Текст книги "Поющие камни"

– Лучники! – пусть хевдинг был не очень-то опытен, однако командовать все же не забывал.

Свистя, полетели стрелы. Тысячи стрел – не один Иванов оказался таким умным, все десятники отдали точно такой же приказ.

Под прикрытием стрел викинги бросились на стены. С рычаньем и воем, выпучив глаза, исходя бешенством и азартом битвы, воины в сверкающих шлемах взобрались на стену и смели ее защитников в один миг, ибо мало кто в этом мире мог противиться ярости северных варваров.

Вот и наступил тот момент, которого так боялся Геннадий. Боялся не за свою шкуру, а того, что надо будет убивать. Рубить мечом, колоть копьем, крушить секирой. И никуда не денешься – не ты, так тебя! Раз уж ввязался в такую сечу, так не до гуманизма теперь.

Вражеский воин – мавр в пестром тюрбане и с кривым мечом – бросился на Гендальфа молча, стиснув зубы, ударил с замаха клинком, целя в шею. Хевдинг тотчас же подставил под удар щит. Небольшой, круглый или, как его здесь называли – мавританский.

Меч мавританского воина, разрубив железную полосу, застрял в кромке щита. С ненавистью сверкая глазами, мавр схватил висевшую на поясе палицу… тотчас же просвистевшую у самого виска Геннадия. Попал бы – не спас бы и шлем. Хевдинг успел уклониться и, отбросив бесполезный щит, ударил мечом. Просто сделал длинный выпад, словно бы в руках его была шпага, пытался уколоть… А нельзя было этим мечом уколоть, короткий закругленный клинок вовсе не был на это рассчитан. Тем более враг ловко подставил под удар щит.

Все же выпад вышел сильным, даже закругленное лезвие все же пронзило кожу щита рядом с умбоном… да так и застряло там! Хитрый мавр тут же повернул щит, резко дернул… и Гендальф остался без оружия! И тут же получил удар по шлему…

В ушах зазвенело, все вокруг поплыло, враг торжествующе захохотал и… и вдруг, изрыгнув изо рта кровь, резко осел наземь.

Кто-то ударил врага копьем в шею… Кто-то… Юный Херульф, вот кто!

– Ты ранен, вождь? – парнишка участливо заглянул в глаза.

– Я?

Гена, наконец, пришел в себя – и теперь слышал все звуки боя, ранее скрытые словно пленкой. Звенели клинки, ухали палицы, свистели над головой стрелы. Кто-то невдалеке орал, а кто-то стонал совсем рядом.

– Все в порядке, – молодой человек поспешно схватил вражескую палицу, подкинул в руке… и с удовлетворением улыбнулся. – Вот это – мое!

Херульф округлил глаза:

– А как же твой славный меч, хевдинг?

– Можешь взять его себе, парень.

– Правда?!

Ничего более не сказав, Гендальф рванул со стены на улицу – куда уже бежали его воины, Бен Лазар и даны с Рольфом. Картахенец держался за левый бок, явно кровоточивший.

– Ты ранен, Бен? – подбежав, спросил хевдинг.

– Да так, – Бен Лазар скривился и сплюнул. – Один бродяга зацепил копьем. Едва уклонился.

Увидев вождя, Рольф радостно потряс над головою секирой:

– Куда теперь, мой хевдинг? Веди. Мы все умрем за тебя, клянусь молотом Тора!

Куда теперь? Хороший вопрос, однако…

Звуки битвы быстро перемещались в центр города, где на крутом холме располагалась римская базилика, переделанная арабами в мечеть.

– Туда! – Гендальф махнул дубиной. – Вперед, парни. За Роди… Тьфу! Добыча ждет нас.

Вот именно так! Не Родина, а добыча. А что еще мог сейчас сказать молодой вождь?

На участке стены уже все было кончено. Прорвав оборону врагов, штурмующие с воплями бросились в город. В пролетах узеньких улиц виднелось какое-то движение…

– К бою! – закричав, Иванов замахнулся дубиной… и едва сдержал удар, увидев в ужасе оглянувшегося на него парня в желто-красном каталонском плаще!

– Свои! Бен Лазар, спроси их – что в городе?

– Мы почти победили, вождь, – выслушав, расслабленно улыбнулся торговец. – Кто-то открыл ворота. Наши все здесь.

– Ага, слышите?

