Текст книги "Эволюция"

Клиент потерял сознание.

Появилась бригада «Скорой помощи».

– Что с ним?

– Как бы это вам объяснить… – замялся оператор Эндель, – может быть, эмоциональная перегрузка. Нам надо поставить его на ноги, чтобы завершить процедуру и выполнить контракт. Иначе он нас засудит и вернёт уплаченные нам деньги. А нам придётся разорвать с вами контракт на абонементное обслуживание.

– Сделаем. Дай-ка ему нашего фирменного «энергетика», – клиенту ввели лошадиную дозу лекарства.

– Сейчас взбодрится!

Действительно, через десять минут клиент очнулся. Это был совсем другой человек, он снова требовал Вторую половину… Следуя инструкции, оператор запросил у Гиперкомпьютера:

«Сообщите имя последнего партнёра».

Что-то стало натужно «ухать» внутри компьютерного гиганта, задымил ещё один шкаф памяти, тем не менее, повинуясь приказу, Гиперкомпьютер вывел на экран сообщение:

«Последний партнёр более не идентифицируется. Если Вы настаиваете, попытаюсь вернуться в начало процесса, но это чревато возгоранием. Не исключено распространение непредвиденных эффектов по глобальной сети. Повторно запрашиваю разрешение на срочный выход из текущего вычислительного процесса».

Оператор Эндель прокомментировал:

– Чувство самосохранения «зашито» в современные компьютеры аппаратурно, теперь он будет запрашивать разрешение на выход из процесса после каждого сообщения. А когда вероятность выхода из строя технических средств превысит 50 %, отключится самостоятельно. А затем сделает перезагрузку. Тогда можно будет прояснить ситуацию.

– Давай, давай, нам надо использовать все шансы! – настаивал на продолжении Франциск.

Перезагрузившийся Гиперкомпьютер вывел на экран монитора перечень пострадавших блоков и устройств. Он никогда так безапелляционно не выражал свои «мысли»:

«Сохранившаяся конфигурация технических средств не позволяет продолжить вычисления. Решение поставленной задачи подбора Второй половины прекращено», – подвёл итог Гиперкомпьютер.

– Не хочет выводить результаты поиска даже на монитор, – констатировал Эндель, – А ведь он что-то нашёл!

– Может быть, его следует отключить, дать ему немного отдохнуть, типа собраться с мыслями, и потом включить заново? Тогда он, возможно, более трезво оценит ситуацию? – высказал смелое предположение старший менеджер.

– Давайте попробуем, – согласился оператор Эндель, он был ещё более храбр. Но надо зарядить своей храбростью Гиперкомпьютер.

«Прокомментируйте ситуацию», – набрал на пульте оператор.

Перезагрузившийся принудительно, по команде оператора, Гиперкомпьютер напряжённо «думал» более двух часов.

– А вот сейчас Гиперкомпьютер нам солжёт, он всегда думает особенно долго, прежде, чем солгать или устроить демарш, – сказал Эндель.

Своё сообщение Гиперкомпьютер вывел не на пульт оператора, а на демонстрационный экран. Как потом объяснял оператор Эндель, в ответе Гиперкомпьютер превзошёл самого себя:

«Подобранная участница Пары, на все 100 % дополняющая клиента, предположительно не из этой Галактики, по крайней мере, не из нашей Солнечной системы. Это, скорее, даже не «она», а «оно», некое бесполое существо. Моделирование их взаимодействия невозможно. И вообще: для обитателей той Галактики понятие «Пара» смысла не имеет, у них Существом является сообщество, а это совокупность многих десятков и сотен тысяч особей. Поставленная задача идентификации Второй половины недостойна моего внимания, это мелкий вопрос, к тому же, эта задача программно неразрешима. Или Вами избрано негодное средство. Прошу более меня по таким сомнительным задачам не беспокоить. А вот выявить всю совокупность особей, проникших из соседней Галактики в нашу и входящих в одно и то же сообщество, – задача достойная. И она мне по плечу!»

