Текст книги "Зона отчуждения"

Смерти осточертела прелюдия по имени Жизнь

Толстяк, набрав нужный номер, сообщил о своем приезде. Створки ворот раздвинулись, и «ауди» въехала во двор. Из машины вышли двое, один нес коричневой кожи кейс, второй катил на коротких ножках свое тело. Игорек лично вышел встречать дорогого гостя. Обменявшись парой дежурных фраз, они прошли в гостиную. Хозяин предложил гостю располагаться и чувствовать себя как дома. Усадив покупателя в кожаное кресло, подал спиртные напитки. Гость от напитков отказался, сославшись на то, что ему не терпится скорее получить свой товар.

– Я вас понимаю, но все же хотел бы для начала удостовериться в вашей платежеспособности, – заговорил Игорь. – Вы позволите взглянуть на деньги?

– Покажи деньги! – приказал своему помощнику толстый писклявым голосом.

Подручный положил кейс на стол и раскрыл его. На красном бархате лежали двадцать пачек по пятьдесят тысяч евро каждая. Игорь взял одну пачку, прошуршал купюрами и сунул их под ультрафиолетовый свет. Ничего не заподозрив, взял на выбор вторую пачку. После проверки третьей согласился принять деньги. Подручный толстого закрыл кейс и протянул его продавцу.

– Погоди, – вновь провизжал покупатель, – кейс оставь. Он мне дорог как память.

Помощник вновь положил кейс на стол, открыл, достал деньги и аккуратно сложил их на серебряном подносе в ряд, стопочками по пять пачек. Игорь накрыл поднос красивой салфеткой, расшитой цветами.

– Хочу вам дать совет, уважаемый покупатель. Девочка считает, что она сегодня проходит собеседование для поступления в институт. Пусть она верит в это хотя бы до посадки в вашу машину.

Он попросил Валю привести Алесю. Когда девушки спускались по лестнице, яркий мартовский свет, струящийся из окон, осветил их со спины. В лучах солнца Алесины пшеничные волосы светились, создавая нимб.

«Богиня!..» – мелькнуло в голове Игорька.

При виде некрасивого хряка у Вали на глаза навернулись слезы. Впервые она почувствовала угрызения совести. Понимая, что она может сорваться и ляпнуть лишнее, босс быстро увел ее в другую комнату и запер на ключ.

– Алеся, это и есть профессор славистики Иван Иванович Боровский. Теперь ты поедешь с ним. Он несколько дней позанимается с тобой, чтобы подготовить к сдаче вступительных экзаменов, и скоро мы снова увидимся.

Покупатель, его помощник и девушка вышли из дома. Ворота открылись, и «Q7» бесшумно покатила по асфальту.

Довольный положительным завершением сделки, хозяин дома налил себе виски и залпом выпил. Затем открыл сейф, подошел к журнальному столику, взял поднос с пачками денег и небрежно побросал их в железное нутро. Но, вспомнив о манипуляциях с кейсом, Игорь заподозрил неладное. Достал пачку банкнот, прошуршал ее пальцами, и у него потемнело в глазах…

– Сука! Ублюдок! Ну, жирная свинья, я заставлю тебя сожрать эти деньги! Нет! Я тебя поджарю на них! Буду поджигать по одной бумажке и запекать подвешенного кабанчика.

Распорядившись немедленно организовать погоню, он выгреб из сейфа макулатуру и сбросил в пластиковый пакет. Тем временем старший из команды охраны сообщил, что на машину покупателя установлен радиомаячок, и можно отследить его передвижение.

– Где они сейчас?

– Недалеко от нас, в лесу.

– А точнее?

– Километров семь. И, что интересно, они не двигаются. Наверное, «проффесор» решил начать собеседование. Видать, ему совсем невтерпеж, – как ребенок радовался старший.

– Давай к ним! Возьмем тепленького и кастрируем на месте. А бейцелы заставим сожрать! – орал захмелевший Игорек.

Запрыгнув в машину, он набрал деда. Ответил автоответчик.

– Черт! – выругался внучок. – Дед не может просто так отсутствовать… Что еще могло случиться?

Не решившись позвонить отцу, он погрузился в думы. Если бы не спиртное, он бы смог связать цепочку алогизмов, а так ему казалось, что во всем виноват толстый.

Машины съехали на проселок, а затем въехали в лес. На поляне, укрытой подтаявшим снегом, стоял, покачиваясь, черный «Ауди Q7», оглашая лес мелодиями шансона.