Все дружно застыли, услыхав, как на холме, близ мечети, три раза протрубил рог. На узкой башенке наскоро пристроенного минарета взметнулось вверх красно-желтое знамя.

– Победа, други! – алчно осклабился Рольф. – Главные силы врага сдались либо бежали. Остались лишь некоторые… Эх, клянусь Одином, наше время пришло!

И все же хевдинг заставил свой небольшой отряд выйти на главную площадь. Победа победой, но по пути пришлось столкнуться с обозленной группой мавров – в кольчугах и при мечах.

Гендальф даже не успел приказать – отряд вступил в бой с налета. Правда, вождь первым нанес удар, метнув подобранное на мостовой копье. Метнул с такой силой и меткостью, что противника не спасла и кольчуга. Бедолага охнул и выпустил щит…

– Хороший бросок, хевдинг! – захохотав, тощий Фридлейв Острый Топор бросился в схватку, орудуя секирой словно опытный дровосек. Ах, не зря этого парня прозвали проворным в битве! Секира сверкала в его руках, словно мельница крыльями…то и дело слышались смачные улары, фонтанами брызгала кровь.

Надо сказать, викинги выглядели куда как сильнее мавров. На голову, а то и на две, выше, шире в печах. Да и ярость… вот уж поистине дети самого Вотана, жестокого бога войны!

Рольф тоже предпочитал секиру, а вот рыжий Атли ловко орудовал копьем. Колол, крутил древко в руках, даже рубил, благо закаленный, заточенный с двух сторон наконечник позволял и это.

С этими маврами пришлось повозиться, и все же победа оказалась за викингами. Правда, Херульфу чуть было не выбили глаз – заметив пущенное копье, Фридлейв с силой толкнул мальчишку, просто впечатал в стену… И тем самым спас. Гендальф же, недолго думая, метнул в супостата палицу… угодив в голову, в шлем! Шлем-то шлемом, однако же добрым оказался удар. Враг зашатался, очумело сверкая глазами. Сотрясение, уж никак не меньше. Все признаки налицо!

Оглушенного походя добил Рольф. Просто разрубил секирой, словно здоровенную чурку. От плеча до пояса – хэк!

Где-то рядом послышался клич барселонцев. Увидев выскочивших из-за угла всадников, оставшиеся в живых мавры предпочли сдаться.

– Эй, норманны… Ола! – сняв шлем, приветствовал союзников молодой воин… Эрмольд!

– О, и вы здесь, славный господин Гендальф! – заметив своего спасителя, парнишка поспешно слез с коня и обнял Гену за плечи. – Рад, что вы в полном здравии.

– И я… рад. Что с городом?

– Таррагона – наша! – Эрмольд с гордостью расправил плечи и оперся на меч. – Правда, многим врагам удалось уйти. Я так думаю, мавританский флот, выйдя из Валенсии, будет здесь уже завтра. Потому времени у нас немного. Господин граф не может дать нам трех дней – только до поздней ночи. На рассвете отчаливаем, сигнал – троекратный звук рога.

Бен Лазар едва успевал переводить, настолько быстро говорил юноша. Наконец, Эрмольд взлетел в седло и, натянув поводья, еще раз улыбнулся Гене:

– Удачи, господин Гендальф. Даст бог, еще свидимся.

– А вот уж это навряд ли…

Хмыкнув про себя, хевдинг проводил всадников взглядом и махнул рукой своим:

– Город наш до ночи. Куда пойдем?

Вопрос оказался не таким уж и легким.

– В центре – богатые дома, – глядя на алчные толпы захватчиков, задумчиво рассуждал таррагонец. – Они, конечно, уже разграблены. Посмотрим в южных кварталах, там живут моряки и работорговцы средней руки. Там мы что-нибудь и найдем. Наверное. Скорее всего.

– Как твоя рана, Бен? – осведомился хевдинг. – Не помешает?

Картахенец скривился:

– Взять свою долю добычи мне не помешает ничто! Ну, пошли, что ли, хевдинг?

– Пошли… Нет, постойте! – Геннадий в задумчивости осмотрелся вокруг, стараясь гнать от себя навязчивый запах крови. – Надо собрать оружие – пригодится.

– Вот, поистине мудрые слова, – одобрительно ухмыльнулся Рольф.

Викинги Гендальфа подобрали все – мечи, кинжалы, даже обломки копий с остриями. Не брали только шлемы и панцири – тяжело было таскать.

Улучив момент, к хевдингу подошел Херульф:

– Твой меч, вождь. Он очень мне пригодился.

