Текст книги "Кремль 2222. Бутово"

Наверное, змея тоже могла пригодиться. Наверное, ее тоже можно было сварить или поджарить, и съесть. Правда, как отреагирует желудок? Альд, как и все муны, не ел мяса. В фаланстере питались только растительными продуктами, тем, что в относительном изобилии выращивали в оранжереях. Тот же картофель, репа, лук, капуста, редис, огурцы, помидоры. Злаковые – рожь, пшеница, овес. Горох и фасоль. Из ягод и фруктов – смородина, крыжовник, яблоки, груши, вишня. По праздникам делали вкусное вино… даже мунам разрешалось пропустить кружечку. Под густую бобовую похлебочку с перцем и луком, называемую старинным словом «лобио». Вкуснейшая штука!

Высокородные же, если верить рассказам Эльды, иногда употребляли в пищу и мясо. Охотились иногда в патруле или покупали у маркитантов тушенку. Тушенка. Маслянистые жестяные баночки с мясом. Как называла Эльда – «прожженная» или «восстановленная». Что это такое, девушка пояснила туманно, видать, толком не знала и сама. Эльда… Эльда… Альд закусил губу: похоже, боль от потери возлюбленной теперь будет преследовать его всегда. Эльда…

Нет! Не сейчас. Не расслабляться, не вспоминать, иначе – смерть.

Черт! Что это за…

Из густых зарослей камышей и рогоза, с берега пруда вдруг потянуло запахом бобовой похлебки! Той самой, про которую только что вспоминал Альд. Запахло так, что у парня потекли слюни. Проголодался, еще бы.

Верно, кто-то готовил пишу на костре… Впрочем, нет – дыма видно не было. Даже не пахло… Хотя… Вот только стоило подумать, так тотчас же и запахло – дымком.

И кто же мог жечь здесь костер? Да еще так запросто, беспечно, варить похлебку-лобио? Маркитанты? Очень может быть. Во всяком случае, это необходимо было выяснить, как можно быстрей.

Пригнувшись, молодой человек нырнул в камыши и осторожно выбрался на берег, к пруду. У самой воды лежало что-то непонятное… похожее на огромную раковину с сомкнутыми створками. Ну да, это и была раковина, такая же, как в книжке. Только, уж очень большая. Прямо, огромная. Именно из этой раковины и пахло вкуснейшим варевом!

Видно, кто-то развел в ней костерок или просто накидал горящие угли. Замаскировал, и…

Оглянувшись по сторонам, Альд наклонился… Створки тотчас же раскрылись, плюнув в юношу чем-то зеленоватым, мерзким… Чертова раковина промахнулась – молодой человек мгновенно отпрыгнул в сторону и, не дожидаясь следующего плевка, проворно взобрался на раковину. Подпрыгнул, ударил ногами… Моллюск зашипел, забулькал… вкусный запах лобио тотчас же пропал, запахло какой-то гнусной хренью. Створки раковины вновь приоткрылись, выплеснувшиеся оттуда отростки ринулись на юношу, словно змеи!

Альд среагировал мгновенно. Выхватил нож и вмиг покромсал щупальца на кусочки. После чего, не долго думая, просто прыгнул с раковины в камыши и побежал… быстро, зигзагами…

– Если ты и не сдохнешь, неведомое чудовище… То… черт с тобой.

Усевшись возле «огорода», молодой человек перевел дух и, запихнув в карманы куртки несколько картофелин, быстро зашагал к эстакаде.

Картошку Альд оставил в первом вагоне, после чего, завидев блеснувший невдалеке хвост «Раптора», направился туда же. Шел, небрежно помахивая кленовой веткой, сломанной по пути, и, завидев робота, приветственно махнул ему рукой. Повернув стальную башку, боевая машина мигнула фарой. Тоже – поприветствовала. Второго «Раптора» поблизости видно не было, наверное, он патрулировал окрестности по другому маршруту.

Как бы то ни было, а чип все ж таки действовал! Здорово. Похвалив себя за предусмотрительность, молодой человек свернул к разрушенному зданию и некоторое время выжидал, осматривался. Не углядев никакой опасности, Альд юркнул в полутьму подъезда, где и расположился на ступеньках ведущей в никуда лестницы, обрывающейся где-то на уровне третьего этажа. Там еще были видны стены, но вместо крыши зияло синее вечернее небо.

