Текст книги "100 великих реликвий мира"

Чаша из Антиохии

Местонахождение: Нью-Йоркский музей искусств, Нью-Йорк, США

Эта серебряная чаша, найденная при раскопках древней Антиохии, однажды стала мировой сенсацией: ученые выдвинули весьма доказательную гипотезу, что именно она является священной реликвией, считавшейся на протяжении двух тысячелетий одним из величайших утерянных сокровищ – чашей Грааля.

…В течение двух лет, начиная с 1908 года, в Сирии было обнаружено четыре клада византийских серебряных предметов. Первый нашли в Стуме; он поступил в один из музеев Стамбула. В 1909 году британские археологи обнаружили еще одно собрание византийского серебра; оно находилось в частной собственности и его владелец весьма опасался, что клад будет конфискован у него властями. В 1910 году археологи нашли клад серебра в Хаме, а спустя еще несколько месяцев четвертый клад серебряных предметов был найден в Антиохии.

Какими только эпитетами не награждали в разные времена Антиохию! «Царица Востока», «Афины Востока», «вторая столица христианства», «град Божий». Во все времена своей истории этот город находился на самых оживленных торговых путях, привлекая неисчислимое множество всевозможных дельцов и искателей приключений. Но волею судьбы этот город в эпоху раннего средневековья стал не торговой метрополией, а одним из крупнейших религиозных центров мира.

В эпоху римского владычества Антиохия являлась третьим по величине городом империи (после Рима и Александрии). Ее население составляло более полумиллиона человек. Это был настоящий «Вавилон», город с невообразимым смешением рас, народов, обычаев, культов, верований. Здесь жили сирийцы, греки, македоняне, финикийцы, иудеи, римляне, персы и множество других народов – по традиции, заведенной основателем города Селевком, каждому приходящему сюда на жительство автоматически давались права гражданства.

Несмотря на то, что в Антиохии существовали широко известные школы философии, логики, риторики, где преподавали в них знаменитые софисты, город не принадлежал к числу сколько-нибудь значимых центров античной культуры – наоборот, его жители пользовались крайне дурной репутацией. Даже их римские современники отмечали, что антиохийцы питают чрезмерную склонность к удовольствиям. Ювенал, Тацит, Малала, Ливаний, характеризуя степень растления жителей Антиохии, называли их «диким скопищем шутов, шарлатанов, мимов, чудотворцев, колдунов, обманщиков и жрецов», «праздной и склонной к мятежам чернью», а саму Антиохию – городом «скачек, танцев, процессий, торжеств, вакханалий, безумной роскоши, вредных суеверий, фанатичных оргий и всех мыслимых и немыслимых видов разврата». Во времена Древнего Рима антиохийцы служили постоянным объектом для саркастических насмешек. И тем не менее, именно Антиохия стала второй столицей христианства.

Всемирная апостольская миссия началась с образования христианской общины в Антиохии. Здесь же за всеми, исповедующими Христа, закрепилось общее название – христиане. Об этом свидетельствует первый историк церкви, Св. евангелист Лука: «Потом Варнава пошел искать Савла и, нашед его, привел в Антиохию. Целый год собирались они в церкви и учили немалое число учеников, и ученики в Антиохии в первый раз стали называться Христианами» (Деяния Апостольские, 11: 25–26).

После разгрома Иерусалима (70 г.) Антиохия стала главным центром христианства. Число последователей новой религии здесь настолько выросло, что к началу IV столетия полумиллионная Антиохия являлась фактически единственным в Римской империи христианским городом. Здесь были сооружены первые значительные по размерам церкви, к числу которых относились так называемая «Древняя» или «Апостольская» базилика – один из самых древних архитектурных памятников раннего христианства.