Иванов неожиданно улыбнулся:

– Раз пригодился – владей. Кто сказал, что дареное не дарят?

– Что… этот славный меч теперь – мой? – недоверчиво заморгал мальчишка.

– Твой, твой… Надеюсь, ты придумаешь ему достойное имя… – Геннадий повернулся в воинам. – Парень сегодня спас меня в бою. Его помощь пришлась очень кстати.

– Я назову его – «Верный», – застенчиво промолвил парнишка. – Ведь может же быть такое имя, да?

– Конечно, может быть! – Рольф Кривая Секира добродушно расхохотался и хлопнул парня по плечу. – Ты теперь настоящий викинг! Херульф… Херульф Отважный! Кто скажет, что это плохое прозвище? Так и знал, что никто.

Карие блестящие глаза подростка сияли самым неподдельным счастьем, в нечесаных волосах запеклась кровь. То ли самого поцарапали, то ли – чужая.

– Что ж, идем, – махнул рукой вождь. – Ты славно сражался, Херульф Отважный! И, как и все, имеешь полное право на часть добычи.

Где-то что-то горело, город заволакивал дым, налетевший с моря ветер крутил в пролетах узеньких улиц пух из выпотрошенных в поисках зашитых денег перин. Алчные толпы захватчиков носились по всему городу, сея среди оставшихся жителей слезы, горе и смерть. Кругом слышались радостные вопли, грубый хохот и женский визг. Барселонцы еще не так уж сильно грабили и многих щадили, а вот норманны Торкеля Кю отрывались по полной, пощады не было никому.

Обесчещенным девушкам люди ярла отрубали головы просто так, ради забавы. Ради забавы подкидывали кверху младенцев, ловя их на копья, ради забавы вскрывали женщинам животы. Ужас и стон пронесся над городом, над той его частью, что была отдана на разграбление северным варварам Торкеля Змеи!

Свернув за угол, викинги Гендальфа оказались на небольшой площади, с каменной – еще римской – скамьей и фонтаном, тоже сохранившимся с римских времен. Справа стояла базилика с распахнутыми настежь дверями, слева уступами спускались к морю дома, а прямо впереди виднелась арена древнего цирка. Воины Торкеля Кю сгоняли туда пленных – так пояснил один из бегущих с добычею викинг. В левой руке он нес жирного гуся, правой тащил за шиворот полуголую упиравшуюся девчонку. Несчастная испуганно кричала, глаза ее были полны ужаса и слез.

– Добрый гусь, друг! – завистливо похвалил соплеменника Фридлейв. – Где такого и взял?

– А, не помню, – замедлив ход, обернулся викинг. Здоровенный, под стать Рольфу, с заплетенными в две косы бородою, с круглым, вовсе не злым лицом деревенского пьяницы и драчуна.

– Так она, верно, должна знать, – Гендальф кивнул на плачущую девчонку. – Не дашь ее? Хотя бы на время. Нам бы тоже не помешал какой-нибудь богатый дом.

Иванов уже довольно бегло говорил на языке норманнов, навострился, беседуя со своими людьми.

– Не, не дам, – отпустив деву, викинг задумчиво поковырял пальцем в носу. – А вот продать – продам. Или обменяю на что-нибудь… Вот хоть на твой плащ.

– Плащ, говоришь… – хевдинг почесал бородку. – Что ж, бери. Ради общего дела!

Славный воин Торкеля Кю с удовольствием накинул на плечи плащ и, поудобней перехватив гуся, махнул свободной рукой на девчонку:

– Забирайте уж, так и быть. Только, парни, поторопитесь. Слишком уж много здесь желающих до чужого добра.

Викинг еще не успел уйти, а пленница уже бросилась бежать… Проворный в бою Фридлейв едва успел схватить ее за руку. Так ведь зараза еще и извернулась, хотела укусить… пришлось двинуть ей в лоб кулаком. Несильно, так, слегка оглушить.

– Подлые язычники! Твари! – заругалась девчонка, придя в себя. Юная, тощая, но хорошенькая, светленькая такая, кареглазая, чем-то похожая на Херульфа. Судя по одежке – широкая красная юбка и белая сорочка, грязная и разорванная на груди – явно не мусульманка.

– Убейте же меня! Ну, чего ждете?

Гендальф повел плечом:

– Бен Лазар, дружище, скажи, что мы вовсе не собираемся ее убивать. И не сделаем ей ничего плохого, даже отпустим… Если она покажет дом некоего Файрутдина-гази, торговца рабами.