Вытянув ноги, беглец терпеливо дожидался темноты, внимательно прислушиваясь к любому подозрительному шороху. Правда, опасность он все же проглядел… гены боевой машины почему-то не сработали… Впрочем, можно ли было всерьез считать опасной вполне симпатичную девушку, неспешно спускавшуюся по перилам? Кстати, она поздоровалась первой.

Услышав насмешливо-доброжелательное – «Привет!» – молодой человек поспешно обернулся. Еще немного, и он бы метнул нож прямо на голос… едва удержался.

– Меня зовут Джулия… а тебя?

Немного не доходя до беглеца, незнакомка уселась на ступеньку и закурила, вытащив сигарету из красивой синеватой пачки. Как элегантно щелкнула позолоченная зажигалка! Зажигалка… Вот именно! Может, попросить на время? Просто быстренько сбегать, разжечь костер и…

– Ты не куришь? – Джулия неожиданно засмеялась. – Вижу – нет. Правильно делаешь. Я вот тоже бросить хочу, да все никак не получается.

Милое, немножко детское, лицо. Веснушчатое, с курносым носиком. Большие серые глаза, длинные загнутые ресницы. Красивая. Не красивее, конечно, Эльды, но все же далеко не дурнушка. Фигурка такая же, как у Эльды… даже еще более худая. В древние времена про таких говорили – «сухолявая». Нет, в самом деле – худющая. Впрочем, это ее нисколько не портит.

– Так как же тебя все-таки зовут, а? – бросив сигарету, девушка улыбнулась настолько обворожительно-безмятежно, что и Альд улыбнулся в ответ.

– Альд? Странное имя. Но, вообще-то, красивое. У меня еще никогда не было знакомых с таким именем. Ты – первый. Музыку любишь?

– Хм… – юноша несколько смутился. – Наверное, да.

– А я – так обожаю! Вышла вот, на минуточку, покурить – так, веришь, даже плеер не выключила! Вон слышишь – играет… ла-ла-ла…

Беглец прислушался, и действительно, услышал отдаленную музыку, доносившуюся откуда-то сверху. Джулия, вероятно, жила в одной из уцелевших квартир. Интересно, одна, или… А, может, она – из маркитантов?

– Маркитанты? – неожиданно фыркнула девушка. – Ну, да. Ты угадал. Наши скоро явятся. Как всегда – с товаром. Ярмарка будет. Много всякого народу, хорошо, весело! А сейчас вот – скучно. Я ведь пока одна. Здесь вполне безопасно, не думай. Хочешь, пойдем ко мне в гости? Посидим, музыку послушаем, поболтаем. Угощу тебя морсом. Любишь морс? Только он такой, забродивший… как вино. В голову шибает – будь здоров! Нет, чес-слово. Ну, пойдем, а? Правда, пойдем. Посмотришь, как я живу…

– Ну, пошли… только не надолго, ладно?

– Как скажешь!

Девчонка не походила на высокородную. Впрочем, и Эльда – тоже не походила. А вдруг это – засада? Приготовленная на случай появления таких беглецов, как Альд? Чушь! Быть такого не может, потому что таких беглецов просто нет и никогда не было. Альд – исключение. Нелогично ставить засаду на таких вот редких изгоев, совсем не логично. Мудрейшие же с логикой дружат. Более чем.

– А ты какую музыку любишь? Я – всякую. Старинную и очень древнюю. У меня много всего. Увидишь. Точней – услышишь.

Беглец шел за девчонкой, невольно отмечая ее длинные рыжеватые волосы, тоненькую фигурку. А голосок у нее какой – беззащитный, дрожащий, почти что детский. Ну, какая в этом субтильном существе может быть угроза?

А вот это и есть угроза! Само ее отсутствие… точнее сказать – нарочитое отсутствие.

