Текст книги "Возле кладбища: одинаковые люди"

…Наверное, что-то подобное ощущал и Виталий, стоя в полном одиночестве возле брошенного дома с номером шесть. Видимо, в какой-то момент, всё же остановилось время, и неизвестно о чём думал Виталий, но абсолютно точно, что он не почувствовал, не заметил, как рядом с ним оказался человек, а когда оцепенение все же пропустило через себя импульс чужого движения, то Виталий застыл, не веря своим глазам. Они видели копию его самого, точную от и до. Без помощи предмета именуемого в народе зеркалом.

Часть третья.

Две семьи, сны, реальность, воспоминания.

1.

Неудивительно, что мне потребовалось больше недели, чтобы привести в порядок, упорядочить те не совсем обычные рассказы, которые мы услышали от наших новых знакомых, как по отдельности, так и всех вместе. Хотя именно совместная процедура обсуждения ничего толкового не дала совсем. Наши гости не просто стеснялись друг друга. Они ревновали, они не хотели говорить чего-то лишнего, да и просто терялись. От того картина не складывалась. Напротив более усложнялась, и не могли нам помочь вопросы, которые очень умело и обстоятельно задавал Сергей Владимирович. Тогда и было решено говорить по отдельности, а уже потом мне предстояло попробовать составить из этого цельную палитру, причем хотелось не упустить ни одной детали. Самым необычным, почти непостижимым было то, что всем им было суждено оказаться вместе. Сделать это намного позже тех событий, которые и были основой всего. Что говорить о том, что они не могли воспринять всё это в нормальной реальности. Не могло подобное уместиться в их головах. Что угодно, пусть будет совпадение, пусть случайность. Но только не злой умысел, не предначертание чужой, совсем недоброй силы. Да и опасность, не выглядела близкой, терялась в предчувствиях, суевериях, странных ощущениях. Конечно, пролазила внутрь теми самыми воспоминаниями, но не более, поэтому и было нам трудно найти общую почву под ногами, от того, как бы ужасно это не звучало, нам был необходим следующий ход со стороны, так называемых, одинаковых людей. Только все же вернемся к Анне и Виктору, Варваре и Алексею, ко всему, что связывало их, к тому, что их разъединяло…

…Виктор видел страшный сон. Никаких монстров, кровавых сцен, мистических, темных призраков в нем не было. Напротив была обычная обстановка, были знакомые лица. Только находились они, и он с ними, на совершенно чужой, незнакомой территории, которая самым непостижимым образом старалась проникнуть в сознание Виктора, одной единственной мыслью: всё не чужое, а наоборот, всё это твоё, всё это принадлежит тебе, твоей семье.

Неказистый домик, окрашенный темно синим. Два окна, с белыми наличниками и рамами. Темный и старый шифер сверху. Скрипучая калитка, которая никак не хотела садиться на свое место. Выше пасмурное небо, и тучи всей своей тяжестью согнувшие к земле две невысокие черемухи.

Грязь на их листьях запомнилась Виктору особо отчетливо, а в соседней ограде без перерыва тявкала маленькая собачонка. Близко была дорога, по ней на большой скорости пролетали автомобили. И если бы Виктор сам себе выбирал жилье, то он никогда бы не купил этот домишко. Начавшись с описания, первая часть сна закончилась выводом, который был лишь вступлением, а страшное случилось позже.

Внутри незнакомый домик оказался на удивление просторным. Кажется, в несколько раз, может и больше, потому что помещения уходили куда-то вглубь, превращались в две очень просторные комнаты с множеством мебели в виде стеллажей. Горел тусклый свет, и кто-то разделил первую комнату на две части. Хотя перегородки не было, отсутствовала и какая-либо ширма. Только в голове Виктора обозначилась тонкая красная линия, она делила комнату, за ней находился голос Анны, а в нем было что-то не то, что-то непривычное, что и позвало за собой самую первую мысль Виктора – тревожную, но непреодолимую, и Виктор двинулся навстречу голосу любимой женщины. Сердце с каждым шагом стучало сильнее. Предвкушение уже наполнилось страхом, а голос Анны уже звенел приятными нотками, в нем была кокетливая распущенность, в нем чувствовалась незнакомая Виктору игра. Следующие два шага ничего не изменили, зато, когда перед Виктором оказались две небольшие ступеньки вниз, он услышал мужской голос.

– Зачем ты продолжаешь меня мучить?

Низкий, но приятно мягкий баритон не скрывая желания, заигрывал с Анной. Она же отвечала взаимностью, она поддерживала тональность. И в этот момент Виктор понял, что погружается в пространство самого страшного в своей жизни кошмара – без монстров, без мертвецов, без крови, без падения с высоты, а всего лишь с изменой Анны, всего лишь с тем, что она может быть с другим, может любить другого.

– Мы же Сережа обо всем договорились – смеялась Анна.

По слуху Виктора сильно резануло чужое имя, он еще не видел их, а голос Анны продолжил.

– Не злись, ты же знаешь, что я с тобой и ни с кем больше.

Виктор, плохо ощущая себя, сделал еще два маленьких шажочка вперед. Теперь он мог видеть Анну. Она стояла, прижав к себе какую-то тряпку, или, что, скорее всего, это была тонкая кофточка. Одета Аня была в темное платье, её волосы, изменив привычному, тоже имели темный оттенок. Слегка коричневатый, малость переливающийся от падающего света, а может это сверкали серьги. Незнакомые, которых Виктор не видел у своей жены, также как и эти туфли на высоком каблуке. Но насколько всё это шло Анне, как сильно подчеркивало её красоту, делало стройнее, кратно привлекательнее, что у Виктора начала кружиться голова, что-то замелькало в глазах. А возле Анны был мужчина среднего роста. Он был моложе Виктора. Десять лет, никак не меньше лежало между ними. Может от этого глаза незнакомца так вожделенно блестели. Может от того они обладали женой Виктора прямо сейчас, не замечая ничего вокруг ни самого Виктора, ни этого отвратительного полумрака, который сгущался всё сильнее и сильнее.