Услыхав это имя, юная пленница еще больше разозлилась, снова принялась ругаться, даже плюнула.

– Ого! – усмехнулся картахенец. – Этот самый Файрутдин-гази, оказывается, немало ей насолил. Он ведь ее тоже продал, правда, очень хорошему человеку, хоть и мавру. Она не скажет, кому. А прежде чем продать – бил, издевался. Хотел сделать покорной.

– Вижу, не очень-то это ему удалось, – хохотнул Рольф. – Эй, кареглазая, не ругайся! Мы тебя не обидим. Так наш хевдинг сказал.

Бен Лазар взял девчонку за руку и заглянул в глаза:

– Так ты покажешь нам дом Файрутдина, милая?

– Покажу, – пленница вытерла с нижней губы кровь. – Не так уж и долго туда идти. Боюсь только, самого гази там нет.

– А это уж не твоя забота, милая, есть он там или нет.

Девушка привела отряд к узкому двухэтажному дому, сложенному из желтовато-серых камней и расположенному недалеко от цирка. Узкая, обитая железом дверь оказалась запертой изнутри… что ничуть не смутило здоровяка Рольфа, выхватившего из-за спины секиру с длинной сучковатой ручкою.

– Ты позволишь, вождь?

– Давай.

С первого же удара от двери полетели щепки!

– Ого! – искренне восхитился Херульф. – Думаю, мы тут долго не простоим, да.

Из-за двери послышался дребезжащий стариковский крик:

– Господа, не убивайте. Я всего лишь слуга.

– Это дом Файрутина-гази? – подойдя ближе, уточнил хевдинг.

– Да, его.

– Тогда отворяй же! Что встал?

Пользуясь возникшей суматохой, хитрая пленница бочком продвинулась подальше от дома да со всех ног бросилась прочь… Угодив прямо в лапы двум хватким викингам из ватаги Торкеля Кю!

– Глянь, Свейн, какая красотка! Прямо в руки бежит.

– Давай-ка ее…

Воины тут же заломили беглянке руки, да, сорвав рубашку, с хохотом принялись лапать грудь.

– Фу, еще маленькая.

– Зато соски какие большие! Я такие люблю. Давай-ка ее к скамейке… туда…

Девчонка дернулась, завизжала… и тут же сникла, получив сильный удар по уху. Ловко разложив жертву на каменной скамье, викинги принялись сдирать с нее юбку…

– Эй! Это – наша добыча! – подбежав, в бешенстве закричал Херульф. – Поищите себе другую. Нечего чужое хватать!

Меч юноши уперся одному из насильников в шею.

– Отдайте, говорю!

– Да кто ты таков?

– Воин славного Гендальфа-хевдинга. Это дева – его добыча. А вон он и сам…

Видя такое дело, Геннадий бросил на время дом Файрутдина-гази, поспешив на помощь Херульфу.

– Я – Гендальф Рус, и это – моя добыча! – грозно заявил молодой человек.

Позади хевдинга показалась хмурая физиономия Рольфа:

– Это кто тут раскрыл рот на чужое добро? А не раскроить ли им черепа за такую наглость?

– Ну, ладно, ладно, – примирительно промолвили воины. – Мы ж не знали, что девка ваша. А сама она не сказала, ругалась только.

Перекинувшись еще парой слов, викинги ушли искать себе другую добычу. Юный Херульф осторожно усадил девушку на скамью и щелкнул пальцами:

– Э-эй, ты как?

– Тебе что за дело?

– Просто хочу проводить тебя. Ну, чтоб никто по пути не обидел.

– Ага, проводить… знаем мы таких, – покрутив головой, девчонка утерла ладонью слезы.

– Не хочешь, не надо, – парнишка усмехнулся, убирая в ножны подаренный меч – «Верный». – Иди одна. Только потом не беспокой Господа пустыми мольбами. Пропадай, коли полная дура!

– Сам ты… Ты что же – христианин? – резко сменив тон, пленница недоверчиво скривилась.

– Христианин, – поспешно перекрестился юноша. – Я не причиню тебе зла, клянусь святой Евлалией!

Девчонка нерешительно шмыгнула носом:

– Ну… проводи… пожалуй…

Снова вытащив меч, Херульф обернулся на хевдинга:

– Ты разрешишь, вождь?

– Шагай уже, провожальщик. Только смотри, не пропади сам.