В голове Альда словно бы щелкнул переключатель, включилась генная память, и юноша думал и действовал сейчас, как боевая машина. Включил все это внешний облик Джулии. Ну, правда же, достаточно было просто внимательно присмотреться, отрешившись от волшебных чар больших жемчужно-серых глаз. То, что было надето на девушке… Одежку словно б собирали с бору по сосенке, причем, без всякой привязки ко времени года. Вот, если сверху вниз… Шарф! Шикарный красно-белый шарф, вполне уместный осенью. Теплый вязаный свитер, поверх него небрежно наброшена курточка из блестящей черной кожи. Тоже для холодов и дождя – неплохо. Но, вот дальше… Куцая легкая юбочка, явно летняя, и красные туфли на очень уж тонких каблучках. Такие в старину называли – шпильки. Вот как, интересно, в этаких туфельках по щебню бегать? Да что там бегать, в них и ходить-то невозможно. Совершенно, абсолютно ненужная вещь. По крайней мере – здесь.

Странный выбор одежды. Будто кто-то, не глядя, слепил девушку из двух половинок – осенней и летней. Просто разрезал две картинки да склеил, не особенно-то и заботясь о правдоподобии. Нет, вообще-то получилось неплохо, красиво даже. Вон, как на Альда подействовало! Кстати, Джулия поднималась по лестнице довольно ловко, только каблучками стучала. И еще одна несуразность. Здесь, в подъезде было довольно холодно, даже Альд замерз, пока разговаривали, стучал зубами. А вот девчонке – хоть бы хны. Ну, да – шарф, свитер, курточка. Однако же, ноги-то – голые, а юбочка – по самое некуда. Считай, голыми ляжками – да на ступеньке, на каменной плите. А ну-ка, посиди-ка! Главное, никаких мурашек по коже. Или она закаленная, или…

– Ну, вот, мы и пришли…

Джулия резко обернулась. Настолько резко, что, будь вместо Альда какой-нибудь другой мун или даже Мудрейший… Девчонка схватила бы его за руку и утащила в квар… Нет, никакой квартиры не было! Был какой-то пролом, где колыхалось нечто желтовато-жуткое, похожее на кисель или разросшуюся до невероятных размеров амебу из биологического атласа!

Что же касается Джулии… Вместо ее лица скалился, сверкал пустыми глазницами череп! Вся девичья фигурка как-то резко отекла, опала… вместе с одеждой – с шарфом, со свитером, с курткой… Скалясь, Джулия истекала желтой слизью… и все тянула руки…

– Иде-ом…

Беглец ждал чего-то подобного и вовремя отпрыгнул, буквально скатился по лестнице вниз, убегая от выплеснувшегося за ним студня. Скатился, тут же вскочил на ноги и пробкой вылетел из подъезда… Прямо под ноги неспешно бредущему «Раптору»!

Боевая машина, не замедляя ход, просто перешагнула парня, да зашагал себе дальше. Даже фарами не мигнула. Вероятно, это был второй био, невежливый, или не доделанный.

Следом за беглецом никто из подъезда не выскочил. Ни амеба, ни коварная Джулия, точнее, то, что от нее осталось. Наверное, твари просто-напросто боялись «Раптора». Твари… Нет, скорее, это одна и та же тварь. Липкая, колыхающаяся, желтая… Да какая разница!

Быстро нагнав удаляющегося робота, молодой человек добрался почти до самого крыльца безо всяких приключений. Да и что там было идти-то? Метров сто, не больше.

Смеркалось, в небе одна за другой зажигались желтые звезды, а над черным остовом сожженной в военные годы высотки повисла серебряная луна. Рассмотрев, наконец, все это, Альд восхищенно замер и одновременно испытал страх. А не упадет ли эта круглая штука, называемая луной, ему на голову? Она, конечно, на вид не так уж и велика, но, если каменная, как утверждала Эльда, то вполне может и проломить голову. Юноша, как и все муны, никогда не видал ли луны, ни звезд, ни солнышка. Про солнце-то он, конечно, знал, да все знали. Про старый довоенный мир рассказывали воспитатели. К встрече с солнцем Альд, в принципе, был готов, хорошо себе представляя рыжий сверкающий шар. Что же касаемо луны и звезд, то… Да, Эльда о них тоже рассказывала, но как-то меньше. Да и Альд не особенно-то интересовался небесной сферой. Куда больше – древним оружием, танками и… и поцелуями, как же без них?

Ах, Эльда… Как жаль!

Пока молодой человек любовался небом, стало совсем темно. На крыльце, невдалеке от пулеметного гнезда, вспыхнул костер. Сразу же послышались голоса, ругань. Альд вытянул шею, прислушался. Патрульные спорили насчет костра – жечь или не жечь?

