Текст книги "Проклятое место"

Заметив полковника, Яна вздрогнула, вероятно, напугавшись, но уже в следующее мгновение угрожающе подняла свой нож, готовясь атаковать или защищаться. Глаза её выражали испуг, но что он значил – переживание за содеянное, либо боязнь за свою возможную скорую смерть от пули, понять было невозможно. Полицейский уже держал её на прицеле пистолета, готовый выстрелить в любой момент.

«И начать он может с мамы, которая, наверняка, всегда следит за своей якобы дочерью. Убей её! Без жалости и сомнений, иначе она убьёт тебя!» – всплыл в голове голос безумца из клиники.

– Зачем ты это сделала?! – грозно спросил отец у дочери-демона, готовый выстрелить в любой момент.

– Я не могла иначе, – тихо прошептала девушка, держа перед собой нож.

Грянул выстрел, и поток крови из головы Яны оросил комнатную дверь и часть стены, а сама она кулем рухнула на пол, выронив оружие. Михаил стремглав бросился к своей жене, намереваясь помочь ей, если она была ещё жива. Быстро осмотрев Ирину, он с удивлением обнаружил, что на её теле нет ни единой царапины, а сама она спокойно дышит.

– Обморок? – спросил сам себя полковник, нахмурив лоб. – Но ведь это значит, что Яна её даже не трогала! Тогда откуда кровь?!

Он бросился к своей мёртвой дочери, ужасаясь содеянному. Да, всё оказалось совсем не так, как ему представлялось! Никакого нападения не было, поскольку его дочь сама ранила себя ножом. Вот, что так сильно испугало Ирину! От увиденного она грохнулась в обморок, вместо того, чтобы позвать на помощь. А сама пострадавшая вышла с оружием самоубийства в коридор, бледная и слабая от кровопотери. Где её тут же и застрелил любимый отец!

А в это время, в глубинах психиатрической клиники, сидящий на корточках Артём вдруг стал заливаться зловещим смехом. Ему тут же начали вторить остальные буйнопомешанные в своих комнатушках, начав бросаться на двери или персонал больницы.

– Он сделал это! – прорычал молодой человек, легко разорвав свою смирительную рубашку к вящему ужасу санитара, словно она была сделана не из усиленной ткани, а из мокрой бумаги. Демон, выбравшийся из особняка Кабанова под его личиной, провёл последний ритуал без человеческих помощников. Символы на коже Яны вырезал сам Данила, которому внушили, что это охранные знаки. А убить он её захотел, когда получил новое внушение – знаки не помогли, а девушка одержима демоном. Студент искренне верил, что убив свою любимую, он спасёт город от нависшего над ним зла, хотя добился бы этим абсолютно противоположного эффекта. Чтобы девушка не могла образумить своего бойфренда, демон забрал у неё всю память себе, что стало хорошим дополнением к разворачивавшейся трагедии.

Дьявольской твари было необходимо ритуальное жертвоприношение, в котором убийца должен был любить человека, приносимого в жертву. Данила и Яна подходили идеально, но помешало наступившее утро и подоспевший спецназ. Тогда было решено исправить это недоразумение на комбинацию Михаил и Яна, которая также неплохо вписывалась под эти условия. Мастер внушений, демон мог убедить кого угодно, в чём угодно. Хотите увидеть монстра перед своими глазами – пожалуйста, вот он вам, во всей красе! Настолько смертельный и реальный, что раны, полученные от этой иллюзии под действием вашего страха, станут самыми что ни на есть настоящими! Не было никаких тварей в проклятом доме – лишь одинокий демон и его мастерские фантомы. И даже сохранный интерьер особняка был лишь ширмой, который скрывал под собой запущенное и разрушенное временем пустое строение.

Для чего нужны были все эти иллюзии? Демону, страдавшему от недостатка жертв в одиночестве, было скучно. Вот он и развлекал себя, раз за разом пугая забредавших к нему людей разнообразными историями и монстрами. Зомби, призраки, мутанты, сектанты, маньяки, зэки и дикие животные – чем он только не травил своих перепуганных случайных визитёров! Специально доводил их до отчаяния, мучил раз за разом, подбирая себе подходящих жертв, годных для ритуала, который давал ему полную свободу и высвобождал все его силы. Демон был терпелив и умел ждать, поэтому два десятилетия для него, что для нас месяц. Около сотни человек умерли, прежде чем нашлась подходящая пара кандидатов.

