Текст книги "Путь гангстера. Кто не рискует, тот не побеждает"

Джон не сомневался, что итальянец знает о том, что именно этого француза он видит перед собой. В противовес Фонтейну, Эйдриану сложившаяся ситуация очень нравилась. Прежде всего, тем, что итальянец по-прежнему смотрелся в разы выгоднее, нежели его оппонент. А неприязнь Джона по отношению к Эйдриану всё так же росла. Больше всего его напрягала осведомлённость итальянца в криминальном мире, в частности то, что он каким-то образом узнал о связи француза с Шульцем. Фонтейн сделал неприятный для себя вывод: Эйдриан, скорее всего, принадлежит итальянской группировке – Коза Ностре.

Фонтейн также лишний раз убедился, что копов послал Голландец Шульц. Джон знал о чрезмерной скупости Шульца. Фонтейну показалось, что Голландец слишком сильно преуменьшил заслуги француза. Джон знал и о том, что скупердяй Шульц платит своим людям очень мало, но когда он увидел насколько именно, то сразу решил ретироваться. Заодно француз прихватил с собой некоторую часть денег, которую он считал честно заработанной. По сравнению с общей прибылью – это была мелочь. Фонтейн понадеялся, что Шульц, всё-таки, не будет поднимать много шума по этому поводу. Теперь он понял, что очень сильно ошибался. В какой-то момент у Джона промелькнула мысль, что надо бы и вовсе скрыться из города, но тут же возник вопрос: а на какие деньги он уедет? Заначка у него была, но на новую жизнь в другом городе её хватило бы с трудом. Да и времени, чтобы освоиться, потребуется много, и деньги, скорее всего, уйдут много раньше, чем у Джона это получится.

Так или иначе, выход оставался только один: остаться в Нью-Йорке и разгребать то, что натворил.

– Не думаю, что у того вора не было запасного варианта на случай разоблачения, – произнёс Джон после секундной паузы.

– Несомненно, – саркастично кивнул Эйдриан.

После этого итальянец достал золотые часы из нагрудного кармана.

– Оу, – вскинул он брови, посмотрев на время. – Прошу меня извинить, друзья мои, мне пора. Не у всех сегодня выходной, знаете ли, – Эйдриан покосился в сторону Джона.

Француз мысленно вздохнул. Он был уверен, что видит итальянца не в последний раз. По крайней мере, Сандра уж точно долго не забудет Джону месячную отлучку. Эйдриан попрощался и напоследок стрельнул глазами в девушку. Та в долгу не осталась и игриво улыбнулась.

– Ну и какого хрена? – спросил Джон, как только Эйдриан скрылся из виду.

– Ты о чём? – невозмутимо удивилась Сандра, доставая мундштук и пачку сигарет.

– Хорош юлить, дорогая, – оборвал её Фонтейн. – Давно ты с этим макаронником?

– Не очень, – уклончиво ответила девушка. – Познакомилась с ним через пару дней после того, как ты не пришёл на нашу встречу. Дай прикурить.

Джон достал спички, а заодно и свою пачку, поджёг сначала свою сигарету, потом протянул зажжённую спичку Сандре. Оба с наслаждением затянулись. Однако сигарета не помогла Джону успокоиться, внутри него по-прежнему полыхала ярость.

– Дорогой, не обижайся, – Сандра лукаво улыбнулась. – Ты же тоже не был мне верен.

– Какое это сейчас имеет значение? – раздражённо отмахнулся Джон.

– Ну, раз не имеет, значит, Эйдриан ещё пару раз сводит меня в ресторан, – просто сказала девушка и выпустила очередную струю дыма. – Тем более, итальянцы никогда не изменяют своим женщинам.

– Давно ли ты стала его женщиной?

– Всё впереди, мой милый, всё впереди.

Джон решил больше не испытывать своё терпение.

– Ладно, мне пора, – произнёс он и кинул окурок в урну.

– До дома меня не подбросишь? – спросила Сандра.

– Если только ты готова ехать в машине с двумя следами от пуль, – ухмыльнулся Фонтейн.