– Я напоминаю, высокородный Макс, костры строго запрещены инструкцией!

– Паша! Ты что, как не родной-то, а? Запрещены, ага. И что теперь – холодную тушенку жрать? А я ведь и картошечки припас – сейчас бы поджарили… Закусили б, а!

– Закусили? – голос второго патрульного больше не звучал так уж непреклонно. Наоборот, в нем послышались явные нотки заинтересованности и надежды! – А что, есть что закусывать?

– Ну, не было бы – не говорил. Вообще бы с костром не заморачивался.

Хмыкнув, высокородный Макс вытащил из кармана разгрузника фляжку объемом чуть меньше литра.

– Ну, что, Мудрейший Павел?

Павел потянул носом воздух:

– Неужто, спирт? Где достал?

– Не спирт. Самогон. Но, хороший, ядреный. Механик Гирн подогнал… Ну, по глотку, да жарить?

– Давай!

Патрульные были очень похожи. Оба смуглые, коренастые, с глубоко посаженными глазами и короткой стрижкой. Только у высокородного Павла нос – крючком, а у Макса – картошкой. Уши же у Павла большие, тесно прижатые к черепу, а у Макса маленькие, аккуратные, но оттопыренные.

Притаившийся за воротами Альд рассмотрел пост во всех подробностях. Станковый пулемет, мешки с песком – защита. Слева, рядом с крыльцом, какие-то деревянные обломки. Дрова для разложенного рядом костра!

Выпив, патрульные вытащили сигареты и закурили. Спичками чиркал лопоухий, Макс. И коробок сунул в разгрузник. Альд хорошо запомнил – в какой карман.

– Я сейчас все поджарю, а ты пока посматривай, – докурив, Макс выбросил окурок и деловито зашагал к костру.

– Эй, Макс, – вдруг забеспокоился крючконосый, Павел. – А на чем жарить-то будем? Или ты сковородку с собой прихватил?

– Найдем на чем. Глянь!

Высокородный Макс выхватил из груды каких-то кирпичей плоскую металлическую пластину, загнутую по краям.

– Вот. Что, думаешь одни мы с тобой картошку в карауле жарим?

Патрульные разом рассмеялись, негромко, но вполне довольно и жизнерадостно. Вытащив нож, лопоухий проворно почистил картошку и вытащил из котомки промасленную жестяную банку.

– Тушеночка! Думаешь, так просто было ее достать? Но, в честь дня рождения можно и…

– Так у тебя сегодня День рожденья, дружище?! Постой… Мы же вчера праздновали. И позавчера…

– И что с того? Чем чаще, тем лучше, Паша. Э-эй, ты что пришел-то? Иди, за воротами присматривай. Хотя… на вот, глотни.

– Да что за ними присматривать, чай, не унесут? – выпив, высокородный Павел еще больше расслабился, заулыбался. – Кто тут появится-то? Вся окрестная нечисть боится «Рапторов», как огня.

– А беглец? – возразил Макс. – Говорят, он очень проворный и хитрый.

– Ну и где этот проворный да хитрый? – Павел презрительно скривился и почесал плечо. – А я скажу – где. «Рапторы» его не растерзали, значит… что?

– Значит, он от них ушел.

– Не ушел, а не дошел, Макс! Ты про Желтое Поле забыл? Оно ведь тут рыщет, рядом. Прошлый караул, вон, девок раздетых видел… А откуда здесь девки? Морок! Это все Поле Смерти, оно.

– Так ты полагаешь…

– А что тут и полагать-то? Заманило Поле нашего проворного да хитрого, затянуло, слопало и не подавилось. Вот так!

– Да… вполне может быть.

– Не может быть, а точно. Ты давай, давай, помешивай. И это… хорошо б еще по глотку.

– Ну, за День рождения!

– За День рождения! Удачи тебе, Макс.

Желтое Поле Смерти. Наверное, тот самый кисель или студень. А та девчонка, Джулия – морок! Вот оно как… Интересно, много ли здесь, на поверхности, подобных нехороших чудес?

Альд покачал головой и, дождавшись, пока патрульные займутся тушенкой, в момент перемахнул через ворота. Высокие – метра два с половиной – створки особой преграды для юноши не представляли. Он многое теперь мог – разбуженные гены. Спасибо Эльде – просветила, разъяснила, что к чему.

