Текст книги "Вопросы подсудности в международных договорах с участием России. Монография"

Обычно международные договоры разграничивают международную подсудность, не претендуя на распределение дел между отдельными судами договаривающихся государств, например, не решая вопросов подсудности внутри страны. Эти вопросы решаются национальным законодательством. В то же время встречаются договоры между государствами, которые не только разграничивают международную подсудность, но и определяют внутреннюю подсудность дел судебным органам каждого государства^[38].

При этом, определяя международную подсудность, подчеркивает М. Иссад, мы решаем вопрос совершенно иной, чем вопрос территориальной компетенции судебного органа, которая определяется в зависимости от его географического расположения. Правила о национальной территориальной подсудности дают возможность сделать выбор между двумя судами, элементами одной и той же судебной системы, а нормы о международной подсудности определяют выбор между двумя или более судебными системами, подпадающими под суверенитет разных государств^[39]. Кроме того, для установления международной подсудности используются критерии, неприемлемые для внутренней подсудности, например гражданство участников спора. По мнению Х. Шака, при международной и территориальной (местной) подсудности речь идет о двух родственных, но подлежащих четкому разграничению процессуальных предпосылках^[40].

За необходимость различать внутреннюю и международную подсудность высказываются и судебные органы. Например, Е. обратилась в российский суд с иском к В. о расторжении брака, указав в исковом заявлении, что ответчик проживает на Украине, от брака имеется совершеннолетняя дочь. Мировой судья возвратил заявление, разъяснив, что Е. следует обратиться в суд по месту жительства ответчика. По мнению Ярославского областного суда, мировой судья не учел, что, согласно п. 8 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, российский суд вправе рассматривать дела с участием иностранцев, если по делу о расторжении брака истец имеет место жительства в Российской Федерации или хотя бы один из супругов является российским гражданином. Суждение мирового судьи о необходимости подачи данного иска в суд Украины с учетом наличия у истца российского гражданства и его проживания в Ярославской области основано на неверном применении норм права. Вопрос о территориальной подсудности дела должен быть решен на основании ч. 1 ст. 29 ГПК РФ, где закреплено: иск к ответчику, который не имеет места жительства в Российской Федерации, может быть предъявлен в суд по месту нахождения его имущества или по его последнему известному месту жительства в Российской Федерации^[41].

Но здесь могут возникнуть некоторые затруднения с определением внутренней подсудности, если ответчик не имеет и никогда не имел места жительства в Российской Федерации, так же как и имущества на ее территории. В этом случае территориальная подсудность дел, отнесенных в соответствии с правилами международной подсудности к компетенции российских судов, остается в ГПК РФ неурегулированной, в силу чего реализация истцом права на обращение в суд может быть затруднена. Разрешение данной проблемы видится во внесении дополнений в ч. 4 ст. 29 ГПК РФ^[42], в которой после слова «затруднительным» следует указать: «или если ответчик никогда не имел места жительства в Российской Федерации».

В целом, как справедливо отмечает Н. Г. Елисеев, положения ст. 29 ГПК РФ в сравнении с п. 5–9 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, устанавливающих правила международной подсудности, не обеспечиваются адекватной территориальной подсудностью^[43]. Например, согласно п. 5 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, российские суды вправе рассматривать дела с участием иностранцев в случае если по делу о возмещении вреда, причиненного имуществу, действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда, имело место на территории Российской Федерации. Данная норма выполняет самостоятельную функцию и имеет своей задачей определение международной подсудности, а не конкретного суда на территории Российской Федерации по рассмотрению дел о возмещении вреда. Вопрос о том, какой именно суд в Российской Федерации должен рассматривать такие дела, – предмет регулирования внутренней подсудности, т. е. главы 3 ГПК РФ. Но, к сожалению, ГПК РФ не воспроизвел правило абз. 6 ст. 118 ГПК РСФСР 1964 г., согласно которому иски о возмещении вреда, причиненного имуществу граждан или юридического лица, могут предъявляться по месту его причинения. Отсутствие в ст. 29 ГПК РФ указания на возможность обращения в суд по месту причинения вреда является пробелом в законодательстве, который восполняется при помощи правоприменительной практики. Так, российский районный суд возвратил исковое заявление городской администрации к У. о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Основанием для возврата заявления явился вывод суда об отсутствии у него полномочий рассматривать данный спор в силу ст. 28 ГПК РФ, поскольку ответчик является гражданином Узбекистана. Областной суд счел возврат заявления необоснованным, поскольку дорожно-транспортное происшествие, в результате которого истцу причинен имущественный вред, произошло на территории Российской Федерации, истец, согласно п. 5 ч. 3 ст. 402 ГПК РФ, вправе был предъявить иск в российский суд, а не в суд Узбекистана по месту жительства ответчика. Несмотря на то что названный пункт Кодекса не указывает, в какой конкретно суд необходимо подать заявление, это не означает, по мнению областного суда, что заинтересованное лицо вправе обратиться в любой российский суд. Законом право на подачу искового заявления в российский суд поставлено в зависимость от того, в каком месте произошло действие или иное обстоятельство, послужившее основанием для предъявления требования о возмещении вреда, т. е. от места причинения вреда. Следовательно, заявление по делу с участием иностранца по иску о возмещении вреда, причиненного имуществу, подается в суд Российской Федерации по месту причинения вреда. Исходя из этого областной суд, отменяя судебный акт о возвращении иска, указал на необходимость выяснить, в каком районе города имели место обстоятельства, повлекшие причинение ущерба, после чего решить вопрос о внутренней подсудности спора^[44].