Он знал, что Сандра ни за что на свете не поедет на такой машине. Подвергать свою жизнь опасности она очень не любила. Исключением являлись мимолётные романы с гангстерами. Она стала так делать после того, как застала Джона, стреляющего глазами по проходящим мимо девушкам. И, надо признать, Сандра попортила Фонтейну гораздо больше нервов.

Они распрощались, и Джон поехал по направлению к бару «Лайк ин Итали». В голове у него эхом отзвучали последние слова Лекса.

– И вот ты снова здесь, – констатировал бармен, видя входящего француза.

– Да, – кивнул Джон, садясь рядом с Лексом. – Уже успел соскучиться?

– Если бы, – усмехнулся Лекс и тут же сменил тон на серьёзный. – Тут, кстати, слушок пробежал, что кто-то обокрал Голландца Шульца.

Бармен выдержал небольшую паузу, давая возможность Джону самому всё рассказать. Он догадывался, что этим кем-то был именно Фонтейн.

– И? – Джон не желал сам признаваться в воровстве.

– У тебя совсем крыша слетела? – Лекс решил обойтись без лирических отступлений. – Вот, значит, где ты пропадал. Ты не от копов прятался, а от Голландца. Ты чем думал вообще, когда воровал у Шульца? Ты понимаешь, что он тебя теперь из-под земли достанет?

– А ты откуда узнал об этом? – спросил в свою очередь Джон. – Каких-то несколько часов назад ты об этом даже не догадывался.

– Знакомый один поведал, – уклончиво ответил Лекс. – Ты же знаешь, здесь люди о разном болтают, – и добавил после небольшой паузы. – Вот от кого, от кого, а от тебя такого не ожидал.

– Сделай одолжение, заткнись, а, – Джон уже начал уставать от того, что все вокруг считают его идиотом. – Скажи-ка лучше, Эшли до сих пор одна живёт?

Спросив это, он покосился взглядом на одну из официанток. Эшли была высокой, симпатичной девушкой. Косметикой она пользовалась не слишком броской, но это придавало ей только больше шарма. Единственное, что Джона не очень привлекало, это округлые бёдра и выступающая грудь. Однако с этим можно было мириться.

– Заселиться к ней хочешь? – ухмыльнулся Лекс. – А как же Сандра?

– Ну её нахер, – зло сказал Фонтейн. – Видел её сегодня, шлялась с каким-то макаронником.

– Ты поаккуратнее с ними, итальянцы – ребята серьёзные.

– Да, кстати, – Джон вспомнил о цели своего визита и достал сигарету. – Ты вроде что-то упоминал насчёт работы, – Фонтейн чиркнул спичкой и затянулся. – Думаю, деньги мне сейчас нужны гораздо больше, чем принципы.

Семья, работа и месть

Квартира Эйдриана; «Адская кухня»

13 сентября, 9:07

Ночь, в кои-то веки, выдалась спокойная, без каких-либо происшествий. Эйдриан, стоял на балконе, любуясь утренним видом просыпающегося города и выпуская густой дым престижных сигарет. С каждой новой затяжкой голова становилась яснее, и сон довольно быстро покидал сознание. Качественный табак оставлял приятное послевкусие на губах. Лёгкие уже давно перестали протестовать при затяжке в себя, поэтому курение больше не причиняло абсолютно никаких неудобств. Эйдриан кинул окурок с балкона и достал вторую сигарету. Он предпочитал ловить момент, когда пачка ещё свежая, а курить новые сигареты было особенно приятно.

День сегодня обещал быть долгим. Буквально через несколько минут Эйд должен будет уйти из дома, а вот когда вернётся – неизвестно. Кроме того, он сегодня хотел навестить маму и сестёр. Эйдриан не виделся с семьёй больше двух недель, они наверняка волнуются.

Докурив сигарету, итальянец закрыл балкон и подошёл к шкафу. Одеться сегодня надо было достойно. Помимо работы и визита к родным, сегодня у Эйда намечалась встреча с девушкой, а при ней нельзя показывать себя несостоятельным или неопрятным. Конечно, кто-то говорит: это, мол, не главное, но кого эти люди пытаются обмануть? Женщины, в первую очередь, любят глазами. Конечно, не так, как мужчины, нет. Если мужчины смотрят в первую очередь на внешность, то для женщин гораздо важнее поведение, которое они видят перед собой. Эйдриан всегда открыто говорил людям, которые уверены, что внешность и состояние не главное, что они идиоты. Глупо было отрицать очевидный факт.