А теперь, когда ритуал проведён как надо, демон обрёл полную свободу действий и жаждал крови! То, что было до этого в особняке Кабанова, это всего лишь разминка перед настоящей бойней!

Часть II. Перепуганные люди

День 1

– Мы не удержим их! – кричал санитар, налегая на дверь. За ней бесновалось трое ополоумевших сумасшедших, которые яростно ломились к людям. Буквально пять минут назад психиатрическая клиника Н-ска была довольно спокойным, хотя и мрачноватым, местом, и вдруг, как по мановению волшебной палочки, всё преобразилось. Все сумасшедшие, даже безобидные, вроде хронического онаниста Осипова или пенсионерки Шибаевой, которая уверяла, что в её жилах плавают рыбки, теперь носились по территории больницы, избивая персонал. Про отделение особо опасных даже и говорить не приходится – те и вовсе рвали глотки сотрудникам зубами и сворачивали шеи на раз.

Что послужило причиной такого резкого изменения поведения всех сумасшедших, даже вполне безобидных, никто не знал. В здании вовсю мощь механических лёгких орала тревога, часть дверей распахнулась, другая наоборот – заблокировалась. Хорошо ещё, что большая часть замков открывалась по старинке – обычным ключом. Это дало время сотрудникам, чтобы покинуть здание, оставив внутри беснующихся сумасшедших. Конкретно этим троим – санитару Герасиму («можно просто – Гера!» – всегда представлялся он), а также двум врачам – молодой Анне (первая красавица не только в их больнице, но и всего Н-ска) и Владимиру Якушеву («главный врач клиники, очень приятно!») выбраться вовремя не удалось. Они оказались заблокированы внутри, пытаясь укрыться в осаждаемой ординаторской. Дверь заперли на ключ, но замок не выдержал такого издевательства над собой – косяк разнесло в труху через несколько минут после начала штурма. Герасим и Владимир, не смотря на свои отменные физические данные, с трудом удерживали дверь в закрытом состоянии, время от времени матерясь сквозь стиснутые зубы. Анна периодически колола психам руки вилкой, когда те пытались просунуть их во временную брешь, отчего те начинали орать и визжать.

Иллюзий относительно того, что безумцы хотят с ними сделать, если смогут ворваться в ординаторскую, никто из медиков не питал – видели уже пару растерзанных трупов, которые, судя по форменной одежде, когда-то были их коллегами.

– Валить отсюда надо! – просипел Гера, прислоняясь всей спиной к двери и упираясь ногами в пол.

– Скоро, – прохрипел Владимир. – Скоро должна полиция прибыть! Нужно держаться!

– Вот только времени у нас нет! – хмуро заметила Анна. – Кажется, начинается пожар!

И правда – в помещение начинают вползать первые струйки дыма. Похоже, что психи отчаялись выбить дверь, и теперь попросту подпалили её либо подожгли всё здание. Натиск безумцев постепенно сходит на нет – вероятно, их отогнало прочь разгорающееся пламя. Вот только далеко-ли?

– Что за чёрт?! – возмущается Якушев. – Это что – поджог?

– Нужно пробовать выбраться отсюда! – Анна начинает метаться по помещению, пытаясь найти ключи от решёток окон ординаторской.

– В том ящике посмотри! – советует Владимир, всё ещё не рискуя отпускать дверь. Кто его знает – может там притаились безумцы, которые только этого и ждут?

– Нет тут ничего! – в отчаянии восклицает девушка.

– Ну и выбор у нас – остаться внутри коптиться в дыму, либо выйти в коридор и зажариться в пламени, – усмехнулся главный врач. – Или, если там поджидают психи, тогда наша участь тоже незавидная.

– Ваша вина, Якушев, – вздыхает Анна. – Зачем решётки в ординаторской поставили?