Дом мелкого работорговца и воина Файрутдина-гази оказался хоть и узким, но внутри просторным и весьма зажиточным. Викинги Гендальфа много чего нашли в сундуках! Драгоценная посуда, невесомые паволоки, браслеты из золота и серебра и все такое прочее, сильно порадовавшее жестокие сердца воинов.

Впрочем, это так казалось, что много. В узеньких комнатах, в полутьме.

– Не так-то уж и много, – философски заметил картахенец. – Не-ет, в таком богатом доме должно быть куда больше добра. Мы просто плохо ищем. Эй, старик! Во дворе есть сарай или беседка?

– Беседка есть, господин. И еще – старый колодец… бассейн с остатками акведука.

– Так колодец или бассейн? – Бен Лазар нахмурился, явно готовый пустить в дело нож.

– Скорее, бассейн, господин, – испуганно проскрипел слуга. – Но водой акведук наполняется, только когда идут проливные дожди.

– Что же тогда твой хозяин не приказал его снести? Проливные дожди здесь не так уж и часты.

– Не могу знать, господин. Не мое это дело.

– Ишь ты, не твое. А ну, веди во двор, живо.

Уютный внутренний дворик украшали тенистые кусты акации и какие-то яркие цветы, явно требующие заботы и регулярного полива. Резная беседка, рядом – круглый бассейн с остатками акведука, тянувшегося куда-то вверх, за забор.

– Бен Лазар! Спроси, где его хозяин оставил гарем? – вдруг поинтересовался Геннадий.

– Гарем? – старый слуга, похожий на джинна Хоттабыча из старого советского фильма, погладил узкую бороду. – Гарем господин забрал, вывез.

– Ага – вывез, – хмыкнул в кулак Иванов. – И в доме оставил какую-то малость… явно от чего-то отвлечь. Значит, гарем он вывез, а сокровища – не успел. Ищем, друзья мои, ищем!

Кто ищет, тот всегда найдет, особенно – если хорошо ищет. Викинги искали хорошо, можно сказать – умело. Подозрительный бассейн просто разобрали по камешку, и не зря. Внизу, под древними кирпичами, оказался тайник с тремя сундуками, которые тут же вытащили к беседке.

Волнуясь, Бен Лазар ловко посбивал с крышек замки…

– Вот это – другое дело! – запустив волосатую руку в целую груду золотых браслетов, перстей и сережек, довольно промолвил Рольф. – Хевдинг! Выбирай, что тебе приглянулось, а мы обождем.

Иванов улыбался, не веря своим глазам. Он все-таки нашел то, что искал, и даже больше. Не один сердоликов камешек, а целое ожерелье оранжево-красных, с белыми рисунками, бус.

Едва дотронувшись до бус, Геннадий тут же отдернул руку. Едва не обжегся. Изящное ожерелье словно горело огнем!

Глава 3

Теплые, горячие даже, бусы явно указывали на Эдну. Да и сам Иванов чувствовал, что синеглазая дочка конунга племени где-то здесь. Быть может, не совсем рядом, но – в этом времени, в этой эпохе. Несомненно, это время было для синеглазки родным. Так надо искать! Если, конечно, это именно те бусы. Да те, те! Редкий оранжево-красный сердолик с восковыми прожилками, белые вепсские руны.

– Откуда здесь это ожерелье? – Геннадий схватил за грудки старика слугу.

Тот скривился:

– Около месяца назад хозяин привел в дом молодую рабыню. Очень красивую, с синими, как море, глазами. С волосами, словно солнечные лучи! Не наших кровей, скорее – из людей севера.

– Ну, ну! – не выдержал хевдинг. – Не молчи, старик. Продолжай!

Слуга хватанул беззубым ртом воздух, и Гендальф ослабил хватку, давая возможность слуге договорить:

– Она пробыла у нас совсем недолго, всего-то три дня. Нам велено было обращаться с ней с уважением и лаской. Хозяин и сам кланялся ей. Словно бы перед ним не рабыня, а жена ромейского базилевса… ф-ф-ф…

Старик презрительно фыркнул и продолжал:

– Он продал ее норманнам, их тут была целая ватага на множестве кораблей. Предводитель называл себя Бьорн Железное Сердце.

– Что? – удивленно хмыкнув, в беседу вступил Рольф. – Может быть, просто – Железнобокий Бьорн?

– Да-да, именно – Железнобокий, да, – слуга поспешно закивал, затряс бородою.