Спрыгнув наземь, юноша опрометью бросился за мешки, едва не угодив под мощный луч прожектора. Светили откуда-то сверху. С крыши, точнее – с площадки полуразрушенного четвертого этажа. По словам Эльды, там тоже имелся пост с пулеметом.

Прожектор – здоровенная дура около метра диаметром – стоял и здесь, рядом с пулеметом. Только патрульные его почему-то не включали… Видно, пока не нужен был.

Световой луч, выхватив из темноты костер и патрульных, три раза мигнул. Два раза подряд и один – чуть погодя, через две секунды. Словно бы подавал какой-то сигнал.

Сигнал этот был понят и принят. Высокородный Макс, посмотрев вверх, помахал рукою. Луч тут же убежал в сторону, принявшись шарить по окрестностям.

– Их тоже угостим, – пояснил Макс. – Дадим с собой выпивки.

– А картошка?

– Закусь у них и у самих имеется. Ах, жарковато!

Раскрасневшиеся от огня и выпитого, патрульные сбросили разгрузочные жилеты, небрежно швырнув их к мешку.

Туда же неслышно подполз Альд, пошарив в кармане разгрузки, отыскал спички. Затем прихватил и мешок.

– Кто тут шарит-то? Крысы, что ли?

Один из патрульных – крючконосый Павел – обернулся… Альд уже затаился за пулеметным гнездом.

– Да нет там никого! Всех крыс давно Поле пожрало.

– Хоть какая-то от него польза.

– И не говори. Ну, за нас! Будем!

– Будем! Ага.

В ночном небе, на миг затмив луну, неслышно шмыгнула тень какой-то большой птицы. Или, скорее, то была летучая мышь – если судить по крыльям. Альд заметил неведомое существо случайно, как раз посмотрел вверх, прикидывая, как ловчее перебраться через решетку. Похищенный мешочек с тушенкой оказался вовсе не заплечным, просто матерчатая сумка. Две промасленные банки в карманы не лезли. Чтобы не производить лишнего шума, юноша просто протиснул банки и сумку сквозь прутья воротной решетки. По отдельности.

Затем беглец обернулся, бросив взгляд на патрульных… и невольно сглотнул слюну. Пир был в самом разгаре! Жареной картошкой с тушенкою пахло так, что у голодного Альда свело скулы.

Прочь! Скорее, прочь!..

А, может быть, не уходить никуда? Просто перебить этих двух пьяниц, проникнуть в фаланстер, и…

Как вот только проникнуть? Обратно через вентиляцию? Не факт, что получится, да еще и непонятно, где выберешься. Использовать лифт?

Нет! Все потом. Позже. Пусть Мудрейшие успокоятся, Альд же, тем временем, выработает конкретный план.

Молодой человек нынче разжился двумя банками тушенки, самое главное – спичками! Целый коробок. Почти полный. Насчет спичек юноша не был уверен, производили ли их в фаланстере или покупали у маркитантов. Всяко могло быть. Впрочем, для него – разницы сейчас никакой.

Альд перебрался через ограду с прежней непринужденностью. Подобрал с земли мешок, сунул в него консервы, и направился мимо развалин в сторону эстакады. Прожектор «верхнего» караула резал ночь ярким лучом, частенько пересекаясь со светом фар роботов. Наверное, боевые машины могли видеть и в темноте, а светом просто отпугивали нечисть. Или, наоборот, приманивали. Или видеть в темноте уже не могли – поистрепались, поизносились за двести-то лет, а с ремонтом были проблемы.

Пользуясь светом луны, беглец прошел под эстакадой и спустился вниз, к пруду. Помня о коварной раковине, шагал осторожно, однако на пути никто из крупных тварей не встретился. Мелкие же шмыгали под ногами, пищали… но даже не попытались укусить, разбегались. Как видно, от Альда просто пахло опасностью! Разило на километр! Ну… пусть не на километр, метров на десять… Но что-то такое было, точно.

Напившись, молодой человек нарезал ножом камышей и какой-то пахучей травы, взял все это в охапку, и, притащив в вагон, устроил себе лежбище. Конечно же, не удержался, вскрыл одну из банок, да так и умял полбанки – враз! В голову Альда не пришло и мысли, что непривычная пища – мясо – могла быть опасной. Еще ведь не известно, как воспримет ее организм…

Воспринял на ура! Честно сказать, было очень вкусно, так, что юноша едва не скушал всю банку. Еле-еле остановился, приказал себе – стой! Хватит, надо приберечь на завтра, а вторую банку вообще оставить в качестве НЗ. Спрятать где-нибудь. Закопать.

