Текст книги "Прикладная венерология"

– Хорошая идея! – одобрил Михаил, потому что ничего другого и нельзя было сказать.

– Хорошая-то хорошая, только в одиночку я ее осуществить не смогу, – Дроздова пристально посмотрела на Михаила и замедлила шаг, потому что они уже подходили к его дому. – Нужна мужская помощь. А это же ведь не просто время вместе провести. Речь идет о моем будущем ребенке. Отец должен быть здоровым, умным, симпатичным, без вредных привычек и не старше тридцати пяти лет, потому что чем старше родители, тем выше вероятность генетических заболеваний… А где во Владимире найдешь такого?

– Задача сложная, – согласился Михаил, притворяясь, что не понимает намеков. – А через Интернет ты не пробовала искать?

– Я тебя умоляю! – скривилась Дроздова. – Что там найдешь кроме головной боли? Там одни маньяки, импотенты и пылесосы.

– Пылесосы? – переспросил Михаил. – Что это за звери такие?

– Аферисты! – Дроздова зло сверкнула глазами. – Любители вытягивать деньги у доверчивых дурочек. Если дать слабину, то эти гады высосут все до последней копейки. Подруга так попалась на крючок, дачу продала и чуть было без квартиры не осталась.

– Но есть еще банки донорской спермы, – «успокоил» Михаил. – Уж там-то точно можно найти подходящий материал.

– Ну ты сказал! – поморщилась собеседница. – Я хочу зачать по-настоящему, в любви и страсти, а не в лабораторных условиях.

– Тогда тебе к соседям надо перейти, в центр спортивной медицины, – посоветовал Михаил. – Уж там-то наверняка можно найти молодого, красивого, здорового и без вредных привычек.

– Я с тобой сокровенным поделилась, а ты издеваешься, – обиженно сказала Дроздова и не простившись ушла вперед.

Михаил так и не понял, в чем ей померещилась издевка. Видимо день сегодня такой, располагающий к обидчивости – то пациенты обижаются, то коллеги.

Глава восьмая. Все оценивается в сравнении

Консультировать в других стационарах врачи поликлинического отделения не любили. Срываешься с насиженного места, едешь через весь город (и не факт еще, что машину предоставят), вникаешь-расспрашиваешь, а потом решаешь вопрос о переводе или объясняешь коллегам, почему пациента нужно оставить на месте. Долго, утомительно, уныло… Предполагается, что во время отсутствия консультанта его пациентов будут принимать коллеги, но на самом деле коллеги особо в чужих пациентов не вникают. Сделают отметку в карте и говорят: «вы завтра к своему врачу приходите». В результате назавтра консультант имеет небольшой завал с перегрузкой. А то и большой, это уж как повезет.

– У нас этот вопрос пытались утрясти по-всякому, – рассказывала Михаилу Фаина. – Когда-то были штатные выездные консультанты, которым за это дело полставки доплачивали. Если они заболевали или уходили в отпуск, то начинался вселенский хапарай. Все врачи начинали ворчать-орать, что вот лично им ничего не доплачивают, поэтому они на стороне консультировать не станут. Заявки распределялись с большим скрипом, иногда заведующей так все надоедало, что она ехала на консультации сама. И, разумеется, по закону подлости, в ее отсутствие что-нибудь обязательно случалось, за что она потом получала нагоняй от главного врача – сиди на месте, следи за порядком! В конце концов начальству это надоело, тем более, что штатные консультанты тоже выражали недовольство – хотели получать за выезды не полставки, а ноль семьдесят пять. Теперь у нас гоняют консультировать всех по кругу, так, по крайней мере, никому не обидно, да и деньги экономятся, потому что никому ничего не доплачивают.

