Текст книги "Морской сборник 1905. Цусимское сражение по японским источникам"

В виду Балтийской эскадры

Корейский пролив и путь русской эскадры

Когда наступило и прошло 12 мая, а затем настало 13 число и день прошёл без появления боевых судов адмирала Рожественского, то японцы, дожидавшиеся их у Цусимы, начали уже действительно беспокоиться, полагая, что русская эскадра ушла куда-нибудь в другое место. Но вот в 5 часов утра 14 мая одно из большого числа сторожевых судов, расставленных в разных местах южнее Цусимы, дало знать по беспроволочному телеграфу, что «неприятельская эскадра показалась в квадрате 203 и, по-видимому, направляется в Восточный проход». Чтобы понять значение этого извещения, необходимо заметить, что море между островом Квельпарт и Владивостоком было японцами разделено на квадраты, подобно разделениям шахматной доски, и каждый квадрат на карте имел присвоенный ему номер, так что когда число «203» достигло штаба адмирала Того на рассвете 14 мая, то карты на его столах с точностью указали ему место, где появилась русская эскадра.

Здесь, кстати, стоит указать на случайное совпадение обстоятельств, имевших символическое предзнаменование для японцев в значении для них числа «203». Высокая гора в 203 метра играла большую роль в судьбе Порт-Артура, так как со взятием её у русских пала и вся неприступная их твердыня; в настоящем же случае квадрат 203 предсказывал японцам успех в морском сражении при Цусиме. Слова телеграммы «Восточный проход» означали, что русская эскадра оставляет Цусиму в левой стороне; всё водное пространство между Кореей и западным побережьем Японии разделяется Цусимой пополам, через что образуются два прохода, или пролива, – Восточный и Западный. Какие же это суда показались в квадрате 203? Утро было пасмурное, и трудно было определить их истинный характер: были ли это главные силы адмирала Рожественского или его второстепенные суда, посланные этим проходом для отвлечения внимания японцев от других проливов, куда, может быть, пошли броненосцы и бронированные крейсера? Этот вопрос был снят окончательно только около полудня, когда адмиралу Того стало известно, что обе Балтийские эскадры в полном своём боевом составе уже входили в Восточный проход Цусимского пролива и что всякое сомнение относительно какой-нибудь диверсии с их стороны могло уже считаться исчезнувшим. Сам состав русской эскадры нам известен: она состояла из 14 броненосных судов, тогда как у японцев было 12 таких судов; помимо этого, русские имели ещё 6 бронепалубных крейсеров против 16 японских. Эти крейсера, конечно же, не могли считаться существенно необходимыми для успеха боя, где главным образом состязаются между собой лишь одни броненосные суда.

Артиллерия обоих противников состояла из следующего числа орудий:

Численное превосходство в вооружении было, таким образом, на стороне японцев, хотя по числу тяжёлых орудий русская эскадра была значительно сильнее японского флота, потому что она имела 45 орудий 9-, 10– и 12-дюймового калибра против таких же 17 японских орудий. Если бы адмирал Рожественский имел возможность сам определить расстояние, с которого нужно было повести бой, то он, конечно, избрал бы более далёкое, дабы быть в состоянии успешно использовать силу своей тяжёлой артиллерии; такова, по крайней мере, была программа соотечественников русского адмирала в самой России, но ведь для того, чтобы иметь право выбирать дистанцию боя, надо было, чтобы суда могли маневрировать с гораздо большей скоростью, чем корабли противника, но на это адмирал Рожественский не был вправе рассчитывать. В отношении скорости хода суда его эскадры можно бы разделить на нижеследующие три категории:

1. пять новых и сильных броненосцев, способных развивать скорость от 16 до 17 узлов;

2. группа в шесть бронепалубных крейсеров («Аврора», «Олег», «Изумруд», «Жемчуг», «Светлана» и «Алмаз») со скоростью от 17,5 до 18 узлов;

3. отряд, состоящий из трёх броненосцев старого типа, трёх броненосцев береговой обороны и трёх бронированных крейсеров, которых скорость в общем приравнивалась к ходу броненосца «Император Николай I», то есть 13 узлов.

