Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Польский консулат в Ужгороде рекомендовал Русинскому ответить Автономному земледельческому союзу сдержанно и предложить возможность переговоров о сотрудничестве. Он информировал свое начальство, что письмо, которое будет передано в ближайшие дни через президиум Русской партии в секретариат союза, подготовлено в консульстве совместно с Фенциком и положения его вполне приемлемы. Самостоятельность партии нужно сохранить, а сотрудничество Фенцика в парламенте с Национальной лигой И. Стршибрного подсказано расширить и на бродиевскую группу.[358]358
  Ibid. K. 27.


[Закрыть]

Халупчинский 12 апреля послал пространное донесение польскому посланнику из Ужгорода в Прагу о ситуации в Подкарпатской Руси после аншлюса Австрии. Он констатировал, что венгры зашевелились. Автономисты впервые выступили в чехословацком парламенте единым фронтом солидарности с требованием предоставить автономию Подкарпатской Руси.[359]359
  Нашъ Путь. – 1938. – 29.03; Русскiй Вестникъ. – 1938. – 03.04; AAN. MSZ. Konsulat RP w Uzgorodze. 1938. 11. K. 39–42.


[Закрыть] В пражском парламенте 6 апреля была предпринята попытка образовать оппозиционный блок партий Подкарпатской Руси. Согласно протоколу этого совещания, представители коммунистической организации края выступили в защиту Чехословацкой республики и демократического строя. В самом Подкарпатье через несколько дней возобновились настроения беспокойства, нервозности, дезориентации и паники. Ждут перемен.

Посланник Польши в Праге Папее еще в марте информировал МИД Варшавы о непопулярности Фенцика в среде словацких автономистов – лидовцев и предлагал наладить сотрудничество автономистов Словакии и Подкарпатской Руси. По этому поводу польский консул в Братиславе Вацлав Лацинский 9 апреля информировал посланника в Праге Казимира Папее, что он беседовал с Глинкой и Сидором, но те не проявили интереса к сотрудничеству с автономистами Подкарпатской Руси, ибо их программа касается (якобы) только территории Закарпатья. На самом деле причина скрывалась в том, что те претендовали на Пряшевщину. Чтобы консул отстал от них, договорились: словацким автономистам еще раз предложит сотрудничество сам Фенцик.[360]360
  AAN. MSZ. Konsulat RP w Uzgorodze. 1938. 11. K. 52–54.


[Закрыть]

О положении в Подкарпатской Руси консул в Ужгороде Халупчинский систематически информировал посланника в Праге. Так, 10 мая он уделил внимание причине того, что не удалось втянуть Автономный земледельческий союз и Русскую национальную автономную партию в задуманный ими «народный фронт» представителей партии правящей коалиции. Ибо, по его мнению, сотрудничество Бачинского и Коссея с Бродием и Фенциком зависело не от них самих, а от чешского депутата Заица из лагеря аграриев. В результате между автономистами-ревизионистами (Бродий, Фенцик) и активистами-угодовцами (Бачинский, Коссей) нет сотрудничества, которое имело бы практическое значение. И он обратил внимание на то, что Венгрия добивалась слияния этих партий, а вышел только блок их сотрудничества в чехословацком парламенте.[361]361
  Ibid. K. 61–62.


[Закрыть]

Заместитель директора политического департамента МИДа Польши Тадеуш Кобылянский сообщал в посольство в Прагу 6 мая 1938 года о беседе советника министерства Ветулани с советником венгерского посольства в Варшаве Йожефом Криштоффи об отношениях между Степаном Фенциком и Андреем Бродием. По записи этой беседы (состоявшейся 30 апреля), Криштоффи рассказал собеседнику о полном отсутствии взаимопонимания между Фенциком и Бродием. Фенцик не хочет слияния двух партий, он согласен лишь на сотрудничество в парламенте, и то с условием.

