Текст книги "Цивилизация или варварство: Закарпатье (1918-1945 г.г.)"

Политика Польши (совпадавшая с венгерской) в отношении Чехословакии строилась на убеждении, что Франция не поможет Чехословакии в случае войны, и на заверении руководства гитлеровской Германии об отсутствии у него претензий к Польше.

Между тем правительство Польши внимательно следило за тем, чтобы не наступило смягчения в венгеро-чехословацких отношениях. Польская сторона убеждала венгерскую в том, что сближение Польши с Чехословакией невозможно ни при каких условиях из-за чехословацко-советского договора. Учитывая ситуацию в Европе, Юзеф Бек вынашивал планы сохранения отношений с Германией и недопущения их ухудшения и одновременно добивался установления общей польско-венгерской границы. Он ясно понимал, что началось распространение безраздельного господства нацистской Германии в Центральной Европе, предстоит уничтожение Чехословакии, к которой у Польши были территориальные претензии.

Руководители внешней политики Польши разделяли позицию германских коллег, что искусственному государственному образованию Чехословакии следует исчезнуть с карты Европы. Этим объясняются и стремления углубить отношения с Венгрией. Андраш Хори в своем донесении считал, что поляки «по политическим и стратегическим соображениям намереваются обеспечить общую с Венгрией границу».[391]391
  DIMK. 1. k. 556. old.


[Закрыть] Как Венгрия, так и Польша желали увеличить свои размеры за счет Чехословакии.

С начала 1938 года этот план фактически оказался составной частью идеи «третьей Европы» – нейтральной полосы протяженностью от Балтийского до Черного моря. Для осуществления этого замысла была поставлена задача углубления связей между Венгрией и Польшей. Такую же цель преследовала и поездка регента Миклоша Хорти, премьера Калмана Дарани и министра иностранных дел Калмана Кани в Польшу. Пятидневный визит начался 5 февраля 1938 года. В тот же день польский посланник в Будапеште Леон Орловский в донесении в Варшаву отмечал: венгры свыкаются с мыслью (хотя открыто не говорят) о необходимости отложить на будущее возвращение территорий Югославией и реализацию территориальных претензий к Румынии. И в то же время надеются при помощи немцев заполучить Подкарпатскую Русь, а может быть, даже и Словакию; «рассчитывают и на польскую помощь, в неофициальных беседах говорят о скорой встрече на общей границе».[392]392
  AAN. MSZ. P III. 1936–1938. 49 W. 6571. К 34–43.


[Закрыть]

Обе стороны стремились скрыть суть переговоров. На основе косвенных сведений об итогах визита венгерский историк Эндре Ковач свел их к следующему: на переговорах стороны условились о трофеях при разделе Чехословакии. К Польше отойдет Тешинская Силезия, произойдут небольшие стратегические исправления границы в ее пользу. Словакия станет по возможности буферным самостоятельным государством под венгерским или польским, а может быть, и их совместным протекторатом.[393]393
  Kovács Endre. Magyar-lengyel kapcsolatok a két világháború között. Budapest, 1971. 312. old.


[Закрыть] Из высказываний Калмана Кани стало известно, что в ходе этих переговоров выявилась идентичность взглядов на проблему Чехословакии.[394]394
  ADAP. Ser. D. Bd. II. № 60.


[Закрыть]

В конце февраля 1938 года встретились заведующие политическими отделами внешнеполитических ведомств Польши и Венгрии Тадеуш Кобылянский и Дьёрдь Бакач-Бешшеньеи. По его записи, Кобылянский высказался за оккупацию Тешина польскими войсками и добавил, что Венгрия без всяких трудностей может занять Закарпатье.[395]395
  OL. K-63. 1938. 17. 138. 1–2.1.


[Закрыть] Следовательно, с начала 1938 года венгерская дипломатия с азартом втянулась в подготовку агрессии против Чехословакии.

В 1938 году на мировой арене продолжали складываться контуры будущих военных союзов. Авторитарные государства, как их называл даже Каня в парламентских комиссиях по иностранным делам 23 марта, то есть Германия, Италия, Япония и примыкавшие к ним малые государства, с одной стороны, и демократические государства Запада – Англия, Франция и постепенно отказывавшиеся от политики изоляционизма США – с другой. Лишь о контурах можно говорить потому, что Франция – основной защитник статус-кво версальской системы – со времени смены правительства и прихода к власти Пьера Лаваля все более приспосабливалась к английской политике умиротворения агрессоров – авторитарных государств. Политика премьер-министра Великобритании Невилла Чемберлена не только поощряла гитлеровскую Германию к новым актам разбоя, но и окончательно разрушила инструмент, призванный сохранить мир, – Лигу Наций, ставшую поэтому совершенно беспомощной.

