Текст книги "Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография"

§ 3. Проверка международной подсудности в ходе рассмотрения гражданских дел с участием иностранцев

Процессуальным последствием подачи искового заявления и принятия его судом является возбуждение производства по делу. Этому предшествует проверка наличия у лица права на обращение в суд, обусловленного определенными предпосылками. Суду, рассматривающему вопрос о принятии искового заявления к производству по делам с участием иностранцев, прежде всего необходимо определить международную подсудность. То есть установить, подлежит ли право на судебную защиту реализации в порядке рассмотрения спора судами данного государства. Вопрос проверки судом международной подсудности по таким делам является одним из базовых, основополагающих. И это не случайно: определить международную подсудность спора – значит, отнести рассмотрение и разрешение данного дела к компетенции судов определенного государства, что во многом может предопределить его результат^[113]. Как утверждает А. Т. Боннер, только строжайшее соблюдение норм процессуального права, регулирующих порядок отправления правосудия, создает предпосылки для правильного применения норм материального права, определяющих содержание конкретного спорного правоотношения^[114]. В современных условиях недопустимо рассмотрение судами споров с участием иностранцев, которые в силу существующих правил международной подсудности (правил международного договора) отнесены к компетенции судов другого государства. Вряд ли можно согласиться с тем, что несоблюдение международной подсудности само по себе не является достаточным основанием для отмены судебного акта и лицо, оспаривающее решение, должно обосновать, в чем состоит «предположительная неправильность этого акта, а также выявить причинно-следственную связь между нарушением и возможной ошибочностью решения»^[115]. Принятие дела к рассмотрению с нарушением правил международной подсудности должно рассматриваться как существенное нарушение, которое в любом случае должно влечь за собой отмену вынесенного по этому делу судебного акта, поскольку нарушается основное предписание о законном суде, а соответственно и само право на судебную защиту. Исключить подобную ситуацию можно в результате правильного определения международной подсудности в процессе возбуждения дела либо при его подготовке к судебному разбирательству.

В современном гражданском (арбитражном) процессе проверка наличия одной из его специальных предпосылок – международной подсудности – происходит в процессуальной форме. В данном случае именно суд того или иного государства решает вопрос о своей компетенции рассматривать спор на основании правил международной подсудности, содержащихся во внутреннем законодательстве и международных договорах. Волеизъявление участников судебного разбирательства имеет значение лишь как юридический факт, а вопрос о международной подсудности, по существу, решается путем принятия судом соответствующих властных постановлений в результате применения им по конкретному делу указаний норм права с целью определения своих полномочий. Лишь суд определяет дальнейшую судьбу заявленного требования, и без его деятельности правовые последствия подачи искового заявления не могут иметь места в гражданском (арбитражном) судопроизводстве. Поэтому существование международной подсудности как самостоятельной предпосылки ведения судебного процесса с участием иностранцев должно проверяться в обязательном порядке судом ex officio. Следует отметить, что в ст. 28 Кодекса Болгарии о международном частном праве 2005 г. записано: международная подсудность проверяется в служебном порядке.

Международная подсудность проверяется судом, как правило, при принятии искового заявления и возбуждении производства по делу. В п. 1 ст. 4 Киевского соглашения 1992 г. сказано: компетентный суд государства вправе рассматривать споры, если на день предъявления иска на территории данного государства ответчик имел постоянное место жительства или место нахождения. В качестве примера решения данного вопроса в иностранных государствах можно сослаться на норму ст. 81 Закона Югославии о разрешении коллизии законов с правилами других стран 1982 г.^[116], в которой указано, что для определения международной подсудности имеют значение факты, которые существуют во время возбуждения гражданского дела в суде. То есть обстоятельства, обусловливающие международную подсудность, устанавливаются на момент подачи искового заявления. Из этого исходит и судебная практика. Так, по одному из дел ФАС Северо-Западного округа, отменяя принятые по делу судебные акты в связи с неправильным определением международной подсудности, отметил: при новом рассмотрении дела суду необходимо исследовать наличие обстоятельств, предусмотренных ст. 212 АПК РФ (1995 г.), на момент предъявления иска^[117].

Вместе с тем существует позиция, согласно которой предпосылки международной подсудности должны быть налицо в момент последнего устного разбирательства в судебной инстанции, рассматривающей спор по существу, т. е. достаточно их наступления во время судебного разбирательства^[118]. Данный подход находит свое закрепление в законодательстве некоторых стран, например в ст. 8 Закона Италии о реформе системы международного частного права 1995 г., где записано: итальянский суд обладает компетенцией рассматривать спор, если определяющие ее обстоятельства возникнут в ходе рассмотрения дела^[119].