До принятия ныне действующего ГПК РФ территориальная подсудность дел, отнесенных в соответствии с правилами международной подсудности к компетенции российских судов, остававшаяся не урегулированной правилами территориальной подсудности, определялась по указанию Верховного Суда РФ^[45]. В противном случае заинтересованное лицо может лишиться судебной защиты его прав. Сейчас такой путь решения проблемы, как полагает Н. И. Марышева, представляется наиболее целесообразным^[46]. На наш взгляд, данный вопрос должен найти свое решение на законодательном уровне. Значительно облегчило бы выбор суда закрепление в ГПК РФ нормы, аналогичной правилу ст. 13 Кодекса Бельгии о международном частном праве 2004 г., текст которого гласит: «Когда бельгийские суды обладают юрисдикцией в силу настоящего закона, территориальная юрисдикция определяется соответствующими положениями Гражданского процессуального кодекса и специальными законами… При отсутствии положения, которое определяет территориальную юрисдикцию, последняя определяется в соответствии с положениями настоящего закона в отношении международной юрисдикции. Если эти положения также не позволяют определить территориальную юрисдикцию, то исковое заявление передается на рассмотрение окружного суда Брюсселя»^[47].

Таким образом, международная подсудность и внутригосударственная подсудность – разные процессуальные категории: в первом случае речь идет о компетенции судов суверенных государств, во втором – о распределении компетенции между судами данного государства в пределах его юрисдикции. Наличие международной и внутренней подсудности подлежит отдельной проверке. Предъявленный иск может быть не принят судом к производству как вследствие отсутствия внутренней подсудности, несмотря на существование международной^[48], так и в случае, когда внутренняя подсудность налицо, но отсутствует международная подсудность.

Обобщая изложенное, необходимо подчеркнуть, что международная подсудность представляет собой совокупность правовых норм, носящих процессуальный характер и образующих один из правовых институтов гражданского (арбитражного) процессуального права, задачей которого является установление судов данного государства, полномочных рассматривать спор с участием иностранцев, с целью гарантирования права на судебную защиту, недопущения конфликта юрисдикций и обеспечения возможности признания (исполнения) в дальнейшем принятых в другом государстве судебных актов. Особенностью этого института является то, что он регулируется нормами национального права и нормами международных договоров.

Нормы национального права о международной подсудности очерчивают пределы компетенции только своих собственных судебных органов, в этом смысле они в отличие от аналогичных норм, предусмотренных международными договорами, призванных разграничить компетенцию судов нескольких государств, носят односторонний характер.

Несмотря на то что правовые категории «международная подсудность», «внутренние подведомственность и подсудность» имеют сходные черты, а иногда могут быть урегулированы в рамках международного договора, говорить об их тождественности нельзя, каждая из них решает разные задачи в судебной сфере. Для признания российского суда компетентным рассматривать спор с участием иностранцев необходимо наличие у него соответствующего полномочия в силу правил международной подсудности и соблюдение внутренних норм о подведомственности и подсудности.

Вопрос определения территориальной подсудности дел, отнесенных, согласно правилам международной подсудности, к компетенции российских судов, но остающейся в российском законодательстве неурегулированной, должен найти свое разрешение на законодательном уровне. Значительно облегчило бы выбор суда в этой ситуации закрепление в АПК РФ (глава 4) и ГПК РФ (глава 3) нормы, согласно которой правила соответствующего кодекса, которые определяют международную подсудность, могут служить основанием для решения вопросов территориальной подсудности. Если это не позволяет установить территориальную подсудность, то спор подлежит рассмотрению конкретно указанным в процессуальном кодексе судебным органом. В качестве образца могла бы послужить норма ст. 13 Кодекса Бельгии о международном частном праве 2004 г.