Во второй половине 1930-х годов задачу спасти Лигу Наций и предотвратить новую мировую войну ставил перед собой Советский Союз, считавший ее разрешимой совместно с демократическими странами Запада. Однако договоры, заключенные СССР с Францией и Чехословакией, там недооценивались, на них оказывался нажим, чтобы вынудить отказаться от договора с Москвой. Это было на руку прежде всего гитлеровской Германии. Она вплотную приступила к разработке конкретных планов уничтожения Чехословакии как самостоятельного государства, стремясь, по выражению Гитлера, «стереть ее с карты Европы».

Еще 2 марта 1938 года постоянный заместитель министра иностранных дел Венгрии Габор Апор направил находившемуся в Вене министру Калману Кане шифрованную телефонограмму о заявлении графа Галеаццо Чиано венгерскому посланнику в Риме Фридьешу Виллани. Смысл заявления был в следующем: судьба Чехословакии решена, только вопрос времени, когда она исчезнет с европейской карты. При разделе Чехословакии Венгрия получит общую с Польшей границу (то есть Подкарпатскую Русь). Чиано разъяснил посланнику, что Рим не может отказаться от дружбы с немцами; но ее можно сделать прочной, только если Италия и близкие к ней государства образуют горизонтальную ось, которая, выходя из Рима, вела бы через Белград и Будапешт в Варшаву.[396]396
  DIMK. II. k. 286. old.


[Закрыть]

В беседе с польским министром иностранных дел Юзефом Беком 5 марта венгерский посланник Андраш Хори, обсуждая чехословацкую проблему (после встречи Бека с германским канцлером в Берхтесгадене), подчеркнул, что при ее решении «мы непременно считаем необходимой венгеро-польско-немецкую кооперацию». Хори, анализируя возможную ситуацию после аншлюса, отметил: если бы в интересах обеспечения равновесия был осуществлен польско-венгеро-югославо-итальянский план, то Венгрия могла бы проводить в отношении Германии только дружественную политику.[397]397
  Ibid. 290. old.


[Закрыть]

Венгров беспокоила складывавшаяся ситуация, и уже в начале апреля они предприняли зондаж в Берлине – возьмут ли Венгрию в компанию в случае, если Германия решит расправиться с Чехословакией военным путем. В своем указании посланнику Деме Стояи министр Калман Каня 5 апреля поручил спросить Иоахима Риббентропа: готово ли имперское правительство уже сейчас обсудить детали возможной кооперации против чехов? Но Гитлер уклонился от обсуждения, не желая преждевременно раскрывать свои карты.[398]398
  Ibid. 317. old.


[Закрыть]

Постоянный заместитель министра иностранных дел Венгрии Габор Апор поручил посланнику Деме Стояи в Берлине просить Иоахима Риббентропа сообщить Гитлеру, что венгерское правительство не сомневается в его прежних заявлениях, согласно которым он не претендует ни на Братиславу, ни на отдельные части Словакии, а желает видеть сильную Венгрию с общей венгеро-германской границей. В случае же присоединения Верхнего края «решительным намерением венгерского правительства является дать широкую автономию проживающим там словакам и рутенам».[399]399
  Ibid. 326–327. old.


[Закрыть]

Между тем Берлин разрабатывал конкретные детали плана нападения на Чехословакию. Окончательный его вариант под названием «Грюн» был подготовлен 30 мая. В нем были отражены политические и военные аспекты ликвидации Чехословакии. Фюрер торопил вермахт с началом немедленных военных приготовлений в расчете убить двух зайцев. Во-первых, напугать тех, на чью помощь рассчитывала Чехословакия в случае нападения на нее нацистской Германии, то есть Францию и государства Малой антанты. Во-вторых, покончить с колебаниями государств, имевших территориальные притязания к Чехословакии, то есть Венгрии и Польши. Гитлеру нужен был «стимул», который побудил бы эти страны к «немедленному нападению на Чехословакию». Тем более что нерешительность Венгрии, ее колебания, вызванные отсутствием желанной гарантии со стороны Югославии и Румынии в случае агрессии против Чехословакии, усиливали неуверенность правящих венгерских кругов в реализации своих замыслов и в то же время беспокоили Гитлера, допускавшего возможность уклонения Венгрии от участия в плане «Грюн».

