Текст книги "Испытатели"

Испытатели
Андрей Романов

© Андрей Романов, 2017

ISBN 978-5-4485-4334-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Поезд остановился на станции «Караганда». Несмотря на лето, в купе был всего один пассажир. Недавно окончивший училище ПВО лейтенант Сидоркин следовал в часть назначения. Двое суток пути его утомили. Единственным развлечением, которое он себе придумал, были мечты о службе. Молодой, все знающий лейтенант, представлял, как его встретят на перроне, посадят в армейский УАЗик и повезут в засекреченную часть. Ведь его место службы – испытательный полигон ПВО. По рассказам офицера, производившего отбор на полигон, все здесь самое передовое: новейшая техника – цвет нашей военной науки, широкие бетонные дороги… На площадки – там, где проводятся испытания, возят Икарусы. Обеспечение изумительное. Озеро, рыбалка, охота…

Дверь купе с шумом отворилась. На пороге стоял молодой лейтенант в летной форме. Увидев лейтенанта с артиллерийскими петлицами, улыбнулся.

– Здоров! Пехота!

– Я не пехота, – возмутился Сидоркин.

– Раз не плаваешь и не летаешь, значит, пехота, – безапелляционно заявил лейтенант от авиации.

– Я офицер ПВО! – с пафосом ответил Сидоркин.

– ПВО – «Подожди Выполнять, Отменят» или «Потешные Войска». Слышали. С этим разберемся попозже, а сейчас давай знакомиться. Вихров Семен.

– Сидоркин Алексей, – пробурчал лейтенант ПВО. Не понравился ему этот нагловатый летчик. Но, попутчиков не выбирают. Придется сутки терпеть этого соседа.

Лейтенант Вихров по жизни был непоседа. Скучать он не привык. Поэтому, раскидав два чемодана и дорожную сумку по полкам, начал непринужденный разговор.

– Куда едем?

Сидоркин был проинструктирован о сохранении военной тайны и вопрос ему не понравился. Не провокатор ли? – подумал он. С другой стороны – это обычный вопрос, который задают в поездах. Поэтому решил ответить.

– До станции «Колючкино».

– На полигон? Я тоже туда, – радостно заявил Вихров.

Или провокатор, или ненормальный, решил Сидоркин. Надо бы с ним держать ухо востро.

Тем временем Вихров достал из дорожной сумки бутылку водки, закуску и стал нарезать колбасу толстыми ломтями.

– Что-то ты мрачный какой-то? Не заболел? – не унимался летчик. – Хватай стакан, и выпьем за знакомство.

Враг не должен понять, что его замыслы раскрыты, – подумал Сидоркин. – Сейчас он увидит, как умеют пить офицеры ПВО.

Новые знакомые дружно осушили стаканы, и Семен налил по новой.

– Между первой и второй пуля не должна пролететь, – заявил Вихров и сразу выпил.

Лейтенанты допили бутылку и завели обычный для молодых людей разговор о доме, о друзьях и девушках. Так как они только что закончили военные училища, то разговор постепенно перешел на военную тему. Каждый начал хвалить свой род войск. В столь сложном вопросе разобраться без бутылки было просто невозможно. Поэтому из недр дорожной сумки появилась очередная поллитровка. После первого стакана летчик стал ладошкой выписывать фигуры высшего пилотажа, а ПВОшник старательно пытался сбить этот импровизированный истребитель своей ладошкой, изображающей ракету. Делали они это с азартом и вдохновением. Каждый пируэт комментировали и яростно спорили, не переставая поддерживать свои комментарии техническими терминами, смысл которых сами не всегда понимали. После очередного пикирования «истребитель» резко взмыл вверх и назад, а «ракета» не уследив, за столь виртуозным исполнением фигуры высшего пилотажа, врезалась в стол. Удар был настолько сильным, что Сидоркин застонал от боли, вскочил и начал с ожесточением трясти рукой. Через несколько секунд он зажал ушибленные пальцы под мышкой, сел на свое место и процедил сквозь зубы: “ Наливай».

– Вот так мы делаем противоракетный маневр, – авторитетно заявил Семен. Он был доволен выигранным поединком. Победа была наглядной и убедительной.

На это Сидоркин ничего не ответил, а молча поднес стакан ко рту.