Обстоятельства, на основании которых решался вопрос о международной подсудности, в процессе судебного разбирательства могут измениться. Международная подсудность при этом остается неизменной, судебный процесс должен быть завершен принятием решения по существу спора. Это важно, например, для тех случаев, когда место нахождения ответчика после предъявления иска изменилось; данное обстоятельство не влечет за собой потерю полномочий суда рассматривать дело^[120]. Соответствующее правило закреплено в российском процессуальном законодательстве: дело, принятое российским судом к производству с соблюдением правил международной подсудности, разрешается им по существу, если даже в связи с изменением гражданства, места жительства или места нахождения сторон либо другими обстоятельствами оно стало подсудно суду другого государства (ст. 405 ГПК РФ). В АПК РФ (ч. 4 ст. 247) предусмотрено аналогичное положение о неизменности места рассмотрения спора. Такое правило гарантирует стабильность прав участников гражданских процессуальных отношений.

В связи с этим, например, подсудность процессуального соучастия, предусмотренная п. 1 ст. 4 Киевского соглашения 1992 г., сохраняется, даже если соответчик, по месту нахождения которого предъявлен иск, в ходе рассмотрения спора выбывает из процесса вследствие отказа истца от иска к данному лицу. Привлечение к участию в деле в качестве третьего лица на стороне истца или ответчика иностранной организации также не изменяет международную подсудность спора.

Так, российское предприятие обратилось в арбитражный суд Российской Федерации с иском к российскому акционерному обществу и государственному комитету по мелиорации и сельскохозяйственному водоснабжению о взыскании убытков и неустойки. Решением суда иск оставлен без удовлетворения. Рассматривая дело в порядке апелляционного производства, суд привлек к участию в нем на стороне истца в качестве третьего лица иностранную компанию. Данное обстоятельство, по мнению апелляционной инстанции, изменило международную подсудность, поэтому производство по делу было прекращено с отменой ранее принятого решения. Однако кассационный суд не согласился с данным выводом и направил дело для рассмотрения по существу^[121].

Проделанная судом работа, как справедливо отмечает Х. Шак, не должна стать ненужной вследствие изъятия из-под его ног почвы, на которой базировалась международная подсудность^[122]. Этот аспект предполагает существование принципа perpetuatio fori в сфере действия международной подсудности. Публичная заинтересованность в perpetuatio fori, как полагает Х. Шак, должна иметь преимущество даже в случае заключения сторонами во время процесса соглашения о совсем другом месте рассмотрения спора. Но гораздо весомее, по мнению ученого, заинтересованность в perpetuatio fori истца: если ответчик путем перемены места нахождения мог бы также уклониться и во время судебного разбирательства от участия в процессе, то истцу не оставалось бы ничего иного, как следовать за ним за границу и там заново подавать иск^[123]. В этой связи Смоленский областной суд правильно согласился с отказом районного суда в удовлетворении ходатайства ответчика (гражданина Белоруссии) о передаче дела в суд Республики Беларусь, заявленного по мотиву проживания и регистрации сторон спора в Витебске, указав следующее. Исковое заявление Т. поступило в районный суд Смоленской области 16.11.2011 и принято к производству 18.11.2011. По адресу, указанному в исковом заявлении (Смоленская область), ответчик был зарегистрирован по месту жительства с 26.01.2010 и снят с регистрационного учета 24.11.2011. При таких обстоятельствах исковое заявление Т., по мнению областного суда, было принято к производству с соблюдением правил международной подсудности и должно быть рассмотрено российским судом по существу. К тому же, согласно п. 2 ст. 33 ГПК РФ, передача дела по подсудности, как указал областной суд, допускается только между судами Российской Федерации и недопустима применительно к судам другого государства^[124].