Имея такую разнокалиберную эскадру, русский адмирал должен бы был для успешного достижения Владивостока свои лучшие пять броненосцев направить Цусимским проливом, а эскадру тихоходов из старых броненосцев, броненосцев береговой обороны и бронированных крейсеров – Сан-гарским проливом, и, наконец, шесть быстроходных крейсеров послать Лаперузовым проливом. Этим способом адмиралу удалось бы, пожалуй, большую часть своей эскадры довести до Владивостока. Соединить же две цели вместе, то есть и поколотить японцев и добраться потом до своей базы, было уже совсем немыслимо. Он держал всю кучу своих разнородных судов сгруппированной вместе и сообразовался со скоростью самого крайнего тихохода, так что и все движения эскадры во время боя совершались не быстрее, чем при 12 узлах.

Броненосец «Князь Суворов»

С другой стороны, боевые суда адмирала Того, 4 броненосца и 8 бронированных крейсеров, могли легко двигаться со скоростью от 16 до 17 узлов и в действительности в течение всего боя маневрировали при 14 и 17 узлах хода. Разница в ходе между 12 и 14 или 15 узлами с первого взгляда не кажется очень значительною, но практическое значение этой разницы становится очевидным, если предположить, что одна эскадра стоит на месте, а другая двигается около неё со скоростью 2 или 3 узла. Вторая эскадра может в таком случае выбирать себе положение и расстояние по отношению к первой ради собственной выгоды.

Броненосец «Микаса»

План действий адмирала Того

Первоначальный план действий адмирала Того распространялся на всё водное пространство между Квельпартом и Владивостоком и требовал 4-дневной операции. Он разделил предстоящее сражение на семь частей, причём о первых двух частях позже не было обнародовано никак сведений, но лишь было сообщено, что они не могли быть осуществлены по причине свежей погоды. Третья часть заключала в себе непосредственный бой между обеими эскадрами в южной части Японского моря; четвертый фазис заключал в себе ночную минную атаку после дневного сражения; затем, пятая часть плана имела в виду собрать после ночной атаки все свои уцелевшие суда и расположить их в линию между островами Мацусима и скалами Лианкур, а оттуда далее к востоку вплоть до японского берега, дабы таким образом заградить русской эскадре путь на север. Что касается шестого и седьмого фазисов общего плана действий, то они не были описаны и не были приведены в исполнение, так как ход событий сделал осуществление их бесполезным. Базой японского флота была бухта Чинтай на Корейском побережье, и бухта эта прикрывалась от глаз проходящих мимо судов островом Каргодо. Адмирал Того имел намерение накануне боя собрать все суда своего флота близ острова Оки, в расстоянии приблизительно 150 миль от Чинтая. Было необходимо, чтобы он своевременно получал все сведения о движениях противника, и с этою целью он расставил целую флотилию разведочных судов с известными интервалами на пути следования русских к острову Цусима; разведчикам было предписано тотчас по открытии неприятеля приблизиться к нему и беспрерывно телеграфировать своему адмиралу обо всех движениях русских. Это предписание было так тщательно выполняемо, что Того, несмотря на сильную пасмурность, бывшую на море, каждую минуту между 10 и 11 часами утра 14 мая знал, куда и с какою скоростью двигалась русская эскадра и в каком строе она находилась. Что же касается самого адмирала Рожественского, то он по мере своего поступательного движения вверх по Восточному проходу Цусимского пролива видел только появление призраков японских судов по носу справа, а зачем именно они мелькали перед его глазами – он не отдавал себе никакого отчета. У его флота не было никаких форзейлей или разведчиков, а потому он мог судить о месте нахождения японского флота только по случайным появлениям японских разведчиков, которые показывались в проблесках по временам очищавшегося тумана; ввиду этого было естественно, что он мог ожидать неприятеля с северо-востока. Он все время чувствовал, что находится под наблюдением неприятельских разведчиков, потому что уже с 5 часов утра расстройство его телеграфических индукторов говорило ему, что японцы о нём переговариваются. Тем не менее разведчики ничем не выдавали близости главных сил адмирала Того – напротив, все стремилось к подтверждению слуха, полученного адмиралом Рожественским еще во время его пребывания в индо-китайских водах, а именно, что японцы будто разделили свои силы на части, причем главная часть их заняла Сангарский и Лаперузов проливы, и весьма небольшой отряд остался сторожить Цусимский проход. Все те суда, которые он видел на горизонте в тумане, представляли собой второстепенную силу. В числе этих судов находился, между прочим, и устаревший броненосец Chin-Yen, существующий уже 21 год и взятый у китайцев в 1895 году; ход его не превышал 12,5 узлов. Этот Chin-Yen когда-то причинял японцам большие затруднения, когда в этом флоте существовал только один бронированный крейсер, но теперь он уже не мог сражаться наряду с новейшими боевыми судами. Того сделал бы большую ошибку, если бы он поместил Chin-Yen в строй с современными судами: это походило бы на то, что сделал адмирал Рожественский, когда пошел в бой с современными броненосцами вроде «Бородино», имея у себя под боком такие суда, как «Император Николай I», «Дмитрий Донской» и «Владимир Мономах». Одну полезную службу мог еще выполнить старый Chin-Yen – держаться в море на траверзе бронепалубных крейсеров и обстреливать неприятельскую эскадру из своих 12-дюймовых Крупповских орудий, подтверждая таким образом мнение адмирала Рожественского, что он имеет дело лишь со второстепенными крейсерами. Согласуясь с этим воззрением, адмирал Рожественский построил свою эскадру в тот ошибочный ордер, каким он шел навстречу неожиданно появившемуся с левой стороны противнику. Эскадра, как уже известно, была построена в две параллельные кильватерные колонны, причем правая, или восточная, заключала в себе четыре наиболее сильных броненосца: «Князь Суворов», «Император Александр III», «Орёл» и «Бородино», между тем как левая, или западная, колонна состояла из четырех сплоченных отрядов. Впереди шел «Ослябя», за ним «Сисой Великий», потом «Наварин» и «Адмирал Нахимов», то есть один первоклассный броненосец, два броненосца II класса и один бронированный крейсер; второй отряд состоял из броненосца «Император Николай I» и трех броненосцев береговой обороны; третий отряд держался уже далеко позади, он был составлен из крейсеров «Олег», «Аврора», «Светлана» и «Алмаз»; и, наконец, четвертый отряд, имевший впереди бронированный крейсер «Дмитрий Донской», а за ним «Владимир Мономах» и шесть пароходов специальной службы с одним вспомогательным крейсером. Адмирал Рожественский таким образом отчасти соблюдал принцип усиления оконечностей строя кильватерных колонн. Быстроходные крейсеры «Изумруд» и «Жемчуг» в качестве разведчиков держались между обеими колоннами.