– За содружество родов войск! – поднял свой стакан Вихров, решивший смягчить горечь поражения своего нового товарища. – Извини, но у нас, летчиков, режим. Будем укладываться спать.

Через пять минут оба лейтенанта спали, как младенцы. Вихрову снился сон, что он сидит за штурвалом реактивного истребителя и выполняет фигуры высшего пилотажа, и все у него получается.

Сидоркину снился кошмар. Он сидит за пультом, слышит команду: «Пуск». Жмет кнопку, но ничего не происходит. Жмет опять, но вместо гула стартующей ракеты слышит голос преподавателя: «Сидоркин! Почему не пришли на зачет по теории электро-радио-цепей?»

Утром поезд прибыл на станцию «Колючкино». Никто молодых лейтенантов не встречал. На автобусной остановке пожилая тетка объяснила, что здесь ходит всего один автобус по одному маршруту. Конечная остановка и будет у КПП их места назначения.

В отделе кадров лейтенантам выдали предписания, и каждый отправился в свою часть. Летчик на аэродром, который был не далеко от города, а лейтенант ПВО на дальнюю площадку, до которой ехать два часа.

Глава 2

Сидоркин сидел на заднем сиденье ПАЗика и периодически подлетал к потолку. Предсказать, когда автобус провалится в очередную яму, не представлялось возможным. Вообще создавалось ощущение, что дороги, как таковой нет. Сплошная яма. Хотя с другой стороны, если бы это была сплошная яма, то автобус ехал бы ровно, без подскоков.

Через два часа автобус благополучно прибыл в часть. Пока Сидоркин выносил свои чемоданы, все пассажиры разошлись. Спросить, где находится штаб, было некого. Лейтенант пять минут озирался по сторонам, пока на его счастье мимо него не прошел прапорщик.

– Товарищ прапорщик, не подскажете, как пройти в штаб?

– Только прибыли? – пожилой прапорщик остановился и с любопытством посмотрел на лейтенанта. – Тридцать метров вперед пройдете и увидите красное двухэтажное здание. Это и будет штаб.

Лейтенант поблагодарил за информацию, подхватил чемоданы и начал шагами отмерять тридцать метров. Часть располагалась в голой степи, где до самого горизонта не было видно ни одного деревца. В самой части деревьев было много. Справа и слева от дороги, по которой шел лейтенант, зеленели аллеи. Деревья были посажены так плотно, что пройти между ними было невозможно. Через тридцать метров деревья прервались. Слева и справа показались одинаковые двухэтажные здания красного цвета. Сидоркин решил, что «дело его правое» и свернул направо. Войдя в единственный подъезд, лейтенант оказался в длинном коридоре. Прямо перед ним находилась дверь с табличкой «Начальник штаба». Сидоркин постучал и вошел в кабинет. В небольшом помещении, вдоль стены стояли шкаф и диван. В центре комнаты находился стол, за которым сидел майор. Его лоб избороздили морщины, а голова была усеяна сединами. Майор молча посмотрел на вошедшего.

– Товарищ майор! Лейтенант Сидоркин для дальнейшего прохождения службы прибыл! – четко отрапортовал лейтенант.

– Вижу, что прибыл, – озадачено сказал майор. Некоторое время, он молча смотрел на лейтенанта, потом в его глазах загорелись веселые искорки. – Как учился, лейтенант?

– Хорошо.

– Сейчас мы это проверим.

Майор достал из-под стола бутылку с прозрачной жидкостью. Наполнил из нее граненый стакан на половину, в кружку налил из чайника воды. Все это пододвинул Сидоркину.

– Это называется тестом офицера ПВО. Пей!

Сидоркин взял стакан. Он заготовил уже речь о том, что первую не закусывает. Пусть знают, что лейтенанты тоже в этой жизни кое-что видели. Сделал выдох, и смело опрокинул содержимое стакана вовнутрь. В следующую секунду у него перехватило дыхание, а из глаз потекли слезы. Лейтенант с ужасом понял, что выпил чистый спирт. Майор выскочил из-за стола и поднес ко рту лейтенанта кружку с водой.

– Молодо-зелено. Кто же так спирт пьет? – он взял стакан и заново наполнил. – Вода – спирт – вода. Вот правило употребления этого напитка. Показываю.

Майор отпил из кружки воды, одним глотком осушил стакан со спиртом и опять запил водой.

– Понял?

– Понял, – Сидоркин уже оправился от потрясения.