Со временем Антиохия стала центром патриархии, которая объединяла христиан обширных восточных провинций Римской империи и за ее пределами. В этот период Антиохию часто называли «Великой Антиохией». Император Константин Великий (306–337) в 327 году построил в городе один из самых больших и известных храмов эпохи раннего христианства, который он украсил настолько богато, что это привело в восторг современников. Этот храм вошел в историю под названием «Великой» или «Золотой» церкви и на многие столетия стал ставшая образцом для подражания.

Великий город стремительно начал приходить в упадок после катастрофического землетрясения 526 года. В 540 году Антиохия была захвачена и почти полностью разрушена персами. Императором Юстиниан (527–565 гг.) восстановил ее, но в намного меньших масштабах и дал городу новое имя – Теополис, «град Божий».

В августе 638 года Антиохия была захвачена арабами. Они видели в местных христианах союзников своих врагов-византийцев и долгое время подвергали их гонениям. В 969 году византийцы разбили арабов и вернули Антиохию в состав империи. Но к тому времени город уже утратил свое былое значение. В 1085 году, он был захвачен турками-сельджуками.

Сегодняшняя Антиохия носит названия Антакья. Это небольшой (20 тыс. жителей), практически новый город на юге Турции. От прежней густонаселенной столицы Востока уцелели мост, возведенный во времена правления римского императора Диоклетиана (III век н. э.), акведук, остатки римских храмов и театров, фрагменты крепостных стен VI столетия. Именно здесь, среди руин древнего города и был найден клад серебряных изделий, содержащий один удивительный предмет…

Обстоятельства находки клада до сих пор остаются не вполне ясными. Густав Эйзен в своей двухтомной работе «Великий кубок из Антиохии», вышедшей в 1923 году, сообщает, что сокровище обнаружили арабские рабочие в развалинах кафедрального собора византийской эпохи – знаменитой «Золотой» церкви. Рабочие разделили найденный клад между собой. Позднее весь комплект антиохийских сокровищ приобрела антикварная фирма братьев Кучакжи, имевшая свои представительства в Алеппо (Сирия), Париже и Нью-Йорке. Салим и Константин Кучакжи потратили два года на то, чтобы собрать воедино все сокровища, находившиеся в собственности различных владельцев. По окончании этой работы они отправили собранные предметы старины в Париж своему брату Джорджу, который нанял специалиста для очистки серебряных ценностей от слоя окисла. С началом Первой мировой войны коллекцию серебряных предметов отправили в Нью-Йорк, где она могла находиться в полной безопасности; в Нью-Йорке жил еще один брат Кучакжи – Хабиб – со своим сыном Фахимом.

В числе предметов антиохийского клада был комплект из двух вставленных одна в другую чаш. Внутренняя чаша имеет удлиненную форму; ее край загнут над краем наружной чаши, поверхность которой покрывают фигурки людей и животных, а также изображения виноградных лоз. Наружная чаша имеет более широкое основание. Высота чаши составляет более 19 см, а ее наружный диаметр превышает 18 см.

Было совершенно ясно, что эта двойная чаша имела какое-то особое предназначение. Фахим Кучакжи обратился к шведскому ученому Густаву Эйзену с просьбой провести ее исследование. Эйзен самым тщательным образом изучил находку: он разделил чаши и исследовал их по отдельности, обратив особое внимание на их художественное оформление.

Внутренняя чаша разительно отличается от внешней: она очень проста и, в отличие от наружной чаши, не содержит никаких украшений. Ее характерная удлиненная форма присуща изделиям рубежа I в. до н. э. – I в. н. э.

Наружная чаша более поздняя и изготовлена совершенно другим мастером и в иной технике. На ней изображены двенадцать человеческих фигур. Вокруг них прихотливо переплетаются виноградные лозы со свисающими гроздьями винограда; здесь же представлены сидящие на насестах животные и различные предметы, которые могут быть интерпретированы как символы. Верхняя часть внутренней чаши загнута наружу, так что образует цепочку розеток.