Михаилу, как «новобранцу» и самому молодому врачу, доставалось больше, чем другим. То заведующая попросит выехать не в очередь, то коллеги начнут ссылаться на плохое самочувствие, то еще чего… Михаил не возражал. Ему было интересно знакомиться с местным здравоохранением и коллегами из других учреждений. Да и случаи частенько попадались интересные – можно было блеснуть умом, а это очень полезно для репутации. Если не давали машину, то Михаил не качал права, а вызывал такси. Такси во Владимире было дешевым, а большинство медицинских учреждений находилось на левому берегу реки Клязьмы, и только областная клиническая больница располагалась на правом берегу за поселком Коммунар. Но в областную больницу всегда отправляли на машине, понимали, что далеко. Если не было под рукой «разъездной», которая развозила анализы, медикаменты, документы и прочие грузы, то в распоряжение консультанта предоставляли служебный форд главного врача. В крайнем случае можно было позвонить в областную, сказать, что сегодня нет транспорта и попросить прислать за консультантом машину. Присылали всегда.

Обычно заявки врачам приносила старшая медсестра, но по поводу сегодняшней консультации Михаила вызвала к себе заведующая отделением. Такое случалось только в особо важных или особо мутных случаях. На сей раз у мужчины тридцати двух лет, лежавшего в хирургическом отделении областной больницы с диагнозом инфильтративного рака желудка,[14]14
  Для инфильтративного рака желудка характерно прорастание опухоли сквозь стенку органа с отсутствием четких границ.


[Закрыть] оказалась резко положительной реакция микропреципитации. Как говорится: «четыре креста и все ваши».[15]15
  Широко известные в немедицинских кругах «четыре креста» на самом деле являются плюсами. Положительный результат реакции микропреципитации и использовавшейся прежде реакции Вассермана обозначается цифрами от 1 до 4 и плюсами, которые показывают, что речь идет о положительном результате. «1+» – это «сифилис под вопросом», такой результат не дает полной уверенности в диагнозе. Ну а «4+» («четыре креста) – это явный и несомненный сифилис в стадии «расцвета».


[Закрыть]

– Готовьтесь – вам придется пободаться с коллегами, – начала заведующая, едва Михаил переступил через порог ее кабинета. – Формально, если есть сифилис, то мы должны забирать пациента к себе. Но у него рак желудка, чреватый таким осложнением, как перфорация.[16]16
  Перфорация – прободение язвенного дефекта стенки желудка или двенадцатиперстной кишки в брюшную полость.


[Закрыть] Его готовили к операции, но в ходе обследования вылезли «кресты». Если перфорация произойдет у нас, то нам придется экстренно переводить пациента в областную больницу…

– Я вас понял, Юлия Геннадиевна, – сказал Михаил. – Лучше оставить его в областной больнице, положить в изолятор и лечить от сифилиса там. Если что, то я готов его наблюдать.

– Где таких сознательных сотрудников дают? – улыбнулась Юлия Геннадиевна. – Хочу еще десять!

Судя по сегодняшнему настроению заведующей отделением, дома у нее все было в порядке – блудливый муж снова вернулся в семейное лоно и снова был прощен. Семейная жизнь Юлии Геннадиевны была одной из главных тем для сплетен. Если верить Фаине, то уходов и возвращений было больше десятка. Михаил про себя удивлялся терпению начальницы. Регулярные уходы из семьи способны убить даже самую сильную любовь… Впрочем, кто его знает – может без этого «перца» им невкусно. Чужая душа потемки.

Обычно Михаил ехал на консультации в приподнятом настроении – радовала смена обстановки и предстоящая игра ума (если таковая, конечно, имела место) – но сейчас настроение было подавленным. Тридцать два года, почти ровесник, мужчина в полном, как принято говорить, расцвете сил… И на тебе – инфильтративный рак желудка! В лучшем случае парня ждет удаление большей части желудка и несколько сеансов химиотерапии после которой придется долго приходить в себя. Проще говоря – в лучшем случае он останется инвалидом, обреченным на вечную строгую диету, а в худшем, если метастазы уже успели распространиться по организму, проживет около года, ну, может – полтора. Ужас…

После школы Гриша Любицкий не стал заморачиваться дальнейшей учебой, а сел за баранку. До армии таксовал, а после подался в дальнобойщики, благо во время службы водил тягач-«тяжеловоз». Поездишь на таком по бездорожью и вождение фуры на асфальтированной трассе будет казаться не работой, а удовольствием… Удовольствием, за которое платят очень даже неплохие деньги. По натуре Гриша был романтиком. Ему нравилась трасса, нравилось бывать в новых местах, нравилось знакомиться с людьми, а особенно – с симпатичными девушками, в которых на трассе недостатка не было. Как и положено здравомыслящему человеку, в общении с девушками Гриша соблюдал разумную осторожность.