– Вот ублюдок! У него вместо мозгов сало. Берите их! – скомандовал Игорь и пошел следом, прикрываясь одним из бойцов.

Затемненные стекла не давали возможности увидеть происходящее в салоне. Окружив машину, они одновременно распахнули все пять дверей. То, что увидел Игорек, поразило его.

На передних сиденьях сидели водитель и телохранитель, оба связанные особым способом. Они были вынуждены то оттягивать веревки, сдавливающие их шеи, то вновь отпускать, давая по очереди дышать то себе, то висящему за их спинами на этой же веревке толстяку. Именно эти упражнения и раскачивали автомобиль в такт учащенному дыханию. В открытом багажнике автомобиля красовалась гирлянда из десятка тротиловых шашек, большая гора осколочных мин и граната. Стопорный шплинт, удерживавший боек вместе с вытяжным кольцом, в обиходе называемым «чекой от гранаты», болтались на поводке, привязанном к ручке багажника.

– Ну надо же! – только и успел произнести Игорек, как мощный взрыв разметал по мартовскому лесу части автомобиля и человеческих тел. Заходящее солнце добавило красного на кровавый снег…

Точная наука несовместима с романтикой

Шагая по коридору клиники, Илья давал распоряжения своему помощнику.

– Аркадий, срочно готовь аппаратуру. Я привез тело для мамы. Правда, она перенесла шок, и необходима коррекция.

– Вас понял. Я как раз пополнил базу данных и уверен, что могу предложить массу вариантов.

– Девушку зовут Алеся. Она приехала из провинции, точнее, из белорусского Полесья. Собиралась покорять Москву своими талантами, а попала в бордель. Она до сих пор девственница, хотя попытка изнасилования несколько часов назад имела место. Все до момента приезда в Москву – стереть. Внести то, что нужно мне. Пусть она будет студенткой первого курса исторического факультета. Об этом когда-то мечтала моя мама… Да, доктор, не сильно загружай ее, пусть будет только то, что предусмотрено учебной программой.

Информацию о том, что дед Игоря и отец генерал-лейтенанта Перегуды, Дмитрий Дмитриевич, догорал в вертолете, упавшем на бензоколонку, Илья Каров узнал первым. Затем из последних новостей он услышал о взрыве бытового газа в пятиэтажке, где был притон, – семейный бизнес семьи Перегуды. Еще чуть позже – и о взрыве тротилового заряда большой мощности в подмосковном лесу, приведшем к многочисленным жертвам. В новостях сообщалось, что единственный опознанный труп при жизни был Игорем Константиновичем Перегудой.

– Ну надо же! – только и успел произнести Игорек, как мощный взрыв разметал по мартовскому лесу части автомобиля и человеческих тел.

Такого развития событий даже Илья не мог предположить. Его старый знакомый, покровитель и участник многих проектов Константин Перегуда в один день лишился бизнеса, отца и сына.

Илья понимал, что такое потрясение не может не сказаться на человеке, а, значит, на Константина лучше не рассчитывать, и нужно самому принимать решения. А думать было над чем. Илья получил информацию о том, что клиникой плотно интересуются иностранцы.

«Сейчас, главное, разобраться в приоритетах… – успокоил себя Каров. – Донор для мамы найден. Информация с мамы считана и сохранена на электронном носителе. Программы переноса сознания усовершенствованы…Первое – отключить маму от аппаратуры и дать ей спокойно умереть. Второе – вывезти Аркадия с Алесей из клиники на запасную секретную базу. Третье – провести «стерилизацию» сознания персонала клиники. И четвертое – уничтожить аппаратуру и исчезнуть самому», – подытожил, набросав план экстренных мероприятий, Илья.

Генерал Перегуда только что вернулся из командировки и сразу почувствовал какое-то напряжение в своем окружении. Казалось, все что-то не договаривают. Но он ужасно устал, хотелось есть, поэтому не стал ничего выяснять. Переодевшись, он прошел в кухню-студию, достал из бара выпивку, а из холодильника лед и закуску. Поставил все на красивый поднос и перенес на стеклянный столик возле большого ярко-красного кожаного дивана.

Опустив обессиленное тело на приятно холодящую кожу дивана, бросил несколько кубиков льда в высокий стакан. Зазвонил телефон, беспокоили из его офиса.

– Какого черта? – не скрывая раздражения, спросил Перегуда. – Что такое могло случиться, что ты мне звонишь?!