– Так положено!

– А ключ от них где?

– Я почём знаю – у ответственного по пожарной безопасности этого помещения спроси!

– Твою мать! – восклицает Герасим, возмущённо дуя на обожжённую ладонь – дверная ручка раскалилась довольно сильно. В этот момент срабатывают потолочные разбрызгиватели – дымоуловители, похоже, справились со своей ролью, активировав систему пожаротушения.

– О, слава Богу! – вздыхает Владимир. – Мы спасены!

Однако радоваться рано – практически сразу же в коридоре раздаётся недовольный рёв затаившихся психов – их подобное развитие событий явно не обрадовало. Сразу же возобновляется штурм ординаторской, и мужчинам снова приходится изо всех сил удерживать дверь. Та, однако, похоже довольно сильно пострадала от пламени, поскольку теперь начинает угрожающе хрустеть от ударов. Если так будет продолжаться дальше, то дверь попросту развалится на части в дверном проёме.

– Ищи ключи дальше! – приказывает Владимир, пыхтя от натуги.

– У окна посмотри или подоконника, – подсказывает Герасим. – Может он неподалёку от решётки хранится.

– Не видно ничего из-за воды, – кричит Анна, стараясь, чтобы товарищи её услышали.

Дыма больше нет, похоже, что поджог не успел перерасти в полноценный пожар, но потолочные разбрызгиватели это не остановило – теперь вода будет литься сверху до тех пор, пока не опустеют специальные резервуары.

– Откройте, бляди! – несётся рык знакомого голоса из коридора. – Вам же хуже будет, если сопротивляться будете!

– Осипов, ты что-ли? – удивляется Герасим. – Я тебе всегда руки сломать хотел, онанист ты хренов! Сунешься к нам в кабинет – исполню свою мечту. Так что вали отсюда прочь, пока цел!

– Я тебе, Гера, уши откушу! – пообещал псих, утроив усилия.

– Нашла! – радостно заявила Анна, подняв искомое в воздух.

– Отпирай скорее и выбирайся наружу – там пожарная лестница рядом с нашим окном!

Не успевает девушка распахнуть окно и отпереть решётку, как неожиданно вдали люди слышат вой приближающихся сирен – из города мчится подмога! Психи, словно почуяв, что к людям прибыло подкрепление, а сами они почти покинули мышеловку, отпрянули прочь. Возможно, они решили попытаться спрятаться в больнице, либо покинуть её прочь, пока остаётся ещё хоть какая-то возможность.

– Не тормози, полезай! – торопит Герасим девушку. – Снаружи безопаснее, нежели тут!

Анна смотрит вниз, на влетающие на полной скорости в больничный двор полицейские автомобили. У ворот клиники толпятся те сотрудники, которым посчастливилось выбраться из здания в первые минуты. Теперь они направляют полицейских к входам, передавая им ключи и попутно что-то разъясняя.

Вода перестаёт литься с потолка, теперь лениво сбрасывая с разбрызгивателей последние капли и тоненькие струи. На полу ординаторской образовалась огромная лужа, которая постепенно уменьшается в размерах, указывая на то, что полы и потолки в здании в плачевном состоянии.

– Вроде ушли! – вздыхает Анна, прислушиваясь. Вылезать через окно ей не хочется, поскольку это довольно рискованно.

– Может, дождёмся полиции внутри? – спрашивает девушка у своих товарищей.

– Ты им тогда хоть сигнал подай из окна, что мы тут заперты, – подсказывает дельную мысль Якушев.

– Точно! – обрадовалась девушка, снова поворачиваясь к подоконнику. Не успевает она высунуться наружу, как тут же вскрикивает от страха и боли – её за волосы хватает один из психов, который решил добраться до закрывшихся в ординаторской людей при помощи пожарной лестницы и раскрытого ими окна. Он одной рукой держится за перекладины лестницы, в то время как второй тянет свою жертву наружу.

– Отпусти, скотина! – визжит девушка, пытаясь вырваться из мёртвой хватки безумца.