– Аня я очень сильно соскучился, разве ты не помнишь об этом. Вспомни, сколько минуло лет, и всё это время я ждал. Бесконечность пустое слово по сравнению с моими мучениями. Пожалуйста, прекрати меня изводить. Не прогоняй прочь нашу счастливую возможность быть близко вновь, не делай этого, не откладывай даже на один вечер.

– Сергей не надо. Я прошу тебя. Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, один вечер пролетит быстро, очень быстро. И я вновь буду твоей, всё будет так, как ты захочешь.

– Ты же знаешь, у меня нет никакого терпения. Больше уже нет, невыносима эта пытка, Аня.

Голос того, кого Анна называла Сергеем, звучал жалобно, слишком откровенно. Виктор в одно мгновение почувствовал противный привкус во рту, но Анне, похоже, эти слова сильно нравились. Она тихо кокетливо рассмеялась, затем томно, глубоко произнесла, сделав шаг навстречу Сергею.

– Потерпи, всего один день.

Теперь их разделяли считанные сантиметры, а в следующую секунду Сергей сильно прижал Аню к себе. Жадно сплелись их горячие, вожделенные губы. Он прижимал её все сильнее, стараясь превратить страстный поцелуй во что-то куда большее, но на счастье Виктора, Анна неожиданно отстранила от себя Сергея. Сделала она это без всякого раздражения, напротив, игриво, дразня его, выталкивая за последний барьер, за тонкую ниточку. Он же с трудом дышал, он не мог и не хотел скрыть бушующего желания, и если бы она сделала хоть один жест, если бы произнесла хоть одно слово, то он бы тут же начал срывать с себя одежду, а спустя пару секунд не пожалел бы и её стильного одеяния.

Виктор наконец-то сумел открыть рот. Громко насколько мог, выкрикнул имя жены, но не услышал собственного голоса. Попытался снова, и вновь повторилось то же самое. Крик оставался внутри него, не находя выхода наружу. Тогда Виктор смело двинулся вперед, но и здесь его ждало разочарование. Анна и Сергей удалились от него ровно на то расстояние, которое он преодолел. Виктор попробовал еще раз, но все повторилось вновь, и тогда Виктор сквозь сон ощутил, что ему необходимо проснуться. Только сделать этого он не мог, а еще через мгновение он переместился в другое место, где сильно шумели станки, пахло свежей древесиной. Теперь он видел своего старого друга Андрея, тот смеялся каким-то идиотическим смехом, неотрывно смотрел на Виктора и при этом крутил с бешеной скоростью колесо, которое находилось с правого бока станка. Виктор же пытался подойти к другу ближе, он сам того не понимая, хотел рассказать другу о своём. Тот не слышал, продолжал крутить колесо, и Виктор перешел на крик.

– Моя жена мне изменяет. Она любит другого человека. Я не хочу в это верить, но я только что видел её с ним.

Только Андрей не слышал. Всё сильнее крутилось колесо. Через несколько секунд оно начало увеличиваться в размере, заполнило весь объем сна, и только после этого Виктор проснулся, ощущая сильное сердцебиение.

Старый будильник, звенящий противным треском, еще не сработал, хотя был поставлен всего на один час вперед, а это означало, что Виктор проспал совсем немного. Оборудование работало в обычном режиме, сигнализационные табло показывали полный порядок, но Виктору было не до этого. Даже если бы он очнулся от громкого сигнала «авария», то исправляя ситуацию, он бы все равно думал только о своём странном и неожиданном сне.

Аварии не было, и Виктор лишь поменял своё местонахождение, заменив самодельный топчан на рабочее кресло за столом, затем закурил, понимая, что не может просто так выкинуть из головы обыкновенное сновидение. Но раз за разом старался сделать именно это, только не шло, что-то не связывалось. Новое резало на части голову, до этого ведь не было ничего подобного. Но откуда, но почему? Как всё это стало возможным? Почему он верит в это, может просто бред, может какой-то скрытый страх, взял и вылез наружу. Сделал своё дело, не спросив разрешения, но тогда от чего так сильно сжимается внутри и доказывает: что нет, всё не просто так, а напротив, первый шаг, зацепка к новому, только обозначившемуся.

Дальше Виктор напрасно напрягал память, пытаясь добиться того, чего не было на самом деле. Когда он видел что-то странное в поведении своей жены? Когда он мог задуматься, но сделал этого? Ничего не приходило в голову, лишь тикал на столе старенький будильник, да, сильно, привычно гудело за дверью.

«Нет смысла себя накручивать. Это всего лишь сон и не более этого». А время на круглом циферблате подошло к шести утра.

И зимнее утро никогда не торопится расстаться с ночью. От этого темнота за большим окном виделась совсем непроглядной. На потолке, чуточку мигая, горела большая люминесцентная лампа, а Аня выглядела совершенно другой, нечаянно увиденной со стороны, благодаря этому куда более привлекательной. И пусть у неё никогда не было такого роскошного платья, пусть вымышленными казались соблазнительные серьги, с их безумным блеском. Но Виктору хотелось представлять её такой, несмотря на то, что кошмарный сон незаметно, но уверенно смешался с темнотой за окном. Вместе с ним исчез образ незнакомого соперника, пропал его возбужденный голос – осталась Аня. Стрелки же отмотали еще один круг, за ним еще один круг, и холодный воздух улицы окончательно похоронил не самый хороший временной отрезок.