В то же время флот адмирала Того, за исключением нескольких разведочных судов, весь сгруппировался у северной оконечности острова Оки. Японский адмирал был теперь уже хорошо осведомлен насчет расположения неприятельских судов и видел, что русские ожидали нападения с востока; ввиду этого он решил атаковать их с запада. Его главные боевые силы были разделены на две эскадры, из которых в первую вошли четыре броненосца с бронированными крейсерами Nisshin и Kasuga, а во вторую – шесть бронированных крейсеров. Броневая защита Nisshin и Kasuga была настолько сильна, что эти крейсера могли вполне сражаться наряду с броненосцами. Обе поименованные здесь эскадры должны были действовать против головных частей неприятельских колонн, тогда как все бронепалубные крейсера предназначались для атаки более слабых судов с юга, так что сражение состоялось из двух, совершенно отличных одно от другого, действий в северной и в южной части района боя.

Главный бой

Прежде чем разделить свой флот на части для двойного действия против неприятеля, адмирал Того поднял сигнал, напоминавший участникам, что «судьба империи находится в зависимости от исхода предстоящего сражения. Пусть каждый приложит свое наибольшее рвение для достижения успеха». Затем он повел свою главную боевую силу в юго-западном направлении, продолжая идти таким образом, пока не очутился слева впереди неприятеля и уже тогда в удобный для себя момент вдруг повернул на NO, перестроив обе эскадры в одну кильватерную колонну, и пошел на пересечку курса русской эскадры под углом 45°, чтобы осыпать головные ее корабли сильным сосредоточенным огнем. Сперва он обстрелял передовой отряд, ведомый броненосцем «Ослябя», а потом отряд самого адмирала Рожественского – «Князь Суворов» и следующие за ним броненосцы.