– Ах ты ж холера! – срывается с места Гера, спеша ей на помощь. Не успевает Владимир броситься следом, как ему приходится вернуться назад – покалеченную дверь снова пытаются выбить из коридора.

Подскочивший к сопротивлявшейся девушке санитар со всей силы бьёт психа по руке, с удовлетворением услышав хруст костей. Анне удаётся освободиться, и она тут же падает вместе с Герой на пол, не удержавшись на ногах и сбивая собою товарища. Только это и спасло им жизни, поскольку практически сразу же с улицы доносится грохот автоматной очереди, прошившей повисшего на лестнице сумасшедшего насквозь. Пули разбивают также и стекло в окне, стучат по потолку ординаторской, выбивая пыльное крошево. Остались бы люди стоять, и за их жизни можно было серьёзно опасаться.

В этот момент покалеченная дверь ординаторской не выдерживает натиска, просто развалившись на куски. С воплем Якушев падает на пол, а в помещение тут же влетают двое одержимых кровью безумцев. Они практически моментально разрывают несчастного главного врача на куски, кромсая его тело зубами и ногтями, словно дикие звери. Если бы ему удалось прикрыть шею, то кто знает, вероятно, и удалось бы выжить. Но бьющая струя крови из перекушенной артерии заливает весь пол вокруг Владимира, а также склонившихся над ним безумцев.

– В окно, скорее! – Анна выглядывает наружу, но тут же вынуждена присесть снова. Пара пуль тотчас впивается в покалеченную оконную раму, издав мерзкий скрежет.

– Всем оставаться внутри здания! – слышится голос, усиленный мегафоном. – К окнам не подходить! Всем, в том числе и сотрудникам клиники, лечь на пол, положить руки на затылок и дожидаться прихода полицейских. В противном случае имеем приказ открывать огонь на поражение!

В приказе можно проследить логику, ведь психи могли завладеть одеждой медперсонала, попробовав выбраться наружу под прикрытием. А так все останутся внутри, всех свяжут, а уж потом будут разбираться кто есть кто. Привлечённые стрельбой и громким голосом, двое сумасшедших поднимаются с пола, бросив окровавленный труп Якушева.

– Ты слышала их, детка? – гнусно ухмыляется Анне окровавленным ртом вечно озабоченный Осипов. – Нам с тобой только что дали пару минут. Нужно поторопиться!

– Вали отсюда, истёртый хрен! – выступил вперёд Герасим, заслоняя собой девушку. – Иначе руки тебе всё-таки сломают!

– О, Гера! – обрадовался псих. – Тебе что, уши твои надоели?

С этими словами он и его товарищ бросаются на людей. Первого санитар отбрасывает в сторону мощным ударом кулака, а второго ему удаётся схватить в захват и подтащить поближе к подоконнику. Сделав героическое усилие, ему удаётся выкинуть сумасшедшего из окна наружу. Тот с громким воплем устремляется в непродолжительный полёт с высоты третьего этажа, рухнув на асфальт. Пара выстрелов, последовавшая за этим, говорит о том, что сотрудники правоохранительных органов не дремлют и держат своё слово о запрете на передвижения.

– Гера, сзади! – только и успевает вскрикнуть девушка, прежде чем в могучего санитара врезается тщедушный Осипов. Казалось бы, что такого габаритного парня такой хиляк даже не сможет сдвинуть с места, но это оказывается не так. И откуда только у тощего онаниста такие силы взялись? Отлетевший прочь Герасим бьётся головой о стену, при этом теряя сознание, в то время как озабоченный безумец начинает угрожающе приближаться к замершей от страха в углу девушке, потирая свою промежность.

– Ну вот и всё, сучка! – осклабился он. – Задирай подол, срывай трусы и падай…

– На пол! – слышится голос от окна.

Анна с визгом падает вниз, обхватывая свою голову руками, в то время как слышится грохот близких выстрелов – это один из оперативников поднялся по пожарной лестнице наверх, чтобы оценить обстановку, а заодно узнать, почему сумасшедшие облюбовали это помещение. Пули прошивают безумного Осипова насквозь, едва не повредив девушке, оказавшейся на линии огня. Хорошо хоть, что метил полицейский на уровне спины стоящего человека, иначе Анне было бы несдобровать.