– Бьорн Железнобокий, – с нехарактерной для него задумчивостью повторил здоровяк. – Удачливый ярл, сын грозы Англии славного конунга Рагнара Лодброка – «Кожаные Штаны». Некоторые еще называют его – Волосатый Зад. Ах, Бьорн, Бьорн… значит, верными были слухи…

– И где теперь этот чертов Бьорн? – Гена «наехал» на старого слугу так, словно тот лично был виноват в несчастливой судьбе юной красавицы из далекого племени весь.

Взглянув в пылавшие бешенством глаза хевдинга, старик затрясся от страха:

– Я… я не ведаю… Не знаю… Христом-Богом клянусь!

– Я знаю, – ухмыльнулся Рольф. – Наверняка Железнобокий отправился в Англию, к отцу. А по пути не преминет ограбить какой-нибудь повернувшийся по пути городишко – Бордо или Париж! Ах, славный Бьорн! Вот бы в чью ватагу прибиться, мой хевдинг! Железнобокий удачлив и щедр на кольца.

– В Англию… – перебирая сердоликовые бусины, негромко повторил Гендальф. – А ведь ты прав, Рольф! Сражаться в рядах столь славного ярла куда лучше, чем подвизаться среди кюльфингов Торкеля Змеи!

– Намного, намного лучше, – до того молчавший Фридлейв с неожиданным пылом поддержал своего вождя. – Железнобокий Бьорн – славный воин. А вот о Торкеле много чего нехорошего говорят. Болтают даже, будто он – черный колдун и умеет вызывать бурю.

– В-врут, – чуть заикаясь, скривился рыжий Атли Холодный Нож.

Рольф тоже хмыкнул:

– Ну, ясное дело, врут. Тут и думать нечего… А знаете, други, Торкель Кю тоже пойдет в Англию. Чего ему еще делать-то? У Змеи слишком мало народу для того, чтобы остаться здесь.

– Думаешь, он захочет набрать людей на туманных островах? – переспросил Фридлейв. – Или Торкель-ярл просто собрался примкнуть к Железнобокому? Я бы на его месте так бы и сделал. По крайней мере – на какое-то время. Чем Бьорн хуже барселонского графа, а?

– Думаю, Торкель так и сделает, – Рольф Кривая Секира важно покивал, показывая свою осведомленность во многих славных делах. – Вот увидите, клянусь молотом Тора, ага.

– Если так будет, то и мы пойдем с ним, – не менее важно изрек Гендальф Рус.

Найденное ожерелье он спрятал в пояс, надев на шею лишь одну бусину. Как в прежние, уже такие далекие времена.

Господи, и пары месяцев не прошло с того самого момента, когда он, Геннадий Викторович Иванов, повел школьников по вепсским рекам к загадочному Черному озеру. Дорогами древней веси, норманнов и кюльфингов… Повел, чтобы вскоре самому затеряться неизвестно в каких временах. Впрочем, нет – как раз более-менее известно в каких… Да можно и уточнить… вон, у подбежавшего Херульфа.

– Ну что, проводил девчонку?

– Проводил… – мальчишка расплылся в улыбке. – Очень хорошая девушка. Звала меня остаться…

– Чего ж не остался?

– Я больше не смогу быть рабом – вот почему! – с непостижимой гордостью отозвался молодой воин.

Рыжий Атли взволнованно хлопнул его по плечу:

– В-вот, поистине слова в-викинга! Рад, что ты с нами, отважный Херульф. Я научу тебя мечному бою!

– Я вернусь за ней… – кивком поблагодарив Атли, юноша потупил взор. – Разбогатею и вернусь… Найду, увезу с собой, вырву из рабства!

– Неплохо, неплохо, – грустно улыбнулся Гендальф. – Мы с тобой чем-то похожи, славный Херульф. – Кстати, ты ведь христианин, кажется? Скажи-ка, какой сейчас год от Рождества Христова?

– Точно не знаю, – парнишка виновато развел руками. – Священник наш, отец Херонимо, знал. Но больше восьми сотен лет прошло, точно. И меньше девяти, да.

Иванов покивал: как он и предполагал, где-то середина девятого века. Даже чуть ближе к концу – вторая половина. Примерно год 857-й – 860-й… где-то так. А точней и не нужно – какой в этом смысл?

