Текст книги "За последним порогом. Академиум"

Глава 5

Встречу с командиром «Рыжей рыси» я назначил на базе дружины. Я бы запросто мог приехать к нему и сам, но мне необходимо было как-то поменять свой образ. До сих пор он знал меня исключительно как стажёра Кена, а стажёр Кен – это не тот человек, с кем можно вести серьёзные переговоры о найме. База дружины была хорошим местом для создания правильного впечатления.

Эрик приехал с Данилой и Тихоном – «Рыжая рысь» была чем-то вроде кооператива, и у этой троицы были основные доли в отряде. А я намеренно опоздал на полчаса, попросив Лазовича поводить гостей по базе и вообще показать им жизнь дружины. К тому времени, когда мы с Зайкой и нашим поверенным Бодровым приехали на базу, гости успели осмотреть нашу боевую технику и полюбовались на то, как новобранцы учатся работать вместе с бронеходами. Лица они держали невозмутимые, но эмоции говорили о том, что они впечатлились.

– Здравствуйте, достойные, – поздоровался я, – прошу прощения за опоздание. Надеюсь, почтенный Станислав не дал вам заскучать.

– Здравствуйте, господин Кеннер, – ответил Эрик. – Почтенный устроил для нас очень познавательную экскурсию. Мы не скучали.

– Вот и замечательно, – кивнул я. – Позвольте мне представить вас друг другу. Меня сопровождают тиун семейства Арди госпожа Кира Заяц и поверенный семейства почтенный Томил Бодров. Наши гости: командир отряда «Рыжая рысь» почтенный Эрик Беров, и основные пайщики отряда – интендант отряда уважаемый Тихон Злобин и десятник уважаемый Данила Ломов.

– Господин, мне нужно присутствовать на этих переговорах? – спросил Станислав.

– Не думаю, что там будет что-то для тебя интересное, – покачал я головой. – Занимайся своими делами.

Станислав кивнул и удалился, а мы проследовали в комнату для совещаний.

– Скажите, господин Кеннер, зачем мы вам понадобились? – спросил Эрик. – Мы даже близко не можем сравниться с вашей дружиной. Что наш отряд может вам предложить?

Он, разумеется, подозревал о главной причине, но я её озвучивать не собирался.

– Дело дружины – воевать, – ответил я. – А для вас у меня есть другая работа. Мы сейчас строим поместье, и я предлагаю вам взять на себя его охрану.

– Вы хотите доверить нам охрану поместья? – поразился Эрик.

– Внешнюю охрану и контроль периметра, – улыбнулся я.

– Но почему этого не могут делать ваши люди? Прошу прощения за мою настойчивость, господин Кеннер.

– Всё достаточно просто, – ответил я. – Организация нового независимого подразделения – это всегда масса проблем. У нас даже нет подходящего кандидата на пост командира. А в вашем отряде я уверен, и ваша компетентность как командира у меня не вызывает сомнений. Я предлагаю вам для начала годовой контракт, который в дальнейшем может быть продлён.

– Не вижу причин отказываться. – Ну ещё бы, отряд его не понял бы, вздумай он отказаться. – Но должен вам сказать, что я обещал отряду месячный отпуск. Мы почти непрерывно были на контрактах в течение года, и люди устали.

– Не совсем то, что я хотел бы услышать, но думаю, месяц мы можем подождать, – согласился я. – Давайте обсуждать условия.

Обдумывая этот вопрос в течение нескольких последних дней, я пришёл к выводу, что это действительно удобное решение. Скорее всего, я бы предложил им этот контракт, даже если бы у матери ничего не было с Эриком. Через несколько лет мы либо заменим их своим подразделением, либо превратим их самих в своё подразделение. Вряд ли вольники будут иметь что-то против такого превращения.

* * *

– Госпожа Эмилия, господин Генрих, – я встал и вежливо поклонился.

С Багеровыми я встретился в отдельном кабинете ресторана «Ушкуйник», который в своё время достался мне в результате некоторого недопонимания, случившегося у меня с покойным Мишей Тверским. Впрочем, о том, что наша семья владеет этим заведением, знали немногие, и для здешних служащих я числился просто одним из вип-клиентов.