По Фенцику, основой сотрудничества должно быть принятие Бродием его проекта автономии Подкарпатской Руси. Конференция о сотрудничестве между ними отложена. Бродий написал грубое письмо Фенцику с требованием за основу сотрудничества принять его проект автономии. Фенцик отверг предложение Бродия, но согласился, чтобы за основу сотрудничества был принят тот проект, который будет первым обсуждаться в чехословацком парламенте. Криштоффи полагал, что Бродий уступит, прибавляя к этому мнение венгерского консула в Братиславе Дюлы Петравича (который по заданию венгерского правительства курировал весь этот вопрос в Чехословакии) о Фенцике, согласно которому тот не имеет данных быть лидером партии в парламенте – не выступает при обсуждении бюджета и так далее. По мнению венгерского консула в Братиславе, в Фенцике есть что-то от политического авантюриста, на него нельзя полагаться. Тадеуш Кобылянский пообещал, что МИД Польши рассмотрит ситуацию в Закарпатье и свою позицию сообщит посольству в Праге и консульству в Ужгороде.[362]362
  Ibid. K. 65–68.


[Закрыть]

В то время польских дипломатов беспокоило то, что Венгрия мало делает в отношении определения будущей принадлежности Карпатской Украины. Закарпатье оставалось, по мнению Халупчинского (судя по его донесению в посольство в Прагу), самым спокойным краем в республике в смысле руського постулата «моя хата с краю». Чехи стремятся найти там опору.

На 8 мая приходилась 19-я годовщина принятого постфактум (после оккупации Ужгорода чехословацкими войсками при поддержке французского генерала Эдмона Эннока и итальянского полковника Чаффи) решения Руськой народной рады о присоединении Подкарпатского края к Чехословакии. Правительство Чехословацкой республики попыталось провести великий народный праздник «добровольного присоединения Подкарпатской Руси к Чехословакии». Однако, по мнению польского консула в Ужгороде, население этот замысел полностью игнорировало.[363]363
  Ibid. K. 63–64.


[Закрыть]

Между тем по согласованию с Венгрией Андрей Бродий пригласил в Закарпатье из США делегацию в составе трех человек. В нее вошли: глава Карпаторусского союза в США Иван Попп, его генеральный секретарь Алексей Геровский[364]364
  Алексей Геровский считался в Чехословакии нежелательной личностью. Прокуратура даже выпустила циркуляр о его аресте за преступления против государства. Но депутат Андрей Бродий подал по этому поводу интерпелляцию в палату депутатов и таким путем добился аннулирования постановления прокуратуры.


[Закрыть] и православный священник Иван Янчишин.

Делегация прибыла через Париж, где ее встретил Бродий, в Ужгород 12 мая. К этому времени в Закарпатье была реанимирована Центральная руськая народная рада. От ее имени Бродий приветствовал делегацию. В раду хотели вновь втянуть все русофильские течения, точнее тех, кто добивался своих политических целей под прикрытием русофильства, в том числе и русское крыло основной правящей партии – аграриев под руководством Эдмунда Бачинского. Однако это сделать так и не удалось.

Одновременно была создана и Украинская народная рада, в которой объединились социал-демократы во главе с Юлием Реваем, Народно-христианская партия Августина Волошина и украинское крыло аграрной партии Степана Клочурака. Коммунисты решительно выступали против обеих этих рад и предлагали трудящимся массам объединиться в одной Подкарпатской раде общей борьбы в защиту Чехословацкой республики, против фашизма, за мир и свободу Закарпатья.[365]365
  Борканюк О. Указ. соч. С. 275.


[Закрыть] Милан Годжа был знаком с Алексеем Геровским со времен Первой мировой войны. Он позволил ему приехать в Чехословакию, надеясь перетянуть его на свою сторону, и даже сделал его посредником между чехословацким правительством и подкарпатскими автономистами.

Итак, американская делегация прибыла в Ужгород 12 мая, как раз в разгар кампании по выборам в местные органы власти Подкарпатской Руси. Они были проведены 22 и 29 мая только частично – в 59 избирательных округах, в остальных 210 округах они были отложены до осени из-за того, что предварительно назначенный срок проведения – 12 июня – совпал с первым днем церковного праздника – зеленых свят.

Результаты выборов оказались неутешительными прежде всего для так называемых партий автономистов. В архиве сохранилась таблица, содержащая данные результатов частичных выборов по Ужгороду, Мукачеву, Сваляве, Рахову, Тячеву, Воловому, Иршаве, Перечину, Хусту, Великому Березному, Севлюшу и Берегову. По этим данным, Русская национальная автономная партия потеряла по сравнению с предыдущими выборами шестую часть, а Автономный земледельческий союз – десятую часть голосов.[366]366
  AAN. MSZ. Konsulat RP w Uzgorodze. 1938. 11. К. 72–75.