– Крепитесь! Ваш сын погиб… – без приветствия и предисловий дрожащим голосом сообщил адъютант.

– Повтори! – переспросил Перегуда, но вместо голоса адъютанта услышал:

– Костя, наш сынок, Игорек, умер!..

Голос бывшей жены генерал распознал не сразу. Они разошлись, когда сыну было восемь месяцев. Общались мало. Подарки на день рождения, Новый год, да и то лишь в самые первые годы после расставания. Но сына он любил. Пусть как-то по-своему, но любил. Помогал в бизнесе.

– Как это произошло?

– Это все ваши черные делишки! – единственное, что могла членораздельно произнести женщина, а затем Перегуда услышал лишь животный вой убитой горем матери…

Генерал отключил телефон и на негнущихся ногах вернулся к дивану. Он открыл бутылку «Блю лэйбл» и стал пить прямо из горлышка. Пил и пил, пытаясь растопить вселенский холод. Жар в желудке от спиртного заглушался оледенением души. И чем больше он пил, тем сильнее леденел. Его начал бить озноб. Дрожали все части тела, и каждая на своей собственной частоте. Горло сдавил спазм. Жидкость от невозможности проникать в желудок вытекала изо рта и носа одновременно… Вновь зазвонил телефон. Он не знал и не хотел знать, кто звонит. Отбросив опустевшую бутылку, генерал склонил голову до самого столика и увидел свое отражение в стекле: выглядел он ужасно. Виски вперемешку со слизью стекали на стекло, от икоты содрогалось все тело… А телефон звонил и звонил… Протянув руку, Перегуда включил громкую связь, потому что был не в состоянии удерживать трубку.

– Константин Дмитриевич, крепись! – звонил его друг генерал. – Ужасные вести.

– Знаю… Сына не стало… Мне нужны подробности.

– Обязательно выясним все до мелочей. Но я не поэтому звоню. Я по поводу твоего отца, Дмитрия Дмитриевича…

Перегуда тупо уставился в экран телефона. Спиртное стало действовать, уменьшая связь нейронов, и он терял способность соображать.

– А что с отцом? – спросил он как-то слишком спокойно, словно играя чужую роль.

– Сообщение поступило из Владимирской области. Сгорел в вертолете вместе с бригадой охотников.

– Он был на охоте? – удивился Перегуда, думая: «Странный сегодня день. А может, это мое воображение под действием алкоголя разыгралось…» – Ты кто?

– Я твой друг и коллега, Савелий. Все очень серьезно. И две смерти, к сожалению, реальность.

– Все! Не хочу ничего слышать! – заорал в трубку Константин и швырнул телефон…

Да, Перегуда, все люди божьи твари! Но вы из них самая редкая

От окна, завешанного тюлевыми занавесками, на массивный письменный стол падал свет. На огромной столешнице красовался стаканчик с торчащими из него карандашами и фломастерами. Рядом, в дешевой рамке – фотография Президента Сиднева. Несколько папок аккуратной стопкой лежали перед портретом. Размер, множество тумб, различных ящиков и отсеков придавали столу значимости. На стене, справа от стола, висел календарь на 2012 год, а слева – большой портрет Дзержинского. Вдоль одной из стен расположился книжный шкаф, заполненный книгами в дорогих переплетах, расставленными в определенном порядке: самую верхнюю полку занимали собрания сочинений Пушкина и Есенина. Ниже разместились тома британской и советской энциклопедий.

Если бы не пыль, покрывающая эти вместилища человеческой мудрости, можно было бы подумать, что жилище принадлежит эрудированному интеллигенту. Но в комнате был еще один шкаф, платяной. Он стоял с приоткрытыми дверцами, как бы показывая, что не смог вобрать в себя сброшенные второпях брюки, рубашку и красивое женское белье. Около дивана валялась пустая бутылка из-под виски «Чивас». Белое, расшитое темно-синими цветами покрывало сползло с лежавшего на диване мужчины: он замычал во сне и стал подергивать ногой. Ему снился кошмар, и он явно старался от него избавиться. Ему удалось проснуться, он открыл глаза. Слюна тонкой струйкой стекала по щеке, красные, совершенно пустые глаза уставились в потолок.