Во-первых, категорически не связывался с профессионалками, которые ежедневно обслуживали не менее дюжины клиентов. От таких, как говорил Гришин батя, «даже рядом стоя заразиться можно». Гриша предпочитал любительниц, которые путешествуют автостопом и дарят своей любовью симпатичных парней. У Гриши имелся секретный приемчик, особая шуточка, помогавшая налаживать отношения с недотрогами.

– Знаете, девушка, а у нас с вами обязательно должна быть любовь! – говорил он уверенным тоном.

– Почему вдруг? – вскидывались девушки.

– Потому что моя фамилия Любицкий! – отвечал Гриша.

Девушки смеялись и одаривали Гришу любовью.

Во-вторых, Гриша никогда не занимался сексом без презерватива. Вот совсем никогда, ни при каких обстоятельствах, ни за какие коврижки. Однажды на стоянке его обокрали – унесли из кабины все ценное вместе с коробкой, в которой хранились средства индивидуальной защиты. Гриша обнаружил это, когда привел к себе «домой» очень симпатичную девушку, буквально изнывавшую от желания одарить его любовью.

– Не расстраивайся, – сказала девушка, обнимая его за шею обеими руками. – Главное – что тачила на месте. Давай, я подниму тебе настроение…

– Извини, но сейчас не получится! – твердо ответил Гриша, высвобождаясь из объятий.

Дело было в первом часу ночи, а магазин при бензоколонке, возле которой он «бросил якорь» работал до двенадцати часов. Можно было, конечно, попросить резинок у соседей – рядом стояло шесть или семь фур – но как-то не хотелось. Пока дадут, изведут шуточками да подколами до полной потери романтического настроения.

В-третьих, Гриша никогда не целовал девушек в губы, не говоря уж о других местах, о которых и говорить-то неловко. Он знал, что венерические заболевания передаются и таким путем.

Дураки убеждены, что соблюдение правил портит им жизнь, а умные люди уверены в обратном. Соблюдая правила безопасности, Гриша умудрился продальнобоить одиннадцать лет без единого «насморка», не говоря уже о чем-то более серьезном. Лишь однажды он слегка отступил от своих принципов, когда одна особо ненасытная девушка попросила его доставить ей удовольствие пальцем. Девушка была очень хорошей – симпатичная, милая, чистенькая, сразу видно, что из приличных, а в том, что она не смогла достичь оргазма традиционным путем был виноват Гриша, который после семидневного воздержания «выстрелил» очень быстро. Поэтому Гриша выполнил просьбу, но сразу же после секса прополоскал палец в соляре. Любой дальнобой и вообще любой опытный водитель знает, что по дезинфицирующим свойствам соляра ничем не уступает девяностошестиградусному спирту. Главное – со временем полоскания не переусердствовать, а то соляра всосется через кожу и вызовет неприятный балдеж. После полоскания Гриша дважды вымыл руки с мылом и подверг палец тщательному осмотру. Не увидев на нем ни мельчайшей царапины, он успокоился и вскоре забыл об этом случае.

Фигню, которая вылезла на этом пальце месяцем позже, Гриша принял за бородавку и расправился с ней по-мужски – прижег сигаретой. Бородавки сами по себе дело противное, а уж на указательном пальце – так вообще. Прижигание помогло, вместо бородавки на пальце остался маленький шрамчик. Но этих шрамов на руках у каждого дальнобоя столько, что один лишний красоту не испортит. Про бородавку Гриша тоже быстро забыл – эка невидаль!