[Закрыть] По другим данным, приведенным во втором томе «Очерков», на этих выборах автономная партия потеряла две трети голосов, а союз – половину.[367]367
  Нариси icTopil Закарпаггя. Т. 2. С. 257; См.: Карпатська правда. – 1938. – 22.05; 29.05.


[Закрыть] Там же указано на ощутимое поражение Объединенной венгерской партии во главе с Эндре Корлатом и Кароем Хокки. Она стремилась к монопольному влиянию в среде венгерского населения края.

Деятельность делегации Алексея Геровского оценена в «Очерках» положительно: якобы ей удалось создать в июне блок ранее непримиримых противников – русофилов из земледельческого союза (бродиевцев) с аграриями Бачинского, причем сделано это в следующем выражении: «Консолидация самых влиятельных партий края имела большое значение для достижения автономии».[368]368
  Там же. Т. 2. С. 275.


[Закрыть] Аналогичная по смыслу оценка содержится и в названном труде Магочия. Противоречит действительности утверждение, что эти две партии были самыми влиятельными в Подкарпатье в то время.

Для маскировки действительных целей и намерений своего приезда делегация Геровского совместно с Центральной руськой народной радой собрала 29 мая воедино все известные требования в отношении автономии и направила их пражскому правительству. Среди прочих содержалось там предложение провести выборы в Закарпатский сейм до ноября. Правительство ничего из этого не выполнило. Премьер Милан Годжа был лидером правого крыла аграрной партии Словакии и приобщил к делегации прорусский отдел закарпатских аграриев и таким путем был в курсе дела всех замыслов Геровского и Бродия. В этот день на заседание Центральной украинской народной рады были приглашены ее представители и обсудили те же проблемы. На этом совместном заседании поочередно председательствовали Бродий, Ревай и Геровский. Бродий и Геровский, скрывая свои истинные цели, промолчали и согласились с принятым там заявлением о верности рад чехословацкому правительству.

За действиями Геровского внимательно следили в Варшаве, поскольку он грубо выступал против их агентуры – партии Фенцика. Из МВД Польши 11 июня 1934 года в МИД страны поступило донесение, что в США есть силы, выступавшие против Геровского, который никого не представлял, а поехал в Берлин и Будапешт вести переговоры о присоединении Подкарпатской Руси к Венгрии при распаде Чехословакии.[369]369
  AAN. MSZ. Konsulat RP w Uzgorodze. 1938. 11. K. 88—88a.


[Закрыть] В донесении говорилость также о том, что коммунисты разоблачали прибывшую из США «делегацию», что это не представители американских украинцев, а подосланные фашиствующими силами авантюристы.

В середине июня польский консул в Ужгороде Халупчинский информировал свое начальство о том, что с трудом достигнутое несколько месяцев тому назад соглашение между автономистами вновь разладилось. В качестве причины он указывал на прибытие из США «делегации трех русинов». «Приезд Геровского – это диверсия в рядах автономистов», – писал консул. Он приводит неважное высказывание Геровского о Фенцике, который ему ответил и заодно нелестно отозвался о Бродии, патроне Геровского. Он сообщал, что союз возвратился к старому методу подрыва и уничтожения Русской партии (подкуп секретарей и так далее). Русинского пока удалось удержать от дальнейших реторсий и полемики, но примирить эти две партии нельзя. Польский консул рекомендовал Фенцику привлечь кого-то из депутатов венгерского национального меньшинства в чехословацком парламенте в качестве арбитра по политическим вопросам между ним и Бродием.

Затем Халупчинский сообщал: «Бродий вчера получил инструкцию, и он ее принял, как можно скоро отправить делегацию в США и начать переговоры с Фенциком».[370]370
  Ibid. K. 76–83.


[Закрыть] К этому времени глава делегации Попп уже выехал в США, а Геровский пока только в Прагу. Задержался он в Чехословакии до 5 сентября.