Убедившись в том, что сумасшедший мёртв, оперативник спрыгнул с подоконника вовнутрь разгромленной ординаторской.

– Не вставай! – сказал он девушке, которая хотела было броситься своему спасителю на грудь.

– Это кто? – ткнул он стволом своего пистолета-пулемёта в бесчувственного Герасима.

– Санитар, – ответила перепуганная Анна.

– Точно?

– Да!

– Просто у нас был прорыв в одном месте – трое психов захватили медсестру в заложницы, пытаясь покинуть клинику, а оказалось, что это была переодетая сумасшедшая.

Полицейский быстро выглянул через разбитую дверь в коридор, и, никого не обнаружив, вернулся в ординаторскую. Быстро предупредив по рации своих товарищей об обстановке, он сказал, что сейчас последует эвакуация.

– Женщина, лет тридцати, в медицинском халате! Второй сотрудник молодой человек, лет двадцати пяти – без сознания. Приказы? Понял!

После этого он повернулся к Анне.

– Спускайся по лестнице, стрелять не будут. Я предупредил своих. За товарища не переживай – далеко от него я уходить не буду.

– Хорошо, спасибо! – вздохнула девушка, не веря своему счастью. Неужели удалось выбраться из этой передряги живой?

– Аккуратнее там – лестница старая, качается немного.

Когда Анна села на подоконник, чтобы выбираться наружу, то её взору предстали два мёртвых психа на асфальте под их окном и несколько полицейских, стоявших на страже. Вокруг одного из мёртвых тел всё было в крови, второе страшно изломано от падения с высоты. Окно первого этажа было разбито, а внутри полыхало пламя – похоже, что система пожаротушения не справилась со своей задачей полностью. Из окон второго этажа валил густой дым и пар, и невозможно было понять, что там победило – вода или огонь. На территорию клиники уже выруливали пожарные машины, готовые приступать к тушению.

В этот момент где-то вдали загрохотали новые выстрелы, отчего перепуганная девушка едва не вывалилась наружу от испуга. Вероятно, другие полицейские также были вынуждены вступить в бой в противоположном крыле здания. В самый последний момент Анне удалось схватиться за лестницу, избежав падения, но она больно ударилась боком о стену.

– Осторожно! – крикнул ей кто-то из мужчин снизу.

Когда она уже спускалась, наверху прямо над ней загрохотал пистолет-пулемёт её спасителя, который яростно отстреливался от кого-то. После этого выстрелы затихли, раздался ужасающий рёв, крик боли, после чего полицейский вылетел из окна наружу, пролетев совсем рядом с замершей на лестнице на полпути Анной. Находившиеся снаружи люди тут же ощетинились стволами. Увидеть того, кто затем выглянул в окно ординаторской наружу, девушка не могла, но зато другие люди рассмотрели весьма неплохо.

– О Боже! – услышала Анна испуганный возглас одного из полицейских, после чего загрохотало множество выстрелов.

– Кто же там такой был, что смог выбросить вооружённого крепкого мужика вниз?! – испугалась девушка, после чего с визгами слетела с лестницы, сопровождаемая сыпавшимся вниз каменным крошевом, которое пули выбивали из стены вокруг невидимой ей мишени. При падении ей не повезло, и она ударилась головой о стену здания, отчего тут же потеряла сознание, рухнув на землю под горящее окно.

«Дорогие мои мама и папа!» – гласило послание, оставленное Яной прямо на рабочем столе её включенного компьютера. – «Странно, вот все говорят, что вы мои родители, а я не ощущаю никакой связи между нами. Временами я чувствую что-то неуловимое, словно лёгкое дежа-вю. Мне кажется, что ещё чуть-чуть, и я вас вспомню, потому, как иногда ваши лица мне кажутся до боли знакомыми и родными. Но этого не происходит. Никогда. Я не помню ничего после той больницы. Ни своей комнаты, ни навещавших меня людей. Ничего и никого.