В затуманенном алкоголем мозгу в унисон ударам сердца пульсировала боль. Истязаемый похмельем, мужчина застонал. С трудом привстал и спустил ноги на пол. Присев на край кровати, он пытался вспомнить события вчерашнего дня, но организм отказался совершать какое-либо действие. Приступ тошноты вынудил его закрыть глаза и вновь упасть на кровать. Во рту было гадко. Язык коснулся спекшихся губ, и истерзанный мозг смог выдать единственную команду: «Выпить!»

Мужчина встал, но тут же свалился на пол. Однако продолжил движение на четвереньках в направлении столика, где стояла предусмотрительно откупоренная заранее бутылка шампанского. Его перемещение в пространстве мало напоминало движения человека. Шатаясь из стороны в сторону и вперед-назад, подобно хамелеону, движущемуся по дереву, он донес биомассу до объекта вожделения и обессилено опустился на колени. Теперь ему предстояло решить еще одну задачу. Стоя на четвереньках, он никак не мог взять бутылку. Как только он оставался на трех опорах, его «тушка» тотчас падала на пол. В который раз приподняв себя, он сообразил упереться подбородком в столешницу и наконец высвободил одну из передних конечностей. Дотянувшись до бутылки, придвинул ее поближе к лицу. Попытка наклонить горлышко закончилась падением сосуда. Шампанское возмутилось и выплюнуло прямо в его открытую пасть толстую струю белой, хмельной пены. Жадно ловя «живительную» влагу, «тело» громко отрыгивало газы. Когда жидкость перестала вытекать из бутылки, мужчина частично обрел возможность координировать свои движения и сел на пол. Взяв бутыль двумя руками, он вставил горлышко в рот. Шумно глотая и пуская носом пену, влил в себя остаток содержимого.

Руки перестали дрожать, и он торопливо налил в фужер виски. Кривясь, выпил, подавляя позывы рвоты. Запить спиртное было нечем. Захватив бутылку, мужчина направился в ванную. Его качнуло в сторону, и он наткнулся на стул с висящим на спинке генеральским кителем. От сильного толчка в живот он не смог сдержать рвоту и «запятнал» золотопогонный мундир «коктейлем» из желчи, шампанского и виски. Затем заметил на полу женскую одежду и встрепенулся. Выпрямившись во весь рост, обвел мутным взглядом комнату и, не найдя того, что искал, покачал головой. Семеня мелкими шажками, добрел до туалетной комнаты, открыл дверь и нашел там обнаженную женщину, лежащую в ванне с водой… Генерал коснулся ее руки и понял, что она мертва. Убрал с лица женщины волосы, пытаясь вспомнить, кто она. На него смотрело красивое юное лицо с разбитыми, пухлыми губами и мертвыми, немигающими глазами. Рядом с ванной на кафельном полу валялись шприц и пустая ампула.

«Так вот оно что…» – тихо промолвил генерал и опустил руку женщины. Она упала в воду с шумным всплеском.

– Сама виновата, – буркнул он и, открыв кран, стал хлебать воду.

Утолив жажду, набрал воды в графин и, как бы боясь разбудить лежащую в ванне, вышел и тихо прикрыл за собой дверь.

Генерал выпил залпом один за другим два стакана воды, сел за стол и начал мысленно прокручивать «кино» назад… Сначала пришел полковник. Он привел шатающуюся девушку и толкнул ее на кровать. Достал из кармана и положил на стол шприц с ампулами. Козырнул генералу и вышел, мягко закрыв за собой дверь. Оставшись наедине с бесчувственной девушкой, генерал предложил:

– Ну что, сама разденешься или помочь?

Девушка посмотрела на него мутным взглядом и пробормотала что-то нечленораздельное.

– Понятно. Барышня сотрудничать не желает… Поможем.

Он подошел к кровати и буквально вытряхнул ее из платья, потом стащил колготки вместе с трусиками, сорвал и отбросил в сторону бюстгальтер. Девушка вяло пыталась сопротивляться. Обнажив ее, сластолюбец возбудился. Мысль о том, что рядом лежит лишенное каких-либо проблесков сознания тело, его не смущала. Он хотел это тело. Второпях сбросив с себя одежду, генерал навалился на девушку, пытаясь войти в нее. Девушка очнулась, завизжала и, отчаянно пытаясь вырваться из объятий, ударила генерала по лицу. Если бы не звукопоглощающие стены и двери конспиративной квартиры, на крики сбежались бы соседи. Но генерал знал, что никто ничего не услышит.

– Ладно, стерва… Не хочешь по-доброму, будет по-моему, – и, вложив в удар всю силу, ударил девушку по лицу.