Эмилия Багерова была крупной женщиной с вечно недовольным выражением лица – характерный типаж тех суровых тёток, которые точно знают, как следует жить всем окружающим. Шестнадцатилетний наследник семьи Генрих выглядел как типичный подросток в переходном возрасте, который вынужден выслушивать ту чушь, которую несут взрослые, но при этом не даёт себе труда скрывать своё к этому отношение. Думаю, через год, когда ему исполнится семнадцать и он станет официальным главой, семью Багеровых ждут потрясения и катаклизмы.

Багеровы уселись, и Эмилия заявила раздражённым тоном:

– И с какой целью вы хотели нас видеть, молодой человек?

– Прошу прощения, – извинился я, – очевидно, мне следовало представиться. Моё имя Кеннер Арди, и я глава семейства Арди.

– Я это знаю, зачем вы мне это сообщаете? – отозвалась Багерова.

– В таком случае я буду вам признателен, если вы станете обращаться ко мне как положено. Не «молодой человек», не «юноша», и не «эй ты». Я не многого прошу?

– Хорошо, господин Кеннер, – устало отозвалась Эмилия. – Так зачем вы хотели нас видеть?

– Может быть, сначала пообедаем? Здесь прекрасная кухня.

– Давайте решим наши дела и покончим с этим, – ответила Багерова.

Она сбросила маску гром-бабы и стала выглядеть уставшей, и на грани отчаяния. В глубине души я ей посочувствовал.

– Как скажете, – согласился я. – Собственно, у меня не то чтобы конкретное дело, скорее я бы хотел обсудить в общем ситуацию, которую я не до конца понимаю. Дело в том, что у нашей семьи на руках оказался значительный пакет акций вашего завода. Причём пакет настолько значительный, что это теперь скорее наш завод.

– И это вас не красит, господин Кеннер, – резко отозвалась Эмилия. – Я ваш поступок не могу назвать иначе как хищническим.

– Эээ… – я на мгновение потерял дар речи. – Признаться, это совершенно неожиданное обвинение, госпожа Эмилия. Вы не поясните свои слова? Насколько мне доложили мои люди, эти акции были просто куплены на открытом рынке.

– Что тут непонятного? Вы таким образом получили контроль над нашим предприятием.

– А что мешало вам самим скупить эти акции? И разве не вы сами их когда-то выбросили на рынок?

– Это была идея моего покойного мужа, – Багеровой явно было неприятно об этом говорить. – Он решил, что нам достаточно будет держать блокирующий пакет размером не менее двадцати пяти процентов, а полный контроль всё равно останется у нас из-за того, что других крупных пакетов нет.

– У меня просто нет слов, – признался я. – А я уж было думал, что меня ничем не удивить.

Багерова поморщилась и промолчала. Похоже, покойный глава семьи таким неординарным образом пытался решить какую-то финансовую проблему. В принципе это и работало некоторое время, пока Лесины не взялись за Багеровых всерьёз, и мелкие владельцы не стали в панике сбрасывать свои акции.

– Откровенно говоря, госпожа Эмилия, – продолжил я, – я не собирался приобретать ваши акции, и предпочёл бы их вообще не иметь. Но так уж получилось, что они у меня появились, и избавиться от них я по некоторым причинам не могу. Поэтому давайте примем как факт, что у вас появился компаньон, и подумаем, как нам дальше жить вместе. Для начала я бы хотел понять ситуацию с заводом. В чём состоит ваша размолвка с Лесиными и чего они хотят добиться?

Молчание затянулось. В конце концов Багерова, вздохнув, неохотно сказала:

– Они хотят всю нашу долю, целиком. А причины размолвки вас не касаются.

– И всё же я предпочёл бы иметь представление о причине конфликта, госпожа Эмилия. Я скоро буду обсуждать этот вопрос с Лесиными, и они обязательно сообщат её мне. Но мне хотелось бы представлять, как это выглядит с вашей стороны.

Эмилия немного подумала, и наконец решилась:

– Генрих дружил с дочерью Добрана Лесина. Добран воспользовался этим, чтобы обвинить Генриха в изнасиловании дочери, и в качестве виры потребовал нашу долю в заводе.

