Текст книги "Краткое изложение книги «Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию». Автор оригинала Карен Хорни"

Глава 2. Невротические требования

Как мы установили, жизнь невротика проходит в двух ипостасях – тайная частная жизнь и жизнь официальная. Мостик между ними настолько зыбкий, что человек, идущий по нему, этому обстоятельству искренне удивляется.

Его наличное бытие расходится с его богоподобным образом себя. Реальность вне его тоже не обходится с ним, как с божеством. В серых буднях ему приходится спускаться с небес на землю.

Есть цитата автора, прекрасно иллюстрирующая вышесказанное.

«Унижения, которым (по его ощущению) подвергается невротик, очень удачно иллюстрирует небольшое происшествие из детства одной пациентки. Ей было три года, она размечталась о том, как станет сказочной королевой, и вдруг дядя подхватил ее с пола, шутливо говоря: “А у кого это так измазана мордашка?” Она никогда не могла забыть свой яростный и бессильный гнев».

Как тут быть? Невротик в таких случаях говорит себе: «Все устроено неправильно. Должны быть изменения». А значит, вместо того чтобы разбираться со своими иллюзиями, он предъявляет требования к внешнему миру, в котором попыток разобраться не делает.

Все его «гигантские требования», как назвал их немецкий психоаналитик Харальд Шульц-Хенке в работе «Введение в психоанализ», должны быть не только удовлетворены, но и приняты с пониманием.

Правота для невротика абсолютна и не подлежит сомнению. Если у него власть, пусть и иллюзорная, то в ответ он ждет покорность. Если манипуляция, никто не вправе это оспорить, так надо, и всем следует выполнять. Любое протестное поведение, даже возражение вызовет у него обиду, негодование и мщение, ведь он «неприкосновенный».

Невротику с подобными требованиями остаются всего два выхода.

Первый – безрассудные поступки, вера в удачу и отрицание, что с ним может что-то случиться. Второй выход – наоборот, сверхосторожность, интриги, скрытное поведение.

Так или иначе, он взращивает в себе веру в суперспособности.

«Ему нужны скромность и ум Чарли Чаплина, человечность и храбрость Спенсера Трейси и победоносное мужество Кларка Гейбла». Далее каждая невротическая потребность способна превратиться в требование.

Чем дальше он зайдет, тем все абсурднее его требования, такие как всеобщее признание его достоинств, освобождение его от социальных обязанностей, и даже от болезней, старости и смерти.

Основа эгоцентричности невротика в том, что он поглощен собой, потому что его влекут за собой внутрипсихические потребности, раздирают внутренние конфликты, и он вынужден цепляться за свои специфические решения. Ясно, что говорить пациенту об инфантильности его требований терапевтически просто бесполезно.

Вежливое объяснение аналитика, что у него нет сейчас свободного времени для консультации, часто наталкивается на злобное или ядовитое замечание или просто на глухоту.

Следующая характеристика требований невротика лежит в его уверенности, что все получится без всяких усилий.

Автор приводит пример, как один пациент был вынужден прервать анализ на неделю, – его беспокоила проблема, для решения которой он не собирался прилагать никаких усилий. Когда автор начала работу с пациентом над этой проблемой, в ответ с его стороны было лишь раздражение. На самом деле, он не принял решения и не нашел способа избавиться от нее целиком и стал выдвигать требования к психиатру, связанные с его неправильными действиями. Выходит, он, желая отомстить, требовал возмещения морального ущерба. Этот пример указывает на еще одну характеристику невротических требований – мстительность. Это просматривается при травматическом неврозе, при определенных параноидальных состояниях.

Некоторая часть невротиков отдают себе отчет в своих требованиях, но никогда не признают их иррациональности.

Требования зачастую паразитируют на нормах, установившихся в обществе: «я же работаю там-то», «у меня же такая должность», «я же женщина/мужчина», «я же мать/отец», «я же ваш начальник».