Схема I

Адмирал Того двигался со скоростью 15 узлов, а русские – 12 узлов. Дул довольно сильный ветер от SW, и волнение было очень велико, так что артиллерийский огонь встречал большие затруднения. Русские, внезапно завидев Того, направлявшегося к ним с W, несколько уклонили свой курс вправо как бы для того, чтобы идти параллельно его судам и не давать японцам возможности пересекать их курса, но этот маневр не мог быть успешно выполнен без значительного увлечения скорости, потому что если бы броненосец «Суворов» и его задние мателоты прибавили ходу, то они сразу отдалились бы от «Осляби» и его последователей, которые, в сущности, не могли давать большего хода. Русские открыли огонь в 2 часа 08 минут пополудни с дальности от 9 000 до 10 000 метров (50 кабельтовых); они хотели вполне использовать огонь своих крупных орудий, но японцы не отвечали им до тех пор, пока разделявшее их расстояние не уменьшилось до 6 000 метров (30 кабельтовых). Эта тактика была новизной у Того, так как он никогда раньше не стрелял иначе, как с далекого расстояния, ибо ему всегда строго предписывалось беречь свои суда и не подвергать их большому риску, чтобы не уменьшать без особенной нужды и без того слабого флота. Теперь же, когда флот этот находился в соприкосновении с последними силами России, собравшимися в водах Дальнего Востока, настал момент, когда можно было ничего более не щадить, лишь бы нанести наиболее разрушительный удар противнику.

В самом начале боя выяснилось, что русские комендоры были очень плохо обучены. При внимательном наблюдении оказалось, что вначале на каждый русский меткий выстрел приходилось уже три японских попадания, а позже отношение это стало еще разительнее, когда оно соответствовало 1 к 4. Японские матросы, по свидетельству английского корреспондента, действовали все время с большим хладнокровием и нисколько не разгорячались от работы, так что почти никто не подходил к ведрам с питьевой водой, расставленным вблизи их в различных местах на палубе.

Схема II

Все чины японского флота были вполне убеждены, чтобы одержать победу над противником, и их энтузиазм, по словам того же английского корреспондента, более всего возбуждался искусством их адмирала, который так умело привел свою эскадру по невидимой цели прямо в должный момент к месту встречи с неприятелем. Особенно восхищались этим японские матросы.

По мере того как флот адмирала Того подходил к русской эскадре и прорезал ей курс перед носом, тактика его становилась столь блестящей, как и артиллерия его оказалась действенной. В то время как японцы сосредоточивали свой огонь на «Ослябе» и «Князе Суворове», бывших головными обеих колонн, суда, следовавшие за ними, были не в состоянии наводить своих орудий на японцев. При этих обстоятельствах «Ослябя» и «Князь Суворов» попали под такой жестокий огонь, что оба вскоре были объяты пламенем и принуждены были покинуть свои места в боевой линии, а вследствие этого и все прочие суда эскадры обязаны были переменить свой строй.

Схема III

Левая кильватерная колонна, ведомая «Ослябей», имела теперь головным броненосец «Сисой Великий» и повернула несколько влево, дабы дать возможность отряду «Императора Николая I» своими орудиями обстреливать неприятельские корабли, а все прочие отряды пошли немного восточнее, чтобы быть в линии, параллельной японским судам. Этот манёвр оказался, однако, пагубным для русских, так как броненосцы Того имели значительное преимущество в скорости хода, и русские, всё более и более страдая от огня, не только переменили свой курс с восточного на западный, но также окончательно изменили своё построение из строя двух колонн в строй одной кильватерной колонны, причём правая колонна во главе левой и впереди «Сисоя Великого», взяв курс, совершенно противоположный курсу броненосцев Того. Во время этого перестроения броненосец «Император Александр III» получил жестокое повреждение и загорелся; это обстоятельство заставило его покинуть своё место, так что русская эскадра, таким образом, была лишена трёх своих сильнейших кораблей. Тут Того сделал поворот на обратный курс, прибавив ходу, и направился повторить на западе ту же тактику, которою он руководствовался в восточном районе театра действий, то есть пошёл на пересечку курса русских судов наискось их правых скул. Этот манёвр временно поставил его эскадру бронированных крейсеров в линию, перпендикулярную своим же броненосцам, так что образовался как бы строй латинской буквы L, причём броненосцы поражали русских с севера, а бронированные крейсеры – с восточной стороны.