Возможно, я попала в аварию. Не знаю. Вы мне об этом не говорите, и, вероятно, это и к лучшему. Я бы хотела объяснить вам причины своего самоубийства. Отсутствие памяти – это страшно само по себе. Но, похоже, что я – сумасшедшая. Каждый раз, закрывая глаза, я вижу такие кошмары, которые здоровому человеку привидеться не могут. В них всегда много смертей, крови и боли. В них меня всегда пытают. Я не представляю, что бы со мной было, если бы память осталась со мной!

Мой психотерапевт хороший малый, и он правда старается, но мне не становится лучше. Лекарства не помогают. Часто меня посещают страшные мысли, что окружающие меня люди – это и не люди вовсе, а маскирующиеся монстры, желающие мне зла. В такие моменты я готова вонзить нож в любого, кто ко мне приблизится! Я контролирую себя с трудом, но в психиатрическую клинику ложиться не хочу. Не знаю почему. Из-за страха, наверное. Больницы я боюсь больше, нежели собственной смерти, которую я считаю избавлением от страданий.

Жить искалеченным слабоумным забитым человеком я не хочу, ровно, как и не горю желанием стать безумным убийцей. Вспомнить – значит страдать. Забыть окончательно – не получается. Кошмары не отпускают меня. Если я ещё не сошла с ума, то скоро сойду. Поэтому я говорю «простите!» всем, кто меня любит! Сегодня я либо покончу с собой, либо убегу из дома. Я ещё не решила. Прощайте, люди!»

Михаил тупо смотрел на экран работающего монитора, читая последние слова своей дочери. Прощание и просьба о прощении. В глазах его стояли слёзы. Значит эта тварь – Артём, обманул его!

– Сука! – в сердцах воскликнул полковник, со всей силы ударив по столу. – Погоди у меня, тварь!

Доказать виновность Михаила будет тяжело, ведь у него есть свидетель – жена, и, кроме того, голос Артёма на диктофоне, увещевавший отца убить собственное дитя. Аффект. Всё можно списать на него! Карьера, конечно, насмарку, но заключение, скорее всего, не светит. Отставка – по-любому.

– Боже! – выдохнул Михаил. – О чём я вообще думаю?! Какая карьера?! Я дочь свою застрелил!

На мгновение в его голове мелькнула нехорошая мысль приставить ствол пистолета к своему виску и написать кровью с мозгами заявление об увольнении по собственному желанию поверх прощания дочери на мониторе компьютера. Но делать этого Михаил не стал. Как минимум ещё одно дело осталось неразрешённым – выяснить, кто же такой этот Артём? Псих или расчётливый убийца? Для чего он заставлял полковника убить Яну? Прямо-таки увещевал, словно гипнотизёр?

От раздумий его оторвал настойчивый звонок сотового, который остался в его кабинете. Переступив через труп Яны, он поспешил туда. Нужно вызывать своих людей, судмедэксперта и сделать пару важных звонков.

Кто это там так настойчиво наяривает? Глотов? Только он – его заместитель, будет звонить до последнего, даже если это означает, что придётся целый час просидеть на проводе впустую. Экран телефона убедил полковника в том, что это действительно Глотов. А раз так, значит дело дрянь – таким настойчивым зам бывает только когда ситуация действительно отвратительная. Надо полагать, что его заместитель уже выслал за полковником автомобиль, раз не мог дозвониться лично.

– Да, чего там?! – раздражённо крикнул в трубку Михаил.

– Беда, – коротко и без приветствия отозвался знакомый голос на том конце провода. – В психушке самая настоящая бойня идёт! Все сумасшедшие словно с цепи сорвались. Есть погибшие. Направил уже туда парней, сам подъезжаю к месту, но требуется и ваше участие!

– Не могу! – ответил полковник. – У меня дочь себе вены вскрыла и на меня с ножом бросилась. Мертва она, Коля!

На том конце провода выругались, после чего повисла неловкая тишина.

– Сочувствую, Михаил! – отозвался зам дрогнувшим голосом.

– Я догадываюсь о том, кто стал зачинщиком бунта сумасшедшем доме, – сказал полковник в трубку. – Савельев Артём. Тот парень, которого мы недавно из особняка Кабанова вытащили. Его найти и задержать обязательно! Живым или мёртвым! Понял меня, Глотов?!