– Тогда повторим, – стакан опять наполнился спиртом.

– Может не надо? – побледневший Сидоркин с ужасом посмотрел на стакан.

– Ты офицер ПВО?

– Да, – вяло промямлил лейтенант.

– Начинай! Как говорил Суворов, тяжело в учении, легко в бою.

Сидоркин взял стакан, кружку, тяжело вздохнул и выпил по методу показанным майором.

– Вот теперь ты готов к службе, – радостно заявил майор. – Кстати, что ты хотел?

– Сдать предписание и получить назначение на должность.

– Так это не ко мне. Штаб находится в здании напротив.

– А, почему у вас висит табличка «Начальник штаба»?

– Это я недавно дверь новую поставил. Табличку поленился снять.

– И, что мне теперь делать? – Сидоркин посмотрел на дверь, которая начала расплываться и двоиться.

– Каждый сам творец своей судьбы, – философски заметил майор.

– Пойду, доложусь, – решил лейтенант.

Майор понимающе закивал головой, одобряя служебное рвение молодого лейтенанта. Так и надо начинать свою службу – с марша сразу в бой.

Лейтенант двинулся в сторону двери. Перед ним их оказалось две. Сидоркин по обыкновению выбрал правую и опять не угадал. Врезавшись в стену, лейтенант на секунду замер и плашмя упал на спину.

Майор некоторое время смотрел на неподвижное тело. Признаков жизни лейтенант не подавал.

– Эх, молодежь, – вздохнул майор. Он подхватил лейтенанта и перетащил на диван. – Сегодня ты уже никуда не пойдешь. Завтра, на свежую голову и представишься. Правда, голова, наверное, будет раскалываться.

Алексей проснулся от того, что услышал волчий вой. Открыл глаза и огляделся. Он лежал на диване в незнакомой комнате. За столом сидел майор и пил чай. Лицо майора почему-то показалось знакомым. Где-то я его уже видел, – подумал Сидоркин.

– Очухался? – майор весело посмотрел на лейтенанта. – Садись чай пить.

– Мне послышался волчий вой, – то ли спросил, то ли утвердительно сказал Алексей.

– Это Маугли.

– Кто? Кто?

– Маугли, – лицо майора было серьезным. – Одного офицера так прозвали.

– За что? – Сидоркин уже полностью проснулся, вспомнил все, что с ним произошло, и теперь ожидал очередного розыгрыша.

– Не за что, а почему, – майор налил в кружку чая и пододвинул Алексею. – Служил он на Дальнем Востоке. Был заядлым охотником. Однажды подобрал в тайге волчонка. Выходил его и приручил. Через некоторое время вырос щенок в здоровенного, страшного на вид волчару, но по характеру он был тихий и ласковый. Конечно, всех собак и кошек в части он разогнал, но на людей никогда не бросался. Все дети любили с ним играться. Был волк им и охранником и нянькой.

Однажды в часть приехали новые офицеры. Кто из академии, кто из других частей перевелись. Все семейные, с малыми детками.

Часть в лесу стояла. Детского садика не было. Жены офицеров по очереди сидели со всей детворой.

В тот день две мамаши, из вновь прибывших с детками нянчились. Устали немного, сели в домике чай пить. Вдруг, слышат, ребенок заплакал. Одна из мамаш выбежала на крылечко, и видит, что вокруг песочницы ходит здоровенный волк. На его спине сидят три пацана от трех до пяти лет. Ее двухлетняя дочка сидит на земле и горько плачет. А трехлетний сынишка ее подруги держит волка за хвост и пытается его остановить.

Вбежала мамаша на кухню и кричит своей подруге: «Там волк детей похитил».

Выбежали женщины на крылечко, охотничье ружье прихватили. У обеих волосы дыбом встали от увиденного. Лежит здоровенный волчара на пузе, а пятеро карапузов схватили его, кто за лапу, кто за хвост и тащат каждый в свою сторону.

Одна из мамаш завизжала. Волк испугался, стряхнул с себя детишек и бросился наутек.

Вторая мамаша пальнула по нему из ружья.

С тех пор Маугли, в день гибели своего любимца, поет «песнь печали».

Майор посмотрел на лейтенанта, который начал всхлипывать и тереть глаза.

– Ты чего?

– Волка жалко, – захлебываясь слезами, пробормотал Сидоркин.