Еще 23 мая в Риме Муссолини заявил венгерскому посланнику Виллани о желании как Рима, так и Берлина – им хотелось, чтобы Венгрия вышла из Лиги Наций.[400]400
  Ibid. 397. old.


[Закрыть] Через четыре дня об этом с ним говорил и Чиано, прося передать в Будапешт, что дуче был бы весьма благодарен, если бы правительство Венгрии выполнило его просьбу. Виллани пытался объяснить уклончивую позицию Будапешта полезностью для него Лиги Наций как форума для защиты интересов венгерских национальных меньшинств в других странах. Но Чиано парировал: и ранее эта организация не давала положительных результатов в решении проблем Венгрии, а после развала Лиги Наций Германия и Италия будут настолько сильны, что они смогут сделать для Венгрии гораздо больше.[401]401
  OL. K-64. 1939. 42. 394 (390). 1–2.1.


[Закрыть]

Следующая встреча Фридьеша Виллани и Галеаццо Чиано произошла 25 июня. В ходе встречи Чиано интересовался ответом Венгрии на свое предложение. Однако посланник ответа еще не получил.[402]402
  Ibid. 1938. 49. 685 (557). 1–4.1.


[Закрыть] В такой ситуации гитлеровцам пришлось заниматься сплочением союзников. В начале июля 1938 года в Будапеште Вильгельм Кейтель вел строго секретные переговоры с руководителями венгерской армии, некоторыми членами правительства и регентом Миклошем Хорти. Но Кейтель все еще не раскрывал германских военных планов и уклонялся от конкретных соглашений, мотивируя это необходимостью сначала уточнить политические задачи.

После аншлюса азартную вовлеченность венгерской дипломатии в подготовку агрессии против Чехословакии подхлестывал обещаниями новый министр иностранных дел Германии Иоахим Риббентроп. В первой беседе с венгерским посланником в Берлине Деме Стояи он заявил: «Вместе потерянное необходимо вместе и приобрести вновь».[403]403
  BMI. V-10150/2. 7.1.


[Закрыть]

А ведь это была мечта хортистов – восстановить «историческую Великую Венгрию». Они стремились захватить прежде всего Подкарпатскую Русь. Как свидетельствуют материалы личного архива регента Хорти, венгерские правители разрабатывали ряд вариантов нападения на Чехословакию, в которых приоритет отдавался фактору внезапности, вероломству. Большие надежды на реализацию агрессивных планов связывались также с оплачиваемой правительством Венгрии агентурой внутри Чехословакии, в том числе в Подкарпатье. Но в силу ряда обстоятельств они остались нереализованными. Причина была прежде всего в том, что венгерские правители вынуждены были считаться с реальной обстановкой, с позицией Малой антанты, выступавшей против ревизии границ, установленных мирными договорами версальской системы. Хортисты боялись вызвать ответный удар со стороны Румынии и Югославии. Им приходилось оглядываться на Англию и Францию, не будучи уверенными в том, как отнесутся те к этому акту.

В июле 1938 года в Риме Бенито Муссолини заявил премьеру Беле Имреди и министру иностранных дел Венгрии Калману Кане о своей тесной связи с германскими нацистами-гитлеровцами и советовал действовать согласованно с Германией.[404]404
  Документы министерства иностранных дел Германии. М., 1946. Вып. 1. С. 71.


[Закрыть] Венгерские правители по военной и дипломатической линии несколько раз обращались к германскому руководству с предложениями обсудить возможную кооперацию против чехов. В связи с создавшимся положением фюрер решил пригласить к себе венгерского регента Миклоша Хорти и ряд других видных государственных деятелей.[405]405
  OL. К-83. 1939. sszefoglal pol-jelent s 1938. vro1. 150.1.