Из этих причин, служащих оправданиями или благовидными предлогами, на самом деле ни одна не дает карт-бланш на те гигантские требования, которые будоражат мозги невротика. У него один общий знаменатель: поскольку я такой выдающийся, я имею право…

Самое любопытное, что и согласие, и отказ на требования невротика могут ухудшить положение. Маховик запущен, а требования все настойчивее.

Невроз проявляется именно в требованиях. «Он может пытаться поразить других своей необычайной важностью; он может угождать, очаровывать, обещать; он может навязывать другим обязательства и пытаться нажиться, взывая к их чувству справедливости или вины; он может, подчеркивая свои страдания, взывать к состраданию и жалости; он может, подчеркивая свою любовь к другим, взывать к их тоске по любви или к их тщеславию; он может стращать своей раздражительностью или угрюмостью».

Если что-то идет не по его сценарию – он чувствует гнев и доходит до негодования.

Любые действия людей, которые его раздражают и становятся предметом его нападок, он преувеличивает. Он гиперболизирует своего обидчика, и тот становится злым, коварным, подлым, ничтожным. Невротиком правит обида в его суждениях. Это упоминалось еще в теории инстинктов Фрейда о том, что любая враждебность является реакцией на фрустрацию инстинктивных побуждений.

При изменении ситуации обидчик, как рыцарь из чудовища в известной сказке, преобразуется в человека понятливого, участливого, добродушного, уступчивого и во всех отношениях достойного.

В таком алгоритме, суждения невротика о людях переходят из крайности в крайность.

Раскроем четыре направления, в которых протекает реакция гнева или даже ярости.

Во-первых, при подавлении «она может проявиться в психосоматических симптомах: усталости, мигрени, желудочных расстройствах и т. д.» «Все! У меня нет сил», – примерно так прореагирует невротик.

Во-вторых, она может быть свободно выражена. Фраза будет звучать примерно так: «Как они могли так поступить!» – переживает он. Мучения в таких случаях становятся средством выражения упреков.

В-третьих, человек может затаиться. Например, у него все замечательно, но не хватает времени поиграть, заняться любимым хобби. Постепенно такой человек утрачивает интерес к работе, но и не горит желанием заниматься любимым делом, у него апатия, он таит обиду и видит во всем лишь негатив. Работа становится для него напряженной и изматывающей. Работа становится «ярмом на шее».

В-четвертых, он уходит в соревновательность, фокусируется на светлых моментах чужой жизни: этот стал начальником, тот купил квартиру, у этого красавица-жена, тот постоянно отдыхает на курортах, а этому всегда везет. Здесь ход мыслей включает и унижение «конкурента»: «Он такой дурак, как ему это достается?»

Какие последствия? Мучительные раздумья о своей судьбе, одиночество, паника, тоска, зависть, пожелание неудач, злорадство? Да, конечно. Зависть носит характер, названный Ницше Lebensneid («зависть к жизни»), которая относится не к частному случаю, а к жизни вообще.

Внутренний мир, где невротик признает за собой право на что угодно, чрезмерно нереалистичен, поэтому в реальности он находится в полной прострации относительно своих прав. Он может постесняться спросить правильный маршрут, когда заблудился, или запрещать себе осведомиться, кто последний в очереди за билетами.

Автор приводит пример из своей лечебной практики. Одному пациенту предстояло совершить много дел перед поездкой, а он чувствовал усталость, уже был морально опустошен. Ему понравилось предложение принять проблему устройства своих дел как вызов своей изобретательности. И усталость исчезла.

Стоит упомянуть просто «ослиное упрямство», которое проявляет пациент, отстаивая свои требования, – свидетельство того, как они ценны для него, как он за них держится «зубами». Ведь его тревожность находит отдушину в надежде, что в будущем все будет как он это видит. Это его «свет в окошке».

Он наступает на одни и те же грабли, но он упрямо следует к своей цели, тешит при этом свои иллюзии и перекладывает ответственность за неудачи на внешние факторы.