Майор достал из-под стола бутылку, наполнил два стакана.

– За упокой души доброго волчары.

За окном опять послышался скорбный волчий вой.

Глава 3

Лейтенант Вихров прибыл в часть без происшествий. Правда, в его форме произошли маленькие изменения. Вместо эмблемы летного состава, на петлице красовалась эмблема техника.

Его новый начальник – подполковник Кириллов повел лейтенанта на аэродром, познакомить с людьми и техникой. Рядом с одним из ангаров стоял новейший истребитель – гроза врагов и гордость авиации.

– Знакомьтесь лейтенант, прапорщик Ботов Николай Петрович, – представил начальник пожилого мужчину. – Светлая голова и золотые руки. По любым вопросам обращайся к нему.

Прапорщик с любопытством посмотрел на молодого офицера.

– Петрович, покажи лейтенанту, чем он будет заниматься, – Кириллов пожелал Вихрову удачи и пошел в ангар.

– Вот, лейтенант, перед тобой наше дитя. Новейшая модель, которую нам с тобой предстоит лелеять и холить.

– А, можно мне посидеть в кабине пилота? – у лейтенанта по телу побежали мурашки от необузданного желания прикоснуться к боевой технике.

– Можешь даже порулить, – милостиво разрешил Петрович. Ему некогда было нянчиться с молодым лейтенантом. – Он не заправлен и не заряжен. Так что, летай.

Вихров быстро взобрался по стремянке в кабину пилота и с большим удовольствием сел в кресло. С минуту он наслаждался новыми ощущениями, вдыхая запахи кабины и чувствуя гордость от своего причастия к этому великому таинству. Здесь пахло мужеством, уверенностью и жаждой действий. Лейтенант пристегнулся ремнями и взялся за ручку управления. Закрыв глаза, начал «набирать высоту». «Покачал» крыльями, элегантно сделал «бочку», «взвился вверх» и перешел в «пике». «Падение» затянулось, и лейтенант понял, что единственный выход – катапультироваться. Он схватился за ручки катапульты и потянул на себя.

От сильного толчка Вихров из мира грез вернулся в реальность. Перед глазами все мелькало, в голове стоял противный гул. Он чувствовал, что летит, но не понимал, куда и зачем. Послышался хлопок над головой и лейтенант повис над аэродромом. Ощущение плавного парения привело Вихрова в чувство восторга. Он был на седьмом небе от счастья. Переполнявшие его чувства рвались наружу. Хотелось кричать и петь. Как прекрасна жизнь, – подумал Вихров.

Но, жизнь, как известно, идет черно-белыми полосами. Только что была белая, а вот, уже подоспела черная. От чего зависит частота и ширина полос, никто не знает. Вихров не стал задумываться над этим философским вопросом, так как земля приближалась катастрофически быстро.

Мимолетного взгляда вниз было достаточно, чтобы понять – пошла черная полоса.

Из ангара выбежала толпа людей. Все стояли, задрав головы вверх, и смотрели на снижающегося горе-парашютиста. Среди зрителей отчетливо выделялась фигура подполковника Кириллова.

Вихрову захотелось остаться в небесах. Висеть бы здесь и никогда не касаться земли, где его в лучшем случае ждала плаха. К сожалению, земного притяжения никто не отменял. Поэтому, едва коснувшись земли, лейтенант увидел перед собой перекошенное от переизбытка чувств лицо подполковника Кириллова.

– Ты… Да я тебя… Ууу, – подполковник силился выдавить из себя всю ярость, которая его охватила, но из груди вырывались только нечленораздельные звуки. В горле стоял ком, который перекрыл ему кислород. Он схватился за сердце и стал глубоко дышать. На выдохе явственно слышались хрипы.

– Где он? Кто это сделал? – кричал подбежавший лысоватый мужичок в сером костюме и с таким же серым галстуком. Его вспотевшая лысина отражала солнечные зайчики, которые били в глаза присутствующим. За эту особенность лысины, сотрудники между собой называли его «Солнечный наш».

– Товарищ Главный конструктор, – заикаясь, обратился Кириллов к лысоватому, – это лейтенант Вихров…

– Как же ты решился? – не унимался мужичок.

– Он только прибыл, – попытался защитить своего подчиненного подполковник.

– Только прибыл и сразу в бой! Орел!

– Он не знал… – промямлил Кириллов.