[Закрыть]

Когда Деме Стояи передал Адольфу Гитлеру поздравления венгерских правителей по случаю его дня рождения, фюрер в своей речи вновь намекнул на возможность «решения чехословацкого вопроса» и заметил, что у него не будет возражений против «присоединения к Венгрии исторических северных областей», но конкретные переговоры у него состоятся с регентом, когда тот прибудет в Германию на торжества военно-морского флота.[406]406
  BMI. V-10150/2. 9.1.


[Закрыть]

Миклош Хорти в сопровождении свиты, в составе которой были премьер Бела Имреди, министры иностранных и военных дел (Калман Каня и Ене Рац), отправился в путь 20 августа. Эта поездка не принесла удовлетворения ни одной из сторон. 21 августа министерство иностранных дел Венгрии, пытаясь скрыть суть предстоящих переговоров, направило в европейские столицы, где были аккредитованы венгерские посланники, а также в Вашингтон информационные телеграммы. В них подчеркивалось: посещение регентом Германии носит главным образом характер вежливости, но, принимая в расчет тесные венгеро-германские связи, нельзя отрицать его определенное политическое значение. МИД просил своих дипломатов подчеркивать, что «как и вся деятельность венгерского правительства направлена на сохранение мира, так и в период этой поездки оно будет искать решение проблем в таком же духе».[407]407
  OL. K-63. 1938. 21/7. 2492. 1–2.1.


[Закрыть]

Учитывая развернувшиеся в первой половине 1938 года события, представляется, что вряд ли кто-нибудь поверил этим заявлениям венгерской дипломатии.

Однако, несмотря на все старания венгерской дипломатии сохранить в тайне содержание переговоров, немецкая пресса уже 23 августа изложила те вопросы, которые имели «возможность всесторонне обсудить» находившиеся в свите Хорти глава кабинета, руководители министерства иностранных дел и военного ведомства. Среди вопросов, интересовавших обе стороны, называлась и «судьба» национальных меньшинств в Чехословакии.

Важнейшие переговоры между венгерскими и немецкими государственными деятелями были проведены 23 августа в Киле на борту теплохода «Патрия». Утром, пока регент Венгрии вел политические переговоры с фюрером, Имреди и Каня в присутствии Вайцзеккера совещались с Риббентропом. Каня предложил две проблемы: переговоры Венгрии с Малой антантой и чешский вопрос. В ходе дискуссии Риббентроп упрекал венгерскую делегацию за переговоры в Бледе с Малой антантой, которые велись одновременно с визитом Хорти в Германию. Как раз в этот день были опубликованы коммюнике о бледском совещании и парафировании соглашения Малой антанты с Венгрией. Последнее включало «признание тремя государствами Малой антанты равноправия Венгрии в вопросах вооружения, а также взаимный отказ прибегать к силе в отношениях между Венгрией и странами Малой антанты».[408]408
  BMI. V-55184/2. 23. 1.


[Закрыть]

Иоахим Риббентроп, упрекая Калмана Каню за это соглашение, сказал, что отказ от применения силы не защитит венгров от Югославии, особенно в случае венгеро-чешского конфликта, и наоборот. Они закрывают перед собой возможность вмешаться в чехословацкие дела. По мнению Риббентропа, такая политика Венгрии создаст дополнительные моральные трудности для югославов и не позволит им оставить чехов одних. Судя по записям протокола о ходе переговоров, Риббентроп рекомендовал «расчистить путь Венгрии для вмешательства против Чехословакии и сделать для югославов с моральной точки зрения возможным бросить своих чешских союзников на произвол судьбы». Наконец, Риббентроп спросил венгров, как они будут действовать, если фюрер осуществит свое решение применить силу в случае новых провокаций чехов. Имреди и Каня, отвечая, выдвинули два условия: «Югославия должна остаться нейтральной, если Венгрии придется направить свои силы на север… Более того, для завершения перевооружения Венгрии необходимо время – год или два».[409]409
  A Wilhelmstrasse és Magyrország. Budapest, 1968. 287–288. old.; DGFP. Ser. D. Vo1. XII. P. 609–611.


[Закрыть]

Немецкий министр убеждал венгров, что югославы поостерегутся попасть «в клещи оси», а одна Румыния войну не начнет. Англия и Франция также будут сохранять спокойствие. Англия не решится рисковать Британской империей, она знает возродившуюся силу Германии.