Также он отрицает свои расстройства, он считает, что к нему просто все несправедливы. Даже несправедливо то, что у него проблем больше, чем у других.

Разве он не имеет право на жизнь, устроенную так, чтобы эти проблемы его ни в коем случае не беспокоили?

Его аргументы в данном случае сродни известному «пари Паскаля» – аргументу для демонстрации рациональности религиозной веры. Так невротик верит в рациональность своей иллюзии.

Известна ситуация, как у такого человека просят взаймы или о пожертвовании. Он недоволен тем, что нарушено требование не беспокоить его. Он склонен видеть в этих просьбах провидение высших сил.

На самом деле, эта просьба, как и другие внешние раздражители, о которых мы говорили выше, сталкивают его с внутренним конфликтом, в котором находится его потребность фрустрировать других людей, и комплекс внутренних противоречий становится генератором его тревожности. Но он опасается своего конфликта, он именует его иначе, как, скажем, нежелание, чтобы его беспокоили. На самом деле он требует от этого мира стать другим, потому что все вокруг не так устроено. Таким образом, его требования не дают ему возможности попрощаться со своими проблемами и тем самым кристаллизируют его невроз.

Глава 3. ТИРАНИЯ «НАДО»

Предыдущими рассуждениями установлено: невротик ратует за свое идеальное я во внешнем мире через достижения, славу, успех, власть, соревнование и торжество. Важно разобраться в том аспекте самоидеализации, в котором фокусом является его внутренний мир.

В противоположность Пигмалиону, создающему новое творение согласно своим канонам красоты, невротик каждый новый день начинает с самого себя, самим собой и заканчивает.

Внутренне он бросает вызов этому миру. Говорит: «Будь другим, будь идеальным, через какие бы несовершенства мира тебе ни надо было пройти». Он устанавливает над собой так называемую «тиранию Надо».

Вот набор внутреннего регламента, который приводит автор:

«Ему Надо быть пределом честности, щедрости, внимательности, справедливости, достоинства, храбрости, заботливости. Ему Надо быть совершенным любовником, мужем, учителем. Он Должен вынести все, угодить всем, любить своих родителей, жену и страну; или же, напротив, ему Нельзя привязываться ни к чему и ни к кому, ничто Не Должно иметь для него значения, он Не Должен чувствовать обиду, а Должен быть всегда спокойным и умиротворенным. Он Должен всегда получать наслаждение от жизни, или же, он Должен быть выше забав и развлечений. Он Должен быть непосредственным, он Должен всегда сдерживать свои чувства. Ему Надо знать, понимать и предвидеть все. Он Обязан не сходя с места разрешить любую проблему, свою или чужую. Он Должен преодолеть любые трудности, как только они появятся. Ему Нельзя уставать или болеть. Он всегда Должен суметь устроится на работу. Все, что можно сделать не меньше, чем за два-три часа, он Должен делать за час».

Возможно, кому-то это может показаться «бредом сумасшедшего». Взгляните на размах. Впечатляет?

Невротик и сам понимает, что это невыполнимо, но для него лучше «журавль в небе», если вспомнить известную поговорку.

Рассмотрим один рассказ альпиниста, как он пришел к этой профессии.

«Мысли о горах у меня бывали и раньше, но ограничивались только мечтами. Однако новогодним вечером 2017 года после просмотра фильма «Эверест» я в очередной раз задумался над тем, что хочу попробовать зимнее восхождение. В этот раз мысль превратилась в действие, и сначала я определился с горой, изучил информацию, маршруты, потом нашел группы, которые формировались на ближайшие две недели, разослал им свой запрос и от одной из них получил подтверждение. Несколько минут я молча размышлял, а потом просто оплатил авиабилеты».

Теперь внимание! Одно действие из перечня альпиниста наш составитель внутреннего регламента не сделает. Он не оплатит авиабилеты. Причиной как раз и явится какая-то мелкая деталь, какой-то недочет. Но его требования будут расти дальше, и он все дальше будет от исполнения мечты. Понимая, что многое из этого невыполнимо, он не становится трудоголиком, – ждет удачу, надеется на легкий успех.