Среди человеческих фигур Эйзен распознал два изображения Христа: в одном образе он представлен мальчиком, в другом – после своего Воскресения. Образ Христа-юноши простодушен и прекрасен; лицо воскресшего Христа спокойно и задумчиво. Выше и ниже его помещены голубь и орел: первый является символом Святого Духа, а второй – Римской империи. Вокруг воскресшего Христа на разных уровнях сидят апостолы: Петр, Иоанн Богослов и его брат Иаков, Марк, Андрей, Иуда, Иаков младший, Павел, Матфей и Лука. Высокое мастерство создателей этого шедевра обеспечили яркую индивидуальность, присущую каждому из изображенных апостолов.

Тщательно изучив человеческие фигуры, животных и предметы, изображенные на поверхности внешней чаши, Эйзен попытался их интерпретировать с использованием евангельских текстов и всех доступных ему источников по истории раннего христианства. Вывод ученого был однозначен: внутренняя чаша представляет собой «драгоценную реликвию, дошедшую до нас из самых ранних лет христианства» – знаменитую чашу Грааля! По мнению Эйзена, к которому позже присоединились и ряд других ученых, именно внутренняя чаша является той самой священной реликвией, связанной с именем Христа. А если это так, то эта находка имеет огромную ценность для всего человечества!

Антиохия, несомненно, является одним из мест, где могла находиться чаша Грааля, если только она когда-либо существовала. Однако, несмотря на довольно логичную систему доводов Эйзена, большинство ученых с сомнением отнеслось к его гипотезе. Самое уязвимое место в ней – отсутствие фактов. Ведь по каким-то особым причинам эта чаша могла быть просто сделана похожей на чашу Грааля. Или Эйзен просто пошел на поводу у Кучакжи, заинтересованного в том, чтобы привлечь внимание к находке и таким образом повысить ее ценность в глазах общественности.

Справедливости ради надо сказать, что чаша действительно привлекла к себе всеобщее внимание, а связь с ней легенды о Святом Граале значительно увеличила ценность находки. Известный банкир и филантроп Джон Морган выразил желание приобрести ее, однако умер в 1913 году прежде, чем соглашение о сделке было достигнуто. После этого бесценное сокровище Кучакжи объехало всю Европу, где люди могли им полюбоваться, а по окончании путешествия оно было оставлено в хранилище банка на Уолл-стрит.

В 1950 году чаша была куплена Клойстерс – Музеем западного средневекового искусства в Нью-Йорке (этот музей является филиалом Нью-Йоркского музея искусств). Однако и здесь она не осталась без внимания публики, так как с чашей начали происходить удивительные вещи.

Наиболее примечательная история случилась в 1963 году. В Пасхальное воскресенье охранник музея и ночной сторож во время утреннего обхода стали свидетелями того, как стоявшая на полке чаша неожиданно… заколебалась, а затем внезапно поднялась на высоту около 7,5–8 см!

Чаша парила в воздухе на протяжении нескольких минут. Придя в себя, охранник бросился к телефону, и вскоре в музей примчался Томас Ховинг, помощник хранителя музея. Он осмотрел реликвию и предложил такое объяснение загадочному происшествию: между лампами, скрытыми внутри тумбы-основания и внутри витрины, была пластмассовая сетка, которая рассеивала лучи, шедшие от этих источников света. Система сигнализации была устроена таким образом, что в случае, если грабитель захотел бы вынуть чашу из витрины с того места, на котором она стояла, специальный ориентир принимал вертикальное положение, и в помещении главного офиса раздавался сигнал тревоги. Случилось так, что именно в тот момент пластмассовая сетка обрушилась, из-за чего чаша поднялась, а в помещении зазвучал тревожный сигнал. В результате поднятия ориентира в воздух поднялись также сетка вместе с чашей.

Случайное совпадение? Возможно. Однако охранников так и не удалось убедить в том, что левитация чаши могла произойти «по вине» системы сигнализации. В любом случае музей Клойстерс постарался как можно меньше афишировать этот случай.

