давай, Толян, делай свое «туда-сюда» и «отработай» мне вышку и окна казарм! Бегом! Достали уже, с-суки!!!

– Так на «раз»! – ответил Привет и дернул трос, который взводил весь гранатомет. – «Туда-сюда»… Вышку, говоришь… И казармы…

Тух-тух-тух-тух! Тух-тух-тух!..

Семь гранат, выпушенные из этого мощного оружия, легли именно там, где и было нужно – опыт! Его не лишишься даже с перепугу…

Бу-у! Бу-у! Бу-у! Бу-у!

Первые гранаты взорвались прямо перед окнами казарм.

Бу-у! Бу-у! Бу-у!

Может, так получилось случайно, а может, Толик действительно умел делать чудеса со своим «АГСом», но одна из трех гранат, выпущенных по вышке, с которой со скоростью швейной машинки строчил крупнокалиберный пулемет, влетела прямо под ее крышу…

– Молодца! – проорал Андрей. – Давай! Рубани еще! По окнам казармы!

И опять рядом с ним застучал «отбойный молоток» Привета. А через считаные секунды перед окнами казарм выросли «кусты» взрывов.

– Взвод! Всем вести прицельный огонь по окнам!

Андрей заметил, что десантники уже успели перезарядить свои опустевшие автоматы и опять были готовы к бою…

«Ротный старшина» подполз к молоденькому пулеметчику.

– Ну-ка, дай я! – Он отложил в сторону свой автомат и взял «ПК».

– Та-та-та-та-та-та-та! – залился длинной очередью, задергался пулемет. – Та-та-та-та-та-та-та!!!

Лента была снаряжена так, что за обычным патроном шел трассирующий… И полетели в ночной афганской темени огненные шмели калибра 7,62…

– Н-на-а-а-а-а! – Ему вдруг захотелось заорать во все горло. – Н-на-а-а-а!

«…Ну что, с-суки?!! Не нравится такой расклад?!!»

Пулемет все толкал и толкал сержанта в плечо, а он словно и не замечал этого вовсе. У «старшины» была сейчас единственная цель – дать передышку своим пацанам и не позволить им упасть духом. Им надо было показать, что встретившие их шквалом огня афганцы такие же живые люди, которые тоже умеют бояться.

– Та-та-та-та-та-та! – заливался очередями пулемет. Его ствол уже нагрелся и потихонечку начинал светиться в темноте адским, темно-малиновым цветом.

– Всем снарядить магазины «трассерами», через один!

И в этом был большой скрытый смысл.

Андрей еще не знал, да и не мог этого знать, это пришло к нему потом, с опытом и годами службы, а сейчас он действовал по какому-то наитию свыше. А может, просто заметил, насколько реже стали выстрелы с афганской стороны… А смысл был в том, что, когда ты видишь просто вспышки выстрелов противника – это одно, а когда ты видишь в ночи ярко-красные пули, летящие тебе прямо в лицо, то тут уж не до героизма – головенку хочется пригнуть да и спрятать в укрытие… Очереди трассирующими патронами ночью не только «убийственный» фактор, а во многом еще и психологический… Да к тому же еще и полезный для стреляющего – он-то уж точно видит, куда попадают его пули…

– Та-да! Та-да-да! Та-да-да! Та-да! – заговорили автоматы десантников.

Правильно заговорили! Короткими, злыми, прицельными очередями…

«…Где же Игнат? – пронеслась мысль в голове Андрея. – Где патроны? Мы такими темпами через пару минут начнем по казармам снежками бросать!..»

И именно в этот момент рядом с ним тяжело «приземлился» ефрейтор…

Сказать, что он был взмылен, как скаковая лошадь, – не сказать ничего!.. От Павла, который теперь был без бронежилета и бушлата, а только в одной куртке-«афганке», валил такой пар, словно он только сейчас выскочил из парилки.