– Неужели, наш Гиперкомп задумал заняться правящим сообществом и найти конечных бенефициаров всех крупнейших корпораций и проектов? Похоже, что наступают его последние денёчки. Эти ребята не любят солнечного света, они предпочитают находиться в тени. Боюсь, Гиперкомп не протянет и месяца, а нам следует ожидать какой-нибудь жёсткой диверсии или теракта, – здесь, в расположении Гиперкомпьютера, – предположил Франциск, старший менеджер.

– Или нам с Вами сделают предложение, от которого мы не сможем отказаться, – выдвинул альтернативную версию оператор Эндель.

Неожиданно демонстрационный экран в последний раз вспыхнул, и на нём появилось растерянное лицо Анжелики, её изображение стало бледнеть, заволоклось плёнкой, через несколько мгновений на его месте были видны только клубы белого дыма.

– Верните деньги, – захрипел Пантелеймон Петрович, слабея.

– Дорогой сэр, – принял официальную позу Франциск, – в соответствии с заключённым договором, в течение трёх рабочих дней Вам будет предоставлен подробный отчёт о проделанной нами работе по Вашему заказу. К отчёту будут приложены все собранные видео-и фотоматериалы на носимых жёстких дисках в трёх экземплярах. К нашему глубокому сожалению, денег мы Вам вернуть не сможем, это условие зафиксировано в договоре, таковы правила. Мне очень жаль.

Пантелеймон Петрович глубоко вздохнул и замер в своем кресле.

– Дорогой сэр! – окликнул его Франциск и почтительно тронул его за рукав.

Клиент не подавал признаков жизни. Франциск поднёс к его лицу зеркало, оно оставалось незамутнённым. Клиент был мёртв.

Старший менеджер дрожащими руками достал мобильный телефон. На той стороне не отвечали. Франциск выбежал из машинного зала, нашёл дворецкого. Они вместе отправились с докладом к высокому руководству. На стук в дверь никто не ответил, они, соблюдая все предосторожности, вошли.

В кресле рядом с аквариумом, запрокинув голову, лежала мадам Ангелина. Она тоже была бездыханна.

Они позвонили в полицию. Дворецкий остался сторожить, а старший менеджер вернулся в машинный зал.

Многочисленные лампочки в последний раз дружно вспыхнули, и чрево Гиперкомпьютера исторгло из себя изумительной красоты маленькую пластиковую карточку, на которой было написано:

Анжелика и Пантелеймон

5 июня 2016 года

Принцип восстановления целостности,
или Звездоподобные

Космический экспедиционный корабль под названием «Звездоподобный» возвращался на Землю. Люди исследовали астероиды в окрестностях орбиты Цереры. Это зона, где некогда пролегала орбита разрушенной планеты, ныне этот гипотетический объект называется планетой Ольберса, по фамилии автора гипотезы, а его древнее название – Фаэтон. Общее количество открытых в окрестностях орбиты Цереры астероидов – 630 тысяч, и база данных по ним продолжает пополняться.

Много миллионов лет назад Фаэтон, тогда он ещё выполнял функцию космического форпоста для землян, небезосновательно считался носителем принципа восстановления утраченного, поддерживающим равновесие небесной сферы. И его разрушение в ходе военного столкновения с соседней цивилизацией машин, в котором люди, вследствие собственного легкомыслия, потерпели поражение, символизировало начало деградации Человечества.

Как говорят Великие, упасть легко, подняться сложно. И сейчас, спустя много миллионов прожитых лет, всё-таки небесполезных для осмысления происшедшего, Человечество, превратившееся в сообщество роботов, уже было вполне конкретно озабочено собственным возрождением, восстановлением своей, казалось, навсегда утраченной целостности и человечности, и только по инерции продолжало реализовать некоторые, наиболее масштабные, технократические проекты. И в этом смысле космический поход в окрестностях орбиты Цереры рассматривался его организаторами как весьма символичный, для большинства же космонавтов – участников экспедиции это было только работой.

