Текст книги "Земледельцы"

– Я вижу корабль! – послышался второй, теперь уже более отчетливый крик. – А где же пилот?

– Я тут!!! – крикнул младший принц в ответ и пулей бросился на зов брата. Фейрис третий выбежал ему навстречу, и принцы крепко обнялись.

Старший брат Фейриса четвёртого был чуть выше него, но гораздо уже в плечах и талии, даже, можно сказать, был немного худощав. Одет он сейчас был, как и все прибывшие на «Кит» гости, в строгий чёрный смокинг. Две его самые заметные отличительные черты – прямоугольные очки в чёрной оправе и короткие тонкие усы, – прекрасно гармонировали друг с другом и придавали его лицу умное выражение. На первый взгляд он производил впечатление неоатланта с кротким нравом, добродушного и беспечного, но внешность в этом конкретном случае была обманчива. Характер Фейриса третьего был совершенно иным. Старший принц вот уже восемь лет занимал должность «исполняющего обязанности короля» и самостоятельно вёл все государственные дела неоатлантов, за это неоконченное десятилетие ему удалось практически вытеснить отца из политики, лишь изредка обращаясь к нему за советом или поддержкой. Вершить подобное, не имея потрясающего образования, недюжинной смелости и несгибаемой силы воли, не смог бы никто, и Фейрис третий, не являвшийся исключением, обладал этими качествами в полной мере.

– Ну хватит, хватит, четвёртый! – смеясь произнёс старший принц, попытавшись вырваться из цепких рук брата. – Ты ж вон какой здоровый вымахал, того и гляди раздавишь!

Фейрис четвёртый отпустил его и, не прекращая улыбаться, в ускоренном темпе начал расспрашивать обо всех самых значимых событиях, происходивших сейчас в жизни брата. Будто забыв, что они уже много раз обсуждали эти темы по передатчику, Фейрис третий участвовал в диалоге с таким же воодушевлением. Принцы не виделись вживую уже почти восемь лет! Это был огромный срок для таких близких родственников, как они, поэтому и встреча эта была для них столь долгожданной. Братьям было так приятно слышать неискажённые межгалактической связью голоса друг друга, что им было сложно остановиться, однако разговор их прервался сам собой, как только к ним подошёл их дядя.

– Здравствуйте, товарищ генерал Земледельцев. – сказал старший принц, протягивая ему руку.

Фейрис второй недовольно хмыкнул.

– И ты туда же! Ну что я вам, не дядя, что ли?

Фейрис третий тут же поправился, и рукопожатие состоялось.

– Кстати, третий, а почему ты пришёл один? – спросил наконец младший принц.

– Ну, если тебя бы больше устроила толпа олигархов… – нарочно обиженно произнёс его брат.

– Нет, как ты можешь такое думать! Твой приход для меня в сотню раз важнее встречи с нашей знатью! И вообще-то я спрашиваю про отца. Где он?

– А, папа… Он решил пока остаться с гостями. Ты же знаешь, наших аристократов нельзя оставлять без присмотра, а то напьются раньше времени, как это обычно бывает.

– Да-да, помню-помню… Что-то подобное было на твоей свадьбе, ты рассказывал.

– Если не ошибаюсь, торжество пройдёт в зале под стеклянным куполом, – вмешался Фейрис второй. – Как туда пройти? Меня здесь не было уже больше десяти лет, признаться, я несколько подзабыл маршрут.

– Следуйте за мной, – сказал старший принц, и все трое покинули ангарный отсек.