В связи с ситуацией, складывавшейся в Подкарпатье в межпартийной борьбе, представляет интерес совершенно секретное донесение польского посланника в Праге Казимира Папее в МИД Польши от 28 июня 1938 года. Оно было адресовано вице-директору политического департамента Тадеушу Кобылянскому с пометкой «в собственные руки». Посланник напомнил адресату об их беседе в Варшаве насчет возможной ликвидации в течение ближайших месяцев польской акции в Подкарпатской Руси. В связи с этим он внес свои предложения. Отметив, что на выборах в местные органы управления как партия Фенцика, так и союз Бродия потерпели значительное поражение, он попытался вскрыть его причины. Он видел потери Русской национальной партии, с одной стороны, в административных мерах, предпринимавшихся к ней (арест ряда секретарей), а с другой – в агитации бродиевцев, пригласивших из США православную делегацию. Но из-за споров с фенциковцами и сами бродиевцы понесли значительные потери.

В условиях, когда обе автономистские партии на выборах набрали незначительное число голосов, посланник рекомендовал «основательно изменить нашу позицию к этим делам». «По моему мнению, – продолжал он, – в ближайшее время следует начать ликвидацию Фенцика» – имея в виду его партию. Он предлагал всю ответственность «за положение на Руси» возложить на Венгрию. Ибо если не изменятся методы и руководство Автономного земледельческого союза, то произойдет усиление чешских централистских влияний. Ликвидацию на практике он представлял себе следующим образом: Фенцик получил бы одновременно двух-трехмесячную дотацию, причем можно ему обещать, если бы он захотел, заступничество в Венгрии. Венгрию известили бы о прекращении поддержки Русской национальной автономной партии со стороны Польши. Казимир Папее полагал, что для Венгрии Фенцик был бы желательной личностью, если учесть, что он превосходит организаторскими способностями и агитаторским талантом как Бродия, так и Пещака. К тому же он имеет большое влияние. Если с ним согласен МИД, то посланник просил поручить порвать связи Польши с Фенциком консулу Халупчинскому и одновременно он поручил ему представить предложения о возможности дальнейшей акции в Подкарпатье с точки зрения общей украинской проблемы.[371]371
  Ibid. K. 106–108.


[Закрыть]

События, связанные с этой проблемой, в дальнейшем развивались следующим образом: Халупчинский получил инструкцию (как он доносил 13 июля посланнику в Праге Казимиру Папее) встретиться с венгерским консулом Дюлой Петравичем. Встреча состоялась в Братиславе. Собеседники обсуждали, как победить украинское течение в Закарпатье. Для этого решили поддерживать русское течение, которое постепенно переводить на карпато-русскую языковую концепцию, а со временем – на «угрорусскую». Об автономии договорились высказываться сдержанно, только в области теории. От созыва краевого сейма уклоняться, а если не будет возможности, то обеспечить в нем русофильское большинство даже ценой сговора с аграриями (чтобы те устранили свое украинское крыло). Во всем этом отражались уступки венгерской стороне, как и в вопросе о Русской национальной автономной партии. Аппарат партии Русинского принять в партию Автономный земледельческий союз и его самого вклинить в ее иерархию. Петравич не предвидел ситуации, в которой пришлось бы склонять Русинского выехать за рубеж. По мнению венгерского консула, у него есть недостатки (расширять Русскую партию за счет Автономного союза), но он видел в нем и определенные положительные моменты, которых недоставало лидерам союза, в том числе «умственно ограниченному Бродию». После такой оценки Халупчинский предложил во главе объединенной партии провенгерских «автономистов» поставить Эмила Тороньского из Кошице.[372]372
  Ibid. K. 91–92.


[Закрыть] На этом фактически закончилась встреча консулов двух стран, обсуждавших и решавших судьбу двух партий Закарпатья и всего края.

После возвращения из Братиславы в Ужгород Халупчинский сразу провел с Русинским длительную беседу и информировал его о принятом решении: ликвидировать Русскую национальную автономную партию. Сообщил и то, что осуществить этот замысел на практике поручено ему. Это известие застало Фенцика врасплох и ввергло в истерику.