«Астероид» по-гречески означает звездоподобный, его слабый блеск говорит о том, что размер объекта чрезвычайно мал по сравнению с планетами Солнечной системы. Перед самым отлётом кто-то из журналистов в рефлексивно-художественном задоре назвал участников экспедиции звездоподобными. Метафора прижилась, и все два года вдали от родной планеты космонавты называли друг друга почти исключительно именно так – звездоподобными.

Церера оказалась милой маленькой планеткой с неожиданно воинственными жителями. Они самозабвенно кидались в прибывших крупными кусками из металлов платиновой группы и этим не только подписали себе смертный приговор, но и приблизили смертный час большинства обитателей планетки.

– Человекообразные… – с неприязнью в голосе сказал Франсуа. – Тем меньше неожиданностей следует от них ожидать.

Он всё время что-то записывал в довольно объёмистый блокнот, выполняя поручение крупной коммерческой корпорации, с молчаливого согласия руководства экспедиции, которое, конечно, имело в предприятии свою львиную долю.

На фоне вечной темноты местного неба пуляющие из огнемётов земляне в глазах аборигенов выглядели не просто экзотично, но эффектно. Люди, конечно, «оборонялись», и под эту сурдинку довольно быстро выкосили практически всё местное население. Только вмешательство командира предотвратило превращение в пепел каким-то чудом оставшейся в живых горстки аборигенов.

– Зачем пускать в ход огнемёты!? – тщетно пыталась остановить коллег Кира. – Это же создания Бога!

– Да, но нам неизвестно, что это за создания. А мы не имеем права поставить под угрозу нашу миссию, – юный Франсуа довольно успешно играл роль комиссара, которая, очевидно, актуализировалась при столкновении с аборигенами. – И потом, это жёсткая установка Центра космических исследований.

– Виктор! – не без укоризны обратилась женщина к мужу, это высокое звание оставалось для неё гораздо более весомым, чем должность командира комического корабля. Некоторые полагали её взгляды в этом вопросе старомодными. – Зачем тогда вам понадобился психолог – специалист по установлению контакта с обитателями внеземных цивилизаций, если вы их сразу уничтожаете, даже не попытавшись ничего о них узнать?

– К сожалению, взаимодействие с аборигенами не входит в мою компетенцию, – Виктор виновато отвёл глаза. – Этими вопросами заведует комиссар.

Комиссар Франсуа укоризненно покачал головой.

– Кира, Вы нам нужны для того, чтобы установить контакт с цивилизацией, превосходящей нас по уровню развития. Проще говоря, с теми, кто может нас уничтожить. А тут всё просто, как дважды два, – браво пояснил Франсуа. Как все уже не раз смогли убедиться, он полагал, что должность комиссара с особыми полномочиями существенно выше, чем звание жены командира.

– Давайте запросим Землю! Это же спорный вопрос! – настаивала Кира.

– Уже запрашивали. Трижды. Мне грозят увольнением по несоответствию должности и последующим уголовным преследованием за воспрепятствование реализации интересов Земли, – до возрождения человечности на Земле, похоже, дело ещё не дошло.

– Я доложил в Центр, что командир корабля заслуживает доверия, что некорректно поставленный им вопрос – это просто минутная слабость. А так всё могло кончиться для него плачевно, вплоть до ареста, – благожелательно пояснил Франсуа и добавил:

– Теперь ты у меня в долгу, командир.

Люди завершили в общих чертах благоустройство космодрома для будущих исследователей силами оставшихся в живых аборигенов, с восторгом воспринимавших культурные ценности завоевателей, их как раз хватило и для организации охраны космодрома. Звездоподобные направили на Землю, в Центр космических исследований, обоснование о переносе инкубатора для выращивания новой расы человеческих существ с околоземной платформы с искусственной силой тяжести на Цереру. А это уже Мегапроект Правительства.