В ходе беседы Риббентроп не упустил возможности пригрозить своим сообщникам: если венгерской дипломатии каким-либо образом удастся остаться в стороне от германо-чешского конфликта, то пусть Венгрия ни на что не рассчитывает. Ибо «кто желает ревизии, тот должен использовать конъюнктуру и принять участие в акции». (Эту запись беседы составил Эрнст Вайцзеккер, статс-секретарь германского МИДа. Она фигурировала в обвинительных материалах военного трибунала Нюрнбергского процесса над главными нацистскими военными преступниками.)

Как показывают немецкие документы, беседа между Гитлером и Хорти носила более умеренный характер (запись о ней сделал тот же Вайцзеккер в качестве продолжения только что упомянутой беседы Риббентропа с Имреди и Каней).

Но регент ранее имел беседу с командующим сухопутными войсками Германии генералом Вальтером фон Браухичем, в ходе которой высказал опасения по поводу возможного вмешательства в войну Англии, имеющей превосходство на море.[410]410
  BMI. V-60150/2. 10. 1.


[Закрыть] И в беседе с Гитлером Хорти не скрывал своего сомнения относительно позиции Англии, но заверил фюрера, что «Венгрия намерена сотрудничать с Германией в нападении на Чехословакию».[411]411
  A Wilhelmstrasse és Magyarország. Budapest, 1968. 288. old.


[Закрыть] Гитлер упрекнул Хорти как за эту беседу с Браухичем, так и за неподготовленность венгерской армии. «Вы не вооружались, – заявил Гитлер, – а только цыганскую музыку слушали».[412]412
  BMI. V-55184/1. 4. 1.


[Закрыть]

Венгерские министры, однако, были настроены весьма пессимистически, как отметил Вайцзеккер в записи беседы. Положение Имреди значительно облегчилось, когда Гитлер во второй половине дня в беседе с ним сказал, что в данном случае он ничего не требует от Венгрии, ибо еще и сам не знает, когда наступит момент акции. «Но, – заметил Гитлер, – тот, кто хочет принять участие в еде, должен участвовать в приготовлении пищи».[413]413
  DGFP. 1818–1945. SER. Vo1. II. P. 611.


[Закрыть] (Давая оценку этому выражению Гитлера, главный обвинитель от США Сидней Олдерман на заседании Нюрнбергского процесса 3 декабря 1945 года заявил: это самое циничное высказывание, которое когда-либо обсуждалось.[414]414
  Нюрнбергский процесс над главными немецкими преступниками: Сб. материалов: в 7 т. м., 1958. т. 2. с. 270.


[Закрыть])

В заключительной части записей Вайцзеккера венгерская точка зрения сформулирована по двум пунктам: «а) Венгрия рада, что мы не обращаемся к ней ни с каким ультимативным призывом; б) Венгрия не верит, что она сможет вмешаться в конфликт ранее чем примерно через 14 дней после начала военных действий».

Угрозы Гитлера и Риббентропа повлияли на венгерских гостей. Двумя днями позже министр иностранных дел Венгрии Каня попросил аудиенции у Риббентропа в Берлине, для того чтобы объяснить причину, почему Венгрия подписала в Бледе соглашение со странами Малой антанты. Риббентроп (в присутствии Стояи) встретил Каню иронической фразой: «Поздравляю вас, что вам удалось скрепить распадающуюся Малую антанту».[415]415
  BMI. V-55184/2. 23.1.


[Закрыть]

Иоахим Риббентроп обратил внимание Калмана Кани на ликование чешской, французской и английской прессы по поводу бледского коммюнике и повторил, что это событие рассматривается иностранной печатью как трещина в германо-венгерской дружбе и отказ Венгрии от ревизионистских требований. Каня пытался убедить Риббентропа в сомнительной ценности заключенного в Бледе соглашения, которое скорее всего не сможет вступить в силу. После этого разъяснения он внес поправки в свое заявление, сделанное два дня назад, подчеркнув, что военная мощь Венгрии усилилась и поэтому она сможет выступать вместе с Германией против Чехословакии.[416]416
  Нюрнбергский процесс над главными немецкими преступниками: Сб. материалов: в 7 т. М., 1958. т. 2. с. 270.


[Закрыть]

На Нюрнбергском процессе зачитывались некоторые страницы дневника генерала Альфреда Йодля, начальника штаба оперативного руководства ОКВ, относящиеся к пребыванию венгерских государственных деятелей в Германии в конце августа 1938 года. Йодль записал: Венгрия вместе с Германией выступит против Чехословакии, но здесь же заметил, что она будет просить хотя бы 48 часов отсрочки для выяснения позиции Югославии.