– И насколько это обвинение правдиво, господин Генрих?

– Это ложь, – отозвался подросток. Хм, не врёт.

– Позвольте мне поставить вопрос немного иначе – у вас была интимная связь с Лесиной?

– У нас всё было по согласию, никакого изнасилования, – нехотя выдавил из себя Генрих.

Вот так легко и непринуждённо малолетний идиот может разорить семью! Его не устроило просто вызвать проститутку, потребовалось непременно трахнуть дочку главы недружественной семьи. Малолетки берут пример с Ромео и Джульетты, совершенно забывая при этом, что те плохо кончили.

– Тогда у вас действительно проблема. Дворянский Совет признает претензии Лесиных полностью обоснованными. Наверняка девушка заявит, что изнасилование было.

– Эмпат сможет подтвердить невиновность Генриха, – уверенно высказалась Эмилия.

– Вы ошибаетесь, эмпат подтвердит только факт интимной связи. Он не станет вдаваться в трактовку этой связи, слишком уж всё в таких вещах неопределённо. Да и родители наверняка уже убедили девушку, что это было именно изнасилованием. Так что поверят словам девушки, а не вашим.

На Багерову жалко было смотреть. Похоже, я разрушил последнюю её надежду. Ложную надежду, но сейчас у неё вообще ничего не осталось.

– У меня есть к вам предложение, – сказал я. – Я мог бы попробовать уладить вашу проблему с Лесиными.

– И вы, несомненно, что-то за это хотите, господин Кеннер, – язвительно ответила Багерова.

– Хочу, – подтвердил я. – Каков размер вашей доли на данный момент?

– Тридцать семь процентов, – немного поколебавшись, Багерова всё же решила ответить.

Любопытно, подсадной от Родиных убеждал нас, что у Багеровых в районе двадцати. Зачем-то им было нужно, чтобы мы вылезли с инициативой ликвидации предприятия. Скорее всего для того, чтобы полностью рассорить нас с Багеровыми, и исключить всякую возможность наших совместных действий. И конечно, чтобы сделать нам грандиозную пакость в виде подмоченной репутации. Как-то подловато такие методы выглядят. С другой стороны, танго танцуют вдвоём, так что мы ведь можем при случае в том же духе и ответить.

– Вот моё предложение: Я беру на себя Лесиных, за это вы передаёте мне двенадцать процентов акций вашего пакета. У вас останется блокирующий пакет в двадцать пять процентов.

– Не слишком ли у вас большие аппетиты, господин Кеннер?

– Давайте ещё раз взглянем на ситуацию: в настоящее время завод не работает и занят ратниками Лесиных. Своих войск у вас по сути нет, завод вы отбить не в состоянии. Лесины требуют вашу долю полностью. Дворянский Совет вашу жалобу не поддержит, то есть права на защиту князь вам гарантированно не даст. Я ничего не упустил?

Багерова молчала.

– Даже если предположить, что князь каким-то чудом дал бы вам право на защиту, и вы нашли бы защитников, это обошлось бы вам гораздо дороже этих двенадцати процентов акций, которые, скажем прямо, в данный момент стоят дешевле бумаги, на которой их напечатали.

Я сделал паузу, давая Багеровой возможность осознать её положение.

– Таким образом, я могу сделать вывод, что я ваш единственный шанс, и без моей помощи вы гарантированно потеряете всё. Это очень щедрое предложение, госпожа Эмилия.

– Я должна подумать, – ответила Эмилия с усталым безразличием.

– Только до завтра, – ответил я. – Мне нужно точно знать вашу позицию перед тем, как встречаться с Лесиными. Или мы завтра подписываем соглашение, или я оставляю вас разбираться с Лесиными самой.

* * *

С Лесиным-старшим мы встречались в Дворянском Совете. В отличие от неформальной беседы с Эмилией Багеровой это была формальная встреча на заседании конфликтной комиссии, которая занималась разбором нашей жалобы. Председательствовал при разборе уже знакомый мне Олег фон Кеммен, который был представителем на нашей свадьбе.