– Так точно! – отчеканил тот.

– И ко мне домой экспертов вызови, хорошо? А я пойду свою жену проведаю – в обмороке она.

– Всё сделаем! – заверил заместитель и повесил трубку.

В этот момент Михаил услышал громкий крик своей очнувшейся жены, переходящий в жуткий вой рыдающей женщины. Вздрогнув, он поспешил вернуться к Ирине. То, что он увидел, ему совсем не понравилось – его благоверная держала забытый им на столе наградной пистолет у своего виска, собираясь нажать на спуск.

– Ира, нет! – воскликнул Михаил, выставив руки вперёд. – Не делай этого!

– Почему-у-у?! – взвыла обезумевшая от горя женщина.

– Я подумал, что ты мертва! – начал оправдываться тот, хотя должен был делать совсем другое – утешать.

Женщина всё ещё держала пистолет у своей головы, готовая в любой момент спустить курок.

– Когда я прибежал к вам, то увидел тебя на полу, а все руки Яны были в крови, как и нож. Что мне было думать по этому поводу? Я решил, что она свихнулась и убила тебя!

– Не говори так о ней! – грозно прикрикнула Ира. – Наша дочь не была сумасшедшей!

– Обычные люди себе вены не вскрывают! – возразил ей Михаил.

– Это ты безумец! – обвиняюще закричала жена. – Ты и твоя чёртова работа! Зачем ты выстрелил ей в голову?! Ты что, не мог её обезоружить или ранить?!

– Я… я… – замялся Михаил, не зная, что сказать в своё оправдание. Не говорить же «Прости, дорогая, тут мне один безумец из психушки сообщил, что наша дочь одержима демоном, поэтому я её и пристрелил!».

– Чем ты вообще думал?! Жопой?!

– Ира! – укоряюще осадил её муж. – Думай, что говоришь! И что делаешь! Если ты сейчас застрелишься, то кому от этого проще будет? Тебе? Мне? Я и так едва не свихнулся, когда убил Яну! Это были рефлексы! Я действовал на автомате!

– Автомат, это ты хорошо заметил! – ядовито усмехнулась жена. – Не человек – машина! Никаких чувств, только работа! Где ты был, когда я и Яна нуждались в тебе?! На службе! Будь ты дома, то этого можно было бы избежать!

– Ира, я не вездесущ и не всесилен! – устало вздохнул полицейский. – Я старался. Правда! И если ты думаешь, что я только и мечтал о том, как убить наше дитя после того случая – ты здорово заблуждаешься! А теперь отпусти пистолет!

– Ты только и можешь, что отдавать приказы! – снова вспыхнула женщина. Но пистолет от головы убрала, опустив стволом в пол.

– Вот так, хорошо, – вздохнул с облегчением Михаил. – Я уже позвонил куда надо, скоро сюда приедут люди. Они позаботятся о нашей девочке.

– Вся моя жизнь с тобой была ошибкой! Вся она засрана тобой, а у Яны – прекращена тобой! – неожиданно проговорила Ирина, глаза которой стали пустыми, словно у сумасшедшей.

– Не говори так!

Пистолет в ладони женщины дёрнулся, и рука начала медленно подниматься в направлении мужа.

– Ира! Опусти оружие! – грозно скомандовал он, но уже в следующую секунду ему пришлось отпрыгнуть в сторону, уходя с возможной линии огня. Сделал он это, как оказалось, не зря – пуля тут же впилась в стену в том месте, где он только что стоял, повредив картину.

– Ты загубил наши жизни! – в отчаянии кричала женщина, двинувшись следом за убегающим мужем в коридор. – Без моей девочки мне тут делать нечего! Как и её убийце! Ты – чудовище!