Схема IV

Японцы также имели некоторые повреждения на своих судах: бронированный крейсер Adzuma лишился своего рулевого аппарата и сильно потек, так что должен был скоро покинуть свое место в строю, чтобы в стороне исправить свои повреждения, а на бронированном крейсере Kasuga три 8-дюймовых орудия были выведены из действия. Несмотря на это, сражение было, в сущности, уже выиграно. Достаточно было 40 минут, чтобы уничтожить три русских броненосца и основательно повредить несколько других судов, так что главною заботой русских было, как бы скорее покинуть место боя, так как они уже не могли думать о том, чтобы одержать какую-либо победу.

Адмирал Рожественский, серьёзно раненный, перенесён был на один из истребителей, а командование эскадрой перешло к контр-адмиралу Небогатову, державшему свой флаг на броненосце «Император Николай I».

Русские двигались теперь на W в ордере одной кильватерной колонны и, ища случая уйти, были снова встречены японцами с носа и отжаты к югу, так же как раньше их отжимали к востоку, и почти через час (в 3 часа пополудни), имея преимущество в ходе, обе эскадры Того снова продефилировали перед носом у неприятеля. В этот раз русские снова взяли курс к северу, и броненосная эскадра Того опять переменила своё направление, чтобы поставить Nisshin поперёк курса русских и таким образом ещё повторить старый свой манёвр – в этом заключался главный характер его тактики. Японцы постоянно прорезали курс противника с носу, а тот всякий раз отворачивался в сторону, чтобы избежать всей силы удара, и это повторялось с неизбежной настойчивостью. Главными факторами удачи японцев были превосходство в ходе и более меткая стрельба из орудий. Спустя несколько минут после 3 часов пополудни затонул «Ослябя» – это было первое судно, пущенное ко дну одним артиллерийским огнём. Полчаса позже «Князь Суворов» представлял собой жалкий вид: одна мачта и две дымовые трубы были сбиты, а корпус его обволакивался пламенем и дымом; в это время к нему подошли японские истребители, чтобы с ним покончить, и, несмотря на жестокий оборонительный артиллерийский огонь с соседних русских судов, японцам удалось в 4 часа 45 минут удачно пустить в него мину. Хотя он и не сразу ещё пошёл ко дну, тем не менее оставался уже в совершенно безнадёжном состоянии.

Незадолго до 5 часов, русские, после того что почти в течение трёх часов находились под убийственным огнём, оказавшимся под конец особенно жестоким, покинули свои главные боевые единицы, находившиеся уже в ужасном положении, и сделали отчаянную попытку убежать, причём сначала взяли курс на S, как бы желая вернуться опять в Китайское море, а потом вдруг повернули на старый курс NO. Дым и туман скрыли их в критическую минуту от глаз адмирала Того, вследствие чего последний прошёл напрасно в течении получаса к югу, считая их ещё впереди себя, пока наконец истина не выяснилась. Догадавшись, в чём дело, и не видя более сопротивления со стороны русских, Того и сам направился к северу в погоню за главными силами своего противника и послал свою эскадру бронированных крейсеров к югу, чтобы там присоединиться к другим судам и помешать отступлению неприятеля. После непродолжительного плавания полным ходом Того настиг главные силы оставшейся русской эскадры, бежавшей в скученном виде к NO; всего было 6 судов – «Орёл», «Император Александр III», «Бородино», «Сисой Великий», «Наварин» и «Адмирал Нахимов». Оказалось, что «Император Николай I» и с ним три других корабля (броненосцы береговой обороны) ушли к югу для защиты своих вспомогательных и бронепалубных крейсеров. Ещё раз испробовал Того свою тактику прохождения на перерез курса противника, и в этот раз он это сделал только с четырьмя броненосцами и двумя бронированными крейсерами, причём удачно сбил русских с их курса на W, а потом на NW. Эта фаза боя продолжалась от 6 часов вечера до сумерек, то есть до 7 часов 28 минут вечера. За пять минут перед этим броненосец «Бородино», ведший колонну, загорелся и пошёл ко дну. Он горел перед тем в продолжение 43 минут, и, по-видимому, огонь от пожара достиг его крюйт-камеры. Мины вовсе не участвовали в его уничтожении, но тем не менее нельзя с уверенностью утверждать, что он пал жертвой одного только артиллерийского огня. Другой броненосец I класса, «Император Александр III», уже без всякого сомнения погиб от орудий: он вдруг вышел из линии и, борясь некоторое время с разными невзгодами близ крейсера «Адмирал Нахимов», повернулся кверху килем и пошёл ко дну в 7 часов 07 минут вечера.