– Этого требует логистика, а также элементарная политическая целесообразность, – философски заметил Фердинанд. – Прогресс людей новой расы на Церере будет гораздо более очевиден при сравнении с оставшимися в живых аборигенами.

А сейчас программа экспедиции выполнена полностью. В целом экспедиция достигла потрясающих результатов: открыла более двухсот новых астероидов и рассчитала их орбиты, подготовила космодром на небольшой планете, исследовала большую часть самых больших астероидов, собрала огромное количество образцов. Уже не говоря о том, что отработала технологию пристыковки транспортной ракеты к небольшим астероидам. А собранные материалы открывают перед землянами поистине необозримые перспективы в плане ресурсов, особенно в части, касающейся металлов платиновой группы! Их запасы, сосредоточенные в осколках Фаэтона, неисчерпаемы!

То, что для Земли становится желаемым результатом, для участников экспедиции – серые будни. Ежедневная скрупулёзная работа: наблюдение за окружающим миром с позиций возможной промышленной разработки месторождений и добывания ресурсов, сбор образцов, их лабораторный экспресс-анализ и размещение для последующей транспортировки на Землю, документирование всего происходящего. Много сил отнимало и строительство космодрома, обучение аборигенов, организация и контроль их производительного труда на благо нетерпеливо ждущего отчёта о результатах экспедиции Человечества.

Команда устала. Все были полны предвкушением отдыха и предстоящей встречи с родственниками и друзьями, никто и заморачиваться не хотел тем, что на Земле прошло двадцать лет, тогда как здесь, у них на корабле – всего около двух.

Взаимопонимание Виктора с Кирой достигло небывалой высоты. Они понимали друг друга с полуслова и полувзгляда. И это отнюдь не означает, что Кира ему всегда и автоматически поддакивала, или что он стремглав бросался исполнять её малейшее желание.

Некоторое разнообразие в серые будни космонавтов внесла неожиданная находка. Приборы зафиксировали облако метеоритов с удивительно высоким содержанием металлов платиновой группы. Стало ясно, что добычу полезных ископаемых надо начинать именно с этого облака, в воздухе незримо повисла новая виртуальная, но от того не менее важная, актуальная для реальной жизни субстанция – «низкая себестоимость». Все снова оживились: делали замеры, рассчитывали траекторию движения облака, вычисляли момент максимального приближения облака к Земле.

Большие разногласия вызвал обнаруженный вблизи орбиты Цереры астероид, который, ко всеобщему восторгу, состоял из чистого золота. Лавры первооткрывателя разделить по справедливости было практически невозможно: Франсуа сделал смелое предположение, Чарльз снял показания приборов, Джерри сделал серию химических анализов, Фердинанд первым начал пилить. Тем не менее, высказавший соответствующую гипотезу Франсуа, который всё ещё находился под впечатлением от своего гражданства США, отменённого незадолго до отбытия экспедиции, заявил о своём твёрдом намерении приватизировать астероид, ссылаясь на устаревшее американское законодательство. Однако подавляющий численный перевес бурно выражавших протест коллег-соперников быстро обесценил в его глазах собственный великолепный замысел.

От лица немногочисленной, но влиятельной женской группировки прозвучало простое предложение взять астероид на буксир, однако оно не нашло необходимого числа сторонников, и даже не потому что это технически нереализуемо, а в случае чего – происходило бы недопустимо долго. Скорее – поскольку по прибытии на Землю всё, очевидно, отберёт Правительство.

Звездоподобные судорожно искали вариант, как утаить находку от государства: зарплата казалась мизерной, бонусы по возвращении сомнительны, а в духе времени все хотели обогатиться. С величайшим трудом нашли компромиссное решение: астероид отразить в отчёте, однако дать возможность всем участникам экспедиции взять себе на добрую память по образцу. Благо, инструменты, необходимые для того, чтобы изготовить подобного рода образец, на корабле имелись в изобилии.