Начальник, имеющий большой опыт руководства, уверен, что его никто не знает, как надо решать ту или иную проблему, и не замечает, что его опыт односторонний, а взгляд узкий.

Внутренние предписания действуют с совершенным пренебрежением к внутрипсихическому состоянию человека. Явно и неуважительно к личности и ее свободе. «Надо» и точка.

Есть у невротика и другое требование: «Мне всегда…». Он говорит себе: «Мне всегда надо быть в нужном месте и в полной готовности разобраться и действовать». Эдакий Жан Вальжан из «Отверженных» Виктора Гюго.

Если невротик дает себе установку быть сострадательным, он не испытает при этом сострадания, да и вообще не испытывает теплых чувств ни к кому. У него много опасений.

В своем детстве он также видит проблему внешних факторов. «Если бы он мог принять на себя реальную ответственность за свою жизнь, вместо подобной фальшивой ответственности, он бы думал иначе. Он признавал бы, что ранние влияния не могли не сформировать его неблагоприятно». Он утешает себя тем, что кому-то надо было действовать иначе, тогда бы он смог то-то и то-то.

Его отношение к текущей ситуации также под «диктатурой Надо». Ему надо покончить немедленно со всеми трудностями.

Есть так называемая «игла Кассирского», с помощью которой берут пункцию грудины. Так вот в описываемых требованиях невротик считает, что для любой проблемы есть подобная игла, и все разрешится.

Один случай из практики автор описывает так.

«Мне, например, вспоминаются две девочки, которые считали, что не должны бояться ничего. Одна из них боялась взломщиков и заставляла себя спать одну в пустом доме до тех пор, пока не избавится от страха. Другая боялась плавать в непрозрачной воде, представляя себе, что ее может укусить змея или рыба. Она заставляла себя переплывать кишащий акулами залив. Обе пытались переломить свой страх».

Что же происходило с девочками дальше? Одиночный симптом исчезал, но реальные их нарушения оставались, поскольку оставалась тревожность за что-то другое, их внутренний конфликт разрешен не был. Но осторожное, тщательное высвобождение из затруднения для них – признание слабости и поражения.

Когда аналитик пытается искать пути выхода, они, конечно, этому сопротивляются. У них остается установка «Надо с этим справиться». Далее пациент страдает от депрессии, видит тщетность ряда иллюзий. Есть латинское изречение «Mus in piso» («мышь в горохе»). Точная иллюстрация того, как невротик хватается за каждую проблему с неистовым желанием ее разрешить, убеждается в тщетности усилий и, как мышь в горохе, лишь надкусывает плод и уходит совершенно неудовлетворенный.

Автор пишет: «Иногда аналитику удается захватить этот процесс в самом начале и пресечь на корню. Так, пациентка, открывшая мне степень своей погруженности в мечты, рассказав в деталях, как утонченно пронизаны ими все ее действия, в то же время пришла к осознанию вреда от этого, по крайней мере, на уровне понимания, насколько это поглощает ее энергию. В следующий раз она чувствовала себя несколько виноватой и извинялась, что мечты не исчезли. Зная о ее требованиях к себе, я выразила убеждение, что было бы и невозможно, и неразумно пресекать их искусственно, поскольку мы можем быть уверены, что они все еще выполняют важную функцию в ее жизни – какую именно, мы поймем постепенно. Она почувствовала большое облегчение и призналась мне, что решила было пресечь их. Но ей это не удалось, и она считала, что я за это буду испытывать к ней отвращение».

Как видно из примера, пациентка спроецировала на доктора то, что ожидала от себя.

Вывод автора более чем лаконичный. «Внутренние предписания, в чем-то более радикальные, чем другие пути поддержания идеального образа, тоже имеют целью не реальные перемены, а немедленное и абсолютное совершенство. Их цель – заставить исчезнуть несовершенства или сделать так, чтобы совершенство показалось достигнутым».