Пока рассуждения о женщинах мелькали в мыслях Эйда, он уже застёгивал позолоченные запонки на рукавах бледно-жёлтой рубашки. Подтянув ремень на тёмно-синих брюках, итальянец надел пиджак того же цвета, подкрутил золотые карманные часы и приготовился к выходу. У самой двери ему на глаза попалась приоткрытая тумбочка, из которой виднелся поблёскивающий корпус верного пистолета «Кольт 1911». Недолго думая, Эйдриан быстро надел наплечную кобуру, затем полностью открыл тумбочку, взял оружие и сунул за пазуху. С пистолетом он чувствовал себя в разы увереннее.

Первым делом Эйдриан направился к знакомому бывшему медвежатнику, который ныне жил тем, что добывал информацию. Он должен был добыть сведения об одном персонаже. Итальянец не сомневался в информаторе – он был надёжным человеком. Добудет любую информацию о любом. Не бесплатно, разумеется. Но для Эйдриана деньги перестали быть проблемой уже давно, так что, если ему нужно было что-то знать о какой-нибудь, пусть даже неприметной, личности – Эйд всегда знал, куда идти.

Времени у итальянца было предостаточно, и он решил пройтись пешком. Благо, информатор жил не слишком далеко. Эйдриан уже порядком отвык от прогулок. В последнее время он чаще разъезжал на машинах. Своего автомобиля у него не было, а угонять ему не хотелось. Он объяснял это слишком долгой вознёй с документами.

Дорога до информатора заняла у Эйдриана около пятнадцати минут. В течение всего пути итальянец думал о работе, которую ему поручил дон Бользано. В девять часов вечера он должен встретиться с одним ирландцем – человеком Бена Даумана. Эйд в последнее время всё чаще слышит об этом ирландском главаре, причём не слишком добрые слова. В основном они, конечно, идут от Кампанеллы, который ведёт с ними войну вот уже около трёх недель. Лично Эйдриан очень не хотел влезать в эти дела, потому что нейтралитет, которого дон Бользано пока умудрялся придерживаться, его вполне устраивал. Если Бользано вмешается в войну, то в любом случае у его семьи появится новый враг: либо в лице сильного мафиозного клана, либо в виде нескольких ирландских банд. В том, что за смерть Даумана будут мстить не только его люди, итальянец не сомневался. Но приказы не обсуждались, и Эйд будет сегодня в девять в ресторане «Британс делишес».

Эйдриан поднялся на нужный этаж и позвонил. Информатор жил в обычной многоэтажке. Он предпочитал не выделяться из толпы, и Эйд его понимал. Так гораздо меньше шансов, что тебя найдут, и в случае чего всегда есть пожарная лестница, как путь отступления. Наконец, скрежетнула щеколда, и дверь распахнулась. На пороге стоял невысокий, полноватый человек. Серые, непреклонные глаза смотрели на пришедшего поверх очков-половинок. Он был одет в красную рубашку, рукава которой были закатаны до локтя, и светлые брюки на подтяжках.

– Всё узнал? – вместо приветствия спросил Эйдриан.

– Угу, – кивнул информатор. – Заходи.

Эйд вошёл в квартиру вслед за хозяином. Обставлено всё было небогато, да и само помещение было однокомнатным. Основная часть мебели находилась в гостиной, которая по совместительству являлась и спальней. Книжный шкаф, занимавший одну из стен практически полностью, был забит в основном толстыми папками. Эйдриан понятия не имел, что в них находится. При нём информатор ещё ни разу не обращался к содержимому шкафа. Однако Эйд был почти уверен, что в сейфе, который был встроен в стену, рядом со шкафом, находились что-то вроде досье на самых известных людей Нью-Йорка. Со стопроцентной вероятностью можно было сказать, что оба мафиозных дона занимали почётное место в этом сейфе.

Эйдриан сел на диван. Ему на глаза попалась какая-то бумага с печатью, которая лежала на столе, стоящем рядом с диваном. Эйд взял её в руки и прочёл. Это были поддельные документы на машину, на имя Адама Гриваса, очень высокого качества сходства. Информатор всегда небрежно относился к документам на собственное имя. По правде говоря, итальянец бы ни за что и не догадался, что документы липовые, если бы не знал, что Адам занимается поддельными бумагами.