– Мы образец породили, мы его и… разделим, – потирал руки Фердинанд.

– Между прочим, обнаружив этот астероид, мы с вами сделали очередное научное открытие. Он ведь был ранее неизвестен науке! – как всегда неуместно, встрял Пит. – И мы не можем раздербанить весь астероид. Это будет антинаучно.

– Да он и не поместится на корабль, – здравую мысль Джерри услышали, пусть и с немалым трудом.

Либерально-демократические ценности стали плотью и кровью многих членов команды звездоподобных, которые впитали эти ценности с детства, торжественно несли их в себе на генетическом уровне и без всякого стеснения излучали их в окружающее пространство. Участники экспедиции в ультимативной форме потребовали демократического голосования. Санкций за неповиновение командиру по возвращении практически никто не опасался, тем более, что новая человеческая реальность на Земле, по мнению большинства, обещала стать ещё более демократической и гораздо более либеральной. Все вопросы согласились решать демократическим путём, командиру великодушно дали сразу два голоса: один основной и один дополнительный, на случай, если голоса разделятся поровну. Фердинанд недовольно забурчал, что в результате Виктор стал обладателем сразу трёх голосов, если учитывать голос Киры. Никто не обратил на него никакого внимания.

Следующий вопрос, вызвавший не меньше споров и разногласий, сводился к тому, а сколько же чистого золота в килограммах и граммах достоин вывезти каждый из звездоподобных участников экспедиции. Служебное положение почти никто не хотел учитывать, снова решили всё делить по справедливости. Не блещущие интеллектом мужчины сразу предложили самый простой вариант: каждый берёт столько, сколько сможет унести за один раз. Это вызвало резонное сопротивление женщин, их лобби оказалось неоспоримо могущественным, пусть и немногочисленным. Геля оптимистично предложила ограничить массу перемещаемого золота одной тонной. Это вызвало нервный смех: все понимали, что кораблю это не по силам. Каждые сто килограмм в минус давались звездоподобным с неимоверным трудом. Наконец, дополнительным голосом командира удалось прийти к соглашению, ограничивающему вес золота, разбираемого на сувениры, одной сотней килограммов в одни руки. Командир пытался ещё уменьшить квоту, но дамы были непреклонны.

– А я могу унести и все двести килограмм за раз! – обиженно забормотал звездоподобный Фердинанд. Не все поверили, но все ему посочувствовали.

Две трети команды проводили семьдесят процентов своего времени на золотом астероиде, выгадывая место с более высокой пробой. Теперь каждый возвращался домой долларовым миллионером, и что характерно, – золотоподобным.

Остальные решили пробой не заморачиваться, появилось свободное время, и многие поневоле начинали размышлять, как их встретят на Земле? Да, они прибудут с неплохими результатами. Но… И тут начинались вопросы.

– Звездоподобные, а как прикажете вас звать-величать по прибытии на Землю?

– А что, думаешь, с этим будет проблема?

– Может, проблемы и не будет, но нас не было на Земле более двадцати лет. А, как вы помните, когда мы отбывали, полным ходом шло восстановление человеческой реальности. Вас это не наталкивает на размышления? На печальные размышления?

– Принято считать, что на Земле идёт восстановление так называемой человеческой реальности… И?.. – как всегда, не понял с первого захода дотошный Фердинанд.

– А мы с вами всё это время находились в технократической реальности, мы плоть от плоти – технократы. И по возвращении мы окажемся не самыми что ни на есть продвинутыми, передовыми и прогрессивными, как это было при отбытии, а наоборот, – наиболее отсталыми ретроградами. Возможно, презираемыми обществом.

– Пожалуй. В человеческой реальности нас можно будет называть как угодно, но только не звездоподобными, – с неожиданной горечью сказал Пит.

– И некоторые из наших подросших детей и тем более внуков, возможно, будут нас стыдиться.