Тайна, или, по крайней мере, неясность, связанная с происхождением Антиохийской чаши, продолжала волновать специалистов на протяжении долгого времени. Продолжают сохраняться и противоречия, связанные с назначением этого изделия: не все исследователи согласны с тем, что она действительно может являться церковной утварью, и предлагают другие объяснения. Однако, какие бы сомнения и противоречия ни оставались, невозможно отрицать то, что Антиохийская чаша – это великолепное произведение искусства, созданное в эпоху раннего христианства.

Меч Святого Гальгано

Местонахождение: аббатство Сан-Гальгано, область Тоскана, Италия

Вот уже без малого девятьсот лет гости старинного аббатства Сан-Гальгано, расположенного неподалеку от итальянского города Сиена, с безмерным удивлением взирают на главную здешнюю достопримечательность: средневековый рыцарский меч, вонзенный глубоко, по самую рукоять, в… каменный утес!

Долгое время в среде досужих обывателей бытовало мнение, что этот меч – лишь поздняя фальшивка, предназначенная для привлечения туристов и паломников. Однако всесторонние металлографические исследования, проведенные осенью 2001 года в университете города Павия, показали, что меч датируется XII столетием!

«Перед нами стояла очень трудная задача, но в итоге мы можем с уверенностью говорить, что химический состав металла, стиль и методы изготовления соответствуют той эпохе, – заявил руководитель исследований Луиджи Гарлачелли. —

Тем самым мы опровергли тех, кто утверждал, что этот меч – фальшивка недавнего происхождения».

Это заявление вызвало новую волну интереса к загадочному «мечу в камне». Что это за меч, каким образом восемь веков назад он смог пронзить скалу?

Старинная легенда связывает историю меча с рыцарем Гальгано Гвидотти (1148–1181), чей родовой замок располагался неподалеку от Сиены. Отличавшийся необузданным нравом, жестокостью и распущенностью, полный высокомерия и эгоизма, Гальгано являлся настоящим бичом здешних мест, и все окрестное население страдало от его выходок. Но в 1180 году произошла удивительная встреча: Гальгано явился архангел Михаил и указал ему путь к спасению души. Для этого Гальгано должен был поселиться в пещере и поститься. Потрясенный рыцарь выполнил это указание. Однако его родственники, недовольные внезапным постничеством недавнего удальца, стали ежедневно приходить к пещере и всячески пытаться вернуть его к прежней жизни. Раздосадованный Гальгано сел на лошадь, решив отдаться на волю Божию, и лошадь принесла его на вершину крутого холма Монте-Сиепи. Внезапно громкий голос повелел ему остановиться; на вершине холма, только что пустынного, Гальгано увидел круглый храм, а на его ступенях – Иисуса Христа и Деву Марию, окруженных апостолами. Гальгано застыл, ошеломленный; между тем видение исчезло. Однако голос с небес продолжал звучать. Он повелел рыцарю отказаться от мирских удовольствий и стать отшельником. Гальгано робко возразил, что для него это столь же трудно, как вонзить меч в эту скалу. В доказательство своих слов он ударил мечом по скале, и… меч вошел в нее, как в масло. Лишь рукоять и несколько дюймов лезвия остались торчать снаружи.

Для Бога нет ничего невозможного. Поняв это, Гальгано остался жить отшельником на вершине Монте-Сиепи. Еще при жизни совершив несколько чудес, он умер год спустя и в 1185 году был канонизирован. Над его могилой на вершине Монте-Сиепи было выстроено цистерцианское аббатство, а над скалой с торчащим из нее мечом поднялся круглый храм – точь-в точь такой, какой предстал перед Сан-Гальгано в его видении.