– Напомни-ка имя чувака, которого ты искал, – попросил Гривас, выходя из кухни с двумя чашками чая.

Эйдриан взял чашку и отпил немного, прежде чем ответить.

– Джон Фонтейн, – наконец произнёс итальянец.

Эйдриан уже многое знал об этом человеке, благодаря тому же Адаму, но сейчас ему требовались более свежие сведения. Гривас пошарил в небольшой стопке бумаг и, спустя некоторое время, вытащил нужные листы, соединённые скрепкой. Пробежав глазами по бумагам, удовлетворённо кивнул и протянул их Эйдриану.

– Сколько? – спросил Эйд, беря скреплённые листы.

– Восемьсот, – не замедлил с ответом Адам, попивая свой чай.

Эйдриан полез во внутренний карман, достал деньги, пересчитал и протянул Гривасу. Тот их принял, вновь пересчитал и убрал в бумажник.

– Где он сейчас? – спросил итальянец, изучая бумаги, вручённые информатором.

– Должен быть дома, – ответил Адам, вновь делая глоток. – Вроде как собирался сегодня в бар заглянуть. Большего не знаю.

– Какой бар?

– Лайк ин Итали.

«Так, а вот это хорошо, – подумал Эйдриан. – Этот бар мы знаем».

«Лайк ин Итали» был весьма значимым местом для итальянца. Именно там Эйд получал свои первые задания. Именно там ему сообщили, что его принимают в мафиозный клан. Именно там он провёл полтора года почти безвылазно, получая заработанные деньги, узнавая последние новости и любуясь симпатичными официантками.

Кроме того, Эйдриан хорошо знал тамошнего бармена, Лекса Картера, хоть и не видел его почти три года. Какое-то время они даже вместе работали, но их пути разошлись, когда Эйд поступил на службу к дону Бользано. Лекс не мог туда вступить, потому что у него не было сицилийских корней, и некоторое время он работал на крёстного отца Бользано, но потом он резко решил завязать с криминалом. Эйдриан отчего-то думал, что к уходу Картера приложила руку его девушка Кэтрин, с которой он, вроде бы, до сих пор встречается. Но итальянец не судил бармена за это. Эйд понимал, что Лекс не хочет подвергать свою девушку опасности.

– Он обокрал Шульца? – удивлённо произнёс Эйдриан, читая второй лист. – Серьёзно что ли?

– Да, – кивнул Адам. – Типа разозлился, что Шульц ему ни хрена не платит.

– Да он бессмертный, по ходу, – сказал итальянец, возвращаясь к чтению. – Совсем долбанулся.

– И не говори. Голландец его убьёт нахер. А перед этим трахнет.

Эйдриан усмехнулся и продолжил читать. Пожалуй, факт ограбления Голландца Шульца был самым интересным из всей информации, что добыл Гривас. Надо сказать, что полным идиотом Фонтейн не был, потому что сразу после этого он залёг на дно и целый месяц нигде не светился. Разве что, выходил пару раз в ближайший магазин. Выходит, что сегодня первый день, когда Фонтейн открыто выйдет из дома.

– Разреши вопрос, – проговорил Эйдриан, откладывая прочитанные бумаги в сторону, и, получив безмолвный кивок, продолжил. – Как ты узнал, что Фонтейн сегодня собрался в бар?

– У него очень болтливая соседка, – ответил Адам, допив свой чай. – Она вчера его встретила, спросила что-то насчёт квартплаты. Короче, они разговорились, и он мимолётом обронил, что собирается сегодня заглянуть в бар «Лайк ин Итали».

– Угу, – пробормотал Эйд и опустошил свою чашку. – Спасибо за информацию, Адам. По гроб жизни обязан.

– Да нет проблем, – ответил информатор. – Любой каприз за твои деньги.