Несмотря на то что положение о неизменности места рассмотрения спора по делам с участием иностранцев сформулировано в российском процессуальном законодательстве в общей форме без каких-либо изъятий, такое исключение должно быть сделано в случае, когда лицо в ходе рассмотрения дела получит судебный иммунитет^[125]. Обусловлено это тем, что рассмотрение дела в отношении лица, пользующегося иммунитетом от гражданской юрисдикции, относится к исключительной компетенции национальных судов данного лица. Так, по одному из дел Верховный Суд РФ указал: дело по иску об установлении отцовства и о взыскании алиментов в отношении ответчика – дипломата, пользовавшегося иммунитетом от гражданской юрисдикции государства пребывания, неподсудно суду этого государства, данное дело относилось к исключительной компетенции российских судов^[126]. В рамках другого дела российский суд прекратил производство по делу российской компании к иностранному гражданину о взыскании в порядке регресса суммы ущерба, поскольку данное лицо являлось атташе посольства иностранного государства в Российской Федерации и обладало дипломатическим иммунитетом на основании ст. 31 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.^[127]

Зачастую проверка международной подсудности, как свидетельствует практика, проводится не всегда последовательно. Например, суд выясняет у сторон их правовую позицию, запрашивает необходимые доказательства до окончательного решения вопроса о своей компетенции рассматривать спор и соответственно вынесения определения о принятии заявления к производству. Это приводит к затягиванию рассмотрения спора и дополнительным расходам, учитывая иностранные характеристики спора (необходимость получения доказательств за рубежом и установления содержания норм иностранного права), что не всегда учитывается в ходе судебного разбирательства. Так, Ш. обратился в российский суд с исковым заявлением к В. о признании доверенности ничтожной. Суд сначала оставил заявление без движения, а в последующем возвратил его на основании п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ в связи с неподсудностью ему данного спора. Вышестоящий суд отменил определение о возврате заявления и направил материал в первую инстанцию для рассмотрения со стадии принятия искового заявления по следующим основаниям. Оставляя заявление без движения, суд первой инстанции счел, что в нарушение ст. 131 и 132 ГПК РФ истец не указал точный адрес ответчика. После этого суд в адрес начальника отдела миграционной службы направил запрос о предоставлении сведений о регистрации ответчика, являющегося гражданином Украины. Получив справку о том, что В. по адресу, указанному в заявлении, оформлено разрешение на временное пребывание, суд возвратил заявление, поскольку данных, подтверждающих постоянное или преимущественное проживание ответчика на территории Санкт-Петербурга, нет. Между тем данные обстоятельства, по мнению коллегии судей, свидетельствуют, что заявление фактически было принято судом к производству и по делу производились процессуальные действия, осуществляемые при подготовке дела к судебному разбирательству (ст. 150 ГПК РФ). Учитывая изложенное, коллегия судей сочла, что правовые основания для возвращения заявления отсутствовали^[128]. Позиция судебной коллегии, на наш взгляд, является верной, так как совершение действий по подготовке дела к судебному разбирательству до его возбуждения в суде (до принятия заявления) недопустимо, такие действия противоречат положениям ст. 134 АПК РФ и ст. 147 ГПК РФ.

С какими трудностями суды сталкиваются при проверке международной подсудности, проследим на следующих примерах. Так, по одному из дел кассационный суд не согласился с выводом арбитражного суда Российской Федерации об отсутствии у него полномочий рассматривать спор российского предприятия к иностранной фирме о взыскании спорной суммы денег, сделанным на стадии принятия искового заявления на основании толкования условия договора о подсудности вытекающих из него споров. По мнению кассационного суда, обстоятельства, связанные с содержанием условий договора, требующих толкования в связи с их неясностью, необходимо устанавливать в судебном заседании при рассмотрении дела по существу с участием второй стороны договора^[129]. По другому делу ФАС Северо-Западного округа пришел к следующему выводу. Поскольку содержание включенного в договор соглашения о выборе суда по-разному истолковано сторонами, суду следовало принять исковое заявление к производству, выяснить позицию ответчика относительно возможности рассмотрения спора в российском суде и при отсутствии возражений с его стороны рассмотреть спор по существу^[130]. Аналогичная позиция была высказана ФАС Восточно-Сибирского округа, по мнению которого, для правильного решения вопроса о подсудности спора российскому суду необходимо было выяснить действительную волю сторон относительно выбора суда, обладающего компетенцией рассматривать возникший спор. Кассационный суд счел преждевременным вывод нижестоящего суда, сделанный на стадии принятия искового заявления, о достижении сторонами соглашения о подсудности спора Токийскому окружному суду без подготовки дела к судебному разбирательству, без вызова в судебное заседание сторон сделки, собеседования с ними и проведения предварительного судебного заседания^[131].