§ 2. Международная подсудность как специальная предпосылка права на обращение в российский суд

Любые права и свободы могут считаться гарантированными лишь тогда, когда при их нарушении лицо вправе обратиться в суд и получить защиту. Не случайно в ст. 8 Всеобщей декларации прав человека 1948 г.^[49] закреплено: каждый имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его прав, предоставленных ему Конституцией или законом. Названное положение, относящееся к общепризнанным принципам и нормам международного права, в соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, является составной частью правовой системы России.

Право на доступ к правосудию носит универсальный характер, оно закреплено и конкретизировано в международно-правовых актах, относящихся к сфере правовой помощи по гражданским делам. Согласно Минской конвенции 1993 г., граждане подписавших ее стран, а также другие лица, проживающие на их территориях, имеют право свободно и беспрепятственно обращаться в суды и иные учреждения, к компетенции которых относятся гражданские и семейные дела, могут выступать в них, подавать ходатайства, предъявлять иски и осуществлять иные процессуальные действия (ст. 1)^[50].

Право на судебную защиту, как отмечал Е. Г. Пушкар, возведено в ранг конституционного права, что подчеркивает его ценностное значение, отношение государства к реализации прав и обязанностей граждан, усиление гарантий защиты нарушенных прав и охраняемых законом интересов^[51]. Согласно ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод, которая в каждом конкретном деле осуществляется в одной из форм отправления правосудия. Из этой конституционной нормы и соответствующих ей положений международно-правовых актов следует, что государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть в первую очередь компетентной и эффективной. Конституция РФ (ч. 1 ст. 47) гарантирует, что никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом. Это конституционное положение вполне логично отнести и к международной подсудности, поскольку несоблюдение подсудности нарушает конституционное предписание о законном суде и, следовательно, само право на судебную защиту.

Говоря об особенностях судопроизводства с участием иностранцев, следует иметь в виду, что судом, «созданным на основании закона» и имеющим компетенцию осуществлять правосудие, является только тот суд, который, согласно правилам международной подсудности, обладает соответствующими полномочиями для рассмотрения дела. Так, по одному из дел ФАС Московского округа, отклоняя довод жалобы о лишении российской организации доступа к правосудию, права на обращение в иностранный суд с заявлением о банкротстве, указал следующее. Конституция РФ (ст. 47), равно как и Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г.^[52], Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г.^[53] гарантируют право на судебную защиту путем рассмотрения дела компетентными судами. Согласно российскому законодательству, компетентными судами по рассмотрению дел о банкротстве юридических лиц, учрежденных и зарегистрированных в России, являются исключительно арбитражные суды Российской Федерации^[54].

Конституционное право на судебную защиту как субъективное право входит в состав соответствующего конституционного правоотношения^[55]. Реализация конституционных правоотношений, как отмечал Р. Е. Гукасян, связана с функционированием отраслевых и функциональных систем законодательства^[56]. Действующее российское процессуальное законодательство закрепляет право заинтересованного лица в установленном порядке обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов. Отказ от права на обращение в суд недействителен (ст. 4 АПК РФ и ст. 3 ГПК РФ). Итак, с конституционно-правовой точки зрения право на судебную защиту предполагает возможность обращения в установленном порядке в суд^[57]. Реализация права на обращение в суд – главный юридический факт, влекущий реализацию права на судебную защиту в каждом конкретном случае.

Право на обращение в суд за судебной защитой – одно из важнейших субъективных прав в области правосудия, под которым понимается установленная законом возможность всякого заинтересованного лица обратиться в суд для возбуждения производства судебной деятельности в целях защиты нарушенного или оспариваемого (действительного или предполагаемого) права или охраняемого законом интереса^[58]. Содержание права на обращение в суд раскрывается через право на собственные действия – право обратиться в суд с заявлением о возбуждении дела и право на истребование действий от суда, право требовать вынесения судебного акта, определяющего юридические последствия обращения^[59]. Процессуальные последствия реализации права на обращение в суд – возникновение судебной деятельности по осуществлению правосудия и вынесение судебного акта как результат этой деятельности.