Итальянец пожал Гривасу руку на прощанье и покинул квартиру. С одним делом было покончено, впереди встреча с девушкой, и это, пожалуй, самая трудная задача на сегодня. Даже ирландцы Эйда волновали в разы меньше, нежели предстоящее свидание. От ирландцев он, хотя бы знал, чего ожидать. Убивать его они точно не будут: даже ирландцы не настолько тупы, чтобы застрелить солдата мафиозного клана, с которым они не воевали. Если нападения одного крёстного отца они худо-бедно отбивают (по крайней мере, Кампанелла несёт бо́льшие потери по сравнению с Дауманом), то два босса их просто раздавят.

Несмотря на сложность предстоящего свидания, по дороге к девушке Эйдриан думал больше о встрече с ирландцами. Хотя, скорее всего, ирландец будет один. Итальянец даже не мог объяснить, откуда взялось это предположение. Наверняка, дон Бользано заранее обговорил это условие, потому что иначе Эйдриан вряд ли отправился бы на встречу в одиночку. Эйд не думал о том, что он будет делать, если ирландцев окажется больше, чем один. Но одно он знал точно – шанс того, что они договорятся, будет очень невелик.

Подойдя к нужному дому, Эйдриан купил букет цветов в магазине, что находился неподалёку. Итальянец уже не раз отмечал удобство расположения этого магазина. Эйд не знал, догадывается ли получательница цветов о том, что закупается он буквально перед самым приходом. Наверняка она подозревает это, но довольную мордашку всегда делает очень умело.

Поднявшись на нужный этаж, Эйдриан немного поправил воротник и позвонил. Он не смотрел на часы, но знал, что пришёл точно вовремя. В квартире послышался торопливый стук каблуков и спустя несколько мгновений дверь открылась.

Она стояла у самого порога, прекрасная, как и всегда. Когда Эйдриан впервые увидел Сандру Тёрнер, у него даже не возникало вопроса: почему Фонтейн выбрал именно эту девушку. Её ярко-рыжие волосы едва касались плеч, но в распущенном виде они опустились бы ниже. Тёмно-красные губы соблазнительно улыбались. От этой улыбки можно было просто сойти с ума. Но игривый взгляд ярко-синих глаз, окаймлённых длинными чёрными ресницами, притягивал Эйдриана больше всего остального. Когда он смотрел Сандре в глаза, ему хотелось утонуть в них. Эта девушка было красива не только лицом. Её стройную фигуру прекрасно подчёркивало тёмное платье до колен, открывающее вид на соблазнительные, длинные ноги, обутые в туфли на невысоком каблучке. Ещё большую элегантность придавали чёрные перчатки до локтя – последний штрих её сегодняшнего портрета. Хотя Эйдриан мог бы описывать эту девушку вечно.

– Это тебе, – улыбнувшись, проговорил Эйд, протягивая Сандре букет.

– О, спасибо большое, – лёгким, томным голосом поблагодарила девушка на британском английском. Родной говор, из-за которого речь Сандры казалась слегка надменной, придавал ей ещё больше шарма. – Правда, не стоило.

«Ещё как стоило, – подумал про себя Эйдриан. – Знаю я вас. Не подаришь один раз – всё, финита ля комедия. До секса точно дело не дойдёт».

Кто-то мог сказать итальянцу, что он преувеличивает. Отчасти так оно и было, но девушки стали очень привередливо относиться к своим кавалерам. Сейчас именно девушки выбирали себе спутников. Много ли надо, чтобы соблазнить мужчину? Порой одного лукавого взгляда хватает с лихвой. Но с женщиной – ситуация совершенно другая. Им иногда даже самых геройских подвигов бывает недостаточно. С другой стороны, есть ли сейчас эти самые «герои», чтобы совершать «геройские» подвиги? Эйдриан предпочёл не отвечать на этот вопрос. Да и нужен ли был этот ответ?

Сандра поставила цветы в вазу, взяла сумочку, и они, наконец, могли выйти из дома. Эйдриан предложил ей на этот раз просто прогуляться. Как ни странно, она согласилась. Возможно, ей тоже надоели походы в рестораны. Другой причины Эйдриан просто не мог придумать. Хотя она могла быть абсолютно какой угодно, за последние годы итальянец убедился, что от женщин можно ожидать всего.