Тайна меча Сан-Гальгано давно привлекала к себе внимание исследователей. Некоторые историки-медиевисты обнаруживают параллели в легенде о Сан-Гальгано и знаменитом эпосе о короле Артуре. Известно, что королю Артуру, чтобы доказать свое королевское происхождение, пришлось выдернуть из скалы меч Эскалибур. Но во всей Европе в реальности есть только один меч в скале – это меч Сан-Гальгано! Интересно и другое: легенды аббатства утверждают, что любой, кто пытался вытащить этот меч из камня, лишался рук, так что если связать оба эти предания, перед королем Артуром и вправду стояла трудная задача…

В своей книге «Тайна Сан-Гальгано» итальянский исследователь Марио Моираги утверждает, что меч Сан-Гальгано в действительности является не чем иным, как знаменитым мечом легендарного короля Артура – Эскалибуром. Моираги уверен, что легенда о короле Артуре имеет итальянское происхождение, хотя традиционно считается, что ее родина – север Европы или Франция.

Результаты анализов показали, что меч Сан-Гальгано датируется XII веком. Первые же свидетельства об Эскалибуре появляются лишь несколькими десятками лет спустя. Самое раннее упоминание об Эскалибуре найдено в поэме «Персиваль» французского поэта Робера де Борона. По его версии, меч был воткнут в наковальню, стоявшую на вершине скалы. Широкое же распространение легенды о короле Артуре и его мече получили только в XIII столетии, когда история о мече Сан-Гальгано была известна уже повсюду в Европе.

Марио Моираги отмечает, что в легендах о Сан-Гальгано есть ряд примечательных совпадений с преданиями о сэре Персевале, который нашел Святой Грааль. По мнению Моираги, это дает основания полагать, что именно жизнь святого Гальгано, рыцаря-отшельника, навеяла легенды о короле Артуре, а сам Гальгано стал прообразом сэра Персиваля.

Но если личность короля Артура продолжает оставаться легендарной, то меч Сан-Гальгано вполне материален, и увидеть его сегодня, как и сотни лет назад, может любой желающий. Только не надо забывать старинные легенды и пытаться вытащить меч из скалы.

Меч Святого Маврикия

Местонахождение: Музей истории искусств, Вена, Австрия; бывший Королевский Арсенал, Турин, Италия.

Небольшой швейцарский городок Сент-Морис-ан-Вале, расположенный на дороге, ведущей из Женевы в Рим, в римские времена носил название Агуанум. Он связан с одной из ранних легенд о христианских мучениках. Эта история была сохранена для нас Святым Эйхериусом, епископом Лионским (умер в 494 г. н. э.), написавшим труд «Passio martyrum A: aunensium». В нем он рассказал о событиях, произошедших почти за 200 лет до этого.

Во времена правления императоров Максимиана и Галерия в Верхнем Египте был сформирован римский легион, получивший название Фиванского – по названию древней столицы Верхнего Египта, Фивы.

В его рядах насчитывалось 6600 человек, большей частью уроженцев Египта и Нубии. Командовал легионом офицер по имени Маврикий, по-видимому – выходец из Нубии (во всяком случае, поздняя традиция неизменно изображает его чернокожим африканцем).

В 286 году император Максимиан включил Фиванский легион в состав римской армии, брошенной на подавление восстания багаудов в Галлии. После того как восстание было подавлено, Максимиан приказал в знак благодарности совершить человеческие жертвоприношения языческим богам. Вся армия должна была присоединиться к этим жертвоприношениям, а в качестве жертв предлагалось использовать пленных галлов, среди которых было много христиан. Фиванский легион, квартировавший в ту пору в Агуануме, в полном составе отказался подчиниться этому варварскому обряду (согласно преданию, легион сам целиком состоял из христиан). Максимиан был взбешен. Он приказал произвести в рядах мятежников децимацию (то есть каждый десятый воин должен был быть казнен). Этот приказ был исполнен, но тем не менее Фиванский легион во главе со своим командиром продолжал отказываться участвовать в языческих жертвоприношениях. Была произведена повторная децимация, но и это не помогло. Маврикий от имени всех воинов заявил императору: «Император, мы – твои слуги, но мы также и слуги истинного Бога. Мы несем военную службу и обязаны повиноваться тебе, но мы не можем отказываться от Того, кто наш Создатель и Властитель, даже при том, что ты отвергаешь Его. Во всем, что не противоречит Его закону, мы с величайшей охотой повинуемся тебе, как мы это делали до настоящего времени. Мы с готовностью выступаем против твоих врагов, кем бы они ни были, но мы не можем обагрить наши руки кровью невинных людей. Мы присягнули Богу прежде, чем принесли присягу тебе».