* * *

В главном зале «Кита», том самом «зале под стеклянным куполом», сегодня было особенно торжественно. Конечно, с тронным залом Королевского Дворца на Нибиру это помещение было не сравнить, но удивительные, буквально сказочные пейзажи подводных ледяных массивов за стеклом с лихвой компенсировали и мрачные железные полы, и слишком большое количество пустого пространства, и недостаточно яркий свет напольных прожекторов – единственных устройств, обеспечивающих здесь освещение. В центре зала стояли три длинных стола, устланных белоснежными скатертями и переполненных самой разнообразной едой. Каждый был ровно на сто персон. Вокруг этих столов собралось великое множество солидного вида неоатлантов, представлявших здесь высшие слои общества своей расы. Жён, детей и прочих родственников олигархов и аристократов в зале пока не было – всем им было велено подождать на центральных ярусах. Пока начало праздника не объявили, гости занимались своими делами и даже не смотрели на парадный вход, откуда с минуты на минуту должны были появиться Фейрис второй, Фейрис третий и Фейрис четвёртый. Одни аристократы степенно расхаживали вдоль стекла купола и громко разговаривали по своим позолоченным межгалактическим передатчикам, другие с удовольствием дегустировали блюда, а остальные – самая малочисленная, но зато самая родовитая группа, – стояли вокруг Фейриса первого и внимательно слушали его рассуждения, не упуская момента поддакнуть ему или выразить восхищение его умом.

Монарх резко выделялся на фоне окружаившей его толпы упитанных, розовощёких олигархов в одинаковых костюмах. В первую очередь, своим ростом. Даже издалека было видно, что король невероятно высок, будто бы выживший атлант. Во вторую очередь – своим мертвенно-бледным безрадостным лицом с пышной седой бородой, прикрывавшей шею, и узкими, полностью обесцветившимися от многолетних волнений серыми глазами. Фейрису первому можно было с лёгкостью дать двести пятьдесят, даже триста лет, но никак ни его фактические сто шестьдесят шесть – он выглядел до ужаса старо. Причиной тому была прогрессирующая паранойя, болезнь, тянувшаяся уже восемнадцатый год и доставлявшая и самому королю, и всей аристократии много неприятностей. Одержимый идеей спасти себя и принцев, Фейрис первый уже долгие годы жил в изоляции, проводил большую часть времени в своём бункере под Королевским Дворцом и интересовался только той информацией, которая напрямую относилась к розыску заговорщиков. Король организовал тотальный контроль за своими приближёнными, определял и казнил «потенциально опасных» и «неугодных», без суда и следствия избавлялся от любого, кто осмеливался публично возмутиться его внутренней политикой. Репрессии, обыски и казни уже давно стали частью жизни Нибируанского общества. Рядовые «участники заговора» выявлялись усилиями МВД с такой поражающей частотой, что сам монарх иногда недоумевал, когда это революционеры успевают набирать в свои ряды столько единомышленников. Подобные чрезвычайные меры осуждались всеми атлантическими расами, но Фейрис первый полагал, что его цели – сохранение династии и месть за убийство королевы, – в данном случае полностью оправдывают средства.

* * *

Попросив брата и дядю немного подождать на входе, старший принц подбежал к отцу, пробился сквозь его окружение и что-то ему сказал. Фейрис первый заметно взбодрился и трижды сильно хлопнул в ладоши. Тут же грянула торжественная, пафосная музыка – гимн расы неоатлантов, а все аристократыбогачи, как по команде, кинулись к столам и заняли свои места. Генерал Земледельцев презрительно фыркнул и пробурчал:

– Дрессированные пёсики!

Но племянник его уже не слышал. Приосанившись и в последний раз мельком оглянув свой костюм, младший принц под припев гимна вошёл в зал.

Гости синхронно встали и зааплодировали так громко, что у именинника зазвенело в ушах. В этом огромном, почти пустом помещении с высоченным потолком-куполом каждый хлопок многократно усиливался эхом и заглушал даже звуки гимна. Идя быстрым шагом, Фейрис четвёртый вскоре обогнул все три стола и остановился рядом с отцом. Король, широко улыбаясь, обнял сына, похлопал его по спине, поздравил с днём рождения и указал ему на его трон.

– Отец… А ведь это первый раз, когда все четыре Фейриса собрались в одном месте! – радостно заметил младший принц, взглянув на брата и дядю.

– Да, это тоже знаменательное событие, – согласился Фейрис первый и поторопил сына занять своё место.