– Господин Олег, господа, – приветствовал я членов конфликтной комиссии, – господин Добран.

– Здравствуйте, господин Кеннер, – отозвался фон Кеммен. – Раз все собрались, давайте начинать. Господин Кеннер, изложите кратко суть вашей претензии к семейству Лесиных.

– Господа, суть нашей жалобы можно выразить в нескольких словах. Семейство Лесиных неспровоцированно напало на принадлежащее нам предприятие, разрушив критически важное оборудование и вызвав остановку производства, после чего ратники Лесиных полностью захватили его. Я призываю господина Добрана немедленно прекратить враждебные действия и возместить нам убытки, причинённые его людьми.

– Благодарю вас, господин Кеннер. Изложите, пожалуйста, вашу позицию, господин Добран.

– Господа, в своём рассказе господин Кеннер упустил один важный момент. Это предприятие должно было отойти нам как вира от семьи Багеровых. Приобретение семейством Арди акций предприятия – это всего лишь попытка Багеровых избежать выплаты виры. Мы не признаём прав Арди и призываем господина Кеннера передать нам эти полученные сомнительным образом акции, разумеется, с соответствующей компенсацией по рыночному курсу.

– Господин Кеннер?

– Господин Добран ошибается в своей оценке ситуации. Семейство Арди приобрело акции на открытом рынке и не имеет никакого отношения к Багеровым и их конфликтам. Мы являемся добросовестными приобретателями, поэтому агрессия Лесиных совершенно неспровоцирована. Мы настаиваем на немедленном прекращении нападений на наше имущество.

Писцы невозмутимо записывали прения; члены конфликтной комиссии со скучающими лицами равнодушно выслушивали наши доводы. Всем было всё ясно ещё до того, как прозвучало первое слово. Для меня тоже стал совершенно понятным план Лесиных – в сущности, обычный развод, простой, как табуретка. Сначала они уронили акции, чтобы сделать покупку привлекательной для нас. Затем через своего агента подсунули нам идею скупки акций; когда мы скупили практически всё, что обращалось на бирже, Лесины захватили завод и объявили акционирование недействительным. Акции ожидаемо обесценились до стоимости макулатуры. С большим количеством акций на рынке такой фокус вряд ли бы прошёл, но сейчас у сторонних акционеров осталось всего несколько процентов акций, так что жалобщиков будет немного, да и тех несложно будет успокоить, выкупив их акции. Теперь Лесиным осталось только заставить нас передать им акции «по рыночной цене», то есть, по сути, отдать даром. Иван Родин, очевидно, тоже в этом участвует, раз инициатива покупки пришла от его агента.

– Ну что же, – подытожил фон Кеммен, – совершенно очевидно, что стороны не в состоянии прийти к соглашению. Конфликтная комиссия удаляется на совещание, объявляю перерыв.

Комиссия удалилась; я чувствовал, что Лесин ждёт, когда я заговорю с ним. Совершенно понятно для чего – он ожидает, что я начну уговаривать или просить, а он, соответственно, будет иметь прекрасную возможность оскорбить меня или посмеяться. Я встал и стал прогуливаться вдоль стены, разглядывая картины.

– А знаете, господин Добран… – начал я. Лесин встрепенулся и еле заметно ухмыльнулся. – У них здесь, оказывается, неплохая живопись. Взгляните, если я не ошибаюсь, это ранний Ренье, причём подлинник.

Лесин скривился.

– Не считаю нужным разбираться в этой мазне, – раздражённо ответил он.

– И совершенно напрасно, – сказал я назидательным тоном. – Моя мать, сиятельная Милослава Арди, с детства учила меня, что именно культура отличает дворянина от сиволапого навозника.

Писцы дружно уткнулись в бумаги, пытаясь спрятать улыбки. Лесин побагровел и открыл рот, чтобы ответить. Затем закрыл. Открыл снова. Закрыл. Наконец, отказавшись от мысли продолжать разговор, отвернулся и сделал вид, что заинтересованно разглядывает что-то за окном. Мы молчали до тех пор, пока конфликтная комиссия не вернулась с совещания.