Эйдриан повёл Сандру в Центральный парк. Он считал это лучшим местом для прогулок. Эйдриан в очередной раз ловил себя на мысли, что просто смотрит на Сандру, не отрываясь. Она была само очарование. Эйд не мог сопротивляться её магии, но он заставлял себя не поддаваться. Его целью была месть Джону Фонтейну, а влюбляться в Сандру в его планы не входило. Но эта девушка была ослепительна. Её речи хотелось слушать снова и снова, а в её глаза смотреть неотрывно. Ради её улыбки итальянец был готов на всё, даже встать на сторону ирландцев.

Одного Эйдриан никак не мог взять в толк: зачем это нужно Сандре? Фактически молодой человек у неё был, пусть даже они и не виделись целый месяц. Похоже, что её это не особо волновало. Более того, Эйдриан буквально чувствовал, что Сандра получает удовольствие от их встреч. Возможно, конечно, она была превосходной актрисой, но итальянец верил ей. А может быть, ему просто хотелось верить этой красотке-сердцеедке. Эйд долгое время думал о Сандре, о том, что же она всё-таки значит для него… и не приходил к окончательному ответу.

Вдруг Эйдриан заметил высокого темноволосого парня, который шёл прямиком к ним. Он был одет в зелёную рубашку, рукава которой были слегка закатаны, тёмные штаны и чёрные ботинки. Сандра чуть улыбнулась ему, когда он подошёл, и приблизилась к Эйдриану. Итальянец догадался, кто сейчас стоит перед ним. Они встретились немного раньше, чем планировалось, но так было даже лучше.

– Привет, Джон, – произнесла Сандра, подтвердив мысли Эйдриана. Её томным голосом нельзя было не восхищаться, а британский говор стал особенно хорошо слышен.

– Привет, милая, – ответил ей Фонтейн. – Вижу, ты даром времени не теряла.

Эйд еле удержался от того, чтобы не поджать губы от настолько грубого и исковерканного произношения. Английский ему тоже не был родным, но итальянец, по крайней мере, старался соблюдать все нормы чужого языка. Разумеется, полностью избавиться от акцента ему не удастся никогда, для этого нужно было родиться в англоговорящей стране. Но Эйдриана поражало то, что Фонтейн даже не старался хоть как-то замаскировать свой французский говор. Что он пытается этим показать – непонятно.

Кроме того Эйд заметил, что Фонтейн пустил на лицо фальшивую ухмылку. Итальянец был уверен, что за этой ухмылкой скрывается ярость, однако надо сказать, что гнев он прятал довольно умело. Смотря прямо Фонтейну в глаза Эйдриан тоже слегка улыбнулся.

– Ну что поделать, – игриво сказала Сандра. – Ты больше месяца ко мне не заходил. Мне стало скучно. Не с кем поговорить, не с кем провести тёплые летние вечера… и ночи.

Эйдриан снова восхищался ею. Она тоже видела, что Фонтейн злится и умело этим пользовалась. Сандра знала, что говорить и как говорить, поэтому она заставляла француза злиться ещё сильнее. Эйд посмотрел на Фонтейна прямым, холодным взглядом, продолжая слегка ухмыляться. Итальянец видел в собеседнике попытку противостояния. Француз как будто говорил своим взглядом в ответ, что просто так он не сдастся. Эйду мигом захотелось его припугнуть, и он даже знал, как это сделать, но пока он себя сдерживал. Было слишком рано для этого. Нельзя было показывать, что Эйдриану много о нём известно.

– Познакомься, это Эйдриан, – внезапно представила Сандра своего спутника.

– Очень приятно, сэр, – нарочито учтиво произнёс Эйд, не убирая улыбку с лица.

– Взаимно, – кивнул в ответ Фонтейн. Их безмолвная схватка взглядами продолжалась до сих пор. Эйдриан за своей ухмылкой скрывал злорадство, а француз за своей – ярость.

– Неплохой ствол, – итальянец на миг оторвал взгляд от глаз собеседника, пробежав им по оружию Фонтейна, вернее по рукоятке пистолета, торчавшей из-под левой подмышки.

– Спасибо, – ответил француз.

– Зачем тебе пушка? – поинтересовалась Сандра. Эйдриану послышались нотки тревоги в её голосе, которые ей спрятать не удалось, хотя она старалась.