– Из-за тебе подобных, сука, погиб мой сын! Ненавижу!

Потом ударил еще раз, с другой руки. Тело обмякло. Чтобы не испачкаться в кровь, он накрыл лицо полотенцем и сделал то, что хотел…

Вот только вгоню патрон в патронник и всех прошу, кто сделал мне зло

Прокрутив события минувшей ночи в мельчайших подробностях, генерал сплюнул. Затем он вспомнил, что этому предшествовало известие о гибели отца и сына. Как ему тогда хотелось застрелить принесшего дурную весть!.. Но он ничего не смог сделать, потому что ужас сковал его. Ведь буквально за час до этого он готовился стать обладателем технологии по переносу сознания… День, два – и он захватил бы Карова со всей его аппаратурой. Убрав свидетелей, они с отцом и сыном завладели бы миром. А что теперь?..

Именно для того, чтобы убежать от этих мыслей, и решил оторваться на ком-нибудь. Вот и попала девка под раздачу. А подцепил он ее в ресторане, куда приехал с помощником. Девчонка имела неосторожность наскочить на него в вестибюле, а затем, даже не извинившись, убежала в сторону туалетов. И без того обозленный на весь мир генерал решил не утруждать себя поиском подходящей жертвы, а тут же оторваться на нахалке. Жертва найдена, – точка…

Отодвинув занавеску, отделявшую вестибюль туалетов от зала ресторана, он решительно распахнул дверь женского отделения. Красавица стояла у зеркала и курила. Он подошел к ней вплотную, положил руку на плечо и развернул лицом к себе.

– В чем дело? – спросила она, явно не понимая его намерений.

– Я тебя хочу, и ты будешь моей, – генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.

– Что вы себе позволяете? Я замужняя женщина! – возмутилась незнакомка.

Но имеющий власть, привыкший командовать мужчина не привык к отказам.

– Послушай, меня это не волнует. Мне нужна всего лишь одна ночь с тобой. Никто ничего не узнает. Говори «да», и все будет хорошо.

Девушка смотрела на него с изумлением и процедила сквозь зубы:

– А не пошел бы ты?

Резко развернувшись, она покинула туалетную комнату. Генерал последовал за ней. На ходу позвонил заму и попросил приехать с двумя «чистильщиками».

«Ладно, сука! – подумал он. – Все равно я с тобой пересплю. Не хочешь так, будет силой».

Показав помощнику объект, поехал на конспиративную квартиру.

Мысль о том, что делать с телом, генерала не волновала. Его бесило то, что два самых близких ему человека погибли в один день. Он еще не принял их смерть, а в душе стало пусто, как будто там образовалась черная дыра, пожирающая остатки человечности. Все доброе стала заполнять жажда мести. Он готов был мстить не только виновникам гибели отца и сына. Закрывая глаза, он буквально видел, как черная дыра, образовавшаяся в его душе, увеличивается, вбирая в себя и его самого. Он сам стал «черной дырой», и горе тому, кто окажется рядом. От этих мыслей плавился мозг. Генерал не заметил, как в высокий стакан закапали горючие слезы. Но это не были слезы раскаяния и прощения. В опустевшей голове металась, стуча в виски, одна-единственная мысль: «Мстить!»

Перегуда встал, поднял с пола телефон и позвонил Савелию.

– Я тебя хочу, и ты будешь моей, – генерал рубил фразы, не допуская и мысли о неподчинении.

– Алло! Ты спишь? – спросил он.

– Нет, только что лег, – ответил Савелий, покашливая.

– Сейчас спать нельзя. Отечество в опасности. Срочно приезжай на конспиративную квартиру.

Взглянув на часы, Савелий чертыхнулся и спросил:

– А это не может подождать до утра? Третий час ночи. Да и нездоров я, горло простудил.

– Срочно. Жду через полчаса. Приезжай сам. На своей машине. Оставишь ее прямо у двери подъезда. Дверь будет открыта.

В трубке возникла тишина, и Савелий подумал, что Константин забыл отключиться, как вдруг услышал шум, витиеватый мат, а затем:

– Ты еще здесь?

– Да. Слушаю тебя.

– Возьми виски и икры. У меня закончилась.

Савелий хотел ответить, но услышал гудки.

– Ты куда среди ночи? – спросила недовольно жена.

– На службу. Спи!