Как только принц уселся на троне, гимн и аплодисменты стихли. Пока отец готовился произнести свою речь и настраивал микрофон, Фейрис четвёртый осмотрел парадный зал. Больше всего он был поражён главной достопримечательностью базы, теми гигантскими ледяными изваяниями, нависавшими прямо над ней. Сквозь них с поверхности пробивался слабый синеватый свет, создававший в зале ещё более чарующую атмосферу. Хоть принц и понимал, что между ним и арктическим покровом лежат тысячи тонн воды, создавалась иллюзия, что эти громадные глыбы льда неумолимо падают, чтобы расплющить «Кит» об океанское дно.

И вот, король, собравшись с мыслями, заговорил:

– Ну, господа, вот мы и в сборе, можем начинать праздновать! Что послужило поводом для нашего сегодняшнего торжества, я даже не стану оглашать. Всем и так прекрасно известно, в какой день и сколько лет назад родился тот, кто теперь носит титул «младший принц неоатлантов»! Эх, дорогой наш именинник… – обратился он к Фейрису четвёртому. – Я до сих пор содрогаюсь при мысли, что бы было, если бы мы с твоим дядей семнадцать лет назад не договорились спрятать тебя на «Медузе»… Скорее всего, ты бы не дожил до этого дня! Ну ладно, не будем о грустном, ибо твоё детство – самое подверженное опасностям время, уже позади. Сегодня ты вступаешь в новый период жизни – взрослость, становишься, как говорится, «своим собственным». Самостоятельность, независимость и всё тому подобное придёт к тебе именно здесь и сейчас. Итак, довольно общих слов! В качестве поздравления я очень хотел рассказать, как проходил этот день у меня, целых сто сорок восемь лет назад, просто чтобы ты сравнил и понял, насколько ты счастлив. Удивительно, полтора века для меня пролетели, как мгновение… Когда-нибудь и тебе предстоит это почувствовать. Я так понимаю, ни для кого не секрет, что происходило во вселенной в те времена?

Все согласно закивали.

– Верно, Вторая Межгалактическая война, самая разрушительная за всю историю. Уже только поэтому ты счастливее меня в тысячу раз! Твой дед проводил со мной это торжество под канонаду защитных орудий и доносившиеся из космоса взрывы звездолётов… Как сейчас помню дрожащее над нашими головами силовое поле… Этот кошмар не передать. Флот джуганоидов стоял совсем близко, казалось, ещё чуть-чуть, и они проделают в поле брешь и ворвутся в атмосферу… Тогда мы ещё не знали, чем закончится битва, и нам было по-настоящему страшно. Итак, у меня не было столько гостей, сколько есть у тебя сейчас, со мною были только самые родные и любимые, два неоатланта: мои отец и брат. У каждого из нас в тот вечер на душе были мрачные предчувствия, и ели мы молча, без всяких тостов и речей. А как только пробило двадцать часов – именно это было точное время моего рождения, – я встал, поклонился и попросил у отца благословение на вступление в армию. Сначала он жутко ругался, мы даже подрались, но потом нам с братом удалось убедить его, что у наших воинов начнётся небывалый прилив сил, если я возглавлю контратаку, и мы отбросим врагов за пределы системы. В конце концов он согласился с нашим планом. Вот так и получилось, что сразу со дня рождения я отправился на фронт, поднимать своим присутствием боевой дух наших солдат.

Выждав небольшую паузу, монарх продолжил:

– Конечно же, такого дня рождения, в страхе и печали, я не пожелал бы никому, и уж тем более не хотел бы, чтобы мои сыновья получили подобный жизненный опыт. И вообще, единственной целью моей жизни после всем известного… инцидента… стало именно благополучие моих детей. Я имею полное право считать, что принятыми мерами я спас их обоих от смерти! Я не требую и не буду требовать от них никакой благодарности. Их счастье – вот всё, что меня волнует. Моего старшего сына я женил, он, по его собственному признанию, доволен моим выбором. Скоро я буду дедом, и тогда… О, тогда я наконец перестану опасаться за судьбу династии! Моего младшего сына я оградил от заговорщиков, он никогда не знал и никогда не узнает того беспрерывного многолетнего страха, в котором жили я и его брат. Он рос и воспитывался здесь, среди Земледельцев, за самым надёжным щитом из всех возможных… Неудивительно, что теперь он сам захотел пополнить их ряды! Я, признаться, много раз пробовал его отговорить… открыть перед ним перспективу государственной службы… Получив нужное образование, он мог бы возглавить любое из наших министерств! Но все, даже самые заманчивые мои предложения были отвергнуты. Даже «министр обороны»! Я ценю это в личностях. Подобная несгибаемость характера, упорство в достижении поставленной цели дорогого стоят. Я считаю, что мой сын, как никто иной, подходит на ту должность, которую сам себе желает – генерал Земледельцев из него выйдет хоть куда! Я хочу пожелать тебе, мой родной, удачи в твоём будущем нелёгком труде! А теперь – прими мой подарок! Я очень постарался, уверен, ты будешь без ума от счастья!