* * *

Корабли графа отчалили от таррагонского берега вовремя, едва только забрезжил рассвет. Что же касается флота Торкеля Кю, то обычно всегда осторожные викинги вовсе не торопились отплывать. Значительная часть их еще предавалась кутежу в городе, запаздывал и сам ярл – а как без него поплывешь? Вот и ждали, напряженно поглядывая на юг.

Дождались. Лазутчики не обманули: совсем скоро на горизонте показались косые паруса – корабли мавританского эмира.

– Тридцать и пять, тридцать и шесть… сорок… – считали на соседнем драккаре. – Как же их много!

– Другой вопрос – как они смогли так быстро успеть? – хмыкнул в кулак Рольф. – Хотя ночь-то была лунной, а мавры хорошо знают здешние берега. Могли идти и ночью, на свой страх и риск… Эй, парни! – здоровяк повысил голос до крика, обращаясь к викингам с соседнего корабля. – Хорошо бы поторопиться, ага.

– За ярлом послали… Да вон он, скачет уже!

Змеиный воитель Торкель Кю появился верхом на белом андалузском жеребце, захваченном в какой-то элитной мавританской конюшне. Спутанные волосы ярла трепал налетевший ветер, узкое лицо казалось не столько злым, сколько усталым и озабоченным. Ну да. Ну, конечно. Будешь тут озабоченным, когда перед тобой вдруг возник вражеский флот, численностью раз в пять больше твоего собственного!

– Эй, сыны волн! – спешившись, зычно заорал Торкель. – Мы славно повеселились… а теперь славно станем воевать! Привыкать ли? Пусть подлые мавры знают, кто такие викинги, аой!

– Аой! – с невиданным воодушевлением клич ярла подхватили на всех оставшихся кораблях, из которых большинство были драккары, быстроходные норманнские суда с прямым парусом и драконьими головами.

– Покажем этим нидингам! – взобравшись на свой корабль, звавшийся «Черный Змей», продолжал орать Торкель. – Славные сыны морей, вас давно заждались в Валгалле! Покажем… Велю всем отчаливать тотчас же. Вперед, навстречу врагам и славе!

Возбужденные эмоциональной речью своего ярла и предчувствием предстоящей битвы, викинги взмахнули веслами… «Драконьи суда» рванули почти одновременно, словно наперегонки, без разворота, ибо могли двигаться назад с той же скоростью, что и вперед, одинаково.

Иное дело «Ал-Андалус». Доброе торговое судно не было приспособлено для подобных маневров. Пока поставили паруса да поймали ветер… Время ушло, и вражеские корабли оказались совсем рядом. Настолько близко, что Гендальф хорошо рассмотрел готовых к абордажной схватке матросов, точнее говоря, воинов – в кольчугах и шлемах, с луками и короткими копьями. Мавры рвались в бой, они, как и викинги, жаждали боя!

С вырвавшего вперед вражеского корабля – приземистой, с длинными веслами, галеры – полетели стрелы, одна из которых угодила в шею одному из данов, всегда молчаливому и неприметному Гуннару Желтый Лоб. Вот уж и впрямь не повезло парню, в таких потасовках уцелел, а тут – на тебе! Что ж, судьба. Как говаривал рыжий Атли – никто не избегнет норн приговора. Норны… Были у скандинавов такие девы, прядущие нити судьбы.

Вражеские корабли загоняли «Ал-Андалус», словно охотники волка. На помощь одной галере пришли две другие, развернулись, не обращая никакого внимания на ветер, сжали в тиски… И, вспенив веслами волны, набросились на жертву!

– Все! – погладив раненый бок, Бен Лазар досадливо сплюнул. – Не уйдем. При таком ветре даже лавировать сложно.

Все же Гендальф попытался вырваться из ловушки, картахенец резко повернул рулевое весло, и викинги одновременно дернули реи… Резко сменив галс, корабль зарылся носом в воду… Одна из галер, сделав столь же крутой разворот, с разгона ударила тараном в низкий борт «Ал-Андалуса». Судно содрогнулось всем корпусом, в трюм тотчас же хлынула вода, а прямо по тарану, по настланным на него доскам, рванули на обреченный корабль славные воины ислама!

– Ромейский прием, – встав на носу, Рольф поудобней перехватил секиру.

Рядом с ним, со щитом и мечом, застыл Херульф Отважный, позади маячили угрюмые фигуры остальных. Гендальф тоже не остался на корме, подбежал, с разбегу метнул копье, угодившее прямо в щит бежавшему первым воину. Щит пришлось выбросить… и зря: одни взмахом секиры здоровяк Рольф снес супостату голову! Обезглавленное тело по инерции еще пробежало пару шагов и, оросив все вокруг пульсирующим кровавым фонтаном, нелепо полетело в воду.