Ага, закопай! Потом и не сыщешь. Здесь, наверху, народец живет ушлый, пакостный. Утащат, сожрут, и не подавятся. Как бы и самого во сне не сожрали.

Подумав так, беглец быстренько соорудил сигнальную систему. Натаскал из робы ниток, связал. Один конец привязал к большому пальцу на левой руке, другой зацепил за какой-то ржавый болт у дверного проема. Темно! Если кто сунется, обязательно нитку зацепит, а спал молодой человек весьма чутко.

Ночной холод после сытного ужина почти совсем не чувствовался, тем более, Альд еще утеплил лежбище сухой травой и камышами. Стало не то, чтоб уж очень мягко, но так, терпимо.

Прежде чем уснуть, беглец с минуту прислушивался. Ночная тишь вовсе не была мертвой. Где-то в отдалении вдруг послышался лай. Потом кто-то завыл, зарычал… пискнул. Снова все стихло… И вдруг со стороны фаланстера послышалась беспорядочная стрельба! Лупили короткими очередями… и беспорядочно терзали небо прожектором.

Альд усмехнулся. Ага, очнулись, пьяницы! Увидели, что тушенки-то – нет. Вот и давай палить со злобы, непонятно, куда. Как говорили древние: в белый свет, как в копеечку. Впрочем, очень может быть, что и не в белый свет… вернее – в черный, ночной, свет… или, уж лучше сказать – тьму. Может, и впрямь, прошмыгнула у ворот какая-нибудь особенно наглая крыса. Или крысопес – Эльда про таких рассказывала. Эльда…

Эльда беглецу и приснилась. Они сидели на грядке, у помидорной рассады, вытянув ноги и крепко прижимаясь друг к другу. Целовались. Крепко, в засос. Кстати, это все Эльда научила. Высокородная… Откуда и знает-то? Наверное, из древних книг.

Ах, как она целовалась, как… Только вот губы… какие-то они вовсе не мягкие, а… железные, что ли… и ржавые, тьфу!

Проснувшись, молодой человек с остервенением выплюнул ржавчину и хмыкнул. Ну, надо же – целовал во сне ржавую стенку вагона. Дожил! Как сказала бы Эля – имбецил. Затейливое такое, древнее ругательство, означает… А черт его знает, что оно означает. Эльда не уточняла, а сам Альд не спрашивал.

Между тем, уже начинало светать. Солнце еще не стало, однако край неба далеко на востоке уже пылал багряным светом, похожим на отблески отдаленных пожаров. Бледная лепешка луны отражалась в темной воде пруда, вокруг нее, словно настырные головастики, толпились такие же бледные звезды.

Сверху, с эстакады было видно все. Усевшись на самый край, Альд свесил ноги и, наплевав на все возможные опасности, предался восторженному созерцанию. Парня можно было понять, он встречал рассвет первый раз в жизни!

Две черные, обожженные войною, высотки торчали где-то у горизонта клыками вымершего дракона. Меж этих клыков вдруг появился свет… Поначалу маленький, но непостижимо яркий, он быстро рос, становясь все ярче и ярче, и вот уже полсолнца отразилось в пруду золотистой дорожкою! Так, что стало больно смотреть. Юноша поспешно прищурился и опустил голову. Где-то внизу, один за другим, вспыхнули желто-красные взрывы. Кленовая аллея тоже озарилось солнцем. Неведомо откуда взялись вдруг какие-то припозднившиеся разноцветные бабочки, мелкие птички, стрекозы. Запорхали, защебетали, зажужжали, рванули к самому небу, будто каждый хотел ухватить свой кусочек солнца. Пусть маленький, но горячий, яркий…

Солнце! А ведь там, в фаланстере, муны его никогда – никогда! – не видели. Альд вдруг осознал, как странно жить там, под землей. Жить, не слыша пения птиц, не видя всех этих бабочек и стрекоз, и, самое главное – не видя солнца! Мудрейшие хотя бы изредка покидали фаланстер, муны же… Что говорить, если даже Альд, существо с проснувшимися генами боевой машины, и тот чувствовал себя сейчас необыкновенно счастливым. На какой-то миг, но – чувствовал. Потому что трепетно ощущал рассвет, потому что видел солнце! Даже понять не мог – а как же он раньше-то жил, без солнца? Как жили муны в фаланстере… словно слепые кроты или земляные черви.