– Итак, господа, – произнёс фон Кеммен, раскладывая свои бумаги, – конфликтная комиссия принимает сторону господина Кеннера Арди. Господин Добран, мы рекомендуем вам прекратить конфликт и предпринять шаги для примирения с господином Кеннером.

– Правда на моей стороне, – высокопарно заявил Лесин, всё ещё кипя от злости, – я отказываюсь.

– Ну что ж, вы вправе не следовать нашим рекомендациям, – пожал плечами фон Кеммен. – Господин Кеннер, если вы решите подать князю прошение о праве на защиту, Дворянский Совет вас поддержит.

Это очень мило с их стороны, но князь права на защиту мне, скорее всего, не даст – мы не настолько слабее Лесиных. Да и подать такое прошение – это значит потерять лицо и объявить себя слабаком. После этого нашей семье будет непросто добиться уважения, и Лесин всё это тоже прекрасно понимает. Но я, собственно, и не предполагал, что он вдруг даст задний ход – моей целью было представить себя жертвой агрессии и получить поддержку Дворянского Совета, и я этого добился.

– Благодарю вас, господин Олег, господа, – с вежливым поклоном ответил я. – Но я пока ещё не потерял надежду, что мне удастся воззвать к разуму господина Добрана.

Лесин победно усмехнулся.

– Советую вам поговорить с вашим уважаемым дедом, господин Кеннер, – покровительственно сказал он. – Я уверен, что господин Путята поможет вам понять ошибки, вызванные вашей молодостью, и объяснит, что я предлагаю вам замечательную возможность их исправить.

Ага, стало быть, дедушка, старый козёл, тоже в деле. Ну кто бы сомневался.

– Благодарю вас за совет, господин Добран, – вежливо ответил я. – Я им, несомненно, воспользуюсь. Господин Олег, господа, благодарю вас от всего сердца. Позвольте на этом откланяться.

* * *

Ратом Лесин выглядел как разбалованный юнец, да и вёл себя порой так же. Нервов у родителей он своё время попортил достаточно. Когда он повзрослел и для него настала пора заняться каким-нибудь семейным делом, Добран Лесин долго колебался, но всё-таки попробовал поставить сына руководить дружиной. К удивлению всей семьи, Ратом увлёкся военным делом, показал себя неплохим командиром, и даже поступил в военное училище. Сейчас он учился на четвёртом курсе, и ни у кого уже не было ни малейших сомнений в его командирских способностях.

– Отец, ты хотел меня видеть? – заглянул он в кабинет старшего Лесина.

– Да, хотел, – поднял глаза Добран. – Заходи. Нам надо обсудить наши действия в свете возможного конфликта с Арди. Что ты, кстати, можешь сказать об их дружине?

– Маленькая, – ответил Ратом. – Но я бы не стал её недооценивать. Много тяжёлой техники и Владеющих, которых они очень умело используют. Бойцы хорошо подготовлены и мотивированы. Я даже слышал, что Арди снабжают каждого бойца индивидуальным защитным амулетом, но не очень в это верю. В целом могу сказать, что Арди очень сильный противник.

– Количество всё-таки решает, – скептически заметил Добран.

Ратом хмыкнул, но спорить не стал.

– Какая у нас сейчас ситуация с дружиной? – поинтересовался отец.

– Две сотни заняли завод Багеровых. Третья сотня только что вернулась с контракта, им нужно ещё пару дней на отдых и обслуживание техники. Четвёртая сотня сейчас на контракте, вернётся только через две недели. После того как они вернутся, я хочу держать их на базе, а третьей сотней усилить гарнизон у Багеровых. Завод очень большой, периметр слишком протяжённый, двух сотен не хватает. Там нужен как минимум полный полк[9]9
  Полк включает от двух до четырёх сотен, чаще всего три (т. н. полный полк).


[Закрыть].

– Раньше их вернуть не получится? – перебил его Добран.

– Нет, не стоит, – отрицательно покачал головой Ратом. – Если отозвать их раньше, нам придётся заплатить большой штраф, и гильдия понизит нам рейтинг.

– То есть мы пока никаких наступательных операций вести не можем? – уточнил старший Лесин.