Михаил спешил покинуть квартиру, устремившись к запертой выходной двери. Ключ торчал прямо в замочной скважине, но следующий выстрел из пистолета пришёлся прямо в них, изуродовав до неузнаваемости и намертво заклинив замок. Как разгневанной женщине, которая оружие держала всего пару раз в своих руках, удался такой точный выстрел, Михаил не знал. Скорее всего – просто повезло. Он врезался всем корпусом в дверь, но та достойно выдержала удар. Повторять свою попытку полицейский не стал, поскольку справедливо опасался получить пулю в спину от спятившей жены. Он юркнул в кухню, за спиной бахнул очередной выстрел, оставивший след в дверной обивке.

Первым делом, Михаил опрокинул вместительный красавец-холодильник (гордость их семьи) прямо на вход кухни, наспех сооружая баррикаду. Раздавшийся грохот от падения рефрижератора совпал со стуком во входную дверь.

– Откройте! – потребовали снаружи. – Полиция!

Ирина замерла в прихожей между кухней и выходом из квартиры, где полицейские повторили своё требование. Пистолет в её руке поворачивался то на неожиданных визитёров, затаившихся снаружи, то в сторону баррикады, за которой прятался муж. Михаил взял себе из стойки разделочный нож, припав к стене, чтобы лучше слышать то, что происходило в прихожей.

– Наверное, кто-то из соседей вызвал полицию, либо Глотов внял моей просьбе, – подумал полковник, слизнув крупную каплю пота, скопившуюся над верхней губой, которая оказалась прокушена.

– Когда это я успел? – удивился он, ощущая привкус крови во рту.

– Полковник Трушин! Открывайте! – снова раздался повелительный возглас с лестничной площадки. – Иначе мы выбьем дверь!

– Давайте, парни! – поторопил их мысленно Михаил, отпрянув назад – его обезумевшая жена пыталась прорваться через заблокированную дверь кухни, воя, словно раненый зверь. Успехов её попытки не принесли, зато раздались удары во входную дверь – полиция приступила к взлому. Ирина тут же отпрянула от укреплений и убежала вглубь квартиры. Возможно, чтобы спрятаться и устроить засаду.

– Это плохо! – подумал Михаил.

Вот раздался грохот и топот – это полицейские вломились в прихожую.

– Я тут, парни! – крикнул им из-за баррикады полковник. – Я заперся на кухне от жены! Она вооружена и пыталась застрелить меня! Она где-то в квартире – будьте осторожны!

– Полковник? – удивился кто-то в прихожей.

– Да, это я! – ответил Михаил, чертыхнувшись – в его кармане стал звонить сотовый телефон.

– Постарайтесь обезвредить мою жену, но не убивать! – воскликнул полковник, доставая мобильник. – Её зовут Ирина.

– Поняли вас, товарищ полковник! – отчеканил голос, после чего полицейские осторожно двинулись вглубь квартиры.

На экране сотового значилась фамилия «Глотов».

– Как ты не вовремя, Коля! – вздохнул Михаил, поднимая трубку.

– Что там у тебя происходит?! – раздался взволнованный голос его зама. – Мои парни говорят, что у тебя стрельба в квартире стоит, словно в салуне на диком западе! Ты цел?! У нас потери в психушке! Несколько сотрудников убито. Безумцы захватили заложников и оружие, устроив тут настоящий Армагеддон! Они окопались в больнице, точно…

– Коля, у меня…

Договорить он не успел, поскольку в квартире раздался чей-то возглас, после чего загрохотали выстрелы. Им вторила стрельба из автоматического оружия на другом конце провода. Это был настоящий сюрреализм – словно в городе началась война, а полковник и его зам были обычными окопными солдатами, которые под грохот канонады пытались скоординировать свои действия посредством телефонной связи. Весьма паршивой связи, кстати. В трубке неожиданно раздались гудки, а на экране высветилось: «Соединение прервано». Ну и хрен с ним! Сейчас важно понять, что в его квартире творится.

А там, судя по воплям, полным боли, и не прекращавшейся перестрелке, было худо. С усилием сдвинув холодильник в сторону, Михаил выглянул в разгромленную прихожую. Никого. Выбитая входная дверь сиротливо болталась на петлях, сулив полковнику возможность покинуть место бойни.

– Раздолбаи! – сплюнул полковник, глядя на пустой дверной проём. – Почему никто не остался сторожить выход?!