Вместе с тем право на обращение в суд не означает возможности подать исковое заявление в любой суд. Как всякая возможность, практическое осуществление права на обращение в суд должно зависеть от определенных условий, которые связаны с основаниями, дающими возможность не только обратиться в суд, но и возбудить судебную деятельность. Судебная защита, являясь гарантией действенной охраны прав и интересов граждан и организаций, подчеркивал М. А. Гурвич, должна быть поставлена в такие условия, при которых, с одной стороны, ее получение было бы широко доступным, а с другой – ее действие максимально эффективным^[60]. Однако, как отмечал ученый, широкая возможность обращения в суд, обеспеченная законами государства, не означает, что каждое исковое заявление, поданное в суд, влечет за собой возбуждение рассмотрения дела с вынесением судебного решения. Процесс представляет собой упорядоченное судопроизводство, возбуждение и совершение которого происходит по определенным правилам, устанавливающим, в частности, те условия, те необходимые и обязательные предпосылки, при наличии которых всякий может обратиться к суду с гражданским иском по конкретному делу^[61]. Таким образом, возможность практического осуществления права на обращение в суд за судебной защитой зависит от определенных условий. В теории гражданского (арбитражного) процессуального права эти условия принято называть предпосылками права на обращение в суд за судебной защитой.

Под предпосылками права на обращение в суд понимаются такие обстоятельства процессуального характера, с наличием или, наоборот, отсутствием которых процессуальный закон связывает возникновение у заинтересованного лица права на обращение в суд с исковым заявлением. Они имеют и положительное содержание, когда возникновение права на обращение в суд связано с условием их наличия, и отрицательный характер, когда их наличие препятствует реализации права на обращение за судебной защитой. Например, к отрицательным предпосылкам относится наличие вступившего в законную силу судебного решения по тождественному спору. В качестве положительной предпосылки рассматривается, в частности, подведомственность конкретного дела суду. Наличие или отсутствие этих процессуальных фактических обстоятельств выясняется судом при рассмотрении требования возбудить дело.

Итак, реализация права на обращение за судебной защитой возможна лишь при наличии предусмотренных законом предпосылок, которые выступают в качестве непременных условий возбуждения гражданского дела в суде первой инстанции. Их отсутствие означает отсутствие самого права на обращение в суд и, следовательно, отсутствие соотносящейся с этим правом обязанности суда возбудить гражданское дело. В итоге лишь наличие положительных условий и отсутствие отрицательных дает возможность заинтересованному лицу возбудить в суде конкретное дело.

К числу общих юридических условий, определяющих возникновение права на обращение в суд, в большинстве случаев относят процессуальную правоспособность и подведомственность. Право на обращение в суд за защитой, как отмечает Т. В. Сахнова, – универсальная категория, применяемая ко всем формам судебной защиты и ко всем видам производства в гражданском (арбитражном) процессе. Однако универсальность природы права на обращение в суд за защитой, подчеркивает ученый, не исключает особенностей его реализации в том или ином виде производства, что обусловлено спецификой видов производств^[62]. Этим объясняется существование помимо общих также и специальных предпосылок права на обращение в суд за судебной защитой по некоторым категориям дел, соблюдать которые необходимо наряду с общими предпосылками^[63].

По делам с участием иностранцев такой специальной предпосылкой является международная подсудность. Поэтому одним из условий реализации права на обращение в суд по этим делам является соблюдение правил международной подсудности. Вследствие этого проблема выбора надлежащей судебной юрисдикции, правильного определения международной подсудности при реализации права на доступ к суду и обеспечении права на эффективное средство правовой защиты приобретают особую значимость. В качестве механизма решения этой проблемы выступают нормы международной подсудности, правильное понимание и применение которых позволяет определить, суды какого государства являются компетентными по рассмотрению гражданских дел с участием иностранцев. Нормы международной подсудности призваны определить юрисдикцию государства, судебные органы которого в силу своих свойств и возложенных на них обязанностей наилучшим образом осуществят потребность лица в судебной защите. Соблюдение правил международной подсудности должно быть закреплено в законе и именно в форме предпосылки права на обращение в суд^[64]. Отнесение международной подсудности к предположениям судебного процесса обусловлено тем, что при ее отсутствии суд не вправе рассматривать спор и, следовательно, национальная юрисдикция не может распространяться на правоотношения с иностранными характеристиками. Очевидно, что рассмотрение дела судом, не обладающим необходимыми для этого полномочиями, не позволяет говорить о легитимности проведенного процесса. Такой процесс не должен получать дальнейшего движения, поскольку в противном случае пришлось бы допустить возможность отправления правосудия неуполномоченными на то органами. Подобное положение дискредитировало бы саму идею законной организации судебной власти в стране, провозглашенную в международных актах и во внутреннем законодательстве. Таким образом, наличие международной подсудности по своей природе является положительной специальной предпосылкой права на обращение в суд. Положительной она является потому, что отсутствие у суда компетенции по рассмотрению того или иного дела должно исключать возможность возбуждения производства по такому делу. Специальной ее можно назвать потому, что эта предпосылка связывается лишь с делами, осложненными иностранными характеристиками.