Сначала он не хотел переориентироваться на другую сторону (то есть на Венгрию), угрожал, что людской материал Русской национальной автономной партии перейдет на сторону аграриев, национальных социалистов и так далее. Но через два дня сменил тактику – пошел к лидеру партии венгерского национального меньшинства Эндре Корлату, согласился на сотрудничество с земледельческим союзом на основе парламентаризма, а с венгерским национальным меньшинством – по тем вопросам, которые его касаются.[373]373
  Ibid. K. 93.


[Закрыть]

Петравич с Халупчинским условились в июле встретиться еще раз. Но встречи не произошло. Сообщая об этом, польский консул в конце июля писал: Бродий не дорос до вождя «всех автономистов», Фенцик все более приспосабливается к новой обстановке и окончательно сблизился с венгерским парламентарием Кароем Хокки. Он хочет примирения с Автономным земледельческим союзом и в обход Андрея Бродия ведет переговоры с Михаилом Демко. Польский консул выразил надежду, что последствия диверсии Алексея Геровского скоро будут ликвидированы.[374]374
  Ibid. K. 103.


[Закрыть]

Вторая встреча консулов Петравича и Халупчинского несколько раз откладывалась и состоялась 2 сентября 1938 года в Братиславе. На основе инструкции, полученной из Будапешта, Петравич сообщил собеседнику следующее.

Планирование, организацию и проведение систематической борьбы против всех проявлений украинского движения в Подкарпатской Руси Венгрия берет на себя. Но этой акции не придавать гласности. Главная и персональная ответственность за решение этой задачи возложена на Бродия. Он уже получил соответствующие инструкции от [венгерского] правительства.

Использование Фенцика для намеченной цели создания единого русского фронта венгрофилов в Будапеште считали невозможным из-за ряда прошлых нетактичных выступлений в отношении Венгрии. Но его можно бы использовать в США, и по возвращении в край он получил бы новое амплуа.

Будапешт полагал использовать Русскую национальную автономную партию. Автономный земледельческий союз готов был включить в себя всех членов партии Фенцика. В Будапеште считали рискованным для Бродия и дальше придерживаться автономистского движения с чисто русской окраской. В связи с этим польский консул привел сказанное ему венгерским советником в посольстве в Варшаве Йожефом Криштоффи: агент Геровский действовал на два фронта. Его коллаборационизм с Бродием шел с ведома Будапешта…

По мнению Петравича, новое руководство объединенных русских автономистов создать нельзя. Ибо Бродий не соглашается ни на одну кандидатуру, а Будапешт из-за этого не хочет его чернить. В то же время в Будапеште не поддержали польское предложение о сотрудничестве с организациями венгерского национального меньшинства. У них по этому поводу свои замыслы.

Чехи против русского автономистского движения, в поиске равновесия, поддерживают украинское, даже создание украинского блока. Это подтвердил и Бродий, упоминая о фронте Йозеф Заиц – Степан Клочурак – Юлий Ревай – Августин Волошин – Олекса Борканюк. Коммуниста Борканюка Бродий добавил для повышения своего престижа. Как уже говорилось, Борканюк выступал против автономистов как русской, так и украинской окраски. В этой области ничего не меняла и попытка изобразить активизацию украинского движения влиянием из-за рубежа (из Германии, а по Петравичу – из украинского центра в Лондоне).

В то же время в связи с этими событиями Фенцик вновь затягивал игру по поводу окончательной переориентации на Будапешт и инсинуировал, что было бы более целесообразно отдаться в распоряжение немцам, которые, как известно, охотно взяли бы его. Эта совершенно секретная памятная записка из польского посольства в Праге поступила в МИД в Варшаве 7 сентября 1938 года и содержала сомнения – как быть с польско-венгерскими отношениями в Закарпатье, если оттуда убраться, и ставила вопрос: может быть, нужно ослабить темп реализации решения о нашем уходе с этой территории?[375]375
  Ibid. K. 109–112.


[Закрыть]

В условиях назревания кризиса в отношениях между Чехословакией и Германией «автономисты» Словакии и Подкарпатской Руси усилили давление на правительство в интересах достижения своих целей. В Подкарпатье обе ориентации (в урезанном виде) подготовили совместную декларацию, которую вручили не только правительству Чехословакии, но и представительствам великих держав и Венгрии, и от имени Русского блока изложили требования о предоставлении автономии. Они настаивали и на возвращении краю Пряшевщины. Но ответа не последовало.