Ни одного живого существа поблизости видно не было, если не считать «Рапторов», время от времени показывавшихся вблизи фаланстера. Еще где-то на горизонте парила в небе какая-то птица. Наверное, та, что была и вчера. Коршун, ястреб… или летучая мышь.

Прихватив с собой мешок с тушенкой, картофель и спички, беглец быстро спустился вниз, к пруду. Альд нынче решил отдохнуть, устроить себе замечательный завтрак… или – обед, как получится. Пожарить картошки с тушенкой, так, чтоб слюни потекли! Почему бы и нет? Зря, что ли, он вчера добывал консервы и спички?

Правда, костер могли заметить патрульные на крыше фаланстера. Заметить – и послать «Рапторов». Впрочем, а зачем? И патруль, и боевые роботы – био – всего лишь охраняли вход в подземное убежище, какой-либо иной задачи у них не имелось. Так что, вряд ли «Рапторы» ринутся на дым костра, тем более, куда-то за эстакаду.

Тем не менее, следовало соблюдать осторожность, дабы не угодить в ловушку, подобную вчерашней коварной раковине или желтому студню. Если верить патрульным – та забавная девчонка из подъезда – морок! Однако, бывает же.

Молодой человек прекрасно ориентировался на местности, хотя и был здесь всего-то второй раз. Вот – колючие заросли, кусты, а вот – заброшенный огород. Продуктов с него должно было хватить примерно на месяц. Дальше Альд пока не планировал.

А вот хорошо бы было выстроить здесь убежище! Поставить ловушки на пути к пруду, здесь вот, на возвышении, устроить наблюдательный пункт – его можно спрятать за деревьями. Там же хорошо бы расположить пулемет…

Черт! Юноша едва не споткнулся, подивившись своим странным мыслям. При чем тут наблюдательный пункт, засада, пулемет? С чего б он именно так подумал? Гены? Эльда о чем-то подобном предупреждала, но так, вскользь.

Пулемет… гм… Что же касается наблюдательного пункта, то эта затея показалась беглецу весьма здравой. Юноша тут же поднялся на возвышенность, забрался бы и на какое-нибудь дерево… да уж больно хилыми они все выглядели. Тоненькие такие осинки… или березки. Альд не помнил, как точно они назывались, видел только в книжке. Никаких бесполезных растений в фаланстере не выращивали. Если кусты – так смородина или крыжовник, если дерево – так яблоня, груша, слива. Эти же… Серые стволы, желтые листочки… ну, пусть будут – осины.

Отведя в стороны ветки, молодой человек внимательно осмотрел округу, старясь примечать все, что вчера могло ускользнуть от первого взгляда. Особое внимание следовало уделить полуразрушенным зданиям на том берегу. Там вполне мог кто-то прятаться и даже жить.

Ширина пруда составляла примерно от тридцати до полусотни метров, сколько же он тянулся в длину, Альд видеть не мог. Может быть, так и тянулся до конца эстакады. А куда она вела? Куда шли рельсы? Наверное, в центр Москвы. Интересно, обитает ли там хоть кто-нибудь, кроме жутких чудовищ и одичавших боевых роботов? Эльда что-то рассказывала про Кремль – такое древнее укрепление. Правда, что там сейчас, девушка и сама толком не знала, лишь со слов маркитантов.

Маркитанты! Да. Они же должны где-то обитать? Так, может быть, к ним и прибиться? Но, сначала – месть! Торговцы – уже потом. Если Альд вообще выживет и вновь сумеет выбраться из фаланстера.

Кстати, банку из-под тушенки нужно хорошенько вымыть и в дальнейшем носить в ней воду. Если не найдется ничего более подходящего. Подумав про воду, Альд вдруг ощутил жажду и, еще раз осмотревшись, решительно зашагал к пруду. Шел осторожно, бесшумно – совсем не так, как вчера. Словно бы само тело откуда-то знало, как надо ставить ноги так, чтоб не шуметь. Так, верно – и знало. Эльда ведь говорила… Эльда…

Альд шел к пруду, сжатый, как боевая пружина. Готовый к любым неожиданностям, вроде плотоядной раковины или желтого студня с красивой девчонкой – мороком.