Кстати, если последить за тем, как это происходит наяву, увидим следующее. Человек жутко встревожен тем, что он покраснел, у него воспаленные белки глаз, выделяются морщинки, трясутся руки, подсел голос, и абсолютно игнорирует свое внутреннее состояние. Подобный тип людей не стремится, например, стать смелее, а скорее претендуют на отчаянную смелость и высокую отвагу, не претендуют на честность, оставляя за собой путь к некоей абсолютной честности.

В литературе можно наблюдать достижение совершенства манер, как Элен Курагина в «Войне и мире» Льва Толстого – красавица с безупречными манерами, красивыми формами и привлекательной внешностью, а на самом деле глупый человек, не оставляющий за собой претензий на сверхсовершенство красоты внешности и нарядов. Аналогично, мадам Вю, изображенная Перл Бак в «Женском павильоне». Женщина правильных поступков по форме, но не по замыслу. Внешность таких людей – это лишь маска, за которой прячется рой змей, если можно так выразиться.

В отличие от Фрейда, автор не видит прямой связи между внутренними предписаниями личности и основами нравственности. Вышеприведенные примеры это хорошо демонстрируют.

Если внимательно присмотреться к императивам «Надо», то можно заметить, как многим требованиям не хватает нравственного оправдания.

Судите сами. «Мне Надо в любой ситуации быть на высоте», «Мне Надо выжимать из любой ситуации все возможное и невозможное» и т. д.

«Надо» невротика в отличие от других «надо» имеет принудительный характер.

«В случае внутренних предписаний – это ужасная эмоциональная реакция несостоятельности, содержащая полный набор тревоги, отчаяния, презрения к себе и саморазрушительных импульсов». Автор приводит пример женщины, которая уверовала в то, что обладает даром предвидения, помогающим ей спасать семью от опасностей. Однажды она уговорила сына пройти анализ, но он в итоге отказался под влиянием друга. У нее шок, она не готова к такому развитию событий. Другая женщина, попавшая в мелкую аварию на автомобиле, испытала огромный страх, поскольку вбила себе в голову свою непогрешимость на дороге и имела установку «Надо ехать по правилам». Мужчина, считающий, что ему Надо быть настоящим другом, вдруг понял, что нагрубил приятелю, и ушел в запой.

Перечисленные «Надо» обладают для их изобретателей принудительной силой.

Причем пока дело идет по внутренним предписаниям, все нормально. Но при столкновении двух «Надо» все идет кувырком. Скажем, «Надо быть идеальным доктором и отдавать себя работе» и «Надо быть идеальным мужем и во время приходить домой» – это несовместимо. Понимание этого ведет к тревоге. На анализ пациент идет неохотно. Он в отчаянии из-за конфликта внутренних предписаний. Другой пациент потерял покой и сон из-за необходимости выбора: «ехать в отпуск» или «доделать проект».

Как видим, случаи самые обыденные, но пациенты преувеличивают проблему, они все время попадают на вилку Мортона (выбор между двумя неприятными альтернативами) и пытаются разрубить Гордиев узел.

Как императив «Надо» работает в отношении к тирании?

Захватнический тип, для которого власть – это главная ценность. У него «Надо быть всем для всех», «Надо, потому что я прав», «Надо не ошибаться», «Надо выполнить все, что приказывает мое Надо».

И тогда он уверует, что абсолютно соответствует своим высоким нормам. Его самонадеянность на такой высоте, что осечки быть не может. Он становится неуступчивым, неуживчивым, бескомпромиссным, жестоким и деспотичным.

«Чем больше он погружен в свое воображение, тем меньше ему необходимо предпринимать реальные усилия».

Смиренный тип, для которого на первом месте любовь, со своим «Надо» приходит к самокритике, чувству вины за то, что он не совершенен, как его идеалы.