Венгерские государственные деятели (Миклош Хорти, Бела Имреди, Калман Каня) предпочли бы захватить часть территории Чехословакии без военного конфликта; одновременно они проявляли готовность вместе с гитлеровским вермахтом добиться своих целей военным путем. Их поддерживало армейское командование, да и венгерские монополисты охотно высказывались в поддержку экспансионистских планов германских фашистов в надежде получить в результате этой авантюры лакомый кусок чехословацкой территории. Однако они опасались, как бы нацисты не лишили их прав безраздельно управлять Венгрией.

Колебания венгерских государственных деятелей, обусловленные сложным международным положением конца августа 1938 года, не могли, однако, не оказать отрицательного влияния на Гитлера, Риббентропа и Генеральный штаб вермахта. Позднее нацистские руководители не забыли упрекнуть Венгрию за эти колебания. Но в те дни им было выгодно открыто заявить, что Венгрия и Польша при всех обстоятельствах намерены добиться осуществления захвата чехословацких территорий.

Несмотря на дружественные заявления в печати и на примирительный тон выступлений венгерских представителей в конце переговоров, у немецких фашистов создалось ясное представление, что хортисты колеблются в принятии решения об участии в военном нападении на Чехословакию. После завершения переговоров, сообщал немецкий посланник в Венгрии Отто Эрдманнсдорф 29 августа 1938 года, регент Миклош Хорти заявил ему: «Создалось исключительное положение, когда я, в течение многих лет ни о чем не мечтавший более страстно, кроме как о скорейшем достижении венгерских ревизионистских целей, вынужден теперь из-за положения в мире занять выжидательную позицию». Калман Каня добавил, что венгры будут бороться, даже «если шансы на успех составят только 60–70 %. Но нельзя ожидать от них самоубийства».[417]417
  A Wilhelmstrasse és Magyarország. 292. old.; DGFP. Ser. D. Vo1. II. P. 651.


[Закрыть]

В донесении Отто Эрдманнсдорфа отмечены почти все моменты, отраженные в записях Эрнста Вайцзеккера и Иоахима Риббентропа. Но есть и дополнения: о беседах с Германом Герингом венгерского регента и премьер-министра, где затрагивались проблемы взаимных внешних поставок и приглашение регента в Роминтен, а также упомянута жалоба Калмана Кани, о которой ему сообщал посланник Деме Стояи. Венгерский министр был обижен, что ни Гитлер, ни Геринг с ним не беседовали, а ведь внешняя политика – это его круг ответственности, а не премьера Имреди.[418]418
  Ibid. 293. old


[Закрыть]

Та часть правящих кругов Венгрии, которая ориентировалась на Англию и США, в связи с итогами визита в Германию заявляла, что руководство Венгрии правильно поступило, не согласившись на рискованный шаг против Чехословакии. Их одушевило опубликование в сентябре 1938 года в «Дейли телеграф» интервью венгерского премьер-министра Белы Имреди, в котором подчеркивалось: «Главный девиз венгерской внешней политики… – остаться нейтральными».

Эти слова из интервью Имреди были воспроизведены в венгерской газете Az Est под заголовком, указывавшим на разногласия между Венгрией и Третьим рейхом. Такой тон печатного издания вызвал энергичный протест со стороны правительства Германии.[419]419
  BMI. V-55184/1. 5. 1.


[Закрыть] После этого газету вынуждены были закрыть, а Имреди попытался отказаться от своих слов.

В плане «Грюн» сказано: «Правильный выбор и решительное использование благоприятного настоящего момента являются наиболее надежной гарантией для достижения успеха».[420]420
  Венгрия и вторая мировая война: Секретные дипломатические документы из истории кануна и периода войны. М., 1962. с. 97.


[Закрыть] Гитлер не просто ждал подходящего момента. Он сам его приближал.

На протяжении длительного времени через свою агентуру в Чехословакии – партию судетских немцев – фюрер добивался создания там кризиса, который можно было бы использовать как повод для нападения. Гитлер одновременно требовал от хортистов усиления подрывной деятельности в Чехословакии. Документы свидетельствуют о том, что размеры таких действий венгерских сторонников войны были довольно широки. Однако германские нацисты считали их недостаточными и настаивали на активизации подрывных действий в Чехословакии.