28 сентября Эдмунд Бачинский и Юлий Фелдеший в присутствии губернатора Константина Грабаря повторили свои требования президенту Эдварду Бенешу.[376]376
  Нариси історії Закарпаття. Т. 2. С. 277–279.


[Закрыть] Это было за день до начала мюнхенского совещания руководителей правительств четырех держав – Великобритании, Германии, Италии и Франции.

Глава девятая
Дипломатические усилия хортистов, направленные на захват Подкарпатья

Мы уже говорили о политике правительства Дюлы Гёмбёша в пересмотре Трианонского мирного договора. Уже тогда произошел переход от пропаганды достижения этой цели «мирным путем» к возможности применения военной силы. 1938 год в этом плане для Венгрии начался после встречи австрийского канцлера Курта фон Шушнига с Адольфом Гитлером в Берхтесгадене 12 февраля, на которой фактически была решена судьба Австрии. Венгерский посланник в Италии Фридьеш Виллани с удовлетворением сообщал по инстанции мнение Галеаццо Чиано об уготованной Чехословакии судьбе: «только вопрос времени, когда она исчезнет с карты Европы как независимое государство», а Венгрия после раздела Чехословакии получит общую границу с Польшей, с которой Италия и раньше поддерживала дружественные отношения и надеялась упрочить их, когда раздел совершится.[377]377
  OL. К-64. 1938. 23. 136. 1–2.1.


[Закрыть] Из донесения ясно видно, что речь шла о предстоящем переходе Подкарпатья к Венгрии.

Не имея ясного представления о том, какие уступки Шушниг сделал Гитлеру в Берхтесгадене, какова судьба друга Венгрии – Австрии, министр иностранных дел Калман Каня отправился в Вену тайно, якобы навестить родственника. Из Вены 2 марта он написал письмо венгерскому посланнику в Варшаве Андрашу Хори, в котором изложил позицию Венгрии по заданным польским министром иностранных дел Юзефом Беком вопросам в отношении Австрии и Чехословакии.

Во-первых, хочет или нет Венгрия принять участие в акции против Чехословакии. Калман Каня выразил удовлетворение по поводу того, что Польша для решения этой проблемы считает нужным достигнуть польско-венгерско-германского сотрудничества, и заявил о готовности Венгрии принять участие в античешской акции, предложив начать конкретные переговоры, в том числе и военного характера.

Во-вторых, какова будет позиция Венгрии в случае аншлюса Австрии. На этот вопрос Каня повторил ранее сказанное Беку в Варшаве, что для Венгрии более приятным было бы сохранение независимости Австрии, чем соседство с 80-миллионной немецкой империей. Но, зная решительное намерение национал-социалистского правительства Германии, в принципе нужно быть готовым к тому, что объединение двух немецких государств рано или поздно произойдет. Это вероятно, тем более если учесть, что Англия и Франция не могут или не хотят осмелиться на более решительный шаг. Муссолини придерживается такой точки зрения: австро-германская уния – естественный исторический процесс, задержать который можно, но воспрепятствовать ему нельзя. Каня предложил Беку обсудить эту проблему, как и становившуюся актуальной горизонтальную ось (в ограниченном составе) Италия – Югославия – Польша. Причем можно было переговоры начать немедленно. Но… эти страны должны вести дружественную Германии политику.[378]378
  Ibid. 17. 138. 1–2.1.


[Закрыть]

«Частный» визит Кани в Вену не прошел незамеченным в Берлине. 4 марта Иоахим Риббентроп спросил венгерского посланника в Берлине Деме Стояи: состоялся ли визит Кани в Вену по приглашению Шушнига и затрагивался ли Берхтесгаден? Стояи, согласно инструкции, уклонился от ответа, ссылаясь на отсутствие у него информации.[379]379
  Ibid. K-74. 1938. Bejövo. Berlin. – 1938. – 04.03.