– Да и потом не сможем, – пожал плечами младший. – Мы можем только удерживать то, что имеем.

– Ну, не всё так плохо, – успокаивающе сказал старший. – Мы с Иваном Родиным считаем, что Кеннер не решится воевать и выполнит наши требования. Судя по вчерашнему разбору в Дворянском Совете, он уже понял своё положение и сейчас лихорадочно пытается как-то из этой ситуации вылезти. А если он будет тянуть, то у нас будет возможность его поторопить. Родины временно передают нам полный полк под наше командование и под наш герб. У нас будет семь сотен против его двух.

– Так что мне сейчас делать и к чему готовиться?

– Срочно готовь базу к приёму полка Родиных, – распорядился старший. – Разработай пару вариантов операции против Арди. Дней через пять мы уже должны быть готовы к активным действиям. Если он к тому времени не сделает, что от него требуется, то мы его немного подтолкнём. Ну и штраф с него возьмём за глупость, хе-хе.

Глава 6

Лена внимательно наблюдала, как дисковая пила постепенно перерезает толстые, художественно переплетённые железные прутья ограды. Группа спряталась в густой тени старой липы, к тому же два ближайших фонаря были предусмотрительно испорчены. Людей не было видно совсем, зато искры из-под пилы в темноте были видны прекрасно. Лена поморщилась и приказала:

– Первак, Радим, встаньте там с боков, чтобы искры заслонять.

К счастью, изнутри к ограде выходила глухая стена какого-то склада, и судя по зарослям крапивы, хозяева не считали нужным пускать регулярные патрули вдоль забора. Взгляду одарённого были прекрасно видны пульсирующие нити Силы поверх забора, и владельцы явно посчитали такую сигнализацию достаточной.

Пила уже почти прошла верхний разрез в полной тишине.

– Маринка, потом покажешь мне этот конструкт? – спросила Лена у своей подружки.

– Спроси меня, когда будешь на третьем курсе, – покачала головой Марина. – Ты пока его не потянешь. Но на третьем курсе вы и сами будете глушение звука проходить.

Марина Земец, Владеющая шестого ранга и редкая оторва, совершенно естественным образом вписалась в архивный отдел, которым руководила Лена Менцева-Арди. В своём нелёгком архивном труде архивисты обычно предпочитали использовать ножи и удавки, но и стреляли все отлично, включая даже Марину, для которой владение оружием было необязательным. В своё время Лена восприняла название группы как ещё одно проявление странноватого юмора Кеннера, но он объяснил ей просто: «Если вас прямо называть диверсантами, то о вас будет знать любой, кто увидит зарплатную ведомость или, скажем, график отпусков. А на старшем писце-архивисте Радиме Раскове даже взгляд не задержится».

Наконец, пила дошла до конца, и Радим с Перваком, нырнув в дыру, бесшумно побежали в разные стороны. Группа один за другим залезла внутрь. Вырезанные прутья были аккуратно приставлены обратно, и приклеены быстротвердеющей мастикой. Разрезы были замазаны, и теперь даже днём будет сложно заметить, что ограда стала проходимой.

– Разбежались по территории, наблюдаем, – скомандовала Лена в мобилку. – Сбор у ящиков возле ближнего склада, в тени.

Через двадцать минут группа собралась вновь.

– Мы здесь в рамках дружеского визита, так что в этот раз никого не убиваем. Когда патруль опять зайдёт в караулку, следом надо закинуть газовую гранату.

– Я сделаю, – подал голос Игнат Суслик, здоровенный немногословный парень, который, когда надо, мог двигаться на удивление быстро.

– Там надо будет сразу дверь заклинить, а то выскочат наружу, и тогда всех валить придётся. Первак, это на тебе. Радим, ты контролируешь окна. Мы с Мариной займёмся проходной. Вы точно никого не пропустили?

– Нет, всё точно, – откликнулся Радим. – Только проходная и караулка, других постов нет. Они тут беды не ждут, в караулке в карты режутся.

Обе группы бесшумно разбежались в разные стороны. Девушки, перебегая из тени в тень, добрались до проходной. Лена осторожно потянула дверь.