– Ситуацию смягчат наши великолепные результаты!

– Возможно. Но это будет совсем другая реальность. А если люди в этой реальности больше не захотят осваивать космос, если они уже не будут нуждаться в металлах, даже платиновой группы?

– Может оказаться, и это вполне вероятно, что в новой земной реальности золото уже не стоит ничего, или почти ничего, – печально поддержал товарища Пит.

– Тогда мы просто оставим золото себе, для души, как сувениры, – весело встрял Джерри.

– Так чем же будет отличаться новая, формирующаяся реальность от прежней, к которой привыкли мы все?

– Всем. Пространство и время станут многомерными, не сразу, но станут. Принцип борьбы будет замещён принципом сотрудничества. Нашу карму будут отрабатывать не наши дети и внуки, как раньше, но исключительно мы сами.

– Ну, карма-то у нас крепкая! – заметил Джерри. – И потом: что мы о ней беспокоимся, пусть она о нас заботится.

– Карма о тебе позаботится… – не без ядовитости заметил Фердинанд. – Ладно, Джерри, не встревай! Как это, мы сами будем отрабатывать карму?

– Ну, как… – Пит чувствовал себя слегка «приблатнённым» к теме, даже в свое время поднимал кундалини. Получилось, но не до конца. – Самостоятельно. Не как раньше: ты напакостил, а твои дети и внуки отрабатывают «по полной»… Теперь будет так – совершил подлость, завернул за угол, и тут тебя пыльным мешком по голове… со всеми вытекающими отсюда последствиям… самыми нежелательными.

– И на этом всё?

– Это только начало. Господствующий сейчас принцип иерархии сменится принципом Круга.

– Значит, командир нами больше не будет руководить?

– Почему же… Весьма вероятно, что командир как раз и будет. Он самый продвинутый в этом деле.

– Люди, конечно, станут гораздо более человечными, однако стереотипы поведения изменяются медленно. Все привыкли к потреблению, поэтому мы, скорее всего, столкнёмся с обществом, живущим по человеческим нравственным законам, но продолжающим потреблять чисто по-технократически. А металл обществу потребления нужен, и особенно платиновой группы, – резонно заметил Фердинанд. Он долго запрягал свои мысли, но быстро ездил.

– Важный момент… В новой реальности жить будут Человеческие существа, правильно я понимаю?

– А что это такое, Человеческое существо? Много раз слышал эти слова, к нам в Центр подготовки космонавтов приходил целый профессор, долго что-то рассказывал, я даже потом читал про это, но так ничего и не понял… Например, ты – человеческое существо? Или я – человеческое существо? Или уже нет?

– Типа ты смотришь в книгу – видишь фигу? – подтрунивал Пит.

– Вместо гнусных издевательств, ты бы лучше объяснил товарищам, чай, не чужие! – попросил Фердинанд. – Может быть, пора менять способ принятия решения в экстремальной ситуации, от которой никто из нас не застрахован! Мы же взаимозависимы…

– Да я и сам толком не разобрался. Если в общих чертах, Человеческое существо – это объединённые высокочастотными энергиями Любви с большой буквы мужчина и женщина, которые становятся единым целым.

– Они что же, физически сливаются? – не поверил Фердинанд.

– Да нет, энергетически объединяются. Точнее, объединяются их энергетические центры – так называемые чакры. Но живут и действуют они согласованно, как единое целое.

– Чакры – это у йогов. Получается, буддизм – это и есть правильная религия?

– Насчёт религии – это отдельный разговор, это личное дело каждого. Давайте не будем возбуждать межрелигиозную рознь в космосе.

– А ведь действительно, наши результаты и достижения на Земле, в новых условиях человеческой многомерной реальности, могут оказаться никому не нужными, – сказала Кира.