С питанием в рейсах дело обстояло неважно, недаром же хронический гастрит считается профессиональным заболеванием дальнобойщиков. Если была возможность, то Гриша ел полноценные обеды из трех блюд. От нормальной еды в нормальных условиях приятно не только желудку, но и телу – выйдешь из кабины, разомнешься, посидишь за столом как человек… Но возможность поесть по-человечески выпадала нечасто. То быстрей ехать надо, то ничего приличного по дороге нет, то попадаешь так, что присесть негде… Помечтаешь о борще и котлетах с гречневой кашей, облизнешься и купишь шаурмы или, скажем, чебуреков, чтобы срочно заморить червячка, который с голодухи норовит превратиться в лютого змея. Ясное дело, что весь это долбаный фаст-фуд на трассах делается черт знает из чего и лучше вообще не задумываться над этим вопросом, а то и невроз нажить недолго. Иногда после какой-то особо ядреной шаурмы (от чебуреков и гамбургеров такое случалось реже) у Гриши на теле появлялась сыпь. Таким образом организм выражал свое недовольство – не пихай в меня всякую дрянь, хозяин, лучше дотерпи до нормальной еды. Опять же, в рейсе далеко не каждый день удается помыться под душем, а ведь в горячей кабине за день с водилы семь потов сойдет и с дороги в кабину несет всякую дрянь. Обтирания влажным полотенцем в данном случае все равно что массаж деревянной ноги. Нужно мыться с мочалкой под горячей водой, тогда сыпи на теле не будет… Короче говоря, к сыпи Гриша привык настолько, что перестал обращать на нее внимания, если, конечно, не было зуда. Не чешется – и хрен с ней, дома после баньки пройдет. Гриша с родителями жили в собственном доме с большим участком, не только для бани место нашлось, но и «трактор»[17]17
  «Трактор» – жаргонное название дальнобойного грузовика.


[Закрыть] есть куда поставить.

К тридцати годам Гриша понял, что с кочевой жизнью пора завязывать, иначе она засосет его на всю жизнь, а в этом ничего хорошего нет. Это по молодости тянет на романтику и приключения, а в зрелом возрасте на первый план выходят вечные ценности – дом, семья, спокойная жизнь. Дальнобою никто не запрещает жениться, но зачем? Домашним уютом и супружескими ласками будешь наслаждаться в среднем одну неделю из десяти, а все остальное время станешь дергаться от мыслей, что сейчас делает твоя благоверная и в чьих объятьях она находит свою утешение. О детях тоже забывать не стоит. Детям постоянно нужна твердая мужская рука, иначе они вырастут раздолбаями. От папаши, который месяцами пропадает в рейсах, детям нет никакой пользы, кроме материальной, но нельзя же все мерять на деньги, в конце концов. Да и родители достали своим нытьем по поводу оседлой жизни… Короче говоря, Гриша решил, что с тридцать первого дня рождения у него начнется новая жизнь – оседлая, спокойная и с прицелом на скорое создание семьи. После стольких лет вольной жизни совать голову в ярмо не хотелось. Удачно продав свой заслуженный «трактор», Гриша не менее удачно купил «бычка» двенадцатого года выпуска с небольшим пробегом и продолжил работать на себя. Ничего – доходов, конечно, поменьше, чем в дальнобоях, но и расходы совершенно другие и живешь дома, ешь вкусно, спишь сладко на мягкой постели…

Все было хорошо, только вот со здоровьем начались нелады. Ну будто сглазил кто-то! Смешно сказать – пока по трассе мотался, чувствовал себя замечательно, а как только дома осел, так сначала боли в области желудка появились, потом слабость начала накатывать, а в придачу ко всему пропал аппетит. На трассе Гриша с великой охотой жрал все, что под руку попадалось, а дома мамины щи с пирогами в рот не лезли. Вот же парадокс, а если говорить простым языком, то хрень хренская забубенская!