Рассмотрение международной подсудности как предпосылки права на обращение в суд по делам с участием иностранцев не должно расцениваться как ограничение права на судебную защиту: оно отражает допускаемые законом пределы осуществления такого права. Если содержание права на обращение за судебной защитой, как утверждает Л. А. Ванеева, заключается в возможности заинтересованного лица своими действиями возбудить деятельность суда по рассмотрению гражданского дела, то осуществление субъективного права с нарушением его пределов, установленных законом, делает требование о судебной защите ничтожным по правовым последствиям^[65]. Аналогичный подход встречается и в судебной практике. Оставляя в силе определение о возврате искового заявления российской организации к иностранной фирме, мотивированное отсутствием у российского суда компетенции рассматривать возникший спор, ФАС Московского округа указал следующее: установление в законе правил подсудности рассмотрения судебных споров и закрепление нормами права негативных последствий в случае их несоблюдения при обращении в суд не является и не может расцениваться в качестве нарушения конституционного права на судебную защиту^[66].

В пользу изложенного понимания международной подсудности как предпосылки права на обращение в суд говорят правовые последствия ее несоблюдения и сопоставление с такими обстоятельствами, как отсутствие вступившего в законную силу иностранного судебного решения, вынесенного по тождественному спору, и отсутствие в иностранном суде дела между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям.

Признание того, что правовые последствия несоблюдения правил международной подсудности должны выражаться в форме исключения производства по делу с констатацией невозможности повторного обращения с тождественным заявлением в российский суд, не находит, однако, четкого закрепления в действующем процессуальном законодательстве Российской Федерации. Отсутствие надлежащей законодательной регламентации приводит к тому, что невозможно с достоверностью определить те конкретные правовые последствия, которые наступают для заявителя, подавшего исковое заявление в суд с нарушением правил международной подсудности. В неблагоприятном положении оказывается и российский судья: должен ли он, обнаружив несоблюдение правил международной подсудности, отказать в принятии заявления (прекратить производство по делу) или ему следует возвратить исковое заявление (оставить его без рассмотрения)?

На поставленный вопрос сегодня нет однозначного ответа – ученые высказывают разные точки зрения, предлагают различные варианты поведения в подобных ситуациях. Анализируя возможность изменения международной подсудности посредством заключения соглашения о выборе суда, Н. И. Марышева отмечает: «В своем соглашении стороны могут договориться о подсудности споров, как уже возникших, так и могущих возникнуть в будущем… Поэтому если истец, пренебрегая договоренностью, предъявит иск в суде государства иного, чем было обусловлено в соглашении, ответчик вправе заявить возражения о неподсудности. Если при этом речь идет о предъявлении иска в российском суде, последний, установив, что соглашение соответствует требованиям российского законодательства, должен возвратить исковое заявление»^[67]. Между тем на практике в подобной ситуации российский суд принял иное решение. В частности, придя к выводу о неподсудности дела суду Российской Федерации в силу контракта, в котором установлена иная подсудность спора – в порядке, установленном действующим законодательством государства флага судна, – суд отказал в принятии искового заявления на основании ст. 134 и 135 ГПК РФ^[68]. По другому делу Московский городской суд, установив, что стороны договора достигли соглашения о рассмотрении вытекающих из него споров в суде Нью-Йорка (США), счел правильным судебный акт районного суда о прекращении производства по делу^[69].