Таким образом, если на стадии принятия искового заявления возникают сложности в определении международной подсудности, разумнее принять дело к производству и назначить предварительное судебное заседание для решения этого вопроса. Тем самым суд сможет избежать принятия неправильного решения, предоставив ответчику возможность заявить свои возражения. Это обеспечит также соблюдение интересов истца. Например, ФАС Московского округа признал преждевременным прекращение производства по делу по иску российской компании к иностранной фирме о возврате исполненного по недействительной сделке и уплате процентов, мотивированное отсутствием у российского суда полномочий рассматривать данный спор, ввиду следующего. В судебном заседании истец заявил ходатайство об отложении рассмотрения дела для обоснования международной подсудности, в котором ему было отказано. Однако для правильного решения этого вопроса истцу следовало предоставить время для дополнительного обоснования компетенции суда^[132].

В целом проверка международной подсудности при возбуждении производства по делу представляет собой сложную практическую деятельность. Это, на наш взгляд, обусловливает необходимость и целесообразность исследования судом вопроса о международной подсудности в самостоятельном порядке в ходе подготовки дела к судебному разбирательству, в предварительном судебном заседании. Так, по одному из дел ФАС Дальневосточного округа четко указал: вопрос о том, подлежит ли заявленный иск рассмотрению в российском суде, должен разрешаться судом с учетом положений ст. 247 АПК РФ после принятия искового заявления к производству^[133].

Встречающиеся на практике ошибки, в результате которых может быть нарушено право заинтересованного лица на судебную защиту, обусловлены во многом не столь детальными правилами подготовки дела к судебному разбирательству по делам с участием иностранцев. Действующее в России процессуальное законодательство, к сожалению, не предполагает вынесения отдельного судебного акта по вопросу о наличии международной подсудности и возможности его обжалования в самостоятельном порядке. В законодательстве некоторых иностранных государств можно встретить норму, в которой прямо говорится о том, что определение суда о наличии международной подсудности или ее отсутствии подлежит апелляционному и кассационному обжалованию^[134], что могло бы послужить примером для изменения российского законодательства. Внесение аналогичных дополнений в АПК и ГПК позволит избежать финансовых затрат и потери времени на бесполезное разбирательство, осуществление которого в настоящее время можно констатировать лишь по результатам обжалования принятого по существу спора решения. Так, иностранная компания обратилась в арбитражный суд Российской Федерации с иском к Таджикскому алюминиевому заводу о взыскании задолженности и процентов. К участию в деле в качестве третьего лица на стороне ответчика была привлечена иностранная фирма. Решением суда иск был удовлетворен. Суд, определяя международную подсудность, сослался на наличие у ответчика имущества в порту Санкт-Петербурга и представительства в Москве. Однако, как указал кассационный суд, алюминий, поступивший в Морской порт Санкт-Петербурга, согласно железнодорожным накладным и контракту, принадлежит третьему лицу – иностранной фирме. Доказательств, подтверждающих наличие у ответчика представительства на территории Российской Федерации, в материалах дела не имеется. При таких обстоятельствах кассационный суд счел вывод о наличии у российского суда полномочий рассматривать данный спор недостаточно мотивированным^[135]. При новом рассмотрении производство по делу было прекращено, поскольку истец не обосновал международную подсудность спора российскому суду^[136]. Закрепление в российском процессуальном законодательстве возможности выявления отсутствия у суда полномочий рассматривать дело с участием иностранцев на более ранних стадиях судебного процесса позволит избежать подобной ситуации, приведшей к отсрочке разрешения возникшего спора на более длительный срок и напрасной трате сил российскими судами. Государство должно быть заинтересовано в нерасточительстве ресурсов своих судов.

Очевидно, что в международной правовой жизни не могут быть установлены правила, касающиеся пререканий о подсудности и порядка их разрешения между судами разных стран. Это связано, в частности, с тем, что «… между русскими и иностранными судами не существует иерархии, и потому не может быть найдено судебное установление, перед которым они стали бы в равной иерархической подчиненности»^[137]. По этому поводу справедливо может возникнуть вопрос, как должен поступить российский суд, если после возбуждения производства по делу выяснилось, что исковое заявление принято вопреки правилам международной подсудности и одна из сторон ходатайствует о передаче дела в соответствующий суд другого государства? Для ответа на данный вопрос обратимся к судебной практике. Так, по одному из дел российский суд, сочтя на основании п. 2 ст. 20 Минской конвенции 1993 г., что иск о признании сделки недействительной подлежит рассмотрению по месту ее заключения и исполнения (Казахстан), оставил его без рассмотрения. Областной суд отменил определение об оставлении иска без рассмотрения в связи с неверным, по его мнению, выбором формы окончания дела и прекратил производство по делу. При этом областной суд признал правильным отказ в удовлетворении ходатайства ответчика о передаче дела по подсудности в суд Казахстана, поскольку действующее законодательство обеих стран не предусматривает такой возможности^[138]. К аналогичному выводу пришел Московский областной суд по другому делу, подчеркнув, что судебные системы России и Казахстана являются полностью самостоятельными^[139]. Московский городской суд счел обоснованным отказ районного суда в удовлетворении ходатайства иностранной компании (ответчика) о передаче дела по подсудности в Верховный суд Нью-Йорка (США) применительно к ст. 33 ГПК РФ, отметив, что передача дела непосредственно компетентному иностранному суду, не входящему в систему судов Российской Федерации, невозможна^[140]. Сходное мнение высказывают такие авторы, как С. Э. Гафаров, С. Г. Каргополов, Н. И. Марышева и другие, отмечая, что «… в международном гражданском процессе в отличие от судов национальных государств отсутствует возможность обязательной передачи спора по подсудности»^[141]. Этому есть свое объяснение: каждое государство самостоятельно устанавливает правила международной подсудности споров своим судебным органам и подобные положения действуют исключительно на территории данного государства. Осуществление правосудия является актом государственного суверенитета, и как таковое оно ограничивается собственной территорией государства.