– Сергей Сергеевич, – обратился тот, кого назвали Главным конструктором, к худому высокому мужчине, – готовьте представление к ордену и премию.

Главный конструктор обнял ошарашенного лейтенанта и расцеловал.

– Дорогой ты мой! Полгода не могу найти добровольца на испытание катапульты. Уникальные возможности – катапультирование с земли, а добровольца нет. – У старичка от душевного волнения из глаз потекли слезы. – Через час жду у себя с подробным отчетом.

Толпа постепенно стала рассасываться. Возле самолета остались трое. Кириллов хмуро смотрел на лейтенанта и Петровича. Вихров стоял, потупившись, и разглядывал носки своих туфель. Петрович озадачено смотрел на лежащий рядом парашют и тер мочку уха.

– Петрович, ты куда смотрел? – выхлестнул, наконец, накопившиеся эмоции Кириллов.

– Куда? Ясное дело куда. Сами же говорили, чтобы аккумуляторы проверил.

– Молодой лейтенант важнее всех дел. У нас люди на первом месте. Ты должен был глаз с него не спускать. Разве не знаешь, что техника в руках дикаря – это кусок металла?

– А мне, что теперь делать? – подал голос Вихров.

– Пиши отчет о проведенной испытательной работе, – уже более спокойным голосом сказал Кириллов. – И не забудь упомянуть о руководящей роли партии и начальника.

– Как бы не запорол столь ответственный документ, – засомневался Петрович.

– Ты чего это засуетился? – удивился подполковник.

– Пора реабилитироваться. После последних посиделок командир на нас косо смотрит.

– Не обобщай. Меня он не застал вместе с вами. То есть я хотел сказать… Лейтенант иди, собери парашют. Отчет Петрович напишет.

Через час отчет на пяти листах был написан. Кириллов с Петровичем решили не бросать лейтенанта в столь трудный час, и пошли к Главному конструктору вместе с ним. Решалась не только судьба их сослуживца, но и судьба возможных поощрений всех присутствующих. Волей случая молодой лейтенант высоко взлетел в прямом и переносном смысле. Задача старших и опытных товарищей состояла в том, чтобы не дать столь удивительному взлету закончиться падением.

Глава 4

Сидоркин сидел в комнате дежурного по объекту. Его поставили в наряд стажером. До самостоятельного несения службы, он должен был изучить инструкции и на практике усвоить – что такое несение службы на объекте. Дежурный, обрадованный таким «подкреплением», прочитал короткую лекцию о том, что, только ощутив на плечах тяжесть ответственности за порученное дело, появляется ответственное отношение к этому самому делу. Предупредил, чтобы его до смены не будили, и отправился в соседнюю комнату спать.

Через час чтения документации Алексея потянуло в сон. Вообще большинство инструкций вызывают именно такую реакцию. Но заснуть ему не удалось. Коварные мухи, которых здесь было в изобилии, все время норовили сесть на нос или губы. Сначала, Алексей пытался их отгонять, не открывая глаз, но вскоре понял, что это бесполезное занятие. Мухи с упорством фанатиков атаковали его снова и снова. Этого противоборства он не выдержал и открыл глаза. Надо было наказать агрессоров. На столе лежало приспособление, называемое «мухобойкой» – палочка толщиной с палец, к которой проволокой прикручен кусок черной резины. Алексей видел, как дежурный ловко действовал этим орудием убийства. Особый шик был, когда муху сбивали на лету.

Сбивать летающие объекты – это его профессия, подумал Алексей. Поэтому он с азартом начал гоняться за мухами, беспрерывно махая мухобойкой. Но, видимо переоценил свои силы. За десять минут, весь вспотев, он не поразил ни одной цели. Пришлось сделать перерыв и обдумать создавшуюся ситуацию. От простого к сложному – вот гениальный рецепт на все случаи жизни. Придя к такому выводу, Алексей начал бить мух, которые сидели на стенах. Процесс пошел лучше. Через пятнадцать минут, полсотни крылатых агрессоров, отправились в мир иной.