[Закрыть]

Между тем Германия продолжала с сомнением относиться к Венгрии. Связано это было отчасти со сменой правительства. К власти в Венгрии пришел Калман Дарани, поддержанный консервативными, антигёмбёшовски настроенными кругами, которые надеялись на него как на человека, способного ослабить слишком тесные связи с гитлеровской Германией. Но после встречи Калмана Дарани и Калмана Кани с Адольфом Гитлером в ноябре 1937 года либерализм Дарани испарился. Он, как и его предшественник, не только не оттеснил крайне правых внутри страны от власти, а стал опираться на них, сделал крутой поворот во внешней политике и с того времени стал полностью разделять позицию Гитлера. Он оставался верен ей до конца своего правления.

Венгерский историк Дюла Юхас считал: именно тогда была достигнута договоренность двух стран о совместной акции против Чехословакии в принципе.[380]380
  Juhász Gyula. Magyarország külpolitikája. 1919/1945. Második, átdolgozott kiadás. Budapest, 1975. 180. old.


[Закрыть] Другой венгерский историк – Магда Адам, ссылаясь на документы более позднего происхождения, писала: в ходе этих ноябрьских встреч делегации Дарани с Гитлером фюрер пообещал Венгрии за ее участие в акции против Чехословакии Словакию и Закарпатскую Украину.[381]381
  Ádбm Magda. Magyarország és a kisantant a harmincas években. Budapest, 1968. 170–171. old.; OL. K-63. 1939. 247; 277.


[Закрыть] Позже свои намерения в этом плане он часто менял (исключив Словакию).[382]382
  Ibid. 168. old.


[Закрыть]

К этому времени гитлеровская Германия на совещании в Госбахе 5 ноября уже непосредственно поставила на повестку дня вопрос о выработке плана агрессии на восток и включении Австрии и Чехословакии в «жизненное пространство» Германии.[383]383
  ADAP. Ser. D. Bd. 1. Baden-Baden, 1950. S. 25–32.


[Закрыть]

Заручившись поддержкой своих намерений двинуться на восток (речь идет о беседе Адольфа Гитлера в Оберзальцберге 19 ноября 1937 года с лордом Эдвардом Галифаксом, министром без портфеля, ставшим в 1938 году министром иностранных дел Великобритании), Гитлер начал разработку вариантов плана «Грюн» – захвата Чехословакии, чем бы решалась и дальнейшая судьба Подкарпатской Руси. В ходе этой беседы, когда речь шла о предстоящих изменениях европейского порядка, «которые рано или поздно произойдут», Галифакс сказал: «К этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путем мирной эволюции…»[384]384
  Документы и материалы кануна второй мировой войны. М., 1948. Т. 1. С. 35–36.


[Закрыть]

В связи с этим Гитлер счел, что пришло время для выяснения роли Венгрии в предстоящем разделе Чехословакии (это нашло отражение и во втором варианте плана «Грюн»). Выяснив позицию Дарани, Гитлер и Геринг еще раз рекомендовали Венгрии сосредоточить все усилия против Чехословакии и достичь соглашения с Югославией и хотя бы временных мирных отношений с Румынией.[385]385
  Венгрия и вторая мировая война: Секретные дипломатические документы из истории кануна и периода войны. М., 1962. С. 64.


[Закрыть]

Между тем события в Европе развивались после прихода к власти в Англии Невилла Чемберлена (сторонника умиротворения гитлеровской Германии и сближения с ней) в направлении дальнейших уступок оси Берлин – Рим со стороны англо-французского блока. Министр иностранных дел Франции Ивон Дельбос приспосабливался к позиции Великобритании. В конце 1937 года французская делегация в течение двух дней вела переговоры в Лондоне. В отношении Германии соглашение было достигнуто в духе обещаний, данных Гитлеру Галифаксом 19 ноября. Фактически здесь договорились пожертвовать Чехословакией в угоду Германии. Декабрьское турне министра иностранных дел Франции имело целью довести до сведения в Бухаресте, Варшаве, Белграде и Праге об изменении курса, об отказе от идеи Луи Барту (коллективная безопасность в Европе против Германии). Нанося визиты в эти столицы, он предостерегал собеседников от действий, которые раздражали бы Германию. Особое давление в этом плане он оказывал на чехословацкое правительство – Прага была единственной из столиц Малой антанты, остававшейся верной Франции. Но и здесь он уже действовал по рекомендации Лондона – уйти в сторону от Чехословакии, пожертвовать ею. Характерен в этом отношении ответ Дельбоса на вопрос Эдварда Бенеша: каким будет намерение Франции, если за Австрией последует Чехословакия? Он сказал: «Нужно лишить Гитлера всякого повода, который дал бы ему право на нападение».[386]386
  O Ceskoslovenské zahranic¡ni politice. Praha, 1958. S. 320.