– Аой! – грозно рявкнул Кривая Секира.

Гена снова примерил в руке копье, благо таковых имелось в достатке. Именно таких – метательных легких сулиц, еще именуемых на римский манер – фрамея. Прицелился, размахнулся, бросил… На этот раз вражины оказались внимательней и проворней – живо отпрянули в сторону, и копье с силой воткнулось в носовое ограждение галеры.

Атака врагов захлебнулась, никто из мавров не хотел подставлять свою голову под удар окровавленной секиры Рольфа. Да и на Гендальфа враги поглядывали с опаской, даже попытались достать стрелами – пришлось на время укрыться за мачтой.

Между тем остальные галеры, развернувшись по пологой дуге, заняли атакующее положение и, набрав скорость, ударили отяжелевшему «Ал-Андалусу» в борта. Корабль снова содрогнулся, медленно, но верно, наполняясь водою. Мавры ликовали, торжествуя близкую победу! Викингам Гендальфа оставалось одно – погибнуть с честью, прихватив с собой на тот свет побольше врагов.

– Я вижу валькирий, – поглядев в небо, благостно улыбнулся Рольф. – Один послал за нами своих дев. Что ж, друзья – встретимся на пиру в Валгалле! Аой!

– Аой! – хором подхватили все.

Гендальф тоже крикнул и снова схватил копье. О смерти он сейчас не думал – некогда, враги должны были напасть уже вот-вот…

Должны были, но не напали. Что-то помешало им… вернее – кто-то.

– Драккары! – радостно закричал с кормы Бен Лазар.

Иванов обернулся… Галеры мавров атаковали сразу три корабля норманнов. Опустив мачты, приземистые суда, круша весла, ударили галеры бортами. Тут же полетели крючья, и грозные северные варвары бросились в абордажный бой!

– Мы славно бились на трупах врагов… – поправив на голове шлем, Рольф Кривая Секира нехорошо ухмыльнулся. – Веди нас в бой, хевдинг! Похоже, девы Одина придут к нам гораздо позже, чем мы ожидали.

В бой… Да, нужно было вести, Гендальф же – хевдинг, военный вождь. Надо вести, и на этот раз бросками копий уже не отделаешься. Что ж…

Вождь снял с пояса трофейную палицу. Подбросил на руки, улыбнулся… И, схватив щит, ранул на вражеский корабль все по тому же таранному мостику.

Неуемный азарт битвы вдруг охватил хевдинга, о смерти не думалось, хотелось разить врагов всем, чем только можно: мечом, копьем, палицей…

– А-а-а-а!!!! – ворвавшись на вражескую галеру, Иванов, словно заговоренный, ударил дубиной первого же подвернувшегося воина… затем второго, третьего… Перед глазами стоял кровавый туман, впрочем, вовсе не мешающий видеть все мелочи, даже предугадывать выпады.

Оп! Ловко увернувшись от копья, Гендальф ударил палицей по вражескому шлему. Удобное оружие, что и говорить. В основном действует лишь кисть руки – долго учиться не надо. Еще и в другом преимущество – не надо точно рассчитывать удар, уж куда попадешь, лишь бы посильнее. В шлем – так в шлем, в плечо – так в плечо, а уж если по хребту как следует приложиться, то тут уж никакая кольчуга не поможет, тем более – кожаный панцирь.

Следом за хевдингом бросилась и его поредевшая дружина. Зловеще ухая, крушил все вокруг своей неистовой секирой белобрысый бугаинушка Рольф. За ним поспешали рыжий Атли, тощий Фридлейв и еще один дан, Греттир. Не отставал и Херульф, доказывая всем вокруг, что вовсе не зря его прозвали Отважным.

Мавры пятились, отступая к корме, и вдруг резко упали на узкую палубу, точнее сказать, на ведущий от кормы к носу помост – куршею.

– Ложись! – предчувствуя какую-то каверзу, отчаянно закричал Гендальф.

Кто-то успел. Лишь чуть замешкались Греттир и Херульф Отважный. Греттир упал, словив вражескую стрелу левым глазом, Херульф же успел прикрыться щитом, куда тотчас же воткнулось аж целых пять стрел из целого сонмища, выпущенного с кормы.