– Издержки профессии, – казалось, Сандра вообще потеряла интерес для Фонтейна, по крайней мере, как девушка. Сейчас она была лишь неким символом, за который он, так же как и Эйдриан, боролся. Только цели были разные.

– Ты опять куда-то вляпался? – настаивала Сандра, и Эйд разочарованно заметил, что она переживает за этого француза. Итальянец решил, что всеми силами постарается избавиться даже от малейшего знака внимания Фонтейну со стороны девушки.

– Никуда я не вляпался, – Эйдриану отчего-то показалось, что эти слова француз проговорил каким-то победным голосом. Дескать, Сандра о нём беспокоится. Эйд очень хотел загнать Фонтейна обратно в его нору, чтобы он боялся, чтобы превосходство итальянца было очевидно. Соблазн был настолько велик, что удержаться было невозможно.

– Тут, кстати говоря, пробежал слушок, – как бы, между прочим, сказал Эйдриан. – Вроде как, Голландец Шульц ищет, как он выразился, ублюдка, который его обокрал.

– Ну и? Я-то здесь причём? – невозмутимо спросил Фонтейн.

«Ещё как причём, мать твою, – мысленно проговорил Эйдриан, продолжая неустанно смотреть на собеседника. – Только ты мог додуматься до такой идиотской затеи».

– Говорят, что парень, который его обокрал, был французом, – не торопясь продолжал Эйд. – По крайней мере, акцент у него был очень сильный.

«Прям как у тебя», – про себя закончил он.

– К чему ты клонишь? – видимо, нервы у француза были на пределе, раз он решил больше не юлить.

– К тому, что этот француз полнейший придурок, – даже «заочное» оскорбление личности Фонтейна было достаточно приятно.

– И почему же? – Эйдриан наслаждался тем, как Фонтейн злится. Даже Сандра потихоньку отошла на второй план. Всё свелось к обычной перепалке, типа «кто кого оскорбит». По правде говоря, оскорблял сейчас лишь Эйдриан – Фонтейн пытался отразить выпады итальянца призмой безразличия.

– Ты можешь оскорбить девушку Голландца, плюнуть ему в лицо, ударить, его это только позабавит. Но даже не пытайся украсть хотя бы доллар с его стола. Сделал это – ты покойник.

Эйдриан проговаривал каждое слово с чёткой расстановкой, чтобы Фонтейн напрягся ещё больше. Однако на лице читалась скорее задумчивость. В какой-то момент Эйд решил, что француз догадался о том, что итальянец под него копает. Но эти мысли быстро развеялись, потому что Фонтейн после небольшой паузы продолжал защищаться:

– Не думаю, что у того вора не было запасного варианта на случай разоблачения.

– Несомненно, – кивнул Эйдриан.

После этого итальянец решил, что с француза пока хватит потрясений, и он поспешил ретироваться. Не придумав ничего лучше, Эйд достал свои часы и сделал вид, что ему пора уходить. Уже находясь на приличном расстоянии, итальянец оглянулся.

Эйдриан остался доволен собой, со злорадством отмечая, что парочка ругается. На выходе из парка Эйд достал пачку сигарет, закурил и взял курс на бар «Лайк ин Итали». В голове снова мелькнула мысль: а не слишком ли рано итальянец упомянул о том, что «кто-то» обокрал Голландца Шульца? Эйдриан поспешил себя успокоить тем, что Фонтейн наверняка не обратил внимания на его подозрительную осведомлённость. Слишком ярким был страх в его глазах, пусть и показавшийся там на мгновение.

Вообще, идти в бар было довольно рискованно, ирландцы всё ещё держали его, а завязывать войну с ними Эйдриану хотелось меньше всего. Играть в стрелялки с «трилистниками» – это в стиле дона Кампанеллы. Семья Бользано же, в которой и состоял Эйдриан, предпочитала в этих делах особо не пачкаться. Но итальянец соврал бы сам себе, если бы утверждал, что с ирландцами сохранялся негласный нейтралитет. Как-никак, народная солидарность делала своё дело. Слишком много его соотечественников полегло от пуль «трилистников».