Склонность к обвинению себя разрушает человека.

Наконец, «пассивный бунтарь», для которого идея «свободы» не пустой звук, склонен восстать против внутренней тирании. Он сверхчувствителен ко всякому принуждению. При этом максимум, на что он способен: жить как жил, – превращается в его сознании в принуждение. Он постоянно колеблется между «Надо» и «Не буду». «Надо заплатить этот долг. Но он мне обязан, поэтому подожду». «Надо сесть на диету, но не сейчас».

Еще иррациональнее тот факт, что его злость на себя за то, что он не является тем, кем ему следует быть, может развернуться наружу. Он начинает обвинять других.

Его поведение похоже на поведение капризного ребенка. Он против подарков, но ждет.

Он специально опоздает, – пусть подождут.

Ей надо зарегистрироваться на мероприятие подруги, чтобы ее поддержать, но она специально «забудет». Везде он находит решение по принципу «Не ждали, а я такой».

Есть что-то демонстративное. Если они критикуют, он будет возмущаться и даже щеголять своим неповиновением.

Автор интересно иллюстрирует данный тип людей. Звонят человеку, занимающему высокую должность. Надо на пирсе встретить одного писателя, с которым он встречался и уверял его в своей поддержке. Но это «Надо» столкнулось с другим «Надо», связанным с его текущими мероприятиями. Вместо поиска компромисса он, не раздумывая, мгновенно отрезал «Нет, некогда мне таскаться на пирс». И сразу же пожалел о своем ответе, потом выяснял, кто и как встретил писателя, доволен ли писатель и где он поселился. Он посыпал голову пеплом, не задумываясь, что в следующий раз поступит точно так же.

А в своем идеальном образе он был благодетелем человечества. Получается парадокс, и перед нами тип парадоксального человека опять же из-за внутреннего конфликта и съедающей его тревожности.

Итак, «Надо» всегда вызывает ощущение напряжения, растущего в ситуации воплощения.

Заметим, «Надо» все дальше уводят субъекта от своей сущности и своих искренних желаний и побуждений. Снижается непосредственность чувств, желаний, мыслей и верований. На выходе человек «осознанно верит в то, во что Надо верить, и осознанно чувствует то, что Надо чувствовать».

Женщина, которой ненавистен муж, не подвергая сомнению, что живет с ним ради детей, добавляет другое «Надо» – «Надо его любить», иначе как жить вместе.

Процитируем автора. «Сотворение фальшивых чувств больше всего поражает в тех людях, чей идеальный образ направлен на доброту, любовь и святость. Им Надо быть внимательными, благодарными, жалостливыми, щедрыми, любящими, а потому в их представлении о себе у них есть все эти качества. Они разговаривают и испытывают порывы чувств, словно они и есть такие добрые и хорошие. А поскольку им удалось ввести в заблуждение себя, им удается на время ввести в заблуждение и других».

Но фальшивые чувства нестабильны и исчезают, как мыльные пузыри. Внезапная злоба – часто единственное подлинное чувство таких людей. В одном монастыре туристы обратили внимание, как, не гнушаясь наличием посторонних людей, пожилая монахиня отчитывает за какую-то мелкую провинность молодую монахиню. Причем выражение лица этой женщины напряженное и злое, она не может даже сделать это позже и в другом месте. Так быстро у нее меняется поведение от добродетельного к агрессивному.

Но не все так однозначно детерминировано.

Человек, постоянно бросающийся, как говорят, «из огня да в полымя», сегодня занимается моральным самоуничтожением, а завтра вдруг называет себя ангелом.

Человек, сдерживающий эмоции в себе, приходит к эмоциональному выгоранию.

И тот, и другой человек недооценивают катастрофичность для них того самого «Надо», которое они используют искаженно, а затем не признают полученный ущерб.

Человек становится «моральным уродом». Казалось бы, из-за каких-то внутренних предписаний. И чаще всего человек начинает ненавидеть и презирать себя.