В ответ на эти требования венгерский посланник в Берлине Деме Стояи по поручению своего правительства просил министерство иностранных дел Германии оказать содействие в том, чтобы судето-немецкая партия тесно сотрудничала с венгерской национальной группой в Чехословакии.[421]421
  Документы и материалы кануна второй мировой войны. М., 1948. т. 1. с. 194.


[Закрыть]

Одновременно венгерская дипломатия продолжала выяснять, какую позицию займут страны мира в случае, если Венгрия примет участие в нападении на Чехословакию.

После уточнения в начале осени 1938 года позиции Бенито Муссолини по вопросу венгерских притязаний к Чехословакии[422]422
  OL. K-64. 1938. 7/a. 819. 1. 1.


[Закрыть] 16 сентября последовало сообщение из Рима: Белград приспосабливается к позиции Италии, и если Венгрия нападет на Чехословакию после Германии, то Югославия никаких мер принимать не будет. Румыния же не пропустит через свою территорию советские войска на помощь Чехословакии, но независимо от этого она последует за Англией. Позиции Японии и США совпадают с точкой зрения Невилла Чемберлена.[423]423
  Ibid. 830. 3. 1.


[Закрыть]

Какую же позицию занимала Великобритания? Еще в конце апреля Мароши прислал в Будапешт шифрограмму, в которой сообщал об англо-французском совещании в британской столице. Оно очень пессимистически оценивало положение Чехословакии, а французский премьер Эдуард Даладье, ссылаясь на необходимость соблюдения договорных обязательств, просил Англию оказать на Прагу самое внушительное давление с целью заставить ее пойти на далекоидущие уступки Германии.[424]424
  Ibid. K-74. 1938. Bejövo. London. 5528/32. 1. 1.


[Закрыть]

Вновь назначенный венгерский посланник в Лондоне Дьёрдь Барца, сориентировавшись в жизни и политике Лондона, сообщил в свой МИД 24 июля, что английские правящие круги как реальные политики «понимают наши тесные политические и экономические связи с единственным великим соседом – Германией».[425]425
  ÚMKL. KŰM. BEO. 72. d. 27(1–87). 27–29. 1.


[Закрыть]

26 августа венгерский временный поверенный Мароши сообщал из Лондона в Будапешт о тех откликах, которые заполняли английскую прессу в течение недели в связи с визитом Хорти в Берлин и, по мнению посланника, в целом подняли престиж Венгрии. Но в газетных статьях высказывались и опасения ввиду вполне вероятной угрозы для венгерской стороны поступиться своей независимой позицией и усилить таким образом Германию.[426]426
  Ibid. 34–37. 1.


[Закрыть] Он же 16 сентября сообщал: определенные круги в Англии хорошо восприняли бы, если бы мы были на стороне Германии.[427]427
  Ibid. 42. 1.


[Закрыть] Позже он внес рекомендации в свой МИД пригласить английского посланника Д. Нокса и разъяснить ему положение и позицию Венгрии. Он также предлагал в Верхнем крае, то есть на территории Словакии и Подкарпатской Руси, «любой ценой и любыми средствами» организовать покушения и создать атмосферу брожения.[428]428
  OL. K-74. 1938. Bejövo. London. 6037/76. 103. 1.


[Закрыть]

С 16 по 20 сентября шел поток демаршей из Будапешта в Лондон и английских ответов на них. В те дни стало ясно, что посредническая миссия Уолтера Ренсимена, английского национал-либерала, бывшего министра торговли Великобритании и в тот период председателя тайного королевского совета, в Праге (находившегося там с начала августа до 16 сентября) между лидерами судетских немцев и чехословацким правительством оказалась безрезультатной. При этом, как видно из его письма Невиллу Чемберлену от 20 сентября (пославшему его в Чехословакию), Ренсимен симпатизировал немецкому национальному меньшинству и пытался склонить правительство Чехословакии принять возраставшие требования сторонников гитлеровцев в этой стране.[429]429
  Документы и материалы кануна второй мировой войны. М., 1948. т. 1. с. 226–228.


[Закрыть] Во время пребывания Ренсимена в Праге представители различных течений автономистов Подкарпатской Руси писали ему меморандумы и добились личной встречи с ним, но она закончилась одним разговором.