Тогда разъяренный Максимиан приказал умертвить всех воинов Фиванского легиона без исключения. Никто из них не оказал сопротивления, не соблазнился доказать свою правоту силой. «Так дикой жестокостью тирана был сотворен великий сонм святых мучеников. Так был убит тот поистине ангельский легион мужей, которые, как мы в это верим, на небесах вместе с легионами ангелов славят Господа Бога нашего, всегда, ныне, и присно, и во веки веков», – заключает свой рассказ Эйхериус.

Спустя сто лет после этих событий останки мучеников были обнаружены и перезахоронены Святым Теодором, епископом Октодурума. В честь Маврикия и его воинов он построил в Агуануме базилику, руины которой можно видеть и сегодня. В следующем столетии епископ Эйхериус собрал множество рассказов о чудесах, связанных с мучениками, и, вероятно, в этом же веке Маврикий был канонизирован церковью. Маврикий стал популярным святым в южной Германии и северной Италии, в Средние века он являлся небесным заступником нескольких королевских династий, а позже – императоров Священной Римской империи. Короли, дворяне и князья церкви строили десятки церквей в его честь. В одной только Франции сегодня насчитывается более 650 храмов, посвященных Св. Маврикию, и более семидесяти населенных пунктов носят его имя. Король Сигизмунд Бургундский в 515 году пожертвовал церкви участок земли близ Агуанума для постройки монастыря в честь Св. Маврикия. В этом монастыре, который носит имя Св. Маврикия, до сих пор ежедневно совершается особая литургия в память воинов-мучеников.

Исследователи не раз пытались отыскать факты, способные подтвердить легенду о Святом Маврикии. В конце 1940-х годов в Сент-Морис-ан-Вале даже велись археологические раскопки. По мнению специалистов, изучавших различные версии легенды, епископ Эйхериус написал свой труд на основе более раннего устного предания, восходящего к епископу Теодору Октодурумскому, жившему за сто лет до Эйхериуса. Теодор, по-видимому, заимствовал это предание с христианского Востока, где также рассказывали о Святом Маврикии, римском офицере, принявшем мученическую смерть вместе со своими 70-ю воинами. Версия о том, что весь Фиванский легион якобы состоял из одних христиан и был в полном составе истреблен по приказу императора-язычника, не выдерживает никакой критики. По всей видимости, это преувеличение, призванное произвести впечатление на читателей. Вообще маловероятно, что в римских войсках могло служить сколько-нибудь значительное количество христиан, поскольку они подвергались преследованиям, и вряд ли кто из римских администраторов решился бы доверить им оружие, и уж тем более формировать из христиан отдельные воинские части.

Как бы то ни было, культ Святого Маврикия начиная с V–VI веков получил широкое распространение в Европе. В христианской традиции мученик обычно изображается вместе с инструментами казни, поэтому Святой Маврикий неизменно изображался с мечом – согласно преданию, римляне отсекли ему этим мечом голову. Приблизительно на рубеже X–XI веков наряду с мощами святого начинает почитаться и меч, с которым молва связывала мученичество Святого Маврикия. Сегодня известны целых два меча Святого Маврикия. Один хранится в императорской сокровищнице (Weltliche Schatzkammer) в Вене (Австрия), другой – в Королевском Арсенале (Armeria Reale) в Турине (Италия). По однозначному заключению специалистов, оба меча созданы в эпоху Высокого Средневековья и, таким образом, не имеют никакого отношения к римскому воину, казненному в III веке. Это, однако, не снижает их художественной и исторической ценности – оба меча являются, пожалуй, наиболее яркими образцами средневекового рыцарского вооружения.