– Закрыто, – шепнула она. – Справишься, Марин?

– Сейчас попробую, – шепнула в ответ та.

Некоторое время она смотрела на замок, и только одарённый смог бы заметить лёгкие пульсации силы. Наконец послышался тихий щелчок.

– Готово, – прошептала Марина. – Входим?

– Нет, подожди. Очень уж хорошая замочная скважина, и свободная к тому же.

Лена достала из рюкзачка небольшой баллон с гибкой трубкой. Вставив трубку в замочную скважину, она приоткрыла кран на баллоне. Шипение выходящего газа было практически неслышным.

– Немного подождём. Даже если и не заснут, нормально реагировать не смогут.

Через десять минут девушки, натянув маски, бесшумно ворвались в помещение проходной, в которой мирно спали двое охранников. Девушки быстро и профессионально связали обоих. Лена прижала пальцем мобилку:

– Мы закончили, ждём вас.

– Принято, – пришёл ответ от Радима.

Марина сидела на столе, болтая ногами и скучающим взглядом озирала скудную обстановку проходной. Затем её взгляд зацепился за журнал, валяющийся рядом со стулом – по всей видимости, он выпал из руки охранника, когда тот заснул. Она подняла журнал, и глаза у неё удивлённо расширились.

– Лен, ты только посмотри, что они тут читают!

Всю обложку журнала занимала голая девица, упакованная в верёвки настолько плотно, что в принципе, одежда ей была и без надобности. Девица таращила глаза и счастливой не выглядела. Рядом красовалась крупная надпись: «Не умеешь связывать? Мы научим! Читай материал на стр. 17–21».

– Это что, какое-то пособие для диверсантов? – с недоумением спросила Лена.

Марина согнулась от смеха.

– Ты, Лен, вроде замужняя женщина, а местами наивная, как школьница. Это интимная игра такая. Вот представь, связываешь ты мужа вот так…

– Кеннера??

– Хм, Кеннера, пожалуй, не выйдет, – задумалась Марина. – Неважно, идею ты поняла. Связываешь мужчинку, а потом… – Марина мечтательно закатила глаза. – В общем, весело будет.

– А что весёлого? – не поняла Лена. – Как он будет функционировать, связанный-то?

– Пока не знаю, – призналась Марина. – Мне девчонки рассказывали про такое, но без подробностей. Надо пробовать. У меня и кандидат подходящий есть – я журнальчик с собой заберу, в выходной буду практиковаться.

– Ну ты и оторва, Маринка! – восхищённо сказала Лена. – Расскажешь мне потом.

– Хочешь сама попробовать? – подмигнула ей Марина.

– Упаси боги! – с ужасом отказалась Лена. – Я просто так интересуюсь. Я Кеннера извращениям учить не собираюсь, там ещё непонятно, кто над кем будет извращаться. Точнее, очень даже понятно.

– Повезло тебе с мужем, Лен, – завистливо вздохнула Марина.

Наконец, у Лены ожила мобилка.

– Мы закончили, всех упаковали чисто, – доложил Радим.

– Открываем ворота, – распорядилась Лена.

Через несколько минут в открытые ворота завода начали въезжать грузовики.

– Какие приказы будут, госпожа? – к Лене подошёл Светан Здорич, сотник дружины.

– Одно копьё в заводоуправление, по копью в этот и вон тот цех. Вон те два цеха и склад во вторую очередь, – приказала Лена. – Светан, чтобы кроме бумаг у них ни одной скрепки не пропало!

– Обижаете, госпожа! – уязвлённо отозвался сотник. – Парни ничего не возьмут, хоть там алмазы будут лежать, готов головой ответить.

– Ладно, не обижайся, – смутилась Лена. – Просто на всякий случай предупредила. Давайте, работайте.

Ратники разбежались по зданию заводоуправления и цехам. Вся документация вплоть до последнего листочка изымалась, упаковывалась в мешки, и грузилась в машины; изъятые документы заменялись примерно таким же количеством мусорной офисной документации, по дешёвке приобретённой в пункте скупки макулатуры. К четырём утра погрузка была окончена, и незваные посетители растаяли в предутренних сумерках, аккуратно прикрыв за собой ворота завода и оставив на проходной вместо порнографического журнала прошлогоднюю подшивку «Вестника коневодства».