Итак, национальный суд, некомпетентный рассматривать спор в силу действующих правил международной подсудности, не может связывать своим решением суд иностранного государства. Если с точки зрения российского суда международная подсудность обоснована за границей, то ему следует отказать в принятии искового заявления или прекратить производство по делу. В связи со сказанным следует признать ошибочной ссылку ФАС Московского округа на применение ст. 31 АПК РФ (1995 г.) о передаче дела из одного суда в другой применительно к случаю, когда в ходе рассмотрения дела выяснилось, что оно принято к производству с нарушением правил международной подсудности^[142]. В данной ситуации суд первой инстанции, установив в ходе судебного заседания, что спор подлежит рассмотрению по месту нахождения ответчика (Молдавия), обоснованно прекратил производство по делу – законных оснований для передачи дела на рассмотрение суда иностранного государства у него не имелось. Изложенный случай следует отличать от другого, когда дело, принятое российским судом к производству в соответствии с правилами международной подсудности, но с нарушением правил внутренней подсудности, впоследствии может быть передано на рассмотрение другого российского суда (ст. 39 АПК РФ и ст. 33 ГПК РФ).

Правда, нельзя сказать, что вывод о невозможности передачи дела на рассмотрение суда другого государства является окончательным и других вариантов быть не может. В большинстве своем этот вывод обусловлен замкнутостью правовых систем государств, их настороженным отношением к иностранным судебным актам. Однако уже сегодня передачу полномочий судебного органа одного государства суду другого в рамках сотрудничества государств можно наблюдать на примере разграничения международной подсудности по семейным делам. Так, ст. 15 Регламента Совета ЕС № 2201/2003 от 27.11.2003, относящегося к компетенции, признанию и исполнению решений по семейным делам и делам об ответственности родителей, допускает передачу компетентным судом дела суду другого государства-участника, если он полагает, что суд этого другого государства обладает большими возможностями для рассмотрения дела или его части, и в тех случаях, когда это соответствует интересам ребенка. Передача осуществляется по ходатайству одной из сторон, либо по инициативе компетентного суда, либо по запросу суда другого государства, с которым ребенок имеет особую связь.

Приведенный анализ показывает: специфика международной подсудности такова, что она требует специального процессуального регулирования как на стадии возбуждения гражданского дела, так и в ходе его движения. На сегодняшний день вопрос о международной подсудности выясняется судом, как правило, на стадии принятия искового заявления. С нашей точки зрения, целесообразнее его решать в предварительном судебном заседании в ходе подготовки дела к судебному разбирательству с учетом мнения сторон и представленных ими доказательств. Действующее законодательство Российской Федерации, к сожалению, не предполагает вынесения отдельного судебного акта по вопросу о наличии международной подсудности и возможности его обжалования в самостоятельном порядке. Внесение подобных дополнений в АПК и ГПК позволило бы избежать финансовых затрат и потери времени на бесполезное разбирательство, что в настоящее время можно констатировать лишь по результатам обжалования принятого по существу спора решения.

Принятие судом дела к рассмотрению с нарушением правил международной подсудности должно рассматриваться как существенное нарушение, которое в любом случае должно влечь за собой отмену вынесенного по этому делу судебного акта, поскольку нарушается основное предписание о законном суде и, следовательно, само право на судебную защиту. Наличие международной подсудности как самостоятельной предпосылки ведения судебного процесса с участием иностранцев должно проверяться в обязательном порядке судом ex officio.