Похудев так, что одежда начала болтаться на нем, словно на вешалке, Гриша наконец-то послушался увещеваний матери и обратился в поликлинику, где ему выставили диагноз язвенной болезни желудка, напугали плохими последствиями, запретили пить все, кроме воды и посадили на жесткую диету с жиденькими супчиками и протертыми пюрешками. Ясное дело, если уж пироги с мясом в рот не лезли, то пюрешки – тем более. Гриша не съедал и того, что положено было есть в рамках строгой диеты. Увидев, что от назначенного врачами лечения нет толку, мать свозила его в Судогду к известной на всю область бабке-ведунье. Та сказала, что «сокола ясного сглазила женщина с черными глазами и черным сердцем», которая влюбилась в него, но взаимности не дождалась. Гриша перебрал в памяти всех женщин, которых смог вспомнить, но так и не понял, кто из них стал причиной его бед. Бабка побрызгала на Гришу заговоренной водой, пошептала какие-то заговоры и дала мешочек с травой, которую нужно было заваривать с вечера и пить настой по утрам натощак. И это не помогло. Дошло до того, что, подтягивая гири в старинных прадедовых ходиках, Гриша потерял сознание. Перепуганные родители вызвали скорую помощь, которая увезла Гришу в областную больницу. Сутки он пролежал в реанимации, потом трое суток в терапевтическом отделении, а оттуда его перевели в хирургию, где лечащий врач, пересыпая речь словами «предположительно» и «вероятно» сообщил ему страшный диагноз – язва стала перерождаться в рак. На традиционный вопрос «сколько мне осталось?» доктор ответил уклончиво – этого, мол, никто, кроме Господа Бога не знает, из чего Гриша сделал вывод о том, что долго он не протянет. Впрочем, это было ясно и без вопросов, по самочувствию. На предложенную операцию Гриша согласился не потому, что связывал с ней какие-то надежды. Врачи не то, чтобы настаивали, но советовали прооперироваться, а ему самому было все равно.

Беда не приходит одна – в хирургическом отделении у Гриши обнаружили сифилис. Он удивился – откуда? – и рассказал, что всегда-всегда занимался сексом в презервативе и вообще соблюдал все меры предосторожности. Врачи сказали, что ошибки быть не может – повторный анализ крови тоже оказался положительным. Гриша в очередной раз подумал о том, что у врачей все не так, как у обычных людей, а шиворот-навыворот. Обычные люди называют «положительным» хорошее, а «отрицательным» – плохое, а врачи именуют «положительным» плохой ответ. Впрочем, для них-то он хороший, ведь они за лечение болезней получают деньги. Для врача положительно, что у пациента есть сифилис, а для пациента это отрицательно. Все познается в сравнении… Взять, хотя бы, сифилис. Годом раньше Гриша, наверное, с ума бы сходил и на стенку лез от такого диагноза, а сейчас он особо и не расстроил. Ну – сифилис, ну – подцепил где-то, ну и что с того? Все равно скоро помирать от рака. При таких трагических раскладах и СПИД не испугает, не то, что сифилис (где-то когда-то Гриша вычитал и запомнил, что СПИД, герпес и гепатиты неизлечимы, а все остальные венерические болезни худо-бедно лечатся). То, что операцию придется отложить, тоже не огорчило. Во-первых, огорчаться было уже некуда – до самой ручки дошел, а, во-вторых, от операции Гриша ничего хорошего не ждал. Щупая у него в паху и под мышками, врачи хмурились, а одна из медсестер объяснила, что увеличенные лимфоузлы – это очень плохо, значит раковые клетки уже начали распространяться по организму и скоро… Ну, в общем, ясно. Гриша пощупал свои лимфоузлы, похожие на маленькие твердые шарики. Надо же – тридцать один год прожил, не обращая на них внимания и вообще не зная об их существовании.