Пока монарх договаривал последнюю фразу, в зал залетел небольшой квадрокоптер. В считанные секунды он пересёк зал, приземлился на стол напротив Фейриса четвёртого и, скинув небольшой конверт, улетел обратно. Принц не замедлил проверить содержимое конверта. Вытащив оттуда синюю карточку с эмблемой Космических Игр – двумя прописными белыми буквами «К» и «И», – Фейрис четвёртый потерял дар речи. Лишь только сдавленный возглас: «Невозможно!» вырвался из его груди. Да, принц держал документ, подтверждающий регистрацию участника на Космических Играх, вещь, добыть которую было его первоочередной жизненной целью! Он повертел её, рассматривая каждую деталь, каждый узор. Карточка, в свете напольных прожекторов, переливалась в его руках всеми оттенками голубого, синего и фиолетового цветов. Глаза принца загорелись, стук сердца и дыхание, казалось, прервались. В его воображении одна за другой всплывали картины, как он, на церемонии открытия Игр, под гимн неоатлантов проезжает мимо трибун, полных межгалактической знати, на колеснице, запряжённой тремя белыми лошадьми в позолоченных попонах, а перед экранами телевизоров за каждым его движением следят миллиарды восторженных глаз.

– Отец!.. Это же… чудо!.. – проговорил Фейрис четвёртый, не в силах оторвать взгляда от заветной карточки.

– Если что, резервная копия хранится в Королевском Дворце, в моём кабинете, в сейфе. Пароль – цифры на задней стороне.

– Не волнуйся, папа, я буду хранить её, как зеницу ока! – пообещал младший принц, в первый раз в жизни, в порыве чувств, назвав короля папой. – Но расскажи на милость… как тебе это удалось? Всем известно, что жюри Игр не подчиняется даже королям, на него нельзя оказать давление! Как ты меня зарегистрировал без прохождения отбора?

– Всё предельно просто, сын мой! – гордо произнёс Фейрис первый. – Я сделал так, чтобы ты остался единственным неоатлантом-аристократом, подавшим заявку на участие. Думаю, бесполезно умалчивать, как именно я это сделал… Всё равно расскажут… Я немного пригрозил нашей знати. И ты остался единственным претендентом… Как ты знаешь, в этом случае отборочное испытание не проводится. А вот твой напарник из плебеев очень скоро станет нам известен – как раз после прохождения отборочного этапа.

В Фейрисе четвёртом вновь вспыхнул огонёк той неприязни, которую он испытывал к тирании отца. Грозить смертью всем аристократам, которые подадут заявку на участие в Космических Играх! Надо же было додуматься! Теперь у принца уже никогда не будет возможности узнать, взаправду ли он лучший во всей расе неоатлантов! Ещё и это пренебрежительное отношение к простым гражданам…

К счастью, этот огонёк угас так же быстро, как и загорелся, не позволив имениннику поссориться с отцом.