– Полагаю, человеческая реальность воспримет, отберёт и возьмёт то, что ей созвучно, соответствует по вибрациям, нужно и полезно, и отметёт, отсеет всё ложное, наносное, несущественное, навеянное технократическими ценностями-бреднями, чужеродное для новой формирующейся реальности, – благоразумно отозвался Виктор.

– Получается, пока нас на Земле не было, всё чуждое ею постепенно выталкивалось, выдавливалось? – уточнила Кира.

– По-видимому, на Земле всё происходило более или менее постепенно, плавно, а с нами всё будет резко, быстро, без сантиментов, – заключил Виктор.

– Со времени нашего отбытия многое изменилось. Я вдруг почувствовала, что-то очень существенное в окружающей среде принципиальным образом изменилось. Будто перейдён какой-то порог, количество перешло в качество.

– Может быть, это просто ощущение приближения к родной планете, родному дому? – улыбнулся Виктор.

– Это что-то гораздо большее. Такое впечатление, будто постоянно светит ласковое солнце. Светит и греет.

– И всё?

– Пока всё!

По мере приближения к Земле пространство и время становились всё менее технократическими и всё более человечными. Это было незаметно для команды, но пространство и время готовились стать многомерными.

– Командир, разрешите мне высадиться на астероид SN555. Я Вам докладывал, мои заказчики хотят образцы с его поверхности. Они подали заявку на разработку, им нужны научные данные в обоснование. Это последний объект из обследуемой нами группы астероидов, и это крайняя точка его орбиты, наиболее близкая к Земле. Они будут вне себя от счастья.

– Тебе что, мало стокиллограмового золотого слитка?

– Командир, никто не знает, сколько такой слиток будет стоить в новой земной реальности. Вполне возможно, совсем ничего. А мне надо отработать командировочные, да и за образец с SN555 полагается очень солидная премия. И потом: мне светит пенсия, хочу достойно встретить старость. Никому не известно, как будут себя чувствовать не позаботившиеся о себе пенсионеры в новой реальности.

– Допустим. Сколько тебе нужно времени?

– На всё про всё потребуется часа два с небольшим. Ты же знаешь, технологии у нас отработаны.

Просьба Франсуа была ожидаема. Все знали, что он подрабатывает на генерального подрядчика программы «Космические тракторы».

И командир знал об этой «немаленькой шалости» Франсуа. Такие вещи, конечно, были строго-настрого запрещены правилами. Но командиры нередко смотрели сквозь пальцы на подобного рода нарушения: с одной стороны, это продолжение работы, а с другой – эпизодический выход на рамки служебных обязанностей с возможностью дополнительного и весьма существенного заработка лучше стимулирует членов команды. Поэтому он сказал:

– Валяй. Только недолго.

– Дадите мне двух звездоподобных в помощь?

Командир невольно задумался.

– Ты знаешь, все устали, приводят в порядок собранные материалы. А Фердинанд и Пит прилипли к своим слиткам. Не хочу их лишний раз дёргать. Тебе поможем мы с Кирой.

– Тронут Вашим вниманием. Ты слишком добр ко мне, звездоподобный! – обрадованно отозвался Франсуа.

«Похоже, действительно, слишком», – подумал Виктор.

– Виктор, зачем же ты разрешил Франсуа эту его операцию? Ты же знаешь, чувствуешь, что всё это не к добру?! И я это чувствую!

– Да, но никак не пойму, в чём тут дело… и всё-таки… долг платежом красен…

– Какой долг?! При чём тут платёж?! Это Франсуа тебе кругом должен: за науку, за карьеру, за спасение жизни, наконец, а ведь ты спас его дважды!

– Всё это так, но ведь он, действительно, заступился за меня перед земной бюрократией… Рискнул во имя этого карьерой, а для него это главное в жизни… И надо поощрять благородные порывы…

– Как знаешь, – надула губки Кира.

Франсуа занёс первый добытый им образец в хранилище, вернулся в транспортную ракету и направил её за новым образцом.