Хирурги пригласили к Грише консультанта из кожно-венерологического диспансера. Консультант Грише не понравился – из молодых, да нудный. Уселся на край кровати и начал мучить вопросами о том, с кем и когда Гриша мог иметь незащищенный секс. Гриша отвечал, что ни с кем, но консультант упрямо мотал башкой и просил вспоминать дальше. Гриша пытался, но не вспоминалось. Когда консультант спросил, не приходилось ли Грише оказывать помощь пострадавшим в автоавариях и не могла ли при этом ему на кожу попасть чужая кровь, Гриша вспомнил про палец, которым однажды пришлось доводить партнершу до оргазма. Услышав про это, консультант неестественно оживился и попросил рассказать все в подробностях. Гриша понял, что консультант не только зануда, но и развратник, однако рассказал все, включая и то, как после купал палец в соляре.

– А примерно через месяц у вас на этом пальце ничего не выскочило? – спросил консультант.

– Была бородавка какая-то, – вспомнил Гриша. – Но я ее прижег бычком и на том все закончилось.

– На том все и началось! – возразил консультант. – А сыпи на теле в виде розовых пятнышек или какой-то другой у вас не было?

– Бывало такое, – ответил Гриша, удивляясь привычке врачей задавать с умным видом идиотские вопросы. – В рейсах с гигиеной не особо, как же тут без сыпи?

– А кожа чесалась? – продолжал занудствовать консультант.

– Когда чесалась, а когда и нет. Бывало только в зеркале заметишь, что тебя обсыпало.

– А вот конкретно после того, как бородавку прижгли, была сыпь, которая не чесалась?

– Была, – Гриша понял, что больше не может выдерживать этот допрос и попросил: – Доктор, давайте заканчивать. Ну что мне с этого сифилиса? Мне жить осталось всего-ничего…

Консультант повел себя как идиот. Сначала улыбнулся во все зубы, будто Гриша ему смешной анекдот рассказал, а потом хлопнул его по плечу и сказал:

– Не «всего-ничего», а о-го-го сколько! Я еще на вашей свадьбе погуляю, Григорий Петрович!

Лечащий врач тоже пытался ободрить Гришу, но делал это интеллигентно-деликатно – говорил тихим голосом умные вещи и не скалился при этом словно цирковой клоун. Ну а уж о том, чтобы по плечу хлопать, и разговора быть не могло, максимум свою руку положит на Гришину и подержит с минуту…

– Какой вы молодец! – сказала Михаилу Юлия Геннадиевна. – Большинство пошло бы на поводу у онкологов и поставило сифилис сопутствующим заболеванием, ведь сифилитическое поражение желудка встречается редко, а инфильтративный рак, к сожалению, часто.

– Нас так в ординатуре учили, – скромно ответил Михаил. – Если вылезли кресты, то все внутренние заболевания нужно рассматривать как проявления сифилиса до тех пор, пока не докажешь обратное. А еще я совсем недавно прочел интересную статью о новом способе диагностики воспалительного инфильтрата слизистой желудка у больных сифилисом. Как-то вот сразу подумалось – а вдруг это не рак?

На очередной общей конференции заведующий мужским дерматовенерологическим отделением Охрименко сказал, что у него никогда не было такого позитивного пациента, как Любицкий.

– Улыбается, анекдоты травит, соседей по палате подбадривает, с медсестрами заигрывает… Такое впечатление, будто он в санатории отдыхает, а не в «сифушной» палате лежит. Соседям по палате сеансы самодеятельной психотерапии проводит. «Если вас сильно угнетает ваш сифилис, то попробуйте на минуточку представить, что у вас не сифилис, а рак, и вы поймете, что сифилис – это пустяки». Вот уж действительно – все познается в сравнении и оценивается тоже.

На следующий день после выписки из диспансера Гриша явился на прием к доктору Зубкову, вручил ему литровую бутылку вискаря, пообещал непременно пригласить на свадьбу и предложил обращаться, если будет нужно что-то перевезти. Самым приятным для Михаила были не дареный вискарь (весьма, надо сказать, неплохой) и не возможность халявного переезда, а то, что человек специально пришел в диспансер для того, чтобы его поблагодарить.