[Закрыть]

После турне Дельбоса по столицам стран Центральной Европы правящие круги в Варшаве, Будапеште, да и в Малой антанте убедились в том, что Франция уже отказалась от принципов коллективной безопасности и путем уступок Берлину готова идти на сближение с Германией, то есть и там победила идея умиротворения.

В результате встречи Гитлера с Галифаксом у фюрера были развязаны руки на Востоке, а оговорка о решении этих проблем мирным путем для него значения не имела.

В Чехословакии подозревали о существовании сговора Венгрии с гитлеровской Германией. В венгерской печати шло нагнетание напряженности. В газетах уже тогда утверждали: судьба Чехословакии решена, приближается минута ее исчезновения с карты Европы и присоединения Словакии и Подкарпатской Руси к Венгрии. Действительно, в феврале 1938 года венгерский Генштаб уже разработал план оккупации Словакии и Подкарпатья. Военный атташе Венгрии в Риме Ласло Сабо посетил тогда начальника Генерального штаба генерала Альберто Париани и выяснил, какую помощь Италия в случае необходимости могла бы оказать Венгрии. Париани, как и вообще итальянские руководители фашистского периода, великодушно пообещал предоставить находящиеся в резерве 20 дивизий.[387]387
  DIMK. II. k. 284–286. old.


[Закрыть]

Заручившись обещанием Гитлера допустить хортистов к соучастию в акции развала Чехословакии, в начале 1938 года они наладили тесное сотрудничество Объединенной венгерской партии в Чехословакии с Судето-немецкой партией. Достигнута была некоторая договоренность о единстве действий этих партий с глинковцами в Словакии в борьбе против чехословацкого правительства. Видные деятели партии судетских немцев встретились с премьером Калманом Дарани и министром иностранных дел Калманом Каней и обсудили взаимодействие немецкого и венгерского национальных меньшинств против пражских властей. Премьер-министр Дарани заверил своих немецких гостей: «Точка зрения немецких властей на судьбу чехословацкого государства полностью совпадает с точкой зрения фюрера».[388]388
  ADAP. Ser. D. Bd. II. S. 105–107.


[Закрыть]

В этих напряженных условиях подготовки к аншлюсу бывший министр иностранных дел Венгрии Густав Грац посетил Прагу, где вел переговоры на высшем уровне – с президентом, премьером и министром иностранных дел. В ходе этих бесед он стремился также выяснить, на какую помощь Чехословакия рассчитывает в случае нападения Германии и окажет ли сопротивление. Правители Чехословакии заявили Грацу: безопасность своей республики они надеются обеспечить при помощи западных стран (имелись в виду Франция и Англия). Они также подчеркнули, что не рассчитывают на помощь России, поскольку «советско-чехословацкий договор вообще не имеет практического значения и является только следствием франко-чешского и франко-русского договоров».[389]389
  OL. K-63. 1938. 7. 1455. 1–3.1.


[Закрыть]

В связи с венгеро-польскими отношениями в этот период заслуживает внимания донесение польского посланника из Будапешта в Варшаву, в котором отмечалось, что венгры всегда проявляли большие симпатии к полякам, и приводились примеры такого отношения. Поляки отвечали взаимностью. Все это, по мнению дипломата, давало венграм возможность обращать свои взоры на Польшу как на страну, на которую можно опереться. Хотя им ясно, что до сих пор эти связи не выходили за рамки разговоров о дружбе, а они хотели бы перейти к «политическому сближению». В этом документе подчеркивалось: для Венгрии «дружба с Польшей не есть результат искусственных политических комбинаций, а имеет почву в широких кругах населения, подкрепленную историческими традициями и сходством психики двух народов».[390]390
  AAN. MSZ. 1938. P III. 1 W. 6571. К 43–44.


[Закрыть]