– Итак, господа, сына я поздравил, подарок подарил, теперь наступает время для тоста. Я хочу поднять этот бокал, – в руке короля появилась чаша с красной жидкостью. – За Землю и её хранителей. Без Земли мы могли бы надолго забыть о статусе великой державы, без Земледельцев – не смогли бы удержать планету. Наше счастье, что люди до сих пор не знают об истинных объёмах и разнообразии своих ресурсов! Такое обилие полезных ископаемых, металлов, драгоценных камней и минералов не может не поражать. Все три базы Земледельцев и все корабли Космофлота построены исключительно из земных материалов! Вино в моём бокале – и то произведено на поверхности этой планеты! Дичь, овощи, фрукты, словом, всё, что сейчас лежит на ваших подносах, тоже росло там, наверху! Все наши пищевые корпорации возят продукты прямиком отсюда! А что бы мы делали после Первой Межгалактической, не имея в распоряжении Землю? В нашей радиоактивной почве даже сорняки бы не выросли, мы бы просто задохнулись! Все те деревья, спасающие Нибиру от миллиардов тонн парниковых газов, выращены на привозном, земном грунте! Помните об этом каждый раз, когда будете отдыхать в их тени. И не забывайте, что без наших доблестных Земледельцев мы бы не смогли так беспрепятственно пользоваться земными дарами! Люди с каждым годом становятся всё мощнее и опаснее, они ищут нас, пытаются завладеть нашими месторождениями. От полного господства над своей планетой их отделяют только Земледельцы, поэтому должность генерала – одна из самых ответственных в нашем мире. И я искренне счастлив, что моему сыну она заранее пришлась по душе. Никому, кроме него, я не смогу доверить этот пост с такой уверенностью. Да здравствует младший принц! – закончил Фейрис первый.

– Да здравствует принц!!! – подхватили, захлопав, аристократы. – Да здравствует король!!! Да здравствует империя!!!

Некоторое время гости чокались под выкрики тостов, после чего разом осушили свои бокалы и принялись за закуски. Фейрис четвёртый восседал на своём троне, сжимая в руке заветную карточку, понемногу поедая одно из блюд и наблюдая за всеобщей оживлённой трапезой. Ещё никогда он не завтракал с таким аппетитом! Запахи вкуснейших яств, какие только существовали во вселенной, витали в воздухе и, смешиваясь друг с другом, становились от этого ещё более манящими и привлекательными. Этот перерыв уже начинал затягиваться, длился десять минут, но думать о следующих этапах праздника было пока рано – свою речь должен был произнести брат, ближайший после отца кровный родственник.

Вдруг, случайно обратив внимание, Фейрис четвёртый заметил, что из-под его тарелки выглядывает кусочек бумаги – это определённо была какая-то записка. Достав её и убедившись, что больше под тарелкой ничего нет, принц быстро пробежал глазами по строчкам. В записке было сказано:

«Господин принц, я буду ждать Вас в 16—00 на 13-ом ярусе. У меня для Вас тоже есть подарок. Существуют некоторые причины, по которым я не могу подарить его на церемонии. Настойчиво прошу Вас оставить эту записку в секрете.

Сэр Октавиан, министр внутренних дел Нибируанской Империи»

Фейрис четвёртый восстановил в памяти облик министра – тот был в их мире крайне известной личностью, – и принялся искать его среди гостей. Сэр Октавиан сидел за первым столом, с краю, рядом со всеми остальными министрами. Этот неоатлант являлся типичным представителем своего сословия: щупленький, седовласый полуторавековой старичок в официальном костюме, с хитрыми прищуренными глазами и тонкими бледными губами на морщинистом, идеально выбритом лице. Он держал свою непропорционально большую голову повёрнутой ровно на принца, наблюдая, как именинник читает его послание. «Что же это за подарок, который нельзя преподнести на церемонии? Может, это нечто запрещённое или крайне опасное, то, что отцу видеть нельзя? Интересно, интересно…» – задумался младший принц, убирая записку в карман. У него возникло твёрдое намерение прийти на тринадцатый ярус в указанное время. Чисто из любопытства.

Внезапно зал смолк. Фейрис третий жестом показал, что готов, и, забрав у короля микрофон, поднялся со стула, чтобы поздравить именинника.