Столь увлекательный процесс, прервал солдат, который принес обед. Алексей взял алюминиевую ложку, зачерпнул из тарелки, но до рта донести не успел. Наглая муха уселась на дымящуюся кашу. Пришлось левой рукой, в которой был зажат хлеб, отгонять непрошенного гостя. Муха отлетела в сторону, но как только Алексей поднес ложку ко рту, снова уселась на прежнее место. Несколько минут длилось это единоборство, пока, доведенный до бешенства лейтенант не придумал тактику. Набрав в ложку кашу, левой рукой, вооруженной мухобойкой начинал махать. Пока муха отлетала, делала разворот и выходила на «боевой курс», быстро отправлял ложку в рот. Медленно, но уверенно с кашей было покончено. От компота пришлось отказаться. Пока управлялся с кашей, несколько мух успело покончить жизнь самоубийством в стакане. Сладкая смерть, – констатировал Алексей и закрыл глаза. После стольких трудов, его опять потянуло в сон.

Офицеры отдела, в который назначили лейтенанта Сидоркина, стояли возле пусковой установки в ожидании начальника. Через полчаса объект их ожидания появился в пределах прямой видимости.

– Мюнхгаузен не в духе, – сообщил старший лейтенант Стогов. Он держал руку козырьком, защищая глаза от солнца, и неотрывно смотрел на приближающегося начальника.

– Почему Мюнхгаузен? – поинтересовался Сидоркин.

– Много лет назад, тогда еще капитан Буров, забыл снять маскировочную сетку с ракеты. Ракету подняли, чтобы провести какие-то проверки. Буров увидел, что сетку начало рвать, и полез ее снимать. Сел верхом на ракету, которая по непонятным причинам, через минуту стартанула.

– Шутишь? – не поверил Сидоркин. – Как же он жив остался?

– Как видишь, живой. Только нервный после этого стал. Все близко к сердцу принимает. А эту историю рассказали офицеры, которые с Буровым служили. Они же и прозвали его Мюнхгаузеном.

Подполковник Буров приближался быстрым шагом, сильно размахивал руками, и что-то бормотал. Когда он подошел ближе, то все услышали его возмущенный голос. Буров разговаривал сам с собой и никого вокруг не замечал.

– Неисправности им подавай! Рожу я им их, что ли? Или «дежурную лампочку» завести? – подполковник уставился на пусковую установку. Открыл бортовой люк, из которого достал кувалду. Размахнулся и сильно ударил по дверце люка. – На то мы и испытатели, чтобы испытывать.

Через пять минут он устал. Опустился на землю и… заснул. Офицеры аккуратно подняли своего начальника и отнесли в помещение.

– Что это за «дежурная лампочка»? – поинтересовался Сидоркин, когда все вышли из помещения.

– Время от времени, вышестоящие начальники требуют, чтобы мы писали обо всех неисправностях, которые возникают в процессе работ, – с удовольствием стал пояснять Стогов. – Если неисправностей много – значит, много работали и качественно. Если неисправностей мало, то начальство начинает хмурить брови и учинять разнос. Бурову, видимо сегодня досталось именно за это. Так вот, один офицер, придумал «дежурную лампочку». За час или полчаса до пуска, вынимал из блока одну лампу и на ее место ставил неисправную. За десять минут до пуска «исправлял» неисправность. За это получал благодарности и ставился долгое время всем в пример.

– Как же об этом узнали?

– Однажды он перепутал и вместо нужной лампы вставил лампу не того типа. Работы сорвались. О последствиях можешь догадаться сам.

Мимо проходило отделение солдат. На плече у одного из них лежал черенок от лопаты, к концу которого был прикреплен большой кусок резины черного цвета.

– Что это солдат несет на плече? – полюбопытствовал Сидоркин.

– Предмет первой необходимости, – усмехнулся Стогов.

– Не понял?

– Когда-то здесь была эпидемия, уже не помню чего. Так медики определили, что ее переносчиками являются мухи. С тех пор, каждый солдат, обязан носить с собой мухобойку. Даже план был – сколько мух каждый должен был убить за день.

– Каких же размеров должна быть муха, чтобы для нее изготовили такую «пушку»? – удивился Сидоркин.

– Размеры мухи здесь ни при чем, – рассмеялся Стогов. – Рядовой Буря отличается феноменальной рассеянностью. Он все время терял свою мухобойку. Сержанту это надоело. После чего и родился этот шедевр.

Сидоркин шел по пыльной степи и размышлял о новом месте своей службы. Как много надо знать и уметь, чтобы стать хорошим профессионалом. Он понял, что училищных знаний ему явно будет маловато. Но, неистребимое желание стать настоящим испытателем у него только укрепилось.