Меч Святого Маврикия, хранящийся в Вене, известен на протяжении едва ли не тысячи лет. Считается, что император Священной Римской (Германской) империи Генрих I (919–936) получил его (наряду со Священным копьем) от короля Рудольфа Бургундского в обмен на часть швейцарских земель. Более 800 лет меч Святого Маврикия служил коронационным мечом императоров Священной Римской империи, а позднее – австрийских императоров. В последний раз он использовался при коронации императора Карла в 1916 году.

Возраст меча остается предметом дискуссий. Сотрудники Венского музея истории искусств, в ведении которого находится бывшая императорская сокровищница, полагают, что он был сделан во Франции в конце XII столетия. Ряд независимых экспертов считают, что меч несколько старше, и датируют его 1050–1120 годами. В любом случае реальный возраст меча составляет по крайней мере восемь столетий.

На позолоченном навершии рукояти меча выгравированы герб Священной Римской империи, с одной стороны, и личный герб императора Оттона IV (умер в 1218 г.) – с другой. Последнее обстоятельство заставляет некоторых специалистов предполагать, что меч мог быть изготовлен по случаю коронации Оттона IV в 1198 году. Выгравированный на навершии герб императора Оттона инвертирован (обращен снизу вверх), что указывает на то, что во время церемоний меч несли острием вверх. В нижней части навершия выгравирована надпись «BENEDICTVS DOS DES MEVS QVI DOCET MANVS[2]2
  Немного сокращенная запись воинского девиза: «Benedictus Dominus Deus meus, qui docet manus meas ad praelium». – «Благословен Господь Бог мой, научающий руки мои битве». (Пс. 143:1) – Примеч. ред.


[Закрыть]».

На позолоченном перекрестье меча шириной 205 мм выгравирован другой девиз: «CHRISTUS VINCIT CHRISTUS REINAT» – на одной стороне, «CHRISTUS INPERAT» – на другой (правильное чтение – «IMPERAT»). Этот боевой клич времен Третьего Крестового похода переводится как «Христос побеждает, Христос царствует, Христос властвует». Нет, однако, оснований полагать, что этот меч использовался в Крестовых походах – по всей видимости, он вообще никогда не знал какого-либо иного применения, помимо церемониального.

На длинном и сравнительно тонком лезвии (его длина составляет 953 мм, ширина в основании – 43 мм) никаких надписей и знаков нет. Предполагается, что само лезвие может быть старше рукояти по крайней мере лет на пятьдесят, а то и сто, однако эта версия не бесспорна. Прекрасно сохранившиеся ножны меча представляют собой большую историческую редкость, поскольку большинство средневековых мечей дошли до наших дней без ножен. Специалисты полагают, что эти ножны были сделаны в Италии в последней четверти XI столетия – дополнительное свидетельство того, что и лезвие может иметь более раннюю дату, чем рукоять. Материалом для ножен послужило оливковое дерево. Их длина составляет 1010 мм – на 50 мм больше, чем длина лезвия. С обеих сторон изделие украшено чеканными золотыми накладками с изображением фигур в пышных облачениях и коронах – по-видимому, монархов. Эти фигуры обращены головами к наконечнику ножен, что указывает на то, что во время торжественных процессий вложенный в ножны меч несли острием вверх. В дополнение к накладкам, ножны щедро украшены красной, белой и синей эмалью.