16 сентября в Лондоне Барца (по заданию Кани) посетил Кадогана и изложил ему венгерские требования к Чехословакии. Запись этой беседы (и с английской стороны[430]430
  DBFP. Ser. D. Vo1. II. № 7.


[Закрыть]) свидетельствует о том, что в Форин-офис не было единства взглядов на эту проблему, и венгерская сторона окольным путем вручила свой меморандум от 17 сентября прямо Чемберлену.[431]431
  DIMK. II. k. 624. old.


[Закрыть]

Посредник передал венгерской стороне позицию премьер-министра: он полностью симпатизирует Венгрии, и у нее нет причин для беспокойcтва. Чемберлен намерен поддерживать венгерское дело.[432]432
  Ibid.


[Закрыть]

19 сентября Барца в беседе с итальянским послом в столице Англии Дино Гранди еще больше воспрянул духом, когда его собеседник рассуждал так: Чехословакия вынуждена будет уступить англо-французскому давлению, ибо если Советский Союз и окажет помощь, все равно война быстро кончится победой Германии.[433]433
  ÚMKL. KŰM. BEO. 72. d. 65. 1.


[Закрыть]

Вечером следующего дня венгерского посланника принял министр иностранных дел Великобритании лорд Эдвард Галифакс. Дьёрдь Барца изложил все указания Калмана Кани, попытался обосновать их историческими, моральными, правовыми и политическими доводами, делая ударение «на абсолютно официальном характере его сообщения». Галифакс известил Барцу об информированности относительно венгерской позиции и о том, что английское правительство обсуждало венгерские требования также в переговорах с Францией.

Министр заявил: правительство Великобритании понимает заинтересованность руководства Венгрии будущим венгерского меньшинства в Чехословакии и надеется, что оно не будет пока ничего предпринимать для обострения кризиса и успокоится тем, что его позиция принята к сведению и в подходящий момент будет рассмотрена. Эту же мысль изложило английское правительство и в последнем абзаце ответа на венгерский меморандум.[434]434
  DIMK. II. k. 629–630. old.


[Закрыть]

Обладая обширной информацией, полученной от своих дипломатических представителей из многих стран мира, Калман Каня 26 сентября дал указание Дьёрдю Барце не только спросить Эдварда Галифакса, когда можно ожидать решения венгерского национального вопроса в Чехословакии по судетскому образцу, но и обратить его внимание на вторую часть венгерской просьбы. То есть на обеспечение права на самоопределение для словаков и русинов (в расчете на присоединение к Венгрии всей Словакии и Подкарпатской Руси).[435]435
  ÚMKL. KŰM. BEO. 72. d. 65. 1.


[Закрыть]

В середине сентября 1938 года японское правительство решительно заявило о поддержке германской империи. Укреплению положения Германии в значительной мере способствовало заявление США о незаинтересованности в чехословацком вопросе, а сговор Чемберлена с Гитлером оказал решающее влияние на исход событий.[436]436
  OL. K-64. 1938. 7/a. 848. 3. 1.


[Закрыть]

Но главные события осени 1938 года были еще впереди – Мюнхен и Венский арбитраж. И именно в период чехословацкого кризиса происходило охлаждение, даже обострение в германо-венгерских отношениях.

В этих условиях регент Хорти решил написать письмо Гитлеру по проблемам венгерских претензий к Чехословакии и просил поддержать его «в трудные часы». Он подчеркивал, что для окончательного решения проблемы нужно предоставить такие же права и другим национальным меньшинствам в Чехословакии.[437]437
  HMTI. 178. old.; DIMK. II. k. 616–617. old.


[Закрыть]

Гитлер, в свою очередь, считаясь с возможностью применения военной силы в назревшем конфликте, рассчитывал на помощь Венгрии и Польши. 19 сентября Хорти находился в гостях у Геринга, «на охоте на лося». И когда венгерский регент «на охоте» обсуждал данный вопрос с Герингом, он тут же написал письмо фюреру, в котором просил вновь принять премьера Имреди. Геринг по телефону прочитал Гитлеру письмо Хорти. Фюрер немедленно послал самолет за руководителями венгерского правительства. Согласование венгерской и германской точек зрения стало предметом очередной встречи Гитлера, Имреди и Кани 20 сентября 1938 года в Оберзальцберге возле Берхтесгадена.