– Брат мой! – вступил он. – Я всегда желал тебе только добра, и ты это прекрасно знаешь. Всю твою жизнь, – ты это, без сомнения, подтвердишь, – я был тебе поддержкой и опорой. Мои ежемесячные визиты были самыми яркими событиями твоего детства, они не давали тебе забыть твоё истинное, королевское происхождение, не давали забыть, что где-то есть и другая, куда более свободная жизнь, к которой надо стремиться… Я никогда об этом не рассказывал, но все наши с отцом ссоры начинались как раз из-за этого. Да, исключительно из-за моих полётов на Землю! До сих пор не понимаю, какую опасность могли представлять столь безобидные мероприятия, особенно если учесть, что каждый день со мною пересекаются по несколько десятков вооружённых неоатлантов… Итак, я немного отошёл от сути. Как все знают, на протяжении последних восьми лет я фактически исполнял обязанности короля. Ты не представляешь, брат, насколько это, оказывается, сложная работа! У меня не было ни одной свободной минуты, а график расписывался на годы вперёд! Иногда, правда, папа подменял меня и предоставлял мне возможность побыть с Изабеллой. Сам понимаешь – если уж у меня не было времени на свидания с собственной женой, то летать к тебе на Землю каждый месяц, как раньше, я тем более не мог. Вместо этого мы с тобой созванивались по передатчику. Ты всё время говорил, что тебе не хватает живого общения, что дядя и Земледельцы, пусть и очень стараются, но не могут восполнить тебе ту утрату, что ты понёс – утрату возможности общения со сверстниками. Я, помнится, один раз предложил подарить тебе личного дроида, чтобы он тебя занимал, но ты сразу же ответил…

– Что дроиды не имеют души и самосознания, что с ними нельзя дружить и общаться на равных! – закончил фразу Фейрис четвёртый.

– Вот-вот, – подтвердил старший принц. – но время ведь не стоит на месте, верно? – тут он немного повернулся, и, обращаясь уже ко всей аудитории, продолжил. – Должен сообщить вам, что около месяца назад Королевское конструкторское бюро неоатлантов закончило свой, возможно, самый смелый проект – экспериментального дроида «модель-сто-тридцать-два» под кодовым названием «Михаил». Он самостоятелен, способен автономно мыслить и иметь свою точку зрения, у него есть чувство собственного достоинства, свой неповторимый характер и темперамент, эмоции, фантазия, способность к созиданию и целеполаганию!

По залу разнёсся удивлённый и немного испуганный шёпот. Издавна ходили легенды, что атланты когда-то создавали роботов, наделяя их чувствами в одинаковой мере с собой. Как рассказывала одна из этих легенд, роботы однажды взбунтовались, и атланты не были полностью истреблены лишь чудом. Неудивительно, что новость, оглашённая Фейрисом третьим, вызвала такое беспокойство. Повторения этой страшной легенды никто не хотел.

– Но при всём этом, – повысил голос старший принц, унимая поднявшийся шум. – он всегда будет верен своему хозяину. Без приказа нашего именинника он никому не сможет принести зла, а я достаточно хорошо знаю моего брата! При отсутствии видимой угрозы такого приказа никогда не последует. Сила искусственного разума в его руках – под надёжной защитой! Этот робот будет его сегодняшним подарком. Он уже ждёт тебя в «Соколе», брат!

Фейрис третий говорил ещё достаточно долго – привычные поздравления, в отличие от рассказа о подарке, были основной частью его речи. Старший принц преподнёс брату множество крайне лестных пожеланий, расхваливал и чествовал его, как того и требует от близкого родственника атмосфера дня рождения. Всё это были простые семейные поздравления, не лишённые пафоса, но всё равно куда более душевные, чем речь короля. Как только старший принц закончил и объявил: «Да здравствует Фейрис четвёртый!», гости осыпали его и именинника очередной порцией аплодисментов.

Выждав, пока овации утихнут, король взял микрофон и обратился к аристократам:

– Что ж, господа, теперь у вас есть ровно полчаса на подготовку к балу. Поскорее заканчивайте с трапезой и можете звать сюда всех, кого привезли с собою!

Гости вновь принялись за еду, теперь уже в более быстром темпе. Младший принц растерянно посмотрел на дядю, сидевшего напротив. Неужели он не захочет выступить? Почему генералу Земледельцев даже не предложили произнести тост в честь племянника? Фейрис второй в ответ лишь улыбнулся, пожал плечами и, едва раскрывая губы, на беззвучном шпионском языке Земледельцев произнёс:

– Всё-таки я военный, а не оратор!

Племянник его прекрасно понял.