Почему именно этот меч молва связывает с именем Святого Маврикия? На этот счет высказано немало гипотез, но все они небесспорны. Специалисты Венского музея истории искусств выяснили, что традиция, приписывающая этот меч Святому Маврикию, родилась не ранее XIV столетия. Причины этого неизвестны. Возможно, что когда-то меч хранился вместе с мощами Святого Маврикия и позднее стал прочно ассоциироваться с именем этого мученика.

Что касается второго меча, хранящегося в Турине, то его связь со Святым Маврикием более определенна. Первоначально он хранился в историческом аббатстве Сент-Морис-ан-Вале, по преданию, построенном на месте казни Маврикия и его воинов. Наряду с мощами святого он являлся объектом почитания. Существовало даже поверье, что бесплодная женщина, прикоснувшаяся к мечу Святого Маврикия, в самом скором времени обретет способность к деторождению.

В 1591 году король Эммануил I Савойский перенес меч и часть мощей Святого Маврикия в Королевскую часовню в Турине. С 1858 года меч хранится в Королевском арсенале. Он до сих пор находится в прекрасном состоянии и выглядит так, как будто изготовлен только вчера. А между тем его возраст весьма почтенен! Только, увы, и этот меч не имеет никакого отношения к Святому Маврикию…

По единодушному мнению специалистов, меч изготовлен в первой половине XIII столетия. В отличие от своего тезки из Вены это очень простой меч без каких-либо украшений. В то же время, пожалуй, именно этот меч может дать исчерпывающее представление о том, чем в реальности являлось средневековое рыцарское оружие. Очевидно, что его владелец был большим, крепким и очень сильным человеком, могучим и внушающим страх бойцом, а мастер, изготовивший меч, – опытным профессионалом. Это не церемониальная безделушка, а настоящий боевой меч, предназначенный для кавалерийского боя, массивный, выглядящий несколько грубо и неуклюже, и в то же время завораживающий своей особой, магической красотой. Это – меч, и этим сказано все. Возможно, именно этот простой и суровый облик повлиял на то, что этот меч был когда-то избран в качестве меча древнего святого.

Полная длина меча составляет 105 см при длине клинка 91,7 см. Ширина лезвия в основании составляет 5,4 см, весит меч 1,34 килограмма. На лезвии чьей-то быстрой и верной рукой выгравированы знаки «H + H» и «+ H +». Очевидно, что когда-то мечу пришлось соприкоснуться с чем-то твердым – близ острия хорошо заметна небольшая трещина. Это, однако, не след удара – скорее меч просто упал с большой высоты или пострадал иным образом, так как в этом же месте деформирована и оковка ножен. Лезвие тем не менее находится в таком замечательном состоянии, что даже сегодня им можно чинить карандаши. Рукоять меча сделана из дерева и обмотана тремя слоями льняной ткани, которая, в свою очередь, покрыта тонкой коричневой кожей или пергаментом. Так же просто и функционально, как сам меч, выглядят и ножны. Они изготовлены из двух деревянных планок, покрытых пергаментом, с простой железной оковкой.

До наших дней меч дошел в прекрасном состоянии; на протяжении нескольких веков он хранился в специальном футляре из темно-коричневой кожи, изготовленном в 1434–1438 годах. Очевидно, мастера, работавшие над футляром, были убеждены, что это именно меч Святого Маврикия. Об этом говорит изображение святого, украшающее футляр. Его дополняют гербы Савойи, Пьемонта и Генуи и надпись по-латыни: «O bone mauricii defende tui cor amici ut nunquam subici laqueis possit inimici». («О добрый Маврикий, защити сердце твоего друга, чтобы оно никогда не могло покориться козням врага»)

Легенда о Святом Маврикии, во многом недостоверная, как бы то ни было, донесла до наших дней сразу два великолепных произведения средневековых оружейников. И хотя оба этих меча в реальности не имеют никакого прямого отношения к раннехристианскому мученику, они тем не менее сохраняют значение исторических реликвий – в силу своего почтенного возраста, художественных достоинств, богатого прошлого. Ну и в силу традиции, наконец…