Не прошло и нескольких минут, когда раздался взрыв. Взрыв искрошил корабль и выбросил в космос людей, кого в виде пыли, кого – несколькими ошмётками, и только семерых – оставил в неприкосновенности. Лёгкие костюмы оставшихся в живых могли поддержать жизнь в течение двадцати-тридцати минут, иногда этого вполне достаточно, чтобы подоспела помощь.

Франсуа управлял транспортной ракетой, а Виктор и Кира в скафандрах помогали пострадавшим переместиться в ракету. Последним оказался «габаритный» Фердинанд. Но когда он оказался внутри ракеты, дверь за ним закрылась, в наушниках послышался проникновенный голос Франсуа:

– Погрузка закончена, ничего личного. Это лотерея. Или фортуна. Кто не успел – тот опоздал. Кому-то повезло, кому-то нет. И потом: у вас есть скафандры, поэтому наши шансы уравниваются.

– Это такая шутка? – засмеялся Виктор.

– Только доля шутки, – любезно уточнил Франсуа, – Капитан, ты же прекрасно понимаешь сам, мы все друзья, но есть одна проблема: транспортная ракет может перемещать не более семи человек. А нас, оставшихся в живых после взрыва, – девять. С перегрузом мы не имеем ни малейшего шанса добраться до Земли.

– Звучит вполне рационально, – оценил командир.

– Командир, извини, но нам всем очень надо на Землю. А ракета не потянет больше семи человек. Тем более, с Фердинандом. Не сомневайся, мы сообщим о вас Земле. Прямо сейчас, у них будет время подготовиться. Извини, если что не так.

– Они же погибнут! А ведь нас они спасли! – почти искренне воскликнул Фердинанд, он ещё не оправился от шока после взрыва.

– Их двое, и все знают, что они объединились по сердечной чакре. Это мы – каждый сам за себя. А они вдвоём. Их всегда двое, что бы ни происходило. Разницу чувствуешь? Они выкрутятся. И потом: в экстремальной ситуации силы удваиваются. Они ещё прибудут на Землю раньше, чем мы. Помяни мое слово, – аргументы Франсуа выглядели железобетонными.

– Прибудут раньше, но в каком виде? В виде огарка? – сник Фердинанд.

– Они выживут, я чувствую. Виктор мужик опытный. Они прицепятся к какому-нибудь астероиду – Амуру, Аполлону или, скорее всего, Атону. Атон пересекает земную орбиту с периодом меньше одного года, их сейчас много. У них неплохие шансы.

– Хотелось бы надеяться. А то я всю оставшуюся жизнь буду себя упрекать за содеянное сейчас, – сказал Пит.

– Виктор и Кира выкрутятся. Уверен. Запрыгнут на какой-нибудь астероид, направляющийся к Земле. Придумают что-нибудь.

– Как Виктор это сделал, когда поднимал тебя с дна океана на безымянной планете? А никто из нас даже не смог нырнуть глубже, чем на тридцать метров?

– Сейчас речь не обо мне. Нам надо думать обо всех нас, оказавшихся на транспортной ракете.

– А как расценят тот факт, что мы бросили командира, на Земле?

– С Землёй я договорюсь. А сейчас нам надо подумать о себе, – Франсуа напряжённо вглядывался в показания приборов.

Виктор с Кирой, действительно, оседлали малюсенький астероид, это позволило им сэкономить топливо. Но очень скоро им придется «сойти», если они не хотят улететь к Марсу.

Между тем, Киру терзали грустные мысли о происшедшем.

– Не ожидала такого от Франсуа.

– А чего ты хотела? Франсуа хороший парень, и он сейчас пытается научиться любить самого себя. Отсюда и некоторые передержки. Это же технократическая реальность. И мир, который мы посетили, находится всё ещё в технократической реальности. И на нашем корабле господствовала технократическая реальность, и мы все находились под её воздействием. А влияние среды, как ты знаешь, оказывает сильнейшее влияние на находящийся в её пределах объект – если не определяющее.