* * *

Добран Лесин мрачно рассматривал сидящих за столом. Люди опускали глаза, не желая встречаться с ним взглядом.

– Расскажи нам, Розмир, что случилось, и поподробнее, – наконец сказал Добран, усилием воли сохраняя спокойствие.

– Пока мало что известно, – не поднимая глаз, ответил Розмир Лесин, племянник Добрана, и начальник службы безопасности семейства Лесиных. – Группа неизвестных проникла ночью на завод. Охрану усыпили газом и перепутали всю документацию.

– Просто шутники, стало быть? – спросил Добран с ясно выраженным скепсисом. – И вот так прямо ничего не взяли?

– Если позволите, господин, – сказал помощник управляющего по финансам. – У нас счетоводша сняла серёжки, да так их и забыла на стопке табелей. Табели забрали, а золотые серьги просто переложили в сторону.

– Какие бескорыстные люди побывали у нас в гостях, – с отвращением сказал Добран. – Ладно, оставим это пока. Пётр, докладывай.

Управляющий встрепенулся и открыл свою папку.

– Мы только начали разбирать документацию, там многие тысячи листов. Но уже точно можно сказать, что как минимум часть документации не наша. Так что мы на всякий случай начали восстанавливать документацию сами. На складе начали инвентаризацию, все службы составляют списки своих сотрудников. Мы запросили у банка копии наших платёжек, чтобы по ним восстановить списки контрагентов, но банк нам отказал. Здесь нужна ваша помощь, господин.

– А что с производством?

– Пока неясно, господин, – ответил заместитель управляющего по производству. – Среди документации много чертежей, но нужно время, чтобы понять, что к чему. Пока мы не разберёмся с документацией, работать мы не сможем.

– Когда завод сможет опять нормально работать?

– Если вся документация на месте, просто перепутана, то скоро, господин, – ответил заместитель. – Если придётся всё восстанавливать, то будем запускать линии постепенно. Возможно, сумеем начать выпускать что-то из простого через шесть-восемь недель. Но если нам придётся восстанавливать все чертежи и технологические карты, то это месяцы. Лучше бы они просто взорвали что-нибудь.

– У вас, что – чертежи были в единственном экземпляре? – не понял Лесин. – Должны же быть копии.

– Копии хранились в заводском архиве, господин. Там сейчас то же, что и везде.

Лесин прикрыл глаза, успокаивая дыхание и пытаясь совладать с бешенством. Посмотрел на начальника СБ.

– А что говорит начальник охраны, Розмир?

– Его уже не спросить, – мрачно ответил Розмир.

– Розмир, ты понимаешь, что если бы ты не был моим племянником, то тебя тоже уже было бы не спросить?

– Я виноват, дядя, и готов ответить, – отозвался Розмир, не поднимая глаз.

«Дядя» – отметил про себя Лесин. Мальчик взывает к родственным чувствам. Так и так придётся его прощать, с сестрой ссориться нельзя, да заменить его некем.

– О твоей вине мы поговорим потом. Кто это сделал?

– Арди, конечно.

– Почему ты так думаешь?

– Больше некому, – ответил Розмир, посмотрев на дядю. – Багерова в жизни бы до такого не додумалась. И людей у неё подходящих нет для такого.

– А у Арди есть?

– Мы не знаем кто у них есть. Мы пару раз попробовали внедрить своих людей, но с ними как-то очень уж быстро происходили несчастные случаи. Может и в самом деле случайности, конечно, но не очень верится.

– Но ты всё равно считаешь, что это Арди?

– Да, считаю, – кивнул Розмир. – Это точно не Эмилия, а больше некому. Может нам попробовать с Арди то же самое проделать?

– Нельзя, – покачал головой Добран. – Оба его завода работают на князя. Если какой-то из них остановится, князь спросит с виноватого, меня люди князя уже предупредили. Мы можем попробовать захватить один из них, сил у нас хватит.