Кругом же было чудо, как хорошо! В высоком голубом небе, чуть тронутом перистыми полупрозрачными облаками, ярко сверкало солнышко. Даже можно сказать – припекало, словно сейчас на дворе стояла не осень, а чудесный летний день. Ну, пусть не совсем летний, однако градусов пятнадцать – семнадцать по шкале Цельсия было. По прикидкам Альда – чуть прохладней, чем в теплицах третьего уровня. Ночи, правда, стояли холодные, сказать по правде, к утру беглец изрядно замерз в своем вагоне. Железо кругом, да окна-двери выбиты… Другое бы убежище хорошо б подыскать. Быть может, где-нибудь в развалинах, в подвале? Или устроить шалаш прямо на берегу пруда, в зарослях? А что? Отыскать местечко поукромнее, чтоб не мозолить никому глаза. Еда, опять же, всегда под рукой – картошка, редька, репа. Вода – тут же, рядом. Одни плюсы.

Мысленно одобрив пришедшую в голову идею, молодой человек подошел к пруду. Напился холодной водицы, а затем принялся присматривать подходящие для оборудования убежища материалы. Ветки, камыши, рогоз. Камыши – да! Густые, толстые. Постелить в шалаше – и тепло будет, и мягко. Еще и крышу ими можно покрыть. Или лучше – рогозом? Поставить забор, обтянуть колючей проволокой – Альд видел такую совсем неподалеку от эстакады.

Хотя, нет. Не надо заборов. Там кусты – сами как забор. Колючие – не продерешься. Вот в некоторых местах, там, где можно пройти – там и натянуть проволоку.

Погладив ладонью высокий рогоз, юноша вытащил нож… И вдруг услыхал крик! Резкий, короткий, тонкий. Женский или детский… впрочем, тут было не угадать. Одно было ясно – кто-то вскрикнул от боли, явно, от боли! И крик как-то уж подозрительно резко оборвался, словно тому, кто кричал, поспешно заткнули рот. Или – убили. Одно из двух.

Покрепче сжав в руке нож, Альд ринулся между камышами и рогозом. Кричали здесь же, рядом, на берегу пруда. Тот, кто вызвал этот крик, вполне мог представлять опасность и для беглеца. Значит, следовало рассмотреть вероятного врага заранее и, по возможности, уничтожить.

Под ногами зачавкала грязь, и юноша машинально изменил маршрут, выбирая место посуше. Чтоб не выдать себя ничем. Молодой человек прошел берегом так, что не шевельнулась ни одна камышинка. Не так, как вчера – шумел на всю округу! Тело словно бы вспоминало заложенные в него навыки. Срабатывала заключенная в генах программа – программа боевой машины.

Ага! Кажется, здесь… Да не кажется, а точно здесь, вот…

Выбрав укромное место, Альд осторожно отвел руками камыши… и закусил губу!

Метрах в пяти от него клонилась к воде раскидистая плакучая ива. К толстым веткам ее был привязан ребенок, мальчик лет двенадцати на вид. Босой, в одних лишь изорванных камуфляжных брюках. Тоненький, исхудавший, с гладкой блестящей кожей, мальчишка, скорей, напоминал игрушку, большую куклу, а не человека. Точеное личико, большие глаза, длинные, совершенно «кукольные», ресницы. Спутанные волосы платинового цвета падали на лоб и глаза.

Изо рта подростка торчал кляп… похоже, что стеклянный, из вскрытой вены стекала какая-то белесая жидкость, быстро застывающая на воздухе, словно смола. Кровь? Очень странно. Впрочем, как бы то ни было, именно ее слизывало языком огромное омерзительнее существо. Крупнее среднего человека раза в два, длинные пальцы, перепонки и грязно-бурая, покрытая наростами, кожа. Сильные мускулы, на вид – как тугие канаты. Мелкий округлый череп без намека на какие-то выступы или впадины, злобный – без проблеска мысли – взгляд маленьких глубоко посаженных глазок. Усеянная острыми зубами пасть неведомой твари напоминала капкан, который Альд не так давно видел в какой-то занимательной книжке.