Савелий с досадой вылез из-под одеяла, и чтобы разогнать сон, пошел на кухню заваривать кофе. Позже, сидя в машине, задумался над тем, что в последнее время Константин стал много пить. Напряжение на службе, особенно эту неделю, сказывалось и на нем. Савелий Федорович Удодов тоже не пончиками торговал, он был в чине генерал-лейтенанта и возглавлял отдел по связям с европейскими странами. Но таких срывов он себе не позволял, вел размеренную жизнь, без вредных излишеств и особого фанатизма. Ему было важно дотянуть до пенсии и уйти на заслуженный отдых в полном здравии, а не ногами вперед. Он уже сожалел, что связался с Перегудой, поверив в его успех. Вот теперь из-за этого должен среди ночи ехать на встречу и везти выпивку с закуской, словно курьер.

Савелий подумал, что обязательно в ближайшее время найдет в себе силы высказать Константину, все что думает.

Он въехал во двор, где в одном из домов располагалась конспиративная квартира. Поставив машину у подъезда, поднялся на третий этаж и открыл незапертую дверь. В квартире было тихо. Савелию даже показалось, что здесь никого нет. Однако в большой комнате он увидел разбросанную по полу женскую одежду. Заглянул в спальню и обнаружил на диване своего товарища без каких либо признаков жизни. Испугавшись, включил свет и услышал храп, оповестивший о наличии жизни в теле Перегуды.

– Костя, я приехал… – не дождавшись реакции, стал тормошить товарища, но тот лишь перевернулся на другой бок и захрапел громче.

Савелий решил принять экстренные меры – облить спящего водой. К сожалению, графин оказался пустым, и он вынужден был отправиться по воду. Открыв дверь ванной, Удодов оторопел от увиденного:

«Надо же так напиться, чтобы здесь уснуть», – подумал Савелий. – Вставай, красавица! Замерзнешь! – толкнул девушку в плечо и, почувствовав, что она холодная, потрогал пульс. – Вот это я попал! Вот это вляпался! – забыв о пустом графине, он поспешил в спальню.

– Константин, вставай! У тебя мертвая баба в ванной! Вставай, черт бы тебя забрал! – приводя в чувство товарища, он несколько раз ударил его по щекам ладонью.

Когда Перегуда наконец открыл глаза, Савелий увидел в них огонь безумия.

– Что ты орешь, как чумовой? Я знаю, что она сдохла! Передоз… За этим тебя и позвал. Одному с трупом не справиться – тяжело. Хотел «чистильщиков» вызвать, а потом подумал, зачем посторонних в это дело посвящать. Лишняя трата времени на объяснения. Ведь у меня есть ты – товарищ и соратник!!!

Константин встал с дивана и первым делом произвел ревизию принесенного Савелием пакета. Достав выпивку, радостно воскликнул:

– Молодец! Ты будешь? – спросил, разливая живительную влагу по стаканам.

– Я за рулем. И в данном случае я, скорее, подельник, чем напарник… – очень тихо произнес Савелий. – Что собираешься делать в сложившейся ситуации?

– Возьмем красотку под белые рученьки и посадим в машину рядом со мной. Будет досыпать на моем плече… Затем отвезем в Южное Чертаново…

– Ясно… А кто она?

– Обычная потаскуха… Навязалась в ресторане… Не знал, что она наркоманка.

Перегуда, поправив здоровье виски, разрезал вдоль белый батон, не спеша намазал не менее ста граммов масла и выложил поверх банку икры. Смачно закусывая, он обратился к товарищу:

– Ты знаешь… – он прервался, глотая очередной кусок, – …что сейчас творится в Ливии после смены полковника Каддафи?

– Что там творится? – с широко раскрытыми глазами переспросил Савелий, будто появилась блицновость, неизвестная ему.

– Жрать нечего! Даже курбан-байрам отметить нечем.

– И-и-и?

– Там новое правительство разрешило многоженство.

– К чему это ты? Не пойму…

– Жен много, чтобы было что жрать! Ха-ха-ха… – зашелся смехом Константин.

– Ну и шуточки у тебя.

Покончив с легким перекусом, шутник облизал пальцы и, посмотрев на унылое лицо товарища, улыбнулся.

– Савелий! Все будет хорошо.

– А если ее станут искать? Ты же говорил, что познакомился с ней в ресторане. Найдутся свидетели, видевшие, что она выходила с тобой…

– Ты что, дружище, я вышел один! И кому нужно что-либо расследовать? Мало куда пропала супружеская пара. Не они первые, не они последние, сожранные мегаполисом. Давай не будем тратить время на разговоры.