Однако следует признать, что судебная практика в этом вопросе не всегда последовательна. В ряде случаев суды в связи с несоблюдением правил международной подсудности применяют институт возвращения искового заявления, допускающий, как отмечал М. А. Гурвич, «исправление с обратным действием: при устранении порока обращения к суду последнее исцеляется»^[70]. Иными словами, возвращение искового заявления не препятствует повторному обращению с таким же требованием в суд в общем порядке после устранения обстоятельств, послуживших основанием для его возврата. Так, в одном из дел российский суд, сославшись на отсутствие у него компетенции рассматривать спор, возвратил исковое заявление Е. о расторжении брака с В., проживающим на территории Украины. Суд разъяснил: возвращение заявления не препятствует повторному обращению в суд с иском к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям, но по месту жительства ответчика, т. е. в суд Украины^[71]. По другому делу Московский областной суд счел необоснованным определение суда, согласно которому заявителю на основании п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ отказано в принятии искового заявления к Р. об определении места жительства детей при раздельном проживании родителей. Областной суд со ссылкой на главу 44 ГПК РФ и Договор между Союзом ССР и Королевством Испания о правовой помощи по гражданским делам от 26.10.1990^[72] согласился, что исковое заявление подано с нарушением правил международной подсудности, поскольку ответчик является гражданином Испании, зарегистрирован и фактически проживает на территории данного государства. Однако, как указал областной суд, положения ст. 134 ГПК РФ предусматривают исчерпывающий перечень оснований отказа в принятии заявления; обстоятельства, на которые сослался суд, являются основанием для возврата искового заявления в силу ст. 135 ГПК РФ. Поэтому определение об отказе в принятии искового заявления было отменено с вынесением нового судебного акта о возвращении заявления^[73].

Представляется, что такой подход может привести к стиранию установленных законом четких граней между двумя институтами: возвратом искового заявления и отказом в его принятии, к их смешению и подмене одного института другим. Отсутствие у заинтересованного лица права на обращение в российский суд ввиду несоблюдения правил международной подсудности является, выражаясь словами М. А. Гурвича, «положением без обратного действия, его последствия в этом смысле неисцелимы»^[74]. По одному из дел ФАС Дальневосточного округа указал: отсутствие у суда компетенции на рассмотрение иска с участием иностранца не является основанием для возвращения искового заявления в соответствии со ст. 129 АПК РФ^[75]. В другом случае российский суд прекратил производство по делу по иску гражданина Китая к другому гражданину этой страны о взыскании суммы долга на основании п. 1 ст. 220 ГПК РФ, так как дело не подлежало рассмотрению в суде Российской Федерации в порядке гражданского судопроизводства по основаниям, предусмотренным п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ^[76]. Рассмотрев исковое заявление Таможенной службы России к В., российский суд также прекратил производство по делу в силу п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ. По мнению суда, заявленные требования не могут быть разрешены в порядке гражданского судопроизводства Российской Федерации: ответчик является гражданином иностранного государства и не имеет места жительства на территории России^[77]. Надо заметить, что в процессуальном законе речь идет о том, что заявление при этом должно рассматриваться в ином судебном порядке. Под «иным судебным порядком» в контексте рассматриваемого основания к отказу в принятии заявления (прекращения производства по делу) следует понимать возможность рассмотрения дела в судах иностранного государства. При этом прекращение производства по делу в суде Российской Федерации не может препятствовать истцу подать аналогичный иск в иностранный суд, на что обоснованно указал Московский областной суд в одном из постановлений^[78]. В другом случае российский суд, сочтя на основании п. 2 ст. 20 Минской конвенции 1993 г. иск о признании сделки недействительной подлежащим рассмотрению по месту ее заключения и исполнения (Казахстан), оставил его без рассмотрения. Самарский областной суд отменил определение об оставлении иска без рассмотрения в связи с неверным, по его мнению, выбором формы окончания дела без вынесения решения и прекратил производство по делу^[79]. В. К. Пучинский также полагал, что при нарушении правил международной подсудности российский суд должен отказать в принятии заявления к производству (ст. 134 ГПК РФ) или прекратить возникшее производство по делу (ст. 220 ГПК РФ)^[80].

Последняя позиция, на наш взгляд, в большей степени согласуется с тем, что международная подсудность является предположением судебного процесса (предпосылкой права на обращение в суд). Сегодня подобная судебная практика является наиболее приемлемым способом решения поставленной проблемы. Поэтому несоблюдение международной подсудности должно являться основанием для отказа в принятии искового заявления к производству, если ее отсутствие обнаружится на стадии подачи заявления, и основанием для прекращения производства по делу, если указанное обстоятельство выявлено на более поздних стадиях процесса. В действующем АПК РФ отсутствует институт отказа в принятии заявления, поэтому при несоблюдении правил международной подсудности судья должен принять заявление и возбудить производство по делу, а затем вынести определение о его прекращении в связи с тем, что дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде Российской Федерации. Для правильного рассмотрения и разрешения гражданских дел было бы целесообразно, если бы Пленум Верховного Суда РФ включил соответствующие разъяснения в один из принимаемых им документов.