Дойдя до бара, Эйдриан всмотрелся внутрь помещения через витрину. В баре было не слишком людно. Итальянец взял себя в руки, хоть это и было нелегко: всё-таки ирландцы – народ темпераментный, любой из них мог запросто наплевать на здравый смысл и пристрелить Эйдриана на месте, невзирая на то, что это чистейшей воды самоубийство. Но оставалась довольно крепкая надежда на то, что Лекс сумеет образумить своих посетителей. Однако всё же стоило заметить, что рассчитывать только на помощь Лекса было так же рискованно, как и идти в бар. Уж очень долго они не виделись, многое могло измениться.

Сделав глубокий вдох, Эйдриан вошёл в бар. Он изо всех сил старался не придавать никакого выражения своему лицу, не позволял ни одной эмоции проявить себя. А самое главное, итальянец не задерживал свой взгляд ни на одном из ирландцев. Хотя сами ирландцы вовсю сверлили глазами вошедшего. Все без исключения видели в нём врага. Кто-то смотрел на Эйдриана с ненавистью, а кто-то с недоумением, и сам Эйдриан понимал, почему. Если бы он увидел итальянца, зашедшего в бар, наполненный ирландцами, он бы точно решил, что перед ним сумасшедший. Эйдриан буквально чувствовал каждый взгляд, направленный в его сторону. Подумать только, ведь когда-то ситуация была прямо противоположная. Тогда Эйдриан ещё только знакомился с криминальным миром, а бутылки с виски можно было достать чуть ли не на каждом углу.

– Ты чё, макаронник, совсем страх потерял? – прозвучал грубый голос слева от итальянца.

Эйдриан медленно повернулся, держа себя в руках, что было делать всё труднее. Перед ним стояло четверо здоровых ирландцев, явно настроенных на драку. Драться Эйдриану не хотелось, шансы были слишком неравными. Он не отказался бы пригрозить ирландцам оружием, находившимся у него под пиджаком, но это опять же был бы дохлый номер – враги его пристрелят на месте. Эйдриан хотел уже было ответить, как из-за барной стойки донёсся голос Лекса:

– Хлебало прикрой, будь любезен.

– Не понял, – один из ирландцев повернулся к бармену.

– Вы и так воюете с одним из итальянских донов. Хочешь добавить себе в список ещё одного крёстного отца?

Ирландец видимо решил, что и одного дона ему будет вполне достаточно, и сел обратно за стол. Эйдриан тем временем облегчённо вздохнул про себя и подошёл к барной стойке.

– Ну, здравствуй, Лекс, – поприветствовал итальянец бармена.

– Привет, Эйд, – улыбнулся в ответ Лекс, и они пожали друг другу руки.

Ирландцы по-прежнему смотрели в спину Эйдриана с лютой ненавистью, даже несмотря на то, что, по сути, он не являлся для них врагом. Хотя чего греха таить, ирландцы видели врагов во всех итальянцах, точно так же, как и каждый итальянец считал, что ирландские банды надо уничтожать под корень. Эйдриан и сам с превеликим удовольствием перестрелял бы каждого ирландца в этом баре, будь у него возможность.

– Рад тебя видеть, – сказал Лекс после рукопожатия. – Сколько мы не виделись? Года два?

– Почти три, – усмехнулся Эйд. – С тех пор, как ты решил завязать с нашей «работой». Ну и как тебе новая должность?

– Да так, знаешь ли. На жизнь хватает. По крайней мере, теперь я не беспокоюсь, что меня пристрелят.

– В том, что тебя пристрелят, есть своя романтика, и ты это знаешь не хуже меня.

Эйдриан знал, о чём говорил. Пару раз они с Лексом попадали в серьёзные передряги. Несмотря на то, что в живых они остались лишь чудом, оба вспоминали об этом с некоторой долей ностальгии. Но Лекс решил, что такая жизнь не для него, потому что, в отличие от Эйдриана, вступить в мафиозную семью он не мог. Лекс не имел сицилийских корней, что и закрывало ему дорогу в клан.

– Романтика есть, конечно, но на кой хрен она мне будет нужна, если меня пристрелят? – ухмыльнулся в ответ Лекс. – Выпить хочешь?

– Если только бокал виски, – махнул рукой Эйдриан. – Мне ещё к родным заезжать, не